‘Русская Мысль’, кн.XI, 1892
В потьмах. … Сполохи. … Разошлись. … Вас. Немировича-Данченко, Немирович-Данченко Василий Иванович, Год: 1892
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Въ потьмахъ. Baс. Немировича-Данченко. Москва, 1892 г. Цна 1 р. Сполохи. Вас. Немировича-Данченко. Москва, 1892 г. Цна 1 р. Разошлись. Повсть Вас. Немировича-Данченко. Москва, 1892 г. Цна 1 р. Въ первой изъ названныхъ книгъ напечатаны разсказы: Братъ единственнаго сына, Блдныя руки, На веревочк, Безсонница, Гіена, Случай Сергя Павловича, Нсколько часовъ и Ранніе всходы. Въ книжк, озаглавленной Сполохи, напечатаны тоже разсказы: Ночью и днемъ, Мірская печальница, Умирающій левъ, Пвцы Сокодавера, Ватиканъ и Колизей, Съ визитомъ, У старухи, Монахъ-защитникъ, Сестра, Закинsскія ночи и Паутина. Заголовки обихъ книгъ, Въ потьмахъ и Сполохи, не имютъ никакого отношенія къ перечисленнымъ нами разсказамъ. Даны эти наименованія книгамъ такъ, ли съ того, ни съ чего, лишь потому, что нельзя выпустить книжку безъ названія. Русскій народъ называетъ ‘сполохами’ сверныя сіянія. Объ этомъ полярномъ явленіи въ разсказахъ г. Немировича-Данченко нтъ ни слова. Выраженіе ‘бить сполохъ’ равнозначительно словамъ ‘бить въ набатъ’,— нтъ и ‘набата’ въ лежащей передъ нами книжк. Но въ большинств разсказовъ, помщенныхъ въ обихъ книжкахъ, есть нчто, напоминающее о третьемъ значеніи слова ‘сполохи’, обозначающемъ то внутреннее состояніе тревоги, когда можно сказать, что человкъ ‘всполошился’. Такое тревожное состояніе всего чаще наступаетъ, когда человкъ остается одинъ, ночью, ‘въ потьмахъ’. Съ наступленіемъ дня всякіе ночные призраки исчезаютъ, мучительныя иногда фантасмагоріи разсиваются, человкъ длается опять спокойнымъ и возвращается къ своей обыденной жизни со всми ея злобами, ‘всполошившими’ его ‘въ потьмахъ’. На этотъ мотивъ написаны разсказы: Ночью и днемъ, Блдныя руки, Безсонница, Гіена, Нсколько часовъ. Вслдствіе нкотораго тождества мотивовъ и одинаковости авторскаго пріема, впечатлніе получается отъ этихъ повствованій довольно однообразное. Наибольшій интересъ представляютъ разсказы: Мірская печальница и Сестра, въ которыхъ очень живо изображено, на какія геройства способна женщина, это ‘слабое созданіе’, и какъ высокъ подвигъ женщины, не сознающей даже въ чистот своего любящаго сердца, что она совершаетъ великія дла истинной гуманности. Таковъ же разсказъ Монахъ-защитникъ, героемъ котораго является неаполитанскій патеръ Рокко, такое же невымышленное лицо, какъ сестра Раевская, героиня повсти, озаглавленной Сестра. Читая такіе разсказы въ горячемъ, очень талантливомъ изложеніи г. Немировича-Данченко, начинаешь себя самого чувствовать бодре и смле, какъ будто — сильне даже не собственною своею силой, а тою общечеловческою нравственною крпостью, которая выдвигаетъ изъ безличной толпы немощныхъ на видъ, нищихъ и незамтныхъ, крохотныхъ людей, идущихъ безстрашно и самоотверженно на подвиги спасенія гибнущихъ, облегченія участи страждущихъ, нуждающихся не въ хлб одномъ, но и въ животворящемъ слов сочувствія. Изъ подбора такихъ разсказовъ могла бы составиться прекрасная и полезная книга для народа и для дтей старшаго возраста.
Повсть Разошлись представляется намъ не серьезнымъ произведеніемъ, а попыткою написать пародію на такъ называемые ‘уголовные романы’. Если предположеніе наше врно, то вполн удачною мы не можемъ признать попытку автора, отчасти потому, что повсть нсколько длинна, а главнымъ образомъ — по неясности ея тона, по недостатку въ ней комическаго элемента, что можетъ сбить съ толку читателя и насъ заставляетъ высказать свое о ней мнніе безъ полной увренности въ томъ, что таковъ, именно, былъ замыселъ автора. Мы за совершенно излишнее почитаемъ введенную авторомъ въ повсть исторію съ гипнотизмомъ. Бурная сцена могла произойти между героемъ повсти и его женой безъ гипнотическаго внушенія. Спасаясь бгствомъ отъ выведеннаго изъ терпнія мужа, героиня могла споткнуться, оцарапать себ до крови лицо и руку, оставить на мебели и на стн отпечатки окровавленной руки. Потомъ героиня могла ухать, никому не сказавши объ этомъ, какъ это и есть въ повсти г. Немировича-Данченко. Дале, едва ли нуженъ репортеръ, такъ пророчески выдумывающій ‘происшествіе’. Прислуга, дворники, сосди должны были встревожиться исчезновеніемъ супруги жильца тотчасъ же посл ссоры съ мужемъ, шумъ которой многіе слышали. Затмъ — разростаніе сплетни, дурацкое вмшательство голодающаго репортера, усердіе не по разуму полиціи, ретивость слдователя, слды крови въ квартир, пропажа ‘мертваго тла’, недоумніе мужа, его полное ошалніе и т. д. Мы думаемъ, что въ такомъ вид повсть вышла бы короче, правдоподобне и забавне. Ну, да ужь напечатаннаго не передлаешь.
Въ книжк, озаглавленной Въ потьмахъ, разсказъ На веревочк есть дословная перепечатка первой главы изъ повсти Разошлись.