БЕЗСИЛЕ УМСТВЕННОЙ БДНОСТИ.
БЕЗСИЛЕ УМСТВЕННОЙ БДНОСТИ.
I.
II.
Н. Р.
‘Дло’, No 3, 1867
Безсилие умственной бедности, Шелгунов Николай Васильевич, Год: 1867
Время на прочтение: 15 минут(ы)
Въ настоящей стать читатель не найдетъ ни широкихъ вопросовъ, ни обширныхъ обобщеній. Я буду говорить о тхъ повседневныхъ мелочныхъ случаяхъ, которые отравляютъ жизнь и вамъ и мн, и третьему и десятому.
Вообще о бдности писалось много, но о бдности, о которой я хочу говорить здсь, писалось мало и, сколько мн помнится, ни одинъ филантропъ отъ нея въ негодованіе не приходилъ.
Причину этого равнодушія нужно искать исключительно въ томъ обстоятельств, что филантропы имютъ вкусъ притупленный, имъ нужны пикантныя явства и раздирательныя сцены, а мучительныя мелочи жизни скользятъ мимо ихъ совершенно незамтно, не затрогивая ихъ чувствительности.
Такъ какъ неполное удовлетвореніе потребностей, сознаваемыхъ или не сознаваемыхъ, есть бдность, то для яснаго пониманія настоящаго вопроса необходимо опредлить — неудовлетвореніе какихъ именно потребностей составляетъ бдность.
Нормальныя нужды человка удовлетворяются пищей, одеждой, жилищемъ и трудомъ. Если одна или нсколько соотвтствующихъ этимъ четыремъ категоріямъ потребностей не удовлетворены, то человкъ несчастливъ, бденъ и его бдность или несчастіе на столько больше, на сколько меньше, разнообразне и несовершенне удовлетвореніе.
Въ тсномъ смысл пищу, одежду, жилище слдуетъ разсматривать какъ факторы, обусловливающіе количество труда. Правильный трудъ или дятельность всхъ органовъ, иначе потребность физической и интеллектуальной дятельности, вотъ та основная сущность человческой природы, проявленіе которой во всхъ ея видахъ составляетъ жизнь, и качествомъ которой опредляется качество индивидуальной и общественной жизни. Слдовательно говоря о вспомогательныхъ факторахъ нужно разсматривать ихъ въ отношеніи ихъ вліянія на количество и качество всей совокупности человческой дятельности.
Физическій и интелектуальный трудъ есть необходимое условіе человческой природы, условіе человческаго здоровья, нравственности и безконечнаго прогреса. Только трудомъ создается счастье и только имъ устраняется скука, бдность, задерживается старость и преждевременная смерть.
Благодтельное вліяніе труда обнаруживается прежде всего на мускульной систем человка. въ этомъ можетъ убдиться всякій на себ, на томъ неравенств силы, какая, вслдствіе привычки, существуетъ между правыми и лвыми частями тла. У каждаго изъ насъ правая рука и нога сильне лвой, правый глазъ видитъ лучше лваго. У мастеровыхъ, работающихъ преимущественно извстными частями тла, эти части бываютъ развиты на счетъ другихъ мене дятельныхъ.
Вмст съ развитіемъ мускульной силы выигрываетъ въ энергіи и пищеварительный аппаратъ, потому что всякая работа создается потерей вещества, которое должно быть вознаграждено употребленіемъ нищи.
Когда дятельность пищеварительныхъ органовъ возбуждена трудомъ, то благодтельное вліяніе активности желудка ощущается всми частями тла и правильный расходъ силъ, возстановляемыхъ правильнымъ сильнымъ питаніемъ, создаетъ гармоническое отправленіе всхъ органовъ и разливаетъ но всему организму чувство довольства, наслажденія. Такъ какъ правильный трудъ создаетъ чувство довольства и наслажденія, то я полагаю, что благоразумный читатель совершенно удовлетворится приведеннымъ мною доказательствомъ необходимости и пользы труда и не потребуетъ доказательствъ боле сильныхъ, тмъ боле что ихъ нтъ.
Во всякомъ труд количество работы равно количеству потраченной на нее силы, а количество силы находится опять въ прямомъ отношеніи къ количеству и качеству возобновляющей ее пищи. Мускульный трудъ создается соотвтственной утратой мускульнаго вещества работника, а эта утрата требуетъ въ свою очередь пополненія, потому что иначе работа будетъ невозможной.
Такимъ образомъ пища въ человческомъ организм превращается въ соотвтственную силу, создающую работу и слдовательно очевидно, что работа находится въ прямой зависимости отъ пищи.
Извстно, что если человкъ занятъ регулярнымъ энергическимъ трудомъ, то самой приличной, возстановляющей пищей служитъ ему мясо. Еще лучше туже мысль подтверждаютъ слдующіе примры. Когда около Шарантона былъ устроенъ первый желзный заводъ, то рабочихъ выписали изъ Англіи. Это сдлали потому, что по количеству работы Французскіе рабочіе не могли ршительно равняться съ англичанами. И вообще принято думать, что каждый англійскій работникъ по количеству труда, исполняемаго имъ, равняется тремъ рабочимъ европейскаго континента, а это значитъ, что при одинаковыхъ экономическихъ условіяхъ рабочее сословіе Англіи, состоящее изъ того же числа рабочихъ рукъ, производитъ втрое боле чмъ, напримръ, французское. Причина такого неравенства объяснялась сначала расой, но дло было проще: англійскіе рабочіе питались мясомъ въ большомъ количеств, тогда какъ французскіе по преимуществу хлбомъ и маленькими порціями вареной говядины. Подобный же фактъ былъ замченъ при постройк дороги между Парижемъ и Руаномъ. Сначала работу вврили рабочимъ англійскимъ, потомъ взяли и французовъ. Но французы, пока ихъ кормили легко, не были въ состояніи производить того, что производили англичане. Когда же имъ стали давать сильныя мясныя порціи, усилилось и количество производимой ими работы. Впрочемъ, и русскому человку извстно вліяніе сильной питательной пищи — это видно изъ того, что производители землекопныхъ работъ кормятъ своихъ рабочихъ хорошо. Щи съ говядиной и каша съ масломъ даются имъ въ скоромные дни постоянно. Конечно это не англійскій ростбишъ, но я думаю что если бы вс хозяева мастеровыхъ знали, какой выгодный процентъ въ работ приноситъ хорошая пища, то они кормили бы своихъ рабочихъ хорошо.
Рядомъ съ нищей, какъ необходимый вспомогательный къ ней элементъ, стоитъ одежда и жилище. Это факторы теплоты. Главная ихъ цль заключается въ томъ, чтобы защитить организмъ отъ вліянія вншняго холода, когда не спасаетъ отъ него внутренняя реакція.
Чтобы показать читателю важность вліянія теплоты, я напомню ему тотъ фактъ, что если человкъ доведенъ до истощенія продолжительнымъ голодомъ, то одной пищей невозможно возстановить его силъ, прежде нужно согрть его т. е. довести тло до нормальной температуры 38%, безъ этой предосторожности пища останется неусвоенной организмомъ и не возстановитъ утраченной теплоты.
У тхъ несчастныхъ, которые бывали долгое время лишены пищи, чувство холода было гораздо сильне, тогда какъ голодъ не всегда казался невыносимымъ. Такъ восемь рудокоповъ, засыпанныхъ въ одномъ рудник обваломъ, оставались пять дней безъ пищи, пока тхъ не отрыли. Вс они показали при распросахъ, что не чувствовали судорогъ въ желудк, а между тмъ одинъ изъ нихъ сълъ часть своей рубашки, другой кожаныя подтяжки, а третій фитиль лампы. Сдлали они это вовсе не потому, что дошли до невыносимаго положенія, а только изъ предосторожности, думая сохранить свои силы.
Всякое истощеніе, вслдствіе лишенія пищи, сопровождается пониженіемъ температуры тла. До предпослдняго дня пониженіе температуры идетъ прогрессивно по 3/10 градуса въ день, въ послдній же день пониженіе идетъ быстро на 1,29 въ часъ. Все же пониженіе, до смерти, составляетъ среднимъ числомъ 16 градусовъ и три десятыхъ. Изъ этого видно, что организмъ, лишенный пищи, совершенно не въ состояніи реагировать противъ холода или, употребляя хотя не совсмъ врное, но за то наглядное сравненіе, человкъ какъ печка можетъ развивать въ себ теплоту, пока есть горючій матеріалъ. Какъ печка не даетъ теплоты безъ дровъ, такъ и животный организмъ безъ пищи не согрвается.
При труд, теплота развивается движеніемъ и человкъ легче противодйствуетъ вншнему холоду, но въ состояніи покоя, напримръ во время сна, реакція слаба и потому нужна вншняя защита, которая бы замедляла выдленіе изъ тла теплоты, эту защиту доставляетъ одежда и жилище. Слдовательно понятно, что чмъ жилище и одежда достигаютъ несовершенне своей цли, тмъ организмъ подвергается большимъ страданіямъ или рискуетъ имъ подвергнуться.
Такъ какъ жилище, одежда, пища служатъ исключительно для развитія въ тл теплоты и такъ какъ человческій организмъ, разсматриваемый какъ механическій снарядъ, создаетъ работу только на счетъ развиваемой имъ теплоты, то изъ этого становится очевиднымъ первостатейное ея значеніе. А изъ итого слдуетъ непреложно тотъ выводъ, что невозможность сопротивляться вншнему вліянію холода есть величайшее бдствіе, какому только можетъ подвергнуться человкъ и что основнымъ признакомъ бдности можетъ и должна служить только эта невозможность. И въ самомъ дл, нельзя представить себ большаго бдствія, какъ недостаточная одежда или жилище, не спасающее отъ холода. Поэтому неисходнымъ бднякомъ и настоящимъ нищимъ слдуетъ считать не того, кто нуждается въ пищ, а того, кто не иметъ необходимой защиты противъ вншняго холода. Это единственный непреложный признакъ бдности.
Въ человк матеріальное неудовлетвореніе ведетъ къ умственному напряженію и создаетъ прогрессъ, поступательная сила котораго соотвтствуетъ всегда сил и энергіи мышленія.
Здсь мы подошли къ другой сторон человческой дятельности — къ труду умственному.
Умственный трудъ вовсе не роскошь, онъ такая же потребность организма, какъ сонъ и вода. Если желудокъ заявляетъ свои требованія на счетъ воды или тло на счетъ тепла и покоя, то такое требованіе обнаруживается въ форм простаго желанія. Желаніе не опредляетъ ни количества, ни качества, это дло интелекта. И вотъ гд начало прогрессивности.
Поэтому для прогресса недостаточно еще недовольства, нужна работа мысли и если голова подобной работы не производитъ, то можно весь свой вкъ быть недовольнымъ и оставаться все-таки на той же самой степени матеріальнаго неудовлетворенія. Состояніе это граничить съ умственнымъ уровнемъ животныхъ, которыя тоже не двигаются впередъ, а если и двигаются, то съ быстротою, для измренія которой еще не придумано часовъ.
Изъ этого слдуетъ тотъ выводъ, что если человкъ желаетъ лучшаго, онъ долженъ трудиться умственно.
Какъ праздность матеріальная ведетъ къ матеріальной бдности, къ сплину и къ другимъ разнымъ болзнямъ, такъ и умственная праздность ведетъ къ умственной убогости и нищет.
Спящій интелектъ парализуетъ активность, потому что нельзя же длать не зная что, слдствіемъ этого является матеріальная бездятельность, ведущая къ матеріальнымъ лишеніямъ.
Хотя совершенно тупоумные составляютъ среди цивилизованнаго человчества исключеніе, по посмотрите вокругъ себя — много ли умственныхъ богачей, много ли людей безъ предразсудковъ, много ли понимающихъ правильно свои собственныя выгоды и стремленія и умющихъ улучшить свое положеніе.
Тупоумные дйствительно не сообщаютъ своего отпечатка физіономіи цивилизованнаго человчества, но за то кладутъ на нее свою печать милліоны слабомыслящихъ людей.
Такъ какъ эта вторая глаза больше ничего, какъ практическое подтвержденіе теоретическихъ выводовъ, помщенныхъ въ первой, то я и буду держаться принятаго въ ней порядка изложенія. Тамъ говорилось прежде всего о пищ, жилищ и одежд.
Живя въ Петербург вы не испытываете недостатка въ пищ, и можете достать все. Поэтому хотя лично за себя вы и можете быть спокойны, но необходимость осторожности въ выборъ провизіи должна навести васъ на мысль, что есть значитъ въ город и неблагонадежная провизія, которая даетъ себя знать прежде всего тмъ, что вы рискуете разстроить желудокъ несвжей пищей, что вы имете каждый день ижжогу отъ прогорьклаго масла, что вамъ продаютъ тухлыя яйца вмсто свжихъ, молоко съ мукой вмсто сливокъ, сырой хлбъ вмсто пропеченнаго и т. д.
Отправившись путешествовать по губернскимъ и узднымъ городамъ, вы встртите частію т же самыя неудобства, частію новыя, незнакомыя жителямъ большихъ промышленныхъ и торговыхъ центровъ.
Но не относитесь такъ легкомысленно къ повседневнымъ домашнимъ мелочамъ и для правильнаго вывода попробуйте сдлать быстрый перездъ изъ Парижа, Лондона или Петербурга въ какую нибудь провинціальную глушь и тогда вамъ будутъ ясны вс мелочныя неудобства провинціальной обыкновенной жизни.
Вы лишены возможности носить порядочное блье, потому что стирать его некому, вы не можете носить приличнаго платья, потому что въ лавкахъ нтъ порядочныхъ матерій, а въ город порядочныхъ портныхъ, вы должны сидть на дряной мебели, потому что некому ее починить, у васъ не убираются толкомъ комнаты, не обтирается какъ слдуетъ пыль, такъ что вашу квартиру можно уподобить въ нкоторой степени хлву, но самое большое мученіе вы терпите отъ кулинарнаго искуства вашей кухарки: сливочное масло получаетъ въ ея рукахъ вкусъ свчнаго сала, мясо превращается въ подошву, тараканы исправляютъ должность коринки и украшаютъ внутренности булокъ, пироговъ и всякаго другого печенья. Если у васъ есть дти, то ваша добрая кухарка принимаетъ вс мры, чтобы водворить въ ихъ желудкахъ хроническій катарръ, имъ даютъ отраву въ вид недопеченнаго, кислаго или другимъ образомъ испорченнаго хлба, имъ дается котлета, производящая отрыжку и рвоту, няня съ своей стороны принимаетъ вс мры, чтобы ваши дти походили какъ можно больше на маленькихъ трубочистовъ. Если но своей неопытности вы полагаете устранить вс эти бдствія смной няни и другой прислуги, то вы скоро убдитесь, что каждая новая прислуга всегда хуже старой и что никакими средствами вы не застрахуетесь отъ домашняго обмана и общей стачки всхъ у васъ служащихъ противъ благополучія вашего и вашихъ дтей. Если вы выросли въ порядочныхъ привычкахъ т. е. желаете чистоты, порядка и здоровья себ и дтямъ, то вамъ придется испытывать каждый день, на каждомъ шагу и отъ каждаго васъ окружающаго такое множество мелочныхъ мучительствъ, столько мелкой лжи, обмана, невжества и тупоумія, что вамъ придется наконецъ отказаться отъ своихъ привычекъ и изобразить изъ себя мученика.
Важный отдлъ нищи составляетъ вода. Но знаете ли, что вы пьете, не исключая даже Москвы, гордящейся своимъ мытищенскимъ водопроводомъ и Петербурга гордящагося Невой? Конечно и въ Петербург и Москв за хорошія деньги можно имть хорошую воду, но пользуются ли жители Фонтанки, Мойки и преимущественно Екатерининскаго канала водой подобнаго достоинства и знаютъ ли они насколько всякія нечистоты и всякія человческія выдленія способствуютъ, употребляемой ими вод, пріобртенію тхъ качествъ, которыхъ ей вовсе имть не слдуетъ.
Въ провинціи, если вы желаете знать, какую воду вы тамъ пьете, сдлайте путешествіе но вашей водной систем и вы увидите слдующіе ужасы. Въ лсахъ, питающихъ источники вашей рки, вы встртите необозримыя моховыя болоты, съ застоявшейся гнилой водой, отравленной разлагающимися водорослями, мхами, травами и остатками древесныхъ растеній. Вытекающіе изъ болотъ ручейки завалены гніющими колодами и цлыми деревьями. Образующіяся изъ ручейковъ рчки, протекаютъ до деревень еще довольно благополучно, если не считать посторонними веществами того, чмъ снабжаютъ ихъ сплавщики лса, прилагающіе вообще весьма энергическія усилія къ порч рчной воды при всякихъ водныхъ системахъ. До сихъ поръ вода портилась отъ разлагающихся растительныхъ веществъ, теперь главнымъ отравляющимъ агентомъ являются остатки животнаго царства. Провинція не знаетъ ни дезинфекцій, ни помойныхъ ямъ. Деревня и провинціальный городъ сваливаютъ въ рки всякую гнилую и поганую ненужную дрянь. Дохлыя кошки и собаки, утопленные щенки и котята пользуются исключительной привиллегіей покоиться на дн свтлыхъ водъ, чтобы сообщать имъ непристойный запахъ и вредныя свойства. Первобытнаго устройства помойныя и отхожія ямы питаютъ ключевые источники и колодцы такими веществами, которыя бы принесли гораздо больше пользы нашимъ тощимъ нолямъ. Такимъ образомъ вода, отравленная повсюду въ своихъ основныхъ источникахъ, скопляется наконецъ въ главныя водяныя жилы. Изъ всхъ нашихъ ркъ посчастливилось одной Нев, и то потому, что питающее ее Ладожское озеро загадить довольно трудно.
Теперь посмотримъ на наши жилища. Не будемъ говорить объ удобствахъ, будемъ говорить о необходимомъ. Удобныя квартиры, и то не всегда, начинаются съ 800 и съ 1()00 р. Такихъ денегъ на квартиру мы съ вами тратить не въ состояніи, потому что тысячная квартира предполагаетъ расходъ на остальную жизнь въ 2—3 тысячи, а много ли у насъ людей, имющихъ возможность проживать 3—4 тысячи въ годъ? Такъ называемыя жилыя квартиры, въ 300—500 р., большею частію тсны, неудобны и сыры. Здоровыхъ дтей выронить въ нихъ ршительно невозможно, людямъ больнымъ жить трудно, а здоровымъ опасно. Живите вы въ Петербург двадцать лтъ и перемняйте каждый годъ квартиры и вы все таки по найдете такой, какая вамъ нужна. Не будетъ преувеличенія, если я скажу, что весь Петербургъ, каждый годъ, мняетъ квартиры. Такое общее переселеніе не могло бы имть мста, если бы квартиры были хороши. Не потребность передвиженія гоняетъ въ этомъ случа людей и не прихоть, а нужда.
Въ Петербург квартирныя неудобства замаскированы, по крайней мр, благовидною вншностію, а посмотрите на неприкрашенную провинцію, особенно на нашъ сверъ и сверо-востокъ. Подумаютъ, что тамъ живутъ итальянцы, цвтутъ померанцовыя рощи и въ рощахъ поютъ соловьи. Люди, живущіе въ жаркихъ странахъ, принимаютъ мры противъ шары, а какія мры противъ холода принимаемъ мы? Въ большинств нашихъ уздныхъ городовъ для людей съ обыкновеннымъ здоровьемъ и съ европейскими привычками буквально нтъ квартиръ. У насъ есть множество городовъ, въ которыхъ вы не найдете ни одного оштукатуреннаго внутри дома, во многихъ домахъ не найдете совсмъ дверей, точно запирать комнаты роскошь, а не потребность, двойныя двери въ сни найдете только у немногихъ провинціальныхъ тузовъ, имющихъ собственные дома, въ домахъ проконопаченныхъ дурно мохомъ несетъ отъ стнъ, изъ подоконниковъ, изъ косяковъ, съ полу и изъ входныхъ дверей, утромъ, когда топятся печи, холодъ въ квартир нестерпимый, а когда закроются трубы, наступаетъ нестерпимая жара и отъ печей пышетъ, какъ отъ раскаленнаго желза. Разумется, противъ всего этого можно принять мры, утромъ облачиться въ валенки и полушубокъ, а вечеромъ раздться донага и вообразить себя-въ бан, противъ клоповъ и блохъ можно запастись персидскимъ порошкомъ, чтобы спастись отъ ревматизма — не приближаться къ окнамъ и принять благоразумнымъ правиломъ держаться по преимуществу середины комнатъ. Но здсь рчь не объ этихъ мрахъ, чтобы спасаться подобнымъ образомъ, отъ неудобствъ совсмъ не нужно строить домовъ, а выгодне раскинуть киргизскія кибитки и сидть въ нихъ въ валенкахъ и полушубкахъ, воображая себя цивилизованными европейцами.
Если вы захотите изслдовать этотъ вопросъ въ его источник, то я вамъ посовтую отправиться въ первую деревню и войти въ первую избу. Вы увидите, что какъ болотная вода, превращаясь постепенно въ русло большихъ ркъ, несетъ съ собой вс постороннія вещества, хотя и въ боле растворенномъ вид, такъ и крестьянская изба, переходя постепенно въ уздный, губернскій и столичный домъ, сообщаетъ имъ хотя и въ боле слабой степени свои типическія свойства. Уздный домъ это ближайшая родня деревенской изб и потому онъ боле всего отличается ея качествами. Если жизнь въ изб вы находите удобной, то и уздный домъ не оскорбитъ вашихъ требованій и привычекъ, но если вы желаете жить въ квартир теплой и опрятной, то не живите въ уздномъ город.
Строителями и хозяевами уздныхъ домовъ бываютъ мстные мщане, отставные солдаты или мелкіе уздные торговцы. Скудныя привычки, въ которыхъ выросли эти люди, длаютъ ихъ очень не требовательными къ удобствамъ жизни, а бдность позволяетъ имъ только строить лачужки, которымъ они усиливаются сообщать вншность городскихъ построекъ. Если бы законъ предоставилъ узднымъ строителямъ полную свободу, не обязывая ихъ соблюдать извстныя архитектурныя правила, то наши уздные города превратились бы снова въ села. Собравшись строить домъ, мщанинъ или отставной солдатъ думаетъ не о томъ, чтобы въ этомъ дом можно было жить по-человчески, а только о томъ, чтобы на свои малыя деньги возвести какъ можно большее зданіе. Это большое зданіе, возведенное на послднія копйки, строится дешевыми рабочими изъ самаго дешеваго матеріала, перегораживается внутри тонкими деревянными перегородками, изображающими стны и затмъ окливается дешевыми обоями, которыя изъ экономіи зачастую приколачиваются гвоздичками, что сообщаетъ квартир еще боле безобразный видъ. Обои истощаютъ до того средства строителя, что оказывается уже невозможнымъ окрасить половъ и сдлать двери. Въ такомъ вид домъ готовъ принять въ свои ндра жильца, Не претендуйте найти при дом кладовыя, погребъ, сарай. Все это явится, можетъ быть, со временемъ, а, можетъ быть, не явится никогда. Скудная, съ трудомъ добываемая провизія, лтомъ будетъ портиться у васъ отъ жара, а зимой отъ мороза. Бдствіе, да и только. Не говорите что все это мелочи. Если вы не такъ богаты, чтобы закуривать деньгами трубку и владете на столько экономическимъ расчетомъ, что каждую напрасную трату результатовъ своего труда считаете дломъ убыточнымъ, неразсудительнымъ, безнравственнымъ, то вы придете въ великое изумленіе отъ колосальнаго ряда экономическихъ безразсудствъ, производимыхъ вами по милости вашего домохозяина. Сосчитайте число крынокъ прокисшаго молока, число фунтовъ протухшей говядины, число кочней промерзшей капусты или брюквы голандки и т. д. Если итогъ порчи составитъ въ конц года только 50 руб., то и въ этомъ случа я спрошу васъ, что пріятне для васъ: имть на эти деньги, какую нибудь полезную вещь, напримръ, новую сюртучную пару или созерцать свои трудовые 50 руб. въ помойной ям въ вид тухлой говядины и замерзшей капусты? Уздный домъ, это спекуляція бдности на бдность.
Сравнимъ губерніи среднія, южныя и въ особенности югозападныя съ губерніями сверными и сверовосточными. Наибольшее развитіе экономическое и общественное вы найдете въ первыхъ, наименьшее во вторыхъ. Въ чемъ же причина? Причина исключительно въ разной борьб съ окружающей природой. Что сдлаетъ сверянинъ съ своими безконечными лсами и непроходимыми болотами? Какого труда стоитъ ему проложить по нимъ одноконныя или пшеходныя тропы, только изъ вжливости называемыя дорогами? Какого труда и ломки стоитъ ему зда по нимъ? Сколько концевъ приходится ему сдлать, чтобы перевезть за сто верстъ сто пудовъ хлба? Какого труда стоитъ ему, чтобы превратить свои лса и болота въ пашни и снокосы, тоже только изъ вжливости называемые такимъ громкимъ именемъ? Въ этихъ случаяхъ трудъ по крайней мр хотя ведетъ къ чему нибудь, а туманы и морозы, порождаемые безпредльными сырыми лсами и некультированной мстностію?— у сверянина противъ нихъ нтъ средствъ. И вотъ онъ раститъ скудный хлбъ, бдный разнообразіемъ сортовъ, не сметъ заводить порядочныхъ огородовъ, а о фруктовыхъ деревьяхъ даже и не мечтаетъ. Расходъ силъ на неблагодарный, грубый трудъ и продолжительная зима, обрекающая человка на невольное бездйствіе, создаютъ выносливость, привычку къ лишеніямъ, равнодушіе къ неудобствамъ и неохоту къ ихъ устраненію. Человкъ пріучается оттерпливаться вмсто того, чтобы одолвать препятствія, и только крайняя неисходная необходимость сгоняетъ его съ печки и заставляетъ работать. Мщанство городовъ этихъ губерній выростаетъ въ тхъ же, если еще не худшихъ условіяхъ и оно только оттерпливается и съ сложенными руками ждетъ помощи извн, не вря въ собственныя силы и даже не зная, какимъ образомъ дать имъ боле выгодное направленіе. Попавъ въ такую среду, вамъ остается или подчиниться ей т. е. обтерпться къ грязи и нечистот, съ которою васъ познакомить и прислуга, и всякій туземецъ, съ которымъ вамъ придется имть дло, обтерпться къ лишеніямъ въ пищ, къ холодному неудобному помщенію, или же бжать въ другую мстность, гд уровень потребностей народа выше или гд вы можете найти людей, которые въ вашихъ требованіяхъ не увидятъ праздную прихоть. Если же по обстоятельствамъ перемна мста для васъ невозможна, то вамъ останется или портить себ кровь безплоднымъ кипяченьемъ или же вообразить себя мученикомъ и сложить руки предъ этой непобдимой природой, въ образ людей бдныхъ потребностями, бдныхъ мыслями, бдныхъ энергіей и богатыхъ лишь терпніемъ и выносливостію.
Бдная, подавляющая природа, понижая уровень матеріальнаго удовлетворенія, порождаетъ привычки низкаго уровня потребностей и лность мысли. Лность мысли вліяетъ въ свою очередь на ослабленіе энергіи прогрессивныхъ стремленій и такимъ образомъ между бездятельностію интеллектуальной и бездятельностію матеріальной слагается круговая порука, ведущая къ малому и къ мало производительному труду и къ неизбжному его слдствію — бдности.
Эта бдность мысли, получающая свое начало въ деревн, не остается только въ ея предлахъ, она переходитъ и въ уздный городъ, и въ губернскій, и въ столицу.
Провинціальная лность мысли поражаетъ особенно всякаго свжаго человка, находя сама въ себ и возмездіе за свою праздность. Никто въ мір такъ не скучаетъ, какъ провинціалъ. Распорядокъ дня его очень простъ: утромъ встаетъ онъ какъ можно позже и затмъ пьетъ чай какъ можно дольше, если у человка есть служебныя занятія, то онъ отправляется на службу, если же нтъ, то измышляетъ какъ бы ему убить утро до обда. Обыкновенный, наиболе принятый способъ этого избіенія заключается въ рысканьи но городу съ ненужными визитами и въ закусываніи у знакомыхъ Когда такимъ образомъ утро сошло благополучно, наступаетъ обдъ. Посл обда провинціалы обыкновенно спятъ, потому что это одинъ изъ лучшихъ способовъ дать приличный отдыхъ праздному тлу и праздной мысли и сократить день часа на два. Подкрпивъ тло и умъ, провинціалъ опять изчезаетъ изъ дому или къ знакомымъ или въ клубъ и направляетъ всю свою энергію и силы ума на карты. Приходишь въ изумленіе, глядя на самоотверженіе, съ которымъ каждый провинціалъ убиваетъ за картами свое здоровье и свой умъ. А не скажу, чтобы все это длалось съ полнымъ безсознаніемъ, провинціалъ знаетъ очень хорошо, что онъ убиваетъ свое время, онъ знаетъ также и почему онъ его убиваетъ — отъ скуки, но только не знаетъ одного — отчего онъ скучаетъ. ‘Фу, какая тоска’, говоритъ провинціалъ и бжитъ отъ тоски изъ дому, но расчетъ ошибоченъ: тоска бжитъ слдомъ за провинціаломъ, какъ его собственная тнь, бжитъ съ нимъ къ его знакомымъ, сидитъ сзади его за карточнымъ столомъ и не отстаетъ отъ него ни на минуту. Вмсто того, чтобы искать средствъ противъ тоски въ самомъ себ, онъ ихъ ищетъ вн себя и не находитъ, и странствуетъ онъ бдняга съ своей тоской, какъ съ хронической болзнію, принимая какъ разъ именно т средства, отъ которыхъ она меньше всего можетъ пройти.
Привычка видть скучающихъ и убивающихъ свое время людей длаетъ насъ равнодушными къ нравственнымъ страданіямъ этихъ бдняковъ. А между тмъ едва ли можно придумать что нибудь боле тяжкое и разрушительное для нравственной природы человка, какъ бездятельность мысли, порождающей скуку и убивающей медленно, но неизбжно всю интелектуальную жизнь человка.
Умственно-праздный человкъ похожъ на лампу безъ масла, сколько ее не зажигай, она все будетъ гаснуть, потому что въ ней почему горть. Отъ этого въ провинціи люди и надодаютъ такъ скоро другъ другу. Выжавъ одинъ другого, какъ лимонъ, они теряютъ обоюдный интересъ и если воображаютъ, что имъ вмст веселе, чмъ дома, такъ только потому, что сдлали привычку скучать и ничего не длать вмст, коллективно.
Давно извстно, что привычка — вторая натура: привычка къ праздности длаетъ провинціала лнтяемъ, а привычка къ праздной, боле или мене шумной компаніи, длаетъ его общественнымъ человкомъ, заставлявъ его учреждать клубы и разныя гульбища, заставляетъ его напиваться, играть въ карты, устроивать пикники, катанья, прогулки. Бсе это больше ничего какъ праздныя занятія, придуманныя празднымъ умомъ противъ пожирающей его тоски.
Такъ какъ вс эти стратегическія мры совершенно безсильны противъ врага, на котораго они направлены, и неподкупный интелектъ нельзя обмануть фольгой, потому что ему нужна дйствительная, здоровая и питательная пища, то скучающій человкъ, чтобы заглушить свою тоску, долженъ придумывать средства заставить замолчать свой интелектъ, не удовлетворяющійся тмъ, что ему предлагаютъ. Этимъ заглушающимъ средствомъ является вино. Вотъ происхожденіе провинціальныхъ кутежей и неизбжныхъ закусокъ съ водкой, обыкновенно кончающихся пьянствомъ.
Конечно чтеніе могло бы дать полезное занятіе праздному уму. Но для способности чтенія требуется умъ привычный, не боящійся труда, а такой привычк взяться было не откуда. И вотъ праздный умъ направилъ свои силы на пересуды и сплетни и за неимніемъ серьезнаго дла и обсужденія серьезныхъ вопросовъ размнивается на мелкую монету домашнихъ сплетенъ и канцелярскихъ пересудовъ.
Когда людямъ празднаго ума говорятъ: зачмъ они ничего не длаютъ?— они отвчаютъ — что же намъ длать? научите. И правы, ибо дйствительно имъ длать нечего и сами они не въ состояніи придумать никакого полезнаго дла, такъ какъ ихъ умъ не пріученъ къ полезнымъ упражненіямъ.
Въ этомъ заключается величайшая потеря, которую испытываетъ человкъ празднаго и лниваго ума. Скука хотя вещь непріятная, но сна только одно изъ слабыхъ послдствій интеллектуальной бездятельности, главныя же потери человкъ испытываетъ въ томъ, что онъ безсиленъ избрать себ правильный путь жизни, безсиленъ создать себ матеріальное и умственное счастіе и терпя всякую бдность, обвиняетъ другихъ и судьбу въ томъ, въ чемъ нтъ никого виноватыхъ, кром его самого.
Людямъ, утвердившимся въ праздныхъ привычкахъ, выхода изъ нихъ уже нтъ, и если справедливо говорить объ этомъ вопрос, то конечно не въ примненіи къ людямъ неизлчимымъ, которымъ укоры сдлаютъ только непріятность, не принеся личной пользы, а въ примненіи къ подростающему поколнію и къ подросткамъ.
Между многими причинами, мшающими правильному, гармоническому развитію человческаго организма и поселенію въ немъ выгодныхъ привычекъ ошибочное воспитаніе занимаетъ одно изъ видныхъ мстъ. Слдовательно очевидно, что для созданія людей энергическихъ и матеріально и умственно полезно-дятельныхъ, воспитаніе должно получить не тотъ характеръ, которымъ оно отличается теперь. Изъ дтей, съ первыхъ шаговъ ихъ жизни, нужно подготовлять будущихъ трудолюбивыхъ людей и создавать иное, боле богатое и счастливое поколніе. Кто-то возьметъ на себя эту задачу, кто и какъ ее выполнитъ? Разумется, это прежде всего задача матерей, но у многихъ ли достанетъ для нея силъ?