Внутреннее обозрение, Гайдебуров Павел Александрович, Год: 1868 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 35 минут(ы)

ВНУТРЕННЕЕ ОБОЗРНІЕ.

Вліяніе двухъ законоположеній минувшаго года на дятельность земскихъ учрежденіи.— Чмъ должны сдлаться земскія собранія для пріобртенія себ того авторитета въ глазахъ общества, котораго они лишились, но который имъ необходимъ.— Первый създъ русскихъ естествоиспытателей въ Петербург.— Условія, при которыхъ онъ можетъ принести какую нибудь пользу,— желательны ли, вн этихъ условій, дальнйшіе създы естествоиспытателей.— Надежда Прокопьевна Суслова, докторъ медицины цюрихскаго университета.

Минувшій годъ имлъ очень неблагопріятное вліяніе на нашу общественную дятельность, проявлявшуюся въ форм земскихъ учрежденій. Первымъ поводомъ къ нсколькимъ очень крупнымъ правительственнымъ распоряженіямъ относительно земства, послужило закрытіе и распущеніе петербургскаго губернскаго земскаго собранія. Высочайшее повелніе въ этомъ смысл состоялось 16 января прошлаго года. Государь Императоръ, принявъ во вниманіе, что петербургское земство, въ лиц своихъ представителей, ‘непрерывно обнаруживало стремленіе неточнымъ изъясненіемъ длъ и неправильнымъ толкованіемъ законовъ возбуждать чувства недоврія и неуваженія къ правительству’, высочайше повеллъ: закрыть и распустить петербургское губернское земское собраніе, а также губернскую и уздныя управы, пріостановить въ этой губерніи дйствіе положенія о земскихъ учрежденіяхъ, вс дла и суммы управъ передать въ вдніе тхъ установленій, которыя завдывали ими до введенія въ дйствіе земскихъ учрежденій, отчетъ и докладъ губернской управы передать на разсмотрніе сената, и, наконецъ, предсдателя губернской управы считать отршеннымъ, а всхъ другихъ членовъ земскихъ управъ уволенными отъ должностей.

Этотъ прискорбный случай повлекъ за собою ршительную перемну въ правилахъ о порядк производства длъ въ земскихъ собраніяхъ, перемну, которая, разумется, сдлалась обязательною для всхъ земскихъ собраній въ Россіи. Новый законъ имлъ въ виду три ряда измненій, касавшихся: правъ и обязанностей предсдателей собраній, постановленій, признаваемыхъ недйствительными и отвтственности за нарушеніе правилъ, установляемыхъ новымъ закономъ.

Власть предсдателя чрезвычайно расширена: сдлавшись главнйшимъ отвтчиковъ за все, что говорится въ собраніи, онъ получилъ и права, соотвтствующія новымъ его обязанностямъ, въ случа какихъ либо безпорядковъ въ собраніи или отступленій отъ закона, предсдатель, не прекратившій ихъ во время, можетъ быть преданъ суду и подвергнутъ боле или мене тяжкимъ взысканіямъ, какъ-то: исключенію изъ службы, отршенію отъ должности и т. п. По этому, власть его заключается въ слдующемъ: онъ обязанъ направлять занятія собраній въ извстную сторону, сообразно той цли, для которой созвано собраніе, онъ предлагаетъ для обсужденія одинъ вопросъ посл другого, въ томъ порядк, какой признаетъ боле удобнымъ, ‘охраняя надлежащій порядокъ и единство предмета,’ въ случа разнообразія мнній, онъ долженъ подробне объяснить сущность предмета, предсдатель наблюдаетъ, чтобы словесныя разсужденія излагались каждымъ членомъ отдльно и чтобы голосъ одного не былъ прерываемъ голосомъ другого, вс разсужденія членовъ собранія обращаются къ лицу предсдателя, онъ обязанъ останавливать и направлять въ надлежащую сторону того оратора, который будетъ уклоняться отъ дла, при вторичномъ уклоненіи, онъ можетъ лишить члена права голоса и перейдти къ разсмотрнію слдующаго за тмъ вопроса, если предсдатель признаетъ, что предложенія одного или нсколькихъ членовъ не согласны съ законами, или выходятъ изъ круга вдомства собранія, то не даетъ имъ дальнйшаго хода, члены, несогласные въ этихъ случаяхъ съ предсдателемъ, не имютъ права опровергать его, а могутъ, если пожелаютъ, изложить свое мнніе письменно и пріобщить его къ журналу засданія. При нарушеніи членами собранія порядка и при безуспшности напоминаній предсдателя, онъ обязанъ закрыть засданіе, вообще, вс, находящіеся въ собраніи, какъ постороннія лица, такъ и члены, обязаны безпрекословно подчиняться предсдателю.

Постановленія собраній считаются, но новому закону, недйствительными во всхъ тхъ случаяхъ, когда они окажутся противными общимъ постановленіямъ, или когда относятся къ предметамъ, неподлежащимъ вдомству собранія, или когда, по своему содержанію, превышаютъ т права, которыя предоставлены собранію закономъ. ‘Постановленія о сношеніи или соглашеніи съ другими собраніями, по дламъ, относящимся къ общимъ правительственнымъ распоряженіямъ или къ вопросамъ объ установленныхъ закономъ предлахъ вдомства собраній, вступаютъ въ силу и подлежатъ исполненію не иначе, какъ съ согласія начальника губерніи’.

Отвтственность предсдателя, о которой мы упомянули выше, за безпорядки въ собраніяхъ, все-таки не исключаетъ собою отвтственности членовъ, производящихъ эти безпорядки. Члены, которые посл того, какъ предсдатель объявилъ засданіе закрытымъ, будутъ продолжать пренія, подвергаются денежному взысканію отъ 25 до 100 рублей съ каждаго лица, а т, которые предложили такое нарушеніе, подлежатъ исключенію изъ собраній на срокъ отъ трехъ до девяти лтъ, если только они, но самому содержанію преній, не подлежатъ боле тяжкому наказанію. Члены собраній, оказавшіе въ чемъ бы то ни было неповиновеніе требованіямъ предсдателя, подвергаются выговору, удаленію изъ собранія или исключенію изъ него на время отъ трехъ до семи дней.

Но кром перечисленныхъ нами правилъ, установленныхъ новымъ закономъ, онъ произвелъ коренное измненіе и въ правилахъ о допущеніи публики въ собраніе. По этому закону, допускать или не допускать публику въ засданіе совершенно зависитъ отъ воли предсдателя, если же губернаторъ требуетъ, чтобы засданія происходили не гласно, то такое требованіе для предсдателя собранія обязательно — онъ не иметъ права не подчиняться ему. Такимъ образомъ, если, напримръ, губернское начальство изъявляетъ желаніе, чтобы земское собраніе въ продолженіе всей сессіи происходило безъ участія публики, то оно будетъ закрытымъ, хотя бы даже, противъ воли предсдателя, или если бы губернское начальство желало сдлать засданія публичными, а этого не хочетъ предсдатель, то собраніе также будетъ происходить безъ участія публики. Это весьма важное измненіе въ положеніи о земскихъ учрежденіяхъ.

Какъ естественное продолженіе сейчасъ приведеннаго нами закона, явился законъ ‘о порядк печатанія постановленій, отчетовъ о засданіяхъ, а также сужденій, преній и рчей, состоявшихся въ земскихъ, дворянскихъ и городскихъ общественныхъ и сословныхъ собраніяхъ’. Этимъ закономъ, въ дополненіе къ законоположенію о печати 6 апрля 1865 года, постановлено, что постановленіи, отчеты и т. п., состоявшіяся въ земскихъ и другихъ собраніяхъ, могутъ печататься не иначе, какъ съ разршенія губернаторовъ. Этотъ законъ оказалъ свое дйствіе тотчасъ же посл его обнародованія: въ газетахъ почти прекратилось печатаніе какихъ бы то ни было извстій, касающихся земскаго дла въ Россіи, изрдка появлялись только т изъ нихъ, которыя предварительно печатались въ мстныхъ губернскихъ вдомостяхъ съ разршенія губернаторовъ. Но судя даже по этимъ отрывочнымъ, неполнымъ и случайнымъ извстіямъ, не трудно убдиться, какъ это мы увидимъ ниже, что два приведенные нами закона оказали на наше общество и земство та. кое дйствіе, какого даже невозможно было и ожидать.

Одинъ и тотъ же законъ можетъ примняться въ разныхъ мстахъ совершенно различно, смотря потому, какова среда, въ которой онъ примняется и каковы лица, которыя его примняютъ. Конечно, два вышеприведенные закона въ значительной степени ограничиваютъ самостоятельность земскихъ собраній, подчиняя ихъ власти какъ предсдателей, такъ и губернскихъ начальствъ. Но во всякомъ случа, изъ этихъ двухъ законовъ вовсе не вытекаютъ т необходимыя слдствія, какія мы теперь видимъ въ дятельности земскихъ собраній. Законъ даетъ право предсдателю длать собраніе закрытымъ или открытымъ, во вдь онъ не обязываетъ же его склоняться преимущественно на сторону келейности чмъ публичности засданій, онъ даетъ ему право, а не налагаетъ обязанности — дло уже предсдателя пользоваться своимъ правомъ такъ, а не иначе. Съ другой стороны, печатаніе отчетовъ и рчей, произносимыхъ въ собраніяхъ, зависитъ отъ воли губернаторовъ, по и здсь точно также законъ не на кого не налагаетъ обязанности затруднять всми способами печатаніе этихъ рчей и отчетовъ, Не имя опредленныхъ данныхъ, мы не можемъ сказать, чмъ именно объяснить ту скудость извстій о земскихъ длахъ, какую мы ощущаемъ въ настоящее время, потому что трудно же въ самомъ дл предположить, чтобы гг. губернаторы, безъ всякаго повода и безразлично, стали пользоваться предоставленнымъ имъ правомъ односторонне, то есть, затрудняя всми способами появленіе въ печати извстій о дятельности земства. Правда, имъ предоставлена широкая власть запрещать, и разршать, но зачмъ же они станутъ пользоваться именно правомъ запрещать и не будутъ пользоваться равносильнымъ правомъ разршать. Очевидно, что въ этихъ случаяхъ имъ всего естественне руководствоваться сущностью земскихъ учрежденій и свои запрещенія или разршенія сообразовать съ общимъ смысломъ и цлью этихъ учрежденій. Если для того дла, въ интересахъ котораго образовано земство, полезне и выгодне тайна, чмъ гласность, то тогда да изчезнутъ изъ газетъ всякіе толки о дятельности земскихъ собраній, но если выгодне гласность, то въ такомъ случа ей долженъ быть предоставленъ самый широкій просторъ. Еслибъ законодательная власть безусловно признавала пользу тайны въ дятельности земства, то ей стоило бы только издать законъ въ этомъ смысл. Но такого закона не существуетъ. И дйствительно, факты говорятъ несомннно, что безъ участія печати въ земскомъ дл, оно или окончательно замретъ, или сдлается въ рукахъ нсколькихъ лицъ средствомъ для облегченія однихъ въ несеніи земскихъ повинностей на счетъ другихъ. Правильное развитіе общественныхъ учрежденій въ Россіи немыслимо безъ содйствія печатнаго слова. Еслибъ печать была лишена возможности внимательно слдить за дятельностью, напримръ, мировыхъ учрежденій или общихъ судебныхъ мстъ, то врядъ ли установился бы у насъ такъ прочно и въ та кое короткое время мировой институтъ, врядъ ли приговоры присяжныхъ отличались бы тою солидностью и правотою, какую признаютъ вс публицисты, вс судьи, вся публика и даже само министерство юстиціи, въ лиц бывшаго министра г. Замятнипа.

Впрочемъ, этимъ мы вовсе не хотимъ сказать, ч то наша журналистика силою своей дятельности способствовала утвержденію въ народ правильнаго взгляда на мировыя учрежденія и судъ присяжныхъ. Журналистика оказала услуіи вовсе не своими разсужденіями и соображеніями, которыя часто скоре вредили, чмъ помогали длу, а просто тмъ, что давала читателямъ подробные отчеты о длахъ, производившихся какъ въ мировыхъ, такъ и въ общихъ судебныхъ установленіяхъ. Въ этомъ случа журналистика проявила только силу печатнаго слова, а вовсе не силу своего непосредственнаго вліянія на читателей, подобнымъ вліяніемъ она давно уже перестала пользоваться. Точно тоже и относительно земскихъ учрежденій: насъ бы нисколько не опечалило, въ интересахъ земскаго дла, еслибъ журналистика была лишена возможности обсуждать отчеты земскихъ собраній и управъ, а также рчи гласныхъ, лишь бы только при этомъ условіи можно было заявлять все, ршительно все, что говорится и длается въ земскихъ собраніяхъ. Наши обсужденія въ большей части случаевъ такъ темны и сбивчивы, что очень и очень рдко могутъ способствовать уясненію извстнаго вопроса въ глазахъ какъ публики, такъ и самихъ земскихъ дятелей, напротивъ, печатаніе подлинныхъ отчетовъ и рчей, или, по крайней мр, наиболе характерныхъ выдержекъ изъ нихъ, само собою способствовало бы полному ознакомленію какъ публики съ дятельностью земства, такъ и земскихъ дятелей одной губерніи съ дятелями другой. Печатное слово въ этихъ случаяхъ оказывало бы самую простую, нехитрую и очень обыкновенную услугу.

Но кром этой услуги, печатное слово, въ примненіи именно къ нашей общественной дятельности, оказываетъ и другую, не мене важную, услугу. У насъ многіе не столько дорожатъ тмъ дломъ, въ пользу котораго они призваны дйствовать, сколько тмъ мнніемъ, какое составится о нихъ въ публик. А мнніе можетъ быть составлено только при посредств печатнаго слова. Кому случалось присутствовать въ судебныхъ засданіяхъ, на которыхъ нтъ стенографа и мало публики, тотъ, конечно, замчалъ, что и защитники, и прокуроры говорятъ съ гораздо большею вялостью, чмъ тогда, когда зала полна и каждое произносимое слово записывается стенографически. Но судъ въ этомъ отношеніи стоитъ несравненно въ лучшихъ условіяхъ, чмъ земскія собранія. На суд и у защитника подсудимаго, и у обвиняющей власти есть ближайшая и вполн опредленная цль, ради которой они ведутъ между собою пренія, они бы могли и совершенно позабыть о томъ, слушаетъ ли ихъ публика или нтъ, будутъ ли напечатаны ихъ рчи въ газетахъ или не будутъ. Совершенно иное видимъ мы въ земскихъ собраніяхъ: здсь очень часто пренія переходятъ на теоретическую почву и требуютъ несравненно большаго вниманія, наблюденія и опытности. Прокуроръ и защитникъ — люди, спеціально подготовленные къ своему длу, а изъ земскихъ ораторовъ едва ли наберется сотая часть такихъ, которые серьезно подготовляли себя къ дятельности гласнаго. Для нихъ мнніе публики служить очень важной побудительной причиной основательне изучить т, вопросы, о которыхъ они говорятъ, зная, что ихъ рчи не будутъ ни напечатаны,-ни услышаны публикой, многіе изъ гласныхъ или совсмъ махнутъ рукой на свое дло, или станутъ относиться къ нему небрежно, какъ нибудь, исполняя одну только формальность.

Печатаніе въ газетахъ преній, происходящихъ въ земскихъ собраніяхъ, и полныхъ отчетовъ, значительно бы уменьшило возможность тхъ злоупотребленій, которыя могутъ здсь случаться. Эти злоупотребленія въ дятельности земства происходятъ изъ двухъ источниковъ: или изъ взаимнаго столкновенія сословныхъ интересовъ, которые у насъ еще очень сильны и на ослабленіе которыхъ печать могла бы оказывать самое благотворное вліяніе, или же просто отъ небрежнаго отношенія земскихъ дятелей къ своей обязанности, эта небрежность стала теперь проявляться все боле и боле замтно, во многихъ мстахъ собранія не могутъ состояться просто потому, что на нихъ не является законнаго числа гласныхъ — и пока трудно еще предсказать,’ до какихъ размровъ дойдетъ она впослдствіи. По всей вроятности, существованіе земскихъ учрежденій сдлается возможнымъ только подъ условіемъ боле или мене значительныхъ штрафовъ и другихъ взысканій. Повторяемъ, гласность необходима для успха земскаго дла, и необходимость эта настолько рзко бросается въ глаза, что мы не имемъ возможности приписывать отсутствіе ея въ настоящее время распоряженіямъ губернскихъ начальствъ, потому что такія распоряженія, неоснованныя на достаточныхъ данныхъ, были бы во всякомъ случа противозаконны. Хотя губернаторамъ и предоставлено право длать, когда имъ угодно, засданія собраній закрытыми или недозволять, по своему усмотрнію, печатаніе отчетовъ и преній, но имъ не предоставлено право способствовать упадку земскихъ учрежденій, да они и сами врядъ ли сколько нибудь заинтересованы въ томъ, чтобы поступать относительно земства именно такимъ образомъ. Вроятно, все дло происходитъ отъ того, что польза гласности для земскихъ учрежденій многими еще несознана, что на нее смотря т какъ на роскошь, которой можетъ быть лишено земское дло безъ всякаго для него ущерба.

Мы хотимъ привести нсколько наиболе крупныхъ и характерныхъ фактовъ изъ дятельности земства въ минувшемъ году, фактовъ, явившихся, очевидно, подъ вліяніемъ той тайны, какая окружаетъ въ настоящее время нашу общественную дятельность, въ лиц земскихъ учрежденій. Въ дйствительности, подобныхъ фактовъ, разумется, несравненно больше, но т, которые мы сейчасъ приведемъ, могутъ познакомить читателей и съ тмд, которые для насъ остались, неизвстными.

Приведенные нами два закона, относительно подчиненія земскихъ учрежденій мстнымъ губернскимъ началствамъ, поняты нкоторыми изъ низшихъ административныхъ властей крайне оригинальнымъ образомъ. Этимъ властямъ показалось, что новые законы подчиняютъ земскую дятельность не только высшей административной власти въ губерніяхъ, но даже мелкимъ ея органамъ, въ лиц становыхъ и исправниковъ, что имъ предоставлено право распоряжаться земскими учрежденіями по своему усмотрнію. Однажды въ залу засданій алатырскаго узднаго земскаго собранія вошелъ исправникъ. Ему замтили, что по закону, онъ не иметъ права находиться при совщаніяхъ земства и попросили его удалиться изъ зады. Исправникъ счелъ это для себя личнымъ оскорбленіемъ и задумалъ мститъ земству. Месть его заключалась въ слдующемъ: однажды земская управа получаетъ отъ исправника формальное увдомленіе, что въ такомъ-то мст узда очень опасенъ мостъ, почему къ нему приставленъ караулъ. Членъ управы былъ посланъ для ревизіи. Хотя мостъ оказался совершенно безопаснымъ, но членъ все-таки составилъ смту для приведенія моста въ безукоризненное состояніе. И вотъ уже годъ, какъ мостъ стоитъ безъ поправокъ, совершенно прочно, а между тмъ караулъ обходится земству очень недешево. Черезъ нсколько времени тотъ же исправникъ увдомляетъ управу, что поставилъ на счетъ земства четыре пограничные столба, потому что прежніе были неформенные, и требуетъ присылки къ нему денегъ. Управа замтила исправнику, что власть, какую онъ себ присвоиваетъ, предоставлена лишь губернаторамъ, да и то съ разршенія министра внутреннихъ длъ. Но исправникъ и тутъ не успокоился: недли дв спустя, пріхалъ въ одно имніе становой и собралъ съ крестьянъ 33 р. с. на томъ основаніи, что исправникъ веллъ на счетъ общества выстроить въ другомъ сел мостъ, а между тмъ мостъ давно тамъ существовалъ и никто не заявлялъ о его неисправности ни управ, ли крестьянамъ. Одинъ изъ мостовъ узда отданъ былъ земствомъ подрядчику, который разбиралъ этотъ мостъ каждую весну, при наступленіи полной воды. Вдругъ исправнику почему-то вздумалось не позволить разбирать этотъ мостъ своевременно: наступила вода — и мосты разнесло по берегамъ. Спустя еще нсколько времени, исправникъ присылаетъ въ одну изъ волостей становаго съ порученіемъ собрать съ крестьянъ 80 рублей для покупки пожарной грубы, а если, говоритъ, крестьяне не дадутъ, такъ я самъ привезу трубу и взыщу уже не 80, а 120 рублей. Между тмъ, заведеніе пожарныхъ трубъ предоставлено закономъ на волю сельскихъ обществъ. Еще черезъ недлю исправникъ приказалъ волостному старшин объявить крестьянамъ, чтобы они выстроили въ извстномъ мст мостъ, и непремнно, къ опредленному дню, а по закону, если исправникъ и находитъ какія нибудь неисправности въ путяхъ сообщенія, то долженъ дать знать о нихъ управ, а не распоряжаться самъ. Положимъ, что вс эти дйствія, какъ незаконныя, проходили мимо земства, но уже одна пустая и совершенно безполезная переписка по такимъ ничтожнымъ дламъ должна была значительно затруднять дятельность земской управы.

Въ извстіяхъ херсонскаго земства встрчаются еще боле крупные факты относительно несправедливыхъ и противозаконныхъ притязаній мстной администраціи къ земству. Напримръ, одесская земская управа сдлала распоряженіе по натуральнымъ повинностямъ, а приставъ одесскаго узда вздумалъ отмнять своею собственною властью эти распоряженія. Кром того, одесское полицейское управленіе стало принимать къ своему разбирательству жалобы на дйствія земскихъ учрежденій. Херсонская губернская управа, отстаивая интересы земства, заявила губернскому правленію о беззаконныхъ вмшательствахъ полиціи въ дла земства, но губернское правленіе нашло ‘нареканія, взводимыя на становаго пристава, несправедливыми’, а дйствія какъ его, такъ и одесскаго полицейскаго управленія ‘совершенно правильными’. Губернскій прокуроръ протестовалъ противъ неправильнаго толкованія закона и высказалъ мысль, что ‘нельзя допустить, чтобы становой приставъ входилъ въ обсужденіе правильности дйствій управъ и циркулярными предписаніями возбуждалъ сельское начальство къ неповиновенію распоряженіямъ земскихъ учрежденій’. Вышли пререканія — и дло поступило на разсмотрніе Сената. Сенатъ, конечно, тоже нашелъ, что ‘со стороны полицейскихъ управленій и ‘шпонъ полиціи никакимъ образомъ не должно быть допускаемо, по отбыванію натуральныхъ повинностей, дйствій, противныхъ распоряженіямъ земскихъ управъ, и что равнымъ образомъ не должны быть допускаемы дйствія, клонящіяся къ поколебанію доврія къ земскимъ учрежденіямъ.’ Сенатъ призналъ незаконными и отмнилъ постановленія херсонскаго губернскаго правленія и замтилъ ему, что бы оно впередъ не дозволяло себ вмшиваться въ неподлежащія его разсмотрнію дйствія земскихъ учрежденій. А между тмъ по поводу этихъ пререканій между земствомъ и мстной администраціей, тянулась длиннйшая переписка, которая отняла немало дорогаго времени у земскихъ дятелей и, конечно, отвлекала ихъ отъ исполненія тхъ грудныхъ и сложныхъ обязанностей, которыя они на себя приняли.

Еще одинъ крупный и важный факта изъ дятельности земства той же губерніи. Елисаветградская уздная управа, при составленіи уздной смты и раскладки на 1868 годъ, нашла необходимымъ имть свденія о городскихъ доходахъ и расходахъ за 1867 г., съ этою цлью она обратилась въ городскія думы съ просьбою, прислать ей копіи городскаго бюджета за минувшій годъ, такъ какъ подробныя городскія росписи, несмотря на законъ, не печатаются въ мстныхъ губернскихъ вдомостяхъ. Бобринецкая дума немедленно исполнила просьбу земской управы, но новомиргородская отвчала, что не можетъ исполнить желанія управы, не испросивши напередъ разршенія со стороны херсонскаго губернскаго правленія. Между тмъ губернское правленіе въ томъ же мсяц послало во вс городскія думы увдомленіе, что требованіе управы о высылк ей копій съ городскихъ росписей, ‘съ одной стороны не основано ни на какомъ постановленіи закона а съ другой — составляетъ излишній трудъ и затрату безполезно канцелярскихъ матеріаловъ.’ Получивъ это увдомленіе, елисаветградская управа просила губернатора, чтобы было предписано думамъ исполнить ея законное требованіе, и, не получивъ отвта, обратилась съ подобнымъ же ходатайствомъ въ министерство внутреннихъ длъ.

Та часть приведенныхъ нами выше двухъ законоположеній въ которой говорится объ усиленіи власти предсдателей собраній хотя тоже значительно стснила самостоятельность собраній, но все-таки, очевидно, не имла въ виду тхъ злоупотребленій властью, какія иногда позволяютъ себ предсдатели. Нкоторые факты этого рода кажутся просто невозможными. ‘Голосъ,’ напримръ, сообщаетъ слдующее: въ одномъ город происходило земское собраніе, толковали на немъ о пользахъ и нуждахъ края, вообще все шло отлично. Коснулось дло вопроса о подводной повинности и начались горячія пренія. По мннію нкоторыхъ гласныхъ, необходимо было увеличить плату пунктовщикамъ на содержаніе ихъ пунктовъ, и особенно тхъ, въ которыхъ больше другихъ существуетъ проздъ и больше требуется лошадей. Одинъ изъ гласныхъ прежде всего указалъ на первый пунктъ, городской, содержимый исправникомъ Тогда предсдатель собранія, ‘положивъ указательный палецъ своей правой руки себ въ ротъ, помуслилъ его тамъ и, вынимая назадъ и показывая гласному, проговорилъ: вотъ чего не хочешь ли ты съ своимъ исправникомъ!’ Но подобные факты свидтельствуютъ только о простот нашихъ нравовъ и могутъ быть искоренены просто-на-просто судебными преслдованіями со стороны оскорбленныхъ лицъ, къ чему и прибгнулъ тотъ гласный, которому предсдатель показалъ замусуленный палецъ. Есть факты гораздо боле крупные и важные, происходящіе изъ того же источника.

Сословныя стремленія, такъ мало согласныя съ сущностью земскихъ учрежденій, также могутъ найдти для себя поддержку въ двухъ вышеприведенныхъ законоположеніяхъ. Извстно, что сословные интересы начали заявлять себя въ земскихъ собраніяхъ почти съ самаго начала ихъ учрежденія. Печать могла бы сильно способствовать ослабленію сословной раздльности, потому что т самые гласные, которые отстаивали сословность, въ сущности очень хорошо сознавали свою неправоту въ этомъ случа и очень бы не желали видть свои мннія въ печати. До какого пристрастія, до какихъ рзкихъ крайностей могутъ доходить сословныя стремленія, видно, между прочимъ, изъ дятельности тамбовскаго земства, отчетъ о которомъ, къ счастію, появился въ печати, хотя и много времени спустя посл закрытія собранія. Тамбовское губернское земское собраніе отнеслось очень недружелюбно къ дятельности губернской управы, въ числ членовъ которой находился между прочими, крестьянинъ Шишкинъ. Столкновеніе собранія съ управой началось съ того, что управа не напечатала заблаговременно денежные отчеты ко времени собранія. Хотя управа и объяснила подробно причины, по которымъ она допустила эту неисправность, сославшись на то, что отчеты задержало у себя губернское начальство, хотя нкоторые гласные предложили даже обратиться къ правительству съ просьбою о томъ, чтобы земство рже встрчало подобныя затрудненія, но большинство собранія не приняло во вниманіе ни этого предложенія, ни объясненія управы. Къ слдующему засданію отчетъ былъ готовъ, ни собраніе нашло его составленнымъ безъ соблюденія всхъ формальностей. Предсдатель управы, видя, что собраніе относится къ нему придирчиво и не оказываетъ ни малйшаго сочувствія его дятельности, счелъ необходимымъ сложить съ себя званіе предсдателя управы, вмст съ предсдателемъ сдлали подобныя же заявленія и другіе члены управы, кром крестьянина Шишкина, который въ это время находился въ командировк. Собраніе приняло заявленіе управы и назначило новые выборы, но, несмотря на то. что безпорядки въ счетахъ, представленныхъ управой, касались исключи тслно богоугодныхъ заведеній, которыми завдывалъ членъ управы генералъ-маіоръ Харнскій, собраніе упросило г. Харнскаго остаться членомъ управы. Вслдъ за этимъ явилось предложеніе о томъ, чтобы крестьянина Шишкина исключить изъ членовъ управы. Шишкинъ, какъ сказано, находился ш. это время въ командировк по осмотру дорожныхъ сооруженій. Его вызвали въ собраніе, допросили и постановили слдующее: ‘собраніе, находя необходимымъ получить нкоторыя объясненія по отчетамъ управы, обратилось къ присутствовавшему въ собраніи члену управы Шишкину съ просьбой дать требуемыя объясненія. Г. Шишкинъ заявилъ, что по случаю отлучекъ его изъ города, по порученіямъ управы, онъ не можетъ представить желаемыхъ собраніемъ объясненій и раздлять отвтственность за безпорядки съ другими членами управы. Но на это сдлано возраженіе, что такъ какъ вс отчеты управы подписаны и г. Шишкинымъ, то они не видятъ достаточной причины къ его оправданію и къ отказу дать требуемыхъ собраніемъ объясненій, и что, по ихъ мннію, онъ долженъ нести отвтственность наравн съ другими членами управы.’

Каждое новое учрежденіе въ Россіи, нуждающееся въ общественной поддержк, какъ напримръ земскія учрежденія, можетъ разсчитывать на успхъ только въ такомъ случа, когда въ судьб его принимаетъ близкое и постоянное участіе журналистика, или когда ему открыто покровительствуетъ правительство. Только при этихъ условіяхъ публика станетъ относиться къ новымъ учрежденіямъ какъ къ длу серьезному и нужному. Наша публика вообще мало привыкла полагаться на собственное мнніе въ сужденіи о какомъ нибудь дл, ей нуженъ для этого чей нибудь посторонній и сильный авторитетъ. Въ исторіи земскихъ учрежденій было нсколько исключительныхъ случаевъ, которые заставили правительство обратить на лихъ особенное вниманіе и значительно съузить ту сферу дятельности, которая въ самомъ начал была предоставлена земскимъ учрежденіямъ. Понятно, что эти мры нисколько не условллвали собою перемну въ правительств взгляда на пользу земскихъ учрежденій, потому что въ такомъ случа они просто были бы уничтожены тмъ самымъ правительствомъ, которое дало имъ жизнь. Между тмъ, неблагосклонное отношеніе высшей администраціи къ нкоторымъ отдльнымъ случаямъ изъ дятельности земства, дало поводъ предполагать, будто земскія учрежденія потеряли въ глазахъ правительства всякій кредитъ и если еще существуютъ, то вовсе не въ силу своей необходимости, а только по особенной снисходительности со стороны правительства. Усиленію такого взгляда способствовало еще то обстоятельство, что газетныя извстія о дятельности земства почти прекратились. Незнакомство общества съ земскими учрежденіями, которое, въ свою очередь, значительно зависитъ оттого, что дятельность земства покрыта тайной, доказывается слдующимъ рзкимъ фактомъ, саратовская уздная управа напечатала въ мстныхъ вдомостяхъ объявленіе, съ цлью снять съ земства т нареканія, которыя взводятся на него обществомъ. По закону, земство иметъ право взимать налога 25% со стоимости торговыхъ и промышленныхъ свидтельствъ, саратовское земское собраніе сочло достаточнымъ обложить эти свидтельства только 10%, но и эта мра подверглась осужденію со стороны публики. Доказывая неосновательность подобныхъ обвиненій, саратовская уздная земская управа, между прочимъ, говоритъ слдующее: ‘что касается до того, будто бы саратовская управа дйствуетъ но предмету обложенія самостоятельно я произвольно, то такого рода мннія рождаются, конечно, въ публик, незнакомой съ длами земства и отношеніемъ управы къ земскому собранію, а потому саратовская земская управа иметъ честь довести до всеобщаго свденія, что засданія очереднаго саратовскаго узднаго земскаго собранія откроются тогда-то и входъ на нихъ лицамъ, интересующимся длами земства, закономъ не воспрещается, а со стороны унрачы боле, нежели желателенъ’. Но хотя саратовская управа и испытала на самой себ вредъ незнакомства публики съ земскими длами, все-таки ея одиночное заявленіе, которое мы сейчасъ выписали, не принесетъ особенной пользы длу, потому что охлажденіе публики къ земству зависитъ отъ очень многихъ причинъ.

Въ журналистик, существуетъ два различныхъ взгляда на земскія учрежденія: одни находятъ, что нашъ народъ слишкомъ богатъ прогрессивными элементами для того, чтобы эти элементы могли заглохнуть подъ вліяніемъ случайныхъ неблагопріятныхъ условій, и что земскія учрежденія укоренились въ нашемъ обществ настолько прочно, что имъ нечего бояться за свою будущность, этотъ взглядъ признаетъ, что земскія учрежденія въ настоящее время развиваются совершенно правильно и быстро идутъ по пути совершенствованія. Другіе, напротивъ, утверждаютъ, что земскія учрежденія не могутъ оставаться боле въ томъ вид, въ какомъ они существуютъ до послдняго времени, и что начала, на которыхъ они построены, должны быть замнены новыми, ‘боле согласными съ духомъ русскаго народа и съ общимъ строемъ государственной организаціи’.

Первое изъ этихъ мнній мы считаемъ крайне-оригинальнымъ и дтски-наивнымъ. Соглашаясь вполн съ тмъ, что земскія учрежденія успли отчасти доказать, путемъ очевидныхъ фактовъ, важное преимущество общественнаго хозяйства передъ казеннымъ, что въ исторіи земскихъ собраній есть очені. много случаевъ, когда земство производило, напримръ, за 27 рублей такія исправленія, которыя прежде стоили казн до пятидесяти тысячъ — какъ это случилось при осушк херсонскихъ болотъ — признавая вполн не только вроятность, но и безусловную достоврность этихъ фактовъ, словомъ, отдавая въ принцип полнйшее преимущество иде земскихъ учрежденій передъ началами казеннаго управленія, мы никакъ не можемъ согласиться съ мнніемъ, что наши земскія учрежденія стоятъ на совершенно врной дорог. Мы скоре готовы согласиться съ мнніемъ второго рода, потому что оно отличается гораздо большею послдовательностью. Постараемся объяснить нашъ взглядъ на это дло въ нсколькихъ словахъ.

Одинъ и тотъ же законъ, какъ мы замтили выше, примняется въ различныхъ мстахъ совершенно различно. Правительство, издавая въ разное время дополнительныя правила къ земскимъ учрежденіямъ, вовсе, конечно, не имло въ виду измнять самую сущность этихъ учрежденій, потому что въ такомъ случа оно могло бы просто прекратить повсемстно дйствіе земскихъ учрежденій или сразу придать имъ такой характеръ, какой оно считаетъ наиболе пригоднымъ для дла, не прибгая къ мрамъ частнымъ, продолжительнымъ. Облекая предсдателей земскихъ собраній и губернскія начальства обширною властью по отношенію къ земству, правительство только имло въ виду устранить возможность тхъ случаевъ, которые происходили въ дятельности земства, но не лишать земскія собранія необходимой самостоятельности, а слдовательно и авторитета въ глазахъ не одного какого-либо сословія, но всею народа. Между тмъ, газета ‘Всть’ совершенно справедливо, однажды, замтила, что ‘дворяне получили повсюду значительный перевсъ въ губернскихъ земскихъ собраніяхъ’ и что ‘дворянство дйствительно держитъ дло въ своихъ рукахъ’. Вотъ этотъ-то именно перевсъ, происшедшій вопреки желанію правительства, такъ ясно выраженному въ положеніи о земскихъ учрежденіяхъ, и лишаетъ земскія собранія необходимаго авторитета. А такъ какъ авторитетъ необходимо нуженъ для пользы дла, то изъ этого слдуетъ, что ныншнее состояніе земскихъ учрежденій не можетъ быть признано нормальнымъ и нетребующимъ коренныхъ измненій.

——

‘Да развиваются и процвтаютъ у насъ естественныя науки во славу обожаемаго Монарха и во благо русскаго народа!’ ‘Естествознаніе должно составлять необходимый элементъ первоначальнаго образованія въ Россіи.’ ‘Благосостояніе русскаго народа немыслимо безъ широкаго развитія у насъ естественно-историческихъ свденій.’ ‘Мы должны всми способами, популяризовать въ Россіи естественныя науки.’

Такія и подобныя восклицанія раздавались недавно въ большой зал петербургскаго университета, въ присутствіи многочисленной публики, сопровождавшей эти восклицанія шумными знаками одобренія Отъ рукоплесканій дрожали стекла, лица присутствовавшихъ выражали страстное напряженіе: происходило что-то необычайное.

Ото было ничто иное, какъ публичныя засданія създа русскихъ естествоиспытателей, учрежденнаго, какъ заявилъ профессоръ Бекетовъ, по иниціатив министра народнаго просвщенія графа Толстаго.

Признаемся, мы были удивлены и поражены всмъ, что происходило на нашихъ глазахъ. Изъ отдаленныхъ губерній Россіи, на свои трудовыя деньги, съхались оставшіеся еще на своихъ мстахъ учителя естественныхъ наукъ въ гимназіяхъ, чтобы присутствовать на засданіяхъ създа. Передъ ними, устами профессоровъ и ученыхъ, произносились горячія рчи въ честь тхъ наукъ, распространенію которыхъ они посвятили свою дятельность, публика, горячо привтствовала эти рчи, выражая полнйшее свое сочувствіе естествознанію, а они. эти бдные учителя, знали въ тоже время, что почва подъ ихъ ногами колеблется, что классическіе языки мало по малу, но постоянно, вытсняютъ изъ среднихъ учебныхъ заведеній естественныя науки, становясь на ихъ мсто, а вмст съ этими предметами вытсняютъ и тхъ лицъ, которыя ихъ преподавали. Положеніе во всякомъ случа очень незавидное.

‘Създъ русскихъ естествоиспытателей въ С.-Петербург, сказано въ доклад министра, Высочайше утвержденномъ, иметъ цлью споспшествовать ученой и учебной дятельности на поприщ естественныхъ наукъ, направлять эту дятельность главнымъ образомъ на ближайшее изслдованіе Россіи и на пользу Россіи, и доставлять русскимъ естествоиспытателямъ случаи лично знакомиться между собой’. Създъ состоитъ подъ покровительствомъ министра народнаго просвщенія. Членомъ създа можетъ быть всякій, кто занимается научно естествознаніемъ, но правомъ голоса на създ пользуются только ученые, напечатавшіе самостоятельное сочиненіе или изслдованіе по естественнымъ наукамъ и преподаватели естественныхъ наукъ при высшихъ и среднихъ учебныхъ заведеніяхъ. Засданія бываютъ общія и частныя, въ общихъ засданіяхъ читаются статьи общеинтересныя и обсуживаются вопросы, касающіеся всего създа, въ частныхъ засданіяхъ обсуждаются и разбираются изслдованія и наблюденія, имющія боле спеціальное значеніе для одной изъ отраслей естествознанія. Члены Академіи Наукъ, преподаватели университетовъ и учителя естественныхъ наукъ, желающіе принять участіе въ създ, получаютъ для этой цли командировки, срокомъ отъ двухъ до четырехъ недль, смотря по разстоянію мста ихъ жительства отъ Петербурга.’ Вотъ главнйшія характеристическія черты для опредленія цли, съ какой учрежденъ създъ русскихъ естествоиспытателей.

Независимо отъ обнародованія тхъ главныхъ основаніи, изъ которыхъ мы взяли вышеприведенныя выдержки, ‘комитетъ създа русскихъ естествоиспытателей’ напечаталъ въ газетахъ и разослалъ въ разные концы Россіи слдующее поясненіе: ‘създъ естествоиспытателей есть дло, общее всмъ, кому дорого распространеніе естествознанія въ Россіи. Россія, больше, чмъ всякая другая страна Европы, нуждается въ объединенія и укрпленіи ученыхъ силъ своихъ: громадность разстоянія, при трудности сообщеній, уединяетъ каждый изъ ученыхъ центровъ нашихъ, и окружаетъ нердко настоящею пустынею разрозненныхъ дятелей науки. Слдовательно, въ сближеніи ученыхъ, въ личномъ ихъ между собою знакомств чувствуется у насъ самая настоятельная потребность. Это-то сближеніе и составляетъ главнйшую цль създа русскихъ естествоиспытателей. Пусть въ каждомъ изъ нихъ поселится убжденіе, что между всми русскими, предающимися изученію природы, существуетъ общая связь, что нтъ въ Россіи такого отдаленнаго угла, гд даже и отдльно трудящійся не могъ бы ожидать себ помощи словомъ или дломъ.’

Но, какъ бы предчувствуя, что и это поясненіе не вполн раскроетъ передъ обществомъ цль учрежденія създа русскихъ естествоиспытателей, длопроизводитель комитета, профессоръ Бекетовъ, напечаталъ еще боле полное разъясненіе въ форм довольно-объемистой газетной статьи. Хотя г. Бекетовъ, преслдуя свою цль, и упоминаетъ въ этой стать о существованіи въ Россіи большого числа любителей естественныхъ наукъ, доказательствомъ чего приводитъ, между прочимъ, нкоторые факты изъ воспоминаній своего дтства, хотя и говоритъ, что у насъ съ давняго времени существуютъ помщики, имющіе разныя зоологическія коллекціи, въ вид разноцвтныхъ бабочекъ и. жуковъ, узорно-расположенныхъ по стнамъ, или зврей и птицъ, картинно разставленныхъ но богатымъ шкапамъ подъ зеркальными стеклами, или особыхъ дворовъ, наполненныхъ кречетами и соколами, живыми волками, медвдями и лисицами, хотя г. Бекетовъ и старается уврить, что създъ естествоиспытателей принесетъ не малую пользу и такимъ любителямъ естествознанія, но мы уврены, что г. Бекетовъ указываетъ въ своей стать на нашихъ помщиковъ, какъ любителей естественныхъ наукъ, единственно для краснаго словца, онъ самъ очень хорошо знаетъ, что окружать себя живыми волками, лисицами и медвдями или увшивать стны жуками и бабочками вовсе еще не значитъ любить естественныя науки, точно также, какъ обставлять свою квартиру шкапами, полными книгъ, не значитъ еще заниматься науками, на то и на другое существуетъ извстная мода, въ томъ и другомъ заключается извстный шикъ въ глазахъ многихъ богачей. Нтъ, не на такихъ любителей разсчитывалъ, очевидно, комитетъ създа и самъ г. Бекетовъ. Большая часть его статьи посвящена объясненію полезности създа для учителей естественныхъ наукъ въ среднихъ учебныхъ заведеніяхъ. Неудобства и невыгоды, окружающія молодого человка, кончившаго курсъ въ университет и поступившаго учителемъ въ провинціальную гимназію, неизбжно ведутъ къ потер, времени какъ для учителя, такъ и для учениковъ: летятъ и безвозвратно исчезаютъ годы, успховъ нтъ — и это приписывается самой сущности предмета, педагогическому безсилію естествознанія, тогда какъ все дло въ недостатк средствъ, въ безпомощности, на которую обречено большинство нашихъ провинціальныхъ учителей… Вотъ для этихъ то людей, говоритъ дале г. Бекетовъ, для поддержанія ихъ-то энергіи необходимо сдлать все, что находится въ рукахъ людей, счастливе ихъ поставленныхъ, въ этомъ-то отношеніи създъ естествоиспытателей можетъ имть большое значеніе.’

Цль, очевидно, прекрасная и заслуживающая полнаго сочувствія, по только намъ кажется, что первый създъ русскихъ естествоиспытателей открылся въ несовсмъ для него удобное время. Главную массу русскихъ натуралистовъ составляли студенты физико-математическихъ факультетовъ въ университетахъ. Съ тхъ поръ, какъ преподаваніе естественныхъ наукъ въ среднихъ учебныхъ заведеніяхъ значительно расширилось — и естественные факультеты стали наполняться большимъ числомъ слушателей, этотъ фактъ прямо указываетъ на несомннную связь между числомъ студентовъ-натуралистовъ и степенью развитія естественныхъ наукъ въ гимназіяхъ. Объяснить это явленіе чрезвычайно легко. Во-первыхъ, трудно предположить, чтобы ученикъ гимназіи, не получившій въ теченіи семилтняго курса ученія никакого понятія о естественныхъ наукахъ, поступилъ, по выход изъ гимназіи, на естественный факультетъ. Познакомясь въ среднемъ учебномъ заведеніи съ математикой, исторіей, литературой, онъ очень легко можетъ почувствовать особенно сильную привязанность къ одной изъ этихъ наукъ и продолжать ея изученіе въ университет. Подчиняясь сил запроса, онъ можетъ также поступить на юридическій факультетъ, съ цлью составить себ карьеру на судебномъ поприщ, хотя онъ и не знакомился въ гимназіи съ юридическими науками. Но что заставить его, кром какихъ нибудь исключительныхъ случаевъ, поступить на естественный факультетъ? Гимназія не дала ему ни малйшаго понятія о естественныхъ паукахъ, сама жизнь не представляетъ запроса на натуралистовъ — откуда же они возьмутся? Во-вторыхъ, какое бы сильное призваніе ни чувствовалъ молодой человкъ къ извстнымъ наукамъ, все-таки ему необходимо (а особенно человку бдному) имть въ виду возможность существовать, заработывая деньги той спеціальностью, которой онъ себя посвящаетъ. Теперь понятно. почему введеніе естественныхъ наукъ въ гимназіяхъ тотчасъ же повлекло за собою сильный приливъ молодежи на естественные факультеты. Съ одной стороны, молодые люди, знакомясь съ естественными науками въ гимназіи, получали возможность сознательно полюбить эти науки, съ другой — всякій студентъ естественнаго факультета мн разсчитывать, въ крайнемъ случа, на прокормленіе себя впослдствіи путемъ учительской карьеры, потому что естественныя науки были введены во всхъ гимназіяхъ.

Теперь естественныя науки, какъ мы уже сказали выше, и какъ извстно нашимъ читателямъ, изгоняются изъ гимназій, и вмсто нихъ вводятся классическіе языки. Судьба, ожидающая, вслдствіе этого, учителей естественныхъ наукъ еще не извстна, но во всякомъ случа довольно печальна, они не знаютъ, что будутъ длать съ собою, когда преобразованіе гимназій въ полныя классическія окончательно совершится. ‘Намъ извстно, что въ нкоторыхъ гимназіяхъ число уроковъ по естественнымъ наукамъ, постепенно уменьшаясь, дошло до такихъ ничтожныхъ размровъ, при которыхъ учитель уже теряетъ право на полученіе даже самого меньшаго оклада жалованья. Для устраненія на нкоторое время подобныхъ затрудненіи, иные директора гимназій принуждены прибгать даже къ уловкамъ: они даютъ учителямъ естественныхъ наукъ уроки физики (которые, обыкновенно, преподается учителямъ математики) и даже математики. Но понятно, что такая система можетъ считаться только временной. Между тмъ у насъ студентамъ естественнаго факультета нтъ никакой возможности приложить куда бы то ни было свои знанія вн учительства. Чисто-ученая дорога открыта для немногихъ — уже потому одному, что запросъ на профессоровъ натуралистовъ у насъ ничтожный. Г. Бекетовъ. въ своей рчи, произнесенной на второмъ засданіи създа совершенно справедливо замтилъ, что число людей, занимающихся въ Россіи естественными науками, достигаетъ не боле тридцати человкъ, если не считать преподавателей гимназій. Можно ли. въ виду подобныхъ обстоятельствъ, разсчитывать на то, что молодые люди, кончающіе курсъ въ гимназіяхъ, станутъ поступать на естественные факультеты? Очевидно нтъ, потому что какую бы сильную страсть ни чувствовалъ человкъ къ извстнымъ наукамъ. но если они не могутъ имть никакого приложенія въ жизни, если они не въ состояніи дать ему возможности существовать, то ему поневол прійдется подавить въ себ эту страсть и обратиться къ другимъ, хотя мене любимымъ имъ, но боле хлбнымъ наукамъ. Остается, слдовательно, тридцать человкъ натуралистовъ въ Россіи. Но стоило ли изъ-за такого ничтожнаго числа хлопотать о разршеніи учредить създъ русскихъ естествоиспытателей?

Вотъ почему мы назвали этотъ създъ несвоевременнымъ, и вотъ почему мы были поражены тми восклицаніями, слышанными нами въ зал петербургскаго университета, которыя мы привели выше. Этою же несвоевременностью объясняется и тотъ неопредленный характеръ, какимъ отличались общія засданія первого създа русскихъ естествоиспытателей.

При нормальномъ положеніи дла, то есть, еслибъ естественныя науки пользовались у насъ такимъ же уваженіемъ, какъ и всякая другая наука, общество имло бы право ожидать отъ създа естествоиспытателей боле опредленной физіономіи, которая, по нашему мннію, должна бы заключаться въ слдующемъ: такъ какъ засданія създа, по уставу, суть общія и частныя, то на послднихъ, какъ и теперь, разбирались бы и обсуждались вопросы, имющіе чисто-спеціальный характеръ, но общія засданія имли бы цлью сообщать, въ общедоступной форм, какъ послдніе результаты естественныхъ наукъ, такъ въ особенности, успхи естествознанія въ Россіи, въ примненіи его къ разнымъ другимъ практическимъ паукамъ: медицин, сельскому хозяйству и т. п. Сообщаемыя въ популярной форм, эти свденія могли бы представлять огромный интересъ какъ для членовъ създа, такъ и для публики, которая имла бы возможность знакомиться съ дйствительными успхами естествознанія въ Россіи, и по нимъ уже непосредственно заключать о важности естественныхъ наукъ вообще. Одинъ изъ читавшихъ на създ ученыхъ именно и сталъ на такую точку зрнія. Это былъ членъ географическаго общества г. Венюковъ, путешествовавшій по разнымъ мстамъ азіатской Россіи. Онъ произнесъ интересную, богатую матеріалами, рчь объ успхахъ естество-историческаго изученія этой страны, въ связи въ географическими открытіями въ ней за послдніе двадцать пять лтъ, и о видахъ на дальнйшую разработку естественной исторіи а-уральскаго края. Но г. Венюковъ составлялъ единственное исключеніе, остальные профессора и ученые говорили больше о ‘важности’ и ‘необходимости’ естественныхъ наукъ, сообщая при этомъ очень мало фактовъ, такъ, г. Кесслеръ говорилъ ‘о великомъ значеніи естествознанія для гражданскаго преуспянія народовъ и народа русскаго въ особенности, такъ какъ русскому приходится бороться съ боле неблагопріятными физическими условіями, чмъ всякому другому’, г. Щуровскій говорилъ о необходимости популяризовать у насъ естественныя науки и популяризовать на русскомъ язык такъ, какъ ихъ популяризуютъ на родныхъ языкахъ Араго, Дарвинъ, Льюисъ и т. п., г. Пеликанъ распространился о значеніи естественныхъ наукъ для юриспруденціи, въ лиц судебной медицины, г. Совтовъ доказывалъ важность естествознанія для сельскаго хозяйства вообще и Россіи въ особенности, г. Симашко говорилъ о необходимости распространенія естественно-научныхъ знаніи въ нашемъ сельскомъ быту, г. Здекамеръ говорилъ о важности естествознанія въ общественной и государственной жизни народовъ, въ видахъ охраненія народнаго. здравія и проч. Вс эти рчи могли бы имть серьезное значеніе и принести пользу въ такомъ только случа, еслибъ наше общество безусловно отрицало важность естественныхъ наукъ, еслибы молодые люди, не смотря на всевозможныя предлагаемыя имъ средства къ естественно-научному образованію, отказывались отъ него и естественные факультеты въ Россіи были пусты, еслибъ издаваемыя въ Россіи дльныя естественно-историческія сочиненія оставались на полкахъ книжныхъ магазиновъ, не проникая въ массу публики. Въ подобномъ положеніи, защита естественныхъ наукъ устами такихъ именитыхъ лицъ, каковы гг. Пеликанъ, Здекауеръ, Щуровскій и т. п. могла бы дйствительно оказаться нужною. Но ничего подобнаго мы не замчаемъ, напротивъ, популярныя книги по естественнымъ науками, раскупались у насъ до послдняго времени чуть-ли не лучше всякихъ другихъ книгъ, естественные факультеты въ университетахъ далеко еще не опустли, хотя они не окружены никакими соблазнительными приманками, словомъ, все показываетъ, что естественныя науки встртили въ нашемъ обществ самый радушный пріемъ. Къ чему же было тратить столько времени на доказательство такихъ истинъ, въ достоврности которыхъ никто изъ присутствовавшихъ не сомнвался? Вообще, эти рчи, хотя они и сопровождались восторженными рукоплесканіями со стороны іу, блики, составляли самую слабую сторону създа русскихъ естествоиспытателей, какъ по своей безцльности, такъ и по ошибочности тхъ взглядовъ, какіе высказывались въ нкоторыхъ изъ нихъ.

Изъ рчей гг. Кеслера, Щуровскаго и отчасти Совтова можно было заключить, что знакомство нашего общества съ естественными науками исцлитъ его отъ всхъ недуговъ, какими оно страдаетъ, какимъ путемъ должно происходить рекомендуемое ими ознакомленіе — объ этомъ не говорилось ни слова. Одинъ только г. Щуровскій доказывалъ, что подобное ознакомленіе должно совершаться посредствомъ популяризаціи естественныхъ наукъ. Но спрашивается, можетъ ли такая популяризація принести серьезную пользу тому обществу, которое не иметъ самыхъ элементарныхъ свденій въ естественныхъ паукахъ и нисколько не знакомо съ ихъ методомъ изслдованія? Такому обществу не помогли бы даже русскіе Араго, Льюисы и Дарвины, оно, правда, стало бы читать ихъ, какъ читаетъ теперь, но польза отъ этого была бы очень не велика. Конечно, не можетъ быть никакого сомннія въ томъ, что читать Дарвина или Араго несравненно полезне и благообразне, чмъ просиживать цлые вечера за картами или проводить ихъ въ сплетняхъ и танцахъ, но если брать вопросъ шире, если обсуждать, что полезне и необходиме для общества въ настоящую минуту, популярныя естественныя сочиненія или что нибудь другое, то, конечно, найдется много предметовъ гораздо боле нужныхъ и полезныхъ. Напримръ, обществу нашему гораздо было бы нужне основательно ознакомиться съ тми условіями жизни, какія его окружаютъ и о которыхъ оно, въ большинств случаевъ, не иметъ никакого понятія. Конечно, у насъ почти нтъ книгъ, которыя могли бы сразу и прямо отвчать на подобнаго рода вопросы, но за то есть сочиненія, отчасти оригинальныя, а большею частію переводныя, которыя значительно могли бы уяснить читателю вс выгоды и невыгоды того положенія, въ какомъ онъ находится. Хотя г. Фамницынъ, заявляя въ своей рчи, читанной на създ, о легкости изученія естественныхъ наукъ, и сослался на тотъ фактъ, что даже между великими европейскими натуралистами есть люди очень ограниченныхъ способностей и что, слдовательно, изученіе естественныхъ наукъ доступно людямъ далеко не геніальнымъ, но мы все-таки думаемъ, что изученіе естественныхъ наукъ для нашего общества невозможно путемъ популярныхъ книжекъ, да и что вообще изученіе это полезно вовсе не въ томъ отношеніи, какъ полагаютъ наши отечественные спеціалисты. При всемъ нашемъ уваженіи къ естественнымъ наукамъ, мы никакъ не можемъ согласиться съ тмъ мнніемъ, что русскому обществу слдуетъ кинуться всей своей массой на изученіе естественныхъ наукъ, хотя они и удобны для изученія, не можемъ согласиться потому, что общество наше никогда не достигнетъ такого основательнаго знанія этихъ наукъ, чтобы было въ состояніи прилагать ихъ къ сельскому хозяйству, или народному здравію и т. п. По той же причин, насъ не мало огорчило печальное заблужденіе одного изъ новыхъ русскихъ журналовъ, который вознамрился содйствовать развитію русскаго общества помщеніемъ такихъ статей, каковы ‘современное положеніе физіологіи центральной нервной системы,’ или ‘новыя изслдованія о падающихъ звздахъ’ или труды такихъ почтенныхъ, но вовсе не журнальныхъ дятелей, каковы гг. Хлбниковъ, Якубовичъ, Сорокинъ, Усовъ, Энгельгардъ, Овсянниковъ, Бекетовъ и т. п. Эти господа не въ состояніи дать нашему обществу никакихъ основательныхъ знаній, потому что такія знанія, особенно въ сфер естественныхъ наукъ, требуютъ для себя твердой почвы, они въ тоже время не въ состояніи способствовать и развитію нашего общества, потому что естественно-научное развитіе пріобртается путемъ изученія естественныхъ наукъ, которыя сильны своимъ методомъ, или же путемъ основательнаго ознакомленія съ цлыми философски естественными изслдованіями, какъ книга Дарвина ‘О происхожденіи видовъ,’ а не съ отдльными статьями, трактующими о падающихъ звздахъ, сухихъ туманахъ или инфузоріяхъ, водящихся на спинахъ рыбъ Ладожскаго озера. Но тутъ опять необходимо знакомство съ элементарными свденіями по естественнымъ наукамъ.

Несравненно большаго вниманія заслуживаетъ, но своей цлесообразности и современности, другая группа рчей, произнесенныхъ на създ естествоиспытателей гг. Бекетовымъ, Фаминцынымъ, Юнге и отчасти Симашко. Первые три профессора, очевидно, очень хорошо поняли то странное положеніе, въ какомъ находится създъ русскихъ естествоиспытателей, составленный преимущественно изъ лицъ, Которыя въ скоромъ времени, можетъ быть, будутъ заняты единственною мыслью — какъ бы добыть средства къ существованію. Гг. Бекетовъ, Фамницынъ и Юнге, взглянувши глубже другихъ въ т условія, среди которыхъ учредился създъ естествоиспытателей, сочли невозможнымъ вполн игнорировать т преобразованія но министерству народнаго просвщенія, въ силу которыхъ естественныя пауки исключаются изъ курса среднихъ учебныхъ заведеніи, уступая мсто греческому и латинскому языкамъ. Зная, что съ уничтоженіемъ естественныхъ наукъ въ гимназіяхъ можетъ совершенно изчезнуть возможность появленія въ Россіи натуралистовъ, и что первый създъ русскихъ естествоиспытателей можетъ сдлаться въ тоже время и послднимъ, сознавая между тмъ крайнюю необходимость для русскаго народа серьезныхъ спеціалистовъ по естественнымъ наукамъ, наконецъ, понимая причины, но которымъ министерство народнаго просвщенія предпочло классическіе языки естественнымъ наукамъ, гг. Бекетовъ, Фаминцинъ и особенно г. Юнге сдлали цлью своихъ рчей доказать, что естествознаніе на столько сильно своимъ методомъ, что можетъ способствовать развитію умственныхъ силъ молодаго человка гораздо боле, чмъ классическіе языки, давая въ тоже время матеріальное содержаніе развивающемуся мозгу. Ихъ рчи, поэтому, хотя не совсмъ соотвтствовали нормальной физіономіи създа естествоиспытателей, были вполн своевременны и цлесообразны.

Профессоръ Бекетовъ началъ рчь свою слонами Кювье, придающаго важное воспитательное значеніе естественнымъ наукамъ. Затмъ, онъ въ самыхъ сжатыхъ чертахъ охарактеризовалъ науки динамическія и морфологическія, выведи изъ этой характеристики различіе въ методахъ, употребляемыхъ тми и другими науками, а слдовательно и разницу въ педагогическомъ значеніи той и другой. Дале, посредствомъ примра, взятаго изъ зоологіи, г. Бекетовъ показалъ сходство между сужденіемъ натуралиста и сужденіями общежитейскими, сходство это заключается лишь въ форм, разница же касается именно сущности. Въ сужденіяхъ общежитейскихъ, также какъ въ сужденіяхъ натуралиста, употребляется для извлеченія выводовъ постоянно сравненіе, но въ сужденіяхъ общежитейскихъ выводы основаны лишь на сравненіяхъ незначительнаго числа признаковъ сравниваемыхъ предметовъ, а въ сужденіяхъ натуралистовъ исчерпываются по возможности вс признаки и каждый изъ нихъ изучается помощію изслдованія. Отсюда источникъ ошибокъ въ первомъ случа, источникъ врности заключеній во второмъ. Основываясь на этомъ, г. Бекетовъ старался показать, что изученіе естественныхъ наукъ въ школ есть лучшій способъ для исправленія общежитейскихъ сужденій. Отсюда необходимость, введенія ихъ въ число предметовъ общаго образованія. Рчь закончена краткимъ очеркомъ новйшаго метода обученія естественныхъ наукъ и новымъ заявленіемъ со стороны говорившаго, что онъ убжденъ въ высокомъ значеніи естествознанія для развитія умственныхъ способностей учащихся.

Прекрасная и вполн умстная рчь г. Бекетова страдала однимъ недостаткомъ, свойственнымъ, впрочемъ, почти всмъ спеціалистамъ, когда они начинаютъ говорить о достоинствахъ своего предмета. Г. Бекетовъ постоянно смшивалъ натуралиста, то есть человка, спеціально занимающагося естественными науками, съ человкомъ, которому въ числ предметовъ школьнаго его образованія преподавались и естественныя науки, и противопоставлялъ сужденія натуралиста сужденіямъ общежитейскимъ. Въ этомъ пріем, по нашему мннію, заключалась двойная ошибка, во первыхъ, никогда и никакому спеціалисту не удавалось и не удастся доказать важность изученія какого нибудь предмета для общежитейскихъ цлей. Г. Бекетовъ старался показать, что безъ основательнаго изученія естественныхъ наукъ, человкъ будетъ постоянно длать одни только промахи и несообразности. Врядъ-ли полезно для дла ставить подобнымъ образомъ вопросъ, потому что такая аргументація встрчаетъ безчисленное множество возраженій въ самой жизни, а между тмъ она даетъ прямой поводъ людямъ необразованнымъ или незнакомымъ съ естественными науками, думать, что у натуралистовъ нтъ въ запас боле основательныхъ аргументовъ для защиты своей науки. Огромное большинство лицъ. слушавшихъ рчь г. Бекетова, думало, конечно, въ тоже время: ‘да, толкуй себ о необходимости для правильнаго веденія жизни знать естественныя пауки, вотъ мы и не изучали ихъ, а съумли устроить свои длишки, съумли разсудить, что полезно для насъ и что вредно’. Во вторыхъ, г. Бекетовъ, имъ мы сказали, ежеминутно переходилъ въ своей рчи отъ натуралиста, какъ спеціалиста, къ человку, образовавшемуся при содйствіи естественныхъ. наукъ. Конечно, г. Бекетовъ вовсе не имлъ въ виду доказывать, что Россія находилась бы на верху благополучія, еслибъ вс ея граждане были спеціалистами по естественнымъ наукамъ, а между тмъ изъ его рчи можно было вывести именно такое заключеніе. Доказательства свои относительно пользы изученія естественныхъ наукъ онъ часто подкрплялъ ссылками на людей, спеціально посвятившихъ себя естествознанію. Но съ одной стороны, и между очень извстными естествоиспытателями есть люди крайне неразвитые, въ чемъ признался самъ г. Фаминцынъ, говорившій посл г. Бекетова, хотя признался какъ-то совершенно случайно и вовсе по въ тонъ своей рчи: съ другой стороны, еслибъ даже вс натуралисты были людьми геніальными, то и этотъ фактъ все-таки ничего бы не доказывалъ, потому что онъ могъ бы говорить только въ пользу воспитательнаго значенія естествознанія, какъ предмета общеобразовательнаго курса. Г. Бекетову — сообразно цли его рчи,— слдовало бы больше распространиться о крайней необходимости для общества знакомства съ естественными науками, и какъ, о средств для достиженія этой пли — о необходимости сдлать естественныя пауки однимъ изъ предметовъ общаго образованія: тугъ же кстати доказать, что естествознаніе не только можетъ соперничать съ. классическими языками въ дл развитія ученика, но иметъ безусловное надъ. ними преимущество.

Профессоръ Фаминцынъ также посвятилъ свою рчь вопросу о воспитательномъ значеніи естествознанія, Онъ. изложилъ историческій ходя, развитія естественныхъ наукъ и пришелъ къ заключенію, что никогда стремленіе къ, изученію природы не проявлялось въ такой сил, какъ въ настоящее время. Затмъ мотивировалъ воспитательное значеніе естественныхъ наукъ слдующимъ образомъ: предубжденіе, будто бы естественныя науки ведутъ непремнно къ матеріализму — неосновательно, изученіе ихъ полезно и для учениковъ. средняго возраста, во-первыхъ, какъ средство для развитія умственныхъ. способностей, во-вторыхъ, для распространенія ихъ въ обществ, такъ, какъ исключительно отъ самого общества, а не отъ высшихъ ученыхъ и учебныхъ заведеній, каковы напримръ, Академія и университеты, можно ожидать успшнаго изслдованія обширнаго нашего отечества въ естественно-историческомъ отношеніи.

Г. Фаминцынъ, какъ видно изъ приведеннаго изложенія его рчи, также шелъ не совсмъ по прямой дорог, особенно замтно онъ сбился съ пути подъ конецъ рчи, когда заговорилъ о томъ, что само общество можетъ способствовать изслдованію Россіи. Очевидно, что такое заключеніе не совсмъ врно и не вполн соотвтствуетъ той цли, съ которою г. Фаминцынъ составлялъ свою рчь. Онъ заговорилъ о воспитательномъ значеніи естественныхъ наукъ, а съхалъ на изученіе Россіи.

Профессоръ Юнге, говорившій на послднемъ, третьемъ, засданіи създа естествоиспытателей, произнесъ рчь, мене всхъ другихъ соотвтствовавшую цлямъ създа, но вмст съ тмъ и боле всхъ подходящую къ тмъ условіямъ, среди которыхъ учредился этотъ създъ. Г. Юнге откровенне всхъ другихъ профессоровъ признался себ въ томъ, что изъ подобныхъ създовъ не выйдетъ ровно ничего, если въ Россіи продолжится такое безусловное предпочтеніе классическому направленію, какое оказывается ему теперь. Поэтому г. Юнге посвятилъ свою рчь подробной разработк но проса о томъ, что такое классическое и реальное направленіе, и необходимы-ли для насъ, русскихъ, классическіе языки. Г. Юнге провелъ въ своей рчи справедливую мысль, что раздленіе въ настоящее время системы образованія на классическую и реальную не иметъ никакого смысла. Какъ чисто-умозрительный методъ рекомендующій мозгу отршиться отъ всего земнаго и витать въ безвоздушныхъ пространствахъ, добывая идеи изъ самого себя, оказывается при современномъ состояніи наукъ устарлымъ и нелпымъ, также точно и одинъ голый опытъ, безъ помощи умозрнія не можетъ дать человку правильнаго развитія. Развитіе ученика должно совершаться путемъ умозрнія и опыта. Такъ называемое реальное направленіе необходимо должно идти рука объ руку съ такъ называемымъ классичесскимъ. Представители первого суть естественныя науки, представителями второго обыкновенно считаютъ греческій и латинскій языки. Но дйствительно ли только одни эти языки могутъ считаться способными развивать въ человк ‘умозрніе’? Въ доказательство справедливости этого мннія, обыкновенно, указываютъ на западную Европу, гд классическіе языки пользуются такимъ почетомъ, что даже Милль ополчился на ихъ защиту. Но г. Юнге объясняетъ такую привязанность западной Европы къ древнимъ языкамъ тмъ, что западно европейскіе языки чрезвычайно бдны формами. Между тмъ славяно-русскій языкъ представляетъ такое богатство формъ, что приближается въ этомъ отношеніи къ языкамъ греческому и латинскому, Г. Юнге, будучи, какъ видно, основательно знакомъ съ исторіей развитія славянорусскаго языка, указывалъ, для подтвержденія своей мысли, на многія спеціальныя сочиненія русскихъ фіглолиговъ. Такимъ образомъ, по мннію г. ІОнге, русскій языкъ совершенно и безусловно могъ бы занять въ систем общаго образованія такое же точно мсто, какое въ западной Европ, а вслдъ за нею и у насъ, отводится языкамъ латинскому и греческому. Изученіе естественныхъ наукъ въ соединеніи съ основательнымъ изученіемъ богатаго формами русскаго языка — вотъ та система, которой должно слдовать общее образованіе въ Россіи.

Такимъ образомъ, собственно говори, рчь г. Юиге боле бы годилась для създа педагоговъ, чмъ естествоиспытателей, а между тмъ она была умстне и своевременне всхъ другихъ рчей, читанныхъ на създ.

Мы должны еще упомянуть о рчи г. Симашко, который доказывалъ, что распространеніе естественно-научныхъ знаній въ народ значительно способствовало бы улучшенію матеріальнаго и нравственнаго его состоянія. Въ такія знанія могутъ распространяться не тми книжками и книжонками, которыя составляютъ часть такъ называемой нашей народной литературы, а единственно посредствомъ школъ. Извстно, что программы нашихъ народныхъ училищъ чрезвычайно ограничены и изъ нихъ тщательно исключено все, что касается естествознанія. Между тмъ народъ, какъ имющій непосредственное и постоянное дло съ землею и ея произведеніями, нуждается въ знакомств съ естественными науками еще больше, чмъ общество, притомъ, онъ можетъ извлеченные осязательные результаты изъ такого небольшаго числа естественно-историческихъ свденій, какое для общества оказалось бы совершенно безполезнымъ и ни къ чему не приложимимъ.

Кром трехъ общихъ засданій, первый създъ русскихъ естествоиспытателей имлъ нсколько частныхъ, по отдламъ химіи, минералогіи, физіологіи и т. п. На этихъ засданіяхъ профессора сообщали послдніе результаты своихъ спеціальныхъ трудовъ, которые для публики не представляютъ никакого интереса. Замчательно только то, что, какъ мы слышали, студенты медико- хирургической академіи и университетовъ сообщали на этихъ засданіяхъ такія наблюденія и открытія, что ученые профессора приходили въ нкоторое изумленіе, ихъ поражало то основательное знаніе, какое молодые люди успли себ усвоить и т несомннно важные результаты, которыхъ они достигли. Собственно говоря, чему же тутъ было удивляться? Не меньшее вниманіе обращаетъ на себя и то обстоятельство, что на нкоторыхъ частныхъ засданіяхъ число студентовъ, дававшихъ отчетъ о своихъ самостоятельныхъ изслдованіяхъ, или равнялось или даже превосходило число ученыхъ профессоровъ.

Первый създъ русскихъ естествоиспытателей оставилъ но себ слдующіе, такъ сказать, осязательные результаты: на второмъ общемъ засданіи създа было предложено членамъ собрать подписку для образованія капитала, проценты котораго могли бы служить преміей, ежегодно выдаваемой одному изъ студентовъ физико-математическаго факультета с. петербургскаго университета за лучшее изъ студенческихъ сочиненій, въ память первого създа русскихъ естествоиспытателей, предложеніе это было принято създомъ единогласно. На третьемъ засданіи было предложено обратиться къ министру народнаго просвщенія съ просьбою о дозволеніи учредить при всхъ русскихъ университетахъ общества естествознанія, по примру подобнаго же общества, существующаго при московскомъ университет, также было предложено просить объ учрежденіи геологическихъ, ботаническихъ и др. коллекцій съ помощію отъ министерства по пяти или шести тысячъ рублей, и наконецъ, объ учрежденіи въ Петербург химическаго общества, которое могло бы соединить русскихъ химиковъ и помщать ихъ труды на русскомъ язык въ своемъ журнал. Затмъ было предложено основать общій естественно-историческій журналъ, въ которомъ русскіе естествоиспытатели могли бы печатать свои труды. Наконецъ, предсдатель предложилъ ходатайствовать о сознаніи второго създа естествоиспытателей въ август 1869 года въ Москв. Вс эти предложенія приняты единогласно. На второмъ засданіи было сдлано еще одно предложеніе отъ имени лицъ, совершенно постороннихъ създу, и именно отъ лица женщинъ. Признавая важность знанія естественныхъ наукъ для матерей, на которыхъ лежитъ, обязанность давать первоначальное воспитаніе и образованіе дтямъ, эти женщины просили създъ изыскать средства для преподаванія основныхъ началъ естественныхъ наукъ тмъ женщинамъ, которыя уже не могутъ учиться въ школ, вмст съ тмъ он просили създъ принять на себя ходатайство передъ правительствомъ объ открытіи для такихъ женщинъ лекцій и іи особой школы. Но създъ хотя и выразилъ полное свое сочувствіе этому заявленію, однакожъ отклонилъ отъ себя какъ обсужденіе просьбы, такъ и ходатайство передъ правительствомъ, потому что такое ходатайство выходитъ изъ предловъ программы създа.

Какое же общее впечатлніе производитъ первый създъ русскихъ естествоиспытателей? Даетъ ли онъ право ожидать, что недавнія его засданія не пройдутъ безслдно, а принесутъ дйствительную пользу развитію естествознанія въ Россіи? Отмтилась ли какою нибудь рзкою чертою двухъ-недльная дятельность създа? Отвтъ на эти вопросы вытекаетъ самъ собою изъ вышеприведеннаго очерка рчей и заявленій, сдланныхъ на създ. Читателей остановитъ видимое несогласіе между цлью учрежденія этого създа (споспшествованія ученой и учебной дятельности на поприщ естественныхъ наукъ въ Россіи) и условіями, окружающими наше общее образованіе. Въ самомъ дл, прямая и непосредственная цль създа, какъ сказано въ офиціальномъ его устав, состоитъ въ томъ, чтобы содйствовать ученой и учебной дятельности на поприщ естественныхъ наукъ, а между тмъ въ скоромъ времени въ нашихъ гимназіяхъ совершенно исчезнутъ естественныя пауки, потому что почти вс существующія въ Россіи гимназіи преобразованы въ полныя классическія, съ двумя древними языками. Но какъ скоро прекратится преподаваніе естественныхъ наукъ въ гимназіяхъ, тотчасъ же, по указаннымъ нами причинамъ, опустютъ и естественные факультеты въ университетахъ, затмъ, въ цлой Россіи останется не боле тридцати человкъ, спеціально занимающихся естествознаніемъ, а для этого числа нтъ никакой надобности устраивать създы. Вслдствіе этихъ-то обстоятельствъ, нер вый създъ русскихъ естествоиспытателей и имлъ такую неопредленную физіономію, потому-то главнйшую роль на немъ и играли т рчи, гд говорилось о воспитательномъ значеніи естественныхъ наукъ. Эти рчи указывали на необходимость, въ интересахъ и естественныхъ наукъ, и самаго създа, сдлать естествознаніе однимъ изъ предметовъ общаго образованія, потому что безъ этого условія дальнйшее существованіе създа сдлается невозможнымъ. Если бы эти заявленія принесли какую нибудь пользу, то есть, еслибы естественныя науки снова заняли прежнее мсто въ систем общаго образованія, тогда мы, не смотря на всю неопредленность первого създа, считали бы его явленіемъ въ высшей степени полезнымъ и съ нетерпніемъ стали бы ждать открытія второго създа. Но если наши гимназическія программы останутся въ томъ вид, въ какомъ они проэктированы, то тогда ни первый, ни даже второй създъ, если къ тому времени и останется на своихъ мстахъ нсколько учителей натуралистовъ, не будутъ имть ровно никакого значенія, и никто не можетъ быть заинтересованъ въ ихъ существованіи.

——

Наша современная журналистика любитъ хвалиться тмъ, что она не увлекается случайными и мимолетными явленіями, подобно журналистик временъ 1860—62 годовъ, не говоритъ восторженныхъ фразъ по поводу одиночныхъ, хотя и эффектныхъ фактовъ, но за то не проходитъ молча мимо явленія, имющаго дйствительно серьезный характеръ, не оставляетъ безъ обсужденія и поддержки честныя и полезныя стремленія какъ всего общества, такъ и отдльныхъ личностей.

Если признать подобныя увренія искренними и справедливыми, то нужно будетъ допустить, что современная наша журналистика считаетъ ничтожнымъ или, покрайней мр, не боле, какъ эффектнымъ тотъ фактъ, что извстная наша ученая, Надежда Прокофьевна Суслова, прослушавъ курсъ медицинскихъ наукъ въ цюрихскомъ университет, выдержала экзаменъ на степень доктора медицины и блестящимъ образомъ защитила диссертацію, написанную для полученія этой степени.

Сколько вамъ извстно, первою женщиною поступившею въ медико-хирургическую академію, почти на правахъ студента, была Надежда Прокофьевна Суслова. Медицинское начальство не находило достаточныхъ причинъ отказать просьб г-жи Сусловой, но вмст съ тмъ, поставило ей непремннымъ условіемъ для полученія права посщать медицинскія лекціи, выдержать въ одной изъ здшнихъ гимназій экзаменъ изъ полнаго гимназическаго курса. Условіе, повидимому, было тяжелое, но г-жа Суслова согласилась его исполнить. Спустя нсколько времени, молодая восмнадцатилтняя двушка блистательно выдержала полный гимназическій экзаменъ (по курсу, конечно, не женскихъ, а мужскихъ гимназій). Несмотря на то, что экзамену изъ латинскаго языка и математики продолжались по два часа каждый, не смотря на всю строгость, съ которой производилось это испытаніе — г-жа Суслова получила такое свидтельство, что имла бы право, еслибъ была гимназистомъ, на полученіе золотой медали, какая дается воспитаннику, кончающему курсъ въ гимназіи первымъ.

Но поступленіи въ академію, она сразу обратила на себя вниманіе профессоровъ, и особенно знаменитаго вашего физіолога г. Сченова -и уже черезъ два года производила, самостоятельныя работы и изслдованія, которыя отчасти печатались въ ‘Медицинскомъ Встник.’ Нкоторыя изъ этихъ изслдованій были на столько самостоятельны и важны, что на нихъ ссылался даже г. Сченовъ въ своей ‘Физіологіи нервной системы.’

Между тмъ разршеніе женщинамъ посщать лекціи медико-хирургической академіи было отмнено, и допущеннымъ однажды въ академію не было дозволено дослушать начатый ими курсъ. Въ числ этихъ женщинъ находилась и г-жа Суслова.

Мы уже отчасти показали, изъ какихъ побужденій слушала она лекціи въ медико-хирургической академіи, ею руководило не желаніе что нибудь длать, чмъ-нибудь заниматься, чтобъ только не сидть сложа руки, но положительная страсть къ медицин, страсть, развившаяся на такой основательной подготовк, какою такъ была богата г-жа Суслова. Очевидно, запрещеніе женщинамъ посщать лекціи не могло подавить въ ней этой страсти, которая требовала исхода. Она отправилась заграницу.

17 августа 1867 года, въ одной газет появилось слдующее письмо профессора Сченова, которое мы приводимъ цликомъ: ‘было время, говоритъ г. Сченовъ, когда общество наше, и даже начальствующія лица медицинскаго міра, интересовались вопросомъ, способна ли женщина быть медикомъ. Существовала, по видимому, даже попытка ршить этотъ вопросъ опытнымъ путемъ, но опытъ почему-то былъ на половин прерванъ — вроятно изъ теоретическаго предубжденія, что задача не по женскимъ силамъ. А между тмъ факты, говорящіе противное, все умножаются. Въ настоящее время въ цюрихскомъ университет выдержала экзаменъ на степень доктора медицины глубоко, уважаемая всми знающими ее соотечественница наша Н. П. Суслова. Лтъ пять тому назадъ она выдержала во 2-й петербургской гимназіи экзаменъ изъ полнаго гимназическаго курса и занималась затмъ, вплоть до запрещенія посщать женщинамъ лекціи, въ здшней медико-хирургической академіи. Теперь когда задача всей ея жизни на половину кончена, дай Богъ, чтобы ей дана была возможность приложить свои знанія къ длу въ отечеств. Грустно было бы думать въ самомъ дл, что даже подобныя усилія, столь явно искреннія по отношенію къ цли, могутъ быть потрачены даромъ, а это возможно, если он встртятъ равнодушіе въ нашемъ обществ’.

Вслдъ за этимъ письмомъ, четыре мсяца спустя, въ той же газет появилась слдующая лаконическая замтка: ‘намъ сообщаютъ, что 2.(11) декабря въ цюрихскомъ университет г-жа Суслова защищала диссертацію на степень доктора медицины. Защита была блестящая. Ректоръ университета посл защиты сказалъ публично теплую рчь въ честь новаго доктора. Присутствовавшая при этомъ публика тоже сочувственно отнеслась къ г-ж Сусловой.’ Мы считаемъ себя не вправ передавать печатно т интересныя извстія, которыя дошли до насъ частнымъ путемъ, о знакахъ глубокаго уваженія и необыкновеннаго сочувствія, оказанныхъ г-ж Сусловой со стороны цюрихскаго общества и особенно со стороны женщинъ. Читатели сами могутъ составить себ понятіе о размрахъ этого сочувствія.

Г-жа Суслова, какъ намъ извстно, прибыла въ настоящее время въ Петербургъ.

До сихъ поръ, какъ мы видли, г-жа Суслова шла, опираясь на свои собственныя силы и хотя была окружена всевозможными препятствіями, но достигла той цли, къ которой такъ долго и такъ упорно стремилась. Дальнйшая ея дятельность — примнять свои знанія на пользу русскаго общества — зависитъ уже не отъ ея воли. Но русскимъ законамъ, доктора медицины иностранныхъ университетовъ въ такомъ только случа пріобртаютъ право заниматься медицинской практикой въ Россіи, если выдержать требуемый экзаменъ въ одномъ изъ русскихъ университетовъ или въ медико-хирургической академіи. Конечно, г-жа Суслова можетъ посвятить себя ученымъ трудамъ и въ самомъ скоромъ времени сдлать свое имя знаменитымъ во всемъ медицинскомъ мір, по намъ бы хотлось, чтобы она употребила свои знанія боле скромнымъ, но вмст съ тмъ боле полезнымъ для русскаго общества образомъ, намъ бы хотлось видть ее преимущественно докторомъ-практикомъ, чмъ докторомъ-ученымъ. Повторяемъ, возможность подобнаго примненія своихъ знаній зависитъ не отъ нея, а отъ правительства. Если правительство найдетъ возможнымъ допустить ее къ докторскому экзамену, то конечно, не можетъ быть никакого сомннія въ томъ, что г-жа Суслова и здсь будетъ имть такой же блистательный успхъ, какой она имла въ Цюрих. Въ лиц г-жи Сусловой въ скоромъ времени поршится вопросъ, возможно ли у насъ существованіе женщинъ-медиковъ или нтъ, ршеніе этого вопроса будетъ происходить уже не теоретическимъ, а практическимъ путемъ.

Мы не думаемъ, чтобы наше правительство было противъ самого принципа дозволять женщинамъ быть медиками. Это мы основываемъ на томъ, что посл запрещенія женщинамъ посщать лекціи академіи, было сдлано исключеніе въ пользу одной изъ нихъ, которая слушаетъ лекціи но вол самого правительства, желающаго послать се медикомъ къ башкирамъ. Башкирки никакъ не соглашаются получать пособіе отъ медиковъ, и потому смертность между ними чрезвычайно велика: слдовательно. очевидная необходимость заставляетъ образовать для нихъ медиковъ-женщинъ. Но вдь и въ русскомъ обществ есть огромное количество женщинъ, которыя, при извстныхъ болзняхъ, скоре согласятся умереть, чмъ позволить доктору освидтельствовать себя. Разв, для такихъ женщинъ не было бы счастьемъ поручить себя такому медику, какова г-жа Суслова? Мы уврены, что сами эти женщины были бы чрезвычайно благодарны правительству, еслибъ оно дало имъ возможность лечиться у медиковъ-женщинъ.

Нтъ сомннія, что еслибъ г-ж Сусловой было разршено держать экзаменъ на доктора, то есть, еслибъ ей было дозволено заниматься практикой, то у нея не хватило бы времени удовлетворять вс просьбы, которыя бы къ ней посыпались.

Повторяемъ, г-жа Суслова сдлала, для достиженія своей цли, все, что могла и на что, конечно, способны только необыкновенно-энергичныя натуры. Она геройски вынесла на своихъ плечахъ разршеніе вопроса, способна ли русская женщина быть медикомъ-ученымъ. Если ей будетъ дана возможность, то она докажетъ также, способна ли женщина быть медикомъ-практикомъ.

Гдб.

‘Дло’, No 1, 1868

ВНУТРЕННЕЕ ОБОЗРНІЕ.

Читайте также: