Венгеров Семен Афанасьевич
Венгеров Семен Афанасьевич
[1855—1921]
Библиография:
Венгеров Семен Афанасьевич, Венгеров Семен Афанасьевич, Год: 1929
Время на прочтение: 4 минут(ы)
— критик, историк лит-ры, выдающийся библиограф и редактор (мать В. — немецкая писательница, П. Венгерова). Печататься начал с 17 лет. Деятельно сотрудничал в ‘Неделе’, ‘Русском мире’, ‘Русской мысли’, ‘Русском богатстве’, ‘Вестнике Европы’ и др. журналах. Редактировал журнал ‘Устои’ [1882], лит-ый отдел как 82-томной Энциклопедии, так и ‘Нового энциклопедического словаря’ Брокгауза и Ефрона, ‘Библиотеку великих писателей’ того же изд-ва, Библиотеку изд-ва ‘Светоч’ [ряд запрещенных до первой революции царской цензурой сочинений Степняка-Кравчинского, М. Штирнера, Белинского (‘Письмо к Гоголю’)], ‘Русскую литературу XX века’ [1914—1917] и т. д. В 1897 В. начал чтение лекций по истории русской литературы в Петербургском университете, но в 1899 был отстранен от преподавания за левизну. Только после революции 1905, в 1906 он смог вернуться в университет. В. написал много трудов. Из методологических работ В. наиболее известны: ‘Основные черты истории новейшей русской лит-ры’ (СПБ., 1897, 2-е изд. с прибавлением этюда о модернизме, перев. на немецкий, болгарский и чешский яз.) и ‘Героический характер русской лит-ры’ (Сочин., т. I, СПБ., 1911). В них В. излагает свои общие воззрения на развитие русской лит-ры. По мнению В., она — исключительное явление в ряду других национальных литератур. В Зап. Европе развитие общественности и лит-ры шло параллельно, в России же последняя могущественно развивается ‘при полной дремоте общественных сил и общественной инициативы’. Благодаря этому русская литература сделалась ‘фокусом’, центральным местом проявления ‘русского духа’. Отсюда все ее исключительное своеобразие, заключающееся в том, что она ‘никогда не замыкалась в сферу чисто художественных интересов и всегда была кафедрой, с которой раздавалось учительское слово’. Почти все историко-литературные работы В. имеют своей целью доказать этот основной тезис его системы. В истории русской лит-ры В. видит ‘тоску по подвигу’, ‘жажду самопожертвования’. Твердо убежденный в ‘проповедническом’ характере русской лит-ры, он считает, что вся ее история сводится к смене идей и настроений при единой их сущности, не определяемой классовыми отношениями. Русскую лит-ру создал кающийся дворянин и непривилегированный интеллигент. Среда, в которой воспитывается и живет художник, накладывает конечно определенный отпечаток на изображение жизни. Но одно дело — этот классовый отпечаток, и другое — признание того, что писатель выражает в своем творчестве психо-идеологию определенной общественной группы. Это последнее положение по отношению к русской лит-ре В. отвергает. Для русских писателей характерен беззаветный героизм, отказ от классовых привилегий, ‘самозаклание’. В этом именно обаяние русской лит-ры, которое, стоя на классовой точке зрения, ни в какой мере объяснить нельзя.
Взгляды В. на роль лит-ры в общественной жизни характерны для идеологии разночинной интеллигенции, представителем которой он являлся как историк русской лит-ры. В его ‘историко-философском’ построении получили наивное выражение излюбленные идеи разночинцев о руководящей роли идей и их носителей (единичных и коллективных — исключительных личностей и интеллигенции в целом) в исторической жизни. Лит-pa — высший орган этой ‘надклассовой’ по духу интеллигенции как совокупности ‘критически-мыслящих личностей’, обязанных трудящейся массе своим развитием и сознающих свой долг перед нею. Под влиянием современного В. народничества сложилась его мысль об ‘особом пути’ развития русской духовной культуры и ее высшего выражения — лит-ры. Однако венгеровская ‘философия’ русской лит-ры была неприемлема и для примыкавших к народничеству, но методологически дисциплинированных критиков. Ее близорукость и прямолинейность, беспомощность в объяснении элементарных исторических фактов показал еще А. Г. Горнфельд в народническом ‘Русском богатстве’. Концепция В. была произведением пылкого, но наивного адепта, непосвященного в глубину учения, а не созданием призванного его представителя. Поэтому народничество и отмежевалось от взглядов В., которые могли его лишь компрометировать. Несомненное значение В. для русского литературоведения конечно не в этих поверхностных обобщениях. Оно — в отдельных, монографических изучениях (см. его работы о Дружинине, Аксаковых, Белинском, Писемском, Гончарове, Гоголе), сыгравших в свое время стимулирующую роль, и особенно в неутомимом собирании и тщательной проверке фактического материала, в чрезвычайно плодотворной деятельности редактора и организатора. Его грандиозно задуманный ‘Критико-биографический словарь русских писателей и ученых’ (вышло 6 тт., СПБ., 1889—1904, изд. не окончено) и ‘Источники словаря русских писателей’ (2 тт., СПБ., 1900—1917, изд. также не окончено) — настольные книги историка русской литературы. ‘Русские книги’ В. (3 тт., СПБ., 1896—1898, также не закончено) — ценнейший вклад в библиографию русской лит-ры. Большую ценность представляют Венгеровские издания сочинений Пушкина (6 тт.) и Белинского (11 тт., единолично им прокомментированные, 12-й т. вышел под ред. Спиридонова). В. редактировал и лучшие у нас издания (Брокгауз-Ефрон) европейских классиков: Шекспира (5 тт.), Мольера (2 тт.), Шиллера (4 тт.), Байрона (3 тт.). По инициативе В. возник в 1908 при Петербургском университете известный Пушкинский семинарий, к-рый начал составление словаря поэтического языка Пушкина и опубликовал ряд работ о поэте (сборники ‘Пушкинист’, 1914—1918). Из оставленной Венгеровым картотеки исследователи еще долго будут черпать сведения.
I.
Собр. сочин. В., СПБ., 1911—1913. Вышло 5 тт. Труды В., кроме указанных в тексте: Русская литература в ее современных представителях — И. С. Тургенев [1875], А. Ф. Писемский [1884], История новейшей русской литературы (1886, уничтожено цензурой),
Историко-литературный сб. ‘Русская поэзия’ (комментированное собр. произв. русск. поэтов с библиографией, 2 тт., СПБ., 1897 и 1901),
Эпоха Белинского, СПБ., 1905,
Очерки по истории новейшей русской литературы, СПБ., 1907, 2-е изд., и мн. др.
II.
Горнфельд А. Г., Литература и героизм, в кн. ‘О русских писателях’, т. I, СПБ., 1912,
Ефимов Н., Своеобразие русской лит-ры, Одесса, 1919,
Фомин А. Г., С. А. Венгеров как профессор и руководитель Пушкинского семинария, Пушкинский сб. памяти проф. С. А. Венгерова, М. — П., 1923,
Его же, С. А. Венгеров как организатор и первый директор Росс. книжной палаты, Л., 1924,
Ильинский Л. К., С. А. Венгеров, Известия II отд. Академии наук, 1923, XXVIII, Л., 1924.
III.
Словарь членов О-ва любителей росс. словесности при Московском ун-те, М., 1911,
Поляков А. С., Труды проф. С. А. Венгерова. Библиографический перечень, М., 1916,
Владиславлев И. В., Русские писатели, изд. 4-е, М. — Л., 1924,
Мезьер А. В., Словарный указатель по книговедению, изд-во ‘Колос’, Л., 1924, страницы 33—34, 741—742.
Источник текста: Литературная энциклопедия: В 11 т. — [М.], 1929—1939. Т. 2. — [М.]: Изд-во Ком. Акад., 1929. — Стб. 139—142.
Оригинал здесь: http://feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/le2/le2-1392.htm