М. Стасюлевичъ.
‘Встникъ Европы’, No 9, 1868
Восточный вопрос и Болгария, сочинение И. П. Липранди, Стасюлевич Михаил Матвеевич, Год: 1868
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Восточный вопросъ и Болгарія, сочиненіе И. П. Липранди. Москва 1868, 139 стр.
‘Надо быть на мстахъ и изучить вс условія края, чтобы получить понятіе о томъ, что пишутъ’ — такъ замчаетъ въ одной выноск г. Липранди. Г. Липранди, какъ мы узнаемъ изъ его сочиненія о Болгаріи, близко знакомъ съ Балканскимъ полуостровомъ, онъ провелъ тамъ десять лтъ. Но нельзя не усмотрть изъ книгъ, что за Балканами онъ былъ давно. Такъ у него принимается все еще прежнее административное дленіе Турціи и нтъ ни слова о томъ, какъ отразились на Болгаріи новйшія турецкія реформы, о церковномъ движеніи въ ней упоминается только вскользь и т. п. Сочиненіе это, повидимому, написано въ прошломъ году {Непонимаемъ однако, какъ 1867 году можно было сказать, что греческое королевство иметъ всего едва 800 т. жителей. Неужели автору неизвстно о присоединеніи къ нему Іоническихъ острововъ? Да и безъ нихъ — цифра слишкомъ ниже современной.}, по поводу попытокъ къ возстанію. Но для оцнки степени серьезности этого возстанія у автора, очевидно, не было данныхъ. Онъ ограничивается въ этомъ отношеніи такимъ приговоромъ: ‘Я думаю, что дйствительно болгары задумали общее движеніе, то восточный вопросъ или, правильне сказать, существованіе европейской Турціи всеконечно можетъ быть поколеблено.’ Но изъ другихъ мстъ книги не видно, чтобы авторъ допускалъ возможность этого если, и даже предвидлъ, отъ самой мысли о немъ, что-нибудь хорошее для Болгаріи. Выпишемъ два мста, которыя характеризуютъ ктому же и общій образъ мыслей и языкъ автора: ‘Боль скоро притсненія болгаръ (т. е. претерпваемыя болгарами) доходили до Порты, всегда почти, чрезъ посредство отправленныхъ къ ней выборныхъ отъ возставшихъ, она удовлетворяла большею частію справедливымъ ихъ требованіямъ, и болгары, хотя всегда убжденные, что рано или поздно они опять потерпятъ отъ мстныхъ властей тоже самое, возвращались къ мирнымъ, любимымъ своимъ занятіямъ, вовсе не помышляя объ избавленіи себя отъ ига иноврныхъ, только одни гайдуки ихъ были всегда на страж, чтобы мстить за частныя притсненія…’
Въ другомъ мст, авторъ разсуждаетъ такъ:
‘Ухищреніе пропагандистовъ ныншняго времени обратило главное свое вниманіе (sic) на то, чтобъ начинать съ религіозныхъ смутъ, а потомъ преобразовать ихъ въ политическія…’ О комъ хе это говоритъ авторъ? Объ Аши Буэ, Сипріен Робер, Ламартин, Сен-Марк Жирарден, Ройе и Бланки. Первые два такъ сказать классическіе писатели о Болгаріи и такъ же похожи на революціонеровъ, какъ современникъ Леханъ. Но и Ламартинъ едва ли оказался бы безбожникомъ и революціонеромъ, если бы кто бы то нибыло поставилъ ему вопросные пункты, кром г. Липраиди. ‘Въ послдніе 20 или 30 лтъ эт идеологи начали разсматривать и Болгарію съ этой (?) точки зрнія. Въ сочиненіяхъ своихъ они ловко умли прехде польстить народу, напоминая ему прежнюю его историческую славу, потомъ исчисляли его силу и средства,’ и т. д., ‘потомъ въ яркихъ краскахъ описываютъ его страданіе подъ игомъ иноврныхъ, и наконецъ, указываютъ на возможность стряхнуть съ себя (?) это иго, избгая всячески сочувствія единоврной имъ Россіи, стремиться къ самостоятельности.’
Что тутъ стоитъ ‘избгая сочувствія Россіи,’ это только деталь, а дло въ томъ, что г. Липраиди помянутыя попытки писателей называетъ: ‘ученіемъ антимонархическимъ’ и хочетъ заклеймить ихъ напоминаніемъ, что ‘впрочемъ, такъ начали и энциклопедисты.’
Итакъ, если турецкое-правительство ‘большею частію’ удовлетворяло справедливыя желанія болгаръ, и они тотчасъ же успокоивались, то очевидно, нельзя ожидать, да не слдуетъ и желать, чтобы ныншнее болгарское возстаніе ‘всеконечно поколебало’ ‘восточный вопросъ’, тмъ боле, что дло это прямо ‘антимонархическое’, да и затяли его въ Болгаріи, повидимому, только какіе-то иностранцы-идеологи, вдобавокъ — безбожники и сыновья энциклопедистовъ.
Стало быть, сочиненіе это — курьезъ, думаетъ теперь читатель, оно во всякомъ случа не безъ курьезовъ, но еслибы оно было только курьезъ, то мы и упомянули бы его всего двумя словами. Но дло въ томъ, что среди этихъ въ высшей степени оригинальныхъ сужденій, изложенныхъ не мене оригинальнымъ языкомъ, который достоинъ впредь носить наименованіе ‘Липрандіевскаго’, въ курьезной этой книг видно въ самомъ дл близкое знакомство съ мстностью и народами, и этнографическія указанія заслуживаютъ даже особаго вниманія, только новыхъ фактовъ нтъ и точныхъ цифръ быть не можетъ. Интересно описаніе физіономіи народностей: болгаръ, босняковъ, албанцовъ, румыновъ, въ ссылкахъ и приводимыхъ подробностяхъ видно полное знакомство съ людьми и мстностями. Но все это перепутано вмст съ курьезнйшими соображеніями. Такъ, напримръ, въ числ затрудненій для предполагавшейся (по слуху, въ 1867 г.) гарибальдійской экспедиціи въ Турцію, авторъ приводитъ то, что гарибальдійцы на пути къ Румыніи ‘не найдутъ ни мессинскихъ апельсина, или неаполитанскихъ макарона, безъ чело Италіянецъ немыслимъ’. Однако г. Липранди вдь мыслилъ же объ итальянц путешествующемъ въ то мсто, и даже отрицаетъ возможность его успха безъ ‘апельсинъ и макаронъ’.
Поэтическую сторону въ сочиненіи г. Липранди представляютъ стихи Хераскова и митрополита Платона.
Повторяемъ однако, что книга г. Липранди, несмотря на вс эти приправы, заслуживаетъ вниманія, какъ показаніе очевидца., хотя и бывшаго въ описываемой имъ стран давно. Въ ней есть нелишенные интереса свднія для этнографіи и военной исторіи, особенно въ отношеніи албанцовъ, народа едва ли наимене обслдованнаго изъ всхъ обитающихъ на Балканскомъ полуостров. Краткій очеркъ исторіи Болгаріи авторъ доводитъ только до разрушенія болгарскаго царства Святославомъ кіевскимъ, почему онъ остановился на этомъ факт — непонятно. Г. Липранди порядочно свысока относится къ тмъ свдніямъ, какія есть уже въ наличности о длахъ христіанъ подвластныхъ Порт. Въ начал своей книги, онъ даже говоритъ такъ: ‘Полагаю въ настоящее время не будетъ излишнимъ ознакомитъ общество съ Болгаріей и Болгарами, тмъ боле, что изъ всего до днесь писаннаго видно неточное познаніе края и его обитателей (!)’. Такая надутость совсмъ неумстна въ автор книги — почти брошюры, которой значительная часть наполнена вещами не идущими къ длу, а остальная хотя представляетъ очеркъ нелишенный интереса, но далеко не можетъ претендовать на большое значеніе въ такой богатой литератур, какъ литература о Турціи, восточномъ вопрос и проч. Авторъ, напримръ, напрасно думаетъ, что никто еще не касался вопроса объ отношеніяхъ между низшимъ, національнымъ духовенствомъ и высшимъ, фанаріотскимъ, въ Болгаріи. Мало того: хотя ‘изъ всего до днесь писаннаго видно неточное познаніе края и его обитателей’ и хотя ‘публицисты западной Европы мало, а иногда и вовсе не знакомы съ христіанскими областями Балканскаго полуострова, однако утшительно видть, что хотя тотъ же Сипріенъ Роберъ, причисленный авторомъ къ ‘идеологамъ’ составляетъ исключеніе, такъ какъ одну изъ самыхъ интересныхъ частей своей книжки, именно очеркъ прежнихъ возстаній болгаръ, г. Липраиди почти буквально взялъ у Сипріена Робера, не считая даже нужнымъ оговорить это позаимствованіе.