В хате Леопольда Гушки, Черный Кузьма, Год: 1933 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 8 минут(ы)

Кузьма Черный

В хате Леопольда Гушки

Отрывок из пьесы ‘Батьковщина’

(Ночь. Жена Леопольда Гушки лежит на кровати, покрытая кучей одежды. Колыбель с ребенком. Леопольд Гушка возле колыбели).

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Молока уже почти нет. Чего дать ребенку?

ЖЕНА. Что это. Марылька не идет так долго? От ребенка будто отказалась. Это несчастное дитя родилось на муку. Оно высохло, накричалось. Там ее еще в эту забастовку втянут. Бросила бы она лучше эту фабрику.

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Ты сама не знаешь. что говоришь.

ЖЕНА. Я знаю, что говорю. Если что нужно сделать, так я без нас сделают Мало Адася потаскали по тюрьмам. А какая польза? От этого нам лучше жить стало, что ли?

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Что ты говоришь?

ЖЕНА. Я знаю, что говорю. Видела ли я когда-нибудь радостную минуту? Или Марылькино дитя родилось на большое счастье? Когда я была голодная, я не ела. Когда была больна, не лечилась…

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Ты как будто меня упрекаешь. Что, я не старался, не работал, не бился, как рыба об лед. Когда я плечи разгибал?

ЖЕНА. Я тебя не упрекаю. Ты старался, ты работал, ты плеч не разгибал. Что я тебе на это скажу? Но может быть, может быть, кто проворней — тот повернуться на свете, мог и не горевать, а жить…

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Чего ж ты от меня хочешь?

ЖЕНА. На всю жизнь терпения моего не хватает. Человек не выдержит такой жизни.

МАРЫЛЬКА (появляется в дверях). Папа, выйди на минуту в семи. (Выходит с Леопольдом.

ЖЕНА. Что там еще. боже мой? (Входит в избу Евель Цивин, рабочий. Леопольд Гушка и Марылька.)

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Мать, ты у меня всегда была молодцом, мать… Этот человек у нас побудет несколько дней.

(Жена молча укрывает себя тряпьем. Евель Цивин закуривает. Марылька наклоняется над колыбелькой.)

ЕВЕЛЬ ЦИВИН. Холодновато у вас в избе. А возле леса живете.

ЖЕНА. Лес не наш.

ЕВЕЛЬ ЦИВИН. Не наш, это правда. Нас этот лес не греет.

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА (тихо Евелю Цивину). Я буду смотреть, чтоб никто… и ничто… Будь спокоен.

РАБОЧИЙ. Что будем делать?

ЕВЕЛЬ ЦИВИН. Нет никакой возможности выбраться с фабрики?

РАБОЧИЙ. Солдаты е фабрики никого не выпускают. Заставляют работать силой.

ЕВЕЛЬ ЦИВИН. Значит, нужно найти способ выбраться с фабрики.

РАБОЧИЙ. А как?

ЕВЕЛЬ ЦИВИН. Начальство теперь напугано: забастовки, стачечные комитеты… бунт… а с напуганным начальством нам легче договориться. (Подходит к колыбельке, говорит тише Марыльке.) О, твой ребенок!.. Как зовут? (Забавляет ребенка.)

МАРЫЛЬКА. Витька.

ЕВЕЛЬ ЦИВИН. Витька! Витька! (Отходит от колыбельки.) А скажем мы начальству так: фабрика работает на оборону отечества, вырабатывает шинельное сукно, так мы передумали забастовки устраивать не будем, надбавьте нам только немного заработка… Только необходимо известить забастовочный комитет. Поработаем день, с фабрики выйдем и больше туда никто не вернется… и фабрика станет. Ты слушай, ведь ты в забастовочный комитет пойти не можешь… я тоже не могу. (Думает.)

МАРЫЛЬКА. Я пойду.

ЕВЕЛЬ ЦИВИН. Ты пойдешь? А как на фабрику пройдешь?

МАРЫЛЬКА. Я отпросилась к ребенку. А когда выпускали меня, какой-то полицейский чин как будто пошутил: побожись хотя, говорит, что сегодня обратно придешь. Я и побожилась. Вот и скажу, что обратно пришла. Сейчас, покормлю ребенка и пойду. На фабрику мне удастся пройти.

ЕВЕЛЬ ЦИВИН. А ты ж все слышала, что мы здесь говорили?

МАРЫЛЬКА. Все знаю.

ЕВЕЛЬ ЦИВИН. Ага, ты все слышала, ты все знаешь. Ну, хорошо. (Мать поднимает голову, смотрит на Марыльку. Марылька наклоняется над ребенком).

ЕВЕЛЬ ЦИВИН (рабочему). Ну, а тебя нужно для связи. Никогда не садись там, где нужно итти. Иди же. (Рабочий пошел).

(Марылька укачивает ребенка, поет колыбельную. Евель Цивин сел, засунул руки в рукава, задремал. Леопольд Гушка всматривается в окно.)

ЕВЕЛЬ ЦИВИН (вдруг поднявшись). Холодно, вы говорили, у вас в избе, а я все же обогрелся. Тепло стало… целый век был я сегодня на холоде… горячих углей у вас нет в золе, закурить…

МАРЫЛЬКА. На печи спички лежат.

ЖЕНА. Кремень и трут там где-то.

ЕВЕЛЬ ЦИВИН Кремень и…

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Какой-то человек идет вдоль леса, прямо сюда направляется.

ЕВЕЛЬ ЦИВИН (встревоженно). А мой парень пройдет?

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Э, ведь он другой стороной леса пошел.

ЕВЕЛЬ ЦИВИН. Ну, так я пошел. (Смотрит в глаза Леопольду Гушке.)

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. За избой у меня пустой хлевушок. Там немного соломы лежит.

МАРЫЛЬКА (Евелю Цивину). Так я сейчас иду.

ЕВЕЛЬ ЦИВИН. Иди. (Выходит с Леопольдом Гушкой.)

ЖЕНА. Кто это? Что это за человек?

МАРЫЛЬКА. Это? Евель Цивин с фабрики… Мать, слушай…

ЖЕНА. Так чего же он прячутся от людей. Что он, убил кого-нибудь или обокрал? Чего он к нам?

МАРЫЛЬКА. Мать, слушай, мать! Я его сама привела. Его ищет полиция.

ЖЕНА. Никуда ты не пойдешь.

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА (в дверях). Тихо ты… тихо… (Пауза.) Они говорят… они говорят… сбросить часы с рабочего дня… я им сказал бы… сбросьте вы все то, что живого человека в землю гнетет… сбросьте вы царя этого, сбросьте вы… .бога этого…

ЖЕНА (быстро поднимается е кровати). Боже милостивый, за горе людское молюсь. Леопольд!.. Леопольд, одумайся!

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Я им сказал бы: сбросьте царя, сбросьте и бога. За что страдает на фронте мой Адась. За что гниет в окопах Павел Немира?

ЖЕНА. Это бог их послал на мученье.

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Скажи ты мне. кто на мою шею ярмо надел и не дает мне его сбросать?

ЖЕНА. Так ты ярма никогда и не сбросишь. Не злостью и не кулаком нужно ярмо сбрасывать.

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. А чем?

ЖЕНА. Сурвиль надел на тебя ярмо? Надел. А как же Сурвиль будет с тобой более ласков, если ты на него, как на зверя, смотришь? Что ты. говоришь с ним когда по-человечески? Тебя, как батрака, пан прогнал, а разве он не мог тебя не прогнать, когда он сказал на тебя ‘хлоп‘, а ты ему пожелал, чтобы у него в животе хлопало. А если бы ты был другим, то и жил бы и не нужно было бы бог весть кого по хлевам прятать. Ты и ее на эту дорожку потянул. (Показывает на Марыльку.)

(В дверях появляется Павел Немира.)

ПАВЕЛ НЕМИРА. Добрый вечер!

МАРЫЛЬКА. Павлуша! (Бросается к нему. Леопольд Гушка и жена с минуту молчат от неожиданности.)

ЖЕНА. Павлуша, сынок!..

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Павлуша, как же это. на побывку или как?.. Родной ты наш…

ПАВЕЛ НЕМИРА (торжественно). Можно сказать, что совсем.

МАРЫЛЬКА. Совсем? Возможно ли это?

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Война окончена?

ПАВЕЛ НЕМИРА. Для меня окончена.

ВСЕ. Как это?

ПАВЕЛ НЕМИРА. Пусть воюет тот, кому нужно.

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА, Революция. Солдаты бросили воевать. Я знаю, что делается.

ПАВЕЛ НЕМИРА. Я спасся. Мне посчастливилось.

ВСЕ. А Адась? Ведь он с тобой в одной части был?

ПАВЕЛ НЕМИРА (никого не слушая). Пять дней дрожала земля. Дрожало небо. Дрожали звезды… Все гремит… Все умирает… Всех смерть настигает… (Все глубоким стоном . вздохнули.) Рассвело на пятые сутки. Нам приказали вылезать из окопов. В атаку нас гнали. Вылезешь — смерть тебе. Останешься — или застрелят или не заметят. И я остался. Вижу — и Адась со мной остался.

ВСЕ. Где же он?

МАРЫЛЬКА. Теперь уже, Павлуша, вместе будем всегда. Иди, посмотри на своего ребенка, ведь ты его еще не видел.

ПАВЕЛ НЕМИРА (направился к колыбельке. потом остановился). Гремит все. Стонет, плачет. Новые солдаты бегут окопом. Я к земле приник. Закрыл глаза… раскрыл я глаза, вижу — пусто. тихо в Алаев нет.

ВСЕ. Где же он?

ПАВЕЛ НЕМИРА. Только один на весь окоп офицер Владислав Потка, нашего пана сын, умирает под моими ногами раненый в живот. Он смотрит мне в глаза так покорно… ну, как животное, когда его режут. Я его взял на плечи и понес к санитарам. Если бы не я, он там умер бы. Я его нес, может быть, десять верст. Рассвело — я его несу. Солнце взошло — я его весу. День настал — я его несу, несу, весу… Принес к санитарам… И на это он мне, через своего отца, белый билет и участок поля. Белый билет и участок поля. (Долгая напряженная пауза). Я много прошел по земле. Я шел с санитаром до поезда, от поезда до города, от города до имения Нотки, Снег всюду под ногами скрипит. Деревья молчат. В лесу голая земля без снега. Иголки хвойные. Я смолу нюхал. Казалось из под снега грибы пахли. Папортник пах. Трава пахла. Земля пахла, мокрая от дождей, из-под плуга, из-под плуга… Война где-то далеко осталась. Для меня она окончена. Ее нет больше для меня. Пускай там как хотят — и кто чем и кто не хочет — воюют. Пускай воюют. Пускай головами в земляную окопную стену… Нет больше войны для меня, фронта для меня, окопов больше нет для меня. Пускай там все с как хотят. Марылька, на участке земли будем мы теперь с тобой. И больше нам никого и ничего не нужно, Марылька.

0x01 graphic

МАРЫЛЬКА. Что же мы делать будем?

ПАВЕЛ НЕМИРА. Жить.

МАРЫЛЬКА. А Адась?

ЖЕНА. Тебе мало одной радости?

ПАВЕЛ НЕМИРА. Мне Адася жаль. А все же. что я про всех думать буду? Чем я им помогу? Каждый человек устраивается по-своему.

МАРЫЛЬКА. А я сейчас на фабрику пойду. Вот сейчас, вот.

ПАВЕЛ НЕМИРА. На фабрику? Чего теперь, ночью?

ЖЕНА. Марылька. теперь никуда!

МАРЫЛЬКА. А без меня забастовки не сделают.

ПАВЕЛ НЕМИРА. Да зачем тебе теперь думать об этом? Может быть, раньше и не было тебе другой дороги, а теперь, после такого счастья, теперь мы сами себе панами будем.

МАРЫЛЬКА. Что ты говоришь?

ПАВЕЛ НЕМИРА. Завтра же я буду иметь участок земли.

МАРЫЛЬКА. Ну так что?

НАВЕЛ НЕМИРА. Ну так и сиди дома. Крест поставить на всех этих забастовках. Забастовка — это беспокойство, это когда никакого выхода нет. А теперь мы можем спокойно жить.

МАРЫЛЬКА. Пойду!

ПАВЕЛ НЕМИРА. Не пойдешь!

МАРЫЛЬКА. Пойду!

ПАВЕЛ НЕМИРА. Не пойдешь!

(Марылька смотрит на отца.)

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Пойдет… И ж войду.

ЖЕНА. Нет. Марылька больше горевать не будет. Она будет на большой земле сидеть.

МАРЫЛЬКА. А вы с отцом? А Адась? А все? А все? А война? А окопы? А смерть?

ПАВЕЛ НЕМИРА. Нет для нас войны больше.

МАРЫЛЬКА. Есть война!

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. И смерть есть. И окопы есть. И ярмо на шее есть. И жилы на человеке рвутся. И петля на шею надевается. И виселица над головой стоит… Я говорил — сбросьте вы все то, что живого человека в землю гнетет. Сбросьте вы… царя этого… Сбросьте вы…

ЖЕНА. Бога не трогай!

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Бога этого сбросьте вы!

ПАВЕЛ НЕМИРА. Пусть сбрасывают.

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. А мы?

ПАВЕЛ НЕМИРА. А я не на войне больше. Я не батрак больше. Я не…

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Марыльке сейчас итти надо.

ПАВЕЛ НЕМИРА. Не пойдет!

МАРЫЛЬКА. Пойду! (Встает.)

ПАВЕЛ НЕМИРА. Не пойдешь! (Хватает ее за голову.)

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. (Хватает его за плечи). Иди отсюда в деревню! К своему отцу иди!

ЖЕНА. Марылька! Слышишь! Он семью разрушает! Он губит нас всех!

ПАВЕЛ НЕМИРА. Марылька, пойдем!

МАРЫЛЬКА. Нет. Я иду на фабрику. Там нужно забастовку делать.

ПАВЕЛ НЕМИРА. У меня еще сила есть! (Поднимает над нею кулаки.)

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Иди из этой хаты! (Берет его сзади за плечи и бросает в дверь. Из двери навстречу первый мещанин, неожиданно, как призрак.)

МЕШАНИН. Добрый вечер!

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Добрый вечер!

МЕЩАНИН. Холод какой на дворе! Руки мои окоченели, без перчаток вышел… Подвод ищу, завтра сено войску везти.

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Так чего вы к нам?

МЕЩАНИН. Может быть, с подводой поедете?

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Нет у меня лошади. И ничего, человече, у меня нет.

МЕЩАНИН. А если бы была лошадь, поехали бы. Заработали бы. Война всем не дает жить. Когда окончится война, немцев побьем, народ тогда лучше станет жить.

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Всякие есть и немцы, один живет хорошо, другой — плохо.

МЕЩАНИН. Есть, есть, известно, народ неравный… А у вас была лошадь… Хлев у вас за хатой… Сами на хозяйстве живете?

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Да, на хорошем хозяйстве.

МЕЩАНИН. Сказать правду, я не один. Здесь еще мой товарищ, тоже со мной насчет подвод ходит. Я думал, может быть, он к вам зашел. Я его ищу вместе в город итти. Мы сами из города. Не заходил к вам?

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Нет.

МЕЩАНИН. Не было, значит, никого у вас… Чорт его… теперь на дорогах… Ночью теперь страшно где-нибудь в поле на дороге. Народ всякий теперь… На той педеле — не слышали? —около самого города человека зарезали, забрали деньги и лошадь… Никого у вас не было?

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Нет.

МЕЩАНИН. А то еще раз так было. Не очень далеко отсюда, так верст за двадцать. По тракту. Залез, гад, человеку в хлеб, в солому, и тот человек ничего знать не знал. Ну, и нашли. А выделилось, что это жид, немецкий шпион. Подговаривал людей, чтоб царя сбросили, чтобы не воевали, чтоб забастовки всякие… Одного на, шли в хлеву, в соломе, а другого в погребе. Человек сам признался: не знал, говорит, кто такой. Меня, говорит, злодеи убить хотят, мне лишь бы переночевать, я и пустил, пожалел.

Ну, тех забрали, а человеку тому ничего. Человек ведь не знал, пустил по доброте сердечной. Человека того : начальство и пальцем не тронуло, раз . он признался, сказал, где гады прячутся… Ну, руки мои немного обогрелись… А мороз трещит… Я шел вдоль леса. Здесь где-то, думаю, должен быть мой человек, что вместе со мной подвод ищет. А на дворе тихо, тихо. Слышно было, как в городке на ратуше часы бьют: дзинь-бом, дзинь-бом. Иду, вижу след какой-то свежий к вашей хате. Я по следам прямо и иду. Сюда, думаю, зашел мой человек… (Кладет жене Леопольда Гушки на плечо руку.) Не иначе — сюда зашел.

(Марылька решительно направляется к двери.)

ЖЕНА. Марылька, не иди! (Мещанину.) У нас, за хатой, в хлеву спрятался.

МАРЫЛЬКА. Мать!..

ПАВЕЛ НЕМИРА. Кто спрятался?

ЛЕОПОЛЬД ГУШКА. Ты… (Схватился со своего места. Мещанин дал свисток. В хату вскочили полицейские.)

МЕЩАНИН. Никого из хаты не выпускать!

(Выходит с полицейскими, оставив одного полицейского в хате.)

‘Литературная газета’, No 13, 1933

Читайте также: