‘Міръ Божій’, No 4, 1898
В ‘Revue des deux Mondes’ обращает на себя внимание блестящая статья Эдуарда Рода о последней драме Зудермана…, Род Эдуар, Год: 1898
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Въ ‘Revue des deux Mondes’ обращаетъ на себя вниманіе блестящая статья Эдуарда Рода о послдней драм Зудермана: ‘Johannes’ (Іоаннъ Креститель). Родъ находитъ эту драму не только однимъ изъ лучшихъ произведеній Зудермана, но и безусловно самымъ выдающимся среди всхъ, написанныхъ за послдніе годы на тему евангельской легенды. Величавый образъ загадочнаго человка, о кото ромъ Іисусъ говорилъ: ‘Изъ рожденныхъ женами не возставалъ большій Іоанна Крестителя’, и о которомъ мы знаемъ однакожъ изъ Евангелія лишь вншніе факты его жизни,— въ драм становится намъ понятнымъ и близкимъ. Это послдній представитель славнаго, ряда пророковъ народа израильскаго, возставшій въ часъ сумерекъ, наканун окончательной гибели еврейской цивилизаціи. Онъ не обладаетъ ни ученостью, ни авторитетомъ своихъ грозныхъ предшественниковъ, вотъ почему онъ бжитъ въ пустыню, остатки врованій и традицій, отголоски героическаго прошлаго еврейскаго народа, смутная тоска и предчувствіе близости новой эры приводятъ къ нему учениковъ. Но Іоаннъ не можетъ дать имъ свта, онъ самъ ищетъ его. Душа его полна сомнній и тревоги, онъ самъ не знаетъ, то ли онъ говорить, что надо, въ немъ нтъ увренности древнихъ пророковъ, онъ истый сынъ своего вка, и, какъ лучшій сынъ его, больне всхъ переживаетъ его агонію. Единственназ свтлая точка въ его душ — воспоминаніе о молодомъ человк, котораго онъ крестилъ однажды въ водахъ Іордана, и о томъ, какъ, въ моментъ, когда съ неба раздался голосъ: ‘Сей есть сынъ мой возлюбленный, о немъ же все мое благоволніе!’ — сомннія, терзавшія его, разсялись, и миръ воцарился въ душ его. Онъ слыхалъ, что на берегахъ Генисаретскаго озера проявился новый проповдникъ, который учить любить даже враговъ, окружаетъ себя бдными и смиренными и гонитъ прочь фарисеевъ, но онъ не знаетъ, что думать о немъ. По традиціи, онъ рисуетъ ‘того, кто долженъ придти’, великимъ и могущественнымъ царемъ, повергнувшимъ въ прахъ своихъ враговъ и возсвшимъ на царство при кликахъ ‘Осанна!’ народа израильскаго, но самъ не вритъ своему описанію. Сомнніе парализуетъ его. Вотъ онъ на ступеняхъ храма, готовый первый бросить камнемъ въ Ирода съ Иродіадой, позволившихъ себ явиться въ храмъ и осквернить святыню. Народъ ждетъ только сигнала, ученики шепчутъ ему: ‘Брось! брось камень!’ Онъ уже поднялъ руку и начинаетъ: ‘Во имя того, кто…’ — но языкъ не повинуется ему, онъ вспоминаетъ о странномъ, непонятномъ ученіи назареянина и, противъ воли бормоча: ‘…кто велитъ мн… любить… тебя…’ — роняетъ камень.
До послдней минуты сомнніе мучитъ Іоанна. Иродъ ввергнулъ его въ темницу, но онъ не страшится смерти, онъ презираетъ любовь красавицы Саломеи, онъ весь ушелъ въ ожиданіе возвращенія пословъ, которыхъ онъ отправилъ къ учителю спросить: ‘Ты-ли тотъ, который долженъ придти, или ожидать намъ другого?’ На пиру, когда оскорбленная и отвергнутая Саломея, требуетъ, въ награду за свою пляску, головы Іоанна Крестителя, узника приводятъ въ залу пиршества, для потхи гостей. Сюда же вводятъ возвратившихся пословъ, которые передаютъ ему отвтъ Іисуса: ‘Скажите Іоанну, что слышите и видите: слпые прозрваютъ и хромые ходятъ, прокаженные очищаются и глухіе слышать, мертвые воскресаютъ и нищіе благовствуютъ. И блаженъ, кто не соблазнится о мн!’ — Этотъ отвтъ разсялъ послднія сомннія Іоанна, свтъ осіялъ его, онъ понялъ, что Іисусъ и есть ожидаемый мессія и что онъ несетъ міру новый завтъ и новую силу: любовь. Онъ, Іоаннъ, посланный лишь уготовать путь ‘тому, кто долженъ придти’, не имлъ этой любви, онъ хотлъ управлять жестокостью, и потому сила его сгибла и голосъ умолкъ. Но ему не жаль себя: ‘Я слышу: все затрепетало кругомъ, вижу ослпительный, неземной свтъ… Поддерживаемый огненными столбами, тронъ спускается съ неба. На немъ — князь мира въ блыхъ одеждахъ. И мечъ его зовется ‘любовью’ и боевой кличъ его ‘милосердіе’…
Іоаннъ, преображенный, въ экстаз поднимаетъ руки къ небу, послы падаютъ и его ногамъ. Смущенный Иродъ приказываетъ увести его и казнить, въ то время, какъ окровавленная голова его циркулируетъ между гостями, вдали показывается фигура Спасителя, окруженная учениками. Одна эра отошла въ вчность, занимается заря новой эры.