В. П. Купченко.
Русские писатели. 1800—1917. Биографический словарь. Том 1. М., ‘Советская энциклопедия’, 1989
Волошин М. А.: биографическая справка, Волошин Максимилиан Александрович, Год: 1989
Время на прочтение: 9 минут(ы)
ВОЛОШИН Максимилиан Александрович [наст. фам. Кириенко-Волошин, 16(28). 5.1877, Киев — 11.8.1932, Коктебель, похоронен на холме Кучук-Енишар], поэт, критик, художник, переводчик. Отец — Ал-др Макс. (1838—81), юрист, коллеж, советник. Мать — Ел. Оттобальдовна, урожд. Глазер (1850— 1923), занималась переводами. ‘Кириенко-Волошины — семья украинская, казацкая из Запорожья… По женской линии есть немецкая кровь…’ (письмо Ю. А. Галабутскому от 30 апр., 1925.— ИРЛИ, ф. 562, оп. 3, д. 30). Раннее детство В. прошло в Таганроге, Севастополе. После смерти мужа Волошина с сыном переезжает в Москву. В 1887 В. поступает в г-зию Л. И. Поливанова, дороговизна обучения в к-рой заставляет В. через год перейти в 1-ю казенную, учится трудно, без интереса. С 1890 пишет стихи, переводит, увлекается театром и декламацией. В 1893 переезжает с матерью в Крым, живет в Коктебеле и Феодосии, где кончает гимназию (1897). ‘Историческая насыщенность Киммерии (В. ввел в обиход древнегреч. название вост. Крыма.— Ред.) и строгий пейзаж Коктебеля воспитывают мысль и дух’ (Автобиография, 1925.— В кн.: Волошин М., Стих, и поэмы в двух тт., т. 1, Париж, 1982, с. CVIII). В это время завязывается и крепнет дружба В. с педагогом А. М. Петровой — ‘верным спутником во всевозможных путях и перепутьях моих духовных исканий’ (Волошин, изд. 1977, с. 398). Осенью 1895 — первое выступление в печати: стих. ‘Над могилой В. К. Виноградова’ (директора г-зии, см. в кн.: ‘Памяти В. К. Виноградова’, Феодосия). В 1897 поступает на юрид. ф-т Моск. ун-та, начинает печатать (б. п.) библ. заметки в ‘Рус. мысли’. Первая статья за подписью В.— ‘В защиту Гауптмана’ (резкий отзыв о переводах К. Д. Бальмонта). В февр. 1899 В. принимает участие в ‘студенческих беспорядках’, его исключают из ун-та и высылают из Москвы. В августе этого года впервые едет за границу. По настоянию матери в янв. 1900 сдает экзамены за 2 курса, в мае снова отправляется в Европу. В авг. 1900 арестован в Коктебеле по делу Исполнительного комитета объединенных студенч. орг-ций, на заседаниях к-рого В. присутствовал неск. раз в 1899. После кратковременного пребывания под стражей в Москве (в Басманном полицейском доме) В. освобожден, а его дело прекращено, однако письма В. подвергались перлюстрации, выносились постановления о слежке за ним. Занятий в ун-те В. не возобновил.
В сент. 1900 уезжает в Ср. Азию, работает на изысканиях по строительству Оренбургско-Ташкентской ж. д. Печатает статьи (загранич. впечатления, о А. Бёклине, Г. Гауптмане) и стих, в ташкентской газ. ‘Рус. Туркестан’. Там же была опубл. его ст. ‘Эпилог XIX в.’ (1901, 1, 3 янв.), куда частично вошла поэма ’19 век’, пронизанная ‘явственным и конкретным’ ощущением ‘сдвигов времен’, первыми симптомами ‘символистского’ самосознания. Пребывание в Ср. Азии В. называл переломным временем своей жизни: ‘То же, что Блок в Шахматовских болотах, а Белый у стен Новодевичьего монастыря, я по-своему переживал в те дни в степях и пустынях Туркестана, где водил караваны верблюдов’ (цит. по кн.: Волошинские чтения, с. 80).
Весной 1901 В. направляется в Европу, чтобы, как он писал, ‘познать всю европ. культуру в ее первоисточнике’ (Ежегод. РО ПД. 1973, Л., 1976, с. 140). В Париже слушает лекции в Сорбонне и Высшей школе общественных наук, усиленно занимается самообразованием в Национальной б-ке. Летом 1901 и 1902 странствует по Европе, путевые впечатления выливаются в стихотворения ‘Пустыня’, ‘В вагоне’, ‘Кастаньеты’ и др. Знакомство с художницей Е. С. Кругликовой и писательницей А. В. Гольштейн вводит В. в парижскую многонациональную лит.-худож. среду. В 1902 он сближается с Бальмонтом, встречается с тибетским хамбу-ламой А. Доржиевым. В. усваивает господствующие духовные пристрастия европ. культуры ‘конца века’: увлечение экзотикой — геогр. (ориентализм), ист., психол.— прежде всего как темой лит-ры и пластич. иск-ва, претензии на воскрешение древней, ср.-век. и вост. мистики и оккультизма, индивидуализм, нонконформизм, сознаваемый как неприятие условностей и лицемерия социального строя, антибуржуазность. В. писал гимназич. товарищу (впоследствии — крупному лингвисту) А. М. Пешковскому: ‘… от социализма я ушел к анархизму… Затем сообщу тебе, что буддизм считает каждую пропаганду идеи преступлением, так как это насилие над личностью. Я вполне преклоняюсь перед высотой буддийской морали’ (цит. по перлюстрационной выписке из письма от 2 дек. 1902 — ЦГАОР, ф. 102,00, 1902 г., д. 380, л. 15).
В янв. 1903 В. приезжает в Россию, становится ‘своим’ в среде символистов (В. Я. Брюсов, А. Белый, Ю. К. Балтрушайтис и др.) и ‘мирискусников’. Публикует стихи в альм. ‘Сев. цветы’, ‘Гриф’, ж. ‘Новый путь’, с момента основания ж. ‘Весы’ принимает в нем близкое участие, способствует укреплению связей гл. органа рус. символистов с франц. лит. кругами. Летом 1903 строит в Коктебеле собств. дом (на что уходит небольшое наследство, полученное от отца, с этого времени В. живет исключительно лит. заработками). В нояб. 1903 возвращается в Париж. В газ. ‘Русь’ (регулярно с мая 1904) и ж. ‘Весы’ печатаются многочисл. корреспонденции В. о париж. лит. и худож. жизни. Тогда же начинает складываться цикл стих., посв. Парижу. В. сближается с известной теософкой А. Р. Минцловой, знакомится с А. Безант и Р. Штейнером.
Вернувшись в нач. 1905 в Петербург, В. оказывается очевидцем событий 9 янв., свои впечатления он описал в очерке ‘La semaine sanglante Saint-Petersbourg. Rcit d’un tmoin’ (‘Кровавая неделя в Санкт-Петербурге. Рассказ свидетеля’.— ‘L’Europen Courrier’, Paris, 1905, 11 fvr.), в к-ром объявил ‘эти дни’ ‘мистическим прологом великой народной трагедии’. Мотивы революции, кровавого возмездия, оправдываемого с ист. и неприемлемого для поэта с человеческой т. з. (‘Кто раз испил хмельной отравы гнева, / Тот станет палачом иль жертвой палача’), воплощены в стих. 1905 ‘Ангел мщения’, ‘Предвестия’, ‘Голова madame de Lamballe’, в ст. ‘Пророки и мстители’ (‘Перевал’, 1906, No 2).
В апр. 1906 В. женится на художнице М. В. Сабашниковой, с к-рой познакомился в 1903. Перипетии их отношений, истолковывавшиеся обоими в эзотерич. плане, отражены в стих. В. ‘Я ждал страданья столько лет’, ‘Отрывки из посланий’, ‘Таиах’, ‘В зеленых сумерках, дрожа и вырастая’, ‘Мы заблудились в этом свете’ и др. Волошины поселяются в Петербурге, в одном доме с Вяч. Ивановым и Л. Д. Зиновьевой-Аннибал, между Вяч. Ивановыми М. В. Волошиной возникают сложные отношения, попытки Ивановых преобразовать свой брачный союз через союз троих во вселенскую мистически соединенную общность многих окончательно расстраивают трудную семейную жизнь Волошиных, они расстаются (см.: Иванов Вяч., Собр. соч., т. 1, Брюссель, 1971, с. 102—05, т. 2, 1974, с. 764—65, 808—10).
В Петербурге с 1906 В. знакомится с С. М. Городецким, М. А. Кузминым, А. К. Герцык, А. М. Ремизовым, Ф. Сологубом, К. И. Чуковским. Начинает сотрудничать в ж. ‘Перевал’ и ‘Золотое руно’. Пишет о театр, постановках, худож. выставках, статьи цикла ‘Лики творчества’ — портреты совр. рус. и франц. писателей (опубл. гл. обр. в газ. ‘Русь’, 1906—08).
Летом 1907 в Коктебеле, где поэт ‘изживает’ горечь разрыва с женой, возникает ряд стих, о его ‘родине духа’, вошедших затем в цикл ‘Киммерийские сумерки’. Худож. открытие коктебельского пейзажа, основанное не только на глубоком чувстве природы, ‘сознании земли и своей сыновности’ (‘Лики творчества’, СПб., 1914, с. 161), связи человека и космоса, но и на конкретном знании истории, археологии и геологии края, дало возможность В. раскрыть присущее ему понимание вечного времени как вечного взаимопроникновения настоящего и прошлого.
Во 2-й пол. 1900-х гг. В. стал заметной фигурой в кругу символистов и сам отчетливо сознавал свою родовую связь с ними, однако он находился на периферии школы, был далек от всяких притязаний на лидерство, не участвовал в кружковых раздорах и полемиках. Одновременно В. стремился к участию и в демокр. изд.— в дек. 1906 предлагал книгу стихов горьковскому ‘Знанию’ (проект не был принят — см.: Купченко Вл. П., М. Горький и М. Волошин.— РЛ, 1976, No 2). В 1909 В. входит в редакцию ж. ‘Аполлон’. Однако близость к журналу, где, по мнению В., культивировалось снобистское отношение к иск-ву, не была прочной: ‘Среди сотрудников ‘Аполлона’ он оставался чужаком, по своему складу мышления, по своему самосознанию и по универсализму художнических и умозрительных пристрастий’ (Маковский С., Портреты современников, Нью-Йорк, 1955, с. 314). Непосредственным поводом к охлаждению отношений послужила мистификация, разыгранная В. с Е. И. Дмитриевой (см. Васильева Е. И.). 22 нояб. 1909 между Н.С.Гумилёвым, оскорбившим Дмитриеву на почве ревности, и В., взявшим ее под защиту, произошла дуэль.
В февр. 1910 в Москве вышел сб. В. ‘Стихотворения. 1900— 1910’. В отзывах Вяч. Иванова, Кузмина, В. П. Полонского и др. преобладало мнение о В. как о ‘головном’, книжном поэте. ‘Стихи М. Волошина не столько признания души, сколько создание искусства’,— писал В. Брюсов (РМ, 1910, No 5, с. 127, ср. мнение М. Шагинян: ‘Он мыслящий художник, и, быть может, это — одна из причин его малой популярности. Вторая причина — в нем всегда мастер преобладает над импровизатором’ — ‘Приазов. край’, 1919, 27 янв.).
В нач. 1910-х гг. В. часто выступает как худож. критик и обозреватель, помимо ‘Аполлона’ и выходившей при нем ‘Рус. худож. летописи’ его статьи печатались в газ. ‘Утро России’, ‘Моск. газ.’ и др. Его ‘аполлоновские’ статьи об А. Голубкиной (1911, No 6), К. Богаевском (1912, No 6), М. Сарьяне (1913, No 9) — первые монографич. разборы творчества этих художников. В. разрабатывает традиционный для романтизма и модернизма ‘портрет’ художника, где предпосылкой является убежденность в том, что творчество мастера не просто индивидуально, но и в принципе не может быть понятно вне его явных и неявных связей с личностью творца. ‘Произведения художника для меня нераздельны с его личностью,— писал В. в ответе Валерию Брюсову.— В его произведениях, в его лице, в его голосе, в обстановке его рабочей комнаты я читаю то, что для меня безусловнее фактов’ (‘Русь’, 1908, 4 янв.). В. сочувственно отзывается о худож. поисках, преобразующих пластич. каноны ‘нового искусства’ (статьи в защиту групп ‘Бубновый валет’ и ‘Ослиный хвост’ — см.: ‘Рус. худож. летопись’, 1911, No 1, 1912, No 7, и др.). В февр. 1912 В. выступает с осуждением натуралистич. черт в творчестве И. Е. Репина в связи с нашумевшим покушением на репинскую картину ‘Иван Грозный и сын его Иван’ (см. брошюру ‘О Репине’, М., 1913). Массовая газетная критика и обществ, мнение ополчаются на В., против него поднимается ‘газетная травля’. ‘Все редакции для моих статей закрываются’,— вспоминал В. (цит. автобиография). В 1914 выходит книга избранных статей В. о культуре ‘Лики творчества’ (т. 1, СПб., последующие тома готовились, но в печати не появились). Доброжелательным отзывам в ‘Утре России’ (1914, 1 февр.) и ‘Совр.’ (1914, ноябрь) противостояла рец. Б. М. Эйхенбаума, к-рый упрекнул В. в легковесности суждений и поверхностном знакомстве с совр. лит. течениями (РМ, 1915, No 5). Периферийность позиции В. в лит. процессе, газетный остракизм после выступления против Репина, сравнительно негромкий успех и книги стихов, и книги статей объясняют самооценку В.: ‘Я привык писать и говорить в одиночестве’ (цит. по кн.: Ланн Е., Писательская судьба М. Волошина, М., 1926, с. 16).
С годами в творчестве В. все большее место занимает живопись. С лета 1913 он осваивает технику темперы, в 1914 делает первые наброски акварелью. В июле 1914 едет в Швейцарию — в Дорнах, под Базелем, где участвует в строительстве антропософского ‘храма’ Гетеанум. В янв. 1915 уезжает в Париж. В. не поддавался патриотич. воодушевлению первых месяцев войны, а в стихах 1915 с необычной для него страстью изобразил апокалипсич. ‘ужас разъявшихся времен’ — сб. ‘Anno mundi ardentis 1915′ (‘В год пылающего мира 1915’, М., 1916). Среди отзывов были привычные суждения о ‘строгом и холодном’ парнассизме В. (Д. Выгодский — ‘Летопись’, 1917, No 1), о риторичности его ‘словесной живописи’ (Ю. Айхенвальд — ‘Речь’, 1916, 25 апр.). Однако В. М. Жирмунский признавал, что В. ‘глубоко и скорбно захвачен событиями’ (БВед, утр. в., 1916, 9 сент.), В. Я. Брюсов определил книгу В. как ‘одну из немногих книг о войне, особенно в стихах, к-рые читаешь без досады, без чувства оскорбления, но с волнением’ (РМ, 1916, No 6). Протест против мировой войны был выражен В. и в цикле статей ‘Париж и война’, печатавшихся в ‘Бирж, вед.’ в 1915—16. В это время встречается с А. Озанфаном, О. Цадкиным, П. Пикассо, Ф. Леже, А. Модельяни, Э. Верхарном, сближается с И. Г. Эренбургом. С июля по сент. 1915 живет в Биаррице, на вилле М. О. Цетлина (см. Амари), много пишет акварелью. В октябре совершает путешествие на велосипеде по сев. Испании, где также делает многочисл. зарисовки, 25 марта 1916 выезжает из Парижа в Россию, в конце апреля приезжает в Коктебель, где пишет монографию о В. И. Сурикове (предварит, публ.: ‘Речь’, 1916, 13 июня, ‘Аполлон’, 1916, No 6—7, полностью в кн.: Волошин М., Суриков, Л., 1985. Вступ. ст. и прим. В. Н. Петрова), читает лекции о лит-ре и иск-ве в Феодосии и Керчи. Подлежа призыву как ‘ратник ополчения 2 разряда’, В. пишет письмо воен. министру с отказом от воен. службы по моральным убеждениям (получает освобождение по состоянию здоровья).
Янв.— апр. 1917 В. проводит в Москве, выставляет свои работы на выставке об-ва ‘Мир иск-ва’. Февр. революция 1917 не вызывает у него ‘большого энтузиазма’: ‘Я все время чувствую интеллигентскую ложь, прикрывающую подлинную реальность Революции’ (цит. автобиография). В ст. ‘Гильдия св. Луки’ В. выступает с проектом Всерос. союза художников (‘Клич’, 1917, No 1). Вернувшись в Коктебель в конце апреля, работает над составлением сб-ка своих избр. стихов ‘Иверни’ (М., 1918) и сб-ком переводов Э. Верхарна [‘Верхарн (Судьба. Творчество. Переводы)’, М., 1919]. Пишет стих. ‘Подмастерье’, ‘мое поэтическое ‘исповедание веры» (письмо к Петровой от 4 июля 1917.— ИРЛИ, ф. 562, оп. 3, Д. 97).
Окт. революцию В. принял как суровую неизбежность, как ниспосланное России испытание: ‘Ни война, ни революция меня не испугали и ни в чем не разочаровали, я их ожидал давно, и в формах еще более жестоких’ (цит. автобиография).
Уже с сер. 900-х гг. у В. в Коктебеле собирается лит. молодежь (П. С. Соловьёва, А. Н. Толстой, Гумилёв, М. И. и А. И. Цветаевы, О. Э. Мандельштам, С. Я. Парнок и мн. др.). Постепенно в доме В. и вокруг него складывается особый мир, где привычки богемы неразрывно связаны с творческим напряжением и высоким представлением о миссии художника (см. свидетельство А. Белого — ‘Звезда’, 1977, No 5, с. 189).
В послерев. годы В. создает кн. стихов ‘Неопалимая Купина’, цикл филос. поэм ‘Путями Каина’ (1921—23), поэму ‘Россия’ (1924), стихи ‘Дом поэта’ (1926), ‘Владимирская богоматерь’ (1929) и др. Участвует в выставках в Феодосии, Одессе, Харькове, Москве, Ленинграде. В 1931 В. завещал свой коктебельский дом Союзу сов. писателей.
Др. произв. Статьи: ‘Скелет живописи’ (‘Весы’, 1904, No 1), ‘Творчество М. Якунчиковой’ (‘Весы’, 1905, No 1), ‘Индивидуализм в иск-ве’ (ЗР, 1906, No 10), ‘Архаизм в рус. живописи’ (‘Аполлон’, 1909, No 1), ‘Horomedon’ (ЗР, 1909, No 11—12), »Братья Карамазовы’ в постановке Моск. худож. театра’ (ЕИТ, 1910, в. 7), ‘Театр и сновидение’ (‘Маски’, 1912—1913, No 5), ‘Чему учат иконы?’ (‘Аполлон’, 1914, No 5).
Изд.: Демоны глухонемые. [Стихи], X., 1919, Б., 1923, Пейзажи М.Волошина, Л., 1970, Стихотворения, Л., 1977, ‘Ориентируйте, направьте…’. Письма М. А. Волошина к В. В. Вересаеву.— ‘Дружба народов’, 1983, No 9, Лики творчества, Л., 1988 (ЛП).
Лит.: Wоlosсhin M., Die Grne Schlange, Stuttgart, [1954], Эренбург И., Люди, годы, жизнь, M., 1961, с. 126, 154, 168—71, 178—90, 198, 482—95, Рождественский В., Страницы жизни, М.— Л., 1962, с. 216, 304—40, Бунин И., Собр. соч., т. 9, М., 1967,с. 423—32, Вересаев В., Невыдуманные рассказы, М., 1968, с. 475—85, Мин длин Э., Необыкновенные собеседники, М., 1968, с. 5 — 41, 43, 79, 88—89, Е. С. Крутикова. Жизнь и творчество. Сб., Л., 1969 (ук.), Цветаева А., Воспоминания, М., 1971, с. 400—06, 418—42, 508, М. Волошин — художник. Сб., М., 1976, Куприянов И., Судьба поэта, К., 1978, Цветаева М., Живое о живом.— В ее кн.: Соч., т. 2, М., 1980, Волошинские чтения. Сб., М., 1981, Купченко В., Остров Коктебель, М., 1981, Франц. писатели — корреспонденты В. Публ. П. Р. Заборова.— Ежегод. РО ПД. 1979, Л., 1981, Фей нб ер г Л., О М. Волошине и К. Бо-гаевском.— В кн.: Панорама иск-в, в. 5, М., 1982, Wallrafen С, M. Volosin als Knstler und Kritiker, Mnchen, 1982, История рус. лит-ры, т. 4, Л., 1983 (ст. С. С. Гречишкина) , Смирнов И. С, ‘Все видеть, все понять…’ (Запад и Восток М.Волошина).— В кн.: Восток — Запад. Исследования. Переводы. Публикации, М., 1985 (там же ст. В. ‘Клодель в Китае’), Из писем деятелей франц. иск-ва к В. Публ. П. Р. Заборова.— В кн.: Рус. лит-ра и заруб, иск-во, Л., 1986, ‘Дух готики’ — неосуществленный замысел В. Публ. А. В. Лаврова.— Там же. + БСЭ, КЛЭ, Муратова (2), Рус. сов. поэты, Масанов.
Архивы: ИРЛИ, ф. 562, ЦГАЛИ, ф. 102, ГБЛ, ф. 461, ИМЛИ, ф. 79, Дом-музей М. Волошина (Крым, поселок Планерское).