H. А. ЛЕЙКИНЪ.
ГОЛУБЧИКИ
РАЗСКАЗЫ
съ рисунками художника А. И. Лебедева.
Премія къ журналу ‘Осколки’ за 1889 годъ.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типо-Литографія Р. Голике, Троицкая улица, No 18
1889.
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/l01-28.jpg)
ВЪ ЛТНЕМЪ САДУ.
ВЪ ЛТНЕМЪ САДУ.
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/l02-15.jpg)
В Летнем саду, Лейкин Николай Александрович, Год: 1889
Время на прочтение: 4 минут(ы)
— Съ молоденькой-то барышней рядомъ посидишь, такъ, авось, и самъ помолодешь, произнесъ толстенькій коротенькій старичекъ съ отвислой нижней губой и маленькими сденькими бакенбардиками на скулахъ, и опустился на скамейку рядомъ съ молоденькой, скромно одтой двушкой, читавшей книжку.
Двушка слегка приподняла на него глаза и отодвинулась.
— Отодвигаетесь, не хотите, чтобъ старичекъ и помолодлъ? Напрасно, напрасно, продолжалъ старикъ.— Вотъ ужь не чаялъ я встртить эгоизмъ въ такомъ юномъ и душистомъ цвтк. Ну, хорошо, я и на такомъ разстояніи попробую помолодть.
Старичекъ осдлалъ свой носъ черепаховымъ пенснэ, оперся руками на толстую палку съ серебряньшъ набалдашникомъ и сталъ искоса посматривать на двушку, стараясь ей заглянуть въ опущенное надъ книгой лицо.
— Милостивый государь, начала двушка.— Вы очевидно хотите меня заставить уйти съ этой ‘ скамейки?
— Зачмъ? Зачмъ? Боже меня избави! Разв я вамъ мшаю? Вы продолжайте сидть и читать, а я буду любоваться на вашу прелестную головку, которая, можетъ быть, никогда не снилась и Грезу. Вы знаете, кто былъ Грезъ?
Двушка молчала.
— Грезъ былъ художникъ, оставившій намъ до десятка восхитительныхъ женскихъ головокъ. Эти головки служатъ теперь украшеніемъ.
Двушка закрыла книгу и стала смотрть по сторонамъ, какъ бы отыскивая чего-то.
— Зачмъ же вы бросили читать, дитя мое, зачмъ? Вы продолжайте…. Вдь ужь наврное у васъ въ рукахъ какой-нибудь романъ Понсонъ-дю-Террайля… Вы продолжайте читать и думайте, что герой этого романа, черноглазый жгучій брюнетъ Альфонсъ, сидитъ рядомъ съ вами. При пылкой фантазіи и не бросая на меня такихъ строгихъ взглядовъ, это легко можно вообразить. Да и зачмъ этотъ строгій взглядъ? онъ совсмъ не идетъ къ вашему кроткому личику.
Двушка поднялась съ мста и перешла на другую скамейку. Старичекъ посмотрлъ ей вслдъ, покачалъ головой и посл нкотораго времени тоже переслъ къ двушк.
— Вы на что обидлись-то, милая барышня? снова началъ онъ.— Позвольте вамъ прежде всего объяснить, что я не нахалъ, что я не изъ тхъ, про которыхъ вы думаете. Если бы я позволилъ себ нанести оскорбленіе двушк или женщин, я завтра же пустилъ бы себ пулю въ лобъ или удавился бы вотъ на этомъ дерев. Или, можетъ, вы интеллигентная двушка и васъ оскорбило мое предположеніе, что вы читаете такой вздоръ, какъ романы Понсонъ-дю-Террайля?
— Послушайте… Чего вы отъ меня хотите? Зачмъ вы ко мн пристаете? спросила двушка.
— Я пристаю? Я? Боже меня избави. Если я имлъ дерзость перессть за вами на эту скамейку, то просто для того, чтобы изгладить то первое впечатлніе, которое я произвелъ на васъ на той скамейк. И такъ не смотрите на меня, какъ на уличнаго ловеласа. Я вовсе не такой. Я просто одинокій, скучающій старикъ, ищущій общества среди…
— Нтъ, вы нахалъ.
— Я нахалъ? О, Боже мой! Боже мой!
— Если бы вы не были нахалъ, вы, при первомъ моемъ движеніи посторониться отъ васъ, извинились бы и оставили скамейку, а вы меня теперь преслдуете даже на второй скамейк.
— И только для того, чтобы выяснить вамъ, что я не нахалъ, а другъ всхъ беззащитныхъ. Скажу вамъ боле… Я другъ интеллигентныхъ, учащихся двушекъ. Я даже написалъ проектъ… Угодно вамъ меня выслушать?
— Мн угодно, чтобы вы меня оставили въ поко, и если вы другъ интеллигентныхъ учащихся двушекъ, вы это сдлаете.
— Охотно, но только посл того, когда вы меня выслушаете и повторите свое требованіе. Если вы не хотите здсь на виду у всхъ меня выслушать, то мы можемъ удалиться въ боковую аллею…
Двушка съ негодованіемъ вскочила со скамейки и пошла по дорог сада. Старичекъ продолжалъ сидть и смотрть ей вслдъ, улыбаясь и крутя головой.
— Вдь вотъ тутъ неприступна, бормоталъ онъ, — а попадись какой-нибудь студентъ, какой-нибудь долгогривый вольнодумецъ, мечтающій пересоздать міръ, — ну, и сейчасъ готова, сейчасъ и развситъ уши, чтобы слушать.
Двушка шла по алле и отыскивала кого-то глазами, наконецъ, она свернула въ боковую аллею, прошлась нсколько шаговъ и, увидавъ приближающагося къ ней молодого человка въ круглой поярковой шляп, замахала ему книгой.
— Что такое? спросилъ тотъ.
— Не отходите, пожалуйста, далеко отъ меня. Здсь быть невозможно, отвчала она.— Я сидла, читала древнюю исторію, вдругъ подслъ какой-то старикъ и не отстаетъ. Я пересла на другую скамейку — онъ за мной… И вотъ принудилъ меня убжать.
Молодой человкъ вспыхнулъ.
— Старикъ? Ахъ, онъ, мерзавецъ! Гд онъ? Покажите мн его… Да я его!.. воскликнулъ онъ.
— Зачмъ? Не надо длать скандала. А только не отходите отъ меня далеко.
— Нтъ, этого оставить такъ нельзя. Нахаловъ надо учить. Пожалуйста, покажите мн его, Вра Николаевна…
— Ну, полноте… Ну, что за охота связываться? Бросьте…
— Бросать — значитъ давать потачку на будущее время. И такъ ужь двушкамъ въ Лтнемъ саду и въ скверахъ проходу нтъ.
— Пренебрегите, Павелъ Гаврилычъ…
— Не могу пренебречь. Иначе я ночь не буду спать спокойно. Гд онъ?
— Не скажу. Полноте. Ну, что за охота на скандалъ лзть!
— Я никакого скандала не сдлаю. Неужели вы думаете, что я съ нимъ драться буду? Я просто скажу ему при всхъ, что онъ уличный нахалъ.
— Да я уже сказала ему, что онъ нахалъ.
— Ну, я скажу ему, что онъ мерзавецъ.
— Не надо.
— Да чего вы боитесь-то?
— Я ничего не боюсь. а только не надо. Вы ему скажете: мерзавецъ, онъ на васъ замахнется палкой, соберется публика…
— На меня-то посметъ замахнуться? Да вы посмотрите только на мой ростъ, на мою фигуру… Да я его тогда… Пойдемте, поищемте его…
— Да не надо и искать, сдалась двушка.— Вотъ онъ… Вотъ этотъ въ пальто-крылатк, что стоитъ къ вамъ спиной и закуриваетъ сигару, указала она.— Только вы пожалуйста…
— Этотъ?
— Да, этотъ. Только вы, Бога ради…
Молодой человкъ ринулся по направленію къ стоящему къ нему спиной старику. Онъ уже на ходу сжималъ кулаки. Вдругъ старикъ обернулся… и молодой человкъ остановился передъ нимъ какъ вкопанный.
— Что вамъ, Коклюшкинъ? Что вы? Куда это вы такъ на всхъ парахъ стремились и вдругъ остановились? спросилъ его старикъ.
Молодой человкъ смшался.
— Виноватъ… Я стремился… но, увидавъ васъ, остановился, чтобы засвидтельствовать вамъ мое почтеніе, отвчалъ онъ.
Передъ молодымъ человкомъ стоялъ его начальникъ по служб.