Виттория Колонна, Троллоп Томас-Адольф, Год: 1859 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 16 минут(ы)

Витторія Колонна.

(1490-1547).

(Аdolphus Trollope: ‘А Decade of Italian Women’).

0x01 graphic

ПРЕДИСЛОВІЕ АВТОРА.

Та степень, въ какой той или другой соціальной систем удалось опредлить личныя права женщины и обезпечить ихъ за нею, служитъ весьма точнымъ показателей прогресса, достигнутаго этою системой въ цивилизаціи. Общее же и все усиливающее убжденіе въ томъ, что наши соціальные порядки, какъ они существуютъ въ наше время, неудовлетворительны въ этомъ смысл, есть, слдовательно, очевидный признакъ того, что Англія въ девятнадцатомъ вк, собственно говоря, еще далека отъ періода зрлости.

Но сознаніе своихъ недостатковъ у націй, если не у отдльныхъ личностей, всегда является врнымъ, предвстникомъ совершенствованія. Путь, ведущій насъ къ идеалу въ данномъ случа, весьма длиненъ. То же самое можно сказать и о всякомъ пути къ прогрессу. И по мр того, какъ мы будемъ подвигаться по этому пути, мы несомннно будемъ идти все впередъ и впередъ въ дл цивилизаціи вообще. Но если мы допустимъ, что въ этомъ отношеніи мы не стоимъ на одномъ мст, то самымъ существеннымъ вопросомъ будетъ: идемъ ли мы по настоящему направленію? Мы долгое время двигались назадъ. Не сбились ли мы съ настоящаго пути? Быть можетъ, вмсто того, чтобъ подвигаться впередъ, мы, на наше несчастье, отступили назадъ?

Есть люди, которые это думаютъ.

Въ громадномъ хранилищ исторіи нтъ недостатка въ такихъ періодахъ, въ такихъ личностяхъ, въ такихъ проявленіяхъ соціальной жизни, на которые эти люди указываютъ, какъ на подтвержденіе той мысли, что, по отношенію къ положенію женщина, были лучшія времена и боле счастливыя возможности.

Изъ подобныхъ періодовъ самый поразительный какъ въ данномъ, такъ и во многихъ другихъ отношеніяхъ, это очаровательная заря современной жизни, вчно чудная эпоха ‘Возрожденія’, когда казалось, что въ ткани европейскихъ соціальныхъ системъ, при переход ихъ отъ долгой зимней поры къ весеннему расцвту, внезапно проникли свжіе соки.

Итальянскія женщины этого періода, замчательнаго своими различными вяніями, богатаго высокими и разнообразными дарованіями, представляютъ поистин изумительный феноменъ,— феноменъ, достаточно выдающійся для оправданія сложившагося взгляда что общія условія этого общества благопріятствовали ихъ появленію. Но остается вопросъ, могутъ ли, въ сущности, эти яркіе женскіе типы, столь привлекательные, какъ предметъ изученія, столь любопытно иллюстрирующіе соціальную исторію тхъ временъ, когда они жили, могутъ ли они привести насъ къ тому выводу, что, слдуя истинному пути прогресса, мы придемъ къ соціальнымъ условіямъ, способнымъ вновь воспроизвести ихъ?

Хотя бы и было доказано, что они вовсе не находились въ такой тсной причинной связи со всми соціальными условіями своего времени, чтобы всякая попытка воскресить подобные типы неизбжно требовала и воспроизведенія ихъ соціальной среды, все же останется слдующій вопросъ: еслибъ было дйствительно возможно выхватить эти отдльная фигуры изъ того ландшафта, къ которому они примыкаютъ, то оказались ли бы он желательными для насъ образцами? Такія ли женщины нужны намъ въ авангард вашего поступательнаго движенія — въ передовыхъ рядахъ цивилизаціи девятнадцатаго вка? Вопросъ не въ томъ, заслуживаютъ ли он быть поставленными на пьедесталъ, чтобъ остаться вчнымъ предметомъ удивленія и восхваленія за т или другія добродтели и дарованія, и даже не въ томъ, могли ли бы он явиться желательными вождями въ такомъ движеніи женщинъ, которое имло бы цлью отвоевать имъ боле высокую участь и добиться лучшихъ условій общественнаго строя. Вопросъ въ томъ, оказались ли бы способными подобныя женщины работать гармонически и успшно, совмстно съ другими силами, находящимися въ вашемъ распоряженіи, на пользу цивилизаціи, безусловное sine qua non которой заключается въ возростающей солидарности, въ соревнованіи и взаимодйствіи обоихъ половъ?

По тону вышесказаннаго можно уже, пожалуй, догадаться, что авторъ не принадлежитъ въ числу лицъ, полагающихъ, что прошедшее можетъ быть намъ полезнымъ въ этомъ отношенія, что оно будто бы даетъ намъ готовыя модели для подражанія. Но онъ не иметъ намренія поучать или хотя бы вдаваться въ разсужденія на тему о ‘женскомъ вопрос’. Наоборотъ, онъ воздерживается отъ всякой попытки извлечь изъ своихъ очерковъ какой-либо моральный выводъ этого рода. Подобное желаніе было бы слишкомъ опасно, такъ какъ оно могло бы побудить автора сравнивать портретъ не столько съ оригиналомъ, сколько съ моделью, придуманной для иллюстрація какой-либо теоріи. Поэтому читателю предоставляется вывести самому т или другія заключенія о судьб женщины, объ ея личныхъ правахъ, о средствахъ въ ея развитію изъ тхъ весьма разнообразныхъ и безспорно замчательныхъ типовъ, которые онъ видитъ передъ собою. Цлью автора было нарисовать эти портреты боле или мене отчетливо, смотря но представленному ими интересу и отчасти смотря но обилію или скудости находимаго въ нихъ матеріала, въ той самой обстановк, которую создала имъ ихъ соціальная среда. Выборъ былъ обусловленъ не столько желаніемъ изобразить самыхъ лучшихъ, самыхъ, великихъ, самыхъ удивительныхъ или, по крайней мр, самыхъ замчательныхъ женщинъ Италіи, сколько намреніемъ представить какъ можно больше разнообразія съ точки зрнія соціальнаго положенія и характера. Читатель, вроятно, согласится съ нами, что каждая изъ фигуръ этой маленькой галлереи иллюстрируетъ совсмъ особый фазисъ итальянской соціальной жизни и цивилизаціи.

Канонизированная святая, самый необычайный продуктъ ‘вковъ вры’, крайне интересная, какъ соціальный, а, пожалуй, еще больше, какъ психологическій феноменъ,— феодальная Chtelaine, представляющая одинъ изъ замчательнйшихъ результатовъ феодальной, системы и особенно интересная для изученія, какъ женщина, занимавшая постъ, принадлежащій мужчин, высокорожденная я высокообразованная принцесса, жившая въ мене суровую эпоху, эта женщина, сокровенная, духовная природа которой такъ глубоко и жестоко пострадала отъ ея соціальнаго положенія, блестящая литературная пришелица изъ ‘богемы’, столь же блестящая, но одаренная горячимъ сердцемъ и высокимъ умомъ дочь народа, соблюдавшая при всхъ своихъ литературныхъ связяхъ самыя строгія правила женской нравственности, и которой дружба съ князьями, какъ свтскими, такъ и духовными, не мшала думать по-своему и высказывать свои мысли, мужественно идя на встрчу послдствіямъ этой смлости, знаменитая актриса, опять-таки, дочь народа и, опять-таки, на этомъ, какъ говорится, скользкомъ жизненномъ поприщ, образецъ безукоризненнаго поведенія среди распущенныхъ принцессъ, высокорожденная авантюристка, каждый шагъ которой на ея необычайномъ пути совершенства — excelsior былъ лишимъ униженіемъ и лишнимъ позоромъ, и чья исторія, вводя насъ за кулисы придворной жизни, знакомитъ насъ съ самымъ ужаснымъ обществомъ,— съ такимъ обществомъ, какое врядъ и придется встртить читателю среди его разнообразнаго жизненнаго странствованія, столь же латная и почти столь же недостойная женщина, представляющая намъ изумительный и поучительный феноменъ — королеву ври папскою, двор, рожденная въ низкой дол художница, возбуждающая удивленіе своимъ замчательнымъ талантомъ совмстить такъ успшно вс обязанности, предъявляемыя и семьей, и студіей, и, наконецъ, бдная представительница безплодности соціальной системы, произведшей предъ идущіе типы, чистый итогъ, если можно такъ выразиться, прохожденія итальянскаго народа чрезъ различные фазисы, которымъ эти типы служатъ иллюстраціей,— все это чрезвычайно разнообразныя проявленія женскаго характера, и если попытка изобразить ихъ въ той именно соціальной обстановк, которая ихъ произвела и на которую о ни въ свою очередь оказали вліяніе,— если эта попытка будетъ признаю, до нкоторой степени успшною, то она послужитъ посильнымъ вкладомъ въ дло правильнаго уразумнія женской природы и отысканія истиннаго пути къ ея боле удовлетворительному соціальному развитію.

Глава I.

Мрачные дни.— Обстоятельства, приведшія ко вторженію французовъ.— Положеніе длъ въ Неапол.— Паденіе Аррагонской династіи.— Рожденіе Виторіи.— Семья Колонна.— Марло.— Обрученіе Витторіи.— Герцогиня Франкавилльская.— Литературное образованіе въ Неапол.— Воспитаніе Витторіи на Искіи.

Витторія Колонна родилась въ такой историческій моментъ, когда для Италіи начиналась мрачная эпоха. Приближались тяжелыя времена. Все измнилось къ худшему, и только т не замчали этого, чья вра не допускаетъ перемны къ худшему и чье терпніе опредляетъ міровому фениксу, какъ говорить Карлейль, продолжительный срокъ для самосожиганія,— въ Италіи этотъ срокъ длился около 400 лтъ.

Надо сознаться, что процессъ этотъ не представлялъ ничего пріятнаго, и первые годы его были не радостнымъ временемъ.

Въ страну вторглись французы и зажгли въ ней костеръ, вслдъ за ними на нее напали испанцы и причинили еще большія бдствія. Папы, ниспосланные свыше руководители, были одинъ хуже другаго, я, наконецъ, безнравственность достигла высшей точки въ лиц Борджіи. Вмст съ тмъ, какъ мухи въ лтній зной, нарождались новыя идеи. Никто не зналъ, откуда он. являлись, никто въ то время, конечно, и не догадывался, куда он поведутъ, но, въ конц-концовъ, он сулили еще больше смутъ, чмъ французы, испанцы и папы,— все клонилось къ тону, чтобы жизненное поприще Витторіи совпало съ смутною, кипучею порой броженія.

Признаки перемны, тревожившіе государей въ періодъ ея вступленія въ жизнь, касались только матеріальнаго порядка вещей, и нсколькихъ словъ будетъ достаточно для того, чтобы слегка очертить ихъ и дать понятіе объ общемъ положеніи Италіи въ это время.

Другіе, боле серьезные симптомы перемнъ въ мір мысли всплыли на поверхность общества лишь нсколько лтъ спустя, и о нихъ мы поговорилъ впослдствіи.

Когда Галеаццо-Марія Сфорца, герцогъ Миланскій, былъ убитъ въ 1476 г., герцогство наслдовалъ его несовершеннолтній сынъ, Джіанъ Галеаццо. Дядя его, Людовикъ, прозванный въ исторіи ‘Людовикомъ Моромъ’, подъ предлогомъ опеки надъ своимъ племянникомъ, захватилъ свою руки государственную власть и вс герцогскія владнія, которыми продолжалъ противузаконно пользоваться и по достиженіи племянникомъ совершеннолтія. Однакожъ, когда этотъ послдній женился на внучк Фердинанда Аррагонскаго, неаполитанскаго короля, то отецъ ея, Альфонсъ, наслдникъ престола, сталъ выказывать чрезвычайное недовольство опекой, подъ которой держали его зятя. Его представленія и угрозы длались все настоятельне — и ‘Людовикъ Черный’ понялъ, наконецъ, что ему невозможно будетъ ‘охранить захваченную власть, если тмъ или другимъ способомъ онъ не помшаетъ Фердинанду и его сыну Альфонсу употребить противъ него силу. Съ этою цлью онъ убдилъ французскаго короля Карла VIII завоевать съ его помощью Неаполитанское королевство, на которое Карлъ заявлялъ притязанія, такъ какъ происходилъ изъ анжуйскаго дома, царствовавшаго въ Неапол до того времени, когда его низвергнулъ аррагонскій домъ. Это предложеніе, которое итальянскіе историки считаютъ главнымъ источникомъ всхъ бдствій своей страны, было сдлано въ 1492 году. 23 августа 1494 года Карлъ выступилъ въ походъ въ Италію и прибылъ въ Римъ 31 декабря.

25 января предшествовавшаго года умеръ Фердинандъ, старый неаполитанскій король, и ему наслдовалъ его сынъ Альфонсъ. Новый государь, управлявшій королевствомъ въ послдніе годы жизни отца, былъ такъ ненавистенъ своимъ поданнымъ, что, узнавъ о приближеніи французскаго короля, они возстали и перешли на сторону завоевателя. Альфонсъ не рискнулъ пойти на встрчу опасности, тотчасъ же отрекся отъ престола въ пользу своего сына Фердинанда, бжалъ въ Сицилію и, по выраженію хроникеровъ, ‘началъ служить Богу’ въ монастыр, гд и умеръ нсколько мсяцевъ спустя, 19 ноября 1495 г.

Въ сыну его, Феррнанду II, народъ не питалъ вражды, и Гвиччіардини {Франческо Гвиччіардини (1482—1640) — знаменитый итальянскій историкъ. Примчаніе перев.} полагаетъ, что если бы отреченіе Альфонса въ его пользу произошло нсколько ране, то, быть можетъ, королевство и не попало бы въ руки французскаго монарха. Но теперь было слишкомъ поздно. Значительная часть его уже перешла на сторону завоевателя. Фердинандъ увидалъ, что борьба безполезна, и въ начал 1495 г. удалился на Искію. Карлъ вступилъ въ Неаполь 21 февраля 1495 года, и все королевство поспшило признать его своимъ государемъ.

Между тмъ, Людовикъ, герцогъ Миланскій, племянникъ котораго, лишенный имъ правъ, умеръ 22 октября 1494 года, началъ тревожиться слишкомъ полнымъ успхомъ своей политики и заключилъ союзъ съ венеціанцами и Фердинандомъ Кастильскимъ, — союзъ, направленный противъ Карла, испытавшаго, повидимому, при этомъ извстіи такой же внезапный паническій страхъ, какъ и Альфонсъ при его приближеніи. Къ тому же, французы, какъ самъ король, такъ и его свита, не замедлили возбудить противъ себя такую ненависть неаполитанцевъ, что народъ уже сталъ раскаиваться въ опрометчивой измн Фердинанду и помышлялъ только о томъ, какъ бы отдлаться отъ французовъ и вновь призвать его. Въ конц мая 1495 года Карлъ поспшно покинулъ Неаполь и двинулся обратно во Францію, оставивъ вице-королемъ Жильбера Монпансье, а 7 іюля Фердинандъ возвратился въ Неаполь при радостныхъ кликахъ народа.

Теперь, когда французскіе правители успли уже внушить отвращеніе подданнымъ Фердинанда, встртившимъ ихъ сначала съ такою пріязнью,— ему, по всей вроятности, удалось бы, безъ всякой чужеземной помощи, освободить страну отъ французскихъ войскъ, оставленныхъ въ ней Карломъ, и возстановить на неаполитанскомъ престол Аррагонскую династію, еслибъ въ то время, когда ему приходилось особенно плохо, при нервовъ появленіи Карла, онъ не сдлалъ роковой ошибки, обратившись за содйствіемъ къ Фердинанду Католику Кастильскому.

Коварный Фердинандъ Католикъ не заставилъ просить себя, онъ послалъ немедленно къ нему на помощь Гонэальва Гернандеца Агиляра, сдлавшагося извстнымъ въ неаполитанской исторіи подъ именемъ Il gran Capitano, какъ по своему званію генералиссимуса испанской арміи, такъ и въ силу своихъ военныхъ доблестей и побдъ. Фердинандъ Аррагонскій съ помощью Гонзальва и приведеннаго имъ войска вскор изгналъ французовъ изъ королевства, и казалось, что для него долженъ былъ начаться боле счастливый періодъ, когда внезапный недугъ свелъ его въ могилу въ октябр 1496 года. Онъ умеръ, не оставивъ дтей, и ему наслдовалъ его дядя Фредерикъ.

Такимъ образомъ, какъ замчаютъ неаполитанскіе историки, Неаполь въ три года перебывалъ подъ властью ни боле, ни мене, какъ пяти государей, а именно:

Фердинанда Аррагонскаго I, умершаго 25 января 1494 г.

Альфонса, его сына, отрекшагося отъ престола 3 февраля 1495 г.

Карла французскаго, коронованнаго въ Неапол 20 мая 1495 г. и тотчасъ же посл того вытсненнаго изъ предловъ королевства.

Фердинанда Аррагонскаго И, сына Альфонса, съ тріумфомъ вступившаго въ Неаполь 7 іюля 1495 г. и умершаго въ октябр 1496 г.

Фредерика Аррагонскаго, его дяди и преемника.

Но вс эти столь быстрыя перемны еще не истощили всего запаса картинъ въ волшебномъ фонар фортуны. У нея были подъ рукою другія арлекинады и метаморфозы, которыя должны были внушить даже Неаполю отвращеніе къ перемнамъ и заставить его желать покоя.

Фредерику, послднему и, пожалуй, лучшему и самому любимому изъ неаполитанскихъ государей Аррагонской династіи, пришлось вступить на престолъ лишь для того, чтобы быть свидтелемъ окончательнаго паденія и гибели своего дома.

Карлъ VIII умеръ въ апрл 1498 г., но его преемникъ, Людовикъ ХИ, такъ же страстно желалъ овладть неаполитанскою короной и былъ боле способенъ достичь своихъ цлей. Главнымъ препятствіемъ къ этому являлось могущество Фердинанда Испанскаго и присутствіе въ Неапол испанскихъ войскъ подъ начальствомъ Гонзальва. Фердинандъ Католикъ никакъ не могъ допустить сверженія своего родственника и союзника Фредерика, искренно полагавшагося на его защиту. Людовикъ зналъ, что это невозможно. Но христіаннйшій король думалъ, что король католическій, весьма вроятно, найдетъ совмстимымъ съ королевскою честью иначе взглянуть ея дло, если ему будетъ предложено раздлить добычу. И оцнка христіаннйшимъ королемъ королевской натуры оказалась такъ врна, что католическій король наиоткровеннйшимъ образомъ принялъ предложеніе своего царственнаго брата.

Согласно съ этимъ, Людовикъ въ 1500 году отправилъ армію для завоеванія Неаполя. Тмъ временемъ несчастнаго Фредерика съумли убдить, что онъ можетъ съ полнымъ довріемъ разсчитывать на поддержку Яспаніи. Но когда папа Александръ VI Борджіа издалъ въ 1501 г. буллу, въ которой милостиво длилъ его владнія между двумя старшими сынами церкви, онъ сразу понялъ, что его положеніе безнадежно. Ршивъ, однако, не покидать своего королевства, не сдлавъ попытки удержать его за собою, онъ сталъ защищаться въ Капу. Этотъ городъ былъ взятъ французами 24 іюля 1501 г. и Фредерикъ бжалъ на Искію, откуда впослдствіи удалился во Францію и умеръ въ Тур 9 ноября 1504 г.

Тмъ временемъ царственные соучастники въ захваченной добыч тотчасъ же начали спорить изъ-за длежа. Въ дйствительности, каждый заране поршилъ забрать, въ конц-концовъ, все въ свои руки.

Такимъ образомъ, Неаполь сдлался и ареной, и призомъ двухъ враждующихъ сторонъ которыя, въ пылу борьбы, еще не зная, кто будетъ его властелиномъ, разрывали несчастное государство на клочки. Напослдокъ испанецъ оказался сильне, да и безчестне, и 1 января 1504 г. французы окончательно покинули Неаполитанское королевство, оставивъ его въ полномъ обладаніи Фердинанда Испанскаго. При немъ и его преемникахъ несчастная провинція въ теченіе 230 лтъ управлялась цлымъ рядомъ вице-королей, изъ которыхъ, по словамъ Коллетты {Storia di Nap., lib. I, cap. I.}, одинъ или два были ‘еще хороши, многіе довольно, плохи, а нкоторые отвратительны’, результаты этого правленія очевидны до сихъ поръ.

Такова была сцена, на которую въ 1490 году должна была выступить ваша героиня. Она была дочерью Фабриціо, брата протонотарія Колонна, обезглавленнаго но проискамъ исконныхъ враговъ его семьи, Орсини, въ союз съ Ріаріо, бывшими въ сил во время панства Сикста IV. Мать ея была Агнеса Монтефельтре, и вс біографы и историки говорятъ намъ, что она была младшею изъ шестерыхъ дтей своего отца. Это утвержденіе представляетъ любопытный обращикъ той чрезвычайной и бросающейся въ глаза неточности, которая весьма часто переходить отъ поколнія къ поколнію у итальянскихъ историковъ и составителей біографій и никмъ изъ нихъ не опровергается.

Петръ Висконти, послдній и самый обстоятельный изъ итальянскихъ біографовъ Витторіи, издавшій прекрасное собраніе ея произведеній, не предназначенное для гласности, но напечатанное въ 1840 году на счетъ князя-банкира Торлонія, по случаю его бракосочетанія съ принцессою дойной Терезіей Колонна, пишетъ слдующее на IV страниц біографіи, предпосланной его книг: ‘Этотъ ребенокъ (Витторія) дополнилъ то число дтей, которое подарила своему супругу Агнеса Монтефельтре, дочь Фредерика, герцога Урбино’. Онъ прибавляетъ въ примчаніи, что ‘у княгини было уже пять сыновей: Фредерикъ, Асканіо, Фердинандъ, Камиллъ, Шіарра (Sciarra)’.

Боппи въ своихъ Memorie Cdonnesi не упоминаетъ о трехъ послднихъ и изъ дтей Фабриціо и Агнесы называетъ только Фредерика, Асканіо и Витторію. Это разногласіе побудило меня проврить точность показанія Висконти, и, я узналъ, что Агнеса Монтефельтре родилась въ 1472 году и что, слдовательно, въ годъ рожденія Витторіи ей было восемнадцать лтъ. Отсюда представляется крайне невроятнымъ или, лучше сказать, совершенно невозможнымъ, чтобы до этого у нея было уже пятеро дтей. Но я открылъ дале, что Фредерикъ, старшій сынъ и, какъ постоянно утверждали до сихъ поръ, первенецъ Агнесы, умеръ, по свидтельству его надгробнаго памятника, еще существующаго въ церкви Santa Maria di Pallazzola, въ 1516 г. восемнадцати лтъ отъ роду. Слдовательно, родился онъ въ 1497 или 1498 г. и долженъ былъ быть на семь или на восемь лтъ моложе Витторіи, которая оказывается, такимъ образомъ, старшею, а не младшею въ семь.

Нтъ надобности говорить о томъ, какъ древенъ, какъ знатенъ, какъ богатъ былъ княжескій домъ Колонна. Онъ былъ такъ знатенъ, что его необузданныя насилія, его хищничество, его междоусобныя войны и племенные раздоры длали его бичомъ для страны и въ теченіе нсколькихъ вковъ много способствовали водворенію анархіи и варварства, сдлавшихъ Римъ однимъ изъ наимене безопасныхъ для жительства городовъ Европы, и они же заклеймили инстинкты римской черни характеристическими признаками, благодаря которымъ она и до сихъ поръ является однимъ изъ наимене поддающихся цивилизаціи племенъ Италіи. Такъ какъ Орсини были столь же знатны, столь же могущественны и необузданны, то высокородные вожди обоихъ княжескихъ домовъ, въ теченіе двухъ слишкомъ столтій, съ короткими промежутками плохо соблюдавшагося перемирія, никогда не упускали случая напасть другъ на друга, къ великой досад и но вреду своихъ мене знатныхъ и боле миролюбивыхъ согражданъ.

Хотя владнія семьи Колонна были и прежде чрезвычайно обширны, они еще увеличились во время папства Мартина V Колонна, двоюроднаго дда Фабриціо, отца Витторія, занимавшаго папскій престолъ съ 1417 г. по 1431 г. Въ періодъ рожденія нашей героини фамильная собственность Колонна была громадна.

У семьи Колонна было множество леновъ въ непосредственномъ сосдств съ Римомъ и въ особенности среди холмовъ на востокъ и юго-востокъ отъ Камланьи. Тамъ имъ принадлежало нсколько сильныхъ крпостей и нсколько городовъ и замковъ *съ прелестнйшимъ мстоположеніемъ.

Однимъ изъ самыхъ важныхъ былъ Марино, восхитительно расположенный среди холмовъ, окружающихъ очаровательное Альбанское озеро.

Лишь немногіе туристы, посщающіе историческія мстности въ Окрестностяхъ Рима, избираютъ цлью своихъ прогулокъ Марино. Въ наши дни этотъ городъ пользуется дурною славой. Вассалы рода Колонна, населяющіе его и до сихъ поръ платящіе дань своему феодальному властелину, выдаются среди обитателей Кампаньи необузданностью, свирпостью и мошенничествомъ. Къ своимъ феодальнымъ господамъ они питаютъ жесточайшую ненависть, завтъ давнихъ обидъ и угнетеній, и это чувство, очевидно, переходящее по наслдству отъ поколнія къ поколнію, не особенно говоритъ въ пользу прежней феодальной системы, не способствуетъ тому, чтобы жители Марино были врными и надежными подданными. Однакожъ, по всей вроятности, нкоторымъ путешественникамъ все же случалось смотрть съ чудныхъ лсистыхъ высотъ Castel Gondolfo на живописно-мрачный, замкнутый въ своихъ стнахъ городокъ, расположенный по крутому склону холма и увнчанный старинною владльческою резиденціей. И они могли бы подтвердить французскому біографу Витторіи, Le Fevre Deumier, насколько онъ заблуждается, говоря, что и городъ, и замокъ Марино совершенно стерты съ лица земли, такъ что въ настоящее время неизвстно даже, въ какой мстности они находились.

Напротивъ того, старинный замокъ былъ недавно возстановленъ въ современномъ вкус и превратился въ прекрасную резиденцію XII вка, отчего его вншній видъ немало пострадалъ съ живописной и исторической точки зрнія.

Внутри его еще сохранились въ прежнихъ величественныхъ размрахъ нсколько валъ, планъ которыхъ былъ составленъ въ такое время, когда архитекторы должны были имть въ виду роскошные пиры въ рдкіе промежутки мира и оборону въ боле обычные періоды междоусобныхъ войнъ. Помимо этого, много интересныхъ памятниковъ, картинъ и другихъ свидтельствъ старины было перевезено въ Марино изъ Паліано, когда семью Колонна принудили, вопреки всякому правосудію, продать это послднее помстье римскому правительству. Паліано, представляющій по своему гористому положенію чрезвычайно сильный и легко защищаемый пунктъ, показался правительству папы какъ нельзя боле подходящимъ для того, что являлось главнымъ предметомъ вожделній папскаго деспотизма — тюрьмы для политическихъ преступниковъ. Вслдствіе этого, Колоннамъ было предложено продать его государству, а на ихъ отказъ имъ дали понять, что такъ какъ отеческое правительство ршило пріобрсти его и уже назначило за него цну, то имъ не остается выбора. Такимъ образомъ Марино обогатился многими памятниками старины, скопившимися въ теченіе столтій въ боле надежной горной крпости.

Въ атомъ-то Марино родилась Витгорія въ одинъ изъ рдкихъ періодовъ необычайно продолжительнаго мира. Ея родители изъ всхъ своихъ многочисленныхъ замковъ выбрали именно это чудное мстечко для того, чтобы насладиться короткимъ промежуткомъ спокойствія, озарившимъ первые годы ихъ брачной жизни. За весьма успшнымъ набгомъ, во время котораго Фабриціо и его двоюродный братъ Просперо Колонна опустошили владнія Орсини и угнали множество скота, послдовалъ миръ, заключенный 11 августа 1486 г. съ благословенія Иннокентія VIII, и, повидимому, вовсе не нарушавшійся до 1494 года, когда мы застаемъ двоюродныхъ братьевъ въ открытой вражд съ новымъ папою Александромъ VI.

Оракожь, ихъ ожидали въ будущемъ боле серьезныя распри, и, предвидя ихъ, Колонны стали уже смотрть на маленькую пятилтнюю Витторію, какъ на часть фамильнаго капитала, которая должна была сослужить службу фамильнымъ интересамъ, а потому заране опредлили ея судьбу.

Когда Карлъ VIII, направляясь въ Неаполь, проходилъ въ конц 1494 г. черезъ Римъ, то оба Колонна заявили себя его сторонниками, стали подъ его знамена и значительно содйствовали его побд. Но посл его бгства изъ Неаполя въ 1495 г. они внезапно перешли на противную сторону и поступили на службу къ Фердинанду II. Этотъ фактъ перемны партіи, столь поражающій насъ, людей XIX вка, вроятно, казался современникамъ Колонна совершенно обыкновеннымъ дломъ, ибо, упоминая о немъ, они ничего не говорятъ о его мотивахъ или причинахъ. Быть можетъ, они просто хотли покинуть партію, оказавшуюся въ проигрыш. Такъ какъ впослдствіи король неаполитанскій наградилъ ихъ за присоединеніе къ нему многими ленами, принадлежавшими раньше семь Орсини, державшейся другой партіи, то, быть можетъ, къ перемн подданства ихъ побудили именно надежда подучить эти помстья и враждебныя отношенія Колоннъ къ Орсини. Однакожъ, Фердинандъ, не полагаясь на клятву въ врности, данную ему новыми друзьями, естественно желалъ основательне заручиться ихъ поддержкой и съ этою цлью устроилъ помолвку малолтней Витторіи съ своимъ поданнымъ Фердинандомъ д’Авалосъ, сыномъ Альфонса, маркиза Пескары, ровесникомъ маленькой невсты.

Хотя, по нашимъ современнымъ понятіямъ, при заключеніи вызваннаго подобными мотивами контракта, будущее счастье ребенка почти не принималось въ разсчетъ, однако, вышло такъ, что ничто въ мір не могло бы врне обезпечить его. Еслибъ у родителей Витторіи и возникли сомннія по этому поводу, то для нихъ, конечно, было бы вполн достаточно знать, что званіе и положеніе жениха давали ихъ дочери право занять одно изъ высшихъ мстъ среди аристократіи неаполитанскаго двора и длали ее владтельницей громадныхъ помстій. Но для самой Витторіи всего этого было бы недостаточно. И самое главное, самое важное преимущество, явившееся слдствіемъ ея обрученія, заключалось въ томъ благодтельномъ воспитаніи, которое сдлало изъ нея женщину, неспособную найти себ счастіе въ подобныхъ вещахъ.

Разсказываютъ, что съ той поры, т.-е. посл обрученія, она воспитывалась вмст съ своимъ будущемъ мужемъ на остров Искіи подъ опекою вдовствующей герцогини Франкавилльской, старшей сестры малолтняго Пескары. Констанція д’Авалосъ, герцогиня Франвавилльская, была, очевидно, одною изъ замчательнйшихъ женщинъ своего времени. Когда ея отецъ Альфонсъ, маркизъ Пескара, палъ жертвою измны раба-негра 7 сентября 1495 г., оставивъ наслдникомъ своихъ титуловъ и владній своего сына Фердинанда, пятилтняго ребенка, только что передъ тмъ Обрученнаго съ Витторіей, герцогиня Франкавилльская приняла на себя все управленіе и завдываніе семейными длами. Своею мудростью и энергіей она пріобрла такое высокое уваженіе и выказала себя до такой степени достойной всякаго доврія, что по смерти ея мужа король Фердинандъ сдлалъ ее правительницей и chtelaine Искіи, одного изъ важнйшихъ пунктовъ королевства. Ея качества и дарованія не ограничивались только тмъ, что требовалось для занятія такого поста. Ея современница, Екатерина Сфорца, была бы столь же бдительной и мудрой, столь же мужественной и энергической chtelaine, какъ и Констанція. Но на сторон неаполитанки были преимущества иного рода.

Умственное развитіе пользовалось почетомъ въ Неапол въ теченіе всего періода Аррагонской династіи. Вс государи этого дома, за исключеніемъ, пожалуй, Альфонса II, отца Фердинанда II, любили литературу и покровительствовали наук. О Феррнанд II, по иниціатив котораго малолтній Пескара былъ обрученъ съ Витторіей и который назначилъ герцогиню Франкавилльскую правительницей Искіи, разсказываютъ, что, возвращаясь съ тріумфомъ въ свое королевство посл отступленія французовъ, онъ въхалъ въ Неаполь съ маркизомъ Пескарой по правую свою руку и поэтомъ Каритео по лвую. Поэты встрчали особенно сочувственный пріемъ при этомъ литературно-образованномъ двор,— и вкусы, и привычки неаполитанской знати въ этотъ періодъ, вроятно, были значительно мягче, благодаря воздйствію подобныхъ занятій, гуманизирующихъ умъ и нравы, чмъ у рыцарства другихъ частей Италіи.

Въ этомъ просвщенномъ обществ Констанція выдавалась своимъ образованіемъ и во всхъ отношеніяхъ общала сдлаться неоцненною покровительницей и незамнимымъ другомъ для своей юной невстки. Изъ самомъ дл, переселеніе маленькой Витторіи изъ народнаго феодальнаго замка на Искіи въ семью герцогини Франкавилльской оказалось для нея коренною и весьма полезною перемной, и, благодаря, главнымъ образомъ, этому переселенію, изъ юной римлянки выработалась впослдствіи такая замчательная женщина.

Дло въ томъ, что Марино, эта твердыня вчно воюющихъ Колоннъ, не представлявшій и въ обыкновенное время никакихъ благопріятныхъ условій для, умственнаго развитія, вскор посл обрученія Витторіы съ наслдникомъ д’Авалосъ пришелъ въ такое состояніе, что не могъ бы даже служить ей безопаснымъ жилищемъ. Оставалась ли тамъ Агнеса, пома ея супругъ Фабриціо сражался въ Неапол, а дочь ея находилась на попеченіи герцогини Франкавилльской на Искіи, объ этомъ не сохранилось воспоминаній. Но намъ извстно, что, когда Фабриціо измнилъ французскому королю и перешелъ на сторону Фердинанда Неаполитанскаго, то для него было вполн ясно, какой опасности подвергнутся его земли въ рукахъ французскихъ войскъ, при проход ихъ черезъ Римъ, по пути въ Неаполь или обратно. Чтобы спасти ихъ, онъ попытался было отдать ихъ водъ залогъ Священной Коллегіи и тмъ поставить ихъ подъ ея защиту. Но папа Борджіа, думая, вроятно, что ему удастся какъ-нибудь овладть нкоторыми изъ этихъ помстій, не далъ на это своего согласія, а издалъ повелніе объ отдач ихъ подъ его охрану. Когда на это послдовалъ отказъ, то онъ повеллъ разрушить Марино до основанія. И Гвиччіарри пишетъ, что Колонны, поставивъ гарнизоны въ Амеличи и въ Рокка ди Папа, двухъ другихъ фамильныхъ крпостяхъ, покинули вс свои прочія владнія въ Римской области. Поэтому весьма вроятно, что Агнеса послдовала за мужемъ и дочерью въ Неаполь. Затмъ тотъ же историкъ разсказываетъ, что въ 1526 году Марино былъ сожженъ по приказанію Климента VII. Отсюда должно заключить, что приказаніе Александра о совершенномъ его уничтоженіи въ 1501 г. не было выполнено въ точности Въ теченіе этого времени Неаполитанское королевство и его столица были далеко не свободны отъ смутъ и войнъ, терзавшихъ всю Италію. Однакожъ, всякій, кому было суждено провести эти годы гд бы то ни было, только не въ Рим, могъ считаться до нкоторой степени счастливымъ. Что касается Витторіи, то, принимая во вниманіе общее состояніе полуострова и ея собственное положеніе и связи, мы можемъ сказать, что она была особенно счастлива, такъ какъ на Искіи она нашла и врный пріютъ, и мирный семейный очагъ. Впослдствіи она выказывала къ это! скал непоколебимую привязанность и посвятила не одинъ сонетъ воспоминаніямъ, сдлавшимъ ее священною въ ея глазахъ. И хотя въ эпоху ея вдовства мысли ея, естественно, всего чаще возвращаются къ проведеннымъ на Искіи счастливымъ годамъ ея замужней жизни, все же отдаленный островокъ и какъ обитель ея дтства заявлялъ, по крайней мр, столь же сильныя права на ея любовь. Тому времени, которое она прожила въ Искіи, окруженная заботами своей благородной воспитательницы, Констанціи д’Авалосъ, была она обязана тмъ

Витторія Колонна.

ПРЕДИСЛОВІЕ АВТОРА.

Глава I.

Читайте также: