ВОЗДУШНЫМЪ ПУТЕМЪ.
ВОЗДУШНЫМЪ ПУТЕМЪ.
(Изъ американской жизни).
I.
II.
Твой Ч.’
III.
‘Высоко въ воздух!!!
IV.
‘Нива’, No 7, 1875
Воздушным путем, Американская_литература, Год: 1875
Время на прочтение: 8 минут(ы)
Это было въ первыхъ числахъ сентября прошлаго года.
Погода стояла теплая и, какъ кажется, не думала перемняться. Смерклось. Въ саду, примыкавшемъ къ дому цинцинатскаго гражданина, мистера Уельша, на скамеечк сидло двое молодыхъ людей: недурненькая блондинка, съ темными бровями, свжимъ личикомъ, и довольно красивый кавалеръ, брюнетъ, съ бородкой и густыми вьющимися волосами, которые были прикрыты срой широкополой шляпой. Двушка держала въ рук прутикъ и задумчиво глядла на какія-то фигуры, начерченныя у ногъ ея на дорожк, усыпанной желтымъ пескомъ. Молодой человкъ курилъ сигару и, также чмъ-то озабоченный, слдилъ какъ-то особенно упорно за тоненькой синей струйкой дыма.. Вдругъ она отклонилась въ сторону — это пахнулъ втерокъ, зашумли верхушки деревьевъ — и снова все стихло. Полузавядшій листокъ, сорвавшись съ втки, кружась и трепеща какъ бабочка, пролетлъ мимо срой шляпы, задлъ пепелъ на сигар и упалъ на дорожку — какъ разъ на то мсто, гд было что-то начерчено.
Молодой человкъ очнулся, взглянулъ нечаянно на рисунокъ, сдланный прутикомъ, потомъ на блондинку, потомъ опять на рисунокъ и, улыбнувшись, прочелъ:
— Три тысячи долларовъ!
— Да, Чарльзъ, три тысячи, проговорила двушка вздохнувъ и принялась медленно затирать прутикомъ три нуля и красиво выведенную цифру 3.
— Вотъ, и слдъ пропалъ! воскликнула она и засмялась.— Гд теперь эти три тысячи?… Увы, исчезли!..
— Ну, не большая бда, что ихъ нтъ на песк, а вотъ что не хорошо, Мэри…
— Что въ карман не хватаетъ у тебя ровно такой суммы? подхватила Мэри — Знаю, знаю!..
— Именно теперь не хватаетъ, замтилъ Чарльзъ,— и это меня бситъ! Конечно, у меня будетъ и больше 6,000 долларовъ, но вдь придется годъ ждать, а можетъ и больше…
— Да, папа упрямъ…
— Нтъ, онъ не упрямъ, а послдователенъ… Но ты подумай: потерять годъ, вырвать двнадцать мсяцевъ изъ нашей жизни — это ужасно!:. Неужели люди нынче такъ долговчны, что одинъ годъ — ничего не значитъ?.
— Ты вчера опять говорилъ съ нимъ?
Молодой человкъ кивнулъ головой.
— Говорилъ и больше не буду, потому что все это слова, слова, слова.. Дло надо длать, мозгами шевелить. Мн даже нравится, что отецъ твой такъ твердъ… Будь я на его мст, я бы, вроятно, также поступилъ. ‘Я васъ, говоритъ,— мистеръ Чарльзъ Кальтонъ, очень люблю и уважаю, но, по моимъ разсчетамъ, мужъ Мэри на первыхъ порахъ долженъ имть minimum 6,000 долларовъ и долженъ быть моимъ компаньономъ. Къ ней сватается нмецъ-эмигрантъ, разбогатвшій здсь, солидный негоціантъ, но она’…
— ‘Но она любитъ не его, а васъ’, подхватила Мэри,— ахъ, это я все знаю! Зачмъ ты разсказываешь это? Потомъ онъ сказалъ: ‘Я ей не препятствую — пусть выходить за кого ей угодно, но ужъ если хочется ей поступать вообще самостоятельно. то пусть посл и не обращается ко мн за помощью…’
— Такъ, такъ! Совершенно справедливо. И знаешь, Мэри, что я ему сказалъ?
— Ты ему сказалъ, что у тебя 3,000 долларовъ есть.
— Да, и прибавилъ, что не позже перваго октября у меня будетъ 6,000 долларовъ.
Двушка широко открыла глаза.
— Въ самомъ дл? Ты это сказалъ?
— Сказалъ.
— Но., откуда же, Чарльзъ? Какимъ путемъ?
— Гм! Вотъ въ этомъ то и вопросъ. Я и самъ не знаю откуда…
— Не знаешь — и даешь общаніе!.
— Что-жъ такое? Это меня, такъ сказать, окрылитъ.. Вотъ и буду думать. Разв ты сомнваешься, что у меня голова на плечахъ?.. Ну, и ты тоже подумай, Мэри…
— Да я ужь думала, только…
— Только ничего не выходитъ? Ну, это не бда… Были у меня планы, но я ихъ отбросилъ.. Само собою разумется, что эти 3,000 долларовъ должны быть пріобртены не мошенническимъ образомъ, а такъ сказать путемъ честнымъ… Н-да, трудненько! Впрочемъ, у меня вертится въ голов одно изобртеніе, только все какъ-то не ладится… А хорошо, если бы удалось! Взялъ бы привилегію, наконецъ — просто бы продалъ ее и — денежки въ карман!
Мэри зарумянилась и взяла руку Чарльза.
— Это не секретъ, Чарли?
— Да не ладится, отвтилъ онъ и звнулъ.— Нечего и говорить. Вотъ надо будетъ създить къ механику — мистеру Мильбрэту…
— Смотри-ка, Чарли: сейчасъ вотъ ко мн на колни упалъ листъ, а на немъ — дв букашки! Имъ, вроятно, захотлось поскоре попасть на землю, вотъ он и выбрали такой листочекъ, который долженъ былъ скоро оторваться… Не правда ли, какія умныя букашки?
— Да, экипажъ выбрали отличный! Только онъ не доставитъ ихъ обратно на дерево.
Мэри сдунула ‘экипажъ’ съ ладони. Оба замолчали.
— Ты когда же отправишься къ механику — завтра? спросила она, положивъ руку на плечо Чарльза.
Отвта не послдовало.
— Чарльзъ! И Мэри легонько толкнула его.
— Что ты говоришь?
— Ты завтра пойдешь къ Мильбрэту?
— Къ Мильбрэту?.. Какому… зачмъ…
Молодой человкъ, казалось, ничего не понималъ и хотя смотрлъ на двушку, но видлъ передъ собой что-то другое.. Брови его были сдвинуты, онъ кусалъ губы…
— Какъ зачмъ? Да вдь ты самъ говорилъ…
Чарльзъ вдругъ швырнулъ окурокъ сигары, вскочилъ со скамейки и воскликнулъ:
— Только такимъ путемъ!! Да… Но… надо торопиться… До свиданья, Мэри!
Онъ нагнулся къ ней, чмокнулъ ее въ лобъ и быстро пошелъ.
Двушка вскочила и побжала за нимъ.
— Стой же, подожди! Чарльзъ! Ахъ, какой!..
Она нагнала его у калитки сада.
— Какимъ путемъ? Ну, погляди же на меня!
— Нтъ, пусти… Это еще секретъ.. Надо прежде узнать кое-что, произнесъ Чарльзъ весело.— Время дорого. Нельзя терять ни одной секунды… Прощай!
— Хоть одно слово!
— Путемъ — воздушнымъ!
— Онъ помшался, мелькнуло въ голов Мэри, и дрожь пробжала по ней…
— Разв мы хуже букашекъ?… До свиданья! крикнулъ Чарльзъ и скрылся за калиткой.
На другой день утромъ, когда Мэри сидла у себя въ комнат и вмст съ подругой своей занималась устройствомъ маленькаго акваріума, къ ней явился молодой человкъ и подалъ записочку.
— А! воскликнула миссъ Уэльшъ и протянула руку вошедшему — Здравствуйте, мистеръ Кунъ! Вы отъ Чарльза?
— Да-съ. Онъ теперь на фабрик. Тамъ много работы, вотъ онъ и просилъ меня, благо мн по пути, доставить вамъ эту записку, отвтилъ молодой человкъ.
— Благодарю васъ. Ахъ — да! Позвольте познакомить васъ съ моей подругой — Анни Іетесъ. Анни, обратилась она къ двушк, передъ тобой другъ Чарльза — Вильямъ Кунъ.
Молодые люди пожали другъ другу руку.
— Такъ вы видли сегодня Чарльза?.. Ну, что онъ?..
Мэри пристально взглянула на гостя. Глаза ея были не совсмъ спокойны.
— Видлъ. Онъ — ничего.
— Ничего. Вы ничего такого не замтили… страннаго.
— Ровно ничего. Онъ даже веселе сталъ. Да вотъ прочтите, что онъ пишетъ, я не стану вамъ мшать… Мн тоже надо кое-куда по дламъ, а потому позвольте откланяться.
— Идите, идите! Время — деньги! Кланяйтесь Чарльзу.
Вильямъ Кунъ вышелъ.
Миссъ Уэльшъ съ нкоторымъ волненіемъ развернула записку.
— Что онъ пишетъ? спросила Анни.
— А вотъ — слушай, и Мэри стала читать:
‘Ну, кажется все идетъ на ладъ! Ты часто мн говорила, что готова за мною всюду, а потому я увренъ въ твоемъ согласіи, которое необходимо. Не хочу и извиняться въ томъ, что началъ дло безъ тебя. Вчера вечеромъ былъ у Барнума. Видлся и съ мистеромъ Дональдсономъ. Въ главномъ сговорились. Подробности — сегодня при свиданіи. Теб, Мэри, непремнно нужно будетъ отправиться завтра въ Питтсбургъ къ одному моему знакомому — прекрасному человчку. Но такъ какъ намъ нужно о многомъ переговорить, то сегодня къ семи часамъ вечера прошу пожаловать ко мн на совщаніе. Пригласи пожалуста и Анни ко мн на чашку чая. У меня будутъ: Вильямъ, миссъ Арабэлла Вильсонъ и еще кое-кто.
— Что-жь это такое? удивилась Анни.
— Я сама не понимаю… Боже, неужели онъ помшался?..
— Н-ну, зачмъ такъ говорить!..
— Да вдь все это какъ-то странно! проговорила Мэри, разсматривая записку.— И зачмъ онъ былъ у Барнума? Кто это такой Дональдсонъ?.. И потомъ ‘въ Питтсбургъ — къ прекрасному человчку..’
— Одно ясно, замтила Анни:— онъ задумалъ съ тобой куда-то бжать..
— Отъ кого-же намъ бжать?.. Нтъ, это было бы глупо…
— Охота теб мучиться! Отправимся сегодня вечеромъ къ нему — и все объяснится. Вдь мы пойдемъ туда?
— О. да, Анни! Непремнно идемъ. Зачмъ не теперь 7 часовъ! Но… Чарльзъ или съ ума сошелъ, или что нибудь удивительное придумалъ.. Ты какъ думаешь?..
— Думаю, что послднее врне.
— Да? Знаешь, и мн стало что-то весело!.. Нтъ, тутъ въ комнат душно… Бжимъ въ садъ, Анни!
Прошла недля. Погода стояла все еще теплая, прекрасная. Было около десяти часовъ утра Улицы Цинцинати, какъ всегда, были оживлены. Масса разноцвтныхъ афишъ пестрла тамъ и сямъ, но толпу любопытныхъ особенно привлекало огромное объявленіе на красной бумаг. У этой афишки толпа любопытныхъ сильно тснилась.
— Что такое? О чемъ? раздавались голоса изъ заднихъ рядовъ.— Какая новость? Эй, читайте громко!
— Дядя Джонъ! Голосъ у тебя зычный — валяй-ка!
— Пропустите дядю Джона!
— О, чортъ васъ побери! Прямо на мозоль!..
— Слышали? О заоблачномъ внчаньи объявлено… Штука!
— Быть не можетъ! когда?..
— Да вонъ — афиша! Я и въ газет читалъ сегодня…
Дйствительно, въ цницинатскомъ ‘Народномъ Листк’, въ номер, вышедшемъ 17-го сентября объявлено было слдующее:
Сегодня заоблачное внчанье!! Внчальный налой надъ землей. Первое большое бракосочетаніе на воздушномъ шар ‘Мамонтъ’ мистера П. Т. Барнума.
Мсто спуска: большой римскій гипподромъ.
Время: по окончаніи послобденныхъ представленій.
Свадебный поздъ будетъ состоять изъ слдующихъ особъ:
невсты — миссъ Мэри Уэльшъ,
жениха — Чарльза Кальтона,
подруги невсты — миссъ Анни Іетесъ,
дружки жениха — Вильяма Куна.
пастора — X. Б. Джефриса и
управляющаго шаромъ — B. X. Дональдсона.
Референдарій Джефрисъ, пасторъ Шведенборгскаго прихода въ Питтсбург — и былъ тотъ самый ‘прекрасный человчекъ’, о которомъ Чарльзъ Кальтонъ упомянулъ въ записк своей къ Мэри.
Грянула музыка. Громадный, уже совсмъ раздувшійся ‘Мамонтъ’ тихо повертывался и покачивался на привязи. Къ стк его, въ разброску, было прикрплено до дюжины букетовъ изъ живыхъ цвтовъ. Большая корзина, предназначенная для воздухоплавателей и стоявшая около шара, была разукрашена цвтами, лентами и флагами американскими и ирландскими, и устлана дорогимъ ковромъ. Веревки, которыми гондола прикрплялась къ стк, покрывающей ‘Мамонтъ’, были обвиты разноцвтными лентами.
Мистеръ Дональдсонъ, во фрак и круглой шляп, былъ особенно веселъ. Окончивъ вс приготовленія, онъ подошелъ къ Чарльзу Кальтону, что-то сказалъ ему и повернувшись крикнулъ:
— Закрыть кранъ! Господа, готово! Пожалуйте!
Миссъ Мэри, немножко блдная, въ великолпномъ шелковомъ плать цвта gris-perle, первая прыгнула въ корзинку, а за ней вошли въ гондолу: женихъ, Анни Іетесъ, В. Кунъ, референдарій Джефрисъ и м-ръ Дональдсонъ
Публика (а ее было нсколько тысячъ) заволновалась и заревла отъ восторга
— Руби веревки! раздалась команда.
‘Мамонтъ’ вздрогнулъ, наклонился на бокъ, завертлся, рванулся и торжественно, плавно поднялся, увлекая за собою корзинку. Было тихо, ни малйшаго втерка
Восторженные крики толпы заглушили музыку. Дамы замахали платками, мужчины — шляпами, нкоторыя изъ дамъ даже прослезились… Мистрисъ Уэльшъ, мать Мэри, долго не ршалась посмотрть вверхъ, за то м-ръ Уэльшъ то и дло наводилъ огромный бинокль на удаляющійся шаръ… М-ръ Уэльшъ былъ въ отличнйшемъ расположеніи духа.
Вс видли, какъ пасторъ Джефрисъ, при поднятіи шара, всталъ въ гондол между женихомъ и невстой. Обрядъ внчанія начался…
— Какъ только парочка наша будетъ обвнчана тамъ — мистеръ Дональдсонъ сейчасъ спуститъ парашютъ, обратился м-ръ Уэльшъ къ своей супруг.— Посмотри-ка, какъ ужь они высоко?..
Мэри взглянула внизъ и невольно зажмурила глаза.
— Вонъ тамъ… въ туман… два пятнышка: блое и зеленое… Это — домъ нашъ и садъ! мелькнуло у нея въ голов, и она крпче сжала руку Чарльза…
А ‘Мамонтъ’ тащилъ ихъ все выше и выше.
Пасторъ Джефрисъ длалъ свое дло, не обращая ни малйшаго вниманія на окружающее, какъ будто онъ и не оставлялъ земли, какъ будто и знать не хотлъ, что между небомъ и землей, на высот 6,000 футовъ, виситъ корзиночка, а въ корзиночк этой находится онъ самъ…
Обрядъ внчанья уже шелъ къ концу.
И вотъ, вдали отъ міра, среди торжественной тишины, прозвучало слово ‘amen!’ а за нимъ другое: ‘Поцлуйтесь!’…
— Ну дти, будьте же счастливы!’ заговорилъ пасторъ.— Бракосочетаніе ваше совершилось при небывалой еще обстановк, при условіяхъ исключительныхъ. Поженились вы не на земл, а надъ землей, а потому желаю вамъ пребывать и впредь превыше всхъ заботъ земныхъ, житейскихъ дрязгъ, которыя мрачатъ только свтлый, такъ сказать, дискъ души! Смотрите на всю суету мірскую также свысока, какъ теперь глядите внизъ, съ такой захватывающей духъ высоты, на оставленный нами муравейникъ. Желаю вамъ еще, дти, пройдти жизненный путь также плавно и тихо, какъ теперь вс мы тихо, безъ толчковъ, скользимъ надъ землей!…’
Начались взаимныя поздравленія, объятія, поцлуи, такъ что даже корзинка заколебалась!..
Въ эту самую минуту яркій лучъ солнца, до сихъ поръ скрывавшагося за тучей, какъ бы поздравляя новобрачныхъ, освтилъ маленькую группу… Лица всхъ находившихся въ гондол стали еще веселе…
— Вотъ и солнце поздравило васъ! замтилъ Джефрисъ.
— Что-жь, это добрый знакъ! воскликнулъ Чарльзъ.
— Мистеръ Дональдсонъ, крикнулъ Кунъ,— спустили вы парашютъ?..
— Спустилъ, конечно! Господа, теперь по бокалу шампанскаго!
Хлопнула пробка — и полетла на землю съ высоты шести тысячъ футовъ.
— Однако, тутъ прохладно, замтила Мэри.
— Да, подхватила Анни,— свжо здсь!.. У меня руки озябли.
— Мистеръ Дональдсонъ, сказалъ Чарльзъ,— дамы озябли, а потому надо поспшить домой…
— Домой такъ домой! Сейчасъ, господа!
— Но какой чудесный, чистый воздухъ! воскликнулъ пасторъ. ‘Мамонтъ’ довольно быстро спускался на землю…
Мистеръ Барнумъ не остался въ наклад: много долларовъ было собрано съ публики 17-го сентября! Чарльзъ Кальтонъ получилъ выговоренную имъ часть барыша, что составило даже боле 3,000 долларовъ. Въ виду того, что онъ исполнилъ свое общаніе ране срока — перваго октября — мистеръ Уэльшъ объявилъ ему, что не можетъ взять его къ себ въ компаньоны, тмъ боле, что такой компаньонъ даже опасенъ…
— Ужь больно смлая, буйная голова у васъ, любезнйшій мой зять!.. Нтъ, вамъ, мистеръ Чарльзъ Кальтонъ, слдуетъ стать во глав какого-нибудь предпріятія, да самому искать себ компаньона… Н-да! Ну, а такъ какъ шести тысячъ долларовъ маловато для этого, то вотъ она, летунья-то (онъ указалъ на дочь),— ахъ, виноватъ! Я хотлъ сказать: мистрисъ Мэри Кальтонъ… Ну, такъ вотъ она прибавить къ нимъ еще 6,000… Хе, хе, хе!.. А мн такого компаньона — ни-ни! Не надо… Шесть тысячъ футовъ надъ землей — не шутка! Того и гляди свернешь себ шею…
Туть тесть и зять крпко облобызались.