Гонимые, Херасков Михаил Матвеевич, Год: 1775 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 24 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

РОССІЙСКІЙ
ЕАТРЪ
или
Полное собраніе всхъ
россійскихъ еатральныхъ сочиненій.

Часть VIII.

ВЪ САНКТПЕТЕРБУРГ,
при Императорской Академіи Наукъ,
1787 года.

ГОНИМЫЯ

СЛЕЗНАЯ ДРАМА.

МИХАЙЛА ХЕРАСКОВА.

Представлена въ первый разъ на Московскомъ театр 1775 года, Генваря 11 дня.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

ДОНЪ ГАСТОНЪ, пустынникъ.

ЗЕИЛА, дочь ГАСТОНОВА.

ДОНЪ РЕНОДЪ, вельможа Гишпанской.

ДОНЪ АЛФОНСЪ, сынъ Ренодовъ.

АРНОЛІЙ, служитель Донъ Гастоновъ.

ПОСЛАННЫЙ КОРОЛЕВСКІЙ.

Корабельщики.

Служители ДОНЪ РЕНОДОВЫ.

Дйствіе на Пустомъ остров.

ДЙСТВІЕ I.

ЯВЛЕНІЕ I.

Театръ представляетъ на морскомъ берег, посреди лса пещеру, въ волнахъ видны остатки разбитаго корабля.

ГАСТОНЪ.
[лежащій на камени, близъ пещеры.]

О! праведное небо, едва душа моя ко спокойствію возвратилась и чувства мои многими злоключеніями отягченныя отъ бремени печалей свобождаться начали, новыя рай мы отворяются въ сердц моемъ. Долгое время лежащій на семъ хладномъ камени, часто самъ я неодушевленному сему веществу уподобляюся, былъ недвижимъ и мои горести въ душ моей стали окамененны. Боже мой! иногда рука твоя уязвляетъ насъ для нашего исцленія, къ теб сквозь безчисленные міры и дальныя небеса достигъ плачевный мой голосъ, ты позналъ мою неповинность, и вдохнулъ во внутренность мою сладкое на тебя упованіе. О! Ренодъ, Ренодъ! коль много слезъ я отъ тебя пролилъ! тобою гонимый и ввергаемый изъ одного злоключенія въ другое едва не погрузился въ отчаяніе, но душа ноя больше не страждетъ, и я прощаю тебя, какъ слабаго и ложнымъ сіяніемъ фортуны ослпленнаго человка. Уже предавалъ я забвенію потеряніе моихъ ближнихъ, измны друзей, супругу и дочь мою!… Но сей юноша занесенный по разбитіи корабля бурнымъ моремъ, сей напоминаетъ мн прежняя мои горести: онъ соотечественникъ мой, онъ жалуется на нещастія, видъ его, обстоятельства, стенанія душу мою растрогали, а я не знаю, за что его люблю. Увы! онъ мн братъ по своимъ гоненіямъ, другъ по его злосчастію, сынъ по сиротству его въ семъ и обитаемомъ жилищ. Ахъ! вс злополучные люди, должны составлять единое семейство и называться братіями, другихъ благоденствіе, а ихъ горести совокупляютъ. …Но пришелъ ли онъ опять въ себя? Пойду довершить его успокоеніе. Арнолій! не меня ли ты ищешь?

ЯВЛЕНІЕ II.

Д. ГАСТОНЪ и АРНОЛІЙ.

АРНОЛІЙ.

Что мы будемъ длать съ симъ нещастнымъ юношею, которому ты жизнь возвратилъ, изверженному изъ морскихъ волнъ? онъ жить не хочетъ! очувствовался, и началъ ввергатися въ неограниченное отчаяніе, ищетъ смертныхъ орудій, слёзы его не текутъ, но страшные взоры бросаетъ онъ къ небесамъ, приноситъ имъ пени, жалуется на насъ и на самое небо, рвется изъ рукъ нашихъ, бжитъ къ морю, ищетъ утопшія своея любовницы, ищетъ отца, ищетъ тебя, и хочетъ только умереть у ногъ твоихъ. Ахъ! какъ онъ кажется добродтеленъ, прекрасенъ и злополученъ, мы окружая его плаченъ!

Д. ГАСТОНЪ.

Плачу и я, о его и о моихъ злополучіяхъ, онъ своими нещастіями возобновилъ мои горести, но онъ невиненъ, Мои бдствія всюду, за мною слдуютъ, и души моей въ поко не осщавляющъ, но я жить хочу еще для него.

АРНОЛІЙ.

А мы соучастники твоихъ нещастій, твои служители, не отжененные твоими отъ злодевъ гоненіями, не наскучившіе слдовать за тобою въ сію пустыню, любящіе твои добродтели и утшаемые твоими собственными въ терпніи примрами, мы вс тебя просимъ! Возврати! какъ жизнь ты возвратилъ, возврати успокоеніе сему нещастному пришельцу, онъ будетъ теб вмсто сына, намъ частію замнитъ любезное твое семейство, котораго ты къ общей твоей и нашей горести лишился.

Д. ГАСТОНЪ.

Не вспоминай, мой другъ, прошедшаго нашего благоденствія, оно во вки къ намъ не возвратится, станемъ раздлять нещастія наши, и будемъ достойными имени честнаго человка, забывъ названіе человка щастливаго, приведите ко мн сего неизвстнаго юношу, но се онъ идетъ! оставь Арнолій меня съ нимъ. Боже мой! сколько горестей на лиц его написано! какая смертная блдность! ахъ! онъ ужё полумертвъ! удержимъ вылетающее его дыханіе. Другъ мой! успокойся! и живи!

ЯВЛЕНІЕ III.

Д. ГАСТОНЪ, и Д. АЛФОНСЪ.

Д. АЛФОНСЪ.

Нтъ! смерть, а не жизнь, мн нужна! не могу успокоишься! не хочу живъ быть. Прости! я иду.

ГАСТОНЪ.

Мысли его востревожены… Нещастный! куда идешь?

АЛФОНСЪ.

Къ симъ ужаснымъ берегамъ, взойду на нихъ и повергнусь въ море!

ГАСТОНЪ.

Отчаянный! воспомни твои цвтущія лта.

АЛФОНСЪ.

Ахъ! они мн въ тягость становятся! покидаю свтъ.

ГАСТОНЪ.

Меня за что покидаешь? Постой! вспомни, что ты мною спасенъ!

АЛФОНСЪ.

За то и покидаю тебя. Ахъ! на что жизнь нещастнымъ, на что я теб? на что я свту? въ немъ нтъ моей любезной и теперь ни я людямъ, ни они они не нужны. Пойду повергнусь въ сіи волны, которыя всю мою жизнь поглотили…

ГАСТОНЪ.

Малодушный! приди въ себя, внемли моимъ увщаніямъ, и знай что я и тебя нещастне.

АЛФОНСЪ.

Ты!… Ахъ! разв и ты потерялъ свою любовницу, но нтъ, ты живъ! итакъ не потерялъ ты ничего.

ГАСТОНЪ.

Больше потерялъ я, нежели ты, и хочу жить, но только ради тебя, ежели ты моимъ другомъ быть захочешь, и ежели отъ своего отчаянія получишь свободу.

АЛФОНСЪ.

Другомъ! нтъ! больше нежели твоимъ другомъ: я хотлъ бы твоимъ быть сыномъ, но на что теб такой нещастный сынъ? онъ твое уединеніе возтревожитъ.

ГАСТОНЪ.

Тмъ ты мн нужне будешь, что ты нещастенъ: я убгаю гордыхъ щастливцовъ и ищу страждущихъ, каковъ ты, чувства твои будутъ равны съ моими и наши взаимныя бдствія взаимную любовь нашу составятъ, мы будемъ другъ другу утшеніемъ.

АЛФОНСЪ.

Я! я! лишенный моей любезной, я могу утшеніе приносить другому? Нтъ, государь мой! нещастія мои вс презвошли мры, сердце мое горестью сжато, и нтъ въ немъ мста никакому дружеству, мыслимой полны моей погибели, и ни къ какому виду прилпиться не могутъ. Желанія мои, ахъ! мои желанія влекутъ меня къ моей смерти и я съ охотою отдаюся ихъ вол. Вы отняли мои оружія, сіе море будетъ орудіемъ кончины моей, оно меня соединитъ съ моимъ другомъ, съ невстою и съ моимъ утшеніемъ. Здсь, увы! здсь я спустилъ ея съ разрушаемаго корабля въ малое судно, вврилъ надежнымъ пловцамъ, и самъ поспшая броситься за нею былъ отторженъ свирпою волною. Ахъ! здсь она въ очахъ моихъ погибла, слдую за нею! Прости!

ГАСТОНЪ.

Не удерживаю тебя: поди! окончивай свой вкъ, но въ благодарность за мое о теб попеченіе, подари меня нсколькими минутами твоей жизни, выслушай мн во удовольствіе мои нещастія, и ежели они меньше твоихъ, позволяю теб умереть, умри! ежели ты меня нещастливе.

АЛФОНСЪ.

И по томъ ты врагъ мой будешь, ежели отъ смерти удерживать меня станешь.

ГАСТОНЪ.

Сядемъ на семъ камн и внимай мн! Я уже отъ тебя слышалъ [оба садятся], что ты потерялъ только невсту. Знай же, что жизнь моя есть наизлополучнйшее теченіе времени, какое съ рдкими людьми встрчается. Будучи врный сынъ отечества, былъ я отторженъ отъ его объятій моими ненавистниками, обнесенъ Монарху, котораго сердце мое любило, изгнанъ по наущеніямъ отъ его лица, видлъ имніе мое до. носителями моими разсхищенно, глава моя въ цну была положена моими злодями. Но все сіе мало: ахъ! все сіе мало передъ послднимъ нещастіемъ! Юноша! знаешь ли, что со мною послдовало? увы! еще мои текутъ слезы! Братъ мой, первый мой врагъ! скрылъ отъ меня ною супругу и любезную съ нею дочь. Съ ними послднее мое спокойство пропало, и я удалился отъ моихъ гонителей и нещастій въ здшній пустый островъ съ малымъ числомъ служителей.

АЛФОНСЪ.

Нещастный! кто ты? и кто твой врагъ?

ГАСТОНЪ.

Ахъ! я чаю ты слыхалъ имя Ренода и Гастона.

АЛФОНСЪ.

Не продолжай! такъ! я теперь узналъ тебя! ну! добродтельный Гастонъ, теперь ты меня удерживать не будешь отъ смерти, самъ ты меня къ ней погонишь. Ахъ! отврати отъ меня глаза твои и убивай меня! Я сынъ Ренодовъ!

ГАСТОНЪ.

Сынъ врага моего!… Боже! что я слышу? ты сынъ моего убійцы!

АЛФОНСЪ.

Такъ! его сынъ, и самъ я твой убійца!

ГАСТОНЪ.

Изъяснись нещастный! увы! трепещу!

АЛФОНСЪ.

Да, я убійца твой, сія невста моя.

ГАСТОНЪ.

Кто, кто она была? скажи!

АЛФОНСЪ.

Твоя дочь! она погребена въ семъ мор.

ГАСТОНЪ.

Вотъ еще громовый ударъ! увы! члены мои не движутся! Ахъ что ты мн сказалъ! но что я мшкаю? отмстимъ малую часть моихъ злощастій! Супруга и дочь моя примите сію жертву! [хочетъ его заколоть]. Умри злодй! Боже мой! что я длаю!

[остановясь.]

АЛФОНСЪ.

Грудь моя теб отверзта: я врага твоего сынъ, рази меня, что мшкаешь? рази! вотъ сердце, гд твоя дочь обитала! поражай его!

ГАСТОНЪ.

Поражай меня и ты ненастный, доверши мое злополучіе, скажи, гд моя супруга?

АЛФОНСЪ.

Приготовся къ новому удару, она въ моихъ объятіяхъ жизнь кончила!

ГАСТОНЪ.

Любезная душа! такъ ты теперь въ Божіихъ объятіяхъ покоится! и теперь ты видишь терзающееся мое сердце! О! нещастный, какія ты мн приносишь всти! но могу ли отъ крови Ренодовой ждать себ утшенія? повдай мн кончину моей супруги.

АЛФОНСЪ.

Гонимая моимъ отцомъ, видящая дочь свою врагомъ твоимъ искушаему, влекому къ послднему злополучію, воспоминая съ тобою разлученіе, не вытерпла она нападеній шаговаго злощастія и скончалась въ нашемъ дом, отдавъ мн руками любезную дочь твою и повелвъ мн съ нею бжать отъ лица твоего гонителя.

ГАСТОНЪ.

Какъ! она сама теб вврила дочь мою, и Зеила съ тобою убжать согласилась?

АЛФОНСЪ.

Такъ: твоя супруга познала ной добродтели, а Зеила познала врную и непорочную мою любовь, мы съ нею, съ нею бжали отъ моихъ и твоихъ гонителей, вврились морю и море намъ измнило, увы! здсь … здсь я съ нею растался, и тобою спасенный принесъ новое злополучіе во твой островъ, но еще не умираю! Чего ты мшкаешь? или ты малодушенъ, или не любилъ кровныхъ? убей меня! и докажи, что ты добрый супругъ и чувствительный отецъ. Рази!

ГАСТОНЪ.

Ахъ! чувствую, что онъ невиненъ! … обними Алфонсъ меня, другъ мой! ты мой сынъ! ты, какъ и я, злощастенъ! тебя супруга моя не ненавидла, и Зеила могла тебя полюбить. Могу ли я твоимъ быть недругомъ? Нтъ, люби и меня, когда ты ихъ любить могъ. Прощаю тебя!

АЛФОНСЪ.

Но дочь твоя!… Гастонъ дочь твоя! посмотри: тнь ея выходитъ изъ моря! видишь ли ее? Вотъ она! послушай: она проситъ у тебя отомщенія, видишь ли тнь жены твоей? сія страждетъ! Я стражду съ ними и бгу соединиться съ любезной!

ГАСТОНЪ.
[удерживая]

Постой!… О! небо… онъ помшенъ въ разум, едва и самъ ему не уподоблюсь! Боже! подкрпи меня!… Алфонсъ, опомнись!… я тебя ни въ чемъ не виню хочу твоимъ быть другомъ.

АЛФОНСЪ.

Увы! нещастный отецъ! кого ты другомъ своимъ избираешь? злодя! но нтъ сына злодйскаго, и твоего печальнаго семейства обожателя. [бросясь на колни] Увы! отецъ мой! ты плачешь! ты блднешь! [вставъ] Ахъ! примирись съ моею вражескою кровію дозволеніемъ мн ввергнуться въ море, или самъ проливай ея.

ГАСТОНЪ.

Забываю въ теб вражду отца твоего, пріемлю тебя вмсто сына и дщери моей, Алфонсъ! мн уже больше терять нчего! Увы! я всего лишился, и ежели ты моимъ будешь другомъ, то отецъ твой довольно получитъ отомщенія, ты его оставилъ, и со мною раздляешь бдность и гонимую добродтель.

АЛФОНСЪ.

Сердце мое твоей дочери принадлежало: теперь оно принадлежитъ теб, принадлежитъ, но не надолго. Нтъ Гастонъ! безъ твоей Зеилы жить не могу. Въ ум! въ душ! въ мысляхъ! она и по смерти обитаетъ… Гастонъ! позволь вн взойти на высокій берегъ. Ахъ! не увижу ли!… Кого уже увидть? Увы! Зеила.

ГАСТОНЪ.

Уступи часть и мн твоей печали, ты съ нею раздлялъ чувства, раздли теперь со мною горести и бери примръ съ меня во твоемъ нещастіи. Я отецъ, а ты любовникъ, ты сынъ моего врага, а я родитель твоей любезной, ты имешь отца, а я всего моего семейства твоимъ лишился. Кто изъ насъ злополучне? и кому жить хотть меньше должно?

АЛФОНСЪ.

О! почтенный человкъ: нтъ! безсильно мое сердце теб послдовать, хотлъ бы я у тебя учишься не желать смерти, и умть жить будучи крайн нещастенъ, но сохраняй ты мой животъ, ежели онъ теб надобенъ для твоего утшенія и твоей защиты.

ГАСТОНЪ.

Надобенъ онъ мн для оплакиванія Зеилы съ тобою.

ЯВЛЕНІЕ IV.

ТЖЪ и АРНОЛІЙ.

АРНОЛІЙ.

Погибли мы Гастонъ! увы, погибли!

ГАСТОНЪ.

Какое нещастіе еще можетъ со мною случишься?

АРНОЛІЙ.

Увы! мы вс нещастливы! твой злодй! сей варваръ! извергъ рода человческаго! лютый Реподъ!

АЛФОНСЪ.

Реподъ! что онъ сдлалъ?

АРНОЛІЙ.

Нашелъ наше жилище!

ГАСТОНЪ.

И здсь уже онъ!

АРНОЛІЙ.

Ахъ! выслушайте: посланные отъ него искать твоего убжища по всей Ишпаніи, достигли здшняго обиталища, подкупили одного одного изъ твоихъ служителей, показавшаго имъ сей островъ, объявилъ онъ твое имя. Скройся, государь мой? увы! мы не вс подкуплены, и ради пролить за тебя нашу кровь. Ахъ! скройся, уже нкоторыя суда вокругъ Острова являются и вщаютъ, что санъ Реподъ съ ними.

ГАСТОНЪ.

Такъ ему моя жизнь надобна! пойдемъ!

АЛФОНСЪ.

Постой … я иду къ нему я смерть твою предупрежду моею!… Такъ, я или умру передъ нимъ, или укрощу его жестокое сердце.

ГАСТОНЪ.

Нещастный! что ты говоришь? увы! онъ во изтупленіи. Арнолій! бги собери всхъ моихъ служителей, не вели имъ вооружаться и ни съ кмъ не входить въ сраженіе, бги, я тотъ часъ самъ буду съ хами.

АЛФОНСЪ.

Пусти меня Гастонъ: нтъ я не допущу до сего. Какъ? мой отецъ убьетъ моего друга и родителя моей любезной!

ГАСТОНЪ.

Бги Арнолій! онъ самъ не понимаетъ словъ своихъ.

ЯВЛЕНІЕ V.

ГАСТОНЪ и АЛФОНСЪ.

АЛФОНСЪ.

Ты меня и способовъ лишаешь, доказать теб дружбу. Ахъ! такъ ли ты меня любишь?

ГАСТОНЪ.

Вотъ лучшей знакъ моей любви: я твою жизнь спасаю. Алфонсъ! теперь весь островъ во тревог, ты по нескромности объявилъ самъ себя, служители мои узнавъ чей ты сынъ, могутъ на теб отомщать злодйства отца твоего, сіи люди въ ярости отчаянны и щадить ни достоинствъ, ни добродтелей не станутъ. Укройся отъ нихъ, укройся въ моей пещер!

АЛФОНСЪ

Я сію подлость сдлаю, и при крайности тебя безъ помощи оставлю? Такой ли благодарности ты ожидаешь отъ меня, я такъ ли я помнить буду любезную Зеилу?

ГАСТОНЪ.

Ея ужё нтъ, а я еще живъ, докажи ей свою любовь, повинуясь ея отцу? Войди въ пещеру: теб успокоеніе, а мн осторожность теперь нужна, войди, требую сего отъ тебя, какъ другъ твой, повелваю какъ отецъ, и прошу о томъ, какъ нещастный человкъ, который тебя однимъ утшеніемъ имть хочетъ.

АЛФОНСЪ.

Ахъ! Жестокій другъ, коль сильны твои требованія и сколь твои слова убдительны! но нтъ, лучше возьми меня съ собою, я увижу отца моего, предстану ему въ моемъ отчаяніи, брошусь къ его ногамъ, возопію изъ глубины сердца: родитель мой! не губи Гастона! я въ рукахъ у него былъ, а онъ не отомстилъ мн за твои злодянія, сохранилъ мою жизнь, сохрани и ты его, и будь, какъ онъ, великодушенъ!

ГАСТОНЪ.

Яростный отецъ твой не будетъ внимать твоему стону, онъ на тебя за побгъ твой и за похищеніе моей дочери озлобленъ, и мстя два твои преступленія, свирпе поступитъ съ тобою и со мною, когда увидитъ насъ вмст. Нтъ! оставайся! а я смерти не боюсь.

АЛФОНСЪ.

И я не боюсь ее, я ея ищу, но хочу умереть съ тобою. Не покидай меня!

ГАСТОНЪ.

Не разрушай моего намренія, дай мн увидться съ троимъ отцомъ.

АЛФОНЗЪ.

Какоежъ ты утшеніе въ семъ кроткомъ поступк находишь?

ГАСТОНЪ.

Разв мало сего утшенія, что небо при нещастіи моемъ подало мн случай воздать за зло благомъ. Я приведу твоего отца къ сей пещер, выведу оттол тебя, скажу ему: вотъ сынъ твой, я узнавъ его, сохранилъ его жизнь, смотри какъ мало я злопамятенъ, и какъ надлежитъ отомщать за причиняемыя обиды. Поди, я слышу шумъ вкругъ береговъ. Поди! прости!

[Уходитъ.]

АЛФОНСЪ.

Затворюся, тебя и дочь твою оплакивать! Тнь, любезная! тнь везд мн встрчающаяся! слдуй за мною и ты въ пещеру.

Конецъ перваго дйствія.

ДЙСТВІЕ II.

ЯВЛЕНІЕ I.

Театръ предстаеляетъ ночь, въ мор появляется небольшое морское судно, наполненное плавателями освщающимися небольшимъ фонаремъ.

Судно остановляется.

1. КОРАБЕЛЬЩИКЪ.

Земля! друзья мои, земля! мы достигли къ неизвстному пристанищу.

2. КОРАБЕЛЬЩИКЪ.

Здсь успокоится сія нещастная наша спутница, и мы слёзы наши отереть можемъ.

1. КОРАБЕЛЬЩИКЪ.

Опомнись, прекрасная Зеила! выступи на сей берегъ и успокой разстроенныя твои чувства. [Они ея поднимаютъ и выводятъ и на берегъ.]

ЗЕИЛА.
[держимая пловцами понемногу приходитъ въ себя и везд осматриваясь.]

Гд я!… Кто со мною?… Везд тьма!.. Ахъ! нещастная!…

1. КОРАБЕЛЬЩИКЪ.
[освщающій ея фонаремъ и видя лсъ и пещеру.]

Мы на спокойный сошли берегъ! мы съ тобою твои сопутники, слуги твои, и врные друзья твоего Алфонса.

ЗЕИЛА.

Ахъ! ужи его нтъ на свт. О! бдная Зеила! Нещастные! на что вы жизнь мою спасли, почто отъ волнъ меня удалили? Они ближе меня съ моимъ любезнымъ соединяли: не хочу жить пустите меня! ,

1. КОРАБЕЛЬЩИКЪ.

Нтъ, мы тебя до отчаянія не допустимъ, умремъ у ногъ твоихъ, и кто бы ни сталъ твое нарушать спокойство, жизнію нашею тебя защищать буденъ. Но здсь нкакій шумъ слышенъ. [Пловцамъ] Спрячте огонь и сохраняйте Зеилу.

ЗЕИЛА.
[Они вс ее окружаютъ.]

Нтъ, не хочу, ни отъ васъ, ни отъ самаго неба спасенія! умертвите меня!

1. КОРАБЕЛЬЩИКЪ.

Друзья мои! вооружайтесь, здсь все подозрительно.

ЯВЛЕНІЕ II.

ТЖЪ и Д. АЛФОНСЪ
[изходящій изъ пещеры.]

Д. АЛФОНСЪ.
[ни кого не видя, тихо]

Необычайный слышу вопль! конечно отца моего служители ищутъ здсь Гастона. Обману ихъ, и жизнь за Гастона кончу. [вслухъ] Самъ нападу на нихъ!

ПЛОВЦЫ.
[въ слухъ].

Здсь опасность есть! вооружимся!

АЛФОНСЪ.

Слышу ясно людскіе голоса, слышу стукъ оружій… Кто они! пойдемъ… Злоди! кого вы ищете? Я вашъ врагъ!

1. КОРАБЕЛЬЩИКЪ
[вооружаясь.]

Кто ты?

АЛФОНСЪ
[прибгая къ нимъ.]

Я вашъ врагъ, я!

ЗЕИЛА.

Чей голосъ я слышу! О! небо! ето онъ!

АЛФОНСЪ.

Чей голосъ я слышу! Ахъ! Зеила!

ЗЕИЛА
[приходитъ въ безпамятство, пловцы открываютъ фонарь]

Алфонсъ!

АЛФОНСЪ
[упадая къ ногамъ Зеилы]

Любезная моя! ты еще жива! Ахъ! ты ли это? опомнись Зеила, опомнись! увы! друзья мои, вы ли ето? и Зеилу ли я объемлю?

1. КОРАБЕЛЬЩИКЪ.

Ахъ! благодтель нашъ! ето Зеила, спасенная самимъ тобою, ето мы, мы твои врные друзья, мы хранящіе паче своей жизни твою любезную, но не тревожтесь: оба вы спаслись отъ погибели, но спаслись не ради отчаянія и слезъ.

АЛФОНСЪ.

Ахъ! друзья мои, помогайте ей, и ея жизнію спасайте мою. Вы все мое щастіе сохранили отъ потопленія, сохраняйте и теперь…. Зеила!.. увы!… Зеила… ничего не чувствуетъ… опомнись!

1. КОРАБЕЛЬЩИКЪ.

Дайте ей успокоиться: мы двои сутки по морю странствовали и не могли добиться твердой земли, взятою съ нами пищею подкрплялись… но твоя Зеила ничего не хотла вкушать, она кликала тебя по всему морю, рвала свои одежды, вопіяла къ небесамъ, требовала тебя отъ насъ, твое имя непрестанно твердила и хотла съ онымъ въ волны броситься. Слезами, убжденіями и неволею удержали мы ея отъ самоубійства, будто чувствовали, что ты еще на свт!

АЛФОНСЪ.

Ахъ! Зеила, такъ ты меня и посл мнимой моей смерти любила? Не уступилъ и я теб. А! мои врные друзья, спасенный однимъ благодтелемъ, хотлъ и я жизнь кончить, но онъ удержалъ меня. Ахъ! любите его… любите! какъ моего избавителя, и защищайте его: онъ теперь въ опасности. Мой отецъ сюда пришелъ, и я принялъ васъ за его сообщниковъ, [обнимая всхъ] сохранимъ нещастнаго, онъ мн отецъ. Но вотъ и онъ!

ЯВЛЕНІЕ III.

ТЖЪ и Д. ГАСТОНЪ
[входящій во время послднихъ рчей на театръ и держащій одной рук пламенникъ, а въ другой шлагу.]

Ахъ! что я вижу!… Алфонсъ злодевъ моихъ объемлетъ [Бросясь на него] бейся со мною измнникъ! шпага изъ рукъ выпадаетъ!

АЛФОНСЪ
[удержавъ пловцовъ]

Посшойте! [Гастону] рази своего друга! умертви меня лучше, нежели меня подозрвай. Гастонъ ето мои и твои друзья, вотъ мои сопутники.

ГАСТОНЪ.

Что я слышу! и какое ето зрлище? Кто сія двица?

АЛФОНСЪ.

Другъ мой! ето дочь твоя! ето Зеила!

ГАСТОНЪ.

Какъ, ето дочь моя!… увы! она бездыханна волнами на мой берегъ извержена! море ея мертву мн возвратило. Ахъ! Зеила! [бросается къ ней, обнимаетъ]

ЗЕИЛА
[пришедъ въ себя.]

Боже мой! въ чьихъ я объятіяхъ? Алфонсъ! Алфонсъ! избавь меня.

АЛФОНСЪ
[бросясь къ ея ногамъ.]

Зеила! ты щастлива, здсь нтъ твоихъ враговъ.

ГАСТОНЪ.

Она иметъ голосъ! она жива! она чувствуетъ. Ахъ! что я вижу нещастная, знаешь ли ты меня?

ЗЕИЛА
[смотря на Гастона.J

Нтъ!… Кто ты?… Алфонсъ! гд мы?… Кто со мною?

ГАСТОНЪ.

Друзья твои! обними меня! Ахъ! нещастная. Я отецъ твой! я Гастонъ!

ЗЕИЛА
[бросясь въ его объятія.J

Кого я вижу!… Боже ной! не сонъ ли ето!… Батюшка! ты! ето ты! А сего не почувствовала. О! сердце вроломное, ты довольно передъ родителемъ виновато, чтобъ не узнать его, будучи въ его объятіяхъ.

ГАСТОНЪ.

Сердце твое непорочно, я оправдаю его.

ЗЕИЛА.

Нтъ родитель мой! оно порочно, оно врага твоего полюбило.

ГАСТОНЪ.

Сей врагъ сдлался моимъ другомъ, я самъ его люблю, и тебя не отнимаю у него.

АЛФОНСЪ.

Зеила! укрпися, и умножъ твоимъ спокойствомъ наше благоденствіе.

ЗЕИЛА.

Укрпилась я, мой другъ! и сердце мое симъ свиданіемъ излченно. [воздвъ руки на небо.] Праведное небо! коль непостижимы твои судьбы! изъ смерти прехожу къ жизни, изъ нещастія во благоденствіе, нахожу отца, котораго смерть оплакивала, и вижу, что онъ еще меня любитъ, потерявъ любезнаго его обртаю, и любить его, ни страха, ни угрызенія совсти не имю. Могу ли посл сего чувствовать какое огорченіе, и не называться щастливою?

АЛФОНСЪ.

Я щастливе тебя: я изъ устъ самой смерти исторженъ помощію твоего родителя, нашелъ въ немъ нжнаго друга и добродтельнаго отца, какого я не имлъ по нещастію до нын.

ГАСТОНЪ.

Я всхъ благополучне, по тому что я всхъ васъ дол былъ нещастливъ, отчаялся въ жизни имть утшеніе, — — и Васъ теперь обнимаю! Столь я теперь обрадованъ, что на сію минуту забылъ прошедшія мои горести.

ЗЕИЛА.

Ахъ! родитель мой, но мать моя, а твоя супруга! ее одной не досшаетъ … увы! ежели бы она была съ нами здсь!

ГАСТОНЪ.

Она теперь въ небесахъ, по многимъ страданіямъ сладкимъ сномъ покоится, оставимъ ея тамо, докол сами съ нею со временемъ соединимся. Теперь намъ должно подкрплять другъ друга! о многомъ изъясниться надобно, а паче всего надлежитъ остеречься отъ находящаго нещастія. Зеила! теб всхъ больше успокоеніе нужно, войдемъ въ пещеру.

ЗЕИЛА.

Какое можетъ случишься еще нещастіе, когда я съ вами.

ГАСТОНЪ
[тихо Алфонсу]

Повели твоимъ служителямъ отсюда не отлучаться и быть готовымъ къ защищенію нашему… Не вели именовать Зеилы. Пойдемъ, дочь моя.

АЛФОНСЪ
[учиня приказъ пловцамъ].

Я первый готовъ къ вашему защищенію.

[Уходитъ.]

ЯВЛЕНІЕ IV.

ПЛАВАТЕЛИ.

1. КОРАБЕЛЬЩИКЪ.

Очевидное мы имемъ свидтельство, что добродтели безъ награжденія не остаются. Кто бы думалъ, что бы мы, по разбитіи корабля, Алфонса жива увидли? Ждалъ ли онъ толь скораго свиданія съ невстою своею? Мыслила ли она, обнявъ своего возлюбленнаго, найти отца въ такомъ неизвстномъ жилищ? Надялись ли мы быть обрадованы такою нечаянною и радостною встрчею. О! мои друзья, врьте мн, что бесдуя съ честными людьми рдко мы не благополучны бываемъ, и спокойство всегда не далеко отъ добрыхъ сердецъ обитаетъ. Я люблю Алфонса и его утшеніемъ восхищенный забываю теперь вс мои труды и опасности.

1. КОРАБЕЛЬЩИКЪ.

Мы вс щастливы, когда нашъ покровитель щастливъ, его прекрасныя свойства, его тихая и мирная душа, его ласковое обращеніе, всякую дикую пустыню раемъ превратить могутъ, и мы ради съ нимъ въ семъ остров жизнь нашу кончить.

I. КОРАБЕЛЬЩИКЪ.

Коль нещастливъ отецъ, что не умлъ прилпить къ себ сердца толь добродтельнаго сына, и что сей достойный любви всего свта человкъ, гонимый своимъ родителемъ, принужденъ былъ въ насъ, во своихъ слабыхъ пріятеляхъ, искать тхъ доказательствъ дружбы, каковыя во своемъ семйств каждый достойный родственникъ обртаетъ, но мы не должны позабывать его повелній, намъ надобно быть осторожнымъ и къ его оборон готовымъ. Вы слышали, что отецъ его и здсь сію печальную семью гонитъ, конечно за похищеніе Прекрасной Зеилы онъ чрезъ моря и горы мщеніе на него простираетъ. Нтъ, не оставимъ Алфонса.

2. КОРАБЕЛЬЩИКЪ.

Жизнь мы за него, и за его Зеилу положить готовы. Реподъ! ты не отецъ Алфонсу, когда его гонишь, и мы учинимся твоими врагами, когда Зеила отъ тебя страждетъ: они, а не ты, души и сердца наши занимаютъ.

1. КОРАБЕЛЬЩИКЪ.

Но все тихо, отдохнемъ, друзья мои. [они вс садятся.] Начинаетъ разсвтать, и ни какихъ сомнній не остается… Но ето какіе неизвстные люди!

ЯВЛЕНІЕ V.

ТЖЪ и АРНОДІЙ.
[Провождаемый другими служителями, ее стремленіемъ встаетъ на театръ и увидя неизвстныхъ людей вскричалъ.]

Здсь! здсь еще остатки нашихъ злодевъ! [бросясь на нихъ] Умирайте разбойники.

1. КОРАБЕЛЬЩИКЪ,

Друзья мои! это враги Гастоновы, и наши злоди! Умирайте. [Происходитъ сраженіе и крикъ отъ обихъ сторонъ, въ сіе время пещера отворяется, вс изъ нее выбгаютъ.]

ЯВЛЕНІЕ VI.

Д. ГАСТОНЪ, Д. АЛФОНСЪ, ЗЕИЛА, и ПРЕЖНІЕ.

ГАСТОНЪ

Какой шумъ! что вы длаете? [разнимая ихъ и схватя руку Арноліеву] ето не враги ваши, уймитесь!

АЛФОНСЪ
[удерживая своихъ]

Постойте! нещастные постойте! вы должны быть друзьями, за что вы другъ друга умерщвляете?

ЗЕИЛА.

Боже, мой! какія странныя приключенія! Ахъ! я въ отчаяніи!

ГАСТОНЪ.
[держа за руку Арнолія.]

За что ты вооружился противу сихъ добродтельныхъ людей, спасшихъ дочь мою отъ потопленія, охраняющихъ здсь мое спокойство? Нещастный! такъ ли ты мн служишь обязался?

АРНОЛІЙ.
[бросясь на колни.]

О! Гастонъ! такъ я, спасая тебя, раздражилъ моего любезнаго господина? прости моему неосторожному усердію. Нтъ, я не твоихъ друзей, но враговъ твоихъ истреблять чаялъ, и учинился невиннымъ злодемъ. Простите вс мн сію неосторожность.

ГАСТОНЪ
[поднявъ его.]

Какихъ враговъ ты въ нихъ вообразилъ себ?

АРНОЛІЙ.

Государь мой! время терять не надобно… Ахъ! остерегайтесь: знайте, что нечестивый Реподъ отсюду близко, мы увидли его. людей, изходящихъ на берегъ. Между ими узнали его самого, напали общими силами на твоихъ непріятелей, разогнали ихъ, они разсыпались по всему острову, и Рено да искавъ, мы съ сими людьми встртились, неизвстность насъ обманула. Пойдемъ-те искать Ренода!

ЗЕИЛА.

Ренодъ здсь! все погибло, кровь во мн застываетъ!

АЛФОНСЪ.

Любезная! не опасайся ничего, мы съ тобою и Реподъ не ужасенъ.

ГАСТОНЪ.

Пойдемъ его встртишь. Алфонсъ, соедини своихъ людей со мною, предупредивъ нашу погибель. (Къ дочери.) Нещастная Зеила… Прости! Арнолій останься съ нею, и защищай сію печальную жертву злополучій.

ЗЕИЛА.

Какъ! я безъ васъ останусь? нтъ, родитель мой! хочу умереть съ тобою. Ахъ! Алфонсъ! Батюшка! не покидайте меня, жить не хочу безъ васъ.

АЛФОНСЪ.

Любезная! твое присудствіе опасно между людей бгущихъ на сраженіе… увы! останься! Жизнію теб отвчаю, что мы безвредны возвратимся. Прости.

ЗЕИЛА.

Нтъ! я бгу за вами. Ахъ! везд Ренода ужасаюсь!

АЛФОНСЪ.

Прости.

ГАСТОНЪ
[Арнолію, которой прескаетъ путь Зеил].

Сохраняй ее.

ЯВЛЕНІЕ VII.

ЗЕИЛА и АРНОЛІЙ.

ЗЕИЛА.

Ты удерживаешь меня! Жестокій! ты меня съ отцемъ и съ любезнымъ моимъ разлучаешь!

АРНОЛІЙ.

Повинуюсь въ томъ вол моего благодтеля, ты его дочь и тмъ больше остерегать тебя я обязанъ.

ЗЕИЛА
[бросясь на колни.]

Ахъ! сжалься надо мною и пусти меня за ними!

АРНОЛІЙ
[удерживая ее.]

Прекрасная Зеила, что ты длаешь? Встань, встань и не проси меня.

ЗЕИЛА.

Такъ ты надо мною не сжалишся? Бдная Зеила! море, воздухъ и земля, все тебя съ любезнымъ твоимъ и съ отцомъ твоимъ разлучаетъ! Сжалься [къ Арнолію] не удерживай меня!

АРНОЛІЙ.

Какъ! ты сія Зеила, ты сія нжная дочь, ты два примрная въ добродтеляхъ, ты повелніямъ отца твоего не повинуешся?

ЗЕИЛА.

Нтъ! я имъ повинуюсь, но сердце мое, замирающее во груди моей, духъ мой грустію упоенный, мысли мои разными мечтаніями разбитыя, все мн вщаетъ нчто горестное, отчаянное и душу мою смертной тоской убивающее! Ахъ! конечно ни отца, ни Алфонса я больше не увижу. Пусти меня! пусть я умру съ ними.

АРНОЛІЙ.

Не унывай! отецъ твой много при себ вооруженныхъ людей иметъ, а жестокій Ренодъ съ малымъ числомъ служителей на берегъ выступилъ: ихъ мы разбили и самъ Ренодъ утекъ отъ насъ.

ЗЕИЛА.

Такъ пойдемъ взглянуть на торжество любезныхъ мн людей. Увы! самое сіе торжество новыя печали мн приключить можетъ. Знаешь ли ты сына Ренодова?

АРНОЛІЙ.

Сына его? нтъ, гд онъ?

ЗЕИЛА.

Сынъ его здсь, пойдемъ, я теб его покажу: узнай его, пойдемъ.

АРНОЛІЙ
[къ сторон.]

Такъ еще не всхъ нашихъ злодевъ я видлъ? надобно найти и сего, конечно онъ не скроется. Ежели ты на себя пріимешь мою вину и передъ отцемъ меня оправдаешь, показавъ мн Ренодова сына, иду съ тобою.

ЗЕИЛА.

Пойдемъ скоре, вопль по всему лсу раздается! увы! можетъ быть… Ахъ! можетъ быть отецъ мой погибаетъ, смотри, тамъ сынъ Ренодовъ между древесами странствуетъ, пойдемъ скоре къ нимъ.

АРНОЛІЙ.

Пойдемъ на избавленіе твоего отца и для пораженія твоихъ злодевъ.

ЗЕИЛА.

Вс они тамъ: ахъ! поспшимъ скоре.

Конецъ втораго дйствія.

ДЙСТВІЕ III.

ЯВЛЕНІЕ I.

ЗЕИЛА и РЕНОДЪ.

ЗЕИЛА
[съ распущенными волосами и съ блднымъ лицемъ, выбгаетъ послдуема Ренодомъ.]

Боже мой! куда я сокроюсь! Ахъ! разверзись земля подо мною!…

РЕНОДЪ
[схвативъ ея.]

Постой! не убгай отъ меня, постой Зеила!

ЗЕИЛА
[вырываясь.]

Пусти меня варваръ! видъ твой мн ужасенъ. Ахъ! Гастонъ, гд ты родитель ной?

РЕНОДЪ.

Твой родитель живъ остается, а я, о! нещастный, я не нахожу моего сына, гд онъ? Зеила ты его отняла у меня, отдай мн его!

ЗЕИЛА.

Нечувствительный человкъ! ты всего лишилъ меня, отца, матери, имнія, спокойства и чести, а отъ меня требуешь чистосердечія и сына. Ахъ! злодй! ежелибъ я могла быть теб подобна, умертвила бы тебя своими руками.

РЕНОДЪ
[схвативъ ея руку.]

Ты и такъ меня умерщвляешь увы! прекрасная Зеила, ты не знаешь, за чмъ я пришелъ сюда. Зёила! я у ногъ твоихъ лежу, злодйской ли ето поступокъ? Ахъ! Но гд мой сынъ?

ЗЕИЛА.

Нещастный! ласки твои, униженія и самыя клятвы пуще меня раздражаютъ. Ты страшенъ мн! пусти меня варваръ, не прикасайся мн.

РЕНОДЪ
[удерживая ея.]

Отдай мн сына и тогда ненавидь меня, ежели достоинъ буду ненависти…

ЗЕИЛА.

Ты давно ея достоинъ, но что за крикъ я слышу? Увы! встаньте!

[За кулисами слышенъ голосъ: умирай за отца твоего. И посл Алфонсъ: отстаньте отъ меня, я не врагъ вашъ.]

ЗЕИЛА.

Ахъ! нечувствительный отецъ! бги, спасай твоего сына, это его голосъ. Онъ умираетъ, бги!

РЕНОДЪ.

Что я слышу! сынъ мой живъ и въ опасности. О! злополучіе, пойду и умру самъ за него. [Уходитъ.]

ЯВЛЕНІЕ II.

ЗЕИЛА,

Сама я Алфонса погубила! пойду спасать его. [Слышенъ голосъ за кулисами: Зеила, Зеила гд ты] Кто меня кличетъ? Ахъ! это батюшка! любовь уступаетъ природ, не въ опасности ли онъ? увы!

ЯВЛЕНІЕ III.

ЗЕИЛА и ГАСТОНЪ
[со стремленіемъ входитъ. Зеила бросается въ его объятія.]

ЗЕИЛА.

Ахъ, батюшка!

ГАСТОНЪ.

Любезная дочь! ты еще жива? но ты вся трепещешь, рыдаешь, увы! что съ тобой сдлалось? Я живъ и не вредимъ. Ахъ! не Ренодъ ли!.. увы!. не можетъ промолвишь ни слова!… Дочь ноя, ты умираешь!

ЗЕИЛА
[упавъ къ его ногамъ.]

Алфонсъ умираетъ!

ГАСТОНЪ.

Какъ? Алфонсъ умираетъ! гд онъ, скажи, гд онъ умираетъ?

ЗЕИЛА.

Такъ батюшка, можетъ быть его нтъ уже на свт! Я видла нападающихъ на него нашихъ людей, я слышала его голосъ, онъ былъ умирающій! Ахъ! не ты ли? увы! Ренодъ отъ меня полетлъ къ его защищенію.

ГАСТОНЪ.

И я бгу туда доказать, сколь мало я ищу за обиды… Но у меня оружія нтъ… На что оно? довольно одного великодушія, для обузданія непріятельской злобы. Встань Зеила, отецъ твой добродтеленъ, не подозрвай его, прости. Я бгу спасать Алфонса и побждать Ренода.

ЗЕИЛА.
[вставъ]

Батюшка! не ходи туда, тамъ вс въ бшеномъ отчаяніи сражаются.

ГАСТОНЪ.

Я въ свжей памяти, и за тмъ иду къ нимъ. Прости!

ЯВЛЕНІЕ IV.

ЗЕИЛА.

Здшняя пустыня теперь мн кажется еще ужасне! Солнце здсь тускнетъ!… Удалюсь отсюда и прибгну во средину сраженія искать или смерти, или слезами укрощать озлобленныхъ непріятелей: уже ли надо мною не сжалятся! Пойду! Но мои ноги трепещутъ! зрніе темнетъ! сердце движенія лишается!…. Вопль умножается…. не могу итти! Бдная Зеила! Ахъ! кто мн теперь поможетъ!… Вся каменю! Гастонъ! Ахъ! Гд вс они?

ЯВЛЕНІЕ V.

ЗЕИЛА и АЛФОНСЪ
[имя волосы склочены склочены, въ крайнемъ отчаяніи].

ЗЕИЛА.
[бросясь къ нему.]

Алфонсъ! ето ты! ты ли это, другъ мой? но лице твое мертветъ! зрніе потухаетъ! трепещетъ! Ахъ, ты раненъ! умираешь! отвтствуй мн Алфонсъ.

АЛФОНСЪ,

Скоро умру! но я не раненъ, а убіенъ смертнымъ отчаяніемъ.

ЗЕИЛА.

Что сдлалось…. Боже мой! какое еще несчастіе?

АЛФОНСЪ.

Зеила! я пришелъ на вкъ съ тобою проститься, и проститься какъ твой злодй.

ЗЕИЛА.

Ахъ! понимаю… Не досказывай! ты убилъ отца моего! увы! злодй, что ты сдлалъ?

АЛФОНСЪ.

Нтъ! отецъ твой живъ, но мой умираетъ! прости Зеила!

ЗЕИЛА.

Постой! Алфонсъ, постой! отецъ твой умираетъ? Кто его убійца?

АЛФОНСЪ.

Твой отецъ! и ты моего врага дочерію учинилась.

ЗЕИЛА.

Нтъ, я этому не врю!… Какъ, отецъ мой умертвилъ твоего отца? … Онъ пошелъ его и тебя спасать отъ смерти.

АЛФОНСЪ.

Такъ, онъ прибжалъ во смутномъ вид къ мсту нашего сраженія, увидя моего отца, меня защищающа отъ людей вашихъ, бросился ко мн, вырвалъ изъ рукъ у меня шпагу, обратился на моего, и вскричалъ мн: удались Алфонсъ и поди къ моей Зеил, она умираетъ. Я кинулся разнять хотящихъ сражаться, но мой отецъ вопіялъ мн: поди Алфонсъ и не препятствуй нашему намренію, все сіе въ едино мгновеніе совершалось… Я услышалъ твой вопль, чаялъ тебя въ опасности, и не зналъ. куда обратишься, любовь влекла сюда, а честь, должность и дружба тамъ остановляла. Наконецъ мои глаза затьмились, и что я услышалъ! Боже мой! твой отецъ вскричалъ: отмщеніе учинено! Я охладлъ, и не знаю, какъ сюда могъ достигнуть!… Прости, Зеила! и прости на вки!

ЗЕИЛА.

Несчастный! я ли причина такому злополучію? за что меня покидаешь? Когда твой отецъ безвинно отнялъ моего у меня, убилъ мать мою, похитилъ имнія и нашу славу, я съ тобою чрезъ горы и моря слдовала, а ты, лишенный по его достоинству твоего отца, который всякое мщеніе отъ моего заслуживалъ, ты меня покидаешь!

АЛФОНСЪ.

Знать небо велитъ намъ быть злодями, а не друзьями, знать оно такъ велитъ, учиня родителей нашихъ врагами, а наконецъ и убійцами! Ахъ! Зеила, я люблю тебя и въ сію минуту еще больше люблю, но для того на вки съ тобою и разлучаюсь.

ЗЕИЛА.

Жестокій! мой отецъ твоего умертвилъ, а ты меня умертвишь хочешь, убей меня сей разлукой, и докажи, что злоба отца твоего еще жива во твоемъ сердц. Вотъ награжденіе за всю мою горячность!

АЛФОНСЪ.

Такъ ты хочешь Зеила, чтобъ я видлъ, непрестанно живучи съ Вами, отца моего убійцу, чтобъ его кровавая тнь въ сей пустын водворилась, и стенаніемъ своимъ, напоминая мн мою неблагодарность, совсть вашу угрызала, достоинъ ли я тогда любви твоей буду и могу ли тебя любить, не имя къ самому себ отвращенія? Нтъ, Зеила! скроюсь отъ тебя, скроюсь отъ всего свта, погребусь во мрачной пещер, буду оплакивать тебя, отца моего и злую мою судьбину.

ЗЕИЛА.

А я нещастная! куда сокроюсь, гд бы тебя выгнать изъ мыслей умла? Нтъ въ мір такого мста! Ты будешь везд со мною, по тому что все мое сердце ты одинъ занимаешь! Ахъ! Алфонсъ, не покидай меня!

АЛФОНСЪ.

Любезная!… Я хочу… и не могу съ тобою остаться! Прости!

ЗЕИЛА.

Ты бжишь отъ меня! Жестокій! Постой! увы! я умираю! [приходитъ въ безпамятство]

АЛФОНСЪ [бросясь къ ея ногамъ.]

Зеила! любезная Зеила! ахъ! она вся хладетъ! Боже мой! что мн длать!

ЯВЛЕНІЕ VI.

ТЖЪ И ГАСТОНЪ

[влагая шпагу въ ножны]

ГАСТОНЪ.

Такъ да умираетъ каждый нарушитель общаго спокойствія.

АЛФОНСЪ.

Убилъ ты его!

ГАСТОНЪ.

Онъ теперь во своей крови плаваетъ, и все успокоилось.

АЛФОНСЪ [указавъ на Зеилу.]

Убійца! смотри на плоды твоей свирпости, а мн взоръ твой страшенъ, бгу отъ него.

ГАСТОНЪ.

Боже мой, Зеила умираетъ!… Алфонсъ! постой, мой другъ!

АЛФОНСЪ.

Не хочу твоимъ другомъ быть! Прости!

ЗЕИЛА
[Говоря въ безпамятств]

Алфонсъ! Алфонсъ! всегда ли будемъ мы нещастны!

ГАСТОНЪ.

Слушай! постой! она тебя зоветъ, возвратись! куда уходишь?

АЛФОНСЪ.

Умирать, лишась Зеилы!

ГАСТОНЪ
[удержавъ его.]

Изъяснись нещастный, что съ вами сдлалось? Ахъ Зеила! [упадаетъ подл нея, приводя ея въ въ чувство.]

АЛФОНСЪ.

Или мало теб изъясненія, что твоя дочь умираетъ, а я бгу отъ лица твоего. Ахъ! ты весь орошенъ неоцненной мн кровію. Бгу!.. Но чей голосъ я слышу! Кто ето! Ахъ! кого я вижу? Ренодъ!…

ЯВЛЕНІЕ VII.

ТЖЪ и Д. РЕНОДЪ.

РЕНОДЪ
[не видя Гастона]

Сынъ мой! тебя ли я обнимаю?

АЛФОНСЪ.

Батюшка! ты живъ? и ты меня добываешь … Ахъ! что я здлалъ!

РЕНОДЪ.

Я живъ, я великодушіемъ Гастоновымъ отъ смерти избавленъ, онъ покололъ не меня, но своего слугу, хотящаго меня умертвить, сей слуга только раненъ и моимъ стараніемъ приведенъ въ чувство, онъ будетъ живъ, но гд сей великій человкъ при которомъ свтъ видть я стыжуся?

АЛФОНСЪ.

Вотъ сія нещастная семья, которая любить ни тебя, ни меня отнын не должна во вки.

РЕНОДЪ
[бросясь ко востающему Гастону]

О! великодушный недругъ, ты меня кротостію больше побдилъ, нежели бы могъ побдить мщеніемъ и оружіемъ. Вижу въ теб, каковъ долженъ быть человкъ, чувствую, что я передъ тобою малъ, и сіе почтенное титло теряю! Но гд дочь твоя? …. Не она ли это?… Ахъ! Зеила! я твоя убійца!… Жива ли она?… Боже мой! … я въ отчаяніи. Зеила!

ЗЕИЛА
[приходя себя]

Не удаляйся отъ меня … Алфонсъ! подай мн свою руку…

РЕНОДЪ.

Увы! она въ безпамятств!

ЗЕИЛА

Гд я! и кто со мною? ахъ! Ренодъ! Поди отъ глазъ моихъ, но нтъ уже его на свт и тнь его мн не даетъ покоя. Батюшка, гд ты?

ГАСТОНЪ.

Здсь я! я съ. тобою! Ренода, я отъ смерти избавилъ, и ты безопасна!

ЗЕИЛА

Батюшка! ты сверьхъ мры великодушенъ, но Алфонсъ меня покинулъ, увы! онъ меня уже не любитъ!

АЛФОНСЪ.
[бросясь къ ея ногамъ].

Я не люблю тебя? ахъ! Зеила, ежели я твоего сердца стою, то я щастливйшій въ въ мір человкъ, прости моей невинной суровости! прости Гастонъ меня за причиненныя скорьби твоей дочери, ахъ! я въ томъ невиненъ, бгущій сюда, увидлъ твоихъ служителей, они вскричали вотъ сынъ Ренодовъ! бросились на меня и не хотли слушать моихъ изъясненій.Я сражался, докол отецъ мой, а по томъ и ты, прибгъ и отнялъ у меня оружіе, омраченный своею горестію, пришедъ сюда, я уврилъ ея, что ты не слугу закололъ, а отца моего, и обманутое мое воображеніе охладивъ сердце и любовь ною, нудило меня съ нею на вкъ разстаться, я съ нею yже разлучался и сіе виною было ея отчаянія и безпамятства, но виненъ ли я, что не умю быть отца моего ненавистникомъ?

РЕНОДЪ.

О! милосердое небо, благодарю тебя, что сынъ мой, толь гнусныя имя примры въ поступкахъ отца своего, и рожденный отъ такой, какъ моя, нечестивой крови, добродтельнымъ человкомъ учинился, удостоился овладть сердцемъ не оцненныя Зеилы, и учиниться другомъ наилучшаго человка, которому я гонителемъ былъ и тмъ вдвое передъ Богомъ и родомъ человческимъ виновенъ.

ГАСТОНЪ.

Сынъ твой недостоинъ былъ бы моей дружбы, за то, что о ней у сумниться могъ, а я узнавъ еще прежде его имя, спасъ его жизнь, обртенную мою дочь возвратилъ его сердцу, узнавъ твое сюда пришествіе, наблюдалъ его отчаяніе, удерживалъ отъ запрещеннаго дерзновенія, спасъ тебя отъ смерти, Алфонса люблю, и тебя не ненавижу. Вотъ мое за гоненія отомщеніе, и вотъ какъ плачу за мои слезы.

[Вс трое, упавъ къ его ногамъ.]

РЕНОДЪ.

Ты выше человка, и я ноги твои обнимать не стыжуся.

АЛФОНСЪ.
[обнявъ его колна.]

Ты отецъ Зеилинъ, и можешь ли ты быть недобродтеленъ!

ЗЕИЛА.

Батюшка! какъ я щастлива, что такого почтеннаго отца имю, и что ты меня дочерью твоею называть не гнушаешся!

ГАСТОНЪ.

Встаньте! и не стыдите меня! О! друзья мои, вс люди таковы быти должны, и я только тмъ передъ вами выигрываю, что, умя равнодушно сносить злополучіе, нахожу мое счастіе не въ наружныхъ видахъ, но во внутренности моего сердца. Ренодъ! твой сынъ меня уже любитъ, перестань и ты меня ненавидть!

РЕНОДЪ.

Ахъ! етого уже много, и ты Гастонъ съ лишкомъ меня обязываешь, чтобы я не краснясь на тебя взирати могъ. Но знай же великодушный страдалецъ, что ты не вовсе меня злодемъ почитати можешь, знай, что моего гоненія была причиною любовь ко твоей дочери, которая меня ненавидла и которую ты не захотлъ выдать за меня. А моимъ орудіемъ были ненавистники твоихъ ихъ добродтелей, зналъ я, что они не терпли въ теб любителя истинны, врнаго сына отечества и престола, защитника утсненныхъ и предстателя ими гонимыхъ людей, ихъ вооружилъ я противу тебя! они помрачили твою добрую славу, оклеветали тебя, лишили монаршей милости, и жаждущіе имній расхитили твои сокровища, я я ослпленный пагубною мн любовію, разлучилъ тебя съ твоей супругой и съ твоею, Зеилою.

ГАСТОНЪ.

Ты больше всхъ у меня отнялъ, нечувствительный мой гонитель! т мои сокровища, а ты.сердце, душу, и честь ною разграбилъ. Увы! сколь вс имнія тлнны передъ нжнымъ супружествомъ, дружбою и родственною любовію!

РЕНОДЪ.

Позналъ я сіе вскор, рвеніе твоей супруги, отчаяніе твоей дочери, любовь моего къ ней сына, уврили меня, что я похитилъ у тебя неполезное мн богатство, наконецъ смерть первой и сокрытіе обихъ нашихъ дтей, довершили мое злополучіе, и безчестныя мои дла въ казнь мн обратились: ежеминутно тнь твоей жены взору моему встрчалась, стонъ ея везд мн слышался, страданіе твое мн явно казалось, плачущая Зеила всемстно воображалась, бгущій отъ меня сынъ тяжкіе удары оставилъ въ сердц моемъ. Не вытерплъ я таковыхъ пораженій: влекомъ печалію, раскаяніемъ, угрызеніемъ совсти, бросился къ ногамъ монаршинъ, обнявъ его колна, пролилъ источники слезъ, признался ему во всемъ ноемъ противу тебя злодйств и въ ложномъ оклеветаніи моихъ сообщниковъ.

ГАСТОНЪ.

И сей добрый отецъ врныхъ сыновъ отечества конечно сокрушался, что его окружаютъ недостойные люди?

РЕНОДЪ.

Онъ плакалъ внимая мои слова, и сказалъ: ‘такъ обманываютъ Государя, когда санъ не разбирая подданныхъ, на чужихъ словахъ онъ утверждается.’ Сердце его разтрогалось, онъ погналъ меня отъ лица своего, лишилъ милости твоихъ гонителей, а я болзнующій о единомъ теб и моемъ сын, искалъ везд твоего жилища, нашелъ его к объявилъ черезъ другихъ о томъ двору. Я хотлъ повергнувшись ко стопамъ твоимъ, просить за вс мои злодйства у тебя прощеніи, оно мн дороже монаршаго, онъ иною только оскорбленъ, а ты мною лишился семейства, добраго имени и сталъ всхъ людей нещастне, но твои люди меня какъ злодя встртили.

ГАСТОНЪ.

Ихъ усердіе все благополучіе мое составляло. Прости ихъ.

АЛФОНСЪ.

Никто не учинитъ Гастона нещастнымъ, душа его возлетаетъ выше всякаго злополучія.

ГАСТОНЪ.

И выше всякаго оскорбленія! я помню, Что мы вс люди и всхъ извиняю. Но еще новый шумъ!

ЯВЛЕНІЕ VIII.

ТЖЪ и оставшіеся служители и плаватели.
[приводятъ посланнаго.]

АРНОЛІЙ.

Вс они здсь: ты Гастона и Ренода видишь, простите вы и насъ за дерзновенное наше усердіе.

ГАСТОНЪ.

Вы прощены, ибо и мы вражду оставили. [посланному] Но чего ты отъ насъ требуешь, и какую всть намъ приносишь?

ПОСЛАННЫЙ [вручая письмо.]

Милость монаршую. О! почтенный Гастонъ, прими его писаніе и успокойся. [Гастонъ читаетъ] Любезный Гастонъ! я узналъ твою невинность и надюсь, что ты меня простишь за то, что я какъ человкъ былъ обманутъ, но теперь, какъ твой Государь, зову тебя въ мои объятія, возвращаю теб твои достоинства и твои иждивенія, увряю при томъ, что ты больше враговъ не имешь и имть ихъ не будешь. Во удовлетвореніе твое, казнь злому Реноду отдаю во твою волю, спши ко мн, и опредляй ему смерть, или ссылку. [прочитавъ, Реноду] Дружбу теб опредляю, обними меня.

РЕНОДЪ.

Нтъ, я сего недостоинъ, и самъ опредляю себ ссылку въ сей дикой пустын.

ГАСТОНЪ.

Не отнимай ея у меня мой другъ! упавъ къ ноганъ монаршимъ, и представя дтей нашихъ, возвращуся Сюда, въ город я потерялъ милость монаршую и мое семейство, а здсь возвратилъ то и другое, и любить долженъ сію пещеру. За Сіе отдаю Зеилу Алфонсу.

ЗЕИЛА.

Отлучусь ли я отъ тебя? нтъ! тебя никто замнить мн не можетъ.

АЛФОНСЪ.

Съ вами жизнь я раздлялъ, съ вами и окончить ее желаю.

ГАСТОНЪ.

Отправимся вс вмст и ты Ренодъ соединись съ нами. Я хочу передъ своимъ Государемъ съ тобою такъ чистосердечно примириться, какъ въ сей пустын примирился, и просить о возвращеніи теб его милости, вотъ какого награжденія отъ него потребую. По томъ оставя нашихъ дтей за насъ дослуживать, водворимся въ семъ остров, преобратя сіе необитаемое мсто во спокойное, приятное и безмятежное жилище.

ПОСЛАННЫЙ.

Поспшайте почтенные люди, корабль уже готовъ, и вс добродтельные сыны отечества во приятныхъ слезахъ вашего прибытія ожидаютъ.

ГАСТОНЪ.

Мы вс къ отъзду готовы, намъ крон добрыхъ сердецъ съ собою везти нчего.

ПОСЛАННЫЙ.

Все вы имете! есть еще честные люди въ мір! они при моемъ отправленіи все то въ корабль прислали, что въ путешествіи для васъ нужно и все то приготовили, что при твоемъ прізд теб потребно будетъ.

ГАСТОНЪ.

Радостныя слезы у меня проливаются, слыша что человколюбіе еще не совсвъ изчезло. О! друзья мои, будьте уврены, что добродтель рано или поздно награжденіе свое получаетъ, и что гонимыхъ людей, въ обличеніе злыхъ и неправедныхъ, рука Божія нечаяннымъ благоденствіенъ увнчиваетъ.

КОНЕЦЪ.

ГОНИМЫЯ

ДЙСТВІЕ I.

ДЙСТВІЕ II.

ДЙСТВІЕ III.

Читайте также: