Воспоминание о Петре Спиридоновиче Билярском, Пономарев Степан Иванович, Год: 1867 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 8 минут(ы)

Письма
И. С. Аксакова, Н. П. Барсукова, П. С. Билярскаго, О. М. Бодянскаго, кн. П. А. Вяземскаго, В. П. Гаевскаго, Г. Н. Геннади, Н. В. Гербеля, Г. З. Елисеева, П. А. Ефремова, Н. И. Костомарова, М. А. Максимовича, В. И. Межова, М. П. Погодина, А. Н. Пыпина, М. М. Стасюлевича, М. И. Сухомлинова, H. С. Тихонравова и А. А. Хованскаго
къ библіографу С. И. ПОНОМАРЕВУ

Къ стр. 1. Билярскій, Петръ Спиридоновичъ (1817—1867), академикъ. Съ 1856 г. онъ нсколько лтъ состоялъ’Главнымъ Наставникомъ — Наблюдателемъ за преподаваніемъ русскаго языка и словесности въ Военно-Учебныхъ заведеніяхъ’. Главные его труды: ‘О язык Манассіиной лтописи’, ‘Изслдованіе о Кирилловской части Реймскаго Евангелія’, ‘Матеріалы для біографіи Ломоносова’ и др. Ему посвящена книга акад. В. М. Истрина: ‘Письма къ академику П. С. Билярскому’, Одесса 1906. Въ ней, на стр. 66—82, приведены отвтныя письма Степана Ивановича, которыя имютъ большое автобіографическое значеніе.

Къ стр. 2. Сборникъ статей, о полученіи котораго увдомляетъ Билярскій, есть Разборъ сочиненія преосв. Филарета Черниговскаго ‘Обзоръ русской духовной литературы’, помщенный Степаномъ Ивановичемъ въ No 8, 9, 10, 11 и 12 журнала ‘Духовный Встникъ’ за 1862 г., издававшагося въ Харьков. Объ ‘Обзор’ Билярскій упоминаетъ и ниже. ‘Обзоръ’ вышелъ: первая часть въ 1856 году въ ‘Ученыхъ Запискахъ 2-го отд. Импер. Ак. Н.’ и черезъ три года безъ перемнъ въ Харьков (1859 г.), вторая часть вышла въ 1861 году въ Петербург (‘Разборъ’ написанъ на вторую часть ‘Обзора’). Слдующее изданіе второй части было издано лишь въ 1884 году, такъ что Билярскій не могъ совтовать С. И. П-ву: ‘чтобы довершить этотъ трудъ, кстати было бы пересмотрть послднее (1863?) изданіе ‘Обзора’ и собрать въ одну статью то, что окажется тамъ неисправленнымъ по Вашимъ замчаніямъ’… и т. д., такъ какъ при его жизни было лишь одно изданіе. Разборъ ‘Обзора’ — первый крупный трудъ, которымъ С. И. П-въ и пріобрлъ извстность.

Кстати замтимъ, что въ присланномъ намъ Степаномъ Ивановичемъ экземпляр (который принадлежалъ лично ему), испещренномъ его замтками и дополненіями, на послдней страниц карандашомъ, рукою Степана Ивановича, написано то же, что и на экземпляр, принадлежавшемъ Билярскому (теперь библіотек Новороссійск. унив.): ‘Статья не кончена въ печати. Цлыхъ пять главъ не напечатано вслдствіе какихъ-то замчаній Духовнаго начальства изъ Спб. Нтъ, между прочимъ, общаго заключенія о книг и разбора рецензій о ней, помщенныхъ въ Прав. Обозрніи и Странник’ {См. книгу Истрина ‘Письма къ П. С. Билярскому’, стр. 230.}.

— О филаретовскомъ ‘Обзор’, Разбор С. И. и печатной полемик см. книгу Истрина ‘Письма къ П. С. Билярскому’, стр. 229—231.

Къ стр. 8. Степанъ Ивановичъ не перерабатывалъ своей рецензіи на ‘Обзоръ’.

Къ стр. 4. Вяземскому Степанъ Ивановичъ посвятилъ поздне цлую брошюру: ‘Памяти кн. П. А. Вяземскаго.’ Спб. 1879 (отд. оттискъ изъ Сбори. отд. русск. яз. и слов. T. XX), гд, кром списка сочиненій князя Вяземскаго, перечислилъ и матеріалы для его біографіи, статьи и отзывы о его сочиненіяхъ, псевдонимы его и пр.

— Стихотворенія Вяземскаго изданы Лонгиновымъ подъ названіемъ ‘Въ дорог и дома’ Москва, 1862 г., а не ‘Дома и въ деревн’, какъ у Билярскаго.

— Посл смерти Билярскаго Степанъ Ивановичъ посвятилъ ему въ ‘С.-Петербургскихъ Вдомостяхъ’ (No 74, 1867 г.) слдующую статью.

ВОСПОМИНАНІЕ
о
Петр Спиридонович Билярскомъ.

Печально для науки начался 1867 годъ: 2-го января, въ 2 ¹/₂ часа пополудни. скончался въ Одесс ординарный профессоръ русской словесности и академикъ 2-го отдленія Императорской Академія Наукъ Петръ Спиридоновичъ Билярскій.

Слабое здоровье его, подорванное долгою жизнью въ Петербург и слиткомъ двадцатилтними учеными трудами, не нашло себ желанной поддержки въ тепломъ климат Одессы. Съ небольшимъ годъ только занималъ онъ каедру въ тамошнемъ университет, крайнее разстройство здоровья побудило его въ начал настоящаго учебнаго года оставить чтеніе университетскихъ лекцій и всякія литературныя занятія. Онъ собирался было хать за границу для поддержанія своихъ угасающихъ силъ. Въ послднее время жилъ далеко отъ университета, ожидая изъ Петербурга отпуска, о которомъ просилъ еще 1-го августа. Въ октябр онъ уже отказался отъ поздки за границу, по причин поздняго времени, и ршился зиму пробыть въ Одесс. Въ это время у него уже сильно страдала грудь, и онъ съ трудомъ могъ ходить. Безнадежное, отчаянное положеніе его становилось день ото дня замтне. Къ концу декабря его страданія достигли крайней степени, въ послднее время онъ никого уже не узнавалъ. Наконецъ, 2-го января настала роковая минута: Билярскаго не стало!

Выносъ тла покойнаго изъ его квартиры (Дерибасовская улица, домъ Вагнера) въ университетскую церковь происходилъ 3-го января, въ 4 часа пополудни, а отпваніе 4-го января. Литургію и отпваніе совершалъ высокопреосвященный Димитрій, архіепископъ херсонскій и одесскій, церковь была полна профессоровъ и студентовъ, пришедшихъ отдать послднюю честь дорогому другу и учителю.

Таковы горестныя извстія, полученныя нами изъ Одессы.

Что за горькая доля нашихъ спеціалистовъ! Какъ преждевременно гибнутъ они! И чмъ дальше, тмъ больше становится некому и некому замнять ихъ!.. Тяжело!..

Не время говорить теперь объ ученыхъ трудахъ Билярскаго, объ ихъ значеніи. Труды его не боятся самой строгой критики, но надъ свжей могилой его замираетъ всякое спокойное слово въ человк, который его зналъ, любилъ и глубоко уважалъ. Потеря его съ тяжелой скорбью чувствуется въ сердц, и предо мною возстаетъ не столько писатель Билярскій, сколько человкъ строгихъ правилъ, нжнаго сердца и поразительно-неутомимаго труда. Желающимъ имть точныя и полныя свднія объ ученыхъ заслугахъ Билярскаго укажу на изданные въ прошломъ году ‘Отчеты Императорской Академіи Наукъ по отдленію русскаго языка и словесности’ за 1852—1865 годы {Здсь, на стран. 329-330, 359—360, 377, 388—389, 422—424, 437—438 и 455—457-й читатели найдутъ проникнутые строгою правдой отзывы о Билярскомъ академиковъ Плетнева, Никитенко, Грота. О немъ же въ ‘Журн. Мин. Нар. Просв.’ 1848 г., ч. 59, отд. III, стр. 44, въ брошюр ’17-е присужденіе демидовскихъ наградъ’, Спб. 1848 г. рецензія А. Востокова, въ ‘Спб. Вдомостяхъ’, 1847 г., NoNo 213—214, ст. Куника и въ ‘Отечеств. Запискахъ’, 1849 г., часть 63, отд. VI, стр. 57, ст. И. И. Введенскаго.}, а я, съ своей стороны, представлю нсколько личныхъ воспоминаній о немъ и нсколько извлеченій изъ писемъ его во мн въ 1863 году.

Мои отношенія къ нему начались въ 1857 году, по обязанности подчиненнаго, какъ учителя одного изъ провинціальныхъ корпусовъ, къ главному наставнику-наблюдателю русскаго языка и словесности въ военно-учебныхъ заведеніяхъ. Пріхавъ въ Петербургъ въ 1857 году составить и прочесть три пробныя лекціи на заданныя темы, я обратился къ Билярскому, прося его совтовъ и указаній. Серьезный и холодный, по виду, онъ обнаружилъ на первыхъ же порахъ полное и заботливое вниманіе ко всмъ вопросамъ во имя науки. Но, крайне дорожа своимъ временемъ, онъ не задерживалъ постителя и спокойно прерывалъ свиданіе, обращаясь къ своимъ многостороннимъ занятіямъ. ‘Если что вамъ нужно будетъ, прошу обращаться во мн и впередъ’ — говаривалъ онъ — ‘я готовъ быть полезнымъ. Застать меня дома вы можете тогда-то и тогда, а теперь, извините, у меня есть своя работа’. На первый разъ онъ казался чрезвычайно несловоохотливымъ. Дальнйшія свиданія становились уже гораздо продолжительне и чаще: ради любви, сколько-нибудь обнаруженной къ длу, Билярскій привязывался въ человку все ближе и сердечне. Потомъ ужъ цлые часы проходили въ разнообразныхъ бесдахъ съ нимъ, любовь его въ наук часто увлекала его въ зрлыя и продолжительныя импровизаціи, тихій голосъ его находилъ невдомо гд силу, и рчь его звучала положительнымъ вдохновеніемъ, чего бы ни коснулся онъ — значенія ли эпоса и драмы вообще, или элементовъ языка русскаго въ древнихъ славянскихъ памятникахъ. Въ то же время Билярскій не забывалъ развивать педагогическіе пріемы преподаванія русской словесности, указывалъ единственно-полезный путь, необходимйшіе источники и, въ послднемъ отношеніи, благодаря своей громадной начитанности, превосходно руководилъ выборомъ книгъ для состава библіотеки провинціальнаго учителя. Съ неменьшей ревностью проводилъ онъ свой взглядъ на отношенія преподавателя къ ученикамъ, справедливо видя въ разумно-поставленныхъ отношеніяхъ самый врный залогъ желанныхъ успховъ ихъ въ наук. ‘Любите своихъ воспитанниковъ, но еще больше любите свое дло, и васъ непремнно будутъ слушать воспитанники’ — прекрасно заключалъ онъ свои наставленія.

Разставшись со своими ‘сотрудниками’ (какъ онъ выражался), онъ дорожилъ ихъ доброй памятью и довріемъ, съ какимъ они обращались къ нему. Посылая ему письмо, напримръ, въ начал мсяца, я всегда въ конц того же мсяца получалъ отъ него отвтъ. Исполненіе какой-нибудь просьбы, въ учебномъ отношеніи, онъ считалъ для себя удовольствіемъ, не тяготился здить къ книгопродавцамъ и исполнять порученія своего корреспондента, самымъ внимательнымъ образомъ отвчалъ на всякіе запросы. Я не знаю, былъ ли кто другой такъ счастливъ, какъ я, въ своихъ отношеніяхъ къ нему, и потому не имю возможности утверждать, что онъ былъ такъ же ласковъ и внимателенъ всегда и со всми, но это не отнимаетъ у меня права заявить въ эти печальныя минуты свою живйшую благодарность къ нему, свое глубокое уваженіе въ его памяти.

Сколько мн помнится, гг. Петровъ, Говоровъ и Хованскій могутъ, съ своей стороны, также сказать нсколько теплыхъ словъ объ его отношеніяхъ къ ихъ дятельности.

Наконецъ, я здсь же сообщу положительныя данныя, на основаніи которыхъ хотлъ и всегда старался онъ установить свои отношенія во всмъ своимъ ‘сотрудникамъ’.

Преобразованіе военно-учебныхъ заведеній застало его въ конц его службы по этому вдомству. ‘Я не участвую (писалъ онъ ко мн 30-го іюля 1863 г.) въ коммиссіи, которой поручено составить проектъ новаго устройства. Объ этомъ я отчасти жалю, опасаясь, чтобы, за отсутствіемъ представителя одного изъ главныхъ общеобразовательныхъ предметовъ, опять не надлали ошибокъ. Но, съ другой стороны, я радъ, что избавленъ отъ тяжелой отвтственности за устройство, которое я, можетъ быть, былъ бы принужденъ допустить, хотя бы не вполн одобрялъ его. Вмст съ тмъ я поставилъ себ за правило — не навдываться преждевременно, чтобы не вдаваться въ неврные толки и въ одностороннія сужденія’. Я не позволю себ никакихъ комментаріевъ къ этимъ благороднымъ словамъ, такъ ясно и хорошо говорящимъ о характер Билярскаго.

Скоро посл того служба Билярскаго въ военномъ вдомств прекратилась, но не прекратилась и не ослабла его внимательность къ лицамъ, съ кмъ прежде завязались у него добрыя отношенія: онъ руководилъ учебными и учеными работами своихъ бывшихъ сослуживцевъ, безъ всякой просьбы ихъ обращалъ на ихъ дятельность вниманіе 2-го Отдленія Академіи Наукъ, искренно радовался успхамъ ихъ, усердно заботился о лучшемъ устройств оканчиваемаго труда ихъ, и — уже бывъ редакторомъ ‘Записокъ Императорской Академіи Наукъ’, обремененный многосложными занятіями по этому длу — поддерживалъ съ прежнею внимательностію свои отношенія. ‘Если сочтете нужнымъ писать и ко мн’ (объ одномъ дл, мало отъ него зависвшемъ), ‘не опасайтесь обременить меня этимъ’, писалъ онъ мн въ октябр 1863 года.

Но всего важне тотъ взглядъ его, съ какимъ онъ занялъ постъ главнаго наставника-наблюдателя, т основанія, по которымъ онъ думалъ было устроить свои отношенія къ преподавателямъ… Крайне жалю, что не могу позволить себ привести цликомъ все письмо его по этому поводу,— частныя письма такъ не ладятъ у насъ съ литературными условіями,— но вотъ существенное содержаніе его.

Принявъ званіе главнаго наставника-наблюдателя, Билярскій обратился на первыхъ порахъ не столько къ отвлеченному длу науки, сколько къ живымъ личностямъ ея дятелей — преподавателямъ. Вся душа его устремилась принести какъ можно больше пользы своимъ сотрудникамъ. Вполн сознавая ихъ стсненное въ нкоторыхъ отношеніяхъ положеніе, Билярскій старался сблизиться съ ними и обстоятельно узнать ихъ нужды, желанія, надежды. Сторона умственная, сторона матеріальная въ быту учителей были неразрывно связаны въ его мысляхъ и заботахъ. Но, чтобы имть законное право на ходатайство объ улучшеніи обстановки учителей, онъ старался усилить ихъ умственную дятельность. На себя онъ принялъ и починъ въ этомъ дл: написавъ статью о частяхъ предложенія, объ этомъ вопрос, имвшемъ первоначальное значеніе для практики, Билярскій собралъ учителей, чтобы поршить общими силами учено-учебный вопросъ. Тогда же онъ пригласилъ учителей сообщать ему свои статьи, замчанія и даже просто вопросы, чтобы имть законное право собираться, вести общее дло общими силами, быть другъ другу взаимно полезными и въ годъ или два составить томикъ, который былъ бы началомъ литературнаго органа сословія учителей словесности. Билярскій былъ вполн увренъ, что такой добрый плодъ учительскихъ собраній встртилъ бы живое сочувствіе со стороны начальства, онъ былъ увренъ, что оно дало бы средства для изданія готовыхъ трудовъ, онъ былъ увренъ, что оно позволило бы расширить программу изданія и, ради видимыхъ, заявленныхъ успховъ научныхъ, разршило бы преподавателямъ высказывать свой взглядъ и на матеріальную обстановку. Всякія нужды только тогда легко могутъ быть ослабляемы и даже совершенно устранены, когда он сознаны и выражены лицами, живущими непосредственно подъ ихъ тяготющимъ вліяніемъ. Билярскій убжденъ былъ какъ нельзя больше, что сословіе учителей легко сумло бы придать литературный и ученый всъ своему изданію, если бы только учителя приняли его близко къ сердцу… Не знаю, какія причины помшали осуществленію этихъ добрыхъ общаній.

Видя неудачу, Билярскій отдалъ свою статью въ ‘Журналъ Министерства Народнаго Просвщенія’ и, не покидая своей мысли объ орган преподавателей, всю надежду возложилъ на начальство. Онъ (употребляя его выраженіе) надодалъ Я. И. Ростовцеву письмами объ этомъ предпріятіи и добился того, что послднее его письмо было сдано въ штабъ, какъ зародышъ будущаго дла, за которое Я. И. Ростовцевъ общалъ взяться по окончаніи крестьянскаго вопроса. Но Я. И. Ростовцевъ умеръ — и дло объ изданіи окончательно заглохло.

Нельзя не пожалть отъ всей души, что не осуществилась эта прекрасная и полезная мысль Билярскаго. Изданіе частное, изданіе, принадлежавшее сословію учителей, было бы ведено съ большею заботливостію, съ большимъ умньемъ, съ большимъ интересомъ и достоинствомъ, чмъ всякое другое изданіе, только порученное кому-нибудь, хоть бы даже Изъ той же среды. Что длать! Такъ ужъ созданъ человкъ, что онъ только свою идею, дло, имъ самимъ начатое, ведетъ горячо, сердечно, неослабно, успшно. Понятно, что, при званіи главнаго наставника-наблюдателя, у этого дла не было бы семи нянекъ. Это былъ центръ, около котораго все группировалось бы, и личность Билярскаго служила достаточной порукой, что дло было бы поведено прекрасно. Какъ истинно ученый, онъ держалъ бы на должной высот достоинство изданія, какъ человкъ глубоконравственный, онъ искренно позаботился бы о прямомъ благ своихъ сотрудниковъ. А теперь, кто безъ него захочетъ взяться за это дло, кто можетъ надяться найти сочувствіе и дятельное участіе хотя въ половин всего числа учителей!.. Не всякій ли изъ насъ преимущественно думаетъ лишь о своемъ насущномъ. Билярскій сознавалъ это и глубоко скорблъ. Иввщая меня о томъ, что ему пришлось разстаться съ военнымъ вдомствомъ, онъ нисколько не жаллъ о личныхъ затрудненіяхъ, въ которыя поставила его потеря жалованья, а жаллъ только о томъ, что ему не удалось оказать должную услугу учителямъ!..

Лица, которыхъ близко заинтересуютъ эти строки его, убдятся теперь вполн, какую свтлую, какую братскую, болвшую за другихъ натуру потеряли они въ Билярскомъ… Почтимъ же память его задушевнымъ^ благодарнымъ вздохомъ и словомъ: сердечный привтъ теб, внимательный и заботливый бывшій начальникъ, миръ твоему праху, неутомимый труженикъ, и царствіе небесное душ твоей, скромный человкъ, честно обращавшійся съ словомъ и дломъ!..

Бывшій подчиненный Билярскаго.

ВОСПОМИНАНІЕоПетр Спиридонович Билярскомъ.

Читайте также:

ВОСПОМИНАНІЕ
о
Петр Спиридонович Билярскомъ.