Венецианская монахиня, Херасков Михаил Матвеевич, Год: 1758 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 34 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

М. М. Херасков

Венецианская монахиня

Оригинал здесь — http://www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=5748

ТРАГЕДИЯ В ТРЕХ ДЕЙСТВИЯХ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Мирози, сенатор и начальник стражи города Венеции.

Коранс, сын его,

Жером, наперсник Мирозия.

Занета, венецианская монахиня.

Офицер караульный.

Стражи.

Действие в Венеции. Театр представляет часть монастыря святой Иустины и часть дому послов европейских.

ИЗЪЯСНЕНИЕ

Строгие венецианские законы всему свету известны, сия республика, наблюдая свою вольность, в такую неволю себя заключила, что часто печальнейшие приключения от того происходят. Между прочими древними установлениями, которые целость республики укрепляют, наблюдается и то, чтоб ни один венецианин ни с каким чужестранцем в городе сообщения не имел, тайные посещения и разговоры с чужестранными у них подозрительны и многих до крайнего несчастия приводили. Важнее всего, ежели кто из венециан, какого бы знатного рода ни был он, в запрещенное время или без особливого на то дозволения в дом посланничий придет, такой без всякого рассмотрения смертью казнится. Сие самое потеряния жизни одному знатному молодому человеку стоило и мысль к сочинению сей трагедии подало. Здесь переменил я для некоторых обстоятельств имена тех лиц, с которыми сие приключение случилось, притом простительно будет, что, пользуясь обыкновенною стихотворческою вольностью и наблюдая театральную экономию, несколько отступал я от подлинности. Для любопытных читателей (каким образом всё сие происходило, также и для показания, что перемена та, которую я употребил в моей трагедии, не весьма велика) подлинную историю вкратце приобщаю.

Коранс, который под другим именем известен в Венеции, влюблен будучи в одну молодую девицу, посещал ее иногда в монастыре, в котором она в то время воспитываема была. Отцы молодых сих любовников ничего о том сперва не знали. Сии посещения продолжались до тех пор, пока Коранс не получил повеления от отца своего, первого сенатора в республике, для некоторых дел оставить Венецию. По возвращении своем молодой Коранс нашел любовницу свою в том же монастыре, где она и прежде была, уже постриженну, пылая к ней страстию, предприял одолевать все к свиданию препятства, пройти к жилищу своей любезной и свиданьем утешить свое опечаленное сердце. Дабы достичь к сему намерению, надлежало ему проходить чрез дом некоторого посла европейского, уничтожа опасность, непременно от сего предприятия произойти могущую, следовал он одним своим жарким чувствам и ночным временем тайно к монастырю отправился. Имел ли он свидание с любезной или нет, о том неизвестно, только при самом выходе из посольского дому, как человек по их законам подозрительный, захвачен караульными помянутого города и отведен в темницу. Коранс, будучи от природы скромен, не хотел объявить истины и утвердился в тех мыслях, что лучше казнь принять, нежели, признавшись в своем намерении, обесчестить имя своей любезной. Сенат, невзирая на заслуги и знатность отца его, который и сам судьею сыну своему был, осудил отсечь Корансу голову. Прежде, нежели приготовиться к казни, Коранс уведомил о том свою любезную, но сия несчастная напрасно спешила предупредить невинную смерть своего любовника: уже казнь совершилась, и Корансово тело так, как обличенного злодея, обезглавлено увидела, она прибежала пред судей, объявила им тайность Корансова намерения и показала письмо его, в котором точно написано было, что он лучше сам бесчестно умереть хочет, нежели, открыв о любви своей, любезную обесславить, но тогда уже помочь сему несчастию поздно было. История далее не говорит, как только то, что в оправдание сего молодого человека и в утешение сродников его правление повелело вылить из золота голову с лицом Корансовым и, в знак чести и неповинности его, в знатном публичном месте поставить. Вот подлинное приключение, которое основанием своей трагедии я избрал! Читатели не могут меня упрекать в том, ежели что невозможным им покажется, я описывал то, что, конечно, было, а что и от себя прибавил, то в драме позволено быть может. Однако, как сами читатели теперь усмотреть могут, все мое старание в том состояло, чтоб в продолжение сей трагедии не отступать далеко от подлинности, и сие самое в трех действиях сочинить оную меня принудило.

ДЕЙСТВИЕ I

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Коранс

Вот стены, где моя любезная живет!

Но ныне не моей, но ангелом слывет.

Над бедным, стены, вы Корансом умилитесь!

Отверзитеся мне, на время расступитесь,

Дабы, расставшись с ней, на ту воззреть я мог,

Котору, мне вручив, теперь отъемлет Бог,

С Занетой съединен и сердцем и душею,

Хочу и на земле и в небе быть я с нею.

Три года я моей Занеты не видал,

Три года мучился, крушился и страдал,

Теперь, мученьями смягча судьбину люту,

Тремя годами чту одну сию минуту,

И мнится, что вовек уже не встречусь с ней,

Но, может быть, уже я стал противен ей.

Откройте мне скорей, о стены! к ней дорогу,

Да к ней я приступлю иль паче с нею к Богу.

Друг друга на земли любить мы родились,

Дабы и в небесах сердца у нас спряглись,

Но чей я слышу глас? что свет вдали блистает?

Не ангела ль ко мне Всевышний посылает?

Ах! рано льщуся тем! о сердце! не греши,

Не божий ангел то, душа моей души!

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Занета и Коранс

Коранс

Тебя ли вижу я? Занету ли любезну?

Могу ль предать теперь забвенью жизнь я слезну,

Любим ли я тобой?..

Занета

Зачем пришел, зачем?

Молиться ли со мной пред здешним олтарем

Или сияющей на небе благодати

Путями святости, оставя мир, искати?

Отрекся ль навсегда и ты мирских сует?

Раскаянье тебя иль страсть сюда зовет?

Оплакать ли свои грехи пришел со мною?

Иль мне сказать, что ты пленился уж иною?

То счастье для другой, и мне не есть напасть.

Коранс

К твоим ногам, моя любезная, упасть,

Пролить потоки слез, места наполнить стоном,

Которы признаю священным божьим троном,

Принять последнее прощенье от тебя

И кончить томну жизнь, к мученью полюбя.

Занета

Ах! должен ли еще о мне, Коранс, ты мыслить?

И можешь ли меня между живыми числить?

Прияв небесный чин, я света отреклась,

В забвение навек от мира погреблась.

Люби меня, Коранс, но так люби, как мертву,

И чти не за свою, но за Господню жертву,

Я смерть монашеску за жизнь души беру,

А ты спокоен будь…

Коранс

Умру, и я умру!

Умру, чтоб после жить мне тех в числе с тобою,

Которых Бог ведет на небеса к покою,

Когда нам здесь нельзя соединить сердец,

По смерти в небесах получим мы венец.

Занета

В которых не совсем истреблены пороки,

Для тех суть небеса закрыты и высоки.

Ты хочешь божески законы преступить

И вечну жизнь себе злодействами купить,

Отъемлешь жизнь твою, в которой ты не властен.

Когда ты человек, терпи, хотя несчастен.

Коранс

Несчастливая жизнь есть близкий к смерти путь,

Сказать: она сносна — то мир весь обмануть.

Что есть несчастнее: коль кто сердечно любит,

И то, что любит он, еще при жизни губит?

Я чувствую теперь, что вечно трачу ту,

Которую, любя, дороже жизни чту.

Занета

Которы от пути отводят благодати

Желающих спастись, те славы божьей тати.

Принять священный чин, оставить вечно свет—

Мне был родительский при смерти их завет,

Здесь мой отец лежит, здесь мать в земной утробе,

Здесь мой любезный брат покоится во гробе,

Здесь я спасенье их душам подать тружусь,

И солнцу и луне в молитвах я кажусь.

Чтоб чувствовать могли мою горячность сами,

Молюсь о их грехах, смочив их прах слезами.

Слышна ль, родители, сия вам речь моя?

Утешила ль твой прах, мой брат, сестра твоя?

Исполнила ли то, что вы мне повелели?

Я света отреклась, того ли вы хотели?

Я плачу, бегая от всех людей, об вас,

Молюсь, чтоб съединил Господь на небе нас.

Когда монашеству себя я посвятила,

Тогда забыла мир, тогда в любви простыла,

Тогда уже и ты прельщать меня не мог.

В то сердце, где ты жил, ко мне вселился Бог.

Коранс

Ту жертву с щедростью Всевышний не приемлет,

Котора ближнего покой и жизнь отъемлет,

Мольбы твои пред ним, Занета, пропадут,

Не даст утех тебе господний правый суд.

Напомни ты, кого свидетелем имела,

Когда взаимну страсть со мной запечатлела?

Чьим именем клялась, что будешь ты моя?

Где ныне оный Бог, и клятва где твоя?

Не думай, что Господь те души услаждает,

Кто имя божие напрасно призывает,

Не мни, чтоб гибели хотел он чьих сердец,

Мы все его рабы, он общий нам отец.

Пускай ты суетность теперь забудешь света,

Но только не забудь священного обета,

Край света за тобой пойду спасаться вслед,

Где искушения и где лукавства нет,

Там в рубищах однех, в лесах, в пустой пещере,

Спасемся, как и здесь, по нашей чистой вере.

Занета

Какой тогда пример обители подам,

Когда я для любви Всевышнему предам,

Когда родительско прошение забуду

И за тобой одна скитаться в свете буду?

Их прах почувствует, что нет уж здесь меня,

И станет вопиять, ко Господу стеня,

Дабы на нас его отмщенье возгремело

И скрывшейся отсель не погребалось тело:

Да пренебрегшия смешать свой с ними прах

Он ветрами носим был в поле и в волнах.

Коранс

Когда они тебя спасеньем завещали,

Про нашу страсть тогда родители не знали,

Не знали, что тебя я искренно любил,

Что нашей верности Господь свидетель был.

Когда же чувствовать теперь они то станут,

Что Бог, и крест его, и я тобой обманут,

Когда мой жалобный, как твой, их тронет стон,

Поднимется их прах, стеня, из гроба вон,

Умножится болезнь душевного мученья,

И за меня они потребуют отмщенья,

За них и за меня Бог мстить тебе начнет,

Что скажешь ты тогда, Занета, им в ответ?

Бог двуязычников и льстивых ненавидит,

Занета

Что я люблю тебя, Господь, конечно, видит.

Коранс

Престань, престань, греха сей лестию не множь.

Занета

Из уст моих теперь не может выйти ложь.

Язык мой у Творца спасенья только просит

И кроме имени его не произносит,

О нем печется дух, и сердце полно им,

Свидетель он теперь с тобой словам моим,

Хоть с нашими речми различен сей свидетель,

Но требует того священна добродетель,

Что мною ты любим, еще в том признаюсь,

И в том пред Господом и пред тобой винюсь.

Люблю, но ты не мни, когда скажу то слово,

Что сердце уж мое отдаться в плен готово.

Коранс

Кто любит подлинно, тот так не говорит.

Занета

Кто служит Господу, на слабости не зрит.

Коранс

Такие слабости не ставит он пороком.

Занета

На грешные сердца он зрит свирепым оком.

Коранс

Когда ты подлинно срастна ко мне была,

Так для чего, любя, ты чин сей приняла?

Занета

Внимай мою вину иль грозный случай паче:

Как ты оставил нас, осталась я во плаче,

В слезах застигнет ночь, в слезах меня заря,

И мысли за тобой летели чрез моря.

С родителями я беседовать скучала,

На все вопросы их смятенно отвечала,

Раздумаюсь — хочу забыть свою любовь,

Ты вобразишься мне — ослабеваю вновь,

Всё стало скучно мне, прискорбно, горько, мрачно,

Любила жарко я, но слезно, неудачно.

Чрез полгода, к моей печали на конец,

Скончалась мать моя, оставил свет отец,

Потом лишилася, к несносной скорби, брата,

Для твердых самых душ сия велика трата!

Лишилася троих… прости слезам моим,

Я горести свои смягчаю только сим.

Но прежде, нежели им всем меня покинуть,

С тобой несчастье нас решилося не минуть:

Разнесся слух, что ты близ здешних берегов

Погиб в сражении на битве от врагов.

В те смутны времена то время наступило,

Что вдруг меня тремя ударами сразило,

Родители, взглянув на сиротство мое,

Мне завещание оставили сие:

Чтоб я, несчастная, их следуя совету,

Навеки отреклась от брака и от свету,

Чтоб я молилася оставшу жизнь о них

В том месте, где теперь сокрыты гробы их.

К моим родителям всегдашне послушанье

Способствовало мне и братнино желанье,

Я, видя их конец, не стала им скучать

И заклялась свой век в монашестве скончать.

Тебя уже не чла я больше в мире жива,

Спасением одним хотела быть счастлива.

По бедствах таковых вступя в небесный путь,

Винна ль против тебя, скажи, я в чем-нибудь?

Коранс

Хотя передо мной быть чаешь не виновна,

Но честь тебя винит и страсть моя любовна,

Честь клятвы прежние напомнить мне велит,

Любовь о нежностях минувших говорит,

Прошедшее мои стенанья извлекает,

А настоящее в отчаянье ввергает.

Когда в тебе еще хоть искра страсти есть,

Когда обязанну ты помнишь клятвой честь,

Представь ты нашего свиданья дни минувши

И жалость ощущай, на скорбь мою взглянувши,

Представь, в каком со мной ты дружестве была,

Когда моею ты невестою слыла,

Искала ли тогда к убежищу ты места,

Чтоб скрыться от меня?..

Занета

Я Богу днесь невеста!

Его единого должна теперь любить.

Коранс

Но льзя ль сей лествицей на небеса взойтить?

Не можно получить в грехах нам отпущенья,

Доколь от ближних мы не обретем прощенья,

Когда душа твоя на небеса взойдет,

За нею и моя тогда повеет вслед,

Создателя никто словами не обманет.

Твой дух просить венца, а мой сужденья станет.

О вечном житии кого начнешь просить,

Пред тем же жалобы начну произносить,

Что ты клялася им и не сдержала слова.

Занета

На всё ему ответ я принести готова.

В случаях таковых моя вина мала,

Что смертному в любви я Бога предпочла.

Коранс

Святые клятвы нам велит Всевышний помнить,

Кто ими раз клялся, тот должен их исполнить,

Не требует Господь вдруг многих клятв от нас,

Исполни первую, другой клянися раз,

Ты раз его своим свидетелем имела,

Как, в том не устояв, призвать вторично смела?

Господь каратель сам обид, измены, льсти.

Занета

Меня прощает Бог, и ты меня прости,

Противен тот ему, кто мстителен и злобен,

Он щедрый судия, ты будь ему подобен,

Души своей пустым желаньем не слепи,

Оставь меня, оставь, и Богу уступи.

Коранс

Не можно вобразить, Коранс колико беден!

Я вреден и тебе, и сам себе я вреден:

Тебе — что склонностью твоею душу льщу,

Себе — что той, кто мир оставила, дышу.

На что тебе, на что, последуя закону,

Противу нежностей брать Бога в оборону?

Как должно свой закон нам свято наблюдать,

И клятвы должно нам за свято почитать.

Занета

Возьми со мной, возьми, Коранс, одну дорогу:

Остави суеты и обратися к Богу,

Единое сие осталось средство нам—

Взнестись на небеса и съединиться там.

Коранс

Не можно мне принять намеренья такого,

Доколе на земли не совершу земного.

Не с тем произведен на свете человек,

Чтоб он безвременно отселе в вечность тек,

Упорным чувствиям души своей казаться —

То благодатию господнею гнушаться,

Не можно меньше жизнь иль доле нам иметь,

Бог час назначил нам родиться и умреть,

Он должность нашу нам на свете предуставил,

А склонность наших душ на волю нам оставил,

Но только он того не требует от всех,

Чтоб жить между людьми мы ставили за грех.

На что ж—иль нет людей порочней нас во свете?

Нам света убегать в цветущем жизни лете?

Довольно в свете средств возможно обрести,

Не покидая мир, себя грехов спасти.

Занета

Тех прелести уже земные не пленяют,

Которы чистоту небес пресветлых знают,

Кто видит райские сияющи врата,

Тому противна вся земная суета,

Всходящим святости отселе на степени

Не внятны грешников ни слабости, ни пени.

Коранс

Что ты о святости, Занета, говоришь,

Ты, оным льстя себя, сугубее грешишь,

Кто упованием излишним дух прельщает,

То грех, который нам Всевышний не прощает.

Занета

Кто сердцем и душей очищен перед ним,

То грех отчаяться тому быть вместе с ним.

Коранс

Нередко и порок мы чтим за добродетель,

Но таинству сердец Всевышний сам свидетель.

Занета

Все тайны Господу и дух мой посвящен.

Коранс

Один лишь я тобой был в те часы забвен,

Когда себя пред ним хотела ты оправить,

То ль средство избрала любовника оставить?

Занета

Я вижу, что в своих ты заблужденьях тверд.

Коранс

Я вижу, что твой дух жесток, немилосерд.

Постой, не уходи, останься ты со мною!

Занета

Беседовать с тобой мне Бог почтет виною.

Стыжусь, здесь мешкая, начавшегося дня,

Чтоб солнце не нашло с Корансом и меня,

Прости, прости, Коранс! тебя я не забуду,

Молиться о тебе бесперестанно буду.

В церквах, в позорищах, в трудах, наедине.

Коранс

Недолго будешь ты молиться обо мне,

В позор любви твоей начну искать случаю,

Мучения свои и жизнь свою скончаю.

Когда лишаюся Занетиной красы,

В плачевны пременя сладчайшие часы,

Уж не осталося ничем мне в жизни льститься,

С тобой и с жизнию решусь навек проститься.

Занета

Такое мнение есть действо суеты,

Прости, и уповай на Бога больше ты!

(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТИЕ

Коранс

(один)

Неверная бежит, речей моих не внемлет

И веселится тем, что жизнь мою отъемлет.

Стыдись ты слабости своей, Коранс, стыдись!

И к прежней славе ты от страсти возвратись.

Возьми оружием своим ее свирепость

И победи любовь, прияв душевну крепость!

Но сыщешь ли, Коранс, толико сил в крови?

Ах! нет, я чувствую, что слаб против любви!

Любовь! когда в тебе сердцам мала удача,

Ты есть источница мучения и плача,

В успехах ты своих сердцам есть благодать,

Житейских плод утех и всех веселий мать,

Нет в свете сем тебя приятней и горчае.

Я в первом и в другом познал тебя случае:

Любил, любимым был — и должен не любить.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Коранс и офицер с стражею

Офицер

Здесь точно надлежит какой измене быть!

Кто право дал тебе такого своевольства,

В полночный час ходить в окрестностях посольства?

Одни разбойники в такой лишь ходят час.

Коранс

Я за разбойников могу считать и вас,

Не знаете, кому так дерзко говорите.

Сокройтесь и себе подобных вы ищите!

Офицер

Кто б ни был, должен ты вину свою сказать.

Коранс

Не вам таких людей сердечны тайны знать!

Офицер

Темница умыслы злодейские докажет.

Коранс

(нападая на караул с кинжалом)

Что не разбойник я, то сей кинжал вам скажет:

Примите дерзости своей достойну месть!..

Выхватывают кинжал его.

Офицер

Теперь ты доказал свою нам явно честь!

Кто обличается в делах своих безвинно,

Тот не поступит так злодейски и бесчинно.

Коранс

Вы можете давать сии мне имена,

Когда моя рука кинжала лишена,

Однако не страшусь за смелость вашей мести,

С кинжалом вы моей отнять бессильны чести.

Офицер

Не слушаю теперь твоих я больше слов,

Поди! кажися храбр под тягостью оков,

Ты вреден обществу!..

Коранс

Я вреден, в том признаюсь,

Однако я угроз твоих не опасаюсь,

Не ты отъемлешь мой несчастливый живот,

Но кем несчастлив я, его отъемлет тот,

Коль должно умереть, с охотой умираю,

Теряя жизнь свою, я чести не теряю.

Офицер

Как ты злодействовал, тому свидетель я,

А винен ты иль нет, народ тебе судья.

КОММЕНТАРИИ

…смерть монашеску… — Принятие пострига символизирует смерть для мира.

Упорным чувствиям души своей казаться… — сопротивляться своим чувствам.

Источница — слово, образованное Херасковым.

ДЕЙСТВИЕ II

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Мирози и Офицер караульный

Мирози

Так можешь на него довод представить ясный,

Что граду он злодей и человек опасный?

Какое подал он сомненье о себе,

В измене обличен, в убийстве иль в татьбе?

Офицер

Отечеству служил до старости я честно,

Как правду наблюдал, тебе сие известно,

Злодея укрывать ни в брате не могу,

А на безвинного напрасно не солгу,

Вот кая злость его неволю заслужила:

Когда народ утих и полночь наступила,

Последуя во всем приказу твоему,

Я с стражею ходил по городу сему,

Согласно было всё со тихостью ночною,

Весь город услажден был общей тишиною,

Как вдруг услышали мы некий шум вдали,

Сомненья стражи всей туда нас привели,

Приближась, видим мы под здешними стенами

Идуща в дом послов пойманного нами,

И как о имени его спросить хотел,

В ответ он вдруг на нас с кинжалом налетел,

На стражу, на меня он в ярости метался,

Но выхвачен кинжал, наш враг в плену остался,

И как я раз еще о деле вопросил,

Ругательны слова он мне произносил,

Потом признался сам, что вреден он народу.

Мирози

Открыл ли вам свою невольник сей породу?

Сказал ли о своем достоинстве он вам?

Офицер

Ни слова ни о чем сказать не хочет нам,

Но знать, что страх его к раскаянию клонит,

Он, заключен в свои оковы, тяжко стонет,

Страшася, может быть, последнего часа,

Подъемлет плачущи глаза на небеса,

‘О Боже! — вопиет в признанье иль притворно,—

Ты знаешь, должен ли я умереть позорно,

Однако казнь сию с охотой получу,

Я для того умру, что умереть хочу’.

Еще он, государь, знать, робость в нас влагает,

Нередко имя он твое напоминает

И часто вопиет, в слезах пуская стон,

Что только о тебе одном жалеет он.

Мирози

Он, может быть, во мне считая добродетель,

Жалеет, что его мук буду я свидетель.

(К одному из воинов.)

Вели от уз его на время разрешить,

Вели ко мне на суд несчастного впустить.

О Боже мой! подай рассудку больше свету,

Чтоб за неправый суд не дать тебе ответу,

Открой ты истину, открой душе моей,

Присутствуй днесь во мне и будь со мной судьей,

Я правду наблюдал и честь хранил всечасно,

Не дай мне осудить преступника напрасно,

Наставь ты различать меня со правдой лжи.

Неправой казнию меня не накажи.

Когда ж отечеству злодей он и предатель,

Открой завесу мне пронырств его, Создатель,

Но се его ведут…

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Прежние и Коранс

(выводится на театр под караулом)

Коранс

Кого я вижу здесь?

(Отступает за театр.)

Мирози

Не тень ли то его? я цепенею весь.

Офицер

Каким смущением твой дух поколебался?

Мирози

Сей узник сыном мне, о друг мой! показался,

Не дай при старости того мне, Боже, зреть!

А ежели то он, дай прежде умереть,

Скрой свет от глаз моих. Но что я сомневаюсь?

Коль мало я на честь сыновью полагаюсь!

Ничто его к тому не может привести,

Сомнение мое, любезный сын, прости.

(К воинам.)

Представьте узника…

Коранс выводится Офицером.

Коранс

Идти нет больше мочи,

Не мучь мя, отврати ты от злодея очи!

(Бросается на колени.)

Мирози

Какой удар душе готовится судьбой!

Скажите, подлинно ль зрю сына пред собой?

Коранс

Несчастий в глубину злым роком погруженный,

Став именем злодей, к преступникам причтенный,

Я сыном не могу себя твоим назвать,

И сына ты во мне не должен признавать:

Уж больше он не тот, кем род твой украшался,

Кто в славных подвигах отцу уподоблялся.

Далеко от себя твой прежний сын ушел,

Себя в презрение, он в стыд отца привел.

Себе бесчестие, позор наносит роду

И мраком гнусных дел затмил свою природу.

Я добродетели противлюсь и бегу,

Однако не любить я чести не могу,

Не тот я становлюсь, себя я сам гнушаюсь,

Я сердца своего и сам уже чуждаюсь,

Из виду правилы достоинства гублю,

Но в слабости моей я честь еще люблю.

Вот где твой сын теперь, вот чем себя он славит!

Вот память по себе какую он оставит!

Забудь того навек, кого во мне любил,

Не сердцем он со мной, но видом сходен был.

Ни роду своего, ни крови не жалея,

Не сына ты суди, отечеству злодея!

Святую истину ты на суде хранишь,

Нарушишь честь, когда меня ты не казнишь.

Я враг отечеству, убивств производитель!

Мирози

А я бесчестному такому был родитель!

Едва могу сыскать пристанище уму.

Ты сын мой! можно ли поверить мне тому?

В каком ты образе предстал передо мною?

Злодей! ты вечного позора мне виною.

Наш род во славе был лет не едино сто,

На торжище из нас не умирал никто,

Никто из предков жизнь не кончивал бесчестно.

Служили верно ль мы, то в мире всем известно,

В народе нас за то знатнейшими почли,

На первую степень мы почести взошли.

Коранс

Мне стыдно, государь, что я умру в неволе,

И стыд мой множится твоим воззреньем боле,

Но ты не причитай ко мне злодейских вин,

Невольник твой — злодей! однако честен сын.

Мирози

Злодеем чтить тебя причину я имею,

Но в том увериться еще совсем не смею,

Нельзя, чтоб кровь сия, где честь всегда жила,

Такой бесчестный плод на свет произвела.

Коранс

(востав)

Что я не с подлою душей иду отселе,

Я докажу тебе при смерти то на деле,

Я в твердости отцу и в славе подражал,

Неробким, как и он, на свете возмужал,

При всяких бедствиях я тверд был и спокоен,

За то любви твоей, за то я был достоин,

На возрасте ты стал наставник мне и друг,

Не огорчался твой, ни мой тобою дух,

Твои дела во всем давали мне уставы,

Вослед тебе стремясь, я мнил достигнуть славы,

Но рок меня на сем пути остановил

И облак предо мной препятствий положил.

Во мраке слабостей от славных дел скрываюсь,

Честь, честь зовет к себе, но я не отзываюсь.

Уже к спасению я ни луча не зрю,

Бегу всего. Люблю!.. Но что я говорю?

Нет! тщетно сердце в том признаться принуждаю,

Что прежде я сказал, всё то же подтверждаю:

Злодейский умысл я, родитель мой, имел,

Противу общего покоя встать хотел.

А ежели о всем ты хощешь быть известен,

Знай, кончу жизнь свою и умираю честен!

Хотя ж злодея ты меня быть ныне мнишь,

Но, наказав меня, невинного казнишь.

Мирози

Иль рассуждение, несчастный сын, теряешь?

Ты вдруг себя винишь, винишь и оправдаешь.

Коль замыслы свои злодейски подтвердил,

Ходил ли ты, скажи, в посольский дом?

Коранс

Ходил!

Мирози

Скажи мне точную намеренья причину.

Коранс

Не можешь в том велеть невольнику, ни сыну,

Довольно, я сказал, что явный я злодей,

А больше из меня не вырвешь тайны сей!

Мирози

Когда родителям их дети не послушны,

Не должны быть отцы для них великодушны.

И ты коль позабыл, что мною ты рожден,

Рождение свое забыть я принужден.

Упрямствуй! умножай бездельническу злобу,

И позабудь тебя носившую утробу!

Когда отечеству престал ты сыном быть,

Хочу и я тебя теперь отсыновить,

Сим честным именем не смей ты нарицатъся,

Бесчестными детьми родители стыдятся,

Что я отец тебе, пред всеми отрекусь

И доказать сие моим судом потщусь.

Коль жалости уже лишаешь ты природу,

Какую жалость льзя к тебе иметь народу?

Какой уж милости желать тебе посметь?

Коранс

Чего желаю я?— скоряе умереть!

Мирози

Умрешь, несчастливый! тебе готовы муки,

Я первый омочу в крови злодейской руки.

Чтоб явный стыд с себя непринужденно стерть,

Предам тебя, предам своей рукой на смерть!

(Хватается за кинжал.)

Офицер

(удерживая его)

Народ уж о его неволе известился.

Коранс

Не думай, государь, чтоб смерти я страшился!

Когда намеренье имею жизнь скончать,

Равно мне, как ее теперь ни потерять.

Но если на себя толь гнусну должность примешь,

То поношения от мира ты не минешь,

И может быть еще, хоть знают честь твою,

Приложит и тебе народ вину мою.

Коль гнев на смерть мою тебя так строго нудит,

Пусть вместе град с тобой на казнь меня осудит.

Мирози

Ты, варвар, думаешь, что всяк, как ты, свиреп!

Родитель как ни зол, однако к чадам слеп.

Но что о нем жалеть? о мне он не жалеет.

Кто сына такова, как я, теперь имеет?

Привел меня к тому, злодей, ты наконец,

Что должно мне забыть, что я тебе отец!

Пойдем! Я покажу злодея скрытна граду

И сам тебе судьей перед народом сяду.

Коранс

(бросаясь на колени и схватя за руку его)

Постой! мне в свете жить один остался час,

Позволь сыновний долг отдать в последний раз.

Почувствуй на сию минуту сожаленье,

Прими последнее от сына ты прошенье.

Я знаю, что тебе сие прискорбно зреть,

Что сын твой как злодей обязан умереть,

Но, чтоб в глазах твоих злодеем не казаться,

Едино средство есть — мне с жизнию расстаться.

Не должен для меня ты сделать ничего,

Для прежнего смягчись лишь сына твоего,

Любовь его к себе и честь его напомни

И ради имени Корансова исполни:

Он просит при конце, чтоб то, что он имел,

Чем наградить его когда-нибудь хотел,

Сие, несчастливой душе моей в отраду,

Отдай живущим в сей обители в награду,

Чтоб дщери божий о мне молились там,

Чрез них да обрету прощение грехам.

Когда ж на смерть меня мое осудит дело,

Казня меня, сокрой, сокрой мое здесь тело,

Чтоб я очиститься святым сим местом мог,

Дабы грехи мои скоряй простил мне Бог.

Мирози

(подняв его)

Востань! мне жалостно такое завещанье!

Но верь, что всё твое исполнится желанье.

О! если б ты, мой сын, не посрамил себя,

Я мог бы положить живот мой за тебя!

Когда б, как в мире все, ты жизни сей лишился,

Я б меньше мучился и меньше бы крушился,

А то, к погибели и к горести моей,

Минется жизнь твоя, и честь минется с ней,

Себя ты смертию позорной обесславишь,

А мне при старости печаль и стыд оставишь.

От многих мне детей остался ты един

И был достойный мне наследовати сын,

Тобой я уповал наш славный род восставить

И сына верного отечеству представить.

Коранс

Что ж делать! уж того нельзя переменить,

И поздно о моем несчастии тужить.

Позволь, пока еще твой сын живет на свете,

Пред божиим судом дабы не быть в ответе,

Да буду на земли развязан для небес,

Я покаяние святым местам принес.

Позволь грядущему к позорной смерти сыну

Пред сим монастырем в мольбе пребыть едину,

Чтоб скрылся я, о том сомненья не имей,

Я смерти не бегу, бегу умреть скорей.

Мирози

О! как меня своим отчаяньем ты мучишь!

Останься, может быть, ты здравый ум получишь

И, покаянием своим нашед Творца,

Познаешь, должен ли таиться сын отца.

Вы, стражи, от него на время отступите,

Потом его на суд к народу приведите.

Все выходят.

О Боже мой! могу ль такой удар снести!

Поди в объятие, в последний раз прости!

Прости — и не слыви моим ты сыном боле!

(Уходит.)

Коранс

Прости, родитель мой! не мучь ты сына доле.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТИЕ

Коранс

(один)

Питая лютостью свою жестоку грудь,

Несчастного отца несчастный сын забудь,

Не слушай в варварстве родительского стону,

Противен Богу будь, народу и закону!

На смерть позорную готовь себя, готовь!

За что же гибнешь ты? за слабую любовь!

Для ней ты честь свою и славу днесь теряешь,

Для ней отца крушишь, для ней ты умираешь,

А страсти лютой сей не ведает никто,

Всяк мнит, что я злодей и что умру за то.

Отечество врагом тебя решится числить,

И для кого умрешь, та будет то же мыслить.

Ах! не бесчесть себя, поди и объяви,

Что произвольно ты жизнь кончишь от любви!

Изобрази свое несчастие народу,

Он сжалится и даст тебе и ей свободу.

Священный чин, меня зря в горести такой,

Святую сложит цепь с нее святой рукой,

И только к небесам достигнет их моленье,

Простит Господь сие нам наше преступленье.

Но сердце от того утешится ль мое?

Мне сердца не дадут, дав руку мне ее,

Она, лишась меня, нимало не жалеет

И прежния любви ни искры не имеет,

Повсюду моего присутствия бежит.

Умреть тебе, Коранс, конечно, надлежит!

Народ мной раздражен, ожесточен родитель,

Несклонна та ко мне, чей друг был, чей любитель.

Кончайся, жизнь моя! несносен всем я стал!

Отца, любовницу и друга потерял.

Я должен сам себя и жизнь возненавидеть,

Хочу лишь при конце любезную увидеть.

Где? где ее сыщу? увы! она нейдет.

Иль в крайности меня покинул целый свет?

Весь свет мерзит моей соделанной виною,

Колеблется земля и стонет подо мною,

Разжегся гнев небес пороков от огня,

Сверкают молнии и блещут на меня!

Стремится страшный гром во ад мой дух низвергнуть!

Куда я обращусь? к чему теперь прибегнуть?

О праведны места! я прибегаю к вам,

Спасите вы меня и дайте свет очам!

Не смерти я боюсь, не молний дух страшится,

С любезною хочу, кончая жизнь, проститься.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Занета и Коранс

Занета

Еще ль тебя любовь земная не страшит?

Уж небо против ней сверкает и гремит.

Что делаешь ты здесь? Беги святого места!

Бог гонит прочь тебя и прежняя невеста,

Беги громовых стрел, беги, спасай себя!

Коранс

Уж я и так бегу, Занета, от тебя,

Не думай, чтоб хотел от молний укрываться,

Я рад Всевышнего оружием скончаться.

Услышишь скоро ты пред здешним олтарем,

Как станут вспоминать о имени моем,

И как уж мертвого меня тебе вспомянут,

Сильняе в сих местах, сильняе громы грянут!

Блестящи молнии тебя повергнут в страх,

В слезах увидишь ты у ног своих мой прах,

Моя стеняща тень не даст тебе покою

И станет следовать повсюду за тобою,

И будет вспоминать сия ужасна тень

И место нашея любви, и первый день,

За клятвы ложные ты месть от ней получишь!

Занета

Престань! за что меня такой угрозой мучишь?

И так уж к небесам дорогу я гублю

За то, что я слаба, за то, что я люблю.

Люблю! Кто дерзко так сказать в сем сане смеет?

Почто отважный мой язык не цепенеет!

Почто порочная не каменеет грудь…

Поди! не мучь меня и к слабости не нудь.

Коранс

Ты ясно говоришь, что я тобой обманут.

Любовники от глаз друг друга гнать не станут.

Пойду и злость твою вселенной докажу,

Умру и смертью сей тебя я накажу!

Занета

Как можешь ты питать толь зверское желанье!

За что готовишь мне такое наказанье?

Проснись! любви твоей велика слепота,

Занета, как была, поднесь к тебе вся та.

Что чувствует Коранс, то чувствую подобно,

Страдание мое с моим терпеньем сходно,

Я так же мучуся и так же я люблю,

Но больше, может быть, креплюся и терплю.

Едина страсть с тобой, и мысль моя едина,

Но твердости моей мой сан и долг причина.

Ты так же, как и я, жар сердца потуши,

Рассудком слабости преодолей души,

Соблазнам в мысль свою не открывай ты следу,

Терпеньем одержи над сердцем ты победу,

Возьми меня в пример и мне примером будь:

Я скрылась от тебя, и ты меня забудь,

Решишься ли на то?..

Коранс

Не требуй в том ответу,

Тот слаб в своей любви, кто любит по совету!

Занета

Того желает Бог, того желаю я,

И требует того и честь, и жизнь твоя.

Коранс

Нет в жизни никакой опричь любви мне лести,

И нет иныя в ней, как слыть твоим, мне чести.

Занета

Живи ты для себя, для света, для отца.

Коранс

Не для других любовь вселяется в сердца.

Законы отдавать велят заслуги роду,

Полезное себе, народное народу,

Однако долг от нас свободы не берет,

Что сродно нам, им то на волю отдает.

И ты отколе те изобрела уставы,

Что хочешь у любви отнять законны правы?

Занета

Из должности моей, из сердца моего.

Коранс

От сердца хладного, от зверства своего!

Занета

Судите, небеса, обоих нас, судите,

Кто прав из нас, кто нрав, то сами докажите,

Подайте способ мне уверити его,

Бессильна я в своих речах против него,

Меня вы перед ним невинну оправдайте.

А если я винна, пред ним и покарайте.

Коранс

Преступник завсегда к свидетельствам спешит

И тщетной клятвою себя оправить мнит.

На что душа твоя так много лицемерит?

Кто был обманут кем, тому вперед не верит.

Сколь крат ты небеса в свидетели брала?

Какими клятвами себя ты закляла,

Что в верности ко мне по смерть не пременишься?

Переменилось всё, почто ж еще божишься!

Занета

Когда бы в сем была обмане я грешна,

Давно б мне райска дверь была отворена,

Когда б пред Богом я порок сей учинила,

В минуту бы потом прощенье умолила.

Но ах! есть более пороки, есть за мной,

Я, ближась к святости, теряю путь святой.

Тревожится мое душевное терпенье,

Мне скучно кажется мое уединенье.

Подумаю, что я действительно грешу,

Паду пред олтарем, не знав, чего прошу,

Всё мучит, всё томит, печалит всё Занету!

Смятенью своему не знаю дать ответу.

Отдамся сну, мой дух спокоить хоть на час,

Услышу вдруг во сне меня зовущий глас.

Проснусь, и чаю быть геенску искушенью,

Прибегну в трепете к усердному моленью,

Простершись пред олтарь, я слезы лить начну,

Олтарь затмится вдруг, отважно лишь взгляну,

На лики божии взираю беспристрастно,

Что в чем-нибудь грешна, сие мне кажет ясно.

Когда затворен был к молению мне путь?

Когда на небеса робела я взглянуть?

Душа моя чиста, сие я знаю точно,

Знать, впала в тяжкий грех я сердцем не нарочно?

Страшуся за него я душу погубить.

Коранс

Чего боишься ты, оставя мир?

Занета

Любить!

Коранс

Кто что преодолел, того ли тот страшится?

Занета

Не мни, чтоб больше я хотела изъясниться.

Прости меня, Творец! мой грех уже велик,

Что тот же о любви дерзнул вещать язык,

Который истребить все слабости клянется,

Которым похвала блаженству воздается.

Беги, Коранс, беги! оставь меня одну!

Дай мне потоком слез омыть мою вину.

Ах! что теперь начать? пойду, но где восплачу:

Везде мой грех со мной, повсюду Бога трачу!

Коранс

Не сею тратишь ты его, не сей виной,

Меня ты погубя, его теряешь мной.

Противен Господу священных клятв рушитель.

Занета

Дух слабый подкрепи, мой Бог и защититель!

Прости! иду тебя забыть иль умереть!

Коранс

Ах! больше ты меня не будешь в свете зреть.

Занета

Возненавидь меня, коль жизнь ты ненавидишь.

Коранс

Занета! ты меня в последний раз здесь видишь,

Увидишь, может быть, чрез несколько минут,

Когда меня во храм бесчувственна внесут!

И как я, мучимый неверностью, увяну,

Заплачешь надо мной, но я уж не востану.

На что несчастному Корансу воставать,

Коль в мире надлежит терзаться, тосковать!

Теперь на смерть спешу, всё кончить жизнь мне нудит!

Услышишь ты, к чему Коранс себя осудит.

Занета

Дай, небо, чтобы ты меня забыта мог!

Коранс

Прости! Тебе ее вручаю, щедрый Бог!

Занета

Поди, скорей поди, и так я согрешаю!

Коранс

Прости, лишась тебя, я к смерти поспешаю!

(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Занета

(одна)

Колико ты вредна сердцам, любовна страсть!

Спеши, Занета, ты пред олтарями пасть,

Омой слезами грех. Но что, смутясь, робею?

Чего страшусь, о чем грущу, о чем жалею?

Хочу войтить во храм и возвращаюсь вновь,

Никак, еще в моей крови горит любовь?

О силы вышние! вы сердце подкрепите,

Навек его от уз любовных свободите,

Подайте помощь мне, я силы все гублю

И чувствую, увы! что стражду и люблю!

Ах! я ко Господу в молитвах прибегаю,

Но вслед глаза мои Корансу посылаю,

Почто я не могу вступить во храм в сей час?

Мне томный слышится за сей стеною глас!

Чьи жалобны слова коснулись внятно слуху,

И что еще грозит смутившемуся духу?

Конечно, благодать меня к себе зовет,

И душу мрачную озаревает свет:

Я следую тебе, невидимая Сила,

Ты мысль смущенную и сердце просветила.

Спокойство в душу мне священна вера льет,

Но сердце, встрепетав, покою не дает!

Страсть с верой борется, а вера с нежной страстью.

Увы! Коранса я увидела к несчастью,

Но долго ль слабостью мне Бога раздражать?

Ах! тщетно бодрствую, куда мне убежать?

Коранс, ты предо мной, дай к храму мне дорогу,

Люблю — но предпочесть тебя могу ли Богу?

КОММЕНТАРИИ

Из виду правилы достоинства гублю… — По видимости (внешне) я преступаю правила достоинства.

ДЕЙСТВИЕ III

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Мирози

(один)

Чем, Боже! пред тобой я тако согрешил,

Что сына ты меня в цветущи дни лишил,

Единыя моей при старости отрады

И лучшей в жизни мне утехи и награды?

Рача о нем, я всё старанье приложил,

Я в нем отечеству, а он во мне служил.

Конечно, пред тобой я, Боже! стал виновным,

Что наказуюся бесчестием сыновным,

Тебя он раздражить грехами не успел,

Я жил и раздражить тебя случай имел,

За что же он, не я, мой Творче, наказуюсь?

Ты так судил, твоим законам повинуюсь,

Тебе я предаюсь, о щедрый мой Творец!

Созданье я твое — увы! но я отец,

Креплюся и хощу тебе повиноваться,

А слезы из очей неволею катятся.

Я плачу — слезы те суть действие родства,

Но дух мой волей весь исполнен Божества.

Над сыном пусть моим свершает смерть свирепость,

Родительской душе лишь дай, мой Боже, крепость.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Мирози и Занета с письмом

Занета

Кто будет мне в моем желаньи предводитель?

Где казнь приемлет он? и где его родитель?

Но кто сей человек, что сходен тако с ним

И взором и лицем?..

Мирози

Дивлюсь словам твоим,

Чьего родителя, чью казнь ты вспоминаешь?

Занета

О муж, почтенный муж! коль веру почитаешь,

Когда ко ближнему ты чувствуешь любовь,

Не дай, дабы лилась невинна в граде кровь!

Когда имеешь ты лице с Корансом сходно,

И сердце можешь ты иметь ему подобно.

Скоряй к отцу его, скоряй меня веди!

Мне время дорого, иди со мной, иди!

Мирози

(в сторону)

Прилична ль речь сия монашескому чину?

(К ней.)

Скажи мне наперед предстательства причину.

Занета

Не медли, сжалься ты, коль сам имеешь чад,

Услышишь после то, и весь услышит град,

Коранса я спасти от смерти восхотела.

Мирози

Конечно, умысл ты злодейский с ним имела,

Коль так, беги отсель, беги, себя храни!

Занета

Напрасно ты меня, несчастну, не вини,

Я с саном ангельским согласный дух имею

И для того о нем пекуся и жалею.

Мирози

(в сторону)

Нельзя, чтоб странному не быти тут чему,

Мне те известны все, известен кто ему,

Когда и как они знакомы оба стали?

Или по злым делам друг друга вы узнали?

Занета

Конечно, он мне стал знаком по злым делам,

Свидание бедой обеим стало нам,

Обеим должно нам прошедших дел стыдиться,

Я им небес лишусь, он жизни мной лишится.

Когда ты справедлив, веди меня к суду,

Сей милости прошу, сего я только жду!

Мирози

Открой мне таинство, души ее Содетель!

Занета

Хранишь ли ты, скажи, хранишь ли добродетель?

Имеет ли в тебе какую жалость дух?

Не затворяется ль к плачевным просьбам слух?

Могу ли на тебя, могу ли положиться,

И ввериться тебе и в тайне сей открыться?

Но ты, смущаясь, мне не хочешь отвечать,

Знать, ты Корансу враг, знать, жизнь ему скончать!

О! если б где отца Корансова сыскала,

Он сжалился б, когда б два слова я сказала,

Не мешкал бы спасти он сына своего!

Я, может быть, прошу гонителя его,

Обманута твоим наружным постоянством.

Не слыхано сердец таких меж христианством!

Чтоб казнь приял Коранс, нарочно время длишь,

Пойду искать отца!..

Мирози

Ах! ты пред ним стоишь!

Занета

Как! ты его отец? мне то невероятно,

Отцу спасение сыновне неприятно.

Когда прошу тебя к суду меня вести,

Чтоб жизнь несчастного Коранса соблюсти,

Нарочно медлил ты, нарочно отрекался!

Мирози

Я преж сего отцом Корансу назывался,

Когда ж он в гнусные дела изменой впал,

Он сыном мне, а я отцом ему не стал!

Занета

За что родительской любви его лишаешь?

За что его, за что злодеем называешь?

Чем имя он сие и гнев твой заслужил?

Не тем ли, что его ты нежным в свет родил?

Знай, винен тем Коранс, что он несчастно любит.

Увы! за страсть свою и честь, и жизнь он губит.

Мирози

Как хочешь, чтоб твоим поверил я словам,

Когда в бездельстве он своем признался сам?

Ты смеешь оправдать изобличенно дело

И мне ответствуешь так дерзостно и смело!

Я, сына не щадя, не пощажу тебя.

Занета

Я смею всё сказать, сама его любя.

От варварской души друг друга люди губят,

Знать, жалость в тех лишь есть, которы верно любят!

Где кроется, увы! небесная любовь,

Когда не жалостна отцам сыновня кровь?

Что сделал сын тебе? что сделал он народу?

И чем он посрамил, скажи, свою природу?

Не спорю, что слаба в любви душа его,

А что невинен он, ручаюсь за него!

Мирози

Что страстно любит он, о том я не известен,

Но только знаю то, что сделался бесчестен.

С отцами толковать о детях льзя ль чужим?

Он взрос в моих очах, я был всечасно с ним,

Он честен был, но честь сразил своей виною.

Занета

Неправа та вина, а он стал винен мною.

Мирози

Я не могу твоих речей никак понять,

Как можешь сердце ты его так верно знать?

Занета

Знай, сердце я его в своей имея власти,

Узнала по моей к нему взаимной страсти.

Хоть непорочность я свою чрез то врежу,

Вот чем его тебе невинность докажу!

Он сам ко мне писал…

(Отдав ему письмо.)

Мирози

(читает письмо)

‘Неверная Занета!

Жестокостью своей меня ты гонишь с света.

Когда я от тебя, тобой гоним, пошел,

Жизнь горестну скончать злой случай я нашел,

Захвачен стражею, злодеем я сказался,

Отец мне был судья, отцу я в зле признался.

Несносен быв тебе, хочу на смерть ийти

И, честь твою храня, приемлю казнь, прости!’

Занета

Что скажешь ты теперь?

Мирози

О весть! о время грозно!

Ах! оправдание сие, Занета, поздно.

Занета

Не поздно, ежели жалеешь ты о нем!

Мирози

Ах, поздно! он уже скончался под мечем.

Занета

Он умер! Боже мой! что слышу я, несчастна!

Мирози

О! мой несчастный сын…

Занета

О ведомость ужасна!

Затмись в моих глазах, затмись скоряе, свет,

Не нужен ты, когда в тебе Коранса нет!

Спеши, он, может быть, еще не принял казни,

Я вслед тебе пойду, не чувствуя боязни,

И кинуся на меч, подъятый на него.

Мирози

Напрасно льстишься ты, уж в свете нет его.

Я отдал сам на казнь его своей рукою,

Не возвратим его мы просьбой никакою.

Увидим тело мы, лишенное души,

Зачем туда идти?..

Занета

Спеши туда, спеши!

С час времени письмо его я получила,

Он был в неволе жив…

Мирози

Ты час не упредила.

Представ на казнь, меня привел в смущенье он,

Я, скроясь вдалеке, его услышал стон,

Глас томный, смертный глас ушам моим касался,

Он обезглавлен мне и весь в крови мечтался.

Но он мечтается мне здесь, о Боже! вновь.

Занета

Так пролилась, Коранс, твоя невинна кровь!

Ты умер для меня в мучении жестоком,

И я была твоей плачевной смерти роком!

Не возвратишься ты уже вовеки к нам,

Мне страшен без тебя весь мир и божий храм!

Мирози

Ах! ты, несчастная, Коранса погубила!

Занета

Могла ль его губить, когда его любила?

Несчастен стал Коранс, что он прельстился мной,

Моя к нему любовь всех бед его виной,

Несчастны оба мы, горя взаимной страстью,

Преобратилась нам теперь она напастью.

Его отсутствие, монашеский мой чин

Причиною тому, что принял казнь твой сын.

Мирози

Почто же в той любви мой сын мне не открылся?

Занета

Знать, строгостью моих ответов огорчился!

Он скрылся от меня на смерть себя предать.

Мирози

Я должен мучиться, и ты должна страдать!

Занета

Уж мучуся и так подобно как во аде

И не найду вовек спокойствия к отраде:

Всё станет мне мой грех по всем местам казать,

Всё будет душу рвать и мысль мою терзать!

Уж нет ни на земли, ни под землею места,

Где б успокоилась Корансова невеста.

Здесь совесть, там душа принуждены страдать,

Здесь радостей, а там прощения не ждать!

Мирози

Благодарю Творца, что стал о всем известен.

Мой сын был слаб в любви, но умер не бесчестен.

Пойду, сие письмо народу покажу

И, что мой сын Коранс невинен, докажу.

Занета

Любезное письмо в последний лобызаю,

Иду — куда?— во храм вступить я не дерзаю.

Мирози

Я боле нахожу жалеть о нем причин:

Тебе любовник он, а мне Коранс был сын,

Невинной кровью он обязан мне своею.

Занета

Тебе он кровию, мне сердцем и душею.

Ах! как мне не жалеть? в нем жизнь была твоя,

Три жизни отняла в своем упрямстве я,

И вдруг я три души, несчастна, погубила,

Твою, сыновнюю и, ах! свою убила.

Как можно небесам преступницу простить!..

Однако надлежит всегда Творца просить.

Введи меня во храм, страшусь одна явиться,

Против убийцы огнь оттоле возгорится!

Ввергает в горесть жизнь, и смерть ввергает в страх,

Не примут в гроб к себе родители мой прах.

Страшна я сделалась самой земной утробе

И недостойна быть в одном с отцами гробе.

Дай волю мне и клясть греха не воспрещай,

Убийцу своего ты сына не прощай!

Соедини со мной и ты свое моленье,

Да мне ниспошлет Бог за смерть его отмщенье!

А ты, надежды всей навек меня лиша,

Сияй пред Господом, любезная душа!

Чтоб часть спасения с тобой соединилась,

Которой я своим несчастием лишилась.

Прошед сквозь чистый свет небесного огня,

Не вспоминай моей досады, ни меня,

Не помни суетной любви моей измены!

(К Мирози.)

Прости! введи меня в сии святые стены,

Хочу в раскаяньи прибегнуть ко Творцу

И приготовиться к последнему концу!

Мне казнь жестокая — любезного лишенье,

Прости, да Бог тебе ниспошлет утешенье!

Мирози

Тебя прискорбно мне, увы! и горько зреть.

Занета

Спокоить дух отца, должна я умереть.

Мирози

Бог нам един отец, он грешных утешитель.

Занета

За кровь невинную бывает Бог отмститель!

Прости!..

(Ушла.)

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТИЕ

Мирози

(препроводив ее, один)

О Боже мой! на смерть я сына осудил,

Почто ты мало мой рассудок просветил?

Почто родительско мне сердце не сказало,

Что не преступника в Корансе наказало?

Почто из глаз его не мог я прочитать,

Что сына я врагом не должен почитать?

Почто и он, почто в любви своей таился?

Он скромностью своей врагом мне учинился!

Но суд Всевышнего для нас непостижим,

За скромность он погиб, а честь осталась с ним.

Пойду и сим письмом изображу то ясно,

Что сын мой честен был и принял казнь напрасно!

Он жизнь не посрамил, мне нечего жалеть,

Нам всем когда-нибудь потребно умереть.

Что ж делать, что не я лишился жизни прежде?

Нередко в той отцы обмануты надежде.

Но что ко мне Жером с поспешностью идет?

Знать, хочет мне сказать, как сын оставил свет!

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Мирози и Жером

Жером

Весь город, весь сенат, родня твои и други

Уважили твои к отечеству заслуги,

Корансу твоему прощение дают,

А за вину ему определяет суд,

Чтоб только он отсель на время удалился,

Потом бы паки в град к родителю явился.

Мирози

Ты жив еще, Коранс! еще ты видишь свет!

Мне к жизни весть сия прибавит много лет,

От поношения и скорби я избавлен.

О Боже! буди ты за милости прославлен!

Ты сына отдал мне и прежню славу с ним,

Троих ты поразил, но жизнь даешь троим.

Беги в сей храм, беги, сыщи скоряй Занету,

С ней должно видеться для важного совету,

Скажи ей, чтоб сюда скоряй пришла она

И что Корансу жизнь уже возвращена.

Теперь пойду просить народное правленье,

Да в браке учинит Занете разрешенье.

О! если бы, Коранс, не так ты скромен был,

Не огорча меня, ее бы получил!

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Мирози и Коранс, освобожденный, с воинами

Коранс

На что мне жизнь дарить, на что давать свободу?

Я щедрость ту за казнь приемлю от народу,

Не требую от вас теперь нималых благ,

Мне должно умереть: я есть злодей и враг!

Мирози

На что тебе, мой сын, в любови укрываться

И, честным будучи, злодеем называться?

То малодушия единого плоды —

В отчаяньи себя вводить в напасть, в беды.

Что казни ты искал злодейской самовольно,

К мученью моему уже того довольно.

Простительно тебе, что больше ты любил,

Чем славу, чем ты жизнь родительску щадил,

Но если небеса о мне пекутся сами,

За что меня разить безумными словами?

Коль Бога помнишь ты, то помни и отца,

Непослушанием не раздражай Творца,

Хоть слабым ты рожден, не буди малодушен,

Но будь и в горести родителю послушен.

Коранс

Что дух мой ни таил, что прежде я ни знал,

Всю тайну и тебе, и граду я сказал,

Сказал, что я злодей, но я в злодействе честен,

Безвинно умирал…

Мирози

Уж я о всем известен!

Напрасно ты свою срамишь почтенну кровь,

Не зло тебя на смерть приводит, но любовь.

Своей неправедной и вымышленной ложью

Меня бесчестишь ты и тратишь милость божью,

Она тебе нужна, в ней благость вся твоя,

Но надобна тебе к ней помощь и моя.

Я нежностям твоим, мой сын, не воспрещаю

И как отец тебя во всех винах прощаю.

Престань известное мне таинство таить,

Ты друга верного в отце обязан чтить.

Коранс

Я тайну всю сказал…

Мирози

О! как ты непокорен!

Упрям к признанию, нежалостлив, притворен!

А если пред тобой всю тайну развяжу

И умыслов твоих причину покажу,

Признаешься ль, что ты передо мной виновен?

Коранс

Известен ты о всем? я стал теперь бессловен.

Мирози

Твое ль сие письмо, и ты ль его писал?

Коранс

Кто, кто тебе о всем, родитель мой, сказал?

Мирози

Та, кем твоя душа напрасно огорчалась

И чьей любви твоя в отмщенье жизнь кончалась,

Невинность чья письмом была искушена,

Кем ты еще любим…

Коранс

Занетою!

Мирози

Она!

Мне ею ваши все намеренья открылись,

Которы от меня тобой одним таились.

Коранс

Так ты, неверная, и то могла сказать,

Чем слабости мои удобно доказать!

В тот час, как ей о мне крушиться должно было,

Ее моей любви мне сердце изменило.

О! как она слаба и коль несчастен я!

Мирози

Невинна пред тобой любовница твоя.

Напрасно ты ее неверной почитаешь,

Ты злобу большую в груди своей питаешь.

Когда она, тебя лишаяся, рвалась,

О гибели твоей слезами здесь лилась.

Советы ей мои совсем напрасны были

И малодушия ее не истребили,

Не ожидающа небесных благ себе,

Крушилась об одном лишь только о тебе.

Вы оба любите, и малодушны оба,

Но в ней одна любовь, в тебе любовь и злоба.

Она монашеску поддерживает честь,

А ты, Коранс, и слаб, и неумерен есть,

Стыдися сам себя, стыдися предо мною,

Что духом меньше ты пред слабою женою.

Коранс

На что мое письмо родителю казать?

Мирози

Чтобы невинность мне в любови доказать,

Тебя предупредить в твоем безумном деле

И честь твою спасти, доколе дух твой в теле.

Коранс

Она причиною моих злодейств была.

Мирози

О ком же здесь она потоки слез лила?

По ком стенания и вздохи испускала,

Когда о чаемом конце твоем узнала?

Зачем перед народ она хотела течь

И за кого она хотела жизнь пресечь?

Коранс

Словам родительским не верить я не смею,

Но, ах! в ее любви сомнение имею.

Мирози

О сын мой! я живу на свете много лет,

Всё в мире я видал, и мне известен свет,

Умею разобрать с пустой беседой дело,

Что ею ты любим, тому я верю смело,

Не обманулся я крушением ее.

Коранс

Внимай теперь, внимай стенанье и мое!

О ней ты сетуя, о мне, о мне печалься,

Коль сжалился над ней, над бедным сыном сжалься,

Ты сам мне прежню мысль, отец мой, возвратил

И в хладной сей груди любовь воспламенил.

Когда уже тебе Занета всё открыла,

Что я ее любил и что меня любила,

Я признаюсь тебе и сам в вине моей:

Измену я отмщал моею смертью ей.

Закрыть несчастное с Занетою свиданье

В отчаяньи пошел на казнь и на страданье,

Когда жив ней любовь не престает гореть,

Так жить хочу для ней или без ней умреть.

Мирози

Надежды не теряй. Который дал свободу,

Тому я вашу страсть изображу народу,

Смягчится для тебя, он сжалится над ней.

Отчаянье оставь, надежду возымей.

Коранс

Поди, достойнейший на свете сем отец,

Соделай двух сердец мучению конец,

Хотя в Занете есть ко браку непокорство,

Твоя одна слеза смягчит ее упорство.

Мирози

На нежного отца, о сын мой! положись,

Но будь в рассудке тверд, в несчастиях крепись.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Те же и Жером (с скоростию входит)

Мирози

Идет ли к нам она, увидимся ль мы с нею?

Жером

От ужаса еще смущаюся и млею!

Не можно вобразить страшнее ничего!

Лишь в стены я вступил монастыря сего,

Увидел бедную монахиню стенящу,

Увидел на гробах родительских лежащу,

Она отчаянна, она в слезах была,

Не слезный ток у ней, но кровь из глаз текла!

Лишенна зрения, она о гробы билась,

То лобызала их, рыдала и молилась,

Молитв и слов ее расслушать я не мог,

Но только часто был призыван ею Бог.

Я, тронут жалостью, спросил тоски причину,

Она ответствует: ‘Оставь меня едину,

Причину горести моей Всевышний зрит’.

Коранс

Что я ни слышу, всё как гром меня разит!

Мирози

О Творче мой!

Жером

Смущенный встречею такою,

Спешил исполнить я веленное тобою,

Когда искомая была возглашена,

Призналася, увы! что то сама она.

Всю горесть отложа, вдруг крепость возымела,

Пред вас сама предстать поспешно восхотела.

Но се ее ведут!..

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Те же, Занета (покровенна и провождаема двумя воинами)

Мирози

Льзя ль жалость снесть сию!

Занета

Пришли ли мы туда? пред вами ль я стою?

Мирози

Ты с нами, дщерь моя!..

Коранс

Что вижу я? Занета! —

Какое зрелище!..

Занета

Уже не вижу света!

Но мнится мне, что я Корансов слышу глас,

Скажи мне, здесь ли ты, нашла ль с отцом я вас?

Мирози

Познай ты нас, познай по тяжкому стенанью!

Коранс

По вздохам, по слезам, по смертному страданью!

Я весь окаменей, моя хладеет грудь.

Занета! прогляни на смерть мою взглянуть!

Занета

Постойте и ко мне теперь не приближайтесь,

Воззрите на меня и Бога ужасайтесь!

Не с тем намерилась Занета к вам вступить,

Чтоб нежность нежностью в Коранса возвратить,

Но с тем, чтоб он своей любви сопротивлялся,

Меня бы позабыл, но духом не смущался.

За то, что был мой взор тобой, Коранс! прельщен,

За то в нем ныне свет навеки потушен,

Огнь сердца моего во мрак преобратился,

И грех в душе моей погас, простыл, затмился.

Коранс

Когда тебя твой грех к сей крайности привел,

Почто я вижу свет? я тот же грех имел,

Почто наказаны с тобой не вместе оба?

От видимого мной почто я спасся гроба?

Проси ты Господа, коль можешь ты просить,

Чтоб смертию твои мне скорби заменить.

Но мне во прелестях ты зришься совершенна,

Ты в сердце у меня, хотя очей лишенна.

Занета и теперь в душе моей живет,

Все чувства радует и в мысли вносит свет,

Забвенью предаю мученья и напасти,

Которы претерпел от злополучной страсти,

Лишь только будь и ты, как прежде, такова.

Занета

Уж поздно слушать мне толь нежные слова!

Все прежни слабости теперь я ненавижу,

Хотя не вижу вас, однако Бога вижу,

Я с ним беседую, он в сердце у меня,

Оно очищено от вредного огня.

Полезно кажется мое мне наказанье.

Прости, и истребляй развратное желанье!

Я скроюся навек…

(Хочет уйти.)

Коранс

Постой, постой! лишаюсь сил…

Почто жестокую, почто я возлюбил?

Родитель мой, вступись, вступись хоть ты за сына!

Отрада в жизни сей Занета мне едина,

Склони ее, склони оставить сан и чин.

Я рвусь…

(Падает в объятия к воинам.)

Мирози

Что сделалось с тобой, о мой любезный сын!

Ни рассуждения, ни чувства не имеешь.

Занета! ежели о страждущих жалеешь,

Проси ты Господа, чтоб, сжалясь надо мной,

Он мне единому ваш грех причел виной:

Страданием своим хочу ваш грех отерти,

За вас и за себя принять готов три смерти.

Занета

Престань, престань и ты, о старче! не греши,

Забудь обеих нас, не погубляй души!

Со временем его тоска конечно минет,

Он, Господа сыскав, любовь свою покинет.

Мне так, как и тебе, его сердечно жаль,

Но дщерям божиим несвойственна печаль.

Уж я наказана за то, что с ним любилась,

И должно, чтоб теперь я к Богу обратилась.

Пойду и припаду к священным олтарям,

Чтоб всем троим Господь послал прощенье нам!

Покаясь и прияв за слабость люты казни,

Иду теперь во храм, иду я без боязни!

В сей чистой совести готова умереть…

Но Бог еще мне раз велел на свет воззреть:

Я вижу бедного Коранса пред собою!

Коранс, спасись! напасть простерлась над тобою!

Увы! из света путь отверзт обеим нам…

Что двигаться моим препятствует устам?

Блеснувший свет в глазах как молния сокрылся…

Уж близко смерти час душе моей явился,

Корансовой тоски не в силах пренести,

Спокойно умирать иду… прости!..

Мирози

(обняв ее)

Прости!

(Занету выводят.)

ЯВЛЕНИЕ ПОСЛЕДНЕЕ

Мирози, Коранс, Жером и воины

Мирози

Таким подвержены несчастьям люди в свете!

Страдают две души сей жизни в самом цвете,

Конечно, их отцы прогневали Творца.

Опомнися, мой сын, и пожалей отца!

Коранс

Увы! родитель мой, куда Занета скрылась?

Жером

Она сейчас в свою обитель удалилась.

Коранс

На что ж мне в свете жить и горести терпеть?

Противен мир, коль в нем возлюбленной не зреть.

Мирози

Опомнися, мой сын!..

Коранс

На что сии советы?

Могу ль их чувствовать, когда лишен Занеты?

Отчаян, возмущен, могу ли в свете жить

И так, как верный сын, отечеству служить?

На что тебе моя плачевна жизнь полезна?..

Вошед один воин.

Уже скончалася Корансова любезна!

Коранс

Какой ударил гром! увы! Занеты нет,

Хладеет кровь моя, в глазах темнеет свет!

Не свет, увы! не свет, Коранс оставлен ею!

(К воину.)

Скажи, как смерти злой удар свершился с нею?

Мирози

И так довольно ты, о сын мой! возмущен.

Что спрашивать о том, чего уже лишен!

Коранс

Хотя последнее дай сердцу утешенье,

Последнее прими от сына ты прошенье:

(воину)

Скажи, о всем скажи!.. О! коль несчастен я!

Вестник

Скончалась подлинно любезная твоя.

Когда вступили мы во храм ее отселе,

Томиться начала душа во слабом теле.

Занетина глава склонилась ко плечам,

Она прерывисто тогда вещала нам:

‘Ко гробу праотцев скоряй меня ведите,

Я вижу смерть свою! Корансу вы скажите,

Что я у смертного о нем вздохнула рва,

Что мной он был любим, но Бог…’ Сии слова

Последние в ее устах нам слышны были,

Мы тело мертвое во гробе положили,

Но смерть затмить ее пригожства не могла,

Она приятностью, лишенна чувств, цвела.

Велели мы погребсть несчастну с должной честью

И возвратились к вам с такой печальной вестью.

Коранс

О ты, достойная небесных мест краса!

Ты в светлые теперь восходишь небеса!

А день в глазах моих еще не исчезает,

Но душу у меня свет мучит, ад терзает.

Мирози

О Боже! нет его отчаянью конца.

Опомнися, мой сын, не раздражай Творца!

Коранс

Уж больше нечего к моим бедам прибавить,

Могу ль любовь питать и мира не оставить?

Я должен учинить, чем клялся прежде ей,

Иль в ад, иль в небеса последую за ней!

Двух верных толь сердец в земле не разлучите,

В единой их тела гробнице положите,

Жить больше мне нельзя! родитель мой, прости!

(Закололся.)

Мирози

О Боже! льзя ли зло такое пренести?

Ударь, Всевышний Царь, ударь еще громами!

В крови Коранс! в крови Занета пред очами!

Коль горько зреть на них! О Боже! дух мой вынь!

Иль бедного отца щедротой не покинь!

Жером

Присутствуй, Господи, своей щедротой с нами!

Коранс

Угас, уже угас свет скучный пред очами!

Введите в храм меня, чтобы в последний мог

Вздохнуть… и умереть возлюбленной у ног.

Нет жалостней моей и нет счастливей части.

Мирози

Вот действие любви! Вот плод безмерной страсти!

КОММЕНТАРИИ

…с саном ангельским… — Сан ангельский — монашеский чин.

КОММЕНТАРИЙ

Впервые — Венецианская монахиня. [М.], 1758. Переиздания: Изд. 2-е, исправленное и умноженное самим сочинителем. М., 1793, окончательная редакция с новыми значительными изменениями — в кн.: Херасков М. М. Творения. М., 1798, ч. 4. Предположительно игралась в театре Московского университета в 1758—1759 гг.

Печатается по тексту окончательной редакции.

Реальным прототипом героя трагедии, Коранса, был молодой венецианский патриций Антонио Фоскарини, казненный в 1622 г. по обвинению в измене согласно закону, принятому после раскрытия в 1618 г. заговора испанского посла, готовившего в республике восстание в интересах своих дипломатических целей. Об этом трагическом событии было неоднократно рассказано в трудах итальянских историков, непосредственный же источник, из которого Херасков почерпнул сюжет ‘Венецианской монахини’, остается до сих пор неустановленным.

М. М. Херасков

Читайте также: