ВОПРОСЫ РУССКОЙ ЖИЗНИ.
ВОПРОСЫ РУССКОЙ ЖИЗНИ.
См. No 10 ‘Дло’.
II.
Жизнь.
II.
Жизнь.
I.
II.
III.
Н. Ш.
‘Дло’, No 12, 1868
Вопросы русской жизни, Шелгунов Николай Васильевич, Год: 1868
Время на прочтение: 24 минут(ы)
Ни одинъ человкъ не проститъ вамъ, если вы назовете его безчестнымъ. Вы можете выбранить своего ближняго глупцомъ, пьяницей, неряхой, деспотомъ, обида будетъ хотя и большая, но выносимая, укора же въ безчестности вамъ не простятъ, и вамъ скажутъ, что безчестнымъ вы никого называть не имете права. Почему же это такъ? Что такое та пресловутая честность, недостатокъ которой нельзя предположить ни въ комъ безъ точныхъ юридическихъ доказательствъ.
Если вы сравните человка въ его простыхъ, домашнихъ отношеніяхъ или когда онъ самъ съ собою, съ тмъ же самымъ человкомъ вн дома или съ людьми, то вы замтите, что прежняя безхитростность и простота смнились какимъ-то особымъ душевнымъ настроеніемъ, проявляющимся въ особенной вншней форм. Перемна произойдетъ въ выраженіи лица, въ манерахъ и въ рчи, точно человкъ чувствуетъ, что на него направлено общее вниманіе, что слдятъ за каждымъ его шагомъ и словомъ.
Въ этой новой форм, смнившей прежнюю простоту, вы усмотрите замкнутую неприступность, сдержанность, обузданіе чувства, преобладаніе головнаго элемента. Въ общей совокупности вншнихъ и внутреннихъ признаковъ такое состояніе называется достоинствомъ.
Особенные мастера на умнье держать себя съ достоинствомъ — англичане, Только достоинствомъ опредляется и измряется истинное джентельменство. Посл англичанъ наибольшее достоинство проявляемъ мы, русскіе. Конечно, наше достоинство по своему характеру и проявленію составляетъ нчто своеобразное, но тмъ не мене это все-таки достоинство.
Вотъ сановникъ, вышедшій въ свой пріемный залъ къ просителямъ. Въ костюм и прическ сановника вы не найдете юношеской изысканности. Вся вншность сановника проста и онъ, повидимому, на нее и нерасчитываетъ. Но за то во всхъ его манерахъ, въ тон и построеніи рчи вы встрчаете неуловимую особенность, заставляющую васъ немедленно почувствовать, что передъ вами стоитъ не простой человкъ, а человкъ съ достоинствомъ, и что достоинства его заключаются въ особыхъ качествахъ ума и характера.
Вотъ чиновникъ, въ положеніи меньшей служебной самостоятельности — скажемъ докладчикъ. То, что въ сановник не останавливаетъ вашего вниманія, здсь уже останавливаетъ. Блье докладчика можетъ быть нисколько не бле и не тоньше, но вы невольно останавливаете свой взоръ на этой изящно-обрисовывающейся груди, на запонкахъ, съ выпуклымъ изображеніемъ начальныхъ буквъ имени ихъ владльца, на безукоризненной чистот и щегольскомъ фасон его форменнаго фрака. Особенныя качества ума и характера, хотя и выражаются въ рчи докладчика, но вы чувствуете, что основаніе это недостаточно твердо, что достоинство утратитъ свою полноту и законченность, если извстная щеголеватая вншность не явится ему подспорьемъ.
Вотъ чиновникъ, еще боле низкой ступени служебной іерархіи — изъ канцелярскихъ, во ‘высшаго присутственнаго мста. Несомннность достоинства очевидна, но прическа еще тщательне, блье еще бле, крайности моды еще рзче и въ исключительномъ размр запонокъ и въ ршсе-ней, висящемъ на тонкомъ шелковомъ снурк, и въ необычайномъ размр отворотовъ фрака и въ узкости панталонъ. Особенныя свойства ума и характера, повидимому, поглощаются вполн заботою о вншности и изящной утонченностью манеръ. Суровая недоступность сановника или докладчика, какъ бы стушовывается въ этомъ новомъ вид чиновнаго представительства, и вншность является преобладающимъ элементомъ достоинства.
Переходя въ сферу провинціальнаго бюрократизма, мы подъ мене щеголеватой вншностью встрчаемъ т же самые виды достоинства и въ тхъ же относительныхъ размрахъ къ сред, его окружающей.
Даже мелкій канцелярскій людъ, неимющій ровно никакого служебнаго значенія, подчиняется тому же самому закону. Если канцелярскіе чиновники провинціи не проявляютъ своего достоинства предъ высшей властью ни изяществомъ своего гардероба, ни тщательностью своей прически, если они не имютъ возможности дйствовать въ этомъ отношеніи подавляющимъ образомъ и на людей, находящихся вн административной сферы, то тмъ не мене старосты и головы или какая нибудь мщанка или солдатка, являющаяся за справкой, чувствуетъ, что предъ нею стоитъ достоинство.
Въ какую сферу мы ни обратимся, везд наталкиваемся на человческое достоинство. Можетъ быть, форма, въ которой оно выражается, иметъ другой характеръ, можетъ быть, рисунокъ отличается иными подробностями, инымъ расположеніемъ линій, но законъ проявленія остается тотъ же.
Вотъ юный марсъ. Конечно въ его манерахъ усматривается не та сановитость, которая характеризуетъ докладчика. Но тонкое изящество аристократическихъ манеръ видно и въ основательноивученномъ поклон, съ пристукиваніемъ шпорами, и въ перстн, надтомъ на большій палецъ, и въ полновсной цпочк, растянутой вдоль всего борта, и въ красивомъ сдаваніи картъ, а больше всего въ сладкозвучной мягкости изящной оффиціальной рчи.
Пожилой его начальникъ относится, конечно, равнодушно къ подобному проявленію своего достоинства. Но происходитъ это не изъ презрнія именно къ этой форм и къ ея проявленію, а потому что достоинство пожилого начальника заключается въ тхъ исключительныхъ особенностяхъ положенія, которыя должны проявляться лишь въ степенной важности съ оттнкомъ сановности. Чистота же и вншній видъ матеріальнаго довольства составляютъ и тутъ одну изъ основныхъ и существенныхъ принадлежностей достоинства.
Въ достоинств неслужащаго помщика замчается новая черта. Вамъ дадутъ почувствовать, что тутъ сила сама по себ, сила незаимствованная и покоющаяся на прочныхъ сословныхъ основахъ, образующихъ краеугольный камень государственнаго зданія. Независимое положеніе и легкое презрніе къ убогому чиновничеству придаютъ помщичьему достоинству особенный оттнокъ. Утонченная вжливость, но безъ угодливости, возвышенность великодушныхъ чувствъ и гордость осанки и пріемовъ покажутъ вамъ съ разу, что матеріалъ, изъ котораго созданъ бесдующій съ вами помщикъ, совсмъ иного происхожденія и отличается характеромъ многоколнной родовитости, которой нечего искать въ другихъ людяхъ.
Купеческое достоинство выражается въ различныхъ формахъ, смотря по богатству и образованію.
Богатый купецъ стараго вка выкажетъ грубую простоту, нецеремонность, худо скрытую недоврчивость и полнйшую замкнутость во всемъ, что касается его длъ и его денегъ. Здсь достоинство именно въ замкнутости, въ таинственности и грубомъ недовріи, въ молчаливой азіятской сановитости, полной увренности въ собственную непогршимость и безошибочность своего опыта.
Богатый купецъ новаго времени проявитъ въ своей вншности скромное приличіе, европеизмъ и разносторонность образованія. Предъ вами уже не купецъ, а негоціантъ. Торгуя оптомъ хлбомъ или другимъ русскимъ сырьемъ, новый русскій негоціантъ участвуетъ въ то же время въ акціонерныхъ предпріятіяхъ, разсуждаетъ объ экономическомъ прогресс Россіи, о желзныхъ дорогахъ, о покровительственномъ тариф. Новый негоціантъ, чувствуя свою силу въ кошельк, оберегаемомъ имъ съ неменьшею ревностью, какъ оберегается старымъ купцомъ его засаленная мошна, въ то же время старается казаться не купцомъ или торгашемъ, а русскимъ цивилизованнымъ общественнымъ дятелемъ. Зачастую русскій негоціантъ, кончивъ курсъ въ коммерческомъ училищ, детъ для усовершенствованія себя въ Англію. Оттуда онъ вывозитъ большую или меньшую неспособность быть тмъ, чмъ былъ его отецъ, и твердое намреніе быть представителемъ торговаго европеизма на русской почв. Въ этомъ-то торговомъ европеизм и заключается собственно достоинство русскаго негоціанта.
Я не знаю, какъ выражаетъ свое достоинство солдатъ въ боевомъ стро, но въ мирное время онъ изящно прикладываетъ руку къ козырьку и когда вступаетъ въ разговоръ съ человкомъ, котораго иметъ право не бояться, съ важностью устанавливаетъ руки фертомъ, большими пальцами впередъ. Только въ сромъ мужик нтъ ни одного изъ этихъ видовъ достоинства. Его достоинство не въ напускной важности и сановитости,— мужикъ всегда простъ и неуклюжъ въ своихъ манерахъ,— его достоинство вовс и не достоинство въ нашемъ смысл, а преувеличенная скромность, вслдствіе сознанія своей микроскопичности. Конечно, когда скромный мужикъ превращается въ старшину или волостного писаря, чувство микроскопичности въ немъ немедленно изчезаетъ, онъ надваетъ на себя достоинство, соотвтственное его служебному положенію и даетъ чувствовать это каждому изъ своихъ подначальныхъ.
Достоинство въ своемъ проявленіи не ограничивается тми категоріями, о которыхъ я говорилъ. Вы усмотрите достоинство во всякомъ человк, и въ трактирномъ половомъ, и въ клубномъ лаке, и въ кухарк, и въ горничной, и въ сапожник, и въ водовоз, и въ бдной сирот, и въ салопниц, и даже въ нищемъ.
Достоинство не есть, однако, сила само по себ, оно не больше, какъ нчто вншнее, служащее лишь формой какого-то особеннаго внутренняго содержанія человка.
Какъ по архитектурнымъ подробностямъ и украшеніямъ, вы отличаете театръ отъ гостинницы, дворецъ отъ частнаго дома, манежъ или казарму отъ церкви, такъ точно по достоинству вы можете опредлить соціально-экономическое значеніе человка, его политическую роль и силу, теоретическій идеалъ, имъ олицетворяемый.
Почему сановникъ простъ и скроменъ въ своемъ безукоризненно чистомъ костюм, но въ тоже время точенъ и коротокъ въ рчи, неуклоненъ въ разъ имъ сказанномъ, непогршимъ въ своихъ соображеніяхъ? А потому, что онъ уже все обдумалъ, все поршилъ, что онъ лучше знаетъ, что нужно мн, вамъ, третьему, десятому. Онъ мудръ, потому что объективенъ, и непреклоненъ, потому что силенъ. Онъ дйствуетъ по строго выработанному принципу, онъ не отступитъ отъ него никогда. Сознаніе собственной мудрости, неуклонности, силы и вполн послдовательнаго поведенія поселяетъ въ немъ сознаніе своей честности, выражающейся въ форм достоинства именно извстнаго вида. Достоинство есть, такимъ образомъ, извстная форма, строго соотвтствующая извстному содержимому.
Докладчикъ или боле мелкій чиновникъ только спутники своего свтила: Отъ того они въ боле слабой степени, соотвтственной однако вполн предлу ихъ дятельности, проявляютъ отраженный на нихъ свтъ. Нкоторый оттнокъ легкомыслія въ ихъ вншности есть только признакъ того, что они составляютъ переходъ къ вамъ, ко мн и ко всмъ остальнымъ представителямъ простого человчества.
И къ кому вы не отнесетесь, вы встртите повсюду повтореніе того же закона.
Каждый человкъ носитъ въ себ теоретическій идеалъ самого себя и, соотвтственно этому идеалу, располагаетъ свое вншнее поведеніе. Каждый человкъ, поэтому, есть олицетвореніе извстнаго моральнаго воззрнія, составляющаго для него его внутренній законъ. Кодексъ такой нравственности служитъ руководящею нитью въ отношеніяхъ людей между собою. Практика или поведеніе, соотвтствующее этому внутреннему закону, есть честность, уклоненіе отъ него есть безчестность. Поэтому, сказать человку, что онъ безчестенъ, значитъ укорить его или въ томъ, что его кодексъ не соотвтствуетъ идеалу общаго благополучія, или, что человкъ себ противорчитъ, т. е. лжетъ. Безчестному человку нтъ мста между людьми. Онъ не членъ общества. Его удаляютъ, какъ помху общему интересу и благополучію. Понятно, что подобный приговоръ не можетъ быть дозволенъ отдльному лицу безаппеляціонно, и что если вы скажете про кого нибудь, что онъ безчестенъ, васъ попросятъ доказать.
Такъ какъ кругъ дятельности каждаго человка опредляется родомъ его занятій и общественной ролью, то честность распадается на спеціальные виды: есть честность чиновничья, заключающаяся въ неуклонномъ и неустанномъ возстановленіи общественнаго равновсія, нарушаемаго отдльными лицами, есть честность военная, заключающаяся въ рыцарскомъ благородств и возвышенности чувствъ, порождаемомъ сознаніемъ своей матеріальной силы, есть честность купеческая, заключающаяся въ безусловной врности слова и точномъ исполненіи торговыхъ и промышленныхъ обязательствъ. Вс эти спеціальные виды честности вытекаютъ однако изъ одного общаго основанія, по которому честный человкъ будетъ честенъ на всякомъ поприщ, будетъ ли онъ купцомъ, лакеемъ, солдатамъ, чиновникомъ. Характеръ дятельности человка опредляется его способностями, но поведеніе во всякомъ данномъ случа и во всякой данной области дятельности — честностью, т. е. кодексомъ извстныхъ моральныхъ правилъ.
Замчая лишь достоинство и основывая свои умозаключенія о людяхъ по ихъ вншности, читатель нарисуетъ въ своемъ воображеніи безконечный океанъ общественнаго довольства и благополучія, миръ, кротость, любовь и полное отсутствіе страданій и несчастія. Рисуя жизнь на основаніи человческаго достоинства, остается считать землю раемъ и воображать, что продолжается еще до сихъ поръ тотъ золотой вкъ, когда зври говорили по-человчески.
Но вотъ факты, производящіе въ представленіи читателя весьма чувствительную неловкость и заставляющіе его призадуматься надъ золотымъ вкомъ, который, повидимому, долженъ бы продолжаться и понын.
Попрошу читателя припомнить только нкоторые факты изъ послднихъ газетъ.
Какое поразительное достоинство проявляли сановники Изабеллы испанской. Кто лучше ихъ заявлялъ особенности государственнаго ума и характера, кто лучше ихъ зналъ, что нужно испанцамъ. И что же? Невжественный народъ ведетъ себя такъ, что королева принуждена забрать 35 милліоновъ и ухать въ По. Оттуда Изабелла даетъ своимъ подданнымъ новое доказательство своего достоинства. ‘Дти мои, пишетъ она, я васъ любила какъ мать и теперь люблю по прежнему. Одумайтесь. Васъ обманываютъ интриганы и козноди’. А между тмъ эти козноди, забравши въ свои руки правительственную власть, объявляютъ немедленно всепрощеніе политическимъ преступникамъ и издаютъ цлый рядъ постановленій, которыя должны возвысить благосостояніе Испаніи. Отъ чего такое противорчіе? Отъ чего дти изгоняютъ свою мать и принимаютъ съ распростертыми объятіями кознодевъ, отъ которыхъ ихъ предостерегаютъ?
Впрочемъ, что намъ за дло до Испаніи. Обратимся лучше къ своимъ домашнимъ дятелямъ. Въ послднихъ нумерахъ газетъ есть не мало свденій, очень противорчащихъ тому идеалу достоинства, который создалъ нашъ русскій чиновникъ. Долгъ чиновника, какъ извстно, заключается въ строгомъ исполненіи благихъ мръ высшей власти и закона. Эту свою обязанность чиновникъ знаетъ не хуже, чмъ мы съ вами читатель, но вотъ любопытные факты. Въ смоленской губерніи съ первой минуты, когда началась уборка хлба, обнищавшіе крестьяне потеряли всякую надежду на урожай ныншняго года. Жатва оказалась плохою. Одинъ хлбъ пожгли сильные жары, другой выросъ такъ низко, что невозможно захватить его косою, третій побило морозомъ, а четвертый и совсмъ неуродился. Но главной причиной неурожая былъ недостатокъ смянъ. Обнищавшему крестьянину, съвшему въ прошедшую голодную зиму все, что только можно было състь, даже свои соломенныя крыши, оказывалось совершенно невозможнымъ купить смена для своего новаго посва. Четверть овса стоила 4 рубли. Рожь была тоже крайне дорога. И что же? Несмотря на крайнюю нужду, несмотря на перспективу новаго голода, крестьяне не хотли брать въ ссуду хлбъ, назначенный имъ въ пособіе. У кого еще осталось что нибудь, тотъ продавалъ свою послднюю одеженку, продавалъ свою лишнюю корову и покупалъ хлбъ изъ частныхъ рукъ. Или же крестьяне брали смена взаймы на самыхъ тяжелыхъ для себя условіяхъ у помщиковъ и богатыхъ крестьянъ. Повидимому, фактъ странный, обличающій вполн невжество русскаго мужика: съ одной стороны, предлагаютъ крестьянину хлбъ въ ссуду безъ всякихъ процентовъ, съ другой берутъ съ него жидовскіе проценты и онъ невыгодное предпочитаетъ выгодному. Но ларчикъ открывается просто. Изъ той же корреспонденціи мы узнаемъ, что опытъ прежнихъ выдачъ, ложившійся на крестьянъ такою продолжительною тяжестью, сказался и теперь. Сверхъ того крестьянинъ, по своему мужицкому тупоумію, не находилъ особенно выгоднымъ хать за 60 или 80 верстъ, чтобы получить въ ссуду по 15 фунтовъ на душу. Корреспондентъ наивно прибавляетъ, что нашъ крестьянинъ какъ-то доврчиве относится къ своему брату, несмотря на всю безсовстность его эксплуатаціи, чмъ къ любому правительственному учрежденію. И въ настоящемъ случа, какъ объясняетъ корреспондентъ, крестьянина пугало то, что ему приходится имть дло съ казной. Ему казалось, что, въ случа новаго неурожая, съ него будутъ требовать, немедленнаго возврата сполна всего взятаго въ ссуду хлба, а при несостоятельности будутъ прибгать къ продаж его скуднаго имущества. Вслдствіе такихъ грустныхъ обстоятельствъ у многихъ изъ крестьянъ теперь уже нтъ ни лошади, ни коровы, а всякому извстно, что безъ нихъ немыслимо благосостояніе крестьянской семьи. Дти такихъ бдняковъ ходятъ по міру. Все это говоритъ корреспондентъ. Изъ его неясныхъ выраженій кажется, слдуетъ понять вотъ что: крестьянамъ дали изъ казны хлбъ въ ссуду. Въ ныншнемъ году явился неурожай, ссуду потребовали обратно. У кого не было ни хлба, ни денегъ, у тхъ продавали ихъ имущества, ихъ лошадей и коровъ, такъ что многіе остались безъ скота. Конечно, ссуда крестьянамъ изъ казны длается безъ процентовъ. Но разв усердіе мстныхъ чиновниковъ, продающихъ послднюю корову, можетъ быть сравнено съ какими бы то ни было процентами богатаго мужика-эксплуататора. Въ томъ есть все-таки человческая душа, у того есть и свой экономическій разсчетъ не раззорять своего заемщика. Заемщикъ, правда, его дойная корова, но собственная выгода велитъ ее доить съ хозяйственнымъ разсчетомъ. Мужикъ-эксплуататоръ не продастъ послдней коровы, ибо съ послдней коровой конецъ и тмъ процентамъ, на которые онъ можетъ разсчитывать въ будущемъ. Но для становаго пристава или исправника такого разсчета не существуетъ. Для него ршительно все равно: будетъ ли у крестьянина корова или не будетъ. Конечно, законъ не велитъ продавать послднюю корову и, можетъ быть, мстами это и исполняется. Тмъ не мене служебная исполнительность требуетъ, чтобы ссуда была взыскана и она взыскивается.
Я знаю фактъ, когда мировой посредпикъ, желая поддержать свое достоинство, счелъ самоуправствомъ и неуваженіемъ крестьянъ къ своему лицу, когда они вздумали смнить своего старшину, слишкомъ невыгоднаго для нихъ, въ денежномъ отношеніи, и требовалъ, чтобы разъ избранный старшина оставался до срока въ своей должности. Крестьяне же, разсуждая, что если отъ нихъ зависитъ выборъ, то въ ихъ же рукахъ и смна, настаивали на своемъ. Мировой же посредникъ на своемъ. Видя, что внушенія не помогаютъ, мировой посредникъ обратился къ власти и потребовалъ команду для усмиренія бунта. Къ счастью, губернаторъ зналъ лучше крестьянъ и отправился на мсто самъ безъ команды. Дло кончилось мирно. Вмсто прежняго старшины былъ назначенъ новый и спины крестьянъ не потерпли никакого ущерба.
Гд же та непогршимость и ясность системы и принципа, гд та обдуманность дйствій и безошибочность соображеній, которыя такими величественными чертами рисуются на лиц и во всей осанк исправниковъ, ихъ помощниковъ и становыхъ, стоящихъ во всеоружіи своего правигельственнаго полномочія передъ народомъ? Нашъ законъ не требуетъ жестокости, высшее начальство тоже. Въ силу какихъ же началъ являются факты, подобные тмъ, которые я привелъ? Эти факты я беру изъ первыхъ случайно попавшихся мн вдомостей. Возьмите любой померъ любой газеты и въ каждомъ вы найдете одинъ, два, три, четыре подобныхъ факта. Слдовательно это явленія не случайныя!
Затмъ я представлю читателю цлый рядъ промышленныхъ обмановъ и плутней, можетъ быть, ему, недостаточно знакомыхъ, о которыхъ онъ не прочитаетъ ни въ какой уголовной статистик, и уголовной статистик неизвстныхъ.
Въ пшеничной мук, услаждающей нашъ вкусъ въ вид праздничныхъ пироговъ, паштетовъ, куличей и т. д. находится нердко мдь, свинецъ, висмутъ. Пшеничная мука получаетъ ядовитое свойство оттого, что вмст съ хорошими зернами измеливаются больныя, иногда испорченныя еще на корню микроскопическими грибками, наскомыми и т. д. Но кром этой неумышленной порчи муки, въ которой ни земледльцы, ни мельники, ни булочники неповинны, есть порча умышленная. Самую обыкновенную подмсь къ пшеничной мук составляетъ картофельный крахмалъ, хотя неизмняющій замтно ни цвта, ни вкуса, ни запаха муки, но дающій тяжелый и неудобоваримый хлбъ, ибо крахмалъ принимаетъ воды мене, чмъ мука.
Въ пшеничную муку подмшиваютъ иногда муку другихъ боле дешевыхъ злаковъ — ржи, ячменя, овса или же муку стручковыхъ растеній: гороха, чечевицы, бобовъ. Наконецъ въ пшеничную муку подсыпаютъ известь, гипсъ, блую глину, квасцы и пр.
Съ ржаной мукой торговые люди поступаютъ точно также, т. е. примшиваютъ къ ней или какую нибудь другую боле дешевую муку или минеральныя вещества.
Дрожжи, безъ которыхъ нельзя приготовить хлба, заключаютъ въ себ тоже подмсь. Въ небольшихъ городахъ, гд лавочники приготовляютъ дрожжи въ небольшомъ количеств у себя дома, подмсей не бываетъ. Но тамъ, гд дрожжи приготовляются фабрично въ большомъ размр, какъ напримръ, сухія или прессованныя, къ нимъ очень часто примшиваются картофельный крахмалъ и млъ.
Испорченная мука и испорченныя дрожжи, поступившія къ булочникамъ, подвергаются, въ томъ новомъ продукт, который они должны произвести, новымъ поддлкамъ. Въ испорченную пшеничную муку булочники часто кладутъ квасцы, которые при продолжительномъ употребленіи подобнаго хлба разстраиваютъ желудокъ. Квасцы производятъ запоръ и чтобы возстановить равновсіе хитрые булочники придумали вмст съ квасцами подмшивать корень ялапы, т. е. слабительное.
Случается, что булочники желая придать хлбу больше близны и рыхлости, прибавляютъ въ тсто небольшое количество мднаго или цинковаго купоросу. Наконецъ, и это чаще всего, кладется въ тсто углекислый амміакъ, кислый углекислый натръ, потомъ сода, углекислая магнезія и бура. Вещества эти, конечно, мене вредны, чмъ какой нибудь цинковый купоросъ, но тмъ не мене примшиваніе ихъ къ тсту есть все-таки поддлка и обманъ.
Говядина, другой важнйшій продуктъ, допускаетъ мене поддлокъ и боле невиннаго свойства. Такъ, напр., испортившуюся говядину смазываютъ сверху свжей кровью, телятину, для приданія ей лучшаго вида, надуваютъ. Обманы эти довольно невинны, и опытную хозяйку на такомъ надувательств провести трудно. Гораздо замаскированне продажа мяса отъ больного, зараженнаго скота. Правда, что ученые для успокоенія потребителей усиливаются уврить, что вареное или хорошо прожаренное мясо, даже и зараженнаго скота, не иметъ вреднаго вліянія на здоровье, но необходимо прибавить, что это завреніе не подкрпляется никакими точными научными наблюденіями, и что, вообще, мясо животныхъ, страдавшихъ оспой, лихорадкой, сыпями, чумой, сибирской язвой нельзя считать пищей здоровой.
Гораздо удобне подлогъ съ мясомъ, подвергнутымъ предварительной обработк, напр., съ солониной, окороками, колбасами. Особенно предостерегаютъ противъ кровяныхъ и ливерныхъ колбасъ и противъ колбасъ попортившихся, въ которыхъ появился, такъ называемый колбасный ядъ.
Въ продажномъ жир свиномъ, бараньемъ, воловьемъ очень часто бываютъ умышленныя подмси воды, крахмала, гипса, а въ масл, напр. деревянномъ и даже прованскомъ, гусиный жиръ.
Относительно рыбы мы повторимъ тоже, что говорили о говядин. Рыба, кром порчи, которой она подвергается уже у рыбаковъ, страдаетъ еще и на свобод разными болзнями. Иногда рыбу ловятъ посредствомъ кукельвана, изъ котораго приготовляютъ вмст съ хлбомъ шарики. Такая отравленная рыба дйствуетъ какъ ядъ.
Въ свжей рыб по нкоторымъ признакамъ еще можно отличить вредную отъ здоровой, но въ соленой дло становятся совсмъ темнымъ. У насъ безпрестанно случаются отравленія соленой рыбой, особенно блугой и осетриной. Причины образованія рыбнаго яда неизвстны и случаи отравленія вроятно не прекратятся, пока соленіе не будетъ производиться съ большею тщательностью, пока попорченная рыба будетъ складываться въ одни бочки съ свжей, и пока рыбаки и рыбные торговцы не будутъ соблюдать тхъ условій чистоты, которыя требуются общественной гигіеной.
Молоко, не смотря на свою дешевизну, искушаетъ не мене дорогихъ продуктовъ корыстолюбіе торговцевъ. Очень часто продается молоко отъ коровъ, больныхъ опухолью вымени, чулой и другими болзнями. Кром того молоко разводятъ водой, подмшиваютъ къ нему крахмалъ и другія мучнистыя вещества, подбавляютъ гуммнарабикъ, трагакантъ, стираксу, яичный блокъ и желтокъ, студень, бывали случаи поддлки молока и мыломъ. Для предупрежденія скисанія подбавляютъ поташъ, соду или известь., Наконецъ въ Париж и въ Германіи кипяченое снятое молоко смшиваютъ съ бараньимъ мозгомъ. Такія искуственныя сливки у насъ, какъ кажется, еще не изготовляются, но, конечно, не потому, чтобы у нашихъ молочницъ недостало отваги.
Коровье масло поддлываютъ излишней подмсью поваренной соли. Для приданія маслу цвта подкрашиваютъ его сокомъ моркови, желтымъ имбиремъ, ноготками, шафраномъ. Для приданія маслу большаго вса кладутъ въ него соду и поташъ, или же прибавляютъ картофельнаго крахмалу и просто тертый картофель. Старому маслу придается видъ свжаго многократнымъ промываніемъ его чистою водою, смшанною съ яичнымъ блкомъ. Но честь самаго грандіознаго обмана принадлежитъ безспорно саксонцамъ. Когда было придумано растворимое стекло, то торговцамъ масломъ пришла мысль подмшивать его въ масло. Масло поддланное стекломъ мало измняется наружностью, но пріобртаетъ большій всъ.
Самая отвратительная поддлка постигаетъ сыръ, и конечно, если бы любители острыхъ сыровъ знали на счетъ какого процесса они покупаютъ наслажденіе этой остроты, то, можетъ быть, лимбургскій сыръ и неимлъ бы такъ много цнителей. Чтобы придать искуственному лимбургскому сыру, и вообще всмъ острымъ сырамъ, качество старыхъ сыровъ и пикантность, ихъ кладутъ иногда на нкоторое время въ мочу.
Во многихъ предметахъ потребленія очень цнится наружный видъ. Напр., соленые огурцы, имющіе наружность свжихъ, ставятся любителями далеко выше огурцовъ, неимющихъ такой плнительной наружности. Наши нжинскіе огурцы славятся своимъ ярко-зеленымъ цвтомъ. Цвтъ же этотъ покупается на счетъ примси солей мди или тмъ, что кипятятъ уксусъ въ мдной нелуженой посуд. Яркій цвтъ шпинатному соусу повара придаютъ тмъ, что варятъ его вмст съ грошемъ.
Вино и водка, кажется, пользуются наибольшимъ вниманіемъ плутующихъ торговцевъ. Чтобы придать разведенной водою водк обманчивую крпость, ее перегоняютъ или настаиваютъ на испанскомъ перц, волчьемъ лык, сменахъ дурмана и проч. Вещества эти придаютъ водк острый жгучій вкусъ. Такая водка жжетъ губы и языкъ сильне спирта.
Водка настоящей крпости при взбалтываніи ея цнится и даетъ на своей поверхности пузырьки. Водк, разведенной водой, придается это свойство прибавленіемъ срной кислоты.
Но наибольшій обманъ и подмси достаются въ удлъ разнымъ цвтнымъ водкамъ и настойкамъ. Въ нихъ запахъ, вкусъ, цвтъ,— все поддльное. Въ водки и ликеры зеленаго цвта подбавляются обыкновенно соли мди. Красныя и желтыя водки подкрашиваются кошенилью, куркумой, шафраномъ. Для приданія ликерамъ и наливкамъ густоты промшиваютъ клей. Въ миндальныя водки прибавляютъ синильной кислоты. Обыкновенный недорогой коньякъ длается изъ картофельной водки съ примсью спиртнаго экстракта, дубовой коры и уксуснаго эфира. Ромъ длается изъ очищеннаго спирта, воды, жженаго сахара и масляно-кислаго эфира. Аракъ есть очищенная водка, настоенная на толченой хинной корк, смшанной съ слабой срной кислотой и перекисью марганца. Въ англійскомъ джин встрчается очень часто экстрактъ испанскаго перца и соли мди и свинца.
Поддлка и фабрикація виноградныхъ винъ составляютъ совершенно особый отдлъ знаній и какъ бы самостоятельную науку. Искуство приготовленія винъ доведено до такого совершенства, что, во многихъ случаяхъ, самые ученые химики не могли ничего сказать: настоящее или поддльное вино. Бывали случаи, что портвейнъ, приготовляемый въ Англіи и, какл. извстно, не содержащій въ себ и капли настоящаго вина, признавался химиками за портвейнъ неподдльный.
Самыя обыкновенныя подмси слдующія. Для увеличенія количества подливаютъ воды. Во французскія вина часто прибавляютъ сидръ. Слабые, прокисшія и крпкія вина поддлываютъ спиртомъ. Прокисшія вина исправляютъ мломъ, мраморомъ, поташемъ, содой. Для подкрашиванія, для освтленія и для сдланія винъ способными къ дальней перевозк, подмшиваютъ къ нимъ квасцы или желзный купоросъ. Наконецъ, для приданія вину аромата употребляютъ азотно-кислый эфиръ, уксусный эфиръ, масляно-кислый эфиръ и т. д. Въ виноградныя вина, изготовляемыя изъ водки, въ которыхъ цвтъ, запахъ, крпость, вкусъ все поддлано, виноторговцы прибавляютъ кремортартаръ. Кремортартаръ, какъ извстно, составляетъ характеристическую составную часть виноградныхъ винъ и примсью его къ вину изъ водки фабрикантъ ставитъ въ затрудненіе и самаго опытнаго химика.
Чай, не меньше вина, страдаетъ отъ поддлокъ, прежде, чмъ онъ попадетъ въ руки европейскихъ фабрикантовъ, онъ подвергается уже поддлк на своей родин. Китайцы и европейскіе торговцы примшиваютъ къ чаю не только цвтки и листья душистыхъ растеній, по и листья дикаго чернослива, ясеня, бузины, ивы, тополя, боярышника, желтаго шиповника, лавра, желтаго каштана и т. п. Кром того чаи еще и подкрашиваются. Такъ зеленый чай подкрашивается желтыми и голубыми красящими веществами. Прежде китайцы окрашивали зеленый чай гипсомъ съ берлинской лазурью, а нынче вмсто нея употребляютъ индиго. Кром того зеленый и желтый чай подкрашиваются солями мди и хромокислымъ свинцомъ. Китайцы говорятъ, что они подкрашиваютъ чаи въ угоду европейцамъ, чтобы дать имъ товаръ однороднаго и пріятнаго вида. Черные чаи подкрашиваются кампешевымъ деревомъ. Въ Лондон есть въ продаж одинъ изъ сортовъ такъ называемаго, жемчужнаго чая, въ которомъ вовсе нтъ чайныхъ листьевъ. Чай этотъ приготовляется, какъ увряютъ изъ уличной пыли съ примсью ничтожнаго количества чайнаго порошка. Смсь обливаютъ густымъ растворомъ гумми-арабика, изъ тста формируютъ мелкіе шарики, сушатъ ихъ и подкрашиваютъ съ поверхности берлинскою лазурью, куркумой, гипсомъ. Этого чая привозится въ Англію ежегодно почти полмилліона фунтовъ. Есть сортъ чая. къ которому примшиваютъ испражненія шелковичныхъ червей. Въ кирпичномъ ча постороннія примси играютъ тоже важную роль. Кирпичный чай изготовляется изъ разныхъ чайныхъ опадковъ, которые на чайныхъ плантаціяхъ собираются въ кучи. Въ эти кучи попадаетъ все: и щепки, и палки, и прутья, и пыль и песокъ. На кучахъ отдыхаютъ и собаки. Затмъ вещество кучи смшивается съ овечьей и быбачьей кровью, съ жиромъ, и изъ этого тста формируются кирпичи. Предпріимчивый московскій чайный торговецъ Корещенко проникся счастливою мыслью познакомить наше крестьянское населеніе съ этимъ сортомъ чая и сдлалъ, или еще собирается сдлать закупку его въ громадномъ количеств. Для г. Корещенки чай этотъ, конечно, не годится, ну, а для русскаго мужика будетъ хорошъ.
Русская поддлка чая отличается особенной своеобразностью’ Прежде всего чай въ нашихъ мелочныхъ лавкахъ хранится вмст съ жаренымъ и молотымъ цикоріемъ, съ сальными свчами, съ мыломъ и т. д., въ ящикахъ, безпрестанно открываемыхъ для распродажи мелочнымъ покупателямъ. Отъ этого способа храненія чай сыретъ и теряетъ свой ароматъ. Это бы еще не особенно важно. Но націи чайные торговцы придумали примшивать къ этому чаю чай спитой, изъ трактировъ. Спитой чай приготовляется весьма просто. Чай изъ чайниковъ выбрасывается въ теченіи дня половыми въ общій ушатъ, въ которой выбрасываются и сливаются вс трактирные остатки. Ночью чайные листья выбираютъ тщательно изъ ушата, отдляютъ ихъ отъ посторонняго състнаго, что къ нимъ прилипло, сушатъ, скручиваютъ и посыпаютъ угольнымъ порошкомъ. Понятно, что спитой чай даетъ очень крпкій пастой, почти чернаго цвта. Нкоторые изъ сибирскихъ торговцевъ для сообщенія чаю большаго всу подмшивали къ нему мелкіе обойные гвозди. Наконецъ извстную поддлку составляетъ такъ называмый Иванъ-чай или копорскій чай. Чай этотъ приготовляется изъ кпирея, растенія въ большомъ количеств покрывающаго горлыя лсныя мста. Иванъ-чай составляетъ очень обыкновенную примсь къ дешевымъ чаямъ и примсь эта доходитъ до 25%.
Поддлка кофе распространена также, какъ и поддлка чая. Тамъ, гд кофе вошелъ въ общее употребленіе, какъ напр. въ Петербург, постоянное употребленіе поддланнаго кофе должно вліять сильно на здоровье потребителей. Первый сильный толчекъ поддлк далъ Наполеонъ I своей континентальной системой. Было предложено нсколько суррогатовъ: поджаренныя смена желтаго косатика, землянаго орха, острогала, падуба, испанскаго дрока, овса, ржи, гороха, бобовъ, ячменя, фасоли, желудей, каштана, свеклы, постарнака, моркови, дикаго цикорія. Кром этихъ невинныхъ суррогатовъ оказывалась въ жареномъ и молотомъ кофе примсь жженнаго сахара, опилокъ краснаго дерева, глины, печеной лошадиной печени.
Изъ всхъ суррогатовъ кофе сохранились картофельный крахмалъ, овесъ, пшеница, ячмень, морковь и въ особенности цикорій. Цикорный кофе, въ настоящее время, приготовляется въ большихъ количествахъ фабричнымъ образомъ у насъ, напр., въ Москв и Петербург. Несмотря на дешевизну цикорнаго кофе, явившагося суррогатомъ кофе настоящаго, началась поддлка и суррогата. Въ продаж подъ названіемъ цикорія можно найти очень часто смсь старой кофейной гущи и порошка хлбнаго угля, смсь цикорія съ пескомъ, толченымъ краснымъ кирпичемъ или красной охрой. Охра играетъ до того важную роль въ поддлк цикорія, что въ Париж существуетъ особенная фабрика, выдлывающая ежегодно до 15,000 килограммовъ красной охры для фабрикъ цикорнаго кофе. Кром того, подъ названіемъ цикорія продаютъ порошокъ цикорнаго кофе, смоченный растворомъ патоки съ примсью стараго солода, цикорій смшанный съ землею, съ жжеными дубовыми желудями, выжимками свекловицы и красной охры, смсь цикорія съ золою каменнаго угля. Изъ 57 сортовъ цикорнаго кофе, изслдованныхъ въ Лондон коммисіею народнаго здоровья, только одинъ оказался неподдльнымъ.
Настоящій кофе поддлывается примсью къ хорошему кофе кофе искуственнаго. Искуственный кофе приготовляется изъ зеленоватой или желтоватой глины. Глина мнется, формуется въ зерна кофейнаго вила и сушится. Другая поддлка заключается въ томъ, что кофе, промокшій и попортившійся во время перевозки, высушивается съ примсью разныхъ солей мди, которые придаютъ кофе естественный зеленоватый цвтъ. Но самая чистая поддлка заключается въ примсяхъ къ жареному и молотому кофе. Примсями служатъ цикорій и его суррогаты. Въ Англіи поддльный кофе длается изъ цикорія, для сообщенія которому вида кофейныхъ зеренъ придумана даже особая машина. Т, кто изобрли спитой чай, придумали тмъ же способомъ собирать и высушивать трактирную кофейную гущу, примшиваемую затмъ къ жареному и молотому кофе.
Такимъ образомъ ложь и обманъ вторгаются во вс сферы торговаго міра, и на нихъ-то созидается матеріальное благосостояніе тхъ Крезовъ, которыхъ въ юности ихъ обучаютъ уму-разуму подзатыльниками и которымъ подъ старость въ поясъ кланяются. Это обыкновенная исторія Крезовъ и ихъ темныхъ біографій.
И еслибы вс эти обманы ограничивались только предметами, служащими какъ бы украшеніемъ жизни и роскошью, предметами слишкомъ дорогими для обыкновеннаго употребленія и для людей недостаточныхъ, но ложь и спекуляція пустили корни въ такую область, гд бы для нихъ, повидимому, не должно быть мста.
Въ продаж чрезвычайно распространены разныя патентованныя средства, обладающія, по словамъ сопровождающихъ ихъ объявленій, чудесной цлебной силой отъ всхъ недуговъ. Разныя страданія, преимущественно хроническія и разстройство здоровья, какого прежде, при боле простомъ быт, люди не знали, дали патентованнымъ лекарственнымъ средствамъ возможность распространиться до ужасающаго потребленія. Изобртатель знаменитаго мальцъ-экстракта платилъ ежегодно за одни только публикаціи слишкомъ 20,000 талеровъ. Въ Париж аптекаря-фабриканты патентованныхъ средствъ длаютъ огромные обороты. Въ Лондон тоже.
Но не слдуетъ уже слишкомъ яро нападать на тупоуміе публики, позволяющей надувать себя разнымъ шарлатанамъ и спекуляторамъ. Обратите вниманіе на то, какіе подмси и поддлки питаютъ нашъ организмъ съ первой молодости, какое вредное вліяніе, не говоря уже про другія причины, должны они оказывать на насъ, и тогда будетъ понятно, почему находится такое множество людей, ищущихъ возстановить свое здоровье патентованными средствами.
Укажу на нкоторыя изъ боле извстныхъ обмановъ этого рода. Revalenta arabica, прославляемая повсюду своей цлительной и питательной силой, оказывается ни чмъ инымъ, какъ смсью чечевичной и гороховой муки. По словамъ изобртателя, его патентованное средство въ 10 разъ питательне мяса, лечитъ вс болзни желудка, горла, легкихъ, печени, живота, почекъ и возобновляетъ силы ослабвшаго, какъ молодаго, такъ и стараго организма. Средствомъ этимъ излечилось будто бы 69,000 человкъ больныхъ и въ томъ числ папа. Фунтовая жестянка его стоитъ 2 р. 55 к. Противуломотная вата д-ра Паттисона есть обыкновенная вата, обмазанная съ одной стороны спиртной вытяжкой сандала съ примсью перувіанскаго бальзама. Doeck’s Heilmittel gegen Magenkrampft или, по русски, средство д-ра Дека противъ желудочныхъ судорогъ стоитъ за 4-хъ фунтовую склянку 7 руб. Это не больше какъ вода римскаго тмина, настоящая цна которой 20 к. Цлебный порошокъ г-жи Шперъ противъ золотухи и всякаго худосочія изготовляется изъ разныхъ частей срнаго цвта и толченаго кирпича. Такая удивительная драгоцнность продается по 12 руб. сер. за аптекарскій фунтъ.
Еще разнообразне обманъ въ косметическихъ средствахъ. Знаменитое огуречное мыло есть простое туалетное мыло, подкрашенное зеленою краскою. Слава огуречнаго мыла основана ни на чемъ не доказанномъ свойств огуречнаго сока уничтожать загаръ и блить кожу. Вниманіе поклонниковъ этого мыла не мшаетъ обратить на то, что весной и въ начал лта, когда это мыло является въ продаж въ огромномъ количеств, огурцовъ еще нтъ, а прошлогодніе огурцы тоже сохранить невозможно. Изъ чего же приготовляется огуречное мыло? Въ танино-бальзамическомъ мыл Гюльберга не заключается ни одного атома танина.
Но главное зло косметическихъ средствъ не въ томъ, что они вовсе не заключаютъ въ себ общаемаго вещества, а въ томъ’ что они заключаютъ въ себ, вещества ядовитыя, и но преимуществу разныя металлическія соли. Вообще вс помады и воды, выдаваемыя, какъ средства для окрашиванія волосъ и для ихъ укрпленія, заключаютъ въ себ соли серебра и ртутные препараты. Насколько подобныя вещества опасны въ употребленіи можетъ служить доказательствомъ слдующій фактъ. Одинъ господинъ, у котораго лзли сильно волосы, желая предупредить лысину, и не посовтовавшись съ докторомъ, началъ употреблять l’eau d’Alcibiade. Черезъ нсколько дней голова господина была гладка, какъ ладонь.
Кром укрпленія волосъ нкоторымъ людямъ нужно, чтобы у нихъ на извстныхъ частяхъ тла не росли волосы. Косметическія средства удовлетворяютъ и такому желанію. Самое обыкновенное вещество для этого, впрочемъ выходящее уже изъ употребленія, есть аврипигментъ или трехъ срнистый мышьякъ. Его смшиваютъ съ известью или съ известью и окисью свинца. Вредъ аврипигмента заключается въ томъ, что онъ содержитъ въ себ всегда мышьяковистую кислоту. Новйшія средства для истребленія волосъ состоятъ изъ срно-кислой извести, негашеной извести, срнокислаго натра.
Косметическія средства для кожи большею частью ядовиты. Одни изъ нихъ, какъ напр. двичье молоко (le lait virginal), есть не больше, какъ разведенная микстура роснаго ладона. Этому средству приписываютъ свойство уничтожать веснушки, но въ дйствительности оно ихъ вовсе не уничтожаетъ, а только закрываетъ тонкимъ слоемъ смолистаго лака. Лакъ, заклеивъ поры кожи, останавливаетъ испарину и производитъ воспаленіе кожи. Кром того въ двичье молоко примшиваютъ нердко соли свинца. Schnheitswasser или вода красоты заключаетъ въ себ между прочимъ 55 грань сулемы на 4 унціи воды. L’emulsion mercurielle de Duncan состоитъ изъ эмульсіи горькаго миндаля и сулемы, а извстно, что смсь горькаго миндаля съ сулемой образуетъ всегда синеродистую ртуть, еще боле ядовитую, чмъ сулема.
Блила, распространенныя тоже достаточно, и особенно въ простомъ народ, изготовляются изъ солей свинца, висмута, цинка. Азотнокислый висмутъ содержитъ всегда мышьякъ. Рисовая пудра, пользующаяся у насъ такою популярностью, содержитъ всегда крахмалъ, талькъ, алебастръ, млъ, а пудра, извстная подъ названіемъ poudre la fleur de riz, не содержитъ въ себ рисовой пудры нисколько, иногда же это не больше, какъ магнезія.
Если мы обратимся къ тому промышленному міру, который насъ снабжаетъ матеріями для одежды, изготовляетъ для насъ сапоги, мебель, предлагаетъ умственную пишу, то повсюду найдемъ тоже шарлатанство, тотъ же обманъ. Купецъ разсылаетъ громкіе, объявленія о какихъ-то удивительныхъ и дешевыхъ голландскихъ полотнахъ, вмсто льняной ткани, и продаетъ простой каленкоръ. Во многихъ случаяхъ купецъ и самъ не знаетъ своего обмана, ибо онъ обманутъ фабрикантомъ Суконный торговецъ предлагаетъ вамъ сукно пополамъ съ бумагой, на сапожномъ товар, изготовленномъ въ вятской губерніи, накладывается петербургское клеймо, на сургуч московскаго издлія красуется англійская надпись, на кисе русскаго фабриканта виситъ фальшивая таможенная пломба, ситцы, съ надписью не линючихъ красокъ, изготовляемые какимъ-то нмцемъ въ Петербург, посл первой стирки превращаются въ блый каленкоръ, ленты, Тесьма, аграманты, бумага и нитки на катушкахъ имютъ всегда фальшивую надпись и гораздо короче показанной мры. Очень часто у тесьмы и лентъ казовый конецъ ткется въ большее число нитокъ, чмъ остальная часть куска. Для изготовленія боле дешеваго бумажнаго товара придумали теперь превращать въ хлопокъ старыя тряпки, и этотъ хлопокъ примшиваютъ къ чистому хлопку, и затмъ длаютъ изъ него пряжу и ткутъ разнообразныя ткани. Такая матерія не выслуживаетъ и половиннаго срока. Ложь проникла во вс отрасли промышленности и торговли и, по мр увеличенія числа людей, посвящающихъ себя промышленной дятельности, плутовство длается пятой стихіей мелкаго торгаша и крупнаго, первостатейнаго купца.
Прежде литература считалась какой-то исключительной сферой чистой и благородной дятельности. Печатное слово имло силу авторитета до того, что было достаточно сказать, это напечатано и всякое сомнніе изчезало. И это имло свое основаніе. Убжденіе писателя было тмъ святымъ внутреннимъ храмомъ, въ который онъ скрывался отъ всхъ житейскихъ пошлостей и дорожилъ имъ, какъ лучшимъ своимъ достояніемъ. И такого писателя нельзя было не уважать, на него можно было всегда положиться. Теперь не то. Храмъ обратился въ лоскутную лавочку и публицистъ въ площаднаго торгаша. Съ тхъ поръ, какъ литература сдлалась базаромъ, на который смло выступалъ всякій спекуляуоръ, съ однимъ неотъемлемымъ достоинствомъ благонамреннаго писаки, съ тхъ поръ, какъ публицистовъ стали вози ть на обды, какъ шутовъ на ярмарку, объ убжденіяхъ даже совстно говорить. Напротивъ, продать свое перо за фунтъ чаю сдлалось явленіемъ возможнымъ.
Куда ни обернись, везд чувствуешь и видишь опасность быть обманутымъ, проданымъ эксплуатированнымъ. Даже кровная связь, которой прежде придавали такое большое значеніе, утратила свою силу. Говорятъ, что чужіе стали лучше родныхъ.
Отчего же происходитъ такое противорчіе теоретическаго идеала съ практикой? Почему достоинство не служитъ врнымъ отраженіемъ поведенія, слово не сходится съ дломъ? А между тмъ, какъ сладко говорятъ вс. Какъ каждый старается рисоваться доблестями, честностью, умомъ, благородствомъ.
Изолгались мы оттого, что внутренняго содержанія въ насъ мало, что все наше достоинство въ вншнемъ, наружномъ благообразіи и что вншнимъ разлагающимъ элементамъ жизни мы не въ состояніи противопоставить ни активной воли, ни выработаннаго характера. Хлестаковы мы въ газетахъ, на торжественныхъ обдахъ, Хлестаковы и въ жизни… Ложь перепутала и сбила вс наши отношенія. И мужикъ и баринъ говорятъ о благородств, клянутся честью, а чуть дло коснется до исполненія слова, и вы видите, что васъ обманули. Про мужика говорятъ, что онъ необразованъ, ну, а изъ-за чего лжетъ образованный баринъ, изъ-за чего онъ обнимаетъ васъ сегодня и клянется въ вчной любви, преданности и уваженіи, а завтра выдастъ васъ первому полицейскому солдату. Гд корень такого противорчія?
Наше общество переживаетъ теперь моментъ наивысшаго сумбура понятій. Съ одной стороны, дйствуетъ чепуха битоваго или историческаго міровоззрнія, съ другой, спутываетъ всхъ борьба двухъ разныхъ міровоззрній образованнаго общества.
Бытовое или историческое міровоззрніе можно бы назвать опредлительне экономическимъ. Начало его въ томъ, что общественныя отношенія страны складывались подъ вліяніемъ вчной нужды и бдности, а бдность и нужда самый дурной наставникъ.
Я не стану перечислять всхъ историческихъ фактовъ, которые мшали русскому простанородью пользоваться всми своими силами выгоднымъ для себя образомъ. Пусть читатель припомнитъ только, что отъ тягости жизни народъ уходилъ въ лса и болота, бжалъ, куда глаза глядятъ, чтобы спастись отъ правежа, — обливанья за недоимки холодною водою на мороз,— отъ солдатчины, уносившей лучшія силы. Правдой нельзя было спастись ни отъ чего, правдой нельзя было нажить денегъ, и вотъ народъ сложилъ поговорку: ‘правдой не проживешь,’ и примнилъ эту истину, выработанную опытомъ, во всей своей жизни.
Вчная нужда послужила основаніемъ всего экономическаго міровоззрнія нашего простонародья. Еще ребенкомъ учился простолюдинъ не говоритъ того, что онъ думаетъ и тянуть съ того, кто богаче. И нынче извощикъ беретъ съ мужика 5 копекъ, а съ барина за тотъ же конецъ 10 коп. Сапожникъ шьетъ лакею сапоги за три рубля, а барину за семь. Купецъ продаетъ свой товаръ, смотря по покупателю, съ однихъ беретъ дешевле, съ другихъ дороже. Недумайте, чтобы купецъ руководился корыстностью. Нтъ, онъ просто уравниваетъ состоянія и заставляетъ богатаго платитъ, за бднаго. Такое народное міровоззрніе создалось жизнью и сочувствіемъ къ нуждающимся, а не русская дичь или что либо другое.
Простой народъ, воспитанный исторіей, вносилъ свою практическую философію всюду, во всю русскую жизнь, во всхъ ея развтвленіяхъ. Кто выходилъ въ купцы? Мужикъ. И вотъ мужицкій афоризмъ: ‘правдой не проживешь’ преобразовывался въ торговое правило: ‘не обманешь не продашь. Ради этого принципа торговецъ присыпалъ известку и алебастръ въ муку, шилъ сапоги изъ гнилой кожи, мебель длалъ изъ сырого лса, обои, продававшіеся за 12 аршинъ длины, имли только 10.
А сколько рядомъ съ очевиднымъ и сознательнымъ безсознательнаго. Поваръ отравляетъ зеленые щи мднымъ грошемъ и умиляется своимъ остроуміемъ. Прянишникъ навалитъ поташу или буры и гордится тониной своего прянишнаго знанія. Виноторговецъ мастеритъ ядъ вмсто вина и считаетъ себя мудре Соломона.
А торговыя отношенія Москвы и Сибири. Московскій купецъ сбываетъ всякій неходячій товаръ сибиряку за двойную цну въ кредитъ, а сибирякъ въ отвтъ на это объявляетъ себя лтъ черезъ шесть несостоятельнымъ и предлагаетъ двадцать копечекъ за рубль. И сибирякъ знаетъ, что его надуваетъ москвичь, и москвичь знаетъ, что его надуваетъ сибирякъ. Сойдутся, и опять продолжается такая же торговля. Значитъ обимъ сторонамъ выгодно.
Ложь сдлалась даже предметомъ гордости. Еще лавочнымъ мальчишкой будущій купецъ учится обмривать и оплетать покупателя, и гордится онъ своимъ умомъ и заслуживаетъ за то похвалу своего хозяина.
А кто были нашими наставниками? Кто были нашими няньками и дядьками? Кто являлся нашимъ первымъ наставникомъ въ разъясненіи естественныхъ и не естественныхъ явленій природы? Отъ кого мы узнавали впервые о домовыхъ и всякой чертовщин? Кто училъ ребенка сваливать на кошку разбитое имъ стекло или чашку?
За домашнимъ воспитаніемъ, въ которомъ главными дятелями являлись горничныя., няни, да кухарки, аза частую и родители того же самаго міровоззрнія, наступала пора школы. Что же длала школа? Какъ она реагировала на такую жизнь? Она только укрпляла насъ больше въ умозрительномъ принцип, раздвоившемъ окончательно наше нравственное чувство. Школа не давала ни одного изъ послднихъ научныхъ знаній, она не давала даже практическихъ знаній, и человкъ долженъ былъ учиться всму въ жизни.
Что же такое жизнь?
Въ жизни существуетъ одна практика — практика традиціи, практика началъ, запутывающихъ человка, какъ тина, и всасывающихъ его въ тотъ водоворотъ солидарности лжи всякихъ видовъ, которая, въ эпоху боле сильнаго религіознаго настроенія общества, уводила лучшихъ людей въ скиты и монастыри.
Теперь лучшіе люди отдаются не пассивному эгоизму, а борьб. Противъ развращающей практики они выставляютъ новую теорію, практика которой въ настоящее время еще невозможна.
Ни петровскія реформы, ни вкъ Екатерины II не познакомили Россію съ европеизмамъ, да его тогда не было и въ Европ. Онъ создался лишь съ послдними успхами естествознанія и положительной философіей новаго времени.
Только теперь Россія, и то въ лиц наиболе прогрессивныхъ людей, выступаетъ на путь дйствительнаго европеизма. Но прогрессивныхъ людей пока еще мало, имъ не подъ силу бороться съ всепоглощающей практикой битоваго міровоззрнія.
А между тмъ въ новйшемъ европеизм слишкомъ много силы правды, чтобы можно было устоять противъ него. И вотъ причина той раздвоенности, какою отличается современный отдльный русскій человкъ и все современное образованное русское общество.
Съ одной стороны, его влечетъ впередъ теоретическій европеизмъ, съ другой, оттягиваетъ назадъ практика. Въ одно время люди идутъ и впередъ и назадъ. Они кокетничаютъ прогрессивностью на словахъ и противорчать себ своимъ поведеніемъ. Они надваютъ на себя личину достоинства, соотвтствующаго ихъ теоретическому идеалу, а поступаютъ такъ, какъ обязываетъ ихъ солидарность сферы или среды, въ которой они дйствуютъ.
Либерализмъ есть кокетство людей слабыхъ, у которыхъ или недостаетъ ума, или недостаетъ мужества быть послдовательными. Отъ этого они теоретически, на словахъ, возмущаются вечеромъ съ другомъ тмъ, что будутъ длать сами завтра утромъ. Человкъ, обязанность котораго, положимъ, подслушивать подъ окномъ, станетъ распинаться, что онъ гнушается шпіонствомъ. Зачмъ же ты подслушиваешь?
Западная Европа не знаетъ этой непослдовательности. Негодяй, поступающій скверно и подводящій свое поведеніе подъ извстную теорію, можетъ возмущать васъ, но его нельзя не уважать за его послдовательность и нравственную силу. Только пожалешь, что силы направлены не туда. По человкъ, желающій казаться, возбуждаетъ боязнь, недовріе и сожалніе къ своему безсилію. Волкъ въ овечьей шкур опасне волка, скалящаго зубы. Честность есть послдовательность. Честность въ томъ, чтобы не казаться, а быть, чтобы располагать свое поведеніе но теоретическому идеалу, и чтобы вншнее достоинство не обманывало никого своею фальшивою несоотвтственностью.
Винить русское общество за непослдовательность нельзя, потому что оно переживаетъ извстный историческій моментъ, моментъ умственнаго переворота, моментъ поворота къ европейскому міровоззрнію. Это моментъ тяжелой внутренной борьбы, когда все старое уже почуствовало, что земля бжитъ изъ подъ его могъ, и потому старается упираться сильне.
Люди робкіе поняли ошибочно это послднее усиліе. Они испугались за судьбу русскаго прогресса, и даже усумнились въ правд прогрессивнаго движенія. Они, конечно, не знаютъ, что исторія идетъ поколніями.