Вредъ для Россіи отъ слишкомъ усерднаго примненія модныхъ доктринъ.
Вредъ для Россіи отъ слишкомъ усерднаго примненія модныхъ доктринъ.
‘Русь’, 17-го іюля 1882 года.
Вред для России от слишком усердного применения модных доктрин, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1882
Время на прочтение: 11 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова
Томъ седьмой. Общеевропейская политика. Статьи разнаго содержанія
Изъ ‘Дня’, ‘Москвы’, ‘Руси’ и другихъ изданій, и нкоторыя небывшія въ печати. 1860—1886
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова, (бывшая М. Н. Лаврова и Ко) Леонтьевскій переулокъ, домъ Лаврова. 1887.
Катастрофа на Московско-Курской желзной дорог ставитъ снова предъ возбужденною общественною мыслью вопросъ о выгод или невыгод для государства отдавать эксплуатацію государственныхъ путей сообщенія въ исключительное пользованіе, въ монополію частныхъ лицъ. Кто не знаетъ, что этотъ вопросъ не только у насъ, но и за границей ршался различно: врне сказать, ршался онъ собственно тамъ, въ Западной Европ, не нами, мы же, по той или другой причин, идя во хвост Европы, живемъ и дйствуемъ всегда по чужому примру, и обыкновенно заднимъ числомъ. При этомъ, конечно, иной разъ очень сильно опаздываемъ, но таковъ ужъ ‘законъ судебъ’ для всякаго подражанія, для всякой моды — платьевъ или идей! Такъ мы переняли къ себ отъ Запада и цехи, и гильдіи — почти наканун того какъ ихъ повышвырнули за окно въ ихъ собственномъ отечеств, такъ у насъ теперь многіе тоскуютъ по парламентаризм — въ то время, когда въ Европ эта политическая форма почти совсмъ износилась и доживаетъ послдніе дни, чая себ перемнъ совершенно радикальнаго характера. Подобное направленіе сказывается и теперь почти во всхъ отправленіяхъ нашей жизни. Оно, конечно, объясняется значительной еще умственной незрлостью нашего общества и его почти юношескимъ подобострастіемъ предъ иностранными авторитетами. Ни въ одной стран въ мір нтъ такого количества доктринеровъ, какъ въ русскомъ обществ, нигд модная очередная доктрина не властвуетъ такъ повально, эпидемически, надъ умами, какъ у насъ, отъ высшей чреды государственнаго служенія до школьной скамьи,— не считаясь съ дйствительностью, не запинаясь ни о какое практическое знаніе или соображеніе. Правда, это очень молодое и очень близорукое увлеченіе западно-европейскою культурою напоминаетъ нсколько восторженное увлеченіе древнихъ варваровъ цивилизаціею Рима, но въ такой, хотя бы и варварской черт не было бы еще ничего особенно предосудительнаго въ нравственномъ смысл, еслибъ къ ней не присоединялась у насъ черта мене симпатичная — молчалинское благонравное самоуничиженіе…
Была такая полоса въ общественной жизни Западной Европы, когда господствовалъ въ понятіяхъ принципъ laissez faire, laissez passer, когда уравновшенно всякихъ экономическихъ неравенствъ предоставлялось свободной конкурренціи и одновременно провозглашалось осужденіе систем правительственной эксплуатаціи государственныхъ природныхъ богатствъ или правительственнаго хозяйства въ какомъ бы то ни было вид. Въ этомъ воззрніи есть безъ сомннія своя доля справедливости, но только доля и въ примненіи лишь къ нкоторымъ явленіямъ государственной экономической жизни, въ извстную минуту и при извстныхъ условіяхъ. Но перенесенная къ намъ, эта доктрина была мигомъ возведена на степень абсолютной, безусловной истины, овладла умами даже съ нкоторою свирпостью и произвела въ нашемъ государств положительныя опустошенія. Нельзя не сознаться, что у насъ она пала на благодарную почву — именно въ томъ смысл, что казенное хозяйство у насъ дйствительно велось дурно и что все казенное у насъ искони стало синонимомъ бездушія, формализма. Но вмсто того, чтобъ придать хозяйству казенному характеръ истинно-государственнаго хозяйства, подчинить его строгому контролю не только правительственному, но и общественному (хотя бы путемъ свободной гласности), нашихъ государственныхъ людей обуяла доктринерская манія — отчуждать да отчуждать государственныя богатства въ частныя руки! Казенныя хозяйства не исправлялись, а уничтожались, т. е. передавались частнымъ лицамъ съ какимъ-то лихорадочнымъ увлеченіемъ. Земля ли лежитъ впуст, лсъ ли стоитъ ‘непроизводительно’, заводъ ли, руда или копи малодоходны — поскорй ихъ въ частную эксплуатацію! въ аренду ихъ! въ продажу! Русскимъ ли, иностранцамъ ли — все равно! Все это — разсуждали тогда наши государственные ‘культурные’ умы — ‘усилитъ производительность сихъ народныхъ богатствъ, разовьетъ промышленность, вызоветъ частную иниціативу, обогатитъ страну. А главное — такъ гласило ‘послднее слово науки’,— таково, мнилось, требованіе цивилизація! Это отношеніе къ наук и цивилизаціи у насъ нердко своего рода fiat Justitia et pereat mundus! Лучше, казалось, отдать государственныя угодья задаромъ, чмъ отстать отъ вка и сохранять ихъ въ казенномъ управленіи! Вотъ и вышло такъ, что черезъ десятокъ или нсколько боле лтъ многоземельная Европейская Россія, къ общему ужасу, очутилась вдругъ почти безъ свободныхъ государственныхъ земель! Произошло то, что на язык общественнаго негодованія названо ‘хищеніемъ’. Названіе врное, если имть въ виду только результаты этой доктринерской экономической операціи, но не слдуетъ забывать, что оно было въ нкоторомъ отношеній легальное хищеніе, вызванное и санкціонированное самимъ правительствомъ! Это доказывается тмъ, что главный виновникъ расхищенія государственной земли — самъ лично отъ усерднаго служенія своей экономической теоріи ничмъ не воспользовался: онъ — человкъ безусловно безкорыстный, онъ только — доктринеръ! Онъ воображалъ (и утшался тмъ), что поступалъ европейски, ‘культурно’ и даже ‘либерально’…
Наше правительство и печать обратили пока вниманіе почти исключительно на раздачу земель,— а было бы не мене важно привести въ извстность количество иныхъ угодій, переданныхъ изъ государственнаго управленія въ частную эксплуатацію,— въ собственность ли посредствомъ публичной будто бы продажи или въ долгосрочную аренду — лсовъ, водъ, рудъ, копей, заводовъ.
Въ эту же эпоху повальнаго государственнаго, доктринерскаго самоограбленія, съ превеликою силою господствовало убжденіе, что и желзныя дороги должны строиться и эксплуатироваться исключительно частными компаніями. Вс помнятъ съ какою легкостью и удобствами для предпринимателей давались концессіи, и съ какимъ малымъ огражденіемъ интересовъ государственной казны и публики, т. е. пассажировъ и товароотправителей! Будемъ справедливы. Нтъ сомннія, что построить такое количество желзныхъ путей (свыше 20 т. верстъ) въ такой сравнительно короткій періодъ времени, какъ это произошло въ Россіи, можно было, конечно, не иначе какъ посредствомъ частной предпріимчивости и могущественнаго двигателя — личной корысти. Мы не станемъ впрочемъ вдаваться въ ближайшее разсмотрніе этого вопроса, а замтимъ только, что модная тогда у насъ мысль о преимуществ частной иниціативы въ созиданіи желзныхъ дорогъ распространена была правительствомъ, такъ-сказать заднимъ числомъ, даже на дороги, уже выстроенныя иниціативой самой казны и не причинявшія казн никакого убытка! Точно будто оно устыдилось такого прошлаго нарушенія требованій доктрины, т. е. что оно само ихъ выстроило и эксплуатируетъ! Мы знаемъ, что и въ чужихъ краяхъ данъ былъ въ созиданіи желзнодорожныхъ сообщеній широкій просторъ личному почину, но вамъ неизвстно — былъ ли гд, кром Россіи, примръ продажи уже выстроенныхъ казною дорогъ — въ частныя руки?!.. И что всего замчательне: продажа и Николаевской, а потомъ и Московско-Курской желзныхъ дорогъ произошла именно тогда, когда за границей, и именно сперва въ Англіи, уже совершался переворотъ въ понятіяхъ и правительства начали уже убждаться въ необходимости: возвратить въ свое завдываніе государственные пути посредствомъ постепеннаго выкупа даже ране концессіоннаго срока. Плнившая насъ когда-то модная теорія стала теперь уже терять власть и у насъ, но, къ сожалнію, слишкомъ поздно. Въ настоящее время Отношеніе нашего правительства къ желзнодорожнымъ линіямъ представляется въ слдующемъ вид: самыя лучшія доходныя свои линіи, на государственныя деньги построенныя (и изъ нихъ линію самую доходную въ цлой Европ и капитально сооруженную, какъ рдкая дорога въ Европ) правительство у себя отняло, сбыло частнымъ компаніямъ,— а само ежегодно приплачиваетъ частнымъ же компаніямъ по разнымъ линіямъ, плохо ими управляемымъ, нсколько милліоновъ рублей гарантіи, — слдовательно несетъ ежегодный громадный убытокъ. Между тмъ, еслибъ оно по прежнему продолжало владть вышеупомянутыми доходными, выстроенными имъ самимъ дорогами,— доходы съ этихъ дорогъ уравновшивали бы потери по остальнымъ линіямъ, и казна была бы не только не въ убытк, а въ значительной прибыли. А еслибъ вс дороги, безъ исключенія, эксплуатировались самою казной, нтъ сомннія — прибыль была бы еще значительне…
Московско-Курская желзная дорога, которая такъ теперь поминается лихомъ всми и каждымъ въ Россіи, продана была, если не ошибаемся — въ 1872 г., небольшому товариществу или компаніи московскихъ торговцевъ съ . В. Чижовымъ во глав (бывшимъ редакторомъ ‘Встника Промышленности’, извстнымъ многими своими литературными трудами, и притомъ опытнымъ, строгимъ, безукоризненно-честнымъ, какъ въ дл строенія, такъ и въ дл управленія желзныхъ дорогъ: при немъ Кокуевская катастрофа едвали была бы возможна!) Компанія купила дорогу безъ всякаго капитала или, точне, на капиталъ занятый лично ею (а не правительствомъ) у иностранныхъ банкировъ подъ залогъ акцій этой дороги, которыя поэтому и до сихъ поръ не выданы акціонерамъ, а хранятся всею полностью, впредь до уплаты банкирамъ всего долга, въ Государственномъ Банк. Сколько извстно, акціонеры въ настоящее время никакого дивиденда не получаютъ, а вс доходы дороги, за исключеніемъ расходовъ по эксплуатаціи, поступаютъ въ уплату заграничнымъ кредиторамъ. Мы достоврно знаемъ, что . В. Чижовъ, скончавшійся въ 1877 г., завщалъ городу Костром и нкоторымъ узднымъ городамъ той же губерніи, для учрежденія въ нихъ ремесленныхъ учебныхъ заведеній и одного высшаго техническаго, вс свои акціи Московско-Курской желзной дороги, по номинальной цн на сумму очень крупную, но эти акціи, которыхъ теперь города и въ рукахъ не имютъ, не представляютъ пока для нихъ никакой цнности, а станутъ дйствительною денежною силою еще лтъ черезъ 8 или 10, по расплат съ банкирами. Въ одинаковомъ съ городами положеніи должны находиться и прочіе акціонеры, и едвали не это обстоятельство, т. е. недостатокъ свободныхъ, доставляемыхъ дорогою средствъ, приводится Правленіемъ въ свое оправданіе, въ виду Кокуевской катастрофы и обнаруженнаго ею сквернаго состоянія пути. Но это нисколько не можетъ служить оправданіемъ. Нечего было и браться за эксплуатацію дороги, да еще длиною въ 500 верстъ, не имя достаточнаго запаснаго капитала или достаточно свободныхъ средствъ для необходимыхъ исправленій, и съ однимъ лишь расчетомъ пріобрсти въ будущемъ значительный капиталъ безъ всякихъ пожертвованій съ своей стороны! Конечно, это желаніе — какъ можно скоре развязаться съ долгомъ — побуждаетъ акціонеровъ или Правленіе къ той излишней экономіи въ расходахъ по содержанію дороги, которая и была причиною катастрофы. Но до этихъ домашнихъ расчетовъ компаніи нтъ и не должно быть никакого дла ни пассажирамъ, ни товароотправителямъ. Они имютъ полное право, а правительство обязано требовать, чтобъ дорога была вполн и всегда исправна. Если же этого нтъ, то положеніе Московско-Курской дороги, положеніе этого государственнаго пути сообщенія, отданнаго въ частную монополію съ исключеніемъ возможности какой-либо иной конкурренціи, представляется въ высшей степени ненормальнымъ, т. е. такимъ, какимъ правительство терпть его доле не должно: если же терпитъ, то виновато заодно съ самою компаніей… Во всякомъ случа опытъ продажи Московско-Курской желзной дорога не въ пользу теоріи о частномъ хозяйств и только подтверждаетъ справедливость принципа, что эксплуатація государственныхъ желзныхъ путей должна зависть не отъ кого иного, какъ отъ самого государства.
Но Московско-Курская желзная дорога все же была продана,— правительство все-таки въ свое время извлекло отъ продажи какую-нибудь для себя выгоду, хотя можетъ-быть за нее и поплатится, все же эта продажа совершена правильно, если и безъ особой нужды. Но что касается до отчужденія Николаевской желзной дороги, то такому дйствію трудно подобрать не только объясненіе, даже и названіе… Это какое то совсмъ неслыханное и своеобразное жертвоприношеніе государственныхъ интересовъ въ пользу какъ будто теоріи частнаго хозяйства, въ сущности же въ пользу интересовъ Главнаго Общества,— сей въ своемъ род державы, опирающейся на обширныя и сильныя связи своихъ акціонеровъ и заправителей и не однажды съ успхомъ боровшейся съ самимъ нашимъ правительствомъ.
Въ 1867 г. правительство, вроятно уступая господству модной доктрины, ршило продать великолпно сооруженную дорогу между С.-Петербургомъ и Москвою какой-либо частной компаніи. Ршеніе мотивировалось тмъ, что казенное хозяйство велось плохо, и доходъ не давалъ достаточныхъ процентовъ на капиталъ, положенный на ея ‘сооруженіе. Что хозяйство велось дурно и для казны не довольно выгодно, это не подлежало сомннію, во главною виною такого состоянія дороги былъ безобразный контрактъ, заключенный Министерствомъ путей сообщенія ‘по неопытности’ (мы готовы этому поврить, но прибавимъ еще: и по привычк угодничества иностранцамъ) съ братьями Уайненсами — очень опытными американскими практиками по части всякой эксплуатаціи и наживы. Контрактъ былъ составленъ такимъ образомъ, что господами дороги являлись гг. Уайненсы, а не министерство. На уничтоженіе контракта, хотя бы и съ убыткомъ для казны. Министерство финансовъ не согласилось, а предпочло пріискать вмсто казны другаго, боле энергическаго хозяина, который бы сумлъ справляться съ Американцами,— и пріискало самихъ же этихъ Американцевъ, такъ какъ, по передач дороги Обществу, они оказались вскор самыми крупными его акціонерами! И то же наше правительство, нсколько лтъ спустя, разршило таки этому Обществу разорвать злополучный контрактъ — съ уплатою гг. Уайненсамъ 5 l/2 милліоновъ рублей изъ доходовъ той же самой дороги, три четверти которыхъ должны были поступить въ казну, т. е. съ убыткомъ для казны въ 4.125.000 р.! Отчего же такой ршимости не достало у правительства раньше, т. е. прежде передачи дороги?!… Что же касается до малодоходности, послужившей однимъ изъ поводовъ къ продаж Николаевскаго желзнаго пути, то замчательно, что это предположеніе о продаж возникло какъ разъ тогда, когда открылись богатйшіе притоки новыхъ доходовъ, именно въ 1867 г., когда только-что окончилось сооруженіе Московско-Курской желзной дороги и продолженіе Рязанской дороги до Козлова! Не нужно было быть пророкомъ, чтобъ предсказать блестящее будущее такой желзнодорожной артеріи какъ Николаевская, по мр того, какъ станутъ примыкать къ ней новыя втви желзнодорожной русской сти: извстно, что въ настоящее время Николаевская дорога по своему валовому поверстному доходу занимаетъ первое мсто изъ всхъ желзныхъ путей Европы! Къ чести Министерства путей сообщенія надобно припомнить, что оно энергически противилось передач дороги въ частныя руки. Указывая на начавшееся уже повышеніе ея доходности вслдствіе большаго прилива грузовъ (мнимо-малодоходная дорога уже и тогда давала 7 1/2 милліоновъ р. чистого дохода!), Министерство испрашивало только 14 милліоновъ на ея совершенное исправленіе и усиленіе перевозочныхъ средствъ. Но на ассигновку 14 милліоновъ согласія отъ Министерства финансовъ не послдовало: ршеніе раздлаться съ дорогою именно тогда, когда ей раскрылась блестящая перспектива, было безповоротно. Независимо отъ ходячей, модной тогда, казавшейся либеральною идеи о непригодности всякаго правительственнаго хозяйства, Министерство финансовъ главнымъ побужденіемъ къ продаж выставляло необходимость добыть крупную сумму для образованія желзно-дорожнаго общаго фонда… Это соображеніе признано было вполн уважительнымъ. Составленъ проектъ условій техническихъ и финансовыхъ, на которыхъ Николаевская дорога могла быть продана частной компаніи, въ перечень этихъ условій включенъ былъ, между прочимъ, дающій правительству право черезъ 20 лтъ посл продажи выкупить у компаніи дорогу, ‘по общимъ правиламъ на основаніи ц-лтней сложности дохода’… Предложенія покупки не замедлили явиться съ разныхъ сторонъ, въ томъ числ отъ московскихъ капиталистовъ, и не безвыгодныя. Однако имъ дорога продана не была,— а совершилось что-то невроятное: она была не продана, а просто передана или, точне, подарена безъ денегъ Главному Обществу!
Вс наиблаговиднйшіе ‘мотивы’, которыми объяснялась Министерствомъ финансовъ необходимость продажи Николаевской дороги, были словно забыты или, врне сказать, были вспомянуты въ послднюю минуту какъ бы именно для того, чтобъ поступить имъ наперекоръ. Выставлялась выгода полученія крупной суммы отъ покупщика, но никакой ни крупной суммы, ни даже единаго гроша казна отъ передачи дороги не получила! Напротивъ, какъ цитуетъ газета ‘Новости’ (въ которой, въ длинномъ ряд NoNo, вся исторія этой дороги разъяснена документально), Министерство финансовъ, въ заботливомъ попеченіи объ интересахъ Главнаго Общества, признавало, что оно, это Общество, ‘еще нуждается въ правительственной помощи и не представляетъ само по себ достаточнаго финансоваго значенія для обширной кредитной операціи’, а потому… потому правительство денегъ отъ него и не потребовало, а само, вмсто Общества, на свой страхъ, заняло денегъ на сторон и само себ заплатило! Другими словами: такъ какъ Главное Общество уже состояло у правительства въ долгу по своимъ двумъ линіямъ — Варшавской и Нижегородской — на сумму свыше 130 милліоновъ и продолжало требовать ежегодной по акціямъ уплаты правительственной гарантіи, то правительство приняло, по мнимой продаж Николаевской линіи, кредитную операцію на себя, т. е. само произвело два выпуска желзнодорожныхъ облигацій съ ежегодной уплатой по нимъ процентовъ и погашенія 6 милліоновъ металлическихъ рублей изъ доходовъ Николаевской дороги (дававшихъ и прежде, при самыхъ неблагопріятныхъ обстоятельствахъ, боле этой суммы), въ случа же недостаточности доходовъ — приплату обязывалось правительство производить отъ себя изъ суммъ Государственнаго Казначейства!.. Но вдь такую кредитную операцію правительство могло произвести и не передавая дороги въ частныя руки! Къ чему же было передавать?.. Но этого мало. Министерству путей сообщенія было отказано въ ассигновк суммы около 14 милліоновъ для приведенія дороги въ исправность, а Главному Обществу выдана безвозвратно для той же цли та же почти сумма, т. е. 13 1/2 милліоновъ! И этого мало. Правительство намревалось даже предоставить Обществу длить излишекъ дохода (сверхъ 6 милліоновъ металлическихъ рублей на уплату по облигаціямъ) за дв части: половину въ дивидендъ акціонерамъ, половину употреблять на покрытіе казн долга по Варшавской и Нижегородской линіямъ… Однако же это новое благодяніе Министерства финансовъ не могло состояться, въ виду боле выгодныхъ, хотя и отвергнутыхъ условій другихъ конкуррентовъ,— и правительству пришлось наложить на Общество обязательство: изъ излишка дохода (сверхъ 6 милліоновъ металлическихъ рублей) въ первыя 10 лтъ отдавать казн 3/4, а акціонерамъ 1/4, по истеченіи уже 10 лтъ, длить излишекъ между казною и акціонерами по*поламъ. Благодаря такому распоряженію, акціонеры Главнаго Общества, не затративъ съ своей стороны ни копйки, не рискуя ничмъ, не обременясь даже никакимъ кредитнымъ обязательствомъ, которымъ связаны акціонеры Московско-Курской дороги, получили, совершенно даромъ, т. е въ подарокъ отъ казны, въ теченіи 14 лтъ около 14 милліоновъ рублей… Что же касается вышеупомянутаго долга боле 130 милл. рублей, по которому Обществу слдовало бы платить казн ежегодно свыше 5 милліоновъ процентовъ,— Общество и правительство о томъ повидимому вовсе и не заботятся. Правда, съ 1874 г. Общество уже перестало требовать отъ казны приплаты гарантіи по акціямъ, но документально извстно, что съ 1874 по 1880 г. оно всего-на-всего заплатило казн лишь 3.034.455 р. съ копйками,— а акціонеры получаютъ за то чуть не удвоенный дивидендъ!
Но и это еще не все. Истративъ полученные отъ казны на исправленіе дороги 13 1/2 милліоновъ рублей, Общество ни мало не чинилось и съ чистымъ доходомъ, изъ котораго въ первыя 10 лтъ 3/4, а потомъ половина должны были поступать въ казну. Совершенно самовольно, безъ разршенія правительства, Общество, по сознанію самого своего Совта, истратило на разныя сооруженія слишкомъ 25 милліоновъ рублей, изъ которыхъ едвали не цлыхъ 18 милліоновъ падаютъ на долю самой казны! Вполн ли вся эта сумма израсходована на сооруженія, ‘правильно ли израсходована, въ силу ли дйствительной надобности, — все это требовало бы, разумется, проврки. Но тутъ-то и сказалось то исключительное положеніе, которое занимало въ нашемъ административномъ мір Главное Общество. Поврятъ ли читатели, что хотя, на основаніи условій передачи, правительственная финансовая ревизія доходовъ и расходовъ дороги должна была производиться ежегодно, — ревизія эта до сихъ поръ ни разу не производилась!
Къ довершенію всхъ странностей этого перехода дороги въ руки Главнаго Общества, остается доказать, что Общество владетъ этою дорогою даже безъ всякаго формальнаго акта. Когда въ іюн 1868 г. состоялось высочайшее повелніе о передач Николаевской дороги Главному Обществу ‘на основаніи принятыхъ онымъ условій уступки’, то положено было облечь эту уступку въ форму договора, проектъ котораго Министерство финансовъ предложило составить самому Совту Общества. Совтъ въ проектированный имъ договоръ включилъ такое условіе, которое не находилось прежде въ числ предложенныхъ Обществомъ и которое взято имъ изъ числа тхъ общихъ нормальныхъ условій, кои были составлены правительствомъ еще въ виду предположенія покупки дороги какою-либо частною компаніей, именно условіе о выкуп. На этотъ храбро указываетъ Совтъ и въ недавно выпущенной имъ брошюр, онъ готовъ, онъ великодушно согласенъ: въ 1387 г., т. е. но истеченіи 20 лтъ владнія, возвратить казн полученную отъ нея даромъ дорогу, но съ тмъ, чтобы казна заплатила Обществу бездлицу — 75 милліоновъ рублей!… По какой-то непостижимой случайности договоръ остался не утвержденнымъ.
Что же это все какъ не хищеніе? Нельзя не благодарить ныншнее наше высшее* правительство за то, что оно ршилось наконецъ положить конецъ хищеніямъ и позволило печати разоблачать вопіющія злоупотребленія прошлыхъ, хотя и недавнихъ лтъ. Благодаря частной иниціатив, вступившейся за интересы государства, вопросъ о передач Николаевской дороги выплылъ теперь на свтъ Божій, и въ настоящее время производится, въ первый разъ въ теченіи 14 лтъ, правительственная ревизія. По слухамъ, ревизоры вполн достойны доврія. Но что же можетъ ревизіонная Коммиссія обнаружить новаго въ добавленіе къ тмъ легальнымъ иллегальностямъ или нарушеніямъ государственнаго интереса, которыя нами указаны и не подлежатъ никакому сомннію? Весь вопросъ въ томъ: не слдуетъ ли правительству теперь же отобрать эту дорогу отъ Общества, которое ни на пріобртеніе, ни на содержаніе ея не истратило ни одной своей копйки, которое не исполнило ни одного обязательнаго для него условія, самовольно растратило до 18 милліоновъ казенныхъ денегъ, да, сверхъ того, остается и до сихъ поръ должнымъ правительству по остальнымъ своимъ линіямъ 133 милліона рублей, несмотря на сильно увеличившійся размръ акціонернаго дивиденда и на удвоившуюся цну акцій?
Неужели и въ наши дни Главное Общество продолжаетъ быть ‘силой’, какою оно было въ прошлое царствованіе,— силой, съ которой никакой правд не совладать?