ВЕРБА*).
ВЕРБА*).
Алексй Ремизовъ.
‘Русская Мысль’, кн.VI, 1908
Верба, Ремизов Алексей Михайлович, Год: 1908
Время на прочтение: 2 минут(ы)
*) Сказаніе о верб основано на литовскомъ преданіи о женщин по имени Блинда. Въ древней Литв верба считалась богиней чадородія, ей приносили молитвы и жертвы.
Ужъ заря, золотясь, осыпается розами въ рку —
Отошли дни-потёмы 1), потухли всполохи 2).
Ужъ по зар златорукое солнце возноситъ руки надъ міромъ, зарное 3) — нтъ ему благо облака, чтобы закрыться,— захватитъ все небо.
Небо обняло землю, горячо обнимаетъ
И земля принялась за свой родъ.
Первая — Верба. Верба, еще изъ-подъ снга распушивъ свои алыя лозы, вотъ подняла теперь вки, и сдыя пушистыя віи 4) озолотились слезами.
И куда ни пойдешь, и куда-бъ ни взглянулъ, встртишь встницу мая — печальную вербу.
Я, послдній и самый любимый, рожденный въ купальскую ночь, разскажу теб повсть о моей матери Верб.
Моя рчь невнятна, потому что я молчалъ, мои слова странны, потому что я старъ.
Я не помню, какъ это было — мои руки сухи, пальцы вялы, а у моей матери руки влажны, пальцы крпки, я не помню, какъ это было — она рожала изо всхъ частей тла легко и нжно, какъ первоцвтъ свой плодъ.
У меня было много братьевъ, сестеръ, сестеръ-братьевъ, вс они были старше, разбрелись по земл, кочуя до края. Но ихъ было такъ много, и тогда говорили, что ихъ больше, чмъ звздъ на неб.
А это я помню — мои ноги быстры и легки, какъ крылья, а во лбу свти-цвтъ5) купалы. ‘Ты засвти свой цвтъ, Купало!’ — сказала мать, я помню — мы шли искать новую землю: на старой намъ стало тсно, мы шли долго въ ночи, раскапывали пальцами землю — гадали о дняхъ, которые будутъ, и черная, сбросивъ блые снги, земля лежала подъ нами и тая, дымилась, а въ черномъ ея сердц, тая месть, сказала гнздо зависть.
Моя мать сильна и всхъ прекраснй. И пускай посл мая — песьи дни 6), зной и знойные вихри, и пускай по болотамъ въ полночь, заманивая путниковъ въ гибель, сверкаютъ огни-одноглазы, и Полудницы 7) полднемъ, щекоча до смерти, летятъ въ пыли вихрей, пускай, чуя мертвыхъ, воя, вопитъ Карина 8) и пускай Желя 9) ужъ несетъ темная погребальный пепелъ въ пылающемъ рог.
Она родитъ столько и еще столько.
И на земл цвтовъ будетъ меньше, чмъ сколько есть моихъ братьевъ, и на земл лсу встанетъ меньше, чмъ сколько есть моихъ сестеръ, и на земл протечетъ ркъ-озеръ меньше, чмъ сколько есть моихъ сестеръ-братьевъ.
Я не помню, какъ это было — а какъ всходить зар на гору — передъ разсвтомъ мы вступили въ болото и вотъ чьи-то черныя самой земли руки вдругъ крпко охватили мать подъ грудь сзади и, обнявъ, повлекли ее въ топь за собою…
Я не помню, какъ это было — я стою на краю трясины и кличу мать: гд найти мн новую землю!— и кличу братьевъ: гд найду я мать! а подъ землей глубоко горятъ во мрак, какъ дв свчи, глаза, и она стоитъ, не умирая, превращенная землей въ печальную вербу.
1) Дни-потёмы — скрытые мракомъ зимніе дни.
2) Всполохи — сверное сяніе, полохъ — полымя.
3) Зарное — страстное, горячее.
4) Віи — рсницы.
5) Свти-цвтъ — народное названіе чудеснаго купальскаго цвтка папоротника.
6) Песьи дни — знойная пора.
7) Полудницы — по врованіямъ славянскихъ и германскихъ народовъ: всклокоченнныя старухи въ лохмотьяхъ съ клюкой, которыя, настигая въ полдень, загадываютъ загадки и щекочутъ до смерти. Только что молитвой на ‘изгнаніе бса полуденна’ возможно кое-какъ отъ нихъ отдлаться.
8) Карина — плакальщица, карити — причитать.
9) Желя — встница мертвыхъ, жля — жалть. Карина и Желя упоминаются въ ‘Слов о полку Игорев’.