ЦЕНТРАЛЬНОЕ АРХИВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ АРХИВ СССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ АКАДЕМИИ НАУК СОЮЗА ССР
МАТЕРИАЛЫ ПО ИСТОРИИ РУССКОЙ АРМИИ
СБОРНИКИ ДОКУМЕНТОВ ПОД ОБЩЕЙ РЕДАКЦИЕЙ
генерал-майора В. Д. СТЫРОВА, гвардии генерал-лейтенанта А. В. СУХОМЛИНА
ПОД РЕДАКЦИЕЙ полковника Г. П. МЕЩЕРЯКОВА
ВОЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР
Четвертый том является последним томом сборника документов ‘А. В. Суворов’. Том включает материалы, освещающие многообразную деятельность Александра Васильевича Суворова в Итальянском и Швейцарском походах 1799 года и в последние месяцы его жизни. Хронологически этот период охватывает около года (с февраля 1799 г. по май 1800 г.).
Итальянский и Швейцарский походы Суворова в 1799 году были для своего времени крупнейшими политическими и военными событиями. В этих походах русская армия выступила против французской армии, руководимой искусными и энергичными генералами и много раз наносившей поражение сильнейшим армиям и коалициям западноевропейских государств.
При встрече с русской армией, руководимой Суворовым, французские войска неизменно терпели поражение. На вопрос, почему русская армия побеждала наиболее сильную армию Западной Европы и как она добивалась своих побед, отвечают суворовские документы, публикуемые в чегвертом томе. Из них читатель узнает о морально-боевом превосходстве русской армии над французской, о превосходстве полководческого искусства А. В. Суворова над полководческим искусством военных деятелей буржуазной Франции. Помимо этого, ценность документов, публикуемых в последнем томе, заключается и в том, что они освещают деятельность Суворова в тот период, когда его полководческий гений достиг своего апогея.
Кампания 1799 года проходила в обстановке резкого усиления реакции в России и в других феодально-абсолютистских государствах Европы. С воцарением на престол Павла I русское реакционное дворянство, стремясь укрепить свои классовые позиции, усиливало централизацию бюрократического монархического строя и полицейский режим. Павел I, выполняя волю реакционного дворянства, жестоко подавлял малейшее проявление не только передовой мысли, но и какой-либо самостоятельности, инициативы. Основной удар реакции был направлен против народных масс. Нередко, однако, эти удары обрушивались и на отдельных лиц из господствующих классов. Политика царя-самодура обостряла классовые противоречия и усиливала начавшийся еще до этого в стране кризис феодально-крепостнических порядков.
Насаждение Павлом I в русской армии прусской военной системы, которая потерпела крах в первой же войне феодальной коалиции против буржуазно-республиканской Франции, ослабляло военную мощь страны. В результате военных реформ Павла I особенно сильно пострадали органы управления. Генеральный штаб, созданный Петром I и получивший дальнейшее развитие в период полководческой деятельности Румянцева и Суворова, был разрушен Павлом. Специалисты квартирмейстерской части были переведены в строй, офицеры квартирмейстерской службы, лишенные практики, никем не руководимые, постепенно теряли навыки штабной службы.
Международная, обстановка в Европе в конце XVIII века характеризовалась дальнейшим обострением англо-французских и русско-французских противоречий. Следует подчеркнуть, что причины, обострявшие русско-французские противоречия, к концу века изменились. После контрреволюционного термидорианского переворота во Франции ее войны становились все более захватническими, несправедливыми.
Из многочисленных факторов, обострявших внешнеполитические отношения в Европе в конце XVIII века, наибольшее значение имели быстрое развитие капиталистической промышленности во Франции, ее крупные военные успехи и образование в Европе ряда республик, зависимых от Франции, захват Францией Ионических островов в Средиземном море. Последние два обстоятельства особенно сильно беспокоили русское правительство.
Установление контроля французской буржуазии в нидерландских портах, являвшихся центрами международной торговли, и захват Францией Ионических островов оказали в 1799 году большое влияние на стратегические планы враждующих сторон. Термидорианское французское правительство смотрело на Ионические острова как на выгодную промежуточную стратегическую позицию для захвата Египта, Малой Азии и Балкан. Поэтому ген. Бонапарт придавал большое значение захвату Ионических островов и закреплению их за Францией. В донесении Директории 27 августа 1797 года Бонапарт писал: ‘Острова Корфу, Занте и Кефалония важнее для нас, чем вся Италия…’
Французское правительство, укрепив свои стратегические позиции в восточной части Средиземного моря, сделало новый шаг к расширению колониальных владений. В июле 1798 года французские войска во главе с ген. Бонапартом вторглись в Египет. По пути в Египет они заняли остров Мальту, имевший весьма большое стратегическое значение.
Захват буржуазной Францией Мальты, Ионических островов и Египта ставил под угрозу южную границу России, ее черноморские владения. Теперь это стало главной причиной растущих франко-русских противоречий. Английское правительство, обеспокоенное за промышленную и торговую монополию английской буржуазии и за свои колониальные владения, использовало русско-французские противоречия в своих интересах. Чтобы сохранить свои колонии, английское правительство стремилось чужими руками ослабить Францию и отнять Мальту, Ионические острова и Египет. Этим объясняется настойчивость, с которой англичане добивались организации новой коалиции для войны против Франции.
Усилиями английского правительства новая коалиция была создана во второй половине 1798 года. В нее вошли Англия, Россия, Австрия, Турция и Неаполитанское королевство.
При изучении документов, публикуемых в четвертом томе, необходимо учитывать, что участники феодальной коалиции преследовали различные политические цели.
Английское правительство стремилось прежде всего к экономическому ослаблению Франции, которая становилась опасным конкурентом английских промышленников и купцов. При этом англичане рассчитывали достичь своей цели при помощи штыков союзных армий.
Австрию больше всего интересовали ее бывшие владения, отнятые буржуазной Францией. С помощью союзников Австрия рассчитывала не только возвратить свои прежние владения в Италии и на Рейне, но и расширить их.
Реакционное правительство Павла I, вступая в новую антифранцуз :кую коалицию, считало своей основной целью свержение власти Директории и восстановление монархии во Франции. Однако наиболее дальновидные государственные и военные деятели феодально-крепостнической России видели опасность для страны в расширении владений буржуазной Франции. Не меньшую опасность для России представлял переход Мальты, Ионических островов и’ Египта в руки буржуазной Англии и усиление Австрии.
Политические цели стран, входивших в состав второй феодальной коалиции, оказывали решающее влияние на их стратегические планы. Английское правительство стремилось за счес союзных армий восстановить господство Англии в портах Северного моря, а также захватить с их помощью важнейшие стратегические пункты на Средиземном море и закрепиться там.
Военные действия начались осенью 1798 года. Французское правительство, используя разобщенность территории Сардинского королевства {Сардинское королевство объединяло Сардинию и Пьемонт.}, оккупировало Пьемонт и нанесло поражение сардинской армии.
На море стратегическая обстановка оказалась более благоприятной для союзников. В конце сентября 1798 года эскадра адмирала Ушакова вышла в Ионическое море и начала военные действия против флота и сухопутных войск противника, расположенных на островах. Благодаря искусным и решительным действиям Ушакову удалось в течение месяца занять большую часть Ионических островов и блокировать остров Корфу, который издавна считался ключом к Адриатическому морю.
Вопреки господствовавшим тогда в военно-морской теории взглядам русский флот с моря атаковал крепость и вынудил ее гарнизон 18 февраля 1799 года капитулировать. Успешные действия русского флота против долговременных береговых укреплений обогащали военно-морское искусство.
Боевые действия на суше австрийцы начали в марте 1799 года. Располагая армией, почти вдвое превышающей армию противника, австрийцы оттеснили французскую армию Журдана за Рейн, но потерпели серьезное поражение на границе Тироля. Коалиция вновь оказалась перед угрозой поражения. Правительства Англии и Австрии настойчиво просили Павла I назначить А. В. Суворова, прославленного полководца-новатора, главнокомандующим русской армией, а также ускорить движение русских войск, выделенных для ведения войны против Франции в союзе с австрийской армией.
Под давлением союзников Павел I был вынужден в феврале 1799 года вернуть из ссылки великого русского полководца и назначить его главнокомандующим русской армией, направляемой к юго-западным границам Австрии. Позже Суворову была подчинена и австрийская армия, действовавшая в Италии.
Суворов отлично разбирался в сложной международной обстановке, прекрасно понимал политические цели и стратегические задачи как членов коалиции, так и ее противника и стоял на страже внешнеполитических и стратегических интересов Русского государства. Вместе с тем, оставаясь представителем своего класса, Суворов считал французскую буржуазную революцию бунтом против законных, богом поставленных властей. Буржуазные революционеры и просто сторонники буржуазного государства в глазах Суворова были узурпаторами, безбожниками. Такой же кличкой он награждал и сторонников буржуазной Франции в других странах, в частности революционно настроенных итальянцев.
Во время войны 1799 года А. В. Суворову пришлось действовать, как уже указывалось, в исключительно сложной обстановке. В Итальянском и Швейцарском походах 1799 года он впервые выполнял обязанности главнокомандующего союзной армией. Опыт истории показывает, что управление армией, составленной из войск различных государств, является для полководца исключительно трудной задачей. К тому же и стратегическая обстановка на театре военных действий оказалась чрезвычайно тяжелой.
Политические противоречия внутри коалиции, различные военные системы, стратегические и тактические взгляды, господствовавшие в союзных армиях и определявшие их боевую подготовку и воспитание, стремление английского и австрийского правительств переложить всю тяжесть борьбы с общим противником на одну русскую армию — все это осложняло полководческую деятельность Суворова. Не ограничиваясь этим, союзники допускали прямое предательство общесоюзных интересов, сообщали Суворову заведомо ложные сведения об обстановке,, задерживали выполнение его приказов.
На полководческую деятельность Суворова и его войск большое влияние оказывал и новый театр военных действий. Резко пересеченная и закрытая местность с густо расположенными населенными пунктами, в которых было большое количество прочных каменных построек, многочисленные каналы, поля, огороженные каменными заборами, — все это было новым для русской армии. Правда, австрийским войскам Италия была хорошо знакома, но и они, с их привычкой к шаблонным действиям на ровной, открытой местности, чувствовали себя крайне неуверенно.
Русская армия, перестраиваемая Павлом I по прусскому образцу, к этому времени также утратила многие из боевых качеств, выработанных ею в предшествующих войнах. Поэтому в 1799 году Суворову приходилось, наряду с ведением боевых действий, заниматься систематическим обучением войск. Документы, отражающие эту сторону деятельности Суворова, представляют большой интерес.
Только многолетний боевой опыт, глубокое знание военной теории и морально-боевых качеств русской армии, вера в ее силы, кипучая энергия, большая воля помогли Суворову решить эти серьезные задачи.
Прекрасно зная военное искусство французской армии, Суворов тщательно следил за действиями молодых французских генералов, в том числе за действиями ген. Бонапарта. На основе изучения и обобщения большого фактического материала Суворов пришел к правильному выводу о том, что французы добивались быстрых и решительных побед только потому, что их противники действовали шаблонно, медлительно, ограничивались пассивно-оборонительными действиями. Французские полководцы, уверенные в том, что их противник не способен к быстрым и решительным наступательным действиям, собирали все свои силы к одному решающему пункту и последовательно били противника по частям.
Суворов еще до встречи с французской армией сделал из этого правильный вывод. Он считал, что для успешной борьбы с французской армией нужна высокая подвижность войск, способных к решительным наступательным действиям. В наброске плана военных действий против французов, продиктованном Суворовым в сентябре 1798 года в с. Кончанском, указывалось: ‘Австрийцы и русские будут действовать против Франции со 100 000 чел. каждые, имея в принципе:
1) Только наступление.
2) Быстрота в походе, горячность в атаках холодным оружием…
5) Атаковать и бить противника в открытом поле…
7) Никогда не распылять силы для сохранения различных пунктов. В- случае, если противник их минует, это тем лучше, ибо он приближается, чтоб быть битым…’ {А. В. Суворов, Документы, т. III, стр. 587—588.}.
В этих предельно сжатых суворовских положениях изложены основы новой стратегии, более совершенной и эффективной, чем стратегия любой западноевропейской армии.
Следует подчеркнуть, что эта стратегия была разработана Суворовым на опыте действий русской армии в войнах 70—80-х годов XVIII века и отчасти проверена в кампании 1794 года.
Обстановка на театре военных действий к моменту приезда А. В. Суворова оказалась неустойчивой. Противник владел в Северной Италии многочисленными крепостями и укрепленными городами. Положение союзников на Северо-Итальянском театре осложнилось поражением австрийской армии в Тироле. Вследствие этого правое крыло союзной армии в Италии оказалось под угрозой удара противника с севера, со стороны Швейцарии.
Такова политическая и стратегическая обстановка, в которой А. В. Суворов начинал кампанию 1799 года и которая в основном сохранилась до выхода России из войны.
Кампания 1799 года отчетливо распадается на два основных этапа:
1. Итальянский поход (апрель — середина августа 1799 г.).
2. Швейцарский поход и возвращение русской армии на родину (середина августа 1799 г. — март 1800 г.).
Четвертый том состоит из двух разделов. Первый раздел включает документы (с 1 по 330), освещающие многообразную деятельность Суворова в Итальянском походе. Второй раздел составляют документы (с 331 о 523), в которых освещается деятельность А. В. Суворова во время Швейцарского похода и возвращения русской армии на родину.
Каждый из этих походов распадается на ряд этапов, отличающихся один от другого обстановкой и задачами. Соответственно этому документы делятся на главы.
Первая глава четвертого тома открывается рескриптом Павла I, в котором царь от своего имени и от имени союзника предложил А. В. Суворову возглавить союзные войска, сосредоточиваемые на границе Италии, для борьбы с буржуазной Францией.
Суворов придавал большое значение войне против буржуазной Франции. Поэтому, несмотря на все оскорбления, нанесенные ему Павлом, он принял назначение. Из Петербурга Суворов выехал 17 февраля и прибыл в Вену 15 марта. Уже в пути на театр военных действий Суворов принял меры к сохранению сил войск, которым предстояло проделать тысячекилометровый марш. С этой целью он настойчиво добивался своевременного обеспечения войск продовольствием и материальными средствами, заботился об отдыхе войск на марше.
В Итальянском и Швейцарском походах Суворов уделял особенно большое внимание боевой подготовке войск, что, в частности, вызывалось необходимостью переподготовки австрийских войск, приученных к пассивно-оборонительнным действиям, не отвечавшим требованиям решительной наступательной стратегии Суворова.
В день приезда на театр военных действий 3 апреля Суворов издал подробную инструкцию, в которой изложил свои взгляды о способах ведения предстоящей войны. Здесь же он приказывал обучить австрийские войска действию холодным оружием.
Положения этой инструкции впоследствии были развиты Суворовым в его многочисленных приказах и письмах. Эти документы с исчерпывающей полнотой раскрывают взгляды Суворова на боевую подготовку и воспитание войск.
С гениальной прозорливостью, определив, как следует вести войну, Суворов учил войска решительным наступательным действиям. ‘Быстрота и натиск, — писал он, — душа настоящей войны. — Бегущего неприятеля истребляет одно преследование’ (стр. 18).
В указании о двусторонних сквозных атаках Суворов писал: ‘Когда обе противные армии находятся в расстоянии хорошего пушечного выстрела, то атакующие линии идут на противника. Подойдя на 80 сажен, то есть к черте хорошего картечного выстрела, — до того линии шли скорым шагом в аршин и даже в полтора, — бегут вперед до 15 или 30 сажен от неприятельских пушек, чтобы картечь летела сверх головы…’ (стр. 16).
Боевая подготовка войск, особенно австрийских, медленно усваивавших суворовскую тактику, не прекращалась и во время боевых действий. Для этого использовались не только перерывы в боевых действиях, но и марши. Для боевой подготовки австрийских войск выделялись генералы и офицеры русской армии, прошедшие суворовскую школу. Австрийские войска, упорно овладевая суворовской наукой побеждать, постепенно осваивали основы решительной наступательной тактики.
Еще больший интерес представляют те документы I главы, в которых раскрываются стратегические взгляды Суворова и освещается его борьба за наступательный стратегический план.
Суворов считал, что задача стратегического руководства не должна ограничиваться только руководством армией или вооруженными силами на театре войны. Одна из основных задач полководца, по его мнению, состоит в привлечении широки’ народных масс для содействия своей армии. В интересах обеспечения борьбы с сильным и деятельным противником Суворов считал необходимым объявление независимости Сардинии и других итальянских королевств.
Против этого выступили тогдашние союзники России —Австрия и Англия. Австрийское правительство, рассчитывая с помощью членов коалиции захватить как можно больше итальянской территории, решительно противилось выполнению планов Суворова. Оно всячески мешало восстановлению в Италии местных органов самоуправления и вооружению итальянцев.
Еще более широкие захватнические планы строило английское правительство, которое считало Россию после разгрома Франции наиболее сильным конкурентом и вместе с тем основной помехой для осуществления своих внешнеполитических планов. Английское правительство, рассчитывая на Австрию как на возможного союзника, поставщика пушечного мяса для войны с Россией, поддерживало агрессивную политику австрийского правительства.
Интересы английских и австрийских господствующих классов в Италии временно совпали. Поэтому их правительства всячески противодействовали мероприятиям Суворова по привлечению населения Италии на сторону союзной армии.
Несмотря на противодействие английского и австрийского правительств, Суворов настойчиво добивался привлечения народных масс Италии к активной борьбе с противником. С этой целью он сразу же по прибытии на театр военных действий обратился к итальянскому народу с призывом вооружаться для активной борьбы против французских поработителей (док. No 17).
Не ограничиваясь этим, Суворов провел ряд мероприятий, которые показали народным массам Италии, что союзные армии не собираются захватывать их территорию. С этой целью Суворов приказывал восстанавливать -в занятых итальянских городах государственные и общественные учреждения, существовавшие до захвата Италии Бонапартом. Так, например, в предписании Суворова от 11 апреля ген. Краю, занявшему г. Брешиа, говорилось: ‘Муниципалитет упраздняется и устанавливается старое венецианское управление, для чего должно подыскать только честных людей’ (стр. 29).
Суворов считал, что решительное наступление является лучшим способом ведения войны против буржуазной Франции. Поэтому одновременно с мероприятиями по привлечению итальянцев для активного содействия союзникам Суворов усиленно готовился к решительному наступлению с целью разгрома живой силы противника. Для достижения этой цели он привлекал на помощь сухопутные войска союзного флота, действовавшего в Средиземном море под общим командованием выдающегося русского адмирала Ф. Ф. Ушакова.
Эти мероприятия Суворова обеспечивали быстрое достижение победы союзной армии. Именно поэтому мероприятия Суворова встретили упорное сопротивление со стороны английского и австрийского правительств. Австрийское правительство еще до приезда Суворова в Италию пыталось сковать русско-турецкий флот в северной части Адриатического моря, требуя от него обеспечения морских коммуникаций в этой части моря. Суворов, признавая важность этой задачи, просил адмирала Ушакова в письме от 23 марта [4 апреля] действовать ‘для общего блага’ (стр. 10).
С продвижением союзной армии на запад Суворов расширял и стратегические задачи союзного флота.
В письме к адмиралу Ушакову от 16 июля он просил его блокировать французские войска, расположенные на Генуэзском побережье, и обеспечить морские коммуникации союзной армии (стр. 221). С такой же просьбой Суворов обратился и к английским адмиралам.
В содействии союзного флота Суворов особенно нуждался во второй половине июля и в начале августа. Это было ясно и союзным правительствам. Однако английские адмиралы не только сами не оказывали такой помощи, но и всячески мешали в этом русскому флоту. Поэтому блокаду Генуи с моря удалось осуществить силами русского флота только в конце сентября {Боевая летопись русского флота, Военмориздат, М., 1948, стр. 158.}, когда в этом особой необходимости уже не было.
Английское правительство через своих адмиралов помешало своевременному установлению взаимодействия сухопутных и морских сил, чем сильно затруднило боевые действия союзной армии в Италии.
Из публикуемых документов видно, что А. В. Суворов по-новому использовал и сухопутные силы. Он стремился сосредоточивать их на решающем направлении. Главной целью военных действий Суворов считал живую силу противника, стремился наносить удары прежде всего по войскам противника. Но этому всячески мешали австрийцы. Австрийское правительство не выполнило своего обещания предоставить Суворову полную самостоятельность в решении поставленных стратегических задач. Вместо этого оно упорно стремилось навязать гениальному русскому полководцу свою систему ведения войны, сковать его инициативу и решительность.
Из исторических документов читатель узнает, каких трудов стоило Суворову устранить постоянное вмешательство австрийского правительства в его распоряжения. Уверенный в правильности своего плана, Суворов продолжал действовать в соответствии с ним, учитывая обстановку. В частности, он все шире привлекал местное население к совместной борьбе с французской армией.
Вопреки требованиям австрийского императора направлять основные силы на борьбу с крепостями Суворов добивался прежде всего разгрома живой силы противника. В предписании ген. Отту от 11 мая он писал: ‘На этот раз вам нужно воздержаться от действия против Болоньи и, стянув свои войска в одно место, вести неослабное наблюдение за дорогами… Атакуйте ближайшие к вам войска неприятеля с тем, чтобы следующие за ними разбивать по частям’ (стр. 91).
Искусные и решительные действия Суворова обеспечили союзникам блестящие успехи. Союзная армия разбила французов на р. Адда и за полтора месяца очистила от противника почти всю Северную Италию. Однако эти успехи, одержанные исключительно благодаря умелому руководству Суворова и храбрости русских войск, вызвали еще более грубое вмешательство австрийского правительства в деятельность гениального полководца.
По приказу австрийского императора Суворов должен был доносить в Вену о каждом своем решении, касающемся боевого использования войск, и не имел права приступать к его выполнению до тех пор, пока оно не будет утверждено австрийским военным советом. Это связывало действия полководца.
Такой метод управления боевыми действиями армии имел еще некоторые основания в войнах, проводимых наемными и вербованными войсками, действовавшими по принципам кордонной стратегии. В 1799 году союзники вели войну с массовой буржуазной армией, отличавшейся высокой подвижностью и маневренностью. Применение против такой армии давно устаревшей системы управления боевыми действиями грозило неминуемым поражением. Поэтому Суворов решительно выступал против требования австрийского императора.
Разоблачая порочность навязываемой ему системы ведения войны, Суворов сформулировал ряд новых руководящих правил, обогативших теорию и практику ведения войны. В письме к Разумовскому от 27 июня он писал: ‘Его императорское римское величество желает, что ежели мне завтра баталию давать, я бы отнесся прежде в Вену, военные обстоятельства мгновенно переменяются, посему для них нет никогда верного (в смысле неизменного — Г. М.) плана: я ниже мечтал, чтоб быть на Тидоне [и] Требии по следам Аннибала, ниже в Турине, как один случай дал нам способ пользоваться тамошними сокровищами, ниже в самом Милане, куда нам Ваприа, или Касано ворота отворила. Фортуна имеет голый затылок и на лбу длинные висящие власы, лт ее молнией, не схватя ее за власы — уже она не возвращается’ (стр. 197).
Суворов придавал большое значение единству взглядов на коренные вопросы военного искусства и военной теории. Поэтому, прибыв на театр военных действий, он принял меры к тому, чтобы привить свои взгляды на способы ведения войны наиболее способным генералам союзной армии. Имея в виду закоренелую привычку австрийских генералов выжидать, Суворов в предписании генералу Бельгарду от 20 мая указывал: ‘Деятельность есть важнейшее из всех достоинств воинских …Спешите, ваше сиятельство! Деньги дороги, жизнь человеческая — еще дороже, а время дороже всего’ (стр. 115—116).
Полководческая деятельность Суворова в 1799 году дала особенно много ценного для совершенствования теории и практики управления войсками на поле сражения. Советский читатель, военный исследователь в документах, публикуемых в четвертом томе, найдут богатый материал, характеризующий развитие взглядов Суворова по этому важнейшему разделу военной науки и военного искусства.
Устаревшие, шаблонные методы управления войсками имели особенно глубокие исторические корни в австрийской армии. Наиболее вредным пережитком была привычка австрийских генералов и офицеров к механическому исполнению полученных приказов.
Эта привычка оказалась особенно вредной во время войны с таким подвижным и маневроспособным противником, как буржуазная французская армия. Поэтому Суворов с самого начала кампании настойчиво убеждал генералитет союзной армии в необходимости освоения нового метода управления войсками. В ‘Указании’ Суворова австрийским генералам, разосланном в начале апреля, говорилось: ‘План операционный: в главную армию, в корпус, в колонну. Ясное распределение полков. Везде расчет времени… будущие же предприятия определять вперед на сутки или на двое’ (стр. 20).
Придавая огромное значение инициативным действиям войск, Суворов требовал доводить до исполнителя общие задачи плана. В этом, по мнению Суворова, нуждаются не только старшие начальники: ‘…Необходимо и младшим начальникам постоянно иметь его в мыслях, чтобы вести войска согласно с ним. Мало того: даже баталионные, эскадронные, ротные командиры должны звать его по той же причине, даже унтер-офицеры и рядовые. Каждый воин должен понимать свой маневр’ (стр. 20).
В условиях абсолютистской монархии и крепостнических порядков, господствовавших тогда в России и Австрии, требование Суворова могло быть осуществлено только в весьма узких рамках. Но и в этих случаях указания Суворова проводились в жизнь медленно не только австрийскими, но и русскими генералами.
Чтобы внедрить в практику свои требования по управлению войсками, Суворов использовал не только положительные примеры, но и ошибки своих подчиненных.
В начале мая ген. Розенберг потерпел поражение. Главной причиной этого было формальное отношение Розенберга к выполнению полученного приказа старшего начальника. Суворов использовал этот случай для объяснения подчиненным новых принципов, которыми следует руководствоваться при управлении войсками. ‘Местной в его близости, по обстоятельствам лутче судит, — писал Суворов в приказе армии 3 (14) мая,— нежели отдаленной, он проникает в ежечасные перемены течения их и потому направляет свои поступки по воинским правилам’ (стр. 69).
Методы управления армией на театре военных действий посредством директивы буржуазные историки связывают с Мольтке-старшим. В действительности же основы этого нового метода были разработаны А. В. Суворовым задолго до Мольтке. Подготавливая в конце мая войска для разгрома противника по частям, Суворов разослал предписания своим подчиненным, в которых ознакомил их с обстановкой и своими намерениями, предоставив им возможность выбрать средства и способы для выполнения поставленной задачи. Так, в заключении указания Бельгарду Суворов ‘напоминает ему о важности быстрого сосредоточения его войска у Акви. ‘Вы сами удостоверитесь, — пишет Суворов,— как необходимо, чтобы войска, состоящие под начальством вашим, следовали поспешнее…’ (стр. 115).
Морально-боевые качества армии и искусство полководца с наибольшей яркостью проявляются в трудные, критические моменты войны. В таком положении, по вине австрийских горе-стратегов, оказалась союзная армия в конце мая — начале июня. Агрессивная политика австрийского правительства, направленная к захвату новых итальянских территорий, сильно затруднила Суворову привлечение местного населения для борьбы с французской армией. В то же время категорические требования австрийского императора о скорейшем освобождении многочисленных итальянских крепостей, занятых французами, и оставлении в них гарнизона привело к распылению сил союзной армии. Для активных боевых действий Суворов в конце мая мог использовать всего около 30—35 тыс. человек, сосредоточенных в районе Турина, остальные силы были заняты осадой многочисленных крепостей.
Противник пытался использовать распыление сил союзной армии и разбить ее по частям. Для этого сорокатысячная армия французского генерала Макдональда должна была атаковать с востока, в тыл союзной армии. В это же время с юга войскам Суворова угрожал Моро, располагавший армией более чем в 20 тыс. человек.
Суворов решил использовать преимущества своего центрального положения и разбить французскую армию по частям, начиная с наиболее опасной и сильной ее группировки, действовавшей под командованием Макдональда.
Документы третьей главы (NoNo 160—215) раскрывают читателю сложный процесс разработки и осуществления гениального стратегического плана Суворова, завершившегося блестящей победой на р. Треббия.
В конце мая Суворов принял меры к выяснению обстановки и сосредоточению союзных войск сначала в районе Турина, а потом — Александрии, откуда они могли с одинаковым удобством действовать как против Макдональда, так и против Моро. В предписании австрийскому генералу Отту от 31 мая указывалось: ‘Поспешите… преодолевая все препятствия, прибыть в Александрию, чтоб принять участие в сражении…’ (стр. 143).
Руководствуясь своим принципом — быстрота умножает силы, — Суворов принял меры к повышению подвижности войск. Для этого он приказал ремонтировать дороги, мосты, строить новые переправы. Гарнизонам был отдан приказ подготовить все необходимое для марша, чтобы тотчас же по получении распоряжения выступить. Особенно большое значение Суворов придавал внезапности. В ‘Науке побеждать’ он учил: ‘Неприятель нас не чает, щитает нас за 100 врст, а коли издалека, на двух, трехстах и больше. Вдруг мы на него, как снег на голову. Закружится у него голова, атакуй, с чем пришли…’ {А. В. Суворов, Документы, т. III, стр. 506. 2 сб.-208.}.
Сражение на р. Треббия было одним из наиболее поучительных примеров того, как нужно действовать, чтобы добиться внезапности. Для французов появление войск Суворова на р. Тидоне было совершенно неожиданным. Этого удалось добиться благодаря всесторонней и тщательной подготовке к марш-маневру и исключительной напряженности самого марша. Только хорошее обучение и физическая закалка помогли войскам относительно легко перенести суворовские марши, без особого напряжения выполнить самые трудные его боевые задачи. Не меньшее значение для успешного выполнения боевых задач имела и забота Суворова о своевременном питании и отдыхе войск: если позволяла боевая обстановка, вперед высылались котлы, продукты. К моменту подхода войск на большой привал там уже обычно был готов обед.
Сражение на р. Треббия 7—9 июня явилось крупным этапом в развитии тактики, свидетельством чего являются документы второй главы.
Творчески подходя к решению боевых задач, стоявших тогда перед союзной армией, Суворов намного опережал военное искусство западноевропейских армий.
Сражение на р. Треббия было первым крупным сражением, в котором отчетливо выступили важнейшие элементы встречного сражения. При этом они явились не результатом удачного вдохновения, а логическим следствием продуманного плана Суворова. Наметив нанесение главного удара по левому крылу противника, Суворов выделил лучшие свои войска в правофланговую колонну, облегчив тем оамым развертывание боевого порядка. С целью упреждения противника Суворов строил войска с хода, требуя от подчиненных обращать особое внимание не столько на стройность построения войск, сколько на быстроту вступления в бой. Следует отметить, что прусское и австрийское командование в войне 1866 года, то есть спустя 67 лет, действовало в аналогичной обстановке менее четко, чем Суворов на реках Тидон и Треббия.
Боевой порядок войск Суворова в сражении на р. Треббия резко отличался не только от линейного, но и от боевого порядка, применявшегося в это время во французской армии.
Суворов на р. Треббия построил войска в расчлененном боевом порядке. Общую задачу он разделил на ряд частных. Каждая из дивизий ‘в боевом порядке Суворова получала свою задачу и направление для наступления. При этом дивизии нацеливались глубоко. Например, дивизия Багратиона получила приказ наступать через Госоленго к Сент-Джорджио на р. Нура. Это было весьма важным и прогрессивным новшеством.
Суворов принимал решительные меры к тому, чтобы к сражению на р. Треббия сосредоточить больше сил, чем имел Макдональд. Но этому помешали австрийские генералы, проявившие крайнюю медлительность в выполнении приказов главнокомандующего. Суворову пришлось сражаться на р. Треббия в обстановке незаконченного сосредоточения сил и против численно превосходящего противника. Чтобы выйти из создавшейся обстановки, Суворов решил обеспечить себе численное превосходство на правом, решающем крыле. С этой целью на трехкилометровом фронте он сосредоточил 15—20 тыс. человек, на остальном шестикилометровом фронте оставил всего 6—10 тыс. человек. Однако по вине австрийского генерала Меласа не удалось полностью осуществить и этого плана, что явилось главной причиной затяжки сражения, получившего исключительно напряженный характер.
Сражение на р. Треббия является важным этапом в развитии методов управления войсками на поле сражения. В XVIII веке управление войсками на поле сражения сводилось в основном к построению боевого порядка и подаче сигнала ‘к атаке’. Этой схемы придерживался и Наполеон. Суворов в сражении на р. Треббия заложил основы нового метода управления на поле сражения. Он зорко следил за обстановкой и немедленно реагировал на ее изменения. Для этого Суворов использовал не только своих адъютантов, но и специально выделенных в его штаб офицеров отдельных частей. Все это помогало полководцу предупреждать маневры противника. Так, например, 8 июня французы попытались охватить правое крыло союзной армии. Однако раньше, чем им удалось это сделать, Суворов приказал Розенбергу оказать помощь Багратиону, который обеспечивал правое крыло союзной армии (док. No 196).
Гениальный замысел сражения и решительное проведение его в жизнь обеспечили союзным войскам блестящий успех. Противник был разбит и в ночь на 10 июня начал отходить. Войска Суворова, несмотря на ожесточенное трехдневное сражение, были готовы преследовать его. Такая подвижность русских войск объясняется прежде всего тем, что Суворов систематически подготавливал и’ к немедленному и неотступному преследованию. В наставлении войскам, данном 2 июня, полководец требовал: ‘Ничего не щадить, не взирать на труды, преследовать неприятеля денно и нощно до тех пор, пока истреблен не будет’ (стр. 145).
Пока войска Суворова преследовали Макдональда, Моро сосредоточил свои войска в районе Сент-Жульяно. Учитывая изменившуюся обстановку, Суворов принял новое решение. Он оставил одну австрийскую дивизию для преследования остатков армии Макдональда, а с главными силами повернул против Моро. На этот раз Суворов стремился окружить противника и полностью его уничтожить. Для этого он направил в тыл Моро австрийские части ген. Бельгарда, а своими войсками рассчитывал нанести удар с фронта и по левому флангу армии Моро (док. No 210).
Моро, узнав о движении главных сил Суворова, повернул на юг и отступил за Приморские Альпы.
В результате разгрома противника на р. Треббия стратегическое положение союзной армии значительно улучшилось. Суворов использовал его для перехода к решительным наступательным действиям.
Союзные правительства не возражали против наступательных действий, но каждый из союзников добивался того, чтобы наступление велось в выгодном для него направлении. Англичане добивались, чтобы союзные войска прежде всего очистили от противника Голландию (Нидерланды) с ее портами, весьма интересовавшими английских купцов и судовладельцев. Принятие предложения английского правительства привело бы к распылению сил союзников, к их отвлечению с главного, парижского направления, успех на котором мог обеспечить выигрыш войны. Поэтому Суворов решительно отверг предложения английского правительства.
Основы своего плана стратегического наступления Суворов изложил в письме к Разумовскому от 24 июня. Для успеха стратегического наступления нужно было, по мнению Суворова, не распылять, а сосредотачивать силы на решающих направлениях. Он предлагал прежде всего очистить от противника Италию и Германию, затем войти во Францию через Пьемонт, после чего ‘Нидерланды сами собой падут’ (стр. 187).
В качестве предварительного мероприятия по подготовке наступления Суворов на этот раз принял меры к ускорению освобождения крепостей от противника. Одновременно он снова поднял вопрос о более широком привлечении итальянцев для борьбы с противником.
Документы III главы рисуют картину борьбы Суворова за свой наступательный стратегический план, который он справедливо считал единственно правильным, могущим обеспечить выигрыш войны в целом.
Отстаивая свой стратегический план, Суворов высказал ряд весьма важных положений, свидетельствовавших о глубоком понимании им связи войны с политикой. В сообщении австрийскому императору от 2 июля о наступательных действиях Суворов писал, что политика союзных правительств, согласная ‘с желаниями генуэзцев’, может значительно облегчить наступательные действия союзной армии.
Суворов стремился к максимальному использованию сложившейся стратегической обстановки для уничтожения живой силы противника. С этой целью он внушал своим подчиненным мысль о том, что наступление является лучшим способом прикрытия осад крепостей, особенно таких, как Тортона и Гавия (док. No 264). Считая наступление основным видом боевых действий, Суворов не превращал наступления в шаблон. Если противник, получив пополнение, перейдет в наступление ‘…мы с большою выгодою, — писал Суворов, — на плоском месте и с многочисленною нашею кавалериею поражать его будем и сею победою овладеем несомненно всею Ривьерою’ (стр. 216).
Документы NoNo 264, 265 и другие, освещающие подготовку Суворова к наступлению на Ривьеру, представляют большой интерес. С одной стороны, они разоблачают клеветнические утверждения дворянских и буржуазных историков о беспечности Суворова в вопросах материального обеспечения войск, а с другой, раскрывают истинные взгляды русского полководца на важность выбора направления для нанесения главного удара, разведки, сохранения военной тайны, отвлечения внимания и сил противника от района, в котором должны разыграться решающие события.
Сражение у Нови 4 августа 1799 года явилось важнейшим событием периода, освещаемого в четвертой главе сборника. В распоряжении Суворова к началу этого сражения находилось до 50 тыс. человек. Противник имел около 40 тыс. человек. В этом сражении, начавшемся в крайне неясной обстановке, Суворов рассчитывал вводом в бой части своих сил уточнить имеющиеся сведения о противнике, истощить его, чтобы потом, с введением главных сил, нанести ему решительное поражение. Разработку этого метода буржуазные историки приписывают Наполеону I, публикуемые же документы с неотразимой силой свидетельствуют о том, что приоритет в разработке этого приема бесспорно принадлежит Суворову.
По диспозиции, отданной 2 августа, сражение должны были начать авангарды, стоявшие в районе Поцолло и Ривальты, общая численность которых определялась в 28 тыс. человек. ‘Когда же обнаружится настоящая атака, — говорится в диспозиции, — тогда и решится, которого из них должен будет поддержать генерал Край и всеми ли силами своими или только частию их’ (стр. 255).
В сражении у Нови союзники имели небольшое численное превосходство. Однако часть сил Суворова была отвлечена в это время на обеспечение осады Тортоны и других крепостей. К тому же французы занимали чрезвычайно выгодную горную позицию. Вследствие этого сражение у Нови затянулось и приняло исключительно напряженный характер. Документы, в первую очередь реляция Суворова от 14 августа, дают богатый материал для изучения этого сражения как нового этапа в стратегии и тактике Суворова.
После решительного разгрома французской армии у Нови австрийское правительство считало, что Италия завоевана и что нет больше нужды в помощи русской армии. Иначе расценивал стратегическую обстановку Суворов. Придавая огромное значение блестящей победе у Нови, он считал, что только немедленный переход в решительное наступление завершит победу и не даст противнику восстановить свое положение в Италии.
Прежде чем развивать успех наступления на юг, Суворов 9 августа предложил эрцгерцогу Карлу организовать совместное наступление против французов, выдвинувшихся в районе Сен-Готарда. Для этого союзник должен был нанести удар по противнику с севера, а войска Суворова — с юга и юго-запада. Этот план не удалось осуществить. По вине австрийского правительства Суворов не мог развить успех, достигнутый у Нови, из-за отсутствия продовольствия и вьючного транспорта, без которого он не мог итти в приморские Альпы. Чтобы завершить изгнание противника из Италии, Суворов вынужден был начать подготовку к наступлению на Генуэзскую Ривьеру.
Подготовку наступления и на этот раз Суворов начинал с обучения войск и их начальников. При этом, учитывая опыт предыдущих сражений, в которых австрийские генералы действовали шаблонно, распыляя свои силы, Суворов в приказах и письмах австрийским генералам снова подверг резкой критике кордонную стратегию, использовав для этого как положительные, так и отрицательные примеры, выявившиеся во время военных действий до этого.
В предписании австрийскому генералу Гадику от 11 августа Суворов писал: ‘По случаю нападений неприятельских на войска, состоящие под начальством полковников Штрауха и пр[инца] Рогана, обязан я обратить внимание ваше на ту военную истину, что кордонная линия всегда может быть опрокинута: неприятель по своему произволу устремляет силы на один пункт, между тем как обороняющийся, оставаясь еще в неизвестности, имеет свои силы рассеянными’ (док. No 323).
Не ограничиваясь критикой порочной кордонной стратегии, Суворов давал четкие и ясные советы, как нужно действовать. ‘Я желал бы, — говорится в этом предписании, — чтобы все пути и тропинки заняты были не для того, чтобы защищать каждую из них, но чтобы только наблюдать, для этого достаточны одни легкие войска, главные же силы должно держать в совокупности, чтобы выждать на каком-либо пункте нападения неприятельского, или идти к нему навстречу и отрезать его’ (стр. 268).
Суворов знал о численном превосходстве противника в Швейцарии. Вместе с тем предшествующие успехи могли вскружить голову, особенно австрийским генералам. Чтобы предупредить это, Суворов в предписании ген. Краю от 12 августа указывал: ‘Ни одного поста не должно считать крепостью, нет стыда уступить пост превосходному в числе неприятелю, напротив того, в том и состоит военное искусство, чтобы во время отступить без потери… Уступленный пост можно снова занять, а потеря людей невозвратима, нередко один человек дороже самого поста’ (стр. 269).
В заключение следует подчеркнуть, что публикуемые в первом разделе документы показывают превосходство стратегии и тактики Суворова над стратегией и тактикой союзных армий и армией противника. Документы свидетельствуют, что каждое из трех рассмотренных крупных сражений Итальянского похода является важным этапом в развитии военного искусства. На р. Адда Суворов открыл новую страницу в искусстве форсирования рек, в сражении на р. Треббия он обогатил военное искусство новой формой наступления (встречного) и, кроме того, блестяще применил в этом сражении расчлененный боевой порядок. Наконец, в последнем сражении этой же кампании — в сражении при Нови, Суворов обогатил военное искусство новой формой боевых действий, которые завязывались сильным авангардом. Главные силы вводились после того, как противник израсходовал уже большую часть своих резервов.
Второй раздел четвертого тома включает документы, которые освещают деятельность Суворова в Швейцарском походе.
При изучении этих документов необходимо учитывать, что в Швейцарском походе русской армии пришлось вести борьбу с противником, численно в 3—4 раза превосходившим армию Суворова. Огромные затруднения Суворову создавало прямое предательство союзников. К тому же русским войскам приходилось наступать в условиях суровой природы высокогорной страны.
Русская армия и ее полководец с честью преодолели все трудности и добились новой победы, обогатившей военное искусство и военную теорию. Энгельс считал Швейцарский поход Суворова ‘самым выдающимся из всех современных альпийских переходов’.
План сосредоточения в Швейцарии русских войск во главе с Суворовым был предложен английским и австрийским правительствами непосредственно Павлу I. Суворов узнал о нем только 16 августа, когда план был окончательно принят союзными правительствами.
Новый план, прежде всего, был рассчитан на то, чтобы всю тяжесть войны переложить на плечи русской армии. Больше того, предложение о переводе войск Суворова осенью на высокогорный театр, когда ведение там боевых действий было сопряжено с огромными трудностями, свидетельствовало о вероломстве союзников. Вскоре Суворову стали известны намерения австрийского правительства вывести свою армию из Швейцарии раньше, чем прибудут туда русские войска из Италии. Это раскрывало перед Суворовым истинные цели ‘союзников’, стремившихся подвести русские войска под поражение.
Суворов решительно выступил против нового плана. Но как только ему стало ясно, что русской армии все же придется выполнять этот план, он принял решительные меры к тому, чтобы это было сделано в более или менее выгодной для армии обстановке. Для этого Суворов пытался задержать вывод австрийских войск из Швейцарии до своего прибытия туда. Это весьма важное требование не было поддержано ни Павлом I, ни его послом в Вене.
Чтобы удержать австрийцев от пагубного шага, Суворов пытался использовать английского посла при венском кабинете, Викгама, который на словах обещал содействовать Суворову, а на деле поощрял предательскую политику австрийского правительства. Срывая выполнение стратегического плана Суворова, английское правительство рассчитывало затянуть войну и ослабить не только противника, но и союзников. Суворов разгадал торгашескую политику английского правительства и подверг ее резкой критике. В письме к Растопчину от 20 января 1800 года он писал: ‘Господа морей — им (т. е. англичанам — Г. М.) должно их утвердить на десятки лет изнурением воюющих держав, паче Франции, и хотя бы тогда дать ей паки короля! Вот система Лондона и Вены…’ (стр. 446). Следует подчеркнуть, что от этой ‘системы’ выиграла только буржуазная Англия, нажившаяся на войне.
В Швейцарском походе Суворову пришлось вести борьбу не только против французской армии и суровой природы высокогорной страны, но и против вероломной политики ‘союзников’.
Успех похода в значительной степени зависел от своевременного получения Суворовым от австрийцев горной артиллерии, вьючного транспорта и продовольствия. Все это австрийское правительство обещало доставите Суворову в начале сентября, но ничего не сделало. Больше того, австрийские генералы пошли на прямое предательство, сообщив Суворову заведомо неверные сведения о дорожной сети Швейцарии.
В такой обстановке Суворов начинал свой последний поход.
Публикуемые во втором разделе документы разоблачают измышления дворянских и буржуазных историков о том, что Суворов якобы не предвидел всех трудностей предстоящего похода. В записке от 21 августа Суворов дал исчерпывающую оценку обстановки. Он не только предвидел трудности предстоящего похода, но и принял меры к тому, чтобы подготовиться к их преодолению.
В циркулярном предписании от 25 августа австрийскому генералу Линкену и другим Суворов писал: ‘Желал бы я также, чтобы все вообще войска в свободные дни, остающиеся до общей атаки, упражнялись чаще в действии холодным оружием… этому способу действия мы исключительно обязаны столь многими и притом мало стоившими нам победами’ (стр. 304).
Швейцарский поход Суворова 1799 года является не только ярким показателем высоких морально-боевых качеств русских войск, мастерства полководца, ‘о и крупным этапом в развитии военного искусства.
Документы, освещающие этот поход, дают богатый материал, позволяющий судить о взглядах Суворова на значение в стратегии выбора направления для нанесения главного удара. Определив главное направление для действия своей армии, Суворов далее писал в циркулярном предписании Линкену и другим генералам: ‘…это единственный маневр, который, полагаю, обещает решительные последствия для будущих действий военных’ (стр. 304).
До Швейцарского похода Суворова боевые действия войск на различных направлениях почти не были связаны между собой. Для установления взаимодействия считался необходимым предварительный сбор всех войск на одном из направлений. Этот прием не отвечал ни обстановке, ни целям, которые ставил перед войсками Суворов. Полководец-новатор решил применить новую форму взаимодействия, которая строилась не на локтевом примыкании, а на организации действия войск по целям, времени и месту.
Суворов впервые по этой новой системе стремился организовать единство боевых действий на огромном для того времени 250-километровом фронте. В цитированном выше предписании Суворов, определив время атаки войсками Сен-Готарда, указывал: ‘…нужно, чтобы союзная армия…. находящаяся в Швейцарии, произвела в то же время стремительно и решительно общее нападение на всем протяжении неприятельской позиции’ (стр. 303).
Отлично зная трудности организации единства действий крупных сил, развернутых на широком фронте, Суворов все время уточнял свой план, укреплял связь с подчиненными.
В приказе Римскому-Корсакову от 31 августа Суворов писал: ‘Но ежели все будет в том же положении, то я немедленно жду вашего общего плана атаки по расстоянию, числам и часам для произведения ее совокупными отовсюду силами на разные пункты, при сближении моем от С[ен]-Готарда’ (стр. 319).
Новая форма взаимодействия, которая в западноевропейских армиях начала применяться только во второй половине XIX века, была понята очень немногими современниками и последующими поколениями дворянских историков.
Суворову далеко не все было известно о предательском поведении союзного правительства и его генералов, поэтому он стремился обеспечить активное содействие союзника, разъясняя австрийским генералам основную цель своего стратегического плана.
В письме к австрийскому генералу Готце от 2 сентября Суворов писал: ‘Нахожу, что план этот (присланный до этого Готце — Г. М.) основан на правильных началах, именно на том, чтобы, нащупав слабейшую сторону неприятеля, напасть на него объединенными силами и, не усложняя операции робкими усилиями к соединению окольными дорогами, стремительно двинуться вперед, ибо только это может решить исход дела’ (стр. 326—327).
Публикуемые документы показывают, что во время Швейцарского похода Суворов разработал теоретические и практические основы горной тактики (док. NoNo 382, 384 и др.). Еще до Швейцарского похода он пришел к правильному выводу о том, что для храбрых и выносливых войск нет непроходимых гор и неодолимых горных позиций. В правилах ведения военных действий в горах (док. No 382) Суворов дал подробные указания по организации марша и ведению боя в горах. Основной формой боевых действий в горах Суворов считал обход, охват и штыковую атаку. ‘…Стрельбою, — писал Суворов, — никаким возвышением овладеть не можно, ибо стоящий на оном неприятель весьма мало вредим’ (стр. 333).
Суворов принял все возможные меры к тому, чтобы добиться решительной победы над превосходящими силами противника. Последующие события, освещенные в документах второго раздела, неопровержимо свидетельствуют о том, что при точном выполнении плана Суворова такая победа была вполне возможна. Но австрийцы не подготовили обещанного Суворову продовольствия и вьючного транспорта, чем задержали его на пять дней. Этим воспользовалось французское командование.
Противник сначала нанес поражение австрийским войскам, потом войскам Римского-Корсакова, после чего почти всеми силами обрушился на 20-тысячную армию Суворова. Русская армия, утомленная тяжелым походом, почти без боеприпасов оказалась окруженной 80-тысячной армией противника, занимавшего сильные горные позиции.
Суворов, сторонник решительных наступательных форм ведения войны, решил отходить, но для этого нужно было еще прорвать окружение.
Великий русский полководец верил в силы русского солдата, в возможность преодоления и этих трудностей. Чтобы укрепить эту уверенность в своих подчиненных, он созвал военный совет, после которого участники его отмечали, что ушли с совета ‘с восторженным чувством, самоотвержением, с силою воли, духа: победить или умереть, но умереть со славою, — закрыть знамена наших полков телами нашими…’ {Рассказы старого воина о Суворове, изд. 1847, М., стр. 219.}.
Войска, решившиеся скорее умереть, чем в чем-либо уступить врагу, непобедимы. Русские войска, руководимые гениальным полководцем, в Швейцарском походе победили не только вчетверо сильнейшего врага, вероломство союзника, но и суровую природу неприступных Альп.
Документы последней главы второго раздела освещают важнейшие события, связанные с отводом русской армии на зимние квартиры и ее возвращением на родину.
В заключение следует подчеркнуть, что впервые публикуемые с такой полнотой документы раскрывают перед читателем исполинскую фигуру истинного патриота, великого полководца-новатора, отдавшего всю свою жизнь служению Родине. Суворов был активным участником почти всех войн, какие вела Россия во второй половине XVIII века. Огромный боевой опыт, накопленный русской армией и Суворовым в этих войнах, явился основным источником для разработки суворовского военного искусства, достигшего наивысшего развития в Итальянском й Швейцарском походах.
В основе глубоко национального военного искусства Суворова лежит правильное понимание роли человека на войне. По мнению Суворова, человек с его волей и желанием умело сражаться за победу является решающим фактором в бою и на войне в целом.
Более столетия реакционные военные деятели царской России извращали теоретическое и практическое наследство гениального русского полководца. Несмотря на это, идеи передового суворовского военного искусства продолжали жить в русской армии. ‘Суворов явился тем учителем, от которого Кутузов воспринял основные качества военачальника’ {Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(б). Михаил Илларионович Кутузов. К 200-летней годовщине со дня рождения, Воениздат, 1946, стр. 6.}. В суворовско-кутузовской школе сформировался талант Багратиона и многих других выдающихся русских военных деятелей.
Вопреки стараниям царизма и реакционного генералитета суворовские традиции сохранялись передовыми военными деятелями русской армии на протяжении всего XIX века. Они были одним из источников, питавших стойкость и храбрость защитников Севастополя (1854—1855 гг.) и Шипки (1877 г.).
Только в советской стране достойно оценили Александра Васильевича Суворова, его практическое и теоретическое наследие, которое у нас изучается как военными специалистами, так и широкими народными массами.
Завершаемая четвертым томом публикация суворовских документов является ценнейшим материалом для изучения военного искусства и военно-теоретических работ А. В. Суворова. Взгляды Суворова на войну, военное искусство и военное дело в целом были для своего времени наиболее передовыми и прогрессивными. Не случайно поэтому практическое и теоретическое наследство Суворова более столетия служило одним из источников, питавших развитие русского передового военного искусства и военно-теоретической мысли. Все лучшее и наиболее прогрессивное из наследства А. В. Суворова, переработанное на основе марксистско-ленинской методологии, вошло в наше самое передовое советское военное искусство, разработанное под непосредственным руководством величайшего полководца истории Генералиссимуса И. В. Сталина.
Четвертый том сборника документов ‘А. В. Суворов’ является завершением многотомного издания документальных материалов, освещающих полководческое искусство, военно-административную и военно-дипломатическую деятельность великого русского полководца Александра Васильевича Суворова. Этот том сборника — первая крупная публикация, наиболее полно раскрывающая беспримерные в истории военного искусства Итальянский и Швейцарский походы 1799 года.
Документы четвертого тома показывают, превосходство стратегии и тактики А. В. Суворова над военным искусством не только наемных армий абсолютистских государств, но и французской массовой армии, морально-боевое превосходство русской армии над армиями других стран.
Четвертый том делится на два раздела, каждый из которых состоит из четырех глав.
Первый раздел освещает Итальянский поход, начиная со времени назначения А. В. Суворова командующим союзной армией (февраль 1799 г.) и кончая сражением при Нови (август 1799 г.), второй раздел — Швейцарский поход, — начиная с выступления Суворова из Италии в Швейцарию и кончая возвращением русской армии на родину и смертью великого полководца.
В первом разделе публикуются распоряжения А. В. Суворова об организации снабжения русской армии, находившейся в Италии, о правильной расстановке сил союзной армии на театре войны, планы походов и сражений и диспозиции к ним, заметки о расположении французских войск, составленные по данным разведки.
Особый интерес представляют приказы, инструкции и указания А. В. Суворова, данные австрийским войскам, о способах ведения боя, об обучении штыковой, двусторонней сквозной и линейной атакам, об ежедневных упражнениях в действии холодным оружием и др. Все эти указания, хотя некоторые из них и не датированы, отнесены к началу апреля, то есть к моменту прибытия А. В. Суворова на театр военных действий.
В первый раздел включены также реляции и оперативные донесения А. В. Суворова Павлу I и Францу I о занятии ряда крепостей, о боях и стычках с французами и об основных сражениях — на реках Адде, Треббии и у города Нови. Благодаря применению . В. Суворовым новых форм и методов боевых действий эти сражения явились новым этапом в развитии русского военного искусства.
В раздел включена переписка А. В. Суворова с адмиралом Ф. Ф. Ушаковым о взаимодействии армии и флота, с командующим австрийской армией на Рейне эрцгерцогом Карлом и другими австрийскими генералами о действиях союзных войск в Италии и Швейцарии и с русскими послами в Вене А. К. Разумовским и С. А. Колычевым о взаимоотношениях с австрийским гофкригсратом, который вмешивался в действия А. В. Суворова и всячески старался подавить его инициативу.
Документы второго раздела охватывают период с 16 августа 1799 года по 20 марта 1800 года. В первой главе этого раздела содержатся критические замечания А. В. Суворова, сделанные им по поводу предложенных австрийским правительством планов дальнейших военных действий против французов, а также даны соображения самого Суворова о новом плане предстоящей кампании, о положении на театре военных действий, о плане действий в Швейцарии, донесения Павлу I, Францу I и письма эрцгерцогу Карлу о нецелесообразности выступления русских войск из Италии в Швейцарию до полного освобождения Италии от французов. Здесь же помещена переписка А. В. Суворова с А. М. Римским-Корсаковым, Ф. В. Растопчиным, С. Р. Воронцовым, П. А. Толстым и другими, даны диспозиции к наступательным движениям русских войск в Швейцарии, донесения Павлу I о тяжелом положении русской армии в Швейцарии из-за предательской тактики австрийского правительства, не выполнившего обязательств по обеспечению русской армии продовольствием и транспортом.
Во вторую главу второго раздела включены ‘Правила действия в горах’, дающие указания по организации похода и ведению боя в горах, диспозиции к атаке Сен-Готарда, предписания русским и австрийским провиантмейстерам об улучшении снабжения русских войск продовольствием и пространная реляция Павлу I о Швейцарском походе.
В третью главу вошла переписка А. В. Суворова с разными лицами о приведении в порядок русской армии после перехода через Альпы, о ее расквартировании, пополнении, снабжении и обмундировании.
В последней, четвертой главе, содержатся письма А. В. Суворова о подготовке к возвращению русской армии в Россию, об изыскании средств на содержание войск, переписка с австрийским правительством по поводу обмена пленными, планы военных действий, составленные А. В. Суворовым к предстоящим походам против Франции, его критические замечания на планы австрийского правительства и общие замечания о кампании 1799 года.
В конце сборника помещены последние письма А. В. Суворова и письмо русского поэта Г. Р. Державина по поводу смерти великого полководца.
Большинство документов, вошедших в сборник, хранится в Центральном государственном военно-историческом архиве СССР (ЦГВИА) в фондах: Суворова (ф. 43), Военно-ученого архива (ВУА), Военно-походной канцелярии е. и. в. (ф. 26), коллекции Паскевича-Эриванского (ф. 207), затем в Центральном государственном архиве древних актов СССР ф. Бюлера (ф. 86) и ф. Государственного архива, разряд 20, в Архиве внешней политики России Министерства иностранных дел СССР (Архив ВПР МИД СССР), ф. Сношения России с Францией, в Отделе рукописей Государственной библиотеки им. В. И. Ленина, ф. Музейное собрание и ф. Автографы, и в ленинградских хранилищах: в Отделе рукописей Государственной публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина, фонды: Суворовский сборник, Карабановский сборник и Собрание автографов, в Центральном государственном архиве Военно-Морского флота СССР (ЦГАВМФ), ф. Кушелева (ф. 198), в архиве Ленинградского отделения института истории Академии Наук СССР, ф. Собрание рукописных книг.
Среди документов, публикуемых в сборнике, имеются автографы А. В. Суворова, подлинники (написаны писарями или адъютантами, но подписаны А. В. Суворовым), копии (отпуски) документов, адресованные австрийским генералам, черновики и копии писем, современные подлинникам. Ряд документов публикуется из исходящего журнала походной канцелярии А. В. Суворова и из чернового журнала Главного дежурства А. В. Суворова за апрель — май 1799 года. Помимо документов, публикуемых по архивным источникам, в сборник вошли документы, взятые из ранее изданных публикаций, так как место хранения этих документов неизвестно.
Большинство документов сборника опубликовано ранее Д. Милютиным в книге ‘История войны 1799 года между Россией и Францией’, Е. Фуксом в книге ‘История российско-австрийской кампании 1799 года’, а также в журнале ‘Русская старина’ за 1900 год и в сборнике ‘Генералиссимус Суворов’, изданном в 1947 году Госполитиздатом.
Но если в сборнике ‘Генералиссимус Суворов’ большинство документов за 1799 год взято из журнала военных действий Комаровского (ВУА, д. No 2815), то в настоящем томе эти документы взяты с оригиналов (отпусков), находившихся в военно-походной канцелярии Суворова (ф. 43, оп. 2). Отсюда понятна встречающаяся разница в датах и в тексте документов, переведенных с иностранных языков.
Публикация Фукса страдает большими неточностями и искажениями текста, в особенности в переводах с иностранных языков. В этик переводах оказались опущенными целые абзацы, где Суворов выражал свое недовольство австрийским правительством, заменены многоточиями фамилии членов австрийского гофкригсрата в тех случаях, когда Суворов отзывался о них отрицательно, и произвольно изменена редакция некоторых русских документов.
Ввиду того, что указания на все разночтения в документах, публикуемых в настоящем томе и опубликованных в книге Фукса, заняли бы слишком много места, в подстрочных примечаниях о них не указывается, за исключением некоторых цифр.
Документы, написанные на иностранных языках, переведены вновь (за исключением документов, переведенных и опубликованных Д. Милютиным, которые признаны составителями данного сборника вполне приемлемыми). Разночтения в примечаниях переводных документов в данной работе не указаны.
Внутри разделов и глав документы расположены в хронологическом порядке, заголовки даны составителями, за исключением приложений, где обычно сохранены заголовки подлинников, что оговорено в подстрочных примечаниях. В тех случаях, когда встречаются ссылки на документы, не помещенные в сборнике, в подстрочных примечаниях указывается место их хранения, если оно известно. Если же упоминаемый в тексте документ хранится в том же деле, где и публикуемый документ, в примечании излагается краткое содержание документа и указываются номера листов внутри дела.
На недатированных документах примерная дата установлена составителями согласно содержанию документа и заключена в прямые скобки.
Все даты даны по старому стилю. Чины и должности лиц, неоднократно упоминаемых в сборнике, даются полностью только при первом их упоминании, в дальнейшем же указываются только инициалы и фамилии. В тех случаях, когда документ дан не полностью, об этом указывается в заголовке, все пропуски внутри текста обозначаются многоточием, а в подстрочном примечании, по возможности, указывается краткое содержание исключенного из документа текста.
Отдельные слова или части слов, внесенные в текст составителями, заключены в прямые скобки.
Текст печатается по новой орфографии с сохранением специфических особенностей языка эпохи, пунктуация современная. Многоточия в тексте документов, не оговоренные в примечаниях, принадлежат оригиналам. Явные писарские ошибки исправлены. Транскрипция имен и географических названий дана согласно оригиналам.
В легендах (ссылках на источники) документов указаны! сокращенное название места хранения документа, название или номер фонда, номера описи, дела и листов в деле, а также вид документа (автограф, подлинник, копия, черновик). Здесь же дается ссылка на опубликование документа в других изданиях.
В приложении к сборнику даны терминологический словарь, предметно-тематический, именной и географический указатели, важнейшие даты жизни и деятельности А. В. Суворова, перечень документов, опубликованных в сборнике, и библиография русской литературы о Суворове.
В терминологический словарь включены вышедшие из употребления и редко встречающиеся русские и иностранные слова, военные термины и специальные выражения. Встречающиеся в тексте искаженные слова, употреблявшиеся случайно, разъяснены в подстрочных примечаниях. В именном и географическом указателях даны все разночтения имен и географических названий, встречающихся в тексте, со ссылкой на более правильное написание, соответствующее эпохе.
Сборник составлен и подготовлен к печати научным сотрудником Центрального государственного военно-исторического архива З. М. НОВИКОВОЙ.
Консультант подполковник А. Н. КОЧЕТКОВ.
Подготовкой сборника руководили начальник ЦГВИА СССР подполковник Н. П. ШЛЯПНИКОВ и начальник научно-публикаторского отдела ЦГВИА СССР майор X. И. МУРАТОВ.
Прочитали? Поделиться с друзьями:
![[]](https://az.lib.ru/img/s/suworow_a_w/text_1953_vvedenie_ko_4_tomu/s4_01.jpg)
![[]](https://az.lib.ru/img/s/suworow_a_w/text_1953_vvedenie_ko_4_tomu/s4_02.jpg)
![[]](https://az.lib.ru/img/s/suworow_a_w/text_1953_vvedenie_ko_4_tomu/s4_03.jpg)
![[]](https://az.lib.ru/img/s/suworow_a_w/text_1953_vvedenie_ko_4_tomu/s4_04.jpg)
![[]](https://az.lib.ru/img/s/suworow_a_w/text_1953_vvedenie_ko_4_tomu/s4_05.jpg)
![[]](https://az.lib.ru/img/s/suworow_a_w/text_1953_vvedenie_ko_4_tomu/s4_06.jpg)
![[]](https://az.lib.ru/img/s/suworow_a_w/text_1953_vvedenie_ko_4_tomu/s4_07.jpg)
![[]](https://az.lib.ru/img/s/suworow_a_w/text_1953_vvedenie_ko_4_tomu/s4_08.jpg)
![[]](https://az.lib.ru/img/s/suworow_a_w/text_1953_vvedenie_ko_4_tomu/s4_09.jpg)