Владислав Реймонт: биографическая справка, Реймонт Владислав, Год: 1971 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 8 минут(ы)

I. Реймонт, Владислав

(Reymont) — выдающийся польский беллетрист. Род. в 1868 г. в крестьянской семье, систематического образования не получил, переменил несколько профессий, от странствующего актера до послушника Ченстоховского м-ря, служил на фабриках, работал в поле, и т. п. Польская критика видит в Р. чрезвычайно кипучее стихийное творчество (Стен), большой и мощный талант (Мазановский), такого же ‘Гомера польского хлопства’, как Сенкевич Гомер шляхты (Брюкнер), в его произведениях — цельный колорит и музыкальное настроение (Фельдман), результат чисто эпических наблюдений над жизнью людей и природы (Брюкнер), выдающееся пластическое дарование (Хмелевский). В первом же рассказе Р. ‘Pielgrzymka do Jasuej Gry’ (1894) обратило на себя внимание мастерское изображение ‘собирательной души’ простого народа, новостью в нем для польской литературы было органическое ‘слияние’, ‘тесное мистическое родство’ интеллигентного лица и скептика, от имени которого ведется рассказ, с толпой. Менее удачны написанные затем рассказы ‘Spotkanie’, ‘Cienie’ и ‘Oko w oko’, основанные на психологическом анализе мужской совести перед призраками загубленных женщин. После этого Р. перешел к описанию крестьянской среды, редко идеализируя ее ‘праздничную’ патриархальность (‘Szczliwi’), чаще изображая непривлекательные ее стороны: в хлеву умирает одинокий старик, подобно Лиру, отдавший землю одной из дочерей (‘Smier’), собака, спасающая ценой жизни щенят, оказывается несравненно выше крестьянки-матери, которая истязает ребенка (‘Suka’), потерявший работу поденщик не находит помощи ни у помещика, ни у ксендза и отравляет падалью единственного сына (‘Tomek Beran’). После этих потрясающих картин нищеты, сравниваемых польскими критиками с ‘Ткачами’ Гауптмана, Р. перешел к романам из жизни интеллигенции (‘Komedyantka’, 1896 и ‘Fermenty’, 1897). Это — история страстной и гордой женской души, Янки Орловской, которая не знает, куда приложить силы, и бросается в ‘театральное болото’, ее спасает крестьянский сын Гжесикевич, прощает ее ‘грех’ и женится на бывшей актрисе. Янка должна переносить оскорбления от грубых родителей мужа и понемногу из неуравновешенной бурной натуры превращается в типичную самку, напоминая такое же превращение Наташи Ростовой в ‘Войне и мире’ (Матушевский). ‘Ziemia obiecana’ (1898) рисует мир наживы лодзинских фабрикантов, представляя умело задуманную иллюстрацию к рабочему вопросу, на фоне ужасов польского Манчестера нарисованы типы циничных фабрикантов, их ловких прислужников-директоров, отвратительных аферистов. К ‘Земле обетованной’ примыкает талантливый рассказ Р. ‘Pewnego dnia’: в старом рабочем настолько убит сам инстинкт свободы, что, взяв отпуск в деревню и выйдя уже за ворота, он машинально возвращается на фабрику, как только услыхал свисток. Аграрный вопрос трактуется Р. своеобразно, ‘экономическая’ природа крестьянина, в глазах Р., сильно реагирует только на материальные вопросы, оставаясь инертной к моральным. Когда молодой крестьянин из мести совершил поджог, отчего выгорела вся деревня, и народный суд Линча присудил его к сожжению в пламени хат, то его мать, до тех пор не чаявшая в нем души, называет решение мужиков ‘справедливым’ (‘Sprawiedliwie’). Более ярко та же мысль проводится у Р. в его четырехтомном романе ‘Chlopi’ (‘Осень’, ‘Зима’, ‘Весна’ и ‘Лето’), в столкновении старика Борыны с сыном Антком, которого он прогнал из дома и лишил наследства. В первой книге ‘Мужиков’ великолепно описан аграрный бунт, роман охватывает всю жизнь польского крестьянина, ‘и притом не с точки зрения экономической или городской, но с точки зрения самой деревни, в ее собственном освещении, с глубоким проникновением в мужицкую психологию’ (Брюкнер). Рассказы Р. помещены в сборниках ‘Spotkanie. Szkice i obrazki’ (1897) и ‘Z pamitnika’ (1903). См. А. Яцимирский, ‘Владислав Р.’ (‘Вестн. иностр. литературы’, 1906, VI).

А. Яцимирский.

Источник текста: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.

II.

РЕЙМОНТ Владислав [1868—1925] — самый яркий представитель натурализма в польской лит-ре. Отец Р. — крестьянин. В 17 лет Р. покинул родительский дом и начал вести бродячую жизнь. То он странствующий актер, то железнодорожный рабочий. Собирался даже поступить в монастырь, затем снова вернулся на железную дорогу. Дебютировал. Р. мелкими рассказами из деревенской жизни и наконец в 1896—1897 дал два крупных романа: ‘Комедиантка’ (Komediantka, 1896) и ‘Ферменты’ (Fermenty, 1897). Всего за четыре года Реймонт с неслыханной быстротой проделал громадный путь в своем развитии и выдвинулся в первые ряды польских писателей.

Р. вступил на лит-ое поприще в 90-х гг., когда Польша переживала полосу интенсивного капиталистического развития. Давным-давно был забыт старый традиционный патриотический романтизм, придававший специфическую окраску польской лит-ре. ‘Обогащайтесь’ — это стало лозунгом дня, ‘мирно работайте, а не мечтайте’ — об этом говорили уже и Прус и др. Р. подошел к польской действительности в атмосфере искусственной аполитичности, к-рую так старательно культивировали польская буржуазия и идеологи своеобразного ‘экономизма’ польской буржуазии и польского дворянства, уже успевшего основательно обуржуазиться. В начале своей лит-ой деятельности Р., усвоивший эту аполитичность, поражал подчеркнутым объективизмом, интересом к элементарным инстинктам, к физиологии в ущерб психологии. В этом натурализме раннего Р. было много художественной правдивости и мужества. Благодаря своеобразию жизненного пути он подходил к жизни без тех предрассудков, к-рые прививаются буржуазной школой, средой, церковью. Огромный талант Р. не мог оставаться в рамках натурализма как лит-ой школы. Он стремился к большим полотнам, к большим обобщениям, предполагающим уже положительное мировоззрение. Здесь-то и начинается трагедия творчества Р. Он сумел понять всю гнусность буржуазной эксплоатации, но не увидел нового класса — польского пролетариата. Выхода Р. ищет не в борьбе этого класса за свое освобождение, а в буржуазной филантропии. Его могучий талант отражает жизнь во всей ее наготе. Такие его произведения, как рассказ ‘Смерть’, с потрясающей правдивостью передают ужасы жизни мелкого крестьянина-собственника, но идея собственности для него священна. Р. не может и не хочет вскрыть социальные причины, создающие ужасные последствия, им же показанные, не хочет и не может указать выхода. В этом проявляется трусость класса, из которого он вышел. В 1899 Реймонт от деревенских рассказов из жизни мелкого люда, актеров и чиновников, перешел к изображению крупного промышленного центра и в ‘Земле обетованной’ (Ziemia obiecana) дал картину из жизни лодзинских капиталистов и рабочих. Можно сказать, что ‘Земля обетованная’ должна была стать началом нового этапа в его творчестве: перед Р. открывались два пути — путь к новой среде, новому классу или эволюция в сторону буржуазии, шляхты, помещиков. В ‘Земле обетованной’ Р. недвусмысленно разрешил эту дилемму. Несмотря на то, что Р. мастерски обрисовал всю мерзость лодзинской капиталистической среды, дал картины нищеты, беспросветности пролетарской жизни, насыщенные полнокровной конкретностью, он все же уходит от пролетариата и связывает бесповоротно свой дальнейший творческий путь с имущими классами.

Р. не интересуется главным героем романа (у Р. он конечно не главный герой) — пролетариатом. Р. как будто чует опасность, он знает, что пролетариат не в пример крестьянству действует по-иному, но именно это иное недоступно Р. Поэтому Р. кончил свой роман тем, что польский фабрикант-хищник прозревает. Он, страдая, осознает нравственную низость своей жизни, бессмысленность погони за наживой, по Р., польский фабрикант, именно потому, что он польский, а не немец или еврей, первый осуждает свою капиталистическую жизнь. Он — на пути перерождения. Вместе с ним находится на этом же пути и сам Р. Неустрашимый художник начинает уступать место моралисту. Дальнейший путь намечен. Пролетариат после ‘Земли обетованной’ раз навсегда исчезает из поля зрения Р. Он возвращается к своим любимым крестьянам, создает роман ‘Мужики’ (Chopi, 1904—1909). ‘Мужики’ Р. — это эпический шедевр, вершина его творчества. В ‘Мужиках’ читатель найдет все слои деревни — и бедноту, и жалкого батрака, и середняка, единый фронт всей деревни против помещика, единый фронт против ксендза, к-рому верующие католики-крестьяне, когда дело идет о земле, решительно и мрачно бросают в глаза обвинение в продажности, корыстной службе помещику. Тут исчезают религиозность, холопская покорность темного крестьянина, и перед нами бунтующий разъяренный крестьянин в его стихийной силе. Язык Реймонта достигает в ‘Мужиках’ сочности, гибкости. Никто в польской литературе не сумел так, как Р. в ‘Мужиках’, сочетать неразрывно природу с жизнью человека. Природа у Р. — это не сентиментально-романтический пейзаж Жеромского, это — суровая, неумолимая, но одновременно любимая, действенная, необходимая человеку спутница, неразрывно с ним связанная на каждом шагу его жизни. Но в ‘Мужиках’ заметен уже идеологический поворот Р., начавшийся еще в эпоху ‘Земли обетованной’. Основой, на к-рой держится деревня, он при всем своем объективизме считает кулака. После ‘Мужиков’ Р. пишет о героическом прошлом Польши конца XVIII в., эпохи Костюшковского восстания, революции, вооруженной борьбы против царской России. Он дал нам трилогию исторических романов: ‘Последний сейм Речи Посполитой’ (Ostatni Sejm Rzeczypospolitej, 1913), ‘Никогда не отчаиваться’ (Nil desperandum, 1916), ‘Восстание’ (Insurrekcia, 1918). Заранее можно было предвидеть, что исторический роман не по силам Р. Мешал ему его идеологический хомут, его патриотизм. Прямо бездарен Р., когда пытается дать сложный переплет личной жизни с кипучей революционной общественной деятельностью. Он остается большим мастером лишь там, где изображает борьбу, действие, толпу на улицах Варшавы, где характеризует подлую магнатскую верхушку.

Характерно для Р., что, давая ряд блестящих массовых сцен на улицах революционной Варшавы [1794], он старательно избегает драматических сцен революционного террора. Здесь буржуазный патриотизм помешал великому реалисту коснуться именно этих моментов, как нельзя больше подходящих для его могучей кисти. Р. — шляхетский буржуазный патриот — победил Р. — великого художника. На этом историческом романе кончается, собственно говоря, творчество Р., хотя он прожил еще десяток лет. Немногое, написанное им за это время, совершенно не в счет.

Лебединой песнью Р. как великого художника остаются ‘Мужики’. Этот роман и ряд мелких рассказов — вклад Р. в польскую и в мировую лит-ру. Пусть буржуазия видит развитие Р. по восходящей линии в меру его обуржуазивания и роста его патриотизма: для нас неопровержимо и ясно, что, окарнав Реймонта идеологически, буржуазия постепенно окарнала и ослабила его могучий талант.

Библиография:

I. На русский яз. перев.: На грани, Рассказы, СПБ, 1908, Полное собр. сочин., изд. ‘Современные проблемы’, М., 1910—1912 (тт. I—III. Мужики, т. IV. Мечтатель, т. V—VI. Земля обетованная, т. VII. Смерть города, Рассказы), Полное собр. сочин., изд. Саблина, Москва, 1911—1912 (т. I. Комедиантка, тт. II—III. Брожение, тт. IV—VI. Рассказы, тт. VII—IX. Земля обетованная, тт. X—XII. Мужики), Вампир, Роман, Москва, 1912. За годы революции изданы: Комедиантка, Роман, перев. Н. Васина, М., 1918, Мечтатель, Роман, перев. Е. Загорской, Москва, 1918, и Москва — Петроград, 1923, Земля обетованная, Роман, 2 тт., М., 1925, Последний сейм Речи Посполитой, Роман, перев. Е. Троповского, ‘ЗиФ’, Москва — Ленинград, 1929, и др.

II. Debicki Z., Reymont, Warszawa, 1925, Lorentowicz J., Reymont, Varsovie, 1925, Schoell F., Les paysans de Reymont, P., 1925, Kociemski L., Reymont, Roma, 1926, Bukowski K., Reymont. Proba charakterystiki, LwСw, 1927, Falkowski Z., Reymont, 2 wyd., Warszawa, 1929, Залевский К. (псевдоним Трусевича), К характеристике новейшей польской литературы, ‘Современный мир’, 1912, IV, Фриче В. М., В. Реймонт, ‘Новый журнал для всех’, 1911, XXXII, Домбаль Т., Реймонт и польское крестьянство. (По поводу кончины автора ‘Мужиков’ Вл. Ст. Реймонта), ‘Известия’, 18 дек. 1925.

А. Малецкий

Источник текста: Литературная энциклопедия: В 11 т. — [М.], 1929—1939. Т. 9. — М.: ОГИЗ РСФСР, Гос. ин-т. ‘Сов. Энцикл.’, 1935. — Стб. 588—592.

Оригинал здесь: http://feb-web.ru/FEB/LITENC/ENCYCLOP/le9/le9-5882.htm

III.

Портрет работы Я. Мальчевского.

РЕЙМОНТ (Reymont), Владислав Станислав (7.V.1867, с. Кобеле-Вельке, — 5.XII.1925, Варшава) — польский писатель. Сын сел. органиста. Закончил неск. классов церк.-приходской школы. Странствовал с бродячей труппой, был ж.-д. служащим. Позднее жил во Франции, Италии, США. Дебютировал в 1893. Известен его репортаж ‘Паломничество к Ясной горе’ (‘Pielgrzymka do Jasnej Gry’, 1895). Внимательный наблюдатель жизни разных слоев польского общества, Р. сочетал традиции эпич. реализма с элементами натурализма и лирико-импрессионистскими и символистскими тенденциями польской прозы. В новеллистике Р. наибольшую ценность представляют натуралистич. по тону зарисовки сурового деревенского быта: сборники ‘Встреча’ (‘Spotkanie’, 1897), ‘Перед рассветом’ (‘Przed witem’, 1902), ‘Из дневника’ (‘Z pamitnika’, 1903), повесть ‘Справедливо’ (‘Sprawiedliwie’, 1899). Обратившись позднее вновь к крест. теме, Р. нарисовал страшную картину опустошений, нанесенных польской деревне войной (сб. ‘За фронтом’ — ‘Za frontem’, 1919). В романах ‘Комедиантка’ (‘Komedjantka’, 1896) и ‘Ферменты’ (‘Fermenty’, 1897) он изобразил нравы провинц. чиновничества и актерской среды, показал тщетность попыток неудовлетворенной личности вырваться из пут мещанского прозябания. Те же мотивы преобладают в повести ‘Лили’ (‘Lili’, 1899) и романе ‘Мечтатель’ (‘Marzyciel’, 1910). Многосюжетный роман ‘Обетованная земля’ (‘Ziemia obiecana’, т. 1—2, 1899) воссоздает быт и закулисные махинации текстильных магнатов Лодзи. Как и в известном рассказе ‘Однажды’ (‘Pewnego dnia’, 1900), наряду с антиурбанистич. тенденцией, противопоставлением городу-спруту умиротворенной сел. жизни, здесь налицо резкое осуждение законов бурж. мира.

‘Рассказы’ (Москва, 1953). Заставка А. Тарана.

Вершина творчества Р. — роман ‘Мужики’ (‘Chopi’, т. 1—4, 1904—09, Нобелевская премия, 1924). На фоне сменяющихся времен года (части романа озаглавлены: ‘Осень’, ‘Зима’, ‘Весна’, ‘Лето’) дана широкая картина сел. жизни: крайние проявления косности и невежества, резкие классовые столкновения, поэтизация крест. самобытности и почти мистич. привязанности крестьянина к земле, нар. обряды, типичные обществ. и психологич. конфликты. В основе сюжета лежит история ‘преступной’ любви деревенской красавицы к своему пасынку, а также борьба крестьян за свои права. Из поздних произв. Р. выделяется историч. трилогия ‘1794 год’ (‘Rok 1794’, 1913—18), посвященная внутриполитич. положению Польши конца 18 в., рисующая образы польских патриотов, участников движения Тадеуша Костюшко.

Соч.: Pisma, t. 1—20, Warsz., 1948—52, Dziea wybrane, [t. 1—14], Kr., 1955—57, в рус. пер. — Собр. соч., т. 1—12, М., 1911—12, Мужики, т. 1—2, М., 1954, Рассказы, М., 1953, Комедиантка, — Брожение, т. 1—2, Л., 1967.

Лит.: Богомолова Н. А., Владислав Реймонт, в кн.: История польской лит-ры, т. 2, М., 1969, Krzyanowski J., W. St. Reymont, Lw., 1937, Rzeuska M., ‘Chopi’ Reymonta, Warsz., 1950, Goliski L., Syn ziemi. Rzecz o W. St. Reymoncie, Warsz., 1954, Lichaski S., ‘Chlopi’ W. S. Reymonta, Warsz., 1969 (есть библ.).

В. В. Витт.

Источник текста: Краткая литературная энциклопедия / Гл. ред. А. А. Сурков. — М.: Сов. энцикл., 1962—1978. Т. 6: Присказка — ‘Советская Россия’. — 1971. — С. 241—242.

I.

Реймонт, Владислав

II.

III.

Читайте также: