Воспоминанія о Михаил Леонтьевич Магницкомъ.
Статья А. С. Стурдзы (*).
А. Стурдза.
(Сообщено священникомъ Н. В. Неводчиковымъ).
‘Русскій архивъ’, 1868. — Изд. 2-е. — М., 1869. — Стб. 926-938.
Воспоминания о Михаиле Леонтьевиче Магницком, Стурдза Александр Скарлатович, Год: 1868
Время на прочтение: 10 минут(ы)
(*) Александръ Скарлатовичъ написалъ эту статью вскор по смерти М. Л. Магницкаго, подъ живымъ впечатлніемъ дружеской скорби, но тогда не усплъ напечатать ее ни въ Одесскомъ Встник, ни въ ‘Москвитянин’, по причинамъ отъ него не зависящимъ. Теперь тхъ причинъ нтъ. А статья и теперь иметъ свое значеніе, заявляя нсколько новыхъ свдній о Магницкомъ и рисуя его съ той стороны, которой почти не касались составители статей о немъ. Audialur et altera pars, Свящ. H. Неводчиковъ. Читатели сличатъ статью эту съ замтками Вологжанина, въ Р. Архив 1867, стр. 1663, 1692 и дале. Само собою разумется, что мы помщаемъ статью Стурдзы единственно какъ памятникъ историко-литературный, безъ малйшаго намренія оцнивать нравственный характеръ и общее направленіе дятельности Магницкаго. П. Б.
Переживать милыхъ сердцу нашему родителей, родныхъ и друзей, провожать современниковъ до завтнаго святилища могилы, и каждый разъ больне и глубже ощущать свое одиночество,— таковъ горькій удлъ долголтняго бытія на земл! На дн роковой чаши сей, растворяемой и гнвомъ Божіимъ за грхъ, и милосердіемъ Его къ гршникамъ, есть нсколько дкихъ капель того таинственнаго вина умиленія, отъ котораго упоенная жизнію душа пробуждается, совлекаетъ съ себя послднія пристрастія и емлется врою за невидимое и вчное. Но при каждой новой утрат, съ какимъ ужасомъ открываемъ мы въ себ дв грозныя, мало прозрваемыя нами истины: въ 1-хъ жалкую немощь нашей вры въ невидимое и грядущее, во 2-хъ суету жизни плотской, уносимой по частямъ долу или выспрь,— жизни, которая есть не что иное, какъ медленное умираніе.
Когда рабъ Божій Михаилъ другъ нашъ успе, когда іерей Бога Вышняго, общій другъ нашъ, всподвизавшійся ему въ молитв до послдняго вздоха, прямо отъ одра страдальца зашелъ ко мн въ слезахъ, съ печальною встію,— тогда первый порывъ горести скоро смнила въ душ моей тяжкая дума о ничтожеств жизни и скорбей и тлнныхъ нашихъ житейскихъ мечтаній!.. И подлинно, давно ли маститый другъ и собесдникъ нашъ услаждалъ насъ пылкости и богатствомъ ума своего и вмст укрплялъ насъ твердостію вры, возмужавшей въ немъ отъ множества претерпнныхъ скорбей и напастей? Въ 10 дней совершилось разрушенное его земной храмины являвшей дотол вс признаки долголтія, закаленнаго какъ цнный металлъ огнемъ искушеній. Не врится роднымъ и друзьямъ, чтобы вдругъ не стало его въ круту нашемъ, не врится намъ маловрнымъ, чтобы нжный отецъ семейства, какимъ былъ М. Л. Магницкій, могъ столь безмятежно, смиренно и даже радостно разстаться съ настоящею жизнію, и ношу ея и уды сбросить съ себя одною силою духа, для котораго сквозь мрачную завсу смерти уже виднлась и просіявала блаженная страна обтованій Христовыхъ.
М. А. Магницкій, скончавшійся въ Одесс ноября 21-го 1844 года, въ день Введенія во храмъ Пресв. Богородицы, прожилъ на земл 66 лтъ и въ теченіе сего времени служилъ царю и отечеству на разныхъ высокихъ степеняхъ государственнаго управленія: удаленъ былъ отъ длъ вмст съ незабвеннымъ М. М. Сперанскимъ, занималъ послдовательно и поперемнно, въ продолженіе четырехъ царствованій, сперва дипломатическія мста въ Вн и Париж, потомъ должность статсъ-секретаря съ 1-го января 1810 до роковаго 1812 года, изъ временнаго бездйствія въ Вологд вызванъ снова къ должностямъ вице-губернатора Воронежскаго и губернатора Симбирскаго, а потомъ назначенъ былъ попечителемъ Казанскаго учебнаго округа: но съ 1826 года сошелъ навсегда съ тернистаго поприща заботъ и длъ въ мирное убжище домашней жизни.
Да позволено будетъ намъ войти въ нкоторыя хронологическія подробности.
Дйствительный статскій совтникъ Михаилъ Леонтіевичъ Магницкій (сынъ дйствит. же ст. совтника) родился въ 1778 г. апрля 23-го дня: воспитанный въ Московскомъ университетскомъ благородномъ пансіон, покойникъ любилъ припоминать то время, когда за блестящіе успхи въ наукахъ получилъ онъ награду изъ рукъ знаменитаго старца Хераскова. Какъ водилось въ старину, молодой Магницкій началъ служеніе свое съ ружья, и, дослужившись до капитанскаго чина, перешелъ изъ военной службы въ гражданскую 8-го октября 1797 г., а съ 1798 г. сентября 29 пожалованъ въ коллежскіе ассесоры и отправленъ канцелярскимъ служителемъ къ Внскому посольству, при коемъ находился до 1800 г. Здсь даровитому юнош досталось въ завидный удлъ не разъ вслушиваться въ разговоры великаго Суворова, ловить то привтливыя къ себ, то игривыя и колкія слова героя, который останется навсегда представителемъ русскаго ума и воинской доблести русскихъ. Яркій обликъ лтописнаго мужа глубоко врзался въ памяти Магницкаго. Онъ любилъ и умлъ разсказывать о Суворов съ оригинальною прелестію, достойною Суворова. Изъ Вны Михаилъ Леонтьевичь перечисленъ былъ къ Парижской миссіи, при которой служилъ онъ подъ начальствомъ посланника Колычева и пользовался случаями наблюдать вблизи тогдашняго перваго консула мятежной Французской республики и вмст высшій кругъ отборнаго парижскаго общества. Въ 1803 г. марта 14-го, Магницкій опредленъ былъ начальникомъ экспедиція во вновь учрежденное министерство внутреннихъ длъ. Отсюда начинается ого безпредльная дятельность по части государственнаго управленія. Онъ дважды посыланъ былъ въ Псковъ и въ Вильну съ важными порученіями, пріобрталъ опытность, обнаруживалъ рдкія способности и, быстро повышаясь въ чинахъ, добытыхъ рвеніемъ и трудомъ, Магницкій былъ пожалованъ въ дйствительные статскіе совтники и въ статсъ-секретари Е. И. В. по департаменту законовъ въ государственномъ совт, 1810 г. января 1-го дня. Покойникъ дйствовалъ заодно съ М. М. Сперанскимъ, но ему въ особенности поручено было составленіе военныхъ уставовъ и уложеній для большой дйствующей арміи. Кром ордена св. Владиміра 3-й ст., украшавшаго грудь его, Магницкій получилъ орденъ св. Анны 1-го класса 12 декабря 1811 г.
Наставала тогда для Россіи грозная година искушеній и непріятельскаго нашествія, Сперанскому и Магницкому повелно было выхать изъ столицы, послднему назначено мстопребываніе въ Вологд. Тяжолое испытаніе было некратковременно, ибо хотя высочайшимъ указомъ, въ коемъ изъяснены причины удаленія сихъ двухъ заслуженныхъ сановниковъ, Магницкій оправданъ и опредленъ тогда же Воронежскимъ вице-губернаторомъ, однакоже указъ о семъ состоялся не прежде 30-го августа 1816 г. Изъ Воронежа М. Л. перемщенъ былъ гражданскимъ губернаторомъ въ Симбирскъ 1817 г. іюня 14-го. Издержавшему на служб все свое родовое имущество пожалованы были добавочные оклады, и для благородной, безкорыстной дятельности его открылось тогда новое поприще: онъ пожалованъ членомъ главнаго правленія училищъ, посланъ былъ въ Казань для обревизованія тамошняго университета и учебнаго округа, котораго наконецъ сдлался попечителемъ. Въ совт министра духовныхъ длъ и народнаго просвщенія, незабвеннаго князя А. H. Голицына, сошелся я въ первый разъ съ М. Л. Магницкимъ. Но вскор мы опять разошлись: меня снова повлекло за границу быстрое теченіе тогдашнихъ политическихъ событій, а Магницкій, потрудившись около 5 лтъ въ званіи попечителя Казанскаго округа, уволенъ отъ сего званія 6-ro мая 1826 г. и съ тхъ поръ проживалъ уединенно въ Ревел {Магницкій былъ сосланъ въ Ревель. Подробности находятся въ Воспоминаніяхъ Панаева,. въ Встник Европы 1867, кн. 4-я. П. Б.}, откуда переселился въ Одессу. Здсь суждено было намъ опять встртить другъ друга, уже не на открытомъ мор житейскихъ треволненій, по причаливъ къ берегу и бросивъ якорь въ той пристани, откуда бурное прошедшее яснетъ для умственнаго взора, очищеннаго христіанскимъ самосознаніемъ.
Съ 1834 г. М. Л. Магницкій съ семействомъ своимъ {Сынъ Магницкаго, служившій въ гвардіи, не оставилъ по себ мужскаго потомства. П. Б.} водворился въ Одесс, увидлъ около себя малютокъ, дтей единственнаго своего сына, и постоянно пребывалъ въ тсномъ кругу немногихъ собесдниковъ и друзей, умвшихъ цнить его умъ, познанія, обходительность, живое участіе характера пылкаго и благороднаго въ происшествіяхъ отечественныхъ и всемірныхъ. Но и въ этомъ предсмертномъ уединеніи постигла его прискорбная нечаянность: страдалецъ принужденъ былъ перехать на жительство въ Херсонъ {Вслдствіе непріятныхъ отношеній съ кн. М. С. Воронцовымъ. П. Б.}, гд онъ пробылъ два года въ разлук съ семействомъ, подъ гнетомъ тлеснаго недуга, въ произвольномъ одиночеств и духовномъ безмолвіи. Тамъ отшельника постигла водяная болзнь, которая, къ удивленію врачей, кончилась выздоровленіемъ тотчасъ посл принятія страждущимъ и крпко вровавшимъ цлебнаго таинства елеосвященія.
Замтимъ, что то же самое случилось съ нимъ за нсколько лтъ въ Ревел, когда по его желанію преподано было болящему таинственное помазаніе во имя Господне.
Изъ Херсона покойникъ возвратился въ Одессу, въ объятья родныхъ и друзей уже не тмъ юношей въ сдинахъ, какимъ онъ казался намъ въ первые годы пребываніи его въ нашемъ город. Со всмъ тмъ быстрота и мткость ума еще не покидали бодраго старца, онъ все еще былъ душою нашихъ дружескихъ бесдъ, несравненнымъ цнителемъ ученыхъ и литературныхъ трудовъ, строгимъ обличителемъ гордой философіи по стихіямъ міра и въ полномъ смысл стоикомъ-христіаниномъ. Только мало-по-малу крпло и обнаруживалось въ немъ благодатное отчужденіе отъ мірскихъ видовъ и пристрастій, прилежаніе въ келейной молитв и безусловное, младенческое послушаніе всмъ уставамъ матери нашей Православной Церкви. Крутость воли, увлекавшая нкогда Магницкаго далеко за предлы предположенной имъ благой цли, начала примтнымъ образомъ уступать вліянію внутренняго самоотверженія. Отъ множества неудачъ въ жизни, онъ пересталъ доврять успху въ длахъ и предпріятіяхъ самыхъ общеполезныхъ. Однако, подъ корою недоврчиваго равнодушія, сердце его горячо билось сочувствіемъ къ малйшимъ успхамъ дла Божія на земл. Бывъ нкогда ревностнымъ участникомъ въ трудахъ упраздненнаго нын Россійскаго библейскаго общества, Магницкій вдругъ отсталъ отъ него по внутреннему убжденію, навлекъ этимъ на себя много кривыхъ толковъ и нажилъ не мене враговъ {Поздне (1849 г.) въ ‘Запискахъ Современника’ Александръ Скарлатовичъ такъ разсказалъ о выход Магницкаго изъ библейскаго общества: ‘Однажды представили засданію персидскій переводъ дли оптоваго отправленія въ Персію Магницкій не вытерплъ: объявилъ довольно рзко мнніе свое о неблагонадежности такого распространенія слова Божія. Подняли ропотъ и шумъ. Князь Мещерскій напрасно толкалъ въ бокъ Магницкаго съ тмъ, чтобы онъ молчалъ. Магницкій пуще разговорился и заключилъ судную рчь свою противъ неразсмотренныхъ переводовъ устраненіемъ себя отъ всякаго дальнйшаго участія въ занятіяхъ библейскаго общества. Никто еще не угадывалъ, откуда происходила нечаянная вспышка пламеннаго дотол ревнителя библейскаго дла. Вскор побужденія и причины обнаружились: бывшій ученикъ Иннокентія, іеромонахъ Фотій, подйствовалъ на пылкость характера Магницкаго…’ …’и черезъ посредство общихъ друзей приманилъ къ себ Магницкаго. Встртилъ его у дверей гостинной Фотій, держа восковыя свчи въ рукахъ, и съ нмою торжественностію провожалъ его до приготовленныхъ креселъ. Кругомъ сидли почетныя дамы, въ томъ числ графиня Орлова. Фотій слъ возл Магницкаго и молчалъ нсколько минутъ, потомъ ухватился за колокольчикъ, стоявшій на столик и сталъ звонить сколько было у него силы, не проговаривая впрочемъ ни одного слова. Видно, Магницкій и онъ помнялись взорами въ залогъ взаимнаго согласія,— и негласный между ними союзъ былъ заключенъ. Посл этой первой встрчи Магницкій началъ уже дйствовать открыто противъ нкоторыхъ распоряженій того самаго министерства, въ которомъ занималъ довольно почетное мсто. Онъ, конечно, защищалъ правое дло, вступаясь за Церковь противъ библейскаго общества. Но съ одной стороны порывы пылкаго характера часто увлекали его за предлы благоразумія и умренности, съ другой стороны, дйствуя сообразно замысламъ графа Аракчеева противъ князи Голицына, Магницкій навлекъ на себя упрекъ въ неблагодарности къ тому, кто взыскалъ его изъ полузаточенія и вврилъ ему Казанскій учебный округъ. Не знаю наврное, обращался ли предварительно Магницкій къ своему начальнику съ указаніемъ на видимое имъ зло или нтъ…’ H. H.}. Конечно, уклончивая осторожность не всегда управляла его поступками: онъ не умлъ соразмрять порывы ревности своей вншнимъ обстоятельствамъ. За то М. Л. Магницкій никогда не былъ человкоугодникомъ, и боле всего дорожилъ сокровищемъ совсти и вры, которую стяжалъ и усвоилъ себ посл сильной внутренней борьбы со страстьми и заблужденіями юношескихъ лтъ. Припоминая себ это бурное время жизни своей, покойникъ обыкновенно приписывалъ грхамъ юности всякое новое искушеніе и бдствіе, его постигавшее. Любимая поговорка его въ такихъ случаяхъ: по дламъ вору мука,— и симъ приговоромъ истиннаго смиренія ограничивались жалобы страдальца. Тснили ль его обстоятельства, или осуждали люди, или угрожала скудость средствъ, онъ всегда винилъ самого себя и крпче лишь прижималъ къ груди своей наложенный свыше крестъ.
Въ 1838 г. постилъ Одессу въ первый и послдній разъ графъ М. М. Сперанскій. Не смотря на старую дружбу, позднйшія превратности разъединили какъ-то между собою знаменитыхъ тружениковъ. Магницкому сперва не хотлось домогаться свиданія съ первостепеннымъ государственнымъ сановникомъ. Онъ колебался, потомъ внялъ голосу мудрости и пріязни, который заставилъ его написать къ Сперанскому слдующее замчательное письмо:
‘Какъ скоро узналъ я, мой почтеннйшій М. М., что вы сюда пріхали, первое движеніе моего сердца, первое чувство всего моего семейства было — обнять стараго благодтеля и друга. Но за глупымъ сердцемъ говорилъ разумъ: ты въ опал, люди придворные этой чумы боятся, тотъ, котораго въ углу твоемъ почитаешь ты другомъ, на большомъ театр міра не разъ показалъ теб противное, толкалъ ногой мертвеца политическаго, чуждался всего, теб принадлежащаго, угодники, его окружающіе, тебя бгали, — что за охота бросаться въ холодную ванну? Вчера прізжаетъ ко мн здшній архіерей, другъ моего Вологодскаго изгнанія, свидтель коихъ къ вамъ чувствъ {Преосвященный Гавріилъ, архіепископъ Херсонскій и Таврическій. Кстати, въ ‘Памятныхъ замткахъ Вологжанина’ (Рус. Арх. 1867 г. No 12-й ст. 1659) преосвящ. Гавріилъ ошибочно названъ ‘Архіепископомъ Одесскимъ Харьковскимъ’. Съ 1828 по 1837-й г. онъ былъ епископомъ, а потомъ архіепископомъ Екатеринославскимъ, Херсонскимъ и Таврическихъ и жилъ въ Екатеринослав. Въ 1837 г. за отдленіемъ епархіи Екатеринославской, онъ переселился въ Одессу и началъ именоваться арх. Херсонскимъ и Таврическимъ. H. H.}. Первое слово о васъ: какъ я съ вами увидался? — Никакъ.— За что поссорились?— Не ссорились, и ничего другъ противъ друга не имемъ.— Что-жъ это значитъ? — и, подумавъ, добрый пастырь ршилъ: есть въ которомъ-нибудь недостатокъ смиренія. — Въ обоихъ, отвчалъ я, но какъ въ слов смиренномудраго былъ завернутъ духъ, то оно такъ принялось у меня на сердц, что въ тотъ же день ршился я передъ вами смириться. И подлинно, шли мы съ вами далеко и долго, разными дорогами и пришли — ко гробу! Еще шагъ, и увидимся тамъ, куда ни мшки, ни орденскія мантіи не пролзаютъ, надобно бросить все горючее въ дорог, чтобъ тамъ не вспыхнуло.— Угодно ли?’
Могло-ль не подйствовать на высокую душу Сперанскаго столь искреннее изліяніе знакомой ему души. Посл этихъ разительныхъ строкъ старые друзья имли частыя свиданія, но послднія для нихъ въ юдоли плача, гд не всегда сердце сердцу всть даетъ.
Если въ предыдущихъ очеркахъ сколько нибудь удалось намъ представить читателямъ нашимъ Магницкаго, какимъ онъ былъ на закат дней своихъ, то не трудно будетъ имъ угадать — каковымъ содлала его сила Божія въ борьб со смертію. Покойный заболлъ отъ простуды въ ненастную и бурную погоду, сокрушившую на нашей гавани мореходныя суда. Онъ затворился дома, но не слегъ, лечилъ себя домашними лекарствами, и три дня спустя, въ угодность озабоченной супруг своей, пригласилъ къ себ просвщеннаго врача, который, съ перваго взгляда замтивъ въ больномъ признаки воспаленія въ груди, настоятельно потребовалъ кровопусканія. Но, увы, напрасны были вс убжденія: больной отказывался отъ средства, никогда въ жизни имъ неиспытаннаго, и, какъ бы торопясь въ далекій, безвозвратный путь, ршительно отклонилъ отъ себя чашу земнаго бытія. Болзнь усилилась, внутреннія лекарства не помогали, больной страдалъ безъ малйшей жалобы или стона, страдалъ и помышлялъ о вчности. Насъ, друзей своихъ, принималъ онъ съ обычнымъ радушіемъ, съ изумительнымъ присутствіемъ духа, неизмнявшимъ ему ни на минуту. Бесдуя однажды при мн съ другимъ постителемъ, больной указалъ на меня я примолвилъ: Вотъ, за кого боюсь, когда А. С. заходитъ ко мн въ дурную погоду.— Ноября 19-го, посл страдальческой ночи, больной начертилъ слабвшею рукою духовному отцу своему слдующія строки: ‘Лобзаю отеческую руку за возношеніе любви, но такъ какъ прошлая ночь была очень дурна и кашель можетъ усилиться, то я желалъ бы завтрешней денъ пораньше или сегодня вечеромъ исповдаться, а посл завтрешней литургіи пріобщиться, и потому желалъ бы условиться о часахъ и приличныхъ экипажахъ, которые будутъ готовы’. — Все совершилось по желанію сердца сокрушеннаго и смиреннаго, жаждавшаго вчной жизни. Тщетно окружавшіе его, говоря о возможности выздоровленія, напоминали ему о дтяхъ и внукахъ: собравшійся въ путь рябъ Божій отклонялъ отъ себя суетныя надежды, и въ отвтъ тихимъ голосомъ повторялъ: нтъ, пора, пора! Во вторникъ, 21-го ноября, почувствовавъ близость смерти, опятъ послалъ за духовникомъ, который поспшилъ къ нему и въ продолженіи 2 1/2 часовъ непрестанно молился у постели его, совоздыхая врою и любовію къ небесному Разршителю всхъ узъ грха и плоти, Господу Іисусу. Ровно въ 6 часовъ вечера преставился рабъ Божій Михаилъ,— только 12-ю часами опередившій въ вчности благодтеля своего, любвеобильнаго князя А. И. Голицына.
И такъ-самымъ поучительнымъ трудомъ и подвигомъ въ жизни раба Божія Михаила Магницкаго была истинно-христіанская, благоухавшая врою и смиреніемъ кончина его. Но поученіе сіе, среди шума мірской суеты, заключилось по необходимости въ тсный кругъ родныхъ его, друзей и домочадцевъ, и едва ли теперь донеслось тяжелымъ стономъ къ отсутствующему, нжно-любимому, единственному сыну почившаго. {Сынъ Магницкаго служилъ въ Петербург въ гвардіи. П. Б.}
Осталось однакожъ посл него, и не мало, плодовъ ума и сердца, произведеній живописнаго пера его, которыя къ сожалнію по большей части хранятся въ рукописяхъ или разсяны въ періодическихъ изданіяхъ — Отъ Аонисъ до современныхъ намъ Москвитянина и Одесскаго Встника. Я никогда не видалъ человка, не встрчалъ писателя, который бы такъ мало дорожилъ авторскою знаменитостію, какъ М. Л. Магницкій. Существенная польза, требованіе обстоятельствъ или переливавшееся изъ глубины души убжденіе — вотъ что побуждало покойника приниматься за перо. Шопотъ или громъ хвалы и удивленія вовсе его не трогали, онъ, по примру Фокіона, посл шумныхъ Аинскихъ рукоплесканій, готовъ былъ спросить: ‘друзья, не проговорился ли я, что меня стали хвалить Аиняне?’ — и въ такихъ случаяхъ улыбка глубокой ироніи бгло оттнялась на устахъ знатока жизни и людей. Мы имемъ въ числ напечатанныхъ трудовъ Магницкаго: Сборникъ лучшихъ мстъ изъ Россійской исторіи Карамзина: Священную исторію для дтей перваго и втораго возраста, Руководство къ дловой и государственной словесности, посвященное графу М. С. Воронцову: Думу на гробъ М. М. Сперанскаго, Взглядъ на мірозданіе, и множество критическихъ дльныхъ статей, запрятанныхъ въ хаос книжной промышленности, какъ-то въ журналахъ: Радуга, Москвитянинъ, и т. д. Незабвенный для друзей своихъ, онъ почтилъ память искренно любившей его сестры моей страницами, исполненными глубокаго чувства и паренія мыслей. Мало кому извстная исторія: Камень вры Стефана Яворскаго ожилъ подъ рзцомъ его въ чертахъ неизгладимыхъ. А подъ спудомъ въ рукописи лежатъ: Торжество в,ры, сочиненіе, передланное имъ съ Французскаго подлинника: Le Christ devant le Sicle. Онъ, же перевелъ огромное твореніе Галлера: О наук права и политики по началамъ христіанскимъ. Еще донын изъ духовной ценсуры не возвращенъ богоугодный трудъ покойника: извлеченіе и переложеніе на русскій языкъ лучшихъ мстъ св. Димитрія Ростовскаго о покаяніи и приготовленіи ко св. тайнамъ. М. Л. Магницкій постояннымъ направленіемъ всхъ досуговъ своихъ къ цли, вкуп выспренней и смиренной, доказалъ, что ему было не до славы. умирающей въ искр и звук. Ему только хотлось быть тростію скорописца, по указаніямъ свыше и для пользы людей, судившихъ о немъ по самымъ жалкимъ предубжденіямъ.
Онъ исполнилъ на дл слово Спасителя: аще точію любящія васъ любите, кая вамъ благодать есть? Миръ душ и праху твоему, другъ и наставникъ нашъ въ тайнахъ добраго, послдняго подвига! Кончина твоя доказала, что не на песк, а на камени утверждался внутренній храмъ вры и поклоненія твоего Тріединому. По вр твоей да будетъ теб и тамъ, откуда благословеніе отеческое твоего сердца да снидетъ и почіетъ на осиротломъ твоемъ семейств!
Одесса
Декабря 4 дня 1844 г.