Вопросъ о Курляндскомъ герцогств при Петр III.
П. Щебальскій.
‘Русскій Архивъ’, No 3, 1866
Вопрос о Курляндском герцогстве при Петре III, Щебальский Петр Карлович, Год: 1866
Время на прочтение: 17 минут(ы)
Герцогства Курляндское и Семигальское состояли въ вассальномъ подчиненіи Рчи Посполитой со времени Готгарда Кетлера, т. е. съ половины XVI столтія, но вліяніе Россіи на Польшу при Петр I, и завоеваніе Лифляндіи съ Эстляндіей не замедлили отразиться и на помянутыхъ герцогствахъ. Выдавая царевну Анну за молодаго герцога Курляндского Фридриха, который скоро умеръ, и потомъ оставляя вдовствующую герцогиню въ Митав, царь имлъ свои виды (1). Черезъ нее и чрезъ состоявшаго при ней гофмаршала Бестужева (отца будущаго канцлера) исподволь должно было утверждаться въ герцогствахъ русское вліяніе. Для уплаты долговъ, лежавшихъ на герцогскихъ имніяхъ, выданы были деньги изъ русской казны, а для обезпеченія уплаты, эти имнія поступили въ залогъ и сдлались надежнымъ средствомъ къ тому, чтобы давать чувствовать герцогствамъ ихъ зависимость отъ Россіи. Затя личнаго честолюбія князя Меньшикова, домогавшагося Курляндской короны (3), послужила какъ бы указаніемъ на новый способъ усилить эту зависимость, а именно на возможность посадить русскаго сановника на Курляндскій престолъ, десять лтъ посл неудачной попытки Меньшикова, герцогомъ Курляндскимъ сдланъ оберъ-каммергеръ императрицы Анны, Биронъ.
Но Биронъ, управлявшій герцогствомъ подъ именемъ Эрнста-Іоанна, вскор посл смерти императрицы, очутился въ заточеніи, въ ссылк, имнія его, какъ частныя, такъ и казенныя (герцогскія), освобожденныя изъ-подъ залога въ 1736 году, при его избраніи, снова подверглись секвестру по случаю взведенныхъ на него начетовъ со стороны русскаго правительства (3). Съ другой сторонгл Польское правительство, со времени пресченія Кетлерова дома домогавшееся уничтоженія Курляндской автономіи, желало воспользоваться неожиданнымъ устравеніемъ новой династіи и подчинить герцогства непосредственной своей власти. Король Августъ III лично отъ себя имлъ въ виду доставить герцогскую корону второму своему сыну Карлу, а какъ опытъ графа Морица Саксонскаго доказалъ, что безъ соглашенія съ Россіей мудрено получить успхъ, то принцъ былъ отправленъ въ 1758 году ко двору императрицы Елисаветы, съ цлію склонить ее въ свою пользу.
Если не личными достоинствами своими, въ которыхъ есть основательныя причины сомнваться (4), то благодаря средствамъ, о которыхъ позволительно лишь догадываться, принцу Карлу вполн удалось задобрить Русское правительство. Императрица не только согласилась на его кандидатуру (5), но ршилась рекомендовать и поддерживать ее, потребовавъ лишь, чтобы для Русскихъ, проживающихъ въ Митав, выстроена была церковь, и чтобъ русскіе корабли получили право убжища въ Курляндскихъ гаваняхъ, взамнъ чего изъявила готовность сложить съ герцогскихъ имній вс прежніе начеты (6). Курляндское рыцарство, оцнивая важность этого послдняго условія и наскучившее долговременнымъ неопредленнымъ положеніемъ своей страны, радостно воспользовалось случаемъ ускользнуть отъ поглощенія ея Польшею и избрало принца Карла. Оно не обратило при этомъ вниманія даже на то, что принцъ исповдывалъ католическую вру, между тмъ какъ основными положеніями герцогствъ опредлялось, чтобъ герцогъ былъ протестантскаго (аугсбургскаго) исповданія. Такимъ образомъ политика наша въ отношеніи Курляндіи, дотол врная преданію, завщанному Петромъ I, получила совершенно новое направленіе. Она предоставляла герцогства совершенно новымъ вліяніямъ.
Между тмъ положеніе новаго герцоги было чрезвычайно тягостно. Избраніе его было далеко не единодушно. Вра, которую онъ исповдывалъ, сильно вредила ему въ Курляндіи, а избраніе его и происшедшее отъ этого усиленіе Саксонской династіи, возбуждало противъ него Поляковъ. Курляндское рыцарство съ своей стороны, пользуясь неблагопріятнымъ расположеніемъ польскаго ceната къ настоящему разршенію Курляндскаго вопроса, и понимая, что принцъ вынужденъ къ сговорчивости силою обстоятельствъ, поставляло его въ чрезвычайно тсныя рамы. Въ Курляндскихъ длахъ Московскаго архива есть любопытное тому доказательство, а именно копія съ такъ называемыхъ (договорныхъ статей) пактовъ-конвентовъ, предложенныхъ новому герцогу при его избраніи, съ ‘ремарками’, сдланными противъ нихъ кмъ-то изъ лицъ, преданныхъ Саксонской династіи (7). Принимая на себя обязательство освободить отъ секвестра государственныя имнія, принцъ принужденъ былъ отказаться отъ безусловной свободы распоряжаться ими, ему запрещалось, напримръ, отдавать ихъ въ аренду, не только иностранцамъ, но и Курляндцамъ, находившимся на служб иностранныхъ правительствъ, въ числ которыхъ разумлось и польское, ему не дозволялось пріобртать покупкою имній у частныхъ лицъ (очевидно съ цлію лишить его возможности къ пріобртенію вліянія въ кра), что, по замчанію ‘ремарки’, ставило его въ положеніе худшее, нежели каждаго дворянами. Пользуясь настоящими обстоятельствами для ослабленія до возможной степени узъ, связывавшихъ герцогства съ Польшей, Курляндское рыцарство обязало своего герцога принять мры, чтобы при всеобщемъ замиреніи, по окончаніи Семилтней войны, международнымъ актомъ была ограждена политическая и религіозная свобода герцогствъ. ‘Невозможно изгладить (читаемъ мы въ ‘ремарк’ противъ этого пункта), явнаго недоврія, просвчивающаго въ этомъ къ верховенству Рчи Посполитой. Это тайное заискиваніе иностраннаго покровительства противъ республики! Это дйствіе, противъ котораго не льзя довольно сильно протестовать!’ Но самыя сильныя предосторожности были приняты Курляндцами относительно вопросовъ вры, этотъ предметъ занимаетъ большую часть пактовъ. Нечего дивиться этому: принцъ Карлъ былъ самъ католикъ, его жена (изъ дома Красинскихъ), его отецъ и особенно мать, были горячими католиками. Курляндцы возлагали на принца обязательство: не строить и не дозволять строить въ герцогствахъ ни костеловъ, ни часовень, ни молелень, не допускать, чтобы въ стран возникали католическія общежитія и иныя учрежденія, а тмъ боле епископскія каедры, наблюдать, чтобъ лица изъ католическаго духовенства, отчасти проникшія въ послднее время, не смли совершать публичныхъ процессій, чтобы они не пріобртали недвижимыхъ имній, чтобы вс общественныя должности были занимаемы исключительно людьми, принадлежащими къ аугсбургскому исповданію и чтобъ т, которые къ нему не принадлежатъ, были удалены отъ должностей, вс послабленія, допущенныя въ отношеніи католическаго духовенства въ прежнее время, принцъ Карлъ долженъ былъ искоренять, для него лично дозволялось устроить въ Митавскомъ герцогскомъ дворц каплицу, но при его наслдник (который долженъ былъ, подчиняясь коренному закону страны, быть лютераниномъ), помянутая каплица подлежала уничтоженію.
Эти постановленія, обнаруживающія столь явную непріязнь и недовріе къ католичеству, возбудили сильное негодованіе въ составител ‘ремарокъ’. ‘Справедливо ли, восклицаетъ онъ, требовать, чтобъ то}что католикамъ удалось пріобрсть при герцогахъ-лютеранахъ, было отобрано у нихъ герцогомъ-католикомъ, рожденнымъ отъ родителей, преданныхъ католичеству?’ На все это однакожъ Курляндцы требовали безусловнаго согласія отъ принца Карла, и даже съ такою оговоркою, что онъ дозволяетъ чинамъ вы сказать и дальнйшія свои желанія до принесенія ими присяги, обязываясь тмъ самымъ признать и принять вс требованія, какія они пожелали бы сдлать… Это было слишкомъ тяжело. Принцъ медлилъ подписывать пакты-конвенты, а Курляндцы медлили ему присягать, по крайней мр присягнуло далеко не все рыцарство, и ландтаги (сеймы), собиравшіеся по нскольку разъ въ годъ, расходились ничего не постановивъ и не только не подвигая соглашенія страны съ своимъ герцогомъ, но, напротивъ, все боле усиливая разъединеніе.
Таково было положеніе длъ въ Курляндіи, по извстіямъ, которыя сообщалъ нашему двору русскій посланникъ въ Митав, Симолинъ, положеніе, ни мало не похожее на то, какимъ его изображаетъ Рюльеръ и нкоторые другіе писатели, черпавшіе свои извстія изъ польскихъ расказовъ и изъ свдній французскаго министерства. Читая этихъ писателей, можно думать, что въ Польш горячо сочувствовали водворенію принца Карла въ Курляндіи, а по нашимъ извстіямъ оппозиція противъ политики Августа ІІІ-го въ Курляндскихъ длахъ была такъ сильна, что Литовскій канцлеръ кн. Чарторыйскій не согласился приложить печати въ диплому принца Карла на герцогское достоинство: безъ обихъ же печатей, коронной и литовской, дипломъ не имлъ законной силы.
Со смертію императрицы Елизаветы дла принца Карла могли принять еще худшій оборотъ. При ея жизни русское правительство сохраняло относительно него благосклонный нейтралитетъ, но какъ отнесется къ нему новое правительство? Симолинъ не могъ не знать, что императоръ, будучи великимъ княземъ, показывалъ весьма явно нерасположеніе(8), къ принцу, а потому поспшилъ испросить себ инструкцію (9), напоминая вмст съ тмъ, что онъ еще не получилъ повелнія формальнымъ образомъ объявить герцогу и рыцарству о вступленіи на престолъ новаго императора.
На это представленіе послдовалъ отвтъ (10), въ которомъ говорилось: ‘Мы предписываемъ и желаемъ, чтобы оныя (прежнія инструкціи) оставляя вовсе, поелику касаться могутъ до совершеннаго въ Курляндіи утвержденія ныншняго герцога, обратили вы, напротивъ того, въ защиту и подкрпленіе поборствующаго за вольность и преимущества свои рыцарства и дворянства, кой еще не сдлали сему принцу присяги, подкрпляя ихъ при всякомъ случа (сколько справедливость о соблюденіи правъ ихъ въ цлости позволить можетъ) въ прежнихъ мнніяхъ и сопротивленіи, отнюдь непреклоняя въ пользу герцога къ принужденному единогласію’.
Невозможно было сдлать боле крутой поворотъ! Вмст съ тмъ невозможно было сдлать распоряженіе боле облегчавшее обязанности нашего посланника: ему было гораздо легче поддерживать оппозицію въ отношеніи герцога, нежели склонять рыцарство на его сторону. ‘Наставленіе сіе, писалъ Симолинъ (11), въ отвтъ на новую инструкцію, принялъ я въ такое правило, по которому поступать могу съ надежнымъ успхомъ къ пріобртенію дйствительнаго исполненія воли и намренія вашего императорскаго величества’ (12). 1 Февраля (н. ст.) открытъ былъ сеймъ. При этомъ оказалось, что почти вс т кирхшпили, (церковные приходы или узды), которые уже обнаружили оппозицію на прежнихъ ландтагахъ, прислали и на ныншній депутатовъ съ прежними инструкціями. Имъ между прочимъ поручено было настаивать, чтобъ дти герцога были воспитаны въ протестанской вр (13), а изъ этого Симолинъ заключалъ, что и ныншній сеймъ ни къ чему не приведетъ и породитъ лишь сильнйшіе споры. Нсколько дней спустя, онъ доносилъ(14), что имлъ уже случай переговорить съ нкоторыми депутатами, противными герцогу: ‘Ласкаю себя, писалъ онъ, что непримтныя мои внушенія… принесли желанный свой плодъ и очень обрадовали тхъ, кой донын дйствовали противъ герцога. По всякому чаянію здшній сеймикъ, который для герцога и теперь не весьма авантаженъ, въ скорости уничтоженъ быть можетъ подъ такимъ претекстомъ, дабы депутаты имли время до будущаго сеймика согласовать вс кирхшпили къ старанію о соблюденіи цлости своей религіи, правъ и преимуществъ, а я межъ тмъ не при мину свои внушенія распространять’.
Между тмъ герцогъ, извстясь о вступленіи на престолъ Петра III, поспшилъ отправить къ нему генерала Лашеналя съ собственноручнымъ поздравительнымъ письмомъ. Сеймъ съ своей стороны тоже пожелалъ послать депутацію въ Петербургъ и выбралъ для этого депутатовъ Гейкинга и Плетенберга, людей, которые въ предшествующемъ году были посыланы въ Варшаву отъ нкоторыхъ кирхшпилей для принесенія жалобъ на герцога 15). Такое назначеніе не могло, конечно, быть пріятно принцу Карлу, тмъ боле, что о ршеніи сейма онъ вовсе не былъ предуведомленъ. Получивъ извщеніе объ этомъ избраніи, принцъ замтилъ, что отправленіе генерала Лашеналя иметъ характеръ совершенно партикулярный, и что онъ желалъ бы имть участіе въ торжественной депутаціи, отправляемой сеймомъ, почему я предлагалъ принять въ составъ депутаціи, вмсто Гейкинга, герцогскаго канцлера Кейзерлинга. Чтобъ объявить Симолину объ этомъ новомъ предмет препираній сейма съ герцогомъ, нарочно забжалъ къ нему самъ ландботенъ-маршалъ Клопманъ. Онъ говорилъ, что назначеніе Гейкинга и Плетенберга сдлано по его стараніямъ, и что онъ будетъ настаивать, дабы никакъ не допустить смны котораго либо изъ нихъ, подъ какимъ бы то ни было благовиднымъ предлогомъ. По поводу депутаціи сейма въ Петербургъ натянутыя отношенія между принцемъ и сеймомъ сдлались еще боле недружелюбны (16). Сеймъ отказался измнить составъ депутаціи, назначенной по большинству голосовъ, предлагая принцу присоединить къ этой депутаціи уполномоченнаго и отъ себя, и присовокупилъ, что въ противномъ случа пошлетъ своихъ депутатовъ безотлагательно. На это принцъ отвчалъ сейму, что онъ не хочетъ препятствовать отправленію депутаціи, но не можетъ ее и апробовать, и никакого участія въ ней не приметъ.
Одновременно съ этою перепискою довольно раздражительнаго свойства шла другая, именно о томъ, чтобъ принцъ далъ обязательство воспитывать своихъ дтей въ протестанской религіи. Заключая, повидимому, подобно Симолину, что ныншній сенатъ къ благопріятному концу придти не можетъ, имя на своей сторон не боле шести приходовъ (17) и предполагая между прочимъ отлучиться изъ Курляндіи для лченія, принцъ предложилъ сейму, не найдетъ ли онъ удобнымъ отложить свои засданія до срока обыкновенныхъ сеймовъ. Сторона, непріязненная герцогу, и во глав ея ландъ-маршалъ, приняла это предложеніе съ радостію: они надялись обртить отсрочку въ свою пользу. По этому поводу Симолинъ писалъ: ‘И такъ ныншній сеймикъ, который пять недль продолжался, окончился безплодно, и чаять можно, что при начатіи новаго, герцогъ едва ли не лишится и вышеупомянутыхъ шести кирхшпилей отъ своей стороны’. Когда сеймъ былъ распущенъ, депутаты, передъ отъздомъ изъ Митавы, по обыкновенію, явились во дворецъ, чтобъ откланяться. Обратясь къ герцогу, ландъ-маршалъ выразилъ сожалніе отъ имени депутатовъ, что минувшій сеймъ ‘противъ своей воли’ не дошелъ до конца. При этихъ словахъ, пишетъ Симолинъ (18) ‘герцогъ не могъ скрыть своего неудовольствія и ландъ-ботемъ-маршалу отвтствовалъ на сіе, что онъ желаетъ, что хотя бъ депутаты возвратились въ лучшихъ сентиментахъ и такимъ образомъ себя предуготовили, дабы впредь не были подвержены отвту предъ королемъ и республикою’.
Депутаты разъхались. Вскор посл нихъ отправился въ Варшаву и принцъ, оставивъ въ Митав работать о пріобртеніи голосовъ въ свою пользу совтника Цигенгорна, человка, по словамъ Симолина, для всхъ ненавистнаго. По тому же свидтельству, кирхшпили вообще одобрили дйствія своихъ уполномоченныхъ на ландтаг: назначеніе, сдланное ими для депутаціи и, главное, отсрочку относительно ршенія по недоразумніямъ съ герцогомъ.
Между тмъ Курляндскіе депутаты, Гейкингъ и Плетенбергъ, прибыли въ Петербургъ и были тамъ приняты весьма милостиво. Въ тоже время получилъ приглашеніе прибыть въ Петербургъ оберъ-бурграфъ баронъ Офенбергъ. Между всми этими лицами и довренными совтниками императора происходили частыя совщанія: очевидно, что-то важное для Курляндій замышлялось и подготовлялось… Дйствительно, императоръ Петръ желалъ доставить корону Курляндіи своему дяд герцогу Георгу-Людвигу Голштинскому.
Биронъ, какъ извстно, возвращенъ былъ изъ Пелыми вмператрицею Елизаветой, и мстомъ его жительства опредленъ Ярославль. Это былъ, конечно, очень счастливый поворотъ въ судьб опальнаго семейства, но положеніе Бироновъ было еще чрезвычайно далеко отъ того, какое они нкогда имли. Они просили дозволенія поселиться въ Москв, но въ этомъ было имъ отказано. Петръ, вступивъ на престолъ, вызвалъ ихъ въ Петербургъ, откуда, казалось бы, недалеко уже и до Митавы. Но это было не въ видахъ императора. Бывшему герцогу предложено было уступить свои права на Курляндію принцу Георгу Голштинскому, въ замнъ чего съ него общано было снять вс взведенные на него начеты и возвратить вс его частныя имнія. Биронъ, безъ сомннія, не того ожидалъ, поспшая въ Петербургъ, но положеніе его было не таково, чтобы, противиться подобнымъ предложеніямъ, общавшимъ ему въ замнъ ненадежной власти, по крайней мр, прочное богатство. Онъ согласился.
Между тмъ при Петербургскомъ двор происходили весьма дятельныя сношенія съ Прусскимъ посланникомъ барономъ Гольцомъ. 24 апрля заключенъ былъ мирный трактатъ, прекращавшій военныя дйствія противъ Пруссіи, а вслдъ за тмъ приступлено къ постановленію основаній союзнаго договора, предметомъ котораго были, между прочимъ, и Курляндскія дла. Полный текстъ этого трактата, заключеннаго 8 іюня, напечатанъ въ Полномъ Собраніи Законовъ вмст съ двумя сепаратными его артикулами, но три секретные пункта этого трактата въ Полномъ Собраніи выпущены. Содержаніе ихъ передано г. Фр. Шмидтомъ въ его превосходномъ изслдованіи: Frederic II, Catherine et le partage de la Pologne, но лишь въ общихъ чертахъ, поэтому мы считаемъ не лишнимъ привести его вполн, придерживаясь тексту русскаго перевода этого трактата (‘оригиналъ его по нмецки), на которомъ сдлана помта: ‘сей проэктъ апробованъ отъ е. и. в — на тако: быть по сему, Петръ’ (19).
Второй секретный артикулъ, именно тотъ, который касается Курляндскихъ ддъ, изложенъ слдующимъ образомъ: ‘Понеже какъ е. и. в — у Всероссійскому, такъ и е. к. в — ву Прусскому соблюденіе сосднихъ княжествъ Курляндскаго и Сеиигальскаго нужно, и чтобъ оныя всегда и во всякія времена при ихъ древней Форм, устав, вольностяхъ и привиллегіяхъ по дламъ свтскимъ и религіи подъ ихъ собственнымъ герцогомъ, въ силу договоровъ подверженія (pactis subjectionis) корон Польской и съ предоставленіемъ королевскаго и республики (jure regis et respublicae) польской права, ненарушимо оставлены и содержимы были, такожъ чтобъ въ противность сему никакой перемны въ состояніи сихъ княжествъ и что сосднимъ державамъ въ предосужденіе быть моглобъ, никогда предвоспріято не было: того ради обои и-р-ое и к-л-ое в-на между собою чрезъ сіе обязались о такомъ соблюденіи помянутыхъ княжествъ обще стараться и оныя при ихъ издревле установленныхъ правахъ и вольностяхъ во всхъ случаяхъ защищать и содержать’.
А какъ е. к. вы-ство, Саксонскій принцъ Карлъ, отрекся ратификовать заключенные съ чинами княжествъ Курляндскаго и Семигальскаго договоры, почему сихъ княжествъ старая форма, уставъ, вольности и привилегіи по ддамъ свтскимъ и религіи надежности не имютъ, и по которому помянутаго е. к. вы-на отрицанію е. св-ть Курляндскій герцогъ Эрнстъ Іоганъ прежнія свои права на означенныя княжества получилъ, но въ разсужденіи оказанныхъ е. с-ти и всей его фамиліи великихъ отъ е. и. в-ва Всероссійскаго милостей, и изъ признанія за оныя, е. св-ь за себя и своихъ потомковъ совершенно отрекся отъ всхъ на Курляндское и Семигальское герцогства правостей и совсмъ отъ оныхъ отказался въ пользу е. выс-ва Голштейнъ-Готорнскаго герцога Георгія-Людовика и его наслдниковъ, по избранію е. выс-ва Курляндскими чинами въ ихъ герцоги: то е. и. в. Всероссійское, равно какъ и е. к. в. Прусское, по желанію своему, е. и. в-у Голшнтин-му во всемъ по возможности снисхожденіе показывать согласились и обязались не только дйствительному избранію въ герцоги Курляндскіе м Семигальскіе помянутаго е. в-ы-ва не препятствовать, но еще всякимъ образомъ въ томъ способствовать, а особливо скорому и дйствительному доставленію отъ республики Польской инвеституры на оное избраніе е. в-вы-ва обще и всми силами поспшествовать. Сверхъ же того е. и. в. объявляетъ, что немедленно учинитъ распоряженіе, чтобъ помянутый герцогъ Эрестъ-Іоганъ обратно получить могъ во владніе свое купленное имъ напредъ сего гершафство Вартенбергъ. Въ увреніи того и пр. Михаилъ графъ Воронцовъ. Бернгардъ-Вильгельмъ баронъ Гольцъ’.
Лицо, которое должно было извлечь наиболе пользы изъ всего этого дла, герцогъ Георгъ, естественно не могъ оставаться чуждымъ какъ ходу переговоровъ о союзномъ трактат, такъ и переписк по Курляндскимъ дламъ. Его непосредственное въ нихъ участіе даже несомннно, какъ это видно изъ собственноручной его записки, сохранившейся въ архивахъ (20). Самъ императоръ лично принималъ въ нихъ участіе. Но пока еще велись переговоры съ Бирономъ и Гольцомъ о разршеніи Курляндскихъ длъ, политика наша въ Митав принуждена была ограничиваться лишь протестами противъ принца Карла и пользоваться религіозной стороной вопроса. Въ такомъ смысл и писались предписанія къ Симолину. Чтобы дать длу боле быстрый ходъ, предполагалось отправить въ Митаву ближайшаго любимца государева Гудовича. Этому довренному лицу, еще за долго до окончанія переговоровъ о Курляндскихъ длахъ съ Прусскимъ уполномоченнымъ, вполн были раскрыты виды правительства. Въ изготовленной ему инструкціи (21) на него возлагалось объяснить Курляндцамъ, что принцъ Карлъ, какъ католикъ, не можетъ быть терпимъ на герцогскомъ престол, и что прежній и единственно-законный ихъ герцогъ, Эристъ-Іоганнъ, теперь на свобод и слдовательно долженъ вступить въ свои права. Впрочемъ передъ наиболе благонамренными изъ Курляндцевъ дозволялось Гудовичу открыть, что Биронъ отказывается отъ своихъ правъ въ пользу герцога Георга. ‘Если, писано между прочимъ въ этой инструкціи, усмотрите вы какое либо между ними (Курляндцами) со стороны Польскаго двора и республики опасеніе, то можете всхъ и каждаго нашею и короля Прусскаго протекціею сильно обнадеживать, а въ случа надобности, и Формально сіе обнадеженіе дать, но за верхъ вашею искусства и всхъ услугъ постановили бъ мы, если бъ вы предуспли до того довести, чтобы княжества Курляндское и Семигальское, яко вольныя и отъ Польши только зависящіи, а впрочемъ ни защищенія, вы правосудія, ниже малйшей помощи никогда не имющія, отдали себя и съ своимъ герцогомъ въ нашу протекцію, подъ гарантіею е. в-ва короля Прусскаго, а кондиціи могутъ себ выговорить, какія сами пожелаютъ’.
Послдняя статья, о привлеченіи Курляндцевъ къ русскому подданству, никогда не была открыта Симолину, но въ первыхъ числахъ іюня, то есть, когда союзный договоръ съ Пруссіею былъ уже окончательно соглашенъ между уполномоченными, правительство наше ршилось высказать и Симолину свои виды опредлительне, хотя не съ тою откровенностію, какъ Гудовичу. ‘Объявите Митавскому правительству, земству и вообще всмъ и каждому сообщайте, писалъ гр. Воронцовъ Симолину отъ 3 іюня, что мы никогда допустить не можемъ, чтобъ принцъ католической вры владлъ герцогскимъ титломъ въ противность фундаментальныхъ земскихъ уставовъ’, и что потому намрены герцога Эрнста Іогана на нкоторое время во владніи герцогствомъ Курляндскимъ оставить, тмъ наипаче, что онъ въ разсужденіи партикулярныхъ своихъ обстоятельствъ можетъ быть склонится уступить сіе герцогство другому принцу, евангелической вры’ (22). Вслдъ за тмъ предписывалось Симолину объявить оберъ-ратамъ, что русское правительство, имя многія причины неудовольствія на принца Карла, ршается снова наложить секвестръ на герцогскія имнія, и что это распоряженіе поручалось ему привести въ дйствительное исполненіе (23).
Если поддержка Курляндской оппозиціи русскимъ резидентомъ произвела, какъ кажется, вообще благопріятное впечатлніе въ сред рыцарства, то послднія объясненія Симолина многихъ сильно смутили. Оберъ-раты замтили ему, что онъ ставитъ ихъ въ страшную отвтственность передъ королемъ и республикою, что никто не освобожденъ отъ присяги, принесенной принцу Карлу, что впрочем они, оберъ-раты, распоряженіямъ русскаго резидента не противятся, но считаютъ своимъ долгомъ довести о нихъ немедленно до свднія герцога и Варшавскаго сената (24). Что касается до рыцарства, то настроеніе умовъ этого сословія изображено Симолинымъ слдующимъ образомъ: (25) ‘Нын, пишетъ онъ, здсь три партіи: одна для принца Карла, другая для герцога Эрнста-Іоганна и третья для е. выс.-ва герцога Голштейнъ-Готорнскаго. Первою руководствуетъ извсгный Гейкингъ (однофамилецъ того, который былъ отправленъ въ Петербургъ депутатомъ), который напередъ сего бывалъ въ Дрезден и при всякомъ случа показывалъ свою неблагонамренность къ, Россійскому двору. Его поступки всегда были сомнительны и только къ тому простирались, дабы завести въ земл несогласія. Онъ напослдокъ соединился съ совтникомъ Цигенгорномъ (главнымъ наперсникомъ принца Карла), получилъ себ кредитъ у принца Карла, отъ котораго гауптманомъ Дубенскимъ пожалованъ. Сей Гейкингъ и Цигенгорнъ употребляютъ всякіе способы на составленіе и содержаніе партіи принца Карла, состоящей главнйше въ арендаторахъ (герцогскихъ имній), которые, хотя и не отказали мн платить до должнаго указу арендныя деньги, однакожь пребываютъ въ сомнніи по учиненнымъ отъ оныхъ Гейкинга и Цигенгорна нескладнымъ внушеніямъ, а именно, что здшнее правленіе, дйствующее именемъ принца Карла, никоимъ образомъ отмнено быть не можетъ, потому что онъ защищеніе иметъ отъ другихъ дворовъ, своихъ свойственниковъ, и что будто е. в. король Прусскій самъ склоненъ за него заступить у в. и. в-ва… Тмъ, которые мн о семъ сообщали, я доказывалъ неосновательство такихъ вредныхъ самому благу разсужденій и безнадежныхъ общаній, присовтывая поступками своими заслуживать милость и награжденіе в. и. в-ва….’
‘Что же касается до другой и третьей партіи, то изъ нихъ нкоторые являютъ свою склонность къ тому и другому, однако наипаче ожидаютъ, какая дале принята будетъ резолюція отъ в. и. в-ва въ разсужденіи положеннаго ареста на герцогскіе доходы. Подлинно, что секвестръ много можетъ дйствовать въ здшнихъ длахъ и совсмъ уничтожить партію принца Карла, ибо искусство доказало, сколь она привыкла разсматривать сентименты и преданность по своимъ партикулярнымъ видамъ, почему со временемъ можно будетъ соединить вс сіи партіи въ пользу того, котораго в. и. в-во истинно намрены назначить къ симъ герцогствамъ’ (26). Не взирая на увренность, выраженную въ послднихъ словахъ, изъ общаго тона депеши Симолина видно, что партія принца Карла усилилась въ послднее время, а между его противниками произошло разъединеніе. Это разъединеніе обнаружилось даже въ сред депутаціи, которая была послана въ Петербургъ и состояли, какъ сказано, всего изъ двухъ человкъ, Ее долго задерживали при русскомъ двор, одинъ изъ депутатовъ, Плеттенбергъ, возвратился въ Митаву къ Иванову дню, 12 (24) іюня, другой же, Гейкингъ, еще оставался въ Петербург, потому ли, что его боле тамъ обласкали, или же онъ былъ обласканъ потому, что обнаружилъ боле, чмъ его товарищъ, готовности войти въ виды русской политики. Между тмъ Плеттенбергъ, какъ доноситъ Симолинъ, по возвращеніи на родину ‘нарекалъ’ между своими доврителями поведеніе Гейкинга въ Петербург и говорилъ, что онъ преступилъ свои полномочія. Это нареканіе не осталось безъ отголоска, и въ стран стали ходить неблагопріятные для Гейкинга слухи. Дло заключалось въ слдующемъ. Въ инструкціи, данной Курляндскимъ депутатамъ, было между прочимъ написано: ‘в. и. в. съ крайнею униженностію просимъ, чтобъ сіи герцогства, яко сосдственная провинція,— которая при случающихся въ Европ многократныхъ перемнахъ, по причин времени и обстоятельствъ, иногда по своей ситуаціи разныя притсненія претерпвать принуждена, — такое высочайшее благонамреніе и впредь себ въ пользу употреблять могла’. Плеттенбергъ: полагалъ, что въ этой просьб шло дло лишь о томъ, чтобы при передвиженіи: русскихъ войскъ черезъ герцогства, ихъ не обременяли чрезмрными повинностями, просить же защиты и покровительства у чужестраннаго государя, говорилъ онъ, и не прилично и не законно, съ чмъ однако не согласился Гейкингъ. Въ Митав пущено было въ обращеніе безъимянное письмо, авторъ котораго старается, похваляя поведеніе и честные сентименты Плеттенберговы, обругать и обвинить всячески Гейкинга, будто онъ поступалъ противу земскихъ законовъ, врности и обязательства рыцарства. Содержаніе сего письма столь отважно, какъ и возмутительно для здшняго шляхетства. Авторъ, вступая не въ принадлежащее до него разсужденіе, не только защищаетъ права и преимущества короля и республики Польской, показывая на трактаты при избраніи герцога Бирона и принца Карла….. но и не стыдится научать, что в. и. в. не можете мшаться въ сіе дло, яко по тому единственно отъ короля и республики зависящее, не упоминая однако о тхъ гарантіяхъ, которыя даны отъ всепресвтлйшихъ вашихъ предковъ на подлежащія республик провинціи и, устрашая, уговариваетъ шляхетство самыми неосновательными мнніями не имть сношеній съ чужими дворами, но врными оставаться е. к. вы-ству’ (27). Это письмо приписывалось гауптману Гейкингу, главному приверженцу Саксонскаго принца и пріятелю Цигенгорна. Агитація, которую производили нкоторые члены Курляндскаго дворянства, начинала принимать довольно непріятное для нашей политики направленіе. Плеттенбергъ, вмст съ тестемъ своимъ Вигандомъ, отправился въ Литву, для свиданія, съ княземъ Чарторыйскимъ, канцлеромъ Литовскимъ, посл чего онъ предполагалъ прохать въ Варшаву. Впрочемъ эта агитація не имла ничего особенно устрашающаго, по увренію Симолина, онъ полагалъ только, что необходимо агитировать и въ противуположномъ смысл. ‘Полезно было бы, писалъ онъ, чтобы герцогъ Эрнстъ-Іоганнъ написалъ къ здшнему дворянству, съ обнадеживаньемъ о благоволительныхъ своихъ сентиментахъ’. Но въ Петербург между тмъ дло подвинулось уже на столько, что казалось возможнымъ раскрыть Симолину все содержаніе договора съ Пруссіей по Курляндскимъ дламъ. Онъ былъ уполномоченъ объявлять, что герцогъ Эрнстъ-Іоганнъ ‘только претекстомъ служитъ’ и что онъ уступилъ свои права на Курляндію герцогу Георгу-Людвигу Голштинскому,
Но въ это самое время въ длахъ самой Россіи произошелъ крутой переворотъ. Рескриптъ, изъ котораго извлечены вышеприведенныя слова, былъ послднимъ, посланнымъ Симолину отъ имени императора Петра III (28), три дня посл его отправленія вступила на престолъ Екатерина. Какъ извстно, она устранила сдлку между Бирономъ и принцемъ Георгомъ и настояла на прямомъ и безусловномъ возвращеніи перваго изъ нихъ. 4 августа подписанъ былъ императрицею актъ, которымъ она снимала секвестръ съ герцогскихъ имній и возвращала Бирону вс имнія, дарованныя ему лично Анною Іоанновной. Съ своей стороны Баронъ отрицался за себя и наслдниковъ своихъ отъ всякихъ претензій противъ Россіи, обинуясь править въ дйствительное исполненіе обязательствъ, данныхъ герцогомъ Карломъ, и между прочимъ отстроить православную церковь въ Митав, къ чему, какъ можно судить по словамъ заключеннаго въ 1762 году акта, едва ли было и приступлено. Биронъ отправился сначала въ Ригу, откуда ему было удобне, нежели изъ Петербурга, вести переговоры съ приверженцами своими и дйствовать на своихъ противниковъ. Изъ донесеній Симолина и генерала Броуна (Рижскаго генералъ-губернатора) оказывается, что рыцарство не обнаружило непріязни къ Бирону. Для однихъ онъ былъ ихъ единственно-законнымъ герцогомъ, уклоненіе отъ врноподданства которому было преступленіемъ, другіе,— и такихъ было весьма много,— склонялись на его сторону изъ опасенія католическаго вліянія, которое, безъ сомннія, не замедлило бы обнаружиться при принц Карл, для всхъ, наконецъ, освобожденіе герцогскихъ имній отъ долговъ и секвестра стояло на первомъ план. Что касается до короля Августа, то онъ долго протестовалъ противъ ршенія, принятаго новымъ русскимъ правительствомъ. Но такъ какъ, съ одной стороны, это ршеніе было неизмнно, а съ другой, настоянія его не встртили поддержки въ Польскомъ сенат, въ которомъ князья Чарторыйскіе постоянно противились водворенію принца Карла въ Курляндіи, то онъ былъ наконецъ принужденъ признать совершившійся фактъ и покориться ему.
Такимъ образомъ русская политика въ Курляндскомъ вопрос снова возвратилась къ Петровскимъ преданіямъ, отъ которыхъ было отклонили ее императрица Елисавета и Петръ III. Правда, герцогъ Георгъ Голштинскій находился въ близкомъ родств съ императорскимъ домомъ, и добрыя отношенія государей между собою не остались бы вроятно безъ вліянія и на ихъ политику, но эта родственная связь въ слдующемъ поколніи уже сдлалась бы мене тсною. При томъ дядя императора былъ въ тоже время генералъ прусской службы и усердный почитатель короля Фридриха. Кто знаетъ, вліянію котораго изъ двухъ сосднихъ дворовъ онъ подчинился бы? А если принять во вниманіе неизбжное воздйствіе на герцога (лютеранина по вроисповданію, нмца по происхожденію и понятіямъ) Курляндскаго дворянства, то едва ли мы не въ прав будемъ заключать, что политика Петра III, извлекая Курляндію изъ подъ вліянія Польши, обдлывала дло Пруссіи и заготовляла въ будущемъ серіозныя затрудненія для Россіи относительно ея прибалтійскаго края. Правда, изъ инструкціи, данной Гудовичу, видно, что императоръ Петръ III имлъ въ виду присоединеніе Курляндіи къ Россіи, но на извстныхъ условіяхъ и за гарантіей Пруссіи. Такое положеніе герцогствъ обусловливало бы между ними и Россіей еще мене прочную связь, нежели та, которая существовала между ними и Польшей, и образовала бы изъ нихъ центръ, къ которому неизбжно стали бы тяготть Лифляндія и Эстляндія.
Такимъ образомъ, кажется намъ, политика наша по Курляндскому вопросу въ кратковременное царствованіе Петра III должна была привести или къ нравственному подчиненію прибалтійскаго края Пруссіи, или къ образованію изъ него отдльнаго нмецкаго владнія.
(1) Обвнчанная съ герцогомъ Фридрихомъ-Вильгельмомъ въ октябр 1710 г. и овдоввшая въ январ слд. года, 18-лтняя Анна Іоанновна возвратилась въ матери и снова стала жить подъ Москвою въ Измайловскомъ. Лишь въ начал 1716 года Петръ приказалъ племянниц хать въ Курляндію, которою между тмъ правилъ дядя покойнаго герцога, старикъ Фердинандъ, но только по имени, ибо онъ жилъ постоянно въ Данциг, сколько знаемъ вслдствіе ссорь своихъ съ Курляндскимъ дворянствомъ. П. Б.
(2) Кн. Меньшиковъ и гр. Морицъ Саксонскій, въ Русск. Вст. 1860 г., кн. I.
(3) Дло о Курл. герц. Бирон, въ Чтен. общ. ист. и древн. 1862, I.
(4) Записки ими. Екатерины.
(5)Тогда Семилтняя война была во всемъ разгар. Русскимъ войскамъ надлежало не только проходить чрезъ Польскія владнія, но и оставаться тамъ по долгу. Польша волновалась, очевидно подстрекаемая Фридрихомъ ІІ-мъ, и это обстоятельство, кажется, объяснитъ намъ поблажку, которую Елизавета Петровна оказывала намреніямъ Польскаго короля. Русская церковь появилась тогда и въ Кенигсберг или старинномъ Кролевц Прусскомъ. П. Б.
(6) Дла Курляндскія 1759 г., въ Моск. арх. мин. иностр. длъ.
(7) Дла Курлянд. 1759.
(8) Зап. имп. Екатерины.
(9) Реляція 8 янв. 1762.
(10) Рескриптъ 22 янв. 1762
(11) Ред. 29 янв. (9) февр. 1762
(12) Не слдуетъ забывать, что этотъ Симолинъ (Карлъ-Густавъ-Матвевичь, коего младшій братъ Иванъ боле его извстенъ въ Русской дипломаціи) былъ самъ уроженецъ Остзейскаго края. П.Б.
(13) Реляц. 22 янв. (2) февр.
(14) Рел. 29 янв.
(15) Рел. 2 февр.
(16) Реляц. 9 февр. и прил. къ ней.
(17) Реляц. 23 февр.
(18) Реляц. 2 нарта.
(19) Трактатъ, о которомъ говорится, не былъ ратификованъ императоромъ за воспослдовавшею его кончиной и, по словамъ Фр. Шмидта, на немъ находится подпись одного только короля Прусскаго: Federic rex. Къ сожалнію почтенный (не давно умершій) авторъ не указываетъ, гд онъ видлъ утвержденный подписью короля Прускаго актъ. Можетъ быть, въ Берлин, въ Москв же его нтъ и быть не можетъ, потому что актъ за подписью короля Фридриха могъ быть полученъ русскимъ правительствомъ и за тмъ поступить въ русскій архивъ лишь въ обмнъ на таковой же актъ, за подписью императора Петра III, чему, какъ сказано, воспрепятствовала смерть этаго государя.
(20) Дла Курл. 1762.
(21) Инстр. (черновая) приложена къ рескрипту отъ 2 мая.
(22) Курл. дла 1762. Переводъ съ этого рескрипта, какъ видно изъ помтъ на его отпуск, сообщенъ былъ герцогу Георгу.
(23) Распоряженіе о нкоторыхъ подробностяхъ этого дла написано рукою герцога Георга.
(24) Курл. дло 1762 ред. Симол. отъ 11 іюня.
(25) Тамъ же 15 іюня.
(26) Рескриптъ объ уступк Бирономъ своихъ правъ герцогу Георгу еще не былъ извстенъ Симолину. Реляція, изъ которой приведена эта выписка, отъ 25 іюня.
(27) Реляц. Симол. отъ 22 іюня.
(28) Дла Курл., рескр. отъ 25 іюня.