Н. А. ЛЕЙКИНЪ.
ШУТЫ ГОРОХОВЫЕ
КАРТИНКИ СЪ НАТУРЫ.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., д. No 2,
1879.
ВЪ ОБЩЕСТВЕННЫХЪ САНЯХЪ.
ВЪ ОБЩЕСТВЕННЫХЪ САНЯХЪ.
В общественных санях, Лейкин Николай Александрович, Год: 1879
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Отъ Покрова на Пески тащатся по Садовой общественныя сани, прозванныя извощиками ‘собачьимъ лазаретомъ’. Публика самая разнообразная: купецъ въ енот, чиновница съ ридикюлемъ, изъ котораго выглядываютъ заднія ноги и хвостъ мороженаго поросенка, живописецъ съ картиной въ чахл, неизвстнаго званія небритая личность въ ‘пальтичк подбитомъ втромъ’, странница и городовой съ книгой. Небритая личность сидитъ противъ купца, дремлетъ, склоня голову, и при каждомъ ухаб тыкается ему головой въ брюхо. Купецъ то-и-дло отпихиваетъ его назадъ.
— Вы, почтенный, полегче,— говоритъ онъ.— Вдь я не подушка. Вонъ у насъ тутъ и городовой… Сейчасъ можно за нарушеніе общественной тишины…
— Мы не по наряду,— откликается городовой, однако тыкаетъ дремлющаго въ грудь и произноситъ: — Господинъ, вы соблюдайте себя, какъ слдоваетъ… Такъ невозможно.
— Охъ, томитъ!— бормочетъ неизвстный и потягивается.— Должно полагать онъ, шельмецъ, мн какого-ни-на-есть дурману поднесъ.— Теперича, господа, врите-ли, лицъ настоящихъ передъ собой не вижу, а все какъ-бы облизьяньи морды.
Странница крестится.
— Господи спаси! Отчего-же это у васъ?— спрашиваетъ она.
— У доктора у одного тутъ былъ въ Коломн. Мы отъ виннаго малодушества лчимся,— вотъ онъ и поднесъ… Господинъ купецъ, у васъ дйствительно въ лиц перекосъ и глаза подбиты или это только мн кажется?
Купецъ вздыхаетъ и хмурится.
— Ну, ужъ это оскорбленіе словомъ…— говоритъ онъ.— Господинъ городской стражъ! Тутъ нарушеніе общественнаго спокойствія клонется…
— Поудержись, почтенный. Поудержись отъ словъ-то!— останавливаетъ неизвстнаго городовой.
— Поудержись! Нешто я виноватъ, что у меня отъ лекарства помраченіе? Ты вотъ городовой, а мн какъ-бы радугой кажешься…
— Сотвори молитву, сотвори молитву, миленькій,— шепчетъ странница.— Это къ теб бсы пристаютъ и лукавство въ зрніи творятъ.
— Нтъ, тетенька, это докторское снадобье… Вы вотъ сами странница будете, а по временамъ мн какъ-бы щукой кажетесь.
— Господинъ городовой!— восклицаетъ купецъ.— Отчего-же его въ виду больничнаго сбора въ больницу не предоставить?
— Эхъ, ваше степенство!.. Былъ, въ трехъ больницахъ былъ, да не берутъ! Оттого-то я и къ доктору, потому невозможно… На насъ родительская анафема лежитъ. Мы нашей маменьк въ хмльномъ вид голову сапожной колодкой прошибли, а он насъ прокляли, да и ухали въ деревню. Оттого у меня и запой. Вотъ я и лчусь. Спервоначалу докторъ мн понюхать далъ, а потомъ выпить… И вотъ черезъ это самое у ихъ благородія теперь дымъ изо рта валитъ и искры,— указываетъ онъ на живописца.
— Сходи-ко ты, милый мой, въ баню, да влзь на полокъ, такъ паромъ-то оно все и выдетъ,— откликается тотъ.
— Въ баню-то не веллъ. Пей, говоритъ, молоко парное… А вотъ это лкарство тебя успокоитъ. Хорошо спокойствіе! Ай-ай-ай! Гд купецъ-то? Ну, вотъ теперь онъ мн еловой шишкой кажется. Стой! Сахарная голова выросла!
— Послушайте, городовой, его надо высадить! Это ни на что не похоже!— идетъ въ саняхъ ропотъ.
— Ямщикъ! стой, стой!
— Обойдется, господа. Втеркомъ его продуетъ и обойдется,— успокоиваетъ чиновница съ поросенкомъ въ ридикюл.
— Мерси вамъ… Потому куда я тогда пойду?
— Конечно, ну куда онъ пойдетъ?— продолжаетъ она.— Вдь это съ каждымъ пьющимъ человкомъ можетъ сдлаться. Вонъ у меня деверь… Такъ посл каждаго жалованья… Какъ первое число, такъ и начинается, только у него иначе, у него живые раки изо рта лзутъ, канарейки въ ушахъ поютъ. Потомъ превратность: вмсто дверей изъ втораго этажа въ окошко вышелъ.
Небритая личность вскрикиваетъ и хватается за поросенка.
— Батюшки, поросенокъ! Настоящій поросенокъ! Вотъ и хвостъ, и ноги… А я думалъ это женщина говоритъ! Караулъ!
— Стой! Стой ямщикъ! Городовой, какъ хотите, высадите его!— возмущаются пассажиры.— Это сани общественныя. Чортъ его знаетъ, можетъ быть у него ножъ въ карман. Еще пырнетъ, чего добраго! Выходи вонъ! Вонъ! Вонъ!
Ямщикъ останавливается. Городовой-пассажиръ машетъ книгой. Съ тротуара подбгаетъ къ санямъ другой городовой. Свистокъ. Вокругъ саней собирается толпа.