Via Sacra, Амфитеатров Александр Валентинович, Год: 1899 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 15 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

А. В. Амфитеатровъ. (Old Gentleman).

VIA SACRA.

КАРТИНА УЛИЧНОЙ ЖИЗНИ РИМА ПРИ НЕРОН.

(Этюдъ къ драм ‘ПОНЦІЯ’).

Посвящается Елен Константиновн Лешковской.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:

Вибуллій, преторъ.

Октавій Сагитта, народный трибунъ.

Понція Постумія.

Антистій Созіанъ, Лициній Муціанъ, Лелій, Авреліанъ, Гельвицій, золотая молодежь.

Пальфурій Сура, обднвшій патрицій, атлетъ.

Сифаксъ, гладіаторъ.

Валерій, вольноотпущенникъ Сагитты.

Іона, золотыхъ длъ мастеръ, ростовщикъ.

Хозяинъ таверны, Лавочный мальчикъ, Водоносъ, Нищій, Цвточница, Продавщица коралловъ, Встовщикъ, Астрологъ, Продавецъ устрицъ и др., голоса изъ толпы.

Мсто дйствія — Via Sacra въ разгаръ уличнаго движенія. Густая и пестрая толпа, римляне, греки, евреи, арабы, сирійцы, негры, скиы и т. д. Толкотня и несмолкающій гу.ть голосовъ, надъ которымъ господствуютъ крики торговцевъ, разносчиковъ, афишеровь. Сцена представляетъ длинный рядъ открытыхъ, лавокъ. Въ глубин — ростральная колонна. Надъ лавками громоздятся ступенями портики Базилики Юлія и храмовъ. Вдали — Палатинъ, съ дворцомъ Нерона. Справа — таверна съ террасою, заплетенною плющомъ и розами. Слва, между двумя лстницами, ведущими къ портику Базилики, лавка Іоны. Октавій Сагитта сидитъ у лавки, бесдуя съ Іоною, который показываетъ ему великолпное ожерелье изъ жемчуговъ. Вдали — носилки Сагитты, у носилокъ — черные рабы. Валеріи, скрестивъ руки, стоитъ подл своего патрона. Голоса изъ толпы — вс вмст.

ХОЗЯИНЪ ТАВЕРНЫ.

Вино! Вино! Только что получена свжая партія — прямо изъ Фалерна!

НИЩІЙ.

О, мать Изида! пожертвуйте что нибудь нищему служителю братьевъ матери Изиды.

ПРОДАВЕЦЪ УСТРИЦЪ.

Устрицы! лучшія въ мір устрицы, сейчасъ изъ Остіи!

АСТРОЛОГЪ.

Лкарство отъ всхъ болзней и гороскопъ за три асса! Прошлое разсказываю въ придачу даромъ.

ПРОДАВЩИЦА КОРАЛЛОВЪ.

Кораллы! африканскіе кораллы, съ опасностью жизни добытые изъ пучинъ смлыми дтьми Неаполя!

ВСТОВЩИКЪ.

Граждане и иностранцы! Благородный Маркъ Виницій, эдилъ, приглашаетъ народъ римскій на игры въ амфитеатр Клавдія. Будетъ показанъ бой гладіаторовъ и травля дикими зврьми.

ЦВТОЧНИЦА.

Фіалки! розы! Душистыя розы Пестума! Граждане! украшайте своихъ возлюбленныхъ розами Пестума! Розы Пестума — языкъ любви, задатокъ блаженства!

[Изъ толпы, снующей но улиц, выдляются, одинъ за другимъ, Аптистій Созіанъ, Лициній Муціанъ, Гельвидъ Лелій и Авреліанъ. Они привтствуютъ друга друга и Октавія Сагитту. Останавливаясь у лавки Іоны, они образуютъ живописную группу. Кліенты ихъ и рабы, въ ожиданіи патроновъ, располагаются кучками въ глубин улицы].

СОЗІАНЪ.

Привтъ Сагитт.

САГИТТА.

Здравствуй, Созіанъ.

МУЦІАНЪ.

Хранятъ ли боги нашего трибуна?

САГИТТА.

Іона, кресла!

ІОНА [мальчику].

Кресла, ротозей!

Да выбирай, которыя получше!

Не каждый день такіе господа

Заходятъ въ лавку.

ГЕЛЬВИЦІЙ.

Какъ живешь, Сагитта?

ЛЕЛІЙ.

Давно тебя не видно при двор.

САГИТТА.

Отсутствіе мое едва-ль замтно.

МУЦІАНЪ.

О, нтъ! Вчера самъ цезарь — на пиру —

Искалъ тебя среди фамиліаровъ,

И, не найдя, былъ очень огорченъ.

АВРЕЛІАНЪ.

Онъ новый гимнъ сложилъ…

ЛЕЛІЙ.

На смерть Ніобы.

СОЗІАНЪ.

Ты помнить: изъ Овидія сюжетъ!

МУЦІАНЪ.

Да,— только тоньше, благороднй, выше!

СОЗІАНЪ.

И вотъ — вчера пропвъ намъ этотъ гимнъ…

АВРЕЛІАНЪ.

Подъ гулъ похвалъ, подъ громъ рукоплесканій…

СОЗІАНЪ.

Да полно вамъ меня перебивать!

Какъ будто и сейчасъ, на Палатин,

Мы смотримъ въ очи цезаря и льстимъ

На перегонку: ну-ка, кто подле?

Мы здсь свои. Дай духъ перевести,—

Еще успемъ вечеромъ налгаться!

АВРЕЛІАНЪ [смется].

Мы практику боимся потерять,—

Такъ въ лести упражняемся заочной,

Чтобы солгать правдиве въ глаза.

САГИТТА.

Что новаго, друзья, на Палатин?

МУЦІАНЪ.

Помимо гимна? Ничего.

ЛЕЛІЙ.

Дв-три

Немилости ничтожныхъ.

ГЕЛЬВИЙІЙ.

Совершенно

Незначущихъ!— Опальникамъ и жилъ

Не велно открыть.

МУЦІАНЪ.

Всемилосердо

Въ изгнаніе ихъ цезарь посылаетъ

На острова Эгейскіе.

СОЗІАНЪ.

Одинъ

Отъ милости такой ужъ удавился.

[Смхъ].

САГИТТА [указываетъ глазами на Іону].

Антистій…

СОЗІАНЪ.

Ба! Іона, старый плутъ!

Мы про тебя забыли въ разговор.

Ну, какъ идетъ дорожный твой грабежъ,

Что ты торговлей скромно называешь?

ІОНА.

Шутить изволить, добрый господинъ!

Куда мн грабить, — быть бы только сыту!

Куда быть сыту,— только-бъ живу быть!

Поврите-ль?— когда бы не трибунъ —

Самъ Богъ, жаля бднаго еврея,

Его зайти къ Іон научилъ

И сторговать вотъ это ожерелье!—

Весь день бы безъ почина я сидлъ.

СОЗІАНЪ.

А отчего, Іона? Оттого,

Что не тому ты кланяешься богу.

Я знаю, плутъ, какъ — въ полосатый плащъ

Укутанный — ты свой справляешь шабашъ,

Еврейскому кадя Іегов!—

А истинный твои богъ, межъ тмъ, безъ жертвы,

Безъ иміама, вовсе отощалъ.

ІОНА.

Богъ праотцовъ моихъ…

СОЗІАНЪ.

Вонъ онъ сверкаетъ

Надъ портикомъ лукавой красотой!—

Меркурій — быстроногій покровитель

Всхъ жабъ ночныхъ, всей накипи въ котл,

Который люди величаютъ Римомъ:

Купцовъ, воровъ, сутягъ, ростовщиковъ,

Убійцъ наемныхъ, уличныхъ двчонокъ

И сводниковъ, изъ нихъ же первый — ты!

ІОНА.

Ахъ, господинъ! смяться надъ евреемъ

Легко: евреи созданы на то.

Но разсудите — будьте справедливы:

Жилось бы разв лучше вамъ безъ насъ?

Не говорю — мой Богъ!— о васъ, богатыхъ:

О доблестномъ трибун, о теб,

Аптистій благороднйшій: Іона,

Быть можетъ, и не нуженъ вамъ… пока!..

Но — молодежь?! Хе-хе! Отцы богаты.

Да не щедры… и любятъ долго жить…

АВРЕЛІАНЪ.

У моего такая есть привычка.

ЛЕЛІЙ.

Охъ, мой — боюсь — меня переживетъ!

ІОНА.

Ни грекъ, ни армянинъ, ни египтянинъ

Не дастъ ни асса нищему сынку

Богатаго родителя. Не такъ ли?

МУЦІАНЪ.

Духъ истины вселился въ твой языкъ!

ІОНА.

Вотъ видите! И кто же выручаетъ

Васъ, господа, когда за голубыхъ

Вы на бгахъ поставили заклады,

А верхъ беретъ зеленая игра?

Кто въ помощь вамъ, когда отбить красотку

У друга надо, а она жадна

И — безъ подарка тысячъ въ сто сестерцій —

Не пуститъ васъ къ себ и на глаза?

Кто?.. Мы, народъ, вселенной угнетенный,

Служить готовый каждому и всмъ.

Вамъ нужны деньги? Книги Моисея!

Да вотъ он. Хе-хе! Ужель затмъ

Я собиралъ ихъ, чтобы въ темной скрын

Тускнлъ ихъ блескъ веселый? Нтъ, нтъ, нтъ!

Пусть въ міръ идутъ, послужатъ добрымъ людямъ

И принесутъ мн маленькій процентъ.

СОЗІАНЪ.

Да, маленькій: всего лишь двсти на сто!

ІОНА.

Хоть бы и такъ?

ГЕЛЬВИЦІЙ.

А совсть?

ІОНА.

Пхе! А рискъ?

Отдать не долго деньги, но забота

Тяжелая — назадъ ихъ получить.

Евгеніи Крассъ, когда писалъ мн вексель,

Былъ юношей кудрявымъ и румянымъ,

А заплатилъ плшивымъ старикомъ…

Охъ, подолгу иные ждутъ наслдства!

МУЦІАНЪ.

И не всегда съ терпньемъ.

ЛЕЛІЙ.

Напримръ,

Какъ говорятъ, Квинтъ Силій.

АВРЕЛІАНЪ.

Кстати: правда-ль,

Что ты, Іона, Силію помогъ

Укоротить наслдства ожиданье?

ІОНА.

Чего народъ не выдумаетъ зря!

ГЕЛ. ПРИСКЪ.

Болтали про грибы, про артишоки…

СОЗІАНЪ.

Остерегись, премудрый іудей!

Царица отравительницъ Локусга,

Пожалуй, станетъ ревновать тебя

Къ своимъ тріумфамъ въ ремесл Гекаты [Смхъ].

САГИТТА.

Да будетъ вамъ! пристали къ старику!

АВРЕЛІАНЪ.

Ха-ха-ха-ха! Сагитта — за Іону!

ЛЕЛІЙ.

Что значитъ быть трибуномъ!

МУЦІАНЪ.

Запретить

Хоть что нибудь, кому нибудь охота!

СОЗІАНЪ.

Удлъ иныхъ — по родин тоска,

Трибуновъ же удлъ — тоска по veto.

САГИТТА.

Вы, какъ всегда, несносны, господа! [Встаетъ].

Сорочьею своею трескотнею

Вы помшали сторговаться намъ.

МУЦІАНЪ.

Ага!.. Друзья!.. Іону подкупаетъ

Трибунъ своей защитой, чтобъ еврей

Ему сходне продалъ ожерелье.

АВРЕЛІАНЪ.

А какъ цна?

ІОНА.

Мильонъ сестерцій!

ЛЕЛІЙ.

Ухъ!

АВРЕЛІАНЪ.

Для чьей же это шейки лебединой?

МУЦІАНЪ.

Вотъ такъ вопросъ! Стыдись, Авреліанъ!

ГЕЛЬВИЦІЙ.

Считаешься любезникомъ придворнымъ,

А сбился въ счет, кто и съ кмъ въ связи!

СОЗІАНЪ.

Припомни цезаря стихотворенье,—

Удачны и его порою вдохновенья! [Декламируетъ]:

Котиллъ у насъ прослылъ

Изящества примромъ.

Котиллъ! ты очень милъ!

Хвала твоимъ манерамъ!

Но отвчай, Котпллъ:

Коль въ уровень быть съ вкомъ,

Что это значитъ — ‘быть изящнымъ человкомъ?’

Безбожно надушонъ

Эссенціей корицы,

Даетъ прически тонъ

Для цлой онъ столицы,

Красивость рукъ своихъ

Онъ выказать хлопочетъ:

Въ движеніяхъ смшныхъ

Онъ округляетъ ихъ.

Какъ будто, бодръ и лихъ,

Пуститься въ танецъ хочетъ.

Насвистываетъ онъ

Испанскіе напвы.

Кто и въ кого влюбленъ —

И юноши, и двы, —

Кто съ кмъ и какъ живетъ, —

По пальцамъ перечтетъ! [Смхъ].

МУЦІАНЪ.

Отлично, Созіанъ! Но дальше, дальше!

СОЗІАНЪ [продолжаетъ].

При женщинахъ весь день,

Онъ шепчетъ, нагло-веселъ.

Имъ въ уши дребедень,

Склоняясь къ ручкамъ креселъ.

Въ рукахъ его всегда

Любовная записка.

Брезгливый онъ — бда!

И ссть-то, господа,

Къ себ не пуститъ близко.

Закатъ или разсвтъ,—

Онъ рыщетъ, всюду нуженъ:

Тамъ — дружескій обдъ,

Здсь — приглашенъ на ужинъ.

У цирка мудрецовъ

Пройдя весь курсъ науки,

Запомнилъ онъ отцовъ

Всхъ кровныхъ жеребцовъ —

Ему и книги въ руки!

Такъ вотъ каковъ, Котиллъ,

Изящный человкъ:

Такимъ вообразилъ

Его нашъ умный вкъ!

И видишь-ли, Котиллъ:

Коль въ уровень быть съ вкомъ,

Совсмъ быть не легко изящнымъ человкомъ! [Смхъ].

МУЦІАНЪ.

Прочитано прекрасно!

ЛЕЛІЙ.

Но стихи

Намъ не дали забыть объ ожерель,

И отъ остротъ Сагитта не спасенъ!

АВРЕЛІАНЪ [къ Окт. Сагитт].

Какъ Понціи Постуміи здоровье?

МУЦІАНЪ.

Что длаетъ ея достойный мужъ?

СОЗІАНЪ.

Хромой Вулканъ — тмъ отъ божка отличный,

Что тотъ ковалъ невыгодную сталь,

А Маркъ Постуміи — золото, Сатттой

Добытое изъ отчихъ рудниковъ!

САГИТТА [зажимаетъ уши].

Конца не будетъ глупостямъ!.. Валерій!

Окончи торгъ съ Іоной безъ меня,—

Да не скупись. Куда снести подарокъ, —

Ты знаешь самъ.

А вы, мои друзья, —

Коль не на вкъ прилипли къ этой лавк, —

Угодно-ль вамъ послдовать за мной?

Въ волнахъ толпы, по Форуму снующей,

У всхъ васъ есть красавица своя,

Иль ждетъ ея рабыня, чтобъ табличку

Вамъ передать отъ робкой госпожи.

Идемъ же: окунемся съ головою

Въ людское море, чтобъ на дн его

Ловить любви румяные кораллы.

ЛЕЛІЙ.

Идемъ!

[Проходятъ. Кліенты и рабы ихъ разсыпаются въ толп, вслдъ за господами].

МУЦІАНЪ [отставъ отъ другихъ].

‘Ловить румяные кораллы

Любви’… Недурно, право!.. Запишу

Въ свои таблички — и на Палатин,

При разговор съ цезаремъ, вверну.

Цитата никого у насъ не губитъ:

Неронъ красивыя словечки любитъ! [Уходитъ].

АСТРОЛОГЪ [кричитъ].

Любовный приворотъ! Нтъ больше безнадежной любви! За одинъ денаріи — порошокъ, мазь, напитокъ и заклинаніе!

ХОЗЯИНЪ ТАВЕРНЫ.

Граждане! Не далекъ часъ обда! Вспомните о моемъ вин — чистйшемъ вин, только что изъ Фалерна!

СЦЕНА II.

Валерій и Іона.

ВАЛЕРІЙ.

‘Окончи торгъ и не скупись…’ Ха-ха!..

Легко сказать, но мудрено исполнить.

Мильонъ сестерцій! Шутка! Вся она

Не стоитъ этихъ денегъ.

ІОНА.

Кто не стоитъ?

ВАЛЕРІЙ.

Двуногая тигрица та. которой

На шею мы алмазы, жемчуга

И яхонты любовно надваемъ,

Тогда какъ ей ошейникъ рабскій нуженъ!

Та ночь, куда, зажмуривши глаза,

Мы бросили честь, имя, службу, деньги —

И боле ужъ нечего бросать.

Какъ Геркулесъ въ отравленномъ хитон,

Сгораемъ мы — и счастливы, сгорая!

И сами рукоплещемъ: эвоэ!

Какъ весело костеръ нашъ разгорлся!..

Мильонъ сестерціи! Да откуда взять

Его, мильонъ сестерцій?! Право — точно

Помстій нашихъ нивы не хлба

Рождаютъ, и луга не злаки носятъ,

Но лишь одн сестерціи родятъ,

Чеканеныя звонкою монетой.

ІОНА.

Э, не хитри, Валерій: знаютъ вс, —

Трибунъ богатъ неизмримо. Пропасть

Онъ золотомъ засыпать можетъ.

ВАЛЕРІЙ [значительно].

Могъ.

ІОНА.

Сказать ты хочешь…

ВАЛЕРІЙ.

Только то, что лучше

Ему бы свой расплавить капиталъ

И влить его кипящею струею

На дно дырявой бочки Данаидъ,

Чмъ тратиться на Понцію…

ІОНА.

Тсъ!.. Тише!..

Ея носилки… И трибунъ при нихъ.

ПРОДАВЩИЦА ЦВТОВЪ.

Вотъ фіалки — скромныя, какъ глаза влюбленной двушки! Кто хочетъ, безъ словъ, сказать — ‘люблю’ своей красавиц? Купите эту пламенную розу! Еще вчера, утромъ, она цвла въ садахъ Пестума.

СЦЕНА III.

Понція Постумія [выходитъ изъ носилокъ]. Октавій Сагитта ее поддерживаетъ.

ПОНЦІЯ.

Благодарю, Сагитта. Очень кстати

Послалъ намъ встрчу добрый случай…

САГИТТА [съ удивленіемъ].

Случай?

Но Магра мн…

ПОНЦІЯ.

Что Магра?

САГИТТА.

Принесла

Отъ Понціи прекрасной приказанье…

ПОНЦІЯ.

Я ничего ей не велла.

САГИТТА.

Но

Она табличку принесла!

ПОНЦІЯ.

Какую?

САГИТТА.

Твоя рука…

ПОНЦІЯ.

Я писемъ не пишу —

Особенно къ мужчинамъ. Эта Магра —

Предерзкая шалунья. Дай взглянуть.

[Сагитта подаетъ ей таблетку].

‘Въ шестовъ часу у стараго Іоны’…

Похоже, да. Совсмъ моя рука.

Плутовку надо наказать примрно:

Нашла она дурное ремесло.

‘Въ шестомъ часу’… но солнце ужъ къ зениту

Подвинулось… И ты все ждешь? Бдняжка!

И голоденъ, конечно? Ха-ха-ха!

[Какъ бы нечаянно ломаетъ таблетку].

Ахъ, стыдъ какой! Прости меня, Сагитта!

Погибли Магры хитрыя слова,

Обрекшія трибуна — карауломъ

Стоять въ еврейской лавк.

САГИТТА.

Еслибъ ты

Писала ихъ, о домина!— не только

Еврейскимъ стражемъ — самъ евреемъ стать

Согласенъ я!

ПОНЦІЯ.

Отвчено любезно,

Но жертва не по адресу. Снеси

Ее къ ногамъ божественной Поппеи:

Она евреевъ любитъ.

[Возвращаетъ Сагитт обломки таблетки].

Будь такъ добръ —

Когда домой ты будешь возвращаться,

Забрось обломки эти въ желтый Тибръ

Иль въ первую попутную цистерну.

САГИТТА [тихо].

Письмо твое?

ПОНЦІЯ [также].

Конечно.

САГИТТА [также].

Жизнь моя!

ПОНЦІЯ [также].

Прошу: безъ словъ и взглядовъ откровенныхъ.

САГИТТА [также].

Зачмъ ты уничтожила письмо?

ПОНЦІЯ [также].

А разв ты коллекцію сбираешь

Любовныхъ писемъ?

САГИТТА [также].

Злая, какъ всегда!

ПОНЦІЯ [также].

Нельзя шептаться: люди наблюдаютъ.

САГИТТА [громко].

Исполню повелнье: утоплю

Обломки счастья…

ПОНЦІЯ [также].

Или самомннья.

САГІІТТА [весело].

Оно забыто, домина. Прощенья

Твой проситъ рабъ.

ПОНЦІЯ.

И онъ уже прощенъ.

Хоть встртить я тебя не ожидала,

Но, — если говорю теб теперь,

Что встрча очень кстати,— врь, что кстати

Она и въ самомъ дл.

САГИТТА.

Твой слуга.

ПОНЦІЯ.

Посмотримъ камни.

[Садятся у лавки Іоны, онъ, съ низкими поклонами, раскладываетъ предъ ними драгоцнности].

ПОНЦІЯ.

Эти изумруды

Блдны… Ты мн показывалъ другіе.

ІОНА.

Оплечье нумидійскаго вождя?

ПОНЦІЯ.

Не помню… покажи! [Іона уходитъ вглубь лавки].

ПОНЦІЯ [быстро, Сагитт].

Прошедшей ночью

Я съ мужемъ говорила. Онъ согласенъ

Дать мн разводъ, но…

САГИТТА.

Хочетъ много денегъ?

ПОНЦІЯ.

Безстыдный онъ и алчный человкъ!

Боюсь: теб тяжелыя условья

Поставитъ онъ.

САГИТТА.

Что до условій мн!

Пускай возьметъ хоть все, что я имю,

Но дастъ теб свободу и зарю

Любви откроетъ намъ.

ПОНЦІЯ.

‘Все что имю!’

Ребенокъ ты, Сагитта. Д потомъ

Чмъ будемъ жить? Какъ бабочки цвтами?

[Іона возвращается].

ІОНА.

Вотъ, госпожа. Съ тхъ поръ, какъ міръ стоитъ.

Не видано подобныхъ изумрудовъ.

Изъ рода въ родъ — наслдіе Югурты —

Хранила ихъ Пальфуріевъ семья.

Имъ — двсти лтъ. Но, хоть немного поздно,

Они Іоны не минули рукъ:

Пришли въ закладъ, да и легли подъ спудомъ.

Купите! Я недорого отдамъ.

САГИТТА.

Несчастные Пальфуріи!

ВАЛЕРІЙ [про себя.]

Сосда

Жалетъ онъ, а у самихъ огонь

Давно на крыш!

САГИТТА.

Что ты тамъ бормочешь?

ВАЛЕРІЙ.

Замтилъ я, что много разореній

Въ сред фамилій старыхъ видитъ Римъ.

Потопъ банкротствъ! Пальфуріи один-ли?

Гортензіевъ давно въ помин нтъ,

Нтъ Нуріевъ, Атиліевъ, Метелловъ.

Сокровища ихъ — въ лавкахъ іудейскихъ,

А — сами гд дятъ они ячмень,

Стыдъ нищеты въ лачугахъ укрывая,—

Не знаютъ и не скажутъ т, кого

Они когда-то птичьими мозгами

Кормили въ бломраморныхъ дворцахъ.

ПОНЦІЯ.

Отонъ сострилъ за ужиномъ удачно:

Не римляне дятъ свои обды,

ятъ обды римлянъ.

ВАЛЕРІЙ.

Разоренъ

Одинъ гостепріимствомъ, кліентурой

Другой на мель посаженъ. Этотъ лзетъ

Изъ кожи вонъ — не жаль послднихъ крохъ!—

Чтобъ одарить бездтнаго вельможу:

Авось, дескать, онъ вспомнитъ и меня,

Когда писать затетъ завщанье,

И, за мои грошовые дары,—

Какъ Зевсъ Данаю, — золотомъ осыпетъ.

Тому въ насмшку посылаетъ рокъ

Сенаторскія кресла и, въ придачу,

Сенаторскія траты. Не одинъ

Изъ всадниковъ, который поумне,—

Почуявъ издалека, что его

Въ ‘отечества отцы’ намтилъ цезарь,—

Бжалъ, какъ воръ, куда глаза глядятъ,

Отъ почестей, банкротству равносильныхъ.

Виницій до рубашки обнищалъ,

Но гордъ, что тшилъ, въ званіи эдила.

Въ амфитеатр играми народъ

И тысячу скотовъ четвероногихъ

Убилъ въ утху тысячи скотовъ

Двуногихъ, доморощенныхъ. Кальпурній,

Перикла гордой славой соблазненъ,

На мраморы истратилъ милліоны

И — вотъ, въ одинъ прекрасный день, узрлъ

Себя царемъ народа статуй. Славный

Народъ, клянусь Юпитеромъ! Ему —

Не то, что нашимъ римлянамъ — не нужны

Ни зрлища, ни хлбъ. Но самъ царекъ

Обголодалъ средь мраморнаго царства,

И застучалъ въ тиши его садовъ

Аукціона молотъ безпощадный!

За грошъ пошли Лизиппъ и Пракситель!..

Эмилія загрызли астрологи,

Сирійская богиня, Озирисъ:

Весь пестрый сбродъ божковъ и суеврій,

Что — старый плутъ и шарлатанъ — востокъ

Нахально въ храмы Рима водворяетъ,

На смну прародительскимъ богамъ.

Евгеній проигрался на зеленыхъ,

Маркъ лопнулъ на игр за голубыхъ,

Проклъ прогорлъ, красавцу — пантомиму

Клакрами успхи создавая.

Въ упадк вс. Одни ростовщики,

Чужою кровью сытые, жирютъ.

ПОНЦІЯ.

Онъ у тебя ораторъ — хоть куда!

Былъ въ школ?

САГИТТА.

Нтъ,— природы вдохновенье!

ВАЛЕРІЙ.

Но ни сенатъ, ни одурлый скопъ

Обжоръ, муренъ вскормляющихъ рабами,

Ни попрошаекъ жадная толпа.

Ни празднества безпутныя, ни цирка

Азартные заклады, ни тяжба

И кляузы искателей наслдства,

Ни ханжество, ни музъ голодный хоръ,

Не съли вмст столько состояній,

Какъ… [Умолкаетъ, косо взглянувъ на Понцію].

ПОНЦІЯ [весело].

Что же, новый Демосенъ,

Запнулся ты? Я подскажу, пожалуй:

Какъ женщины, — не такъ-ли?

ВАЛЕРІЙ.

Ты права.

САГИТТА [съ неудовольствіемъ].

А ты несносно дерзокъ!

ВАЛЕРІЙ [холодно].

Только вренъ.

ПОНЦІЯ
[смотритъ на него долгимъ взглядомъ. Потомъ, съ насмшливымъ вызовомъ, Іон].

Іона, эти камни Я беру. [Встаетъ].

САГИТТА [тихо Іон].

Ты ихъ отправишь вмст съ ожерельемъ.

ІОНА.

А счетъ?

САГИТТА.

Валерію.

[Понція и Октавій Сагитта отходятъ отъ лавки и, поднимаясь по лстниц къ портику, бесдуютъ между собою].

ІОНА [смясь, Валерію].

Развязывай кошель!

ВАЛЕРІЙ [про себя].

И я, глупецъ, что трачу съ сумасшедшимъ,

Слова!.. Что мн за дло, наконецъ?

Родной онъ что-ли мн? Да будь, что будетъ!

Пусть разоряется! Не одолть судьбу:

Съ любовницею другъ не выдержитъ борьбу!

[Отходитъ съ Іоною].

НИЩ1Й [кричитъ].

Добрые люди, во имя матери Изиды и всхъ божествъ

Нила, помогите бдняку, который зналъ лучшіе дни!

ПОНЦІЯ [стоя на поворот лстницы, Окт. Сагитт].

Ты долженъ съ мужемъ видться. Свободнй

Держи себя. Не покажи ему,

Что сильно любишь ты меня. Иначе.

Запроситъ онъ — торгашъ — такую цну,

Что золота испанскихъ рудниковъ

Не хватитъ выкупить мою свободу.

Небреженъ будь: молъ — прихоть лишь одна

Меня толкаетъ въ эту сдлку, если

Сойдемся мы,— прекрасно, если нтъ,—

Что длать? я отъ горя не заплачу.

САГИТТА [угрюмо].

Притворство… Ложь…

ПОНЦІЯ.

Октавіи, ты чудакъ.

Ну, что такое ложь? Слова. А правда?

Опять слова. Одни, взамнъ другихъ,

Слова сказать — не стыдно, если этимъ

Удешевится счастье.

САГИТТА.

Хорошо.

Я притворюсь.

ПОНЦІЯ.

Мой мужъ играть охотникъ

Красивыя трагедіи. Начнетъ

Кричать о добродтели, о предкахъ,

Объ очаг поруганномъ… Не врь!

Все это — фарсъ изъ пошлой ателланы.

Торгашъ до дна души онъ, но гораздъ

Прикрыть корысть личиной благородства.

САГИТТА.

Какъ ненавидишь ты его!

ПОНЦІЯ.

О, да.

Въ душ моей нтъ искренне чувства,

Чмъ ненависть къ Постумію.

САГИТТА.

А наша

Любовь?

ПОНЦІЯ.

Когда освободишь меня

Отъ брака ненавистнаго, узнаешь,

Какъ я любить умю… и ласкать!

До той поры — прости: стоитъ межъ нами

Насмшливой и злобною преградой

Постумія властительная тнь.

Сознаніе, что я — его, отраву

Въ чистйшія вливаетъ наслажденья.

Когда я вспомню, что свиданье это —

Моя рука въ твоей рук — лишь мигъ,

А тамъ…

САГИТТА.

Молчи! молчи!

ПОНЦІЯ.

Октавій! милый!

Спаси меня!

САГИТТА.

Спасу — хотя-бъ на Оссу

Мн взгромоздить пришлося Пеліонъ!

Тебя спасая, я себя спасаю.

О, Понція! ужасна жизнь моя,—

Жизнь, полная ревнивыхъ опасеній,

Коварныхъ грезъ, насмшливыхъ видній!

Теб невдомъ ревности недугъ.

Въ недуг этомъ много раздленій.

Но есть одно — тяжеле всхъ другихъ:

То — ревность правъ, взаимною любовью

Дарованныхъ, къ правамъ, что, безъ любви,

На женщину законъ даетъ мужчин.

То — мой недугъ! Когда, въ ночной гиши,

Безсонницей на лож одинокомъ

Я мучаюсь, мечтая о теб,—

Проклятаго недуга лихорадка

Мн посылаетъ сумасшедшій бредъ.

Въ отравленномъ моемъ воображеньи

Картины безобразныя скользятъ.

Ты… онъ… Постумій — эта злая жаба,

Которую, въ насмшку мн, Юпитеръ

На дв ноги поставилъ и веллъ —

Не зная самъ, зачмъ — звать человкомъ!

Я вижу васъ… я вижу ваши ласки…

И дальше ужъ не вижу ничего!

Въ глазахъ — огни, кровавые потоки,

Звепитъ въ ушахъ, и, будто молотки,

Стучатъ въ вискахъ раздувшіяся жилы…

И убивать мн хочется!

ПОНЦІЯ.

Ты страшенъ!

САГИТТА.

Прости: я позабылся.

ПОНЦІЯ.

Бдный мой!

Меня ты слишкомъ любишь.

САГИТТА [горько].

Да… быть можетъ!

ПРОДАВЩИЦА КОРАЛЛОВЪ [кричитъ].

Вотъ каменные цвты моря, красные, какъ кровь, холодные и твердые, какъ сердце матроны! покупайте кораллы! они помогаютъ отъ дурного глаза и привлекаютъ женскую любовь.

[Въ теченіе послдней сцены изъ толпы выдляются преторъ Нибуллій и молоджь 1-й сцены: Лелій, Авреліанъ, Гельвидіи, Муціапъ, Созіанъ и др. Въ глубин проходить Пальфурій Сура, обнявшись съ гладіаторомъ Гифаксомъ].

ВСТОВЩИКЪ [кричитъ].

Доблестные граждане! спшите на представленіе, которое даетъ вамъ храбрый Маркъ Виницій, эдилъ, въ амфитеатр Клавдія. Будетъ бой слона съ буйволомъ и борьба атлетовъ.

ХОЗЯИНЪ ТАВЕРНЫ [кричитъ].

Прохожіе! воины! граждане и иностранцы! вс, кого измаялъ солнечный зной! милости просимъ! подъ тнь плюща, къ кружк вина — прекраснаго вина изъ Фалерна! Вино! Вино! Вино-о-о-о!

ВОДОНОСЪ [кричитъ].

Вода, ключевая вода изъ Аппіева фонтана, очищенная золотистымъ лимономъ. Кто хочетъ дожить до старости, пей воду изъ Аппіева фонтана!

[Пальфурій Сура и Сифаксъ проходятъ къ таверн].

СЦЕНА IV.

ЛЕЛІЙ.

Смотри: Пальфурій Сура!

АВРЕЛІАНЪ.

Стадіона

Герой, въ борцы бжавшій изъ Сената!

СОЗІАНЪ.

И съ кмъ же? Съ гладіаторомъ! Позоръ!

ВИБУЛЛІЙ.

Средь бла дня!

МУЦІАНЪ.

Сынъ консуляра!

ЛЕЛІЙ.

Ужасъ!

ВИБУЛЛІЙ.

Куда идемъ мы?!

ГЕЛЬВИЦІЙ.

Видишь: на арену.

[Пальфурій Сура и Сифаксъ пьютъ].

ПАЛЬФУРІЙ.

Такъ вотъ, Сифаксъ, схватились мы. Кротонъ

Ногами — знаешь — крпокъ особливо.

Впился, какъ дубъ, въ арену,— не свернешь!

Скользитъ рука по масляному тлу…

А онъ-то грудью претъ — гора-горой!

На плечи давитъ каменною лапой,

Самъ красный, очи кровью налились —

Страшилище изъ басенъ стародавнихъ!

Ужъ какъ его свалить мн удалось,

Не помню. Слышу громъ рукоплесканій,

А свта ушелъ изъ глазъ, и воздухъ полонъ

Зелеными кругами… Ну,— вздохнулъ,

Гляжу: лежитъ Кротонъ… и кровь изъ глотки…

ЛЕЛІЙ [черезъ улицу].

Эй, Сура!

П. СУРА.

Кто зоветъ?!

ЛЕЛІЙ.

Пріятель.

П. СУРА.

Ба!

Такъ есть еще между отродьемъ вашимъ

Пріятели у Суры?

ЛЕЛІЙ.

Ты письма

Не получалъ изъ тартара, Пальфурій?

Родитель твой, покойный коисуляръ,

Тебя съ побдой славной поздравляетъ

Надъ сплачемъ Кротономъ.

ВИБУЛЛІЙ.

Надъ моимъ

Рабомъ, три раза сченнымъ за кражи.

АВРЕЛІАНЪ.

Онъ только сожалетъ, что Кротонъ

Помялъ теб сенаторскія ребра.

ГЕЛЬВИЦІЙ.

Эй, консуляръ! Когда вонъ съ тмъ скотомъ,

Котораго на привязи ты водишь,

Ты выйдешь на арену,— дай мн знать:

Я за тебя держу.

СОЗІАНЪ.

Я за Сифакса.

МУЦІАНЪ.

Достойные товарищи!

ЛЕЛІЙ.

Краса

Арены!

АВРЕЛІАНЪ.

Радость стадіона!

СОЗІАНЪ.

Гордость

Тысячелтнихъ предковъ!

ВС.

Ха-ха-ха!

П. СУРА [встаетъ, въ вызывающей поз].

Что вы ко мн пристали, злыя главки?!

Ну. я Пальфурій Сура, консуляръ,

И сталъ атлетомъ. Ну, красой арены

Зовутъ меня. Что дальше?.. Ты, Антистій,

О предкахъ сокрушаешься? Да громъ

Ихъ разрази! Какъ будто я виновенъ,

Что родился потомкомъ ихъ? Поврь:

Когда бы отъ меня завислъ выборъ,

Я выгоднй родиться бы сумлъ.

Происходя отъ Рому.та, отъ Нумы,

Жить въ наше время значитъ — голодать.

Ты, Лелій, попрекнулъ меня заслугой

Отца? Увы! она не кормитъ сына.

Кто Риму служитъ правдою, тотъ крышу

Надъ собственной ломаетъ головой.

Me miserum! Зачмъ отецъ покойный

Леталъ на Рейнъ съ Германика орлами?

Побдами обогащая Римъ,

Что нажилъ онъ себ? Рубцы, да раны,

Да дюжину растрепанныхъ внковъ,

Да похвалу въ стихахъ высокопарныхъ.

Зачмъ — какъ этотъ вотъ плшивый плутъ —

Онъ не сидлъ хозяиномъ въ таверн,

Мшая воду въ скверное вино?

Зачмъ, какъ ддъ Вигеллія, не шилъ

Онъ башмаковъ красавицамъ придворнымъ?

Когда бы вмсто музыки меча

Онъ изучилъ языкъ унылой лютни

Иль флейтою пискливой услаждалъ

Влюбленный слухъ матроны престарлой,

Иль, сына позабывъ во мн, въ товаръ

Честь обратилъ мою, — тогда, конечно,

Мн не пришлось бы выбирать умомъ,

Пришпореннымъ запросами желудка:

Что лучше?— воду пить, глодать сухарь,

Ходить въ одномъ плащ зимой и лтомъ,

Иль деньги взять и сдлаться атлетомъ?..

ПОНЦІЯ [съ портика, смясь].

Клянусь Юноной, Сура молодецъ

И хорошо насмшникамъ отвтилъ.

ВИБУЛЛІЙ.

Ты осквернилъ домашній свои очагъ,

Великое святилище пенатовъ.

П. СУРА.

Такъ имъ и надо. Хороши пенаты,

Коль не спасли меня отъ нищеты!

МУЦІАНЪ.

Ты сталъ позоромъ нашего сословья:

Досель межъ нами не было шутовъ.

П. СУРА.

Когда бы съ вами вздорить я желалъ,

Источникъ вашего негодованья

Назвалъ бы вамъ, да не хочу.

ЛЕЛІЙ.

Скажи!

ВС.

Скажи! скажи!

П. СУРА.

Источникъ этотъ -зависть. [Хохочетъ].

СОЗІАНЪ.

Ты, Сура, шутъ — и даже презабавный!

П. СУРА.

Конечно, зависть. Ну, колу нужны

Вы вс — потомки консуловъ, эдиловъ

И прочая? Однимъ ростовщикамъ,

Да Палатина жаднымъ куртизанкамъ.

Кто знаетъ васъ? Наслдники — піявки,

И то — пока не вынюхаютъ, кто

Наслдникъ по духовной настоящей.

А я, атлетъ, всему я Риму нуженъ!

Меня, атлета, знаетъ цлый Римъ!

И милліонъ сердецъ любовью связанъ

Съ моею каждой мышцею тугой.

МУЦІАНЪ.

Римъ Риму рознь. Снискать любовь Субурры

Честь небольшая, Сура.

П. СУРА.

Нтъ, мой Римъ —

Везд, гд свтитъ цезарево солнце.

Кого изъ васъ онъ другомъ звалъ? А я

Державными устами былъ цлованъ,

На зло вамъ всмъ, завистникамъ!.. Когда

Слыхали вы толпы рукоплесканья?

Бросали-ль вамдушистые цвты

Красавицы? Ступали-ль вы по розамъ,

Какъ по ковру?.. Ты, Муціанъ, женатъ?

Благослови рога твои, ІОпитеръ!

А мн жены не надобно. Зачмъ?

Съ тхъ поръ, какъ я борецъ, вс жены Рима

Пальфурію принадлежатъ…

МУЦІАНЪ.

Наглецъ!

[Бросается на Пальфурія. Остальная молодежь слдуетъ за нимъ. Рабы кліенты, замтивъ ссору, бгутъ со всхъ сторонъ на помощь господамъ], и

П. СУРА [роняетъ Муціана].

Ого, Сифаксъ! на насъ, брать, нападаютъ!

ПОНЦІЯ.

Вдесятеромъ идутъ на одного!

Не честный бой!

ГОЛОСА ИЗЪ ТОЛПЫ.

Держись, Пальфурій Сура!—

Мы за тебя!— Долой молокососовъ!

ІОНА.

О, Богъ отцовъ! Мальчишка! гд засовъ?

Я знаю эти уличныя свалки:

Чуть опоздаешь лавку запереть,—

И нищій ты, ограбленный до нитки!

[Многія лавки затворяются].

СИФАКСЪ [вскочилъ на столъ и кричитъ громовымъ голосомъ].

На помощь, Римъ, на помощь! Убиваютъ

Пальфурія, любимца твоего!

Эй вы, друзья желза! дти Марса!

Солдаты! гладіаторы! къ намъ! къ намъ! [Общая свалка].

ПОНЦІЯ [любуясь П. Сурою].

Красавецъ онъ, клянуся Геркулесомъ!—

И смлъ, какъ левъ Нумидіи пустынь.

П. СУРА [замтивъ Понцію].

Смотри Сифаксъ: никакъ, сама Венера

Явилась намъ съ тобой рукоплескать?

[Взводъ преторіанцевъ пробивается сквозь толпу и возстановляетъ порядокъ].

ЦЕНТУРІОНЪ.

Кто былъ зачинщикъ драки?

ЛЕЛІЙ [указывая на Суру].

Онъ.

П. СУРА [указывая на патриціевъ].

Они.

ВИБУЛЛІЙ [выступая впередъ].

Атлетъ зачинщикъ. Взять его.

ЦЕНТУРІОНЪ [тихо].

Но, преторъ,

Вдь это самъ Пальфурій Сура…

ВИБУЛЛІЙ.

Что же?

ЦЕНТУРІОНЪ.

На консуляра руку наложить

Не властенъ я. Притомъ же всмъ извстно:

Пальфурій близокъ къ цезарю.

ВИБУЛЛІЙ [вспыхнувъ].

Солдатъ!

Возьми его: я преторскою властью

Повелваю. Или въ Рим нтъ

Уже закона?

ЦЕНТУРІОНЪ.

Доблестный Вибуллій,

Я повинуюсь. [Нершительно приближается къ Сур].

П. СУРА [угрожаетъ].

Эй, не подходи!

ПОНЦІЯ.

Октавій, защити ихъ: справедливость

И мужество — за этими двумя.

[Октавій Сагитта сходитъ съ портика въ толпу].

САГИТТА.

Остановись, центуріонъ.

ЦЕНТУРІОНЪ.

Но преторъ…

САГИТТА.

Пальфурія беру я подъ защиту,

На полную отвтственность свою.

ГОЛОСА ВЪ НАРОД.

Трибунъ Октавіи!.. Нашъ трибунъ!.. Сагитта!..

Да здравствуетъ, да здравствуетъ трибунъ.

ВИБУЛЛІЙ.

Вмшался ты и дерзко, и не кстати.

Я далъ приказъ — пополненъ будетъ онъ.

САГИТТА.

Приказа нтъ, когда раздалось veto

Изъ устъ трибуна. Отпустить его!

ВИБУЛЛІЙ.

Трибунъ! отвтишь ты передъ сенатомъ.

САГИТТА.

Нтъ, насъ разсудитъ цезарь — не сенатъ.

П. СУРА [выступаетъ впередъ].

Благодарю, трибунъ. Спасибо тоже

Вонъ той богин, что, лукавыми окомъ

Сверкая, насъ и видитъ, и не видитъ…

[Беретъ у цвточницы розу и низко кланяется Понціи].

Домина Понція! Напрасно хочешь ты

Подъ шелкомъ скрыть румянецъ щечки смуглой.

Я видлъ: ты рукоплескала мн…

Такъ вотъ теб — на память нашей встрчи! [Бросаетъ ей розу].

Идемъ, Сифаксъ. Да голову склони —

Ты, толстый зврь!— пониже предъ трибуномъ!

[Насмшливо клавяется претору].

Прощай, Вибуллій!.. [нжно].

Понція, прощай!

[Длаетъ повелительный жестъ преторіанцамъ].

Дорогу другу цезаря Нерона!

[Уходитъ, сопровождаемый радостными криками толпы. Понція тихо спускается по лстниц].

САГИТТА.

Отдай мн розу эту.

ПОНЦІЯ [съ тайнымъ неудовольствіемъ.

Для чего?

САГИТТА.

Я заслужилъ ее, надюсь?

ПОНЦІЯ [лукаво].

Правда.

Но жалкою наградою такой

Мн стыдно обижать тебя. Возьми

Другую розу: эта ужъ увяла,

Осыпаться готовы лепестки,

И блденъ цвтъ, и ароматъ въ ней слабый.

[Вынимаетъ изъ-за уха розу, а на мсто ея, прикалываетъ розу П. Суры].

Возьми вотъ эту. Видишь, какъ красны

Ея листки? Своимъ благоуханьемъ

Они теб мои разскажутъ тайны:

Что ни листокъ, то стихъ моей поэмы,

Душистою любовью вдохновенной…

[Садится въ носилки. Октавіи цлуетъ ея руку и сопровождаетъ ее].

ВИБУЛЛІЙ [вслдъ ему].

Октавій, до свиданья. Дружба — врозь!

Не позабуду сердцемъ оскорбленнымъ

Я ссоры этой…

САГИТТА [обернулся и презрительно пожалъ плечами].

Горе побжденнымъ!

Пушкинскій сборникъ. (Въ память столтія дня рожденія поэта) С.-Петербургъ, 1899

А. В. Амфитеатровъ. (Old Gentleman).

VIA SACRA.

Читайте также: