Внутреннее обозрение, Гайдебуров Павел Александрович, Год: 1869 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 31 минут(ы)

ВНУТРЕННЕЕ ОБОЗРНІЕ

Очеркъ кредитныхъ учрежденій въ западной Европ.— Кредитныя учрежденія въ Россіи.— Характеръ ихъ во времена крепостнаго права.— Современное направленіе вопроса о кредит.— Положеніе кредита въ сельскомъ и городскомъ населеніи.— Кулаки и ростовщики.— ‘Общество взаимнаго кредита’ въ Петербург.— Его идея и практика.— Милліонная банкирская контора.— Сыскная полиція въ Петербург и ея дятельность.— Сыщики въ литератур.— Члены Комитета для пособіи нуждающимся литераторамъ въ роли сыщиковъ. Программа вопросовъ о положеніи рабочихъ въ Россіи.— Цифры, опредляющія свободу русской женщины.

Въ ряду экономическихъ вопросовъ одно изъ самыхъ главныхъ мстъ занимаетъ вопросъ о кредит. Онъ обращалъ на себя вниманіе еще въ то время, когда почти не существовало экономической науки, съ развитіемъ же этой послдней, а особенно съ того времени, когда она начала принимать чисто общественное направленіе, освобождаясь мало по малу отъ кастическаго характера — вопросъ о кредит ршительно выступилъ на первый планъ. У насъ, какъ впрочемъ и везд, гд масса общества стоитъ на довольно низкой степени развитія, существуетъ предубжденіе противъ всхъ экономическихъ и общественныхъ теоріи, хотя он только обобщаютъ и осмысляютъ разные частные вопросы, близкіе и понятные всякому, поэтому и вопросъ о кредит, взятый въ общемъ его значеніи, интересуетъ весьма немногихъ. Но т, которые привыкли разсуждать и отъ частныхъ, непосредственно окружающихъ ихъ, вопросовъ доходить до общихъ — т понимаютъ очень хорошо, что этотъ вопросъ иметъ дйствительно громадное жизненное значеніе. Трудно найти человка изъ числа людей, занимающихъ самыя разнообразныя положенія въ обществ, который не испытывалъ бы на себ боле или мене часто, въ боле или мене значительныхъ размрахъ, гнетущее вліяніе недостатка денегъ и великую потребность въ кредит. Это испытывали ршительно вс, и не только теперь, но и въ самыя отдаленныя отъ насъ времена. Вотъ почему вопросъ о кредит обращалъ на себя вниманіе даже тогда, когда вовсе не существовало тхъ соціально-экономическихъ теорій, которыя явились только въ недавнее время. Но понятно, что значеніе его тогда и теперь совершенно различное, находясь въ неразрывной связи съ общимъ характеромъ существующихъ экономическихъ отношеній и научныхъ теорій, онъ видоизмнялся по мр того, какъ измнялись эти отношенія и теоріи, сперва онъ имлъ значеніе только для нкоторыхъ, привилегированныхъ классовъ, слдовательно не былъ въ собственномъ смысл общественнымъ вопросомъ, но по мр того, какъ экономическая наука принимала соціальное направленіе, по мр того, какъ низшіе, рабочіе классы стали пріобртать боле важное значеніе — и вопросъ о кредит расширялся все боле и боле, получая такой характеръ, какого онъ не имлъ прежде.

Впрочемъ, необходимость въ кредит чувствовалась не только высшими, но и низшими классами гораздо раньше, чмъ этотъ вопросъ поступилъ въ разрядъ соціально-экономическихъ вопросовъ. Именно эта необходимость вызывала то страшное развитіе ростовщичества, какое мы видимъ въ древніе вка. Строгіе законы, изданные въ то время противъ ростовщиковъ, только свидтельствовали о существованіи зла, но нисколько его, разумется, не искореняли, ростовщичество не было самостоятельнымъ явленіемъ, оно вызывалось безъисходною бдностью массы, поэтому и правительствамъ, въ видахъ уменьшенія и обузданія ростовщиковъ, слдовало дйствовать не прямо противъ нихъ, а противъ производящей ихъ причины, то есть, противъ бдности, но тогда этого не понимали, какъ не понимаютъ многіе и въ настоящее время.

Наконецъ, мало но малу являются признаки того, что въ обществ пробуждается сознаніе тхъ нуждъ, которыя испытываетъ масса. Эти признаки являются въ вид лицъ, проникнутыхъ филантропическими стремленіями, число такихъ лицъ замтно увеличивается и благотворительности начинаетъ проявляться въ широкихъ размрахъ. На сцену выступаютъ проповдники-монахи, которые приглашаютъ благотворителей и вообще людей, заботящихся о спасеніи своихъ душъ, откликнуться на бдствія народа и помочь его нуждамъ. Въ средніе вка наибольшимъ развитіемъ ростовщичества страдала Италія, оттого въ ней первой явились благотворительныя кредитныя учрежденія для оказанія пособій нуждающимся классамъ. Первая кредитная контора подобнаго рода, подъ названіемъ Mont de Pit, имла цлью выдавать въ ссуду пожертвованныя благотворителями деньги всмъ, кто въ нихъ нуждался, неимющимъ даже дневнаго пропитанія выдавались маленькія суммы не только безъ процентовъ, но даже безъ залога, для суммъ боле значительныхъ требовалось то и другое. Подобные благотворительные ломбарды быстро стали распространяться по Италіи, откуда проникли и во Францію, число ихъ быстро увеличивалось во все продолженіе 17 и 18 вковъ, пока новое направленіе экономической науки не помшало этому распространенію, посредствомъ учрежденій, боле плодотворныхъ по своей дятельности.

Изъ краткаго обзора кредитныхъ учрежденій на запад, который мы сейчасъ сдлаемъ, будетъ видно, какъ видоизмнялся характеръ этихъ учрежденій и какому направленію слдовали они въ своемъ постепенномъ развитіи.

Хотя первоначальные ломбарды, такъ называемые Monts de Pit, выдавали иногда, какъ сказано, незначительныя суммы безъ всякаго залога, но такія операціи составляли самый ничтожный процентъ, а скоро и совсмъ прекратились. Главною цлью ломбардовъ сдлалась выдача ссудъ подъ залогъ цнныхъ вещей за самые незначительные проценты. Вызванные исключительно желаніемъ — противодйствовать ростовщикамъ, они вполн достигали этой цли: хотя и ростовщики, и эти ломбарды выдавали ссуды подъ залогъ цнныхъ вещей, и слдовательно въ этомъ отношеніи походили другъ на друга, но ломбарды брали гораздо меньшій процентъ, чмъ ростовщики — и въ этомъ заключалось ихъ важное преимущество передъ ростовщиками. Тмъ не мене, ломбарды все-таки не были собственно кредитными народными учрежденіями, въ масс общества существуетъ громадный процентъ людей, не имющихъ никакихъ цнностей, слдовательно, благая ломбардовъ для нихъ недоступны, къ тому же, кредитъ, оказываемый подъ обезпеченіе вещи, отбираемой у заемщика, и которою, слдовательно, онъ не можетъ пользоваться, не есть, строго говоря, кредитъ. Конечно, иного понятія о кредит въ то время и не могло составиться. При существованіи въ обществ рабства, служащаго прочнымъ основаніемъ для сословныхъ различій, при господств средневковыхъ цеховъ и корпорацій, не могло сложиться убжденія объ общественной солидарности, а потому не могло явиться и взаимнаго доврія, то есть кредита въ строгомъ смысл. Форма благотворительности — и только одна эта форма — была вполн подходящею къ строю европейскихъ обществъ почти до самаго конца, восемнадцатаго столтія.

Съ этого же времени получаютъ начало сберегательныя кассыучрежденія хотя нсколько отличающіяся отъ ломбардовъ по своей цли, по совершенно сходныя съ ними по своему филантропическому характеру. Цль этихъ кассъ заключалась въ томъ, чтобъ дать на, роду возможность составлять небольшое сбереженіе и этимъ путемъ пріучить его вообще къ бережливости. По вншнему виду ихъ можно причислить къ народнымъ банкамъ, но въ сущности он вовсе не имютъ такого характера. Прежде всего, принципъ, на которомъ они основаны, совершенно ложный. А между тмъ этотъ ложный основной принципъ сберегательныхъ кассъ не оставался безъ всякаго вліянія на характеръ ихъ операцій, такъ напримръ: кассы старались всми способами затруднять для вкладчиковъ обратный выемъ накопленій, для чего вкладчикамъ выдавались имянныя книжки и т. д. Благотворительное направленіе кассъ проявлялось также въ томъ, что къ участію въ лихъ не допускались, обыкновенно, люди боле состоятельные, вслдствіе чего кассы пріобртали исключительный характеръ и уже по этому не могли имть вполн общественнаго значенія, хотя ихъ относительная польза доказывается огромными цифрами оборотовъ весьма многихъ изъ нихъ.

Рядомъ съ ломбардами и кассами было основано много казенныхъ и частныхъ учрежденій, гораздо ближе подходившихъ къ характеру настоящихъ народныхъ банковъ, но все-таки отличающихся тмъ же филантропическимъ направленіемъ. Представителемъ этого рода учрежденій можетъ служить не такъ давно основанное въ Париж ‘Общество императорскаго принца’ съ цлью создать для народа дешевый и при томъ литый кредитъ. Эта послдняя цль дйствительно заслуживаетъ полнаго вниманія и совершенно соотвтствуетъ истинному характеру настоящаго народнаго банка, по основы общества остались все-таки часто филантропическія, капиталъ его составляется изъ пожертвованій филантроповъ. Благодаря этому обстоятельству, ‘Общество императорскаго принца’, какъ и другія ему подобныя, не выдерживаютъ ни малйшей критики съ экономической точки зрнія, а потому имъ нельзя придавать никакого серьезнаго значенія, хотя они и существуютъ почти везд.

Филантропія и благотворительность — явленія весьма похвальныя съ гуманной точки зрнія, но въ экономическомъ смысл явленія не только не полезныя, но положительно вредныя. Благотворительность естественно предполагаетъ неравноправность, при чемъ никакъ не можетъ сложиться истинныхъ экономическихъ отношеній, благотворительность пріучаетъ человка искать спасенія въ милостын, въ подачк, она не даетъ ему возможности подняться въ своихъ собственныхъ глазахъ и заставляетъ смотрть на себя не какъ на извстную самостоятельную экономическую силу, а какъ на существо, обреченное жить чужими благодяніями. Новйшіе идеалы общественной жизни безусловно порицаютъ эту форму помощи нуждающимся классамъ. Взамнъ ея, наука выработала иныя формы, которыя можно опредлить однимъ общимъ словомъ — формы ассоціаціи. Примняя эти формы къ производству и потребленію, нашли вполн удобнымъ, возможнымъ и полезнымъ примнить ихъ и къ народному кредиту.

Мы уклонились бы отъ главной нашей цли, еслибъ стали здсь излагать сущность тхъ двухъ главнйшихъ теорій объ отношеніи государства къ рабочей масс, представителями которыхъ считаютъ обыкновенно Лассаля и Шульце-Делича. Намъ нужно только упомянуть, что оба эти направленія, стремясь къ одной и той же цли — развитію благосостоянія въ массахъ — остановились, между прочимъ, на кредит, какъ на средств, которое, будучи организовано надлежащимъ образомъ, можетъ оказать громадную услугу рабочему классу. Но кЛкъ оказывать кредитъ масс, которая хотя въ немъ сильно нуждается, но не можетъ представить никакихъ цнностей, обезпечивающихъ возвратъ ссуды? Это обезпеченіе нашли въ ассоціаціи, во взаимной порук, въ отвтственности всхъ за каждаго и каждаго за всхъ. Об партіи сошлись на томъ, что подобная гарантія вполн можетъ замнять матеріальныя цнности и такимъ образомъ очень удобно создаетъ личный кредитъ. Такъ образовались., общества взаимнаго кредита’, изъ которыхъ первое было учреждено въ Брюссел, въ 1848 году. Впрочемъ, это общество скоро уклонилось отъ главной своей цли — оказывать кредитъ людямъ, не могущимъ представить никакого матеріальнаго обезпеченія и стало тянуть исключительно въ сторону капиталистовъ. Но рядомъ съ нимъ открылось множество обществъ въ Германіи, Франціи и Италіи, поставившихъ исключительною своею цлью — личный кредитъ работникамъ. Такія общества начали учреждаться въ большомъ числ только въ самое послднее время, напримръ во Франціи, съ начала шестидесятыхъ годовъ, почти одновременно съ Франціей, учреждали у себя подобныя же общества Италія и Бельгія. Въ настоящее время многія изъ обществъ взаимнаго кредита имютъ по нсколько тысячъ членовъ и обороты ихъ доходятъ до милліоновъ франковъ.

Но все-таки эти общества не могутъ распространяться сами собою слишкомъ быстро, а тмъ боле не могутъ быстро увеличивать свои обороты. Причина этого заключается въ самомъ способ ихъ организаціи. Членами обществъ взаимнаго кредита состоятъ почти исключительно рабочіе, то есть люди, могущіе длать самые ничтожные взносы, отъ этого такія общества страдаютъ недостаткомъ оборотныхъ капиталовъ и не могутъ на столько расширить своихъ операціи, чтобы вполн удовлетворять нуждамъ рабочихъ. Это обстоятельство навело нкоторыхъ на мысль — устроить такія общества, которыя имли бы цлью помогать мелкимъ кредитнымъ ассоціаціямъ, помогать не филантропически, а на экономическихъ основаніяхъ. Такое общество учредилось въ Париж подъ именемъ ‘Общества кредита труду’. Оно поставило себ цлью выдавать ссуды мелкимъ ассоціаціямъ, способствовать ихъ скорйшему распространенію и развитію возможно большаго кредита рабочему классу, поэтому оно совершенно исключило изъ своей дятельности всякія биржевыя спекуляціи. Не распространяясь объ организаціи этого общества, мы приведемъ только нкоторыя цифры его оборотовъ. Общество открыло свои дйствія въ 1863 году, имя всего 170 членовъ и капиталъ въ 20 тысячъ франковъ. Въ 1867 году у него уже было 300 тысячъ франковъ капитала и около 500 тысячъ находилось у него на текущемъ счету и вкладовъ подъ выпущенные билеты. Обороты его доходили въ 1867 г. до 25 милліоновъ франковъ, а число членовъ до двухъ тысячъ. Кром содйствія, оказаннаго имъ уже существующимъ ассоціаціямъ, при его помощи образовалось до пятидесяти новыхъ.

Подобныя же общества стали учреждаться и въ другихъ мстахъ, гд только существуютъ народныя ассоціаціи. Они осуществляютъ собою до нкоторой степени ту экономическую теорію, которая утверждаетъ, что рабочіе не могутъ собственными усиліями выйти изъ своего бдственнаго положенія, и дйствительно содйствуютъ развитію всевозможныхъ рабочихъ ассоціацій, въ томъ числ и обществъ взаимнаго кредита.

Изъ сдланнаго нами краткаго очерка видно, что только въ самое послднее время явились кредитныя учрежденія, основанныя на правильныхъ началахъ и имющія дйствительно общественное значеніе. До этого же времени они или имли въ виду интересы боле зажиточныхъ классовъ, или же поддерживались благотворительностью, которая лишала ихъ соціально-экономическаго значенія. Пользуясь матеріалами, собранными въ недавно изданной книг г. Яковлева {Очеркъ народнаго кредита въ западной Европ и въ Россіи. А. В. Яковлева (гласнаго петербургской городской общей думы). Спб. 1869.}, мы представимъ такой же очеркъ исторіи русскихъ кредитныхъ учрежденій. Изъ этого очерка будетъ видно, что практическое развитіе вопроса о кредит и у насъ совершалось тмъ же путемъ, какъ и въ западной Европ. Къ челу мы пришли и на чемъ остановились, что у насъ сдлано и чего слдуетъ еще добиваться — объ этомъ мы скажемъ ниже.

Русскія кредитныя учрежденія, основанныя и дйствовавшія до 1801 года, совершенно отражали на себ общій характеръ всхъ вообще учрежденій крпостнаго порядка. Цлыхъ дв трети населенія были исключены изъ состава русскаго общества, очень естественно, что и кредитныя учрежденія, подобно всмъ другимъ, не имли въ виду интересовъ огромнаго, но безправнаго класса. Они существовали или для помщиковъ, или для крупныхъ капиталистовъ — купцовъ, или же, наконецъ, для людей, обладающихъ какими нибудь цнностями и могущихъ представить ихъ въ обезпеченіе получаемыхъ ссудъ. Остальной масс нуждающихся приходилось обращаться или къ ростовщикамъ, или по большей части обходиться безъ всякаго кредита.

До 1861 года у насъ существовало не больше семи или восьми видовъ кредитныхъ учрежденій и почти вс они были основаны для людей состоятельныхъ. Такъ, Государственный заемный банкъ выдавалъ ссуды подъ залогъ городскихъ и сельскихъ недвижимостей на продолжительные сроки — 15, 28 и 87 лтъ. Государственный коммерческій банкъ выдавалъ ссуды подъ векселя, товары, государственныя бумаги, и т. п. Сохранныя и депозитныя казны въ Петербург и Москв выдавали долгосрочныя ссуды подъ залогъ недвижимыхъ имній или подъ государственныя бумаги. Приказы общественнаго призрнія выдавали ссуды также подъ залогъ недвижимыхъ имній и т. д. Лено, что вс эти учрежденія служили интересамъ исключительно богатаго класса — помщиковъ и капиталистовъ-купцовъ, даже мелкое купечество не могло пользоваться услугами этихъ банковъ, хотя коммерческій банкъ и выдавалъ ссуды между прочимъ и подъ векселя, но небогатому классу учетъ векселей былъ недоступенъ.

Такимъ образомъ небогатому человку, въ случа надобности въ деньгахъ, оставалось обращаться только въ ссудную казну. Но и тутъ являлось затрудненіе: во первыхъ, для полученія ссуды необходимо было представить залогъ, состоящій изъ золота, серебра или драгоцнныхъ камней, во вторыхъ, уставъ казны запрещаетъ выдавать ссуду даже подъ залоги ‘ливрейнымъ служителямъ, малолтнимъ и рабочимъ людямъ’. А между тмъ цль учрежденія ссудной казны заключалась именно въ томъ, чтобы ‘подавать помощь каждому утсненному въ постигшей нечаянно нужд’. Впрочемъ, до 1840 года (ссудная казна учреждена въ 1772 гогу) дозволялось принимать въ залогъ, кром золота и серебра, платье, новыя матеріи и даже рухлядь, но съ этого года запрещено принимать подобныя залоги по трудности ихъ сохраненія. Въ настоящее время услугами ссудной казны боле всего пользуются ростовщики. Такъ какъ ссуды выдаются только два раза въ недлю, а нуждающихся оказывается очень много каждый день и ждать имъ бываетъ большею частію ршительно неудобно, то нуждающіеся предпочитаютъ заплатить огромные проценты ростовщику, но получить деньги тогда, когда он дйствительно нужны, ростовщики же, получивъ въ залогъ золото и серебро и выдавъ ссуду за огромныя проценты, въ ближайшій же пріемный день несутъ эти залоги въ ссудную казну, откуда получаютъ деньги всего за шесть процентовъ въ годъ.

Въ 1842 году при сохранной казн Петербурга и Москвы были открыты сберегательныя кассы. Он были открыты ‘для пріема небольшихъ суммъ на сохраненіе, съ приращеніемъ процентовъ, для доставлены! чрезъ то недостаточнымъ всякаго званія людямъ средства къ сбереженію врнымъ и выгоднымъ образомъ малыхъ остатковъ отъ расходовъ въ запасъ на будущія надобности’. Въ 1846 году было дозволено открывать подобныя же кассы при губернскихъ приказахъ общественнаго призрнія, вслдствіе чего они учредились въ каждой губерніи. Въ 1862 году сберегательныя кассы были преобразованы вмст съ остальными кредитными учрежденіями, открывать ихъ было разршено во всхъ городахъ, посадахъ и мстечкахъ, подчинивъ ихъ государственному банку подъ наблюденіемъ министерства финансовъ. Въ прежнихъ сберегательныхъ кассахъ книжки, выдаваемыя вкладчикамъ, были хотя и имянныя, но деньги выдавались всякому предъявителю безъ удостовренія въ его личности. По новому же уставу, деньги изъ кассы должны возвращаться именно тому лицу, которое вложило деньги, или его законнымъ наслдникамъ. Поэтому, желающій получить свой вкладъ обратно, долженъ представить удостовреніе полиціи, что онъ то самое лице, которому принадлежитъ книжка. Такимъ образомъ очевидно, что въ этихъ кассахъ благотворительный элементъ играетъ важную роль. Онъ проявляется особенно замтно въ тхъ отношеніяхъ, въ какія поставленъ вкладчикъ къ самой касс: обратное полученіе вкладовъ чрезвычайно затруднено. Отсюда произошли самыя невыгодныя для сберегательныхъ кассъ послдствія: число вкладчиковъ стало замтно и постоянно уменьшаться, и это слдуетъ приписать единственно тмъ формальностямъ, какими обставлена обратная выдача вкладчикамъ ихъ денегъ. Впрочемъ, эти кассы во всякомъ случа не могли имть важнаго общественнаго значенія, масса нуждающихся до такой степени бдна деньгами, что только въ рдкихъ, исключительныхъ случаяхъ можетъ длать какія нибудь сбереженія.

О городскихъ банкахъ, которымъ положено прочное основаніе только въ 1857 году, мы распространяться не будемъ. Съ одной стороны, они до такой степени стснены въ своей дятельности правительственной регламентаціей, что уже по одному этому не могутъ имть значенія общественныхъ кредитныхъ учрежденій, съ другой — услугами ихъ могутъ пользоваться только достаточные классы — купцы и помщики, для. мщанъ и ремесленниковъ они совершенно недоступны, о крестьянахъ же и говорить нечего.

Мы должны еще сказать, что рядомъ съ перечисленными нами кредитными учрежденіями, доступными богатымъ классамъ, у насъ существуютъ банки, назначенные, повидимому, для того класса, которому недоступны другія учрежденія, — именно, сельскіе банки. Но какъ число ихъ, такъ и значеніе самыя ничтожныя, къ тому же. это собственно не банки, а роль ихъ играютъ мірскіе капиталы, выдающіе иногда ссуды, и сберегательныя кассы, устроенныя правительствомъ въ селеніяхъ бывшихъ крестьянъ государственныхъ и удльнаго вдомства. Эти учрежденія имютъ безусловно филантропическій характеръ. Въ прежнее время, то есть, до освобожденія крестьянъ, нкоторые добросердечные помщики открывали сельскіе банки въ своихъ имніяхъ, но такіе банки уже окончательно не могли имть никакого значенія: прихоть ихъ создавала, прихоть же могла ихъ каждую минуту и уничтожить. Отъ нкоторыхъ изъ нихъ не осталось и слда, другіе хотя сохранились до сихъ поръ, но идутъ вяло, едва влача свое жалкое существованіе. Вспомогательныя и сберегательныя кассы государственныхъ крестьянъ учреждались съ разршенія палаты государственныхъ имуществъ и находились подъ ея наблюденіемъ, завдываніе же ими было предоставлено волостнымъ правленіямъ. Вс эти кассы, учрежденныя по распоряженію начальства, навсегда удержали за собою казенный характеръ. Полученіе ссуды происходитъ большею частію по протекціи, такъ какъ ссуда выдается по личному усмотрнію волостного старшины, случаи растраты старшинами капиталовъ весьма, часты. Кром протекціи, полученіе ссуды представляетъ и другія затрудненія: оно сопровождается обыкновенно угощеніями, на которыя нердко уходитъ большая часть получаемой ссуды. Во многихъ селахъ волостные старшины обратились въ простыхъ ростовщиковъ, разоряющихъ крестьянъ варварскими процентами и наживающихся на счетъ кассовыхъ капиталовъ.

Такимъ образомъ, изъ сдланнаго очерка видно, что у насъ до послдняго времени вовсе не существовало общественныхъ кредитныхъ учрежденій. Вс банки и кассы, о которыхъ мы сейчасъ говорили, были созданы, существовали и до сихъ поръ существуютъ исключительно въ интересахъ богатыхъ классовъ, громадная же масса не только сельскаго, но даже городскаго населенія лишена всякаго кредита. О кредит личномъ, который одинъ только доступенъ этому населенію, у насъ до сихъ поръ почти не имютъ понятія. А между тмъ потребность въ кредит громадная и всеобщая — и именно въ кредит личномъ.

Г. Яковлевъ въ упомянутой нами книжк, сравнивая настоящее пято положеніе съ тми надеждами, которыми многіе были проникнуты посл окончанія крымской войны, говоритъ слдующее: ‘тогда вс глядли въ будущее съ какимъ-то увлеченіемъ, вс видли въ будущемъ рядъ реформъ, улучшеній по всмъ отраслямъ государственной и общественной жизни, будущее представлялось въ самомъ розовомъ свт. Оживленіе литературы, промышленности, торговли, распространеніе школъ— все шло рядомъ и, казалось, предвщало самые благодтельные результаты. Едва однако прошло десять лтъ съ того счастливаго времени, и что же намъ представляется теперь: литературы почти нтъ, торговля и промышленность страдаютъ и просятъ покровительственнаго тарифа, крестьянство, не смотря на положеніе объ улучшеніи быта его, бдствуетъ и разоряется, ростовщики процвтаютъ. Если мы вспомнимъ, что результаты эти достигнуты посл цлаго ряда дйствительно полезныхъ реформъ, то фактъ этотъ невольно приковываетъ къ себ вниманіе и заставляетъ остановиться и бросить хотя краткій взглядъ на вліяніе этихъ реформъ на нашу жизнь’. Вліяніе этихъ реформъ, и особенно реформы крестьянской, отразилось на всемъ стро нашей экономической жизни. Съ одной стороны, цлая треть населенія перестала быть принадлежностью незначительнаго класса людей, распоряжавшихся ею какъ готовымъ орудіемъ производства, и вступила на дорогу свободнаго, самостоятельнаго труда, съ другой стороны, помщики лишились готовыхъ живыхъ машинъ, удовлетворявшихъ вс ихъ потребности и прихоти и очутились въ необходимости за каждую самую ничтожную работу платить наличныя деньги. Между тмъ, съ осуществленіемъ цлаго ряда реформъ, быстро увеличились государственные расходы, что повлекло за собою увеличеніе повинностей, для крестьянъ это увеличеніе оказалось не совсмъ соразмрнымъ съ ихъ доходами и вообще съ ихъ платежными силами. На помщиковъ увеличеніе налоговъ хотя не имло такого тяжелаго вліянія, какъ на крестьянъ, но все-таки и для нихъ оно было не легко, особенно если вспомнить, что помщики во многихъ случаяхъ должны были закрыть свои заведенія, которыя поддерживались крпостнымъ трудомъ. Такимъ образомъ и бывшіе господа, и бывшіе крпостные почувствовали одинаковую нужду — нужду въ деньгахъ. А денегъ нтъ, или полученіе ихъ соединено съ величайшими трудностями. ‘Отсюда полный застой въ хозяйственной дятельности прежнихъ помщиковъ и стремленіе крестьянъ къ главнымъ промышленнымъ и торговымъ центрамъ, и преимущественно къ столицамъ, надежда путемъ личнаго промысла заработать боле, чмъ можетъ дать земля при теперешнемъ положеніи, тянетъ ихъ не только за тысячи верстъ къ столиц и отвлекаетъ отъ земледлія и мстныхъ промысловъ, но и вызвала совершенно новое явленіе — стремленіе къ переселенію, стремленіе къ отысканію лучшихъ земель’. Но все-таки, для боле состоятельнаго класса есть хоть какая нибудь возможность выгодно достать деньги, тогда какъ для сельскаго и низшаго городскаго населенія этой возможности положительно не существуетъ. ‘Всегда, какъ водится, замчаетъ г. Яковлевъ, больше обращаютъ вниманія на крупные факты, чмъ на мелкіе, разореніе богача замтно для всхъ, до бдняка же никому нтъ дла, его денежное затрудненіе состоитъ въ нсколькихъ рубляхъ. Стоитъ ли обращать вниманіе на такую бездлицу въ то время, когда есть люди, нуждающіеся въ тысячахъ! Милліонное банкротство поражаетъ всхъ. Между тмъ бдные классы еще боле нуждаются въ кредит, чмъ богатые, потому что въ то время, какъ вс сборы и вс тягости переходнаго положенія страны падаютъ на состоятельнаго въ вид только необходимости сократить предметы роскоши, у бдняка они падаютъ на предметы первой необходимости. Отсутствіе кредита для народа, невозможность достать ему деньги для удовлетворенія настоятельныхъ требованій, постоянно гнетущая нужда развили въ народ равнодушіе къ будущему, апатичную терпливость и самые уродливые обычаи, самую уродливую и безнравственную эксплоатацію’. Городское населеніе страдаетъ, какъ мы сказали, не меньше сельскаго. Мщане почти повсюду голые бдняки, даже въ Петербург они находятся въ такомъ плачевномъ положеніи, что правительство должно было освободить ихъ отъ податей. Въ послднее время число мщанъ значительно увеличилось бывшими дворовыми людьми, которые принесли съ собою новые элементы бдности и нужды въ городское населеніе. Словомъ, все нуждается въ деньгахъ, въ кредит,— но ни того, ни другого нтъ.

Какъ же однако обходится въ этихъ стсненныхъ обстоятельствахъ сельское и городское населеніе? Какъ обходятся мелкіе промышленники и торговцы, чиновники, мастеровые, словомъ вс, кто не иметъ капитала, кто живетъ или скуднымъ жалованьемъ или трудами своихъ рукъ и головы?

Въ-деревняхъ, какъ извстно, въ страшныхъ размрахъ развито кулачество, поддерживаемое исключительно недостаткомъ денегъ и трудностью ихъ полученія. Кулаки обираютъ крестьянъ до гола. Это ростовщики, находящіеся еще въ лучшемъ положеніи, чмъ ростовщики городскіе. Оли держатъ въ своихъ рукахъ все мстное населеніе, они — помщики, пользующіеся гораздо большимъ значеніемъ, чмъ бывшіе помщики-душевладльцы. Крестьяне понимаютъ въ большинств случаевъ совершенно ясно, что они съ ногъ до головы опутаны паутиной кулака — но ничего не могутъ сдлать. Рядомъ съ кулаками идутъ всякіе иные безсовстные промышленники — все, что желаетъ нажиться живой рукой, легкимъ способомъ, мошенничествомъ, эксплуатаціей чужаго труда, все, что привыкло ловить рыбу въ мутной вод. Хозяева нашихъ артелей наживаются большею частію такимъ образомъ: хозяинъ, обыкновенно, проводитъ зиму въ деревн и высматриваетъ, кто изъ крестьянъ нуждается больше всхъ, кому нечмъ платить оброка, у кого собираются продать послднюю корову за недоимки. Онъ является на выручку, предлагаетъ нуждающемуся деньги, законтрактовываетъ его въ свою артель на все лто, составляетъ такія условія, какія, разумется, пожелаетъ, и такъ ловко обдлываетъ свои дла , что крестьяне, возвращаясь въ конц лта домой, не только не приносятъ съ собою никакихъ заработковъ, но еще остаются въ долгу у благодтельнаго хозяина.

Городское населеніе выручаютъ изъ бды другіе благодтели — ростовщики. До послдняго времени они держались въ тни и были незамтны, хотя существовали во всхъ городахъ. Это были большею частію отставные чиновники, скопившіе себ деньгу всякими неправдами и пускающіе ее въ выгодный оборотъ, это были разныя темныя личности — съ виду ободранныя, голыя, и потомъ, посл смерти, оставляющія стотысячные капиталы. За дятельностью ихъ трудно было слдить, трудно было составить даже приблизительное понятіе о размрахъ ихъ дятельности. Теперь ростовщики открыто выступаютъ на сцену, они учредили конторы, повсили надъ пили роскошныя вывски — и съ ранняго утра до поздней ночи едва успваютъ выдавать печатныя квитанціи на принимаемыя вклады. Они не брезгаютъ никакими постителями и никакими залогами, они выдадутъ деньги но только ‘ливрейному лакею или рабочему’, но всякому ребенку, они примутъ въ залогъ не только золото и серебро или драгоцнныя камни, но всякій хламъ, всякую вещь, имющую хоть какую нибудь цнность, — будь это сапоги, платье, блье или мебель. Они недавно стали доступны наблюденіямъ и теперь мы можемъ составить себ нкоторое понятіе о размр ихъ операцій. Конечно, полученныя свденія этого рода далеко не точны, но во всякомъ случа сдлалось извстнымъ, что общая цифра оборотовъ петербургскихъ ростовщиковъ не меньше трехъ милліоновъ рублей въ годъ. Чтобы ближе познакомить читателей съ размромъ ростовщическихъ операцій и получаемыхъ ими процентовъ, мы сообщимъ слдующія свденія, находящіяся въ ‘Извстіяхъ петербургской городской общественной думы’. Приблизительное понятіе о томъ оборот, который длаютъ частныя ссудные кассы, можетъ дать встрчающійся на нкоторыхъ залоговыхъ квитанціяхъ нумеръ ссуды. Такъ, въ одной касс нумеръ ссуды былъ 820, въ другой 1,057, въ третьей 2,856, наконецъ въ четвертой 21,891. Но по всей вроятности, число производимыхъ ростовщиками ссудъ несравненно значительне. Не говоря уже о томъ, что въ нкоторыхъ кассахъ (ихъ считается въ настоящее время до ста) могутъ встртиться боле высокіе нумера, надо обратить вниманіе еще на то, что перезалогъ вещей обыкновенно не сопровождается выдачею новой квитанціи, а только отмчается на квитанціи уже имющей свой нумеръ. Если же считать перезалоги то даже приведенныя нами цифры пришлось бы увеличить въ нсколько разъ. Теперь посмотримъ, сколько приходится платить ростовщикамъ процентовъ. Мужское пальто, стоющее 18 рублей, было послдовательно заложено у четырехъ ростовщиковъ. Одинъ изъ нихъ выдалъ 6 рублей, одинъ и два по 4 р. Процентовъ за мсяцъ впередъ удержано: первымъ (считая въ годъ) 77%, вторымъ 85%, третьимъ 104% ‘четвертымъ 133%. Во всхъ этихъ кассахъ пальто было выкуплено на другой же день посл залога, по проценты, взятые за мсяцъ впередъ, возвращены не были. Затмъ были заложены въ двухъ другихъ кассахъ разныя дамскія и мужскія платья, а также блье. Одна касса выдала 10 р., другая 6 р., одна взяла 87%, другая 104%. Наконецъ, въ четырехъ же кассахъ было послдовательно заложено 25 золотниковъ серебра, первыя дв выдали въ ссуду по 6 р., дв другія по 5 р., и, несмотря на цнность залога, взяли отъ 60 до 120%, При залог мховыхъ вещей берется еще кром процентовъ отъ 50 к. до 1 р. за сбереженіе. Нужно еще замтить, что по истеченіи срока и нсколькихъ льготныхъ дней, залогъ поступаетъ въ собственность кассы, причемъ вкладчикъ обязывается особой подпиской не возбуждать никакихъ споровъ съ кассою. Наконецъ, ни одна касса не отвчаетъ за цлость вещей въ случа пожара.

Вотъ въ какихъ рукахъ находится нуждающееся населеніе Петербурга и другихъ городовъ!

Понятно, что въ виду такой всеобщей и настоятельной потребности въ кредит, всякая попытка устроить кредитъ на раціональныхъ началахъ, имющій въ виду общенародные интересы, должна встрчаться съ полнйшимъ сочувствіемъ. Измнившійся характеръ нашей экономической жизни прямо указываетъ на необходимость созданія дйствительно общественнаго кредита, а потому всякій шагъ въ этомъ направленіи есть шагъ единственно благотворный но своимъ послдствіямъ и единственно соотвтствующій современнымъ общественнымъ потребностямъ. Выше мы говорили, что начала, на которыхъ существуютъ въ западной Европ разнообразныя общества взаимнаго кредита, имющія цлью замнять взаимнымъ ручательствомъ отсутствіе цнностей, удобныхъ для залога — начала единственно врныя при современныхъ обстоятельствахъ. Вотъ почему попытка директора Государственнаго Банка г. Ламанскаго — основать въ Петербург ‘Общество взаимнаго кредита’ обратила на себя вниманіе всхъ, знакомыхъ съ цлями подобныхъ обществъ и съ окружающими насъ стсненными обстоятельствами. Но утвержденіи въ 1863 году устава этого общества, г. Даманскій выпустилъ въ свтъ брошюру, въ которой заявилъ, что хотя общество взаимнаго кредита было имъ задумано ‘въ минуту бдствія, охватившаго интересы торговаго городскаго сословія, когда потери, разразившіяся надъ торговцами Апраксина и Щукина дворовъ (пожары 1862 года) незамтно и безъ взаимнаго соглашенія отдльныхъ хозяевъ, соединили ихъ въ одномъ общемъ, взаимномъ бдствіи, но что и въ настоящее время оно оказывается нужнымъ и полезнымъ’. Изъ дальнйшихъ словъ г. Даманскаго видно, что онъ учреждалъ Общество взаимнаго кредита для средней торговли и промышленности, предоставляя другимъ лицамъ основывать подобныя же общества въ иныхъ сферахъ. Онъ не хотлъ сдлать учреждаемаго имъ общества исключительно рабочимъ и ремесленнымъ, но вмст съ тмъ не предназначалъ его и къ роли кредитнаго учрежденія для крупныхъ только капиталистовъ. Конечно, содйствовать средней торговли и промышленности еще не значитъ оказывать слишкомъ замтную услугу цлому обществу, но предпріятіе г. Даманскаго было важно не только по этой цли, сколько но его основному принципу, въ первый разъ примняемому въ Россіи къ длу. И въ самомъ дл, цль общества взаимнаго кредита состояла въ томъ, чтобы посредствомъ ‘учета срочныхъ обязательствъ’ доставлять лицамъ всякаго званія, занимающимся торговлею и другими промыслами, необходимые имъ капиталы. Важнйшимъ параграфомъ устава былъ тотъ, по которому каждый членъ иметъ право располагать открытымъ ему въ обществ кредитомъ, или представляя въ общество векселя и иныя обязательства постороннихъ лицъ, или выдавая обществу векселя прямо отъ своего имени. Въ числ операцій общества находилась также выдача капиталовъ подъ обезпеченіе государственныхъ и другихъ бумагъ, но главная операція общества, по самой его цли, заключалась не въ этомъ, а въ оказаніи членамъ личнаго кредита, обезпечиваемаго простыми векселями. Такимъ образомъ общество, учреждаемое г. Даманскимъ, должно было показать своею дятельностью, что въ немъ дйствительно нуждается наше время, и послужить образцомъ для послдующихъ предпріятій подобнаго же рода. Такого именно характера отъ новаго общества имли право ожидать въ особенности т, кто зналъ, что г. Даманскій долженъ быть ближе другихъ знакомъ какъ съ требованіями современной экономической жизни, такъ и съ цлью ‘Обществъ взаимнаго кредита’. Къ тому же, самъ учредитель, въ изданной имъ брошюр, далъ, такъ сказать, реальное основаніе надяться, что открываемое имъ общество пойдетъ по врной дорог, онъ признавалъ, что нравственныя качества могутъ коикуррировать со всякимъ другимъ матеріальнымъ обезпеченіемъ, онъ заявилъ, что въ пріем членовъ, то есть и въ выдач ссудъ, Общество взаимнаго кредита будетъ руководствоваться ‘соображеніями о благонадежности члена и представляемыми имъ нравственными или вещественными гарантіями’, и что ‘при столь обширномъ распространеніи обезпеченій, всякій благонадежный и честный гражданинъ, желающій пользоваться кредитомъ изъ общества или желающій только способствовать развитію торговли и промышленности, можетъ заслужить пріема въ члены общества’ и т. д.

Но увы, все это, какъ оказывается, были слова, слова, слова! Послдующая дятельность петербургскаго общества взаимнаго кредита совершенно противорчила тому, чего, судя по его собственнымъ заявленіямъ, желалъ самъ учредитель и чего ждали отъ него какъ многіе члены общества, такъ и постороннія лица. Мы едва ли ошибемся, если скажемъ, что это общество совершенно отклонилось отъ первоначальной своей цли и сдлалось банкирской конторой, въ которой хозяева крупные капиталисты, а вкладчики — люди торговые и промышленные, но постоянно нуждающіеся въ деньгахъ.

Уже давно многіе стали замчать, что общество уклоняется отъ своей нормальной дятельности. Такъ какъ по уставу предполагалось оказывать кредитъ какъ личный, такъ и вещественный, то каждый вправ былъ ожидать, что общество по крайней мр не будетъ давать значительнаго перевса вещественному кредиту насчетъ личнаго, то есть, что об эти операціи будутъ идти по крайней мр параллельно. Но общество уже нсколько лтъ назадъ стало замтно клониться въ сторону капитала преимущественно передъ лицомъ, личный кредитъ сталъ мало по малу отходить на второй планъ, уступая мсто кредиту, обезпеченному бумагами. Изъ таблицы числа членовъ и количества ссудъ съ марта 1864 года по январь 1868 г. видно, что общество мало по малу привлекало въ свою среду крупныхъ капиталистовъ и стсняло кредитъ вексельный, то есть личный. Въ отчет за 1868 годъ, о которомъ мы будемъ говорить ниже, правленіе оправдывается, между прочимъ, тмъ, что ему нтъ никакой причины отказываться отъ врныхъ залоговъ, напримръ государственныхъ бумагъ, если являются лица, желающія получать ссуды подъ эти бумаги. Такое оправданіе было бы совершенно понятнымъ, еслибъ въ обществ не оказывалось членовъ, нуждающихся въ личномъ кредит и находящихся въ невозможности представить какое-либо матеріальное обезпеченіе, но дло въ томъ, что такихъ членовъ множество, что они шли въ общество именно въ надежд пользоваться личнымъ кредитомъ, въ которомъ имъ теперь отказываютъ, предпочитая выдавать ссуды подъ обезпеченіе бумагъ. Но коль скоро такіе члены есть, то общество, оставаясь послдовательнымъ своей основной цли, должно оказывать имъ безусловное предпочтеніе передъ членами-капиталистами. У этихъ есть множество средствъ обойтись безъ помощи Общества взаимнаго кредита: обладая государственными бумагами, они могутъ обратиться куда угодно за полученіемъ денегъ, имъ нигд не будетъ отказа, человку же, разсчитывающему только на личный кредитъ, обратиться положительно некуда. Интересы этихъ-то членовъ общество и должно было имть въ виду. Говорятъ дале, что личный кредитъ убыточенъ для общества, но, во первыхъ, мы покажемъ ниже, что это вовсе но правда, а во-вторыхъ, само правленіе смотрло прежде нсколько иначе на это дло. Въ отчет за 1866 годъ мы находимъ, между прочимъ, слдующія слова: ‘нельзя не признать, что въ учетной операціи (то есть, въ личномъ кредит) отсутствіе неисправностей врядъ-ли возможно безъ положительнаго стсненія этой операціи и слдовательно безъ ограниченія, въ свою очередь, и оборотовъ общества и безъ измненія главнаго его назначенія — облегчить своимъ членамъ кредитъ, на основаніи общаго ручательства всхъ за каждаго.’ Въ этомъ немного-канцелярскомъ, казенномъ період заключается, однакожъ, совершенно ясная мысль: правленіе само признаетъ, что, стсняя личный кредитъ, то есть гарантируя членовъ отъ какихъ бы то ни было потерь, общество вмст съ тмъ потеряетъ главное свое назначеніе, перестанетъ быть ‘Обществомъ взаимнаго кредита’, а сдлается просто банкирской конторой. Тмъ не мене, въ отчет за 1867 годъ мы уже видимъ, что правленіе окончательно склоняется на сторону вещественнаго кредита, хотя, жалуясь на неисправную уплату нкоторыми членами полученныхъ денегъ, оно тутъ же приводитъ цифры, доказывающія, что сумма неуплоченныхъ получекъ составляетъ ничтожный процентъ въ годовыхъ оборотахъ общества. Наконецъ, въ 1868 г. дятельность общества принимаетъ совершенно биржевой, спекулятивный характеръ.

Изъ отчета правленія за этотъ годъ мы узнаемъ слдующее: во-первыхъ, Общество взаимнаго кредита стало заниматься спекуляціями, даже не разршенными уставомъ, напримръ, покупкой государственныхъ бумагъ и акцій желзныхъ дорогъ, даже не гарантированныхъ правительствомъ, во-вторыхъ, въ ссудахъ, выдаваемыхъ обществомъ, личнаго кредита почти не существуетъ. Именно, подъ залогъ бумагъ выдано больше сорока милліоновъ, тогда какъ на векселя съ двумя поручителями всего семъ съ половиной милліоновъ, на векселя же простые, безъ всякаго поручительства, то есть буквально по личному доврію — меньше милліона. Но интересне всего то, что при такомъ очевидномъ уклоненіи отъ своей главной дятельности, правленіе все-таки старается уврить почтеннйшую публику, что услуги общества ‘ доступны всякому честному я правильному (?) труду, въ какой бы форм онъ ни проявлялся’, что общество ‘носитъ на себ отпечатокъ современныхъ потребностей въ кредит, современныхъ условій развитія длъ и направленія денежныхъ интересовъ городской жизни’, что личный кредитъ ‘проникаетъ въ среду мелкой торговли замтнымъ образомъ (?!)’ — хотя тутъ же сознается, что сумма выданныхъ денегъ подъ учетъ простыхъ, личныхъ векселей въ теченіи 1868 года представляетъ, сравнительно съ 1807 годомъ, уменьшеніе, и что эта операція личнаго кредита, но мннію правленія, ‘составляетъ скоре временное средство помощи въ торговл, чмъ постоянную задачу Общества взаимнаго кредита.’

Какъ же, однако, велики были потери общества вслдствіе операцій личнаго кредита? Изъ отчета мы узнаемъ, что изъ общей суммы векселей не было уплочено въ срокъ на 31 тысячу рублей, изъ этой суммы въ теченіи года взыскана цлая половина, то есть 15 тысячъ слишкомъ, но и оставшаяся невзысканной сумма, 16 тысячъ, но словамъ самого правленія, ‘еще не выражаетъ собою окончательной потери, такъ какъ часть ея поступитъ въ теченіи ныншняго года.’ Слдовательно, въ потер останется, можетъ быть, гораздо меньшая сумма, которая въ сравненіи съ оборотами общества окажется совершенно ничтожною. Но какая же денежная операція совершается всегда наврнякъ и какая изъ нихъ не терпитъ извстныхъ потерь? Разв кредитные билеты не подвергаются быстрымъ колебаніямъ въ цн, и разв общество, имющее въ своей касс на сорокъ милліоновъ такихъ бумагъ, не рискуетъ ежеминутно потерять въ тысячу разъ больше противъ потери на личномъ кредит? Съ тому же, надо еще знать, какимъ образомъ, кому и при какихъ условіяхъ оказывался личный кредитъ Обществомъ. Соблюдались ли при этомъ необходимыя предосторожности, не выдавались ли деньги по какимъ нибудь постороннимъ соображеніямъ? Всего этого можно ожидать при той разобщенности, какая существуетъ между членами общества и его правленіемъ. Въ публик давно ходятъ слухи, проникшіе даже въ печать, что ‘общее собраніе въ Обществ взаимнаго кредита есть только одна формальность, что въ дйствительности все дло находится въ рукахъ правленія, которое ведетъ дла не соображаясь съ дйствительными интересами и желаніями членовъ’, что баллотировка въ члены правленія совершается безъ надлежащаго контроля, что въ правленіе нердко попадаютъ такія лица, которыхъ желаетъ само правленіе и т. д. При такихъ порядкахъ, никакія предположенія по будутъ слишкомъ смлы и слишкомъ нелпы. На слухахъ, конечно, трудно строить какія бы то ни было заключенія, но если эти слухи повторяются постоянно и идутъ съ разныхъ сторонъ, если число жалобъ на правленіе постоянно увеличивается, то тутъ поневол приходится врить и слухамъ.

Общее собраніе, бывшее въ прошломъ мсяц, подтвердило многіе изъ тхъ слуховъ, которые ходили въ публик. Правленіе до того пренебрежительно отнеслось къ членамъ общества, что не распорядилось даже заблаговременно разослать отчетъ, такъ что явившіеся въ общее собраніе не имли объ операціяхъ общества ни малйшаго понятія. Вслдствіе этого, значительное число членовъ, не одобряющихъ дйствій правленія, не могли запастись фактическими аргументами для заявленія своего недовольства и принуждены были молчать. При этомъ нужно упомянуть еще о слдующемъ обстоятельств: одинъ изъ членовъ общества, именно г. Полетика, желалъ выступить въ общемъ собраніи обличителемъ правленія и приготовилъ съ этою цлью особое заявленіе, но такъ какъ назначенное собраніе было отложено на такой день, въ который г. Полетик нельзя было присутствовать въ собраніи, то онъ и напечаталъ свое заявленіе въ газетахъ. Въ этомъ заявленіи г. Полетика рзко и рельефно указалъ тотъ опасный путь, на который вступило Общество взаимнаго кредита. Онъ говорилъ, что правленіе, стремясь увеличить дивидендъ членовъ, этимъ самымъ стсняетъ ихъ обороты, что высокій дивидендъ ‘въ лучшемъ случа есть только перекладываніе денегъ изъ одного кармана въ другой’, по что для членовъ общества это перекладываніе совершается съ большой потерей: ‘во-первыхъ, потому, что имъ стсняются кредитныя операціи членовъ, и во-вторыхъ, потому, что пятнадцать процентовъ всего этого перекладыванія отчисляются въ пользу членовъ правленія‘, что ‘главная задача общества — та цль, къ которой оно стремилось и отъ достиженія которой такъ много ожидало, а именно: расширеніе и удешевленіе торговаго и промышленнаго кредита для членовъ — совершенно уже оставлена’, что теперь ‘развитіе торговаго кредита, достигаемое обществомъ, равно почти нулю’, что операціи, которыми занялось правленіе, ‘не разршаются уставомъ и вовсе не принадлежатъ къ операціямъ торговаго и промышленнаго кредита’, что выдавая ссуды подъ залогъ бумагъ, правленіе вовсе не развиваетъ торговаго кредита, а только ‘поддерживаетъ курсъ государственныхъ бумагъ и питаетъ спекуляцію на эти бумаги’, что вообще общество обратилось въ банкирскую контору, ‘а торговый кредитъ остается у насъ на столько же стсненнымъ, какъ и прежде, а промышленность наша все боле угнетается развивающейся игрой, отвлекающей на себя вс денежныя средства и постепенно подтачивающей значеніе медленной наживы, посредствомъ труда и предпріимчивости’. Въ заключеніе г. Полетика предлагалъ: избрать особый комитетъ, которому поручить подробно разсмотрть положеніе длъ Общества взаимнаго кредита. Во время общаго собранія, со стороны многихъ членовъ было заявлено требованіе, чтобы рчь г. Полетики была прочитана, такимъ образомъ, она могла бы служить поводомъ для возбужденія преній касательно самыхъ основныхъ вопросовъ общества, по предсдатель, г. Даманскій, на это требованіе отвчалъ, что такъ какъ заявленіе г. Полетики напечатано въ газетахъ и вроятно вс уже успли съ нимъ познакомиться, то и нтъ надобности читать его въ собраніи. Такъ это предложеніе и осталось не прочитаннымъ, а большинство членовъ, увлеченныхъ тридцати-процентнымъ дивидендомъ, какъ бы въ отвтъ на заявленіе г. Полетики, ршили поставить портретъ г. Даманскаго въ зал общества.

Однакожъ, заявленіе г. Полетики не было одинокимъ. Въ одномъ съ нимъ смысл высказались и многія газеты. Поэтому, правленію неловко было оставлять совершенно безъ вниманія эти несочуствующія ему мннія. Дйствительно, въ отчет правленія за 1863 годъ мы находимъ нсколько словъ, посвященныхъ тмъ ‘нареканіямъ’ на дятельность правленія, которыя пришлось ему слышать и читать. Въ отвтъ на эти ‘нареканія’ правленіе приводитъ тотъ главнйшій аргументъ, что еслибъ оно дйствовало не такъ осторожно, еслибъ давало боле широкій просторъ личному кредиту, то общество не могло бы пользоваться тмъ довріемъ, какимъ оно пользуется и не имло бы такихъ большихъ оборотовъ, слдовательно не дало бы такого большаго дивиденда своимъ членамъ. Но не говоря уже о томъ, что распредленіе дивиденда, принятое въ Обществ взаимнаго кредита, совершенно противорчитъ началамъ взаимности, положеннымъ въ основаніе общества (такъ какъ при существующемъ распредленіи, капиталистъ, не нуждающійся въ деньгахъ и не пользующійся услугами общества, пользуется барышами насчетъ другихъ, нуждающихся въ деньгахъ членовъ), посмотримъ, насколько вообще основательна, похвальна я соотвтствуетъ иде общества та цль, которую поставило себ правленіе. Предположимъ, напримръ, что Общество для пособія нуждающимся литераторамъ, стремясь къ увеличенію своихъ фондовъ, отдало бы вс или большую часть наличныхъ капиталовъ въ какое нибудь совершенно врное и выгодное предпрепріятіе и за недостаткомъ денегъ стало отказывать лицамъ, нуждающимся въ его пособіи. Что сказали бы о комитет, еслибъ онъ, въ виду ‘нареканій’, началъ оправдываться тмъ, что дйствіями его руководитъ желаніе увеличить средства общества? Ему сказали бы, что заботиться объ увеличеніи средствъ вообще похвально, но что заботы эти во всякомъ случа но должны выходить изъ сферы прямыхъ задачъ общества. Очень можетъ быть, что еслибъ Общество для пособія нуждающимся литераторамъ употребило свои 50 тысячъ на покупку какихъ нибудь выгодныхъ бумагъ и потомъ стало заниматься продажею ихъ, то черезъ годъ у него оказалось бы уже не 50, а 75 или даже 100 тысячъ, но за то это было бы уже не Общество для пособія нуждающимся литераторамъ, а банкирская контора. Точно также для общества было бы несравненно выгодне вмсто того, чтобы держать свои деньги въ бумагахъ, дающихъ всего какихъ нибудь 5% въ годъ, пустить ихъ на проценты, открыть какую нибудь торговлю и т. д., но очевидно, что при такомъ способ дйствій, несомннно выгодномъ для общества, оно совершенно уклонилось бы отъ своей цли. Вообще можно взять множество учрежденій, для которыхъ увеличеніе капитала составляетъ важный вопросъ, но которыя, тмъ не мене, никогда не сдлаютъ этотъ вопросъ главнйшею цлью своей дятельности. Точно также странно слышать приведенныя нами выше возраженія правленія Общества взаимнаго кредита противъ ‘нареканій’ на его дятельность. Это общество основано съ спеціальною цлью — создать кредитное учрежденіе для средней торговли и промышленности, слдовательно, оно и не должно было ни на минуту упускать изъ виду этой цли, какъ бы ни прельщала его выгодность другихъ операцій.

Мы не будемъ анализировать тхъ причинъ, которыя способствовали такому печальному превращенію, замтимъ только съ надлежащею скромностью, что въ числ этихъ причинъ не послднее мсто занимаетъ тотъ соблазнительный параграфъ устава, но которому ‘члены правленія, вмсто постояннаго жалованья, получаютъ изъ чистой прибыли 10% для раздла между собою’. Въ силу этого параграфа, правленіе, очевидно, весьма близко заинтересовано въ томъ, чтобы какими бы то ни было способами увеличить размры членскаго дивиденда, потому что заботясь о такомъ увеличеніи они прежде всего заботятся о собственномъ карман. За прошлый годъ члены общества получили 30% дивиденда, но за то и члены правленія отсчитали себ 75 тысячъ рублей — что на каждаго члена составитъ по пятнадцати тысячъ въ годъ. Гд же тотъ трудъ и заслуги, которыя слдовало бы такъ щедро награждать.

И такъ, вотъ къ какому результату пришло Общество, основанное съ такою прекрасною цлью! Очевидно, что только одному г. Даманскому можетъ казаться, что такого рода дятельность общества вполн удовлетворяетъ ‘потребностямъ современной общественной жизни’.

——

Изъ напечатаннаго въ ‘Правительственномъ Встник’ отчета петербургскаго оберъ-полицмейстера генералъ-адъютанта Трепова о преобразованіи и дятельности петербургской полиціи въ 1867 году, мы узнаемъ, между прочимъ, въ какихъ видахъ учреждена въ Петербург сыскная полиція. Обязанности производить розыски, дознанія и изслдованія для раскрытія преступленій лежали до того времени на чинахъ наружной полиціи, которые по разнымъ причинамъ оказывались негодными для этой цли. ‘Розыски по преступленіямъ, говоритъ г. оберъ-полицмейстеръ, требуютъ отъ лицъ, занимающихся оными, природныхъ къ тому способностей и опытности, полнаго посвященія имъ всего времени’ и т. д., между тмъ отъ чиновъ наружной полиціи ‘нельзя требовать, чтобы вс они были одинаково способны къ дятельности этого рода’. Потому-то и признано необходимымъ образовать особыхъ спеціалистовъ по этой части и учредить сыскную полицію.

Но по разнымъ фактамъ оказывается, что полиціи очень трудно отыскать сыщиковъ съ природными способностями къ этому длу: дйствія нкоторыхъ изъ нихъ вызываютъ противъ себя общее неодобреніе и переносятъ это неодобреніе на вся* сыскную систему. Во сколько же разъ сильне должна возстановлять противъ себя публику эта система въ тхъ сферахъ, гд она, обыкновенно, не употребляется, гд ей вовсе не должно бы быть мста?

Изъ такихъ сферъ прежде всего слдуетъ упомянуть о сфер литературной. Мы вовсе не думаемъ играть словами или выражаться метафорически, утверждая, что сыскное направленіе все больше и больше проникаетъ въ нашу журналистику, и что въ ней сыщики находятъ обширное поприще для своихъ сыскныхъ способностей. Даже ‘Судебный Встникъ’ замтилъ недавно, что у насъ сыскная полиція начинаетъ фигурировать въ должности литературнаго критика. Такое заключеніе онъ вывелъ изъ отзыва фельетониста ‘С.-Петербургскихъ Вдомостей’ о роман г. Крестовскаго, напечатанномъ въ ‘Русскомъ Встник.’ Фельетонистъ, разбирая романъ, замтилъ, что авторъ его не очень давно принадлежалъ къ числу шалопаевъ, которые выдавали себя за агитаторовъ и гремли ‘зажигательными рчами’ и будто самъ фельетонистъ былъ свидтелемъ того, какъ про г. Крестовскій ‘ратовалъ противъ правительства вообще и противъ цензуры въ особенности’. Отсюда ‘Судебный Встникъ’ заключаетъ, что теперь, стало быть, въ отвтъ на неодобрительный отзывъ о какой нибудь стать, автору послдней весьма удобно опровергнуть этотъ отзывъ: ему стоитъ только административнымъ порядкомъ доказать, что противникъ его ‘якшается съ нигилистами’, или судебнымъ — что противникъ совершилъ какое нибудь преступленіи — и опроверженіе готово.

Но если, сыскное направленіе получило въ нашей журналистик полное право гражданства, то нечего удивляться, что оно господствуетъ въ такомъ учрежденіи, которое по невол отражаете на себ характеръ литературныхъ обычаевъ: мы говоримъ объ ‘Обществ для пособія нуждающимся литераторамъ я ученымъ’. Мы испытываемъ очень тяжелое чувство каждый разъ, когда намъ приходится говоритъ объ этомъ обществ. Какъ ни мало мы сочувствуемъ какимъ бы то ни было филантропическимъ учрежденіямъ — но ужъ если они существуютъ, то учрежденіе для тружениковъ печати должно бы пользоваться наибольшимъ снисхожденіемъ съ нашей стороны: кружокъ ихъ такъ малъ, условія ихъ существованія такъ тяжелы и такъ исключительны, кусокъ хлба для большинства такъ плохо обезпеченъ — что даже чисто филантропическое учрежденіе, еслибы оно вело свои дла какъ слдуетъ, могло бы приносить имъ нкоторую пользу. Въ отчетахъ самого же Общества мы находимъ извстіе, что одинъ писатель ‘умеръ въ крайней нищет, въ больниц’, другой ‘находится въ сильной чахотк и терпитъ горькую нужду’, доживая свои послдніе дни, третій живетъ въ сиромъ и тсномъ углу и т. д. Рядомъ съ этими извстіями мы видимъ, напримръ, такіе поразительные факты: молодой человкъ, занимавшійся литературной работой, обвиняется въ семнадцати преступленіяхъ и съ обвинительной скамьи заявляетъ суду, присяжнымъ и публик, какъ одинъ сотрудникъ мелкой газеты, въ которой работалъ подсудимый, до того былъ нищъ, что являлся въ редакцію въ женской кацавейк, не имя во что одться, и какъ редакторъ этой газеты исковеркалъ всю жизнь самого подсудимаго и довелъ его до такого исхода, ‘къ которому онъ не былъ приготовленъ ни жизнью предшествовавшею, ни воспитаніемъ’. Въ виду подобныхъ фактовъ намъ бы, по видимому, всми силами слдовало поддерживать Общество для пособія литераторамъ, какъ единственнаго помощника въ бд для живущихъ литературнымъ трудомъ. А между тмъ, чтеніе каждаго комитетскаго отчета убждаетъ насъ боле и боле въ томъ, что общество уклонялось отъ своей главной цли, что оно съ теченіемъ времени не только не избавляется отъ тхъ недостатковъ, на которые ему указывали, но проникается ими сильне и сильне.

Между многими дйствіями Комитета, не возбуждающими къ нему особеннаго доврія и уваженія, наиболе рзко выдаются усвоенные имъ сыскные пріемы, съ которыми приступаетъ онъ къ каждому обращающемуся въ Общество за помощью. Мы не знаемъ, въ какой степени пріятно самимъ членамъ Комитета длаться сыщиками, осматривать квартиру нуждающагося, распрашивать его хозяевъ и т. п., но что они длаютъ это съ усердіемъ и даже въ надлежащею ‘опытностью’ — подтверждаетъ каждый отчетъ. Въ послднемъ отчет мы находимъ, между прочимъ, такой фактъ: одинъ писатель обратился въ комитетъ съ просьбою о помощи, комитетъ поручилъ своему члену, г. Коршу, навести о просител справки. Но не усплъ г. Коршъ исполнить этого порученія, какъ на другой же день посл засданія къ нему является самъ проситель ‘въ самимъ жалкомъ вид, горько жалуясь на свое положеніе.’ Оказывается, что у просителя нтъ не только теплой одежды, но даже квартиры. Тмъ не мене, г. Коршъ изъявляетъ намреніе постить квартиру просителя, проситель отвчаетъ, что его трудно найти, такъ какъ онъ нигд не живетъ постоянно: съ той квартиры, которая была указана въ его просьб, онъ уже съхалъ и проживаетъ теперь временно въ другомъ мст. Г. Коршъ, однакожъ, отправляется по адресу и тамъ узнаетъ отъ дворника, что проситель нсколько дней занималъ у него уголъ, но теперь куда-то переселился. Кажется, этихъ свденій было бы достаточно, чтобъ убдиться, что проситель дйствительно находится въ плачевномъ положеніи и дйствительно нуждается въ помощи. Нтъ, г. Коршъ отправляется по первоначальному адресу, но тамъ ничего не узнаетъ: въ квартир, гд проситель жилъ прежде, ‘помщались какіе-то полотеры, которые, вроятно, давали ему пріютъ, а теперь перехали въ другой домъ.’ И вотъ, видя лично просителя, постивъ дв прежнихъ его квартиры, дававшія полное понятіе о его положеніи, г. Кортъ все-таки заявилъ Комитету, ‘что ему не удалось исполнить порученіе Комитета!’ Съ такимъ усердіемъ не дйствуетъ, вроятно, ни одинъ сыщикъ петербургской сыскной полиціи.

Мы ршительно не можемъ себ представить, какъ хватаетъ духу у членовъ комитета брать на себя такую непріятную роль. Скажутъ, что комитету необходимо лично удостовряться въ положеніи просителя и что непріятную роль сыщика ему проходится брать на себя ради пользы самаго дла, ограждая интересы Общества и оказывая помощь только дйствительно нуждающимся. Но неужели Комитетъ думаетъ, что обращаться къ кому бы то ни было за помощью — на столько пріятно, что человкъ безъ крайней нужды протянетъ руку за подаяніямъ, особенно человкъ боле или мене образованный, какимъ естественно представляется всякій, занимающійся литературнымъ трудомъ? А почемъ знать, можетъ быть именно эта самая сыскная система, усвоенная Комитетомъ, отталкиваетъ отъ него многихъ дйствительно нуждающихся? Вдь по всякій, даже находящійся въ крайней нужд, ршится впустить въ свою квартиру сыщика, хотя бы и облеченнаго званіемъ члена Комитета.— Допустимъ даже, что между просителями нашлось бы нсколько человкъ, обращающихся въ Комитетъ безъ крайней нужды и злоупотребляющихъ довріемъ къ нимъ Общества. Во всякомъ случа мы убждены, что процентъ такихъ господъ былъ бы самый ничтожный, за то рядомъ съ ними пользовались бы услугами Общества такіе изъ дйствительно нуждающихся, которыхъ теперь отталкиваетъ сыскная организація Комитета. Къ тому-же, разв и при существованіи подобной организаціи не существуетъ для недобросовстныхъ людей возможности обмануть членовъ Комитета? Разв недобросовстный проситель не можетъ перехать временно, въ ожиданіи удовлетворенія своей просьбы, на такую квартиру, которая будетъ служимъ полнйшимъ доказательствомъ его бдственнаго положенія? И разв, наконецъ, вншняя обстановка человка можетъ дать вполн точное понятіе о степени его нужды? Къ тому же въ рукахъ Комитета, и безъ помощи сыскной системы, находится средство, значительно гарантирующее его отъ ошибочныхъ пособій. Большинство людей, живущихъ литературнымъ трудомъ, должно быть извстно Комитету, покрайней мр со стороны ихъ литературной дятельности, печатныя работы людей мало или совсмъ неизвстныхъ онъ поручаетъ разсматривать своимъ членамъ для опредленія въ какой мр просители соотвтствуютъ требованіямъ устава. Неужели Комитету мало этой гарантіи? Неужели ему такъ мила роль сыщика, что онъ и при полномъ убжденіи въ ея безполезности и оскорбительности не захочетъ отъ нея отказаться?

——

Въ мартовской книжк ‘Архива судебной медицины и общественой гигіены’ мы встртили весьма интересное заявленіе. Вице-директоръ медицинскаго департамента Н. И. Розовъ, спеціально занимающійся вопросомъ о положеніи рабочихъ въ Россіи и ихъ отношеній къ труду, желаетъ собрать возможно больше матеріаловъ по этому важному вопросу. Съ этой цлью онъ обращается къ врачамъ и вообще ко всмъ, знакомымъ съ положеніемъ рабочихъ, съ просьбою сообщать ему свденія по составленной имъ программ. Редакція ‘Архива,’ также интересуясь вопросомъ о рабочихъ, съ своей стороны высказываетъ ту же просьбу. По этому мы считаемъ полезнымъ сообщить здсь эту программу. Вотъ рядъ вопросовъ, на которые г. Розовъ желаетъ получить возможно боле подробные отвты:

1) О числ фабрикъ, заводовъ и ремесленныхъ заведеній, съ обозначеніемъ хозяевъ и владльцевъ, рода производства, ремесла, мстонахожденія фабрики или завода близъ рчки, въ черт городи, или селенія, или вдали отъ нихъ приблизительно на такомъ же разстояніи, 2) о числ рабочихъ въ каждомъ изъ промышленныхъ заведеній по полу и возрасту, съ раздленіемъ несовершеннолтнихъ, до восемнадцати лтняго возраста, отъ совершеннолтнихъ и съ общей для заведенія отмткой: съ какихъ лтъ допускаются малолтніе къ заводскому или фабричному труду, 3) о числ часовъ работы, какое принято въ каждомъ заведеніи для взрослыхъ и несовершеннолтнихъ рабочихъ, назначаются ли послдніе къ ночной работу какъ распредлены часы отдыха или перемны работы, 4) на какихъ условіяхъ и кмъ обыкновенно отдаются малолтніе въ работу на фабрики и заводы, а также въ ученики къ хозяевамъ, такъ напримръ, ремесленныхъ заведеній, и каково положеніе тхъ и другихъ относительно помщенія, содержанія тяжести возлагаемыхъ работъ, взысканіи и т. д., 5) есть ли на какихъ фабрикахъ и заводахъ рабочіе постоянные, исключительно живущіе фабричнымъ трудомъ, или только занимающіеся въ свободное отъ крестьянскихъ работъ и другихъ занятій время, сколько при каждой фабрик считается того и другаго разряда рабочихъ и изъ какого класса людей состоятъ постоянные рабочіе, 6) гд живутъ рабочіе той или другой фабрики или завода и какимъ способомъ продовольствуются, то есть, живутъ-ли въ помщеніяхъ, принадлежащихъ самой фабрик или заводу (отдльно по поламъ, или мужчины и женщины вмст) и продовольствуются ли отъ хозяина, или живутъ на вольныхъ квартирахъ и на своихъ харчахъ, каковы притомъ помщенія мастерскихъ въ заводахъ и жилыхъ квартиръ въ гигіеническомъ отношеніи, и какую обыкновенно имютъ рабочіе пищу въ томъ или другомъ случа, 7) насколько превышаетъ заработная плата взрослыхъ плату несовершеннолтнихъ и на какихъ фабрикахъ или заводахъ уплачивается сполна или частію фабричными издліями или продуктами продовольствія, 8), существуютъ-ли для производства фабричнаго, заводскаго или иного труда, такъ напримръ, ‘свободныя артели,’ на какихъ условіяхъ он образованы и нанимаются къ хозяевамъ для выполненія работъ, принимаютъ ли въ составъ свой несовершеннолтнихъ, какъ управляются, содержатся и помщаются, 9) каково состояніе здоровья рабочихъ, ихъ заболваемость и смертность, 10) какія болзни суть преобладающія, 11) нтъ ли какихъ либо замтныхъ и особенныхъ причинъ заболванія, 12) врачебныя учрежденія для рабочихъ при фабрикахъ и заводахъ и вообще о медицинскихъ пособіяхъ имъ подаваемыхъ.

Свденія эти можно присылать прямо въ редакцію ‘Архива судебной медицины’ въ Петербург.

Нечего, разумется, говоритъ о томъ, какъ было бы важно имть подробныя данныя по тмъ вопросамъ, которые исчислены въ вышеприведенной программ, нечего говорить и о томъ, что г. Розовъ сдлаетъ вполн честное употребленіе изъ собраннаго матеріала: въ этомъ ручается четырехлтыяя дятельность ‘Архива судебной медицины.’ Можно ли только разсчитывать, что путь, избранный г. Розовымъ, приведетъ его къ удовлетворительнымъ результатамъ, другими словами: можно-ли положиться на врность тхъ матеріаловъ, которые будутъ присылаться въ редакцію ‘Архива?’ Чтобъ удовлетворить требованіямъ программы, надо прежде всего пожелать взяться за это дло, потомъ нужно хоть отчасти понимать важность цли, для которой могутъ быть полезны эти матеріалы, дале необходимо знакомство или покрайней мр ознакомленіе съ положеніемъ рабочихъ на фабрикахъ и заводахъ, вотъ три главныхъ условія. Положимъ, что между врачами и другими лицами найдутся люди, удовлетворяющіе этимъ условіямъ, во всякомъ случа мы не думаемъ, чтобъ ихъ нашлось слишкомъ много. Намъ кажется, что другой путь былъ бы гораздо полезне и богаче результатами — это тотъ путь, по которому идутъ нкоторыя изъ нашихъ ученыхъ обществъ, собирающія матеріалы но интересующимъ ихъ вопросамъ, путь экспедицій. Если г. Розовъ и редакція ‘Архива судебной медицины’ интересуются дйствительно положеніемъ рабочихъ въ Россіи (въ чемъ мы нисколько не сомнваемся), то имъ вроятно не стоило бы большаго труда собрать небольшой капиталъ, отыскать нсколькихъ способныхъ лицъ, извстныхъ своею добросовстностью и опытностью и отправить ихъ въ нсколько различныхъ мстностей, населенныхъ рабочими. Еслибы такимъ способомъ нельзя было собрать свденій относительно всхъ рабочихъ поселеній, за то т, которыя бы были получены, отличались бы положительною врностью.

Способъ собиранія матеріаловъ тмъ путемъ, какой избралъ г. Розовъ, уже примнялся въ Россіи въ разныхъ случаяхъ, но онъ никогда не давалъ вполн удовлетворительныхъ результатовъ: не зная человка, къ которому обращаешься за справками, невозможно быть увреннымъ въ точности сообщаемыхъ имъ свденій. Недавно, напримръ, президентъ сверо-англійскаго совта для женскаго образованія, Жозефина Бутлеръ, интересуясь положеніемъ женскаго дла въ Россіи, обратилась къ одному русскому туристу съ вопросомъ, въ какомъ положеніи находится трудящееся сословіе женщинъ въ Россіи, такъ ли какъ въ Англіи многія должны сами себя содержать и, не имя надлежащаго образованія, совершенно естественно ищутъ образованія спеціальнаго, техническаго, или же число нуждающихся женщинъ незначительно. На эти вопросы туристъ отвчалъ, что русскія дамы ‘глубоко заблуждаются, стремясь устроить высшее и спеціальное образованіе въ Россіи, что русскій народъ, конечно, не богатъ, но что у него всегда есть чмъ жить, и потому русскимъ женщинамъ нечего хлопотать о какихъ-то новыхъ мечтательныхъ средствахъ существованія и добиваться доступа въ университетъ и медицинскую академію.’ Въ такомъ же род отвтили бы, вроятно, многіе, при чемъ подтвердили бы, пожалуй, свои слова даже цифрами, какъ это сдлали, напримръ, ‘Вдомости одесскаго градоначальства.’ Пустившись въ публицистику и объясняя вздорожаніе бумаги развитіемъ у насъ женскаго вопроса, он, между прочмъ, спрашиваютъ, свободны-ли въ Россіи женщины, и отвчаютъ такимъ образомъ! ‘Изъ числа родившихся въ теченіи 1868 года 3,000 душъ православнаго исповданія, — 500 незаконнорожденныхъ, изъ 6 рождающихся у насъ — 1 незаконнорожденный! Нужно-ли еще большей свободы?’

Положимъ, вопросы, предложенные г. Розовымъ, не даютъ много просторы фантазіи наблюдателей, требуя почти исключительно цифръ а не выводовъ, но и въ нихъ можно отыскать нсколько важныхъ пунктовъ, не исключающихъ возможности участія при ихъ разршеніи фантазіи. Таковы, напримръ, вопросы о заработной плат, о распространеніи болзней, о рабочихъ помщеніяхъ, о причинахъ заболваемости, и такъ дале. Участіе фантазіи въ отвтахъ на эти вопросы можетъ дать такое же врное понятіе о нашемъ рабочемъ населеніи, какое даютъ о положеніи русскихъ женщинъ отзывы туриста и ‘Вдомостей одесскаго градоначальства.’ Тмъ не мене, въ виду того, что все-таки могутъ оказаться люди, которые имютъ возможность и захотятъ сообщить врныя свденія по дйствительно важному вопросу, интересующему г. Розова, а вмст съ нимъ и насъ, мы сочли не безполезнымъ перепечатать составленную имъ программу.

Гдб.

‘Дло’, No 4, 1869

ВНУТРЕННЕЕ ОБОЗРНІЕ

Читайте также: