ВСТРЧА СЪ ЗУБРОМЪ ВЪ БЛОВЖСКОЙ ПУЩ.
(Изъ записокъ лсничаго).
ВСТРЧА СЪ ЗУБРОМЪ ВЪ БЛОВЖСКОЙ ПУЩ.
(Изъ записокъ лсничаго).
Н. Каразинъ.
‘Нива’, No 6, 1872
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/karazin-1.jpg)
Встреча с зубром в беловежской пуще, Каразин Николай Николаевич, Год: 1872
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Я плотно закусилъ и выпилъ у жида ‘Янкеля’ въ ‘Зеленой корчм’ и собирался хать дальше. Хозяинъ корчмы возился на двор, запрягая мою срую лошадку ‘Снгурку’ въ маленькія крестьянскія санки.
За перегородкою, согнувшись надъ громаднымъ корытомъ, жена Янкеля, высокая и худая какъ жердь ‘Рахиль’, намыливала вонючимъ мыломъ какія-то разноцвтныя тряпки, на большой, двуспальной кровати валялись въ разнообразныхъ позахъ многочисленные наслдники хозяйской четы: самые маленькіе изъ нихъ что-то жевали, постарше — въ запуски охотились за многочисленными-же полчищами откормленныхъ клоповъ, густо-наслявшихъ вс щели кровати. У самаго окна, на узкой скамь сидлъ старый, сдой крестьянинъ и усердно чинилъ свои протоптанные лапти. Въ корчм пахло смсью чеснока, мыла, гари и дешеваго листоваго табаку, послднее отъ того, что старикъ полшанинъ не выпускалъ изо рта маленькой трубочки, такъ-называемой — носогрйки.
‘Зеленая’ корчма, въ которой я провелъ ночь, находилась (да, вроятно, находится и въ настоящую минуту) на одной изъ проселочныхъ, едва проздныхъ дорогъ, перерзывающихъ знаменитую ‘Бловжскую пущу’. Удаленная отъ жилыхъ мстъ, корчма эта одиноко пріютилась подъ снью столтнихъ дубовъ и буковъ, и гостепріимно отворяла свою низкую закопченую дверь всякому, желающему укрыться отъ непогоды, метели, дождя, или же темной, непривтливой ночи. Послднее обстоятельство заставило и меня провести подъ рядъ нсколько часовъ въ борьб со всевозможными паразитами.
— Ну, панъ можетъ хать, произнесъ Янкель, появившись на порог:— кобыла его выкормилась, отдохнула и побжитъ отлично… Да и какъ же холодно! охъ, ней! какъ холодно!…
Янкель потиралъ свои костлявыя руки и топтался у порога.
— А что, продолжалъ онъ,— чи панъ выпьетъ еще на дорогу килишекъ (стаканчикъ) доброй наливки? У меня есть прошлогодняя, вышневка… Рахиль! а нука! гд ты тамъ?… Пли нтъ, ужъ лучше я заодно сбгаю самъ. И Янкель, хлопнувъ дверью, скрылся въ какомъ-то темномъ чуланчик.
— Что я хочу сказать, началъ старикъ, чинившій лапти,— панъ лсомъ подетъ — и пусть панъ не спитъ, а то нехорошо будетъ…
— А чтожъ можетъ случиться? спросилъ я, заинтересовавшись этимъ предостереженіемъ.
— А то, что тамъ опять бродитъ сдой сатана — итакъ безчинствуетъ, что просто страсть!
Я понялъ, что рчь шла о какомъ нибудь одинокомъ старомъ зубр, которые, частенько, броди близь прозжихъ дорогъ, продлываютъ съ путниками, весьма непріятный для послднихъ, штуки.
— Разв недавно случилось что нибудь?
— Да вотъ, третьяго дня, изъ нашей деревни крестьяне хали съ сномъ на четырехъ возахъ, и натолкнулись у криваго болота на здоровеннаго бычища: полторы версты провожалъ онъ ихъ, проклятый. Одного страху что натерплись, только и отдлались тмъ, что полъ-воза сна сбросили ему на дорогу… а то — просто бда бы была, вотъ что!…
— А нашего Мордко, вставила свою рчь изъ-за перегородки высокая Рахиль,— такъ того совсмъ не Живаго привезли изъ лсу, и лошадь его прибжала съ пробитымъ бокомъ.
— Да и вчера вотъ-тоже, перебилъ крестьянинъ, обуваясь,— за объзднымъ погнался: ужь на что добрая лошадь у объзднаго-то, а едва ускакалъ отъ быка.
— И какъ же, Боже ты мой! они на ногу легки, произнесъ хозяинъ, снова появившись съ какой-то темной бутылью въ рукахъ,— смотрть на него — какая туша^ а прыгаетъ — ну точно козелъ. Я разъ видлъ, такъ чуть не умеръ со страха.
— Оно точно, кому не въ привычку — страшно, замтилъ крестьянинъ.
Черезъ нсколько минутъ, напутствуемый всевозможными предостереженіями, я выхалъ изъ воротъ корчминскаго дворика, а скоро высокая труба, торчащая на верху заваленной снгомъ крыши, скрылась между массами корявыхъ стволовъ вковчнаго лса.
Надо замтить, что вообще зубры — животныя необладающія особенно свирпымъ нравомъ. Они робко относятся къ приближенію человка и охотно уступаютъ ему. дорогу, особенно если ихъ не затрогиваютъ, но въ крайности, когда имъ некуда дться отъ настойчиваго преслдованія врага, они приходятъ въ бшенство и тогда…. берегись неосторожный преслдователь: ярость этихъ животныхъ, соединенная съ колосальною силою, длаетъ изъ нихъ нчто ужасное, передъ чмъ поблднетъ самый неустрашимый противникъ. Особенно страшна встрча со старыми быками, прогнанными изъ стада остальными членами. Лишенные всхъ радостей семейной и общественной жизни, эти сдогривые отшельники угрюмо бродятъ по одиночк, и нетолько не избгаютъ человка, но нарочно ищутъ встрчи съ нимъ, держась но близости прозжихъ, лсныхъ дорогъ.
Уже часа два халъ я лсомъ. Утро было срое, туманное, оголенныя втки деревьевъ густою черною стью заслоняли небо. Глухо каркая, хлопая мокрыми крыльями, съ сукна на сучокъ перелетали вороны, и ихъ зловщее карканье уныло разносилось но лсу. Слегка оттаявшая дорога едва замтнымъ слдомъ змилась впереди, исчезая въ лсной чащ. Лошадка моя бжала бойко, саночки поминутно подпрыгивали по корнямъ. Въ воздух кружились и мелькали блыя точки.
Вдругъ моя смирная и уже вовсе не пугливая кобыла начала боязливо похрапывать и поводить ушами. Я ободрилъ ее голосомъ и началъ пристально всматриваться въ окрестности, сперва я ничего не замчалъ подозрительнаго, потомъ я увидлъ, что изъ-за раскидистаго куста оршника, почти у самой дороги показалась какая-то темная масса. Лошадь шарахнулась въ сторону, чуть-чуть не опрокинула саней и стала, дрожа всмъ тломъ, густой паръ валилъ отъ вспотвшихъ боковъ бднаго животнаго. Въ ту же минуту громадный зубръ-быкъ, тяжело вытаскивая ноги изъ глубокаго снга, выбрался на дорогу и сталъ бокомъ ко мн, злобно косясь своими маленькими, свирпыми глазами. Разстояніе, отдлявшее насъ, было не боле двадцати шаговъ. Первымъ моимъ намреніемъ было разогнать лошадь и броситься прямо на встрчу животнаго, испугать его этимъ стремительнымъ движеніемъ, и потомъ гнать по дорог насколько хватитъ силъ у моей лошади.
Я пошевелилъ возжами, ударилъ кнутомъ и громко закричалъ, лошадь рванулась, но въ ту же секунду — густое облако снжной пыли взвилось у меня передъ глазами. А видлъ только высоко-поднятый хвостъ быка и слышалъ глухой ударъ одной живой массы о другую.
Надо было думать о личномъ спасеніи. А соскочилъ съ саней, запутался ногами въ возжахъ, но по счастію сейчасъ же освободился и бросился въ чащу. Первое что мн бросилось въ глаза, это былъ вывороченный втромъ, массивный корень стараго дуба, я вскарабкался на него и слъ, да и было уже время. Зубръ бросилъ несчастную, истерзанную лошадь, съ переломленной ногою, съ вывороченными внутренности,— и кинулся за мной. Къ счастію,— высота моего убжища была около трехъ аршинъ, и зврь не могъ достать меня своими рогами, хотя я нагнувшись могъ дотронутся рукою до его всклоченной гривы.
Лошадь нсколько разъ порывалась вскочить на ноги, но это были безполезныя усилія: она была смертельна ранена. Каждая подобная попытка обращала на нее ярость зубра, который снова кидался на нее, наносилъ ей страшные удары рогами и снова возвращался ко мн, безплодно терзая мое несокрушимое укрпленіе. Все это сопровождалось глухимъ ревомъ, похожимъ чрезвычайно на свиное хрюканье.
Меня выручили только къ ночи, случайно, прозжіе крестьяне: ихъ было человкъ двадцать и они тянулись длиннымъ обозомъ. Приближеніе этаго большаго общества, казалось, навело раздумье на стараго разбойника, и онъ уступилъ поле битвы, удалившись медленно въ чащу.