УНИВЕРСИТЕТЫ ЗАКРЫВАЮТ!1
УНИВЕРСИТЕТЫ ЗАКРЫВАЮТ!1
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРИМЕЧАНИЯ
Университеты закрывают!, Огарев Николай Платонович, Год: 1862
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Н. П. Огарев. Избранные социально-политические и философские произведения
Том второй.
Государственное издательство политической литературы, 1956
Петербургский университет закрыт. Профессора по предложению Путятина распущены, студенты, без вины наказанные, частью сосланы в дальние губернии, частью вынуждены разъезжаться по домам, т. е. тоже по губерниям, или вступать б другие университеты по матрикулам…
Зачем вступать в университеты? Пускай их закроют. Учиться под надзором шпионства нельзя. Университет, доступный только для богатых, университет исключительно дворянский, в России невозможен. Каждый богатый, каждый дворянин, вступая в храм науки, запертый для бедных и недворян, почувствовал бы себя подлецом. Никто не пойдет незапятнанно в этот сословный храм науки III отделения. Пускай его закроют. Настоящая наука — свободная наука — от этого не пропадет.
Университетская молодежь разъедется по губерниям. Каждый сколько-нибудь способный человек куда приедет, туда и принесет с собой науку. Не ту казенную науку, которой цель — чин, не ту школьную науку, которой цель-диплом, а ту человеческую науку, которой цель — образование, ту живую науку, которой цель — образование народное, бессословное, повсеместное.
Нам надо было странствующих учителей. Апостолы науки, как и апостолы религии, не могут сидеть, запершись в нарочито построенных молельнях. Их дело — проповедь, их место всюду. У нас их не было, правительство их создает — невольно, нечаянно, бессмысленно. Умейте же пользоваться случаем!
Не ходите в университеты, пускай их закроют. Университетская молодежь, рассыпавшись по России, послужит соединительным мостом между сословиями. Она, обиженная шпионством, изувеченная полицией, сосланная императором, она скажет своим отцам и братьям из дворян, имеющим смутное поползновение на гражданскую свободу, что дворянин в России не что иное, как чиновник немецкого правительства, что ему для того, чтоб сделаться свободным человеком, надо перейти в народ, что дворянской свободы не существует, что свобода только одна, общая, народная, что для того, чтоб достичь себе свободы, они должны отдать народу народную землю, что в этом спасение их жизни, их совести, спасение русского богатства и основа русского самоуправления.
Молодежь скажет народу, что земля ему отдается, что пришла пора соединиться, чтоб учредить всюду свое управление, выборное и ответственное, на место казенного, чиновничьего, самовластного. Молодежь скажет народу, что она приносит ему в помощь все средства, которые дала ей наука, и не пощадит для него ни трудов, ни жизни.
Чего ж вы испугались, что университеты закрывают? Разве вы нашли бы науку там, где учителя проповедуют необходимость чина и за такое гражданское мужество получают одобрительную улыбку Потапова и благоволение самого верховного шефа жандармов — императора? Разве вы нашли бы науку там, где учителя вызывают против вас штыки и нагайки? Нет! Где это могло случиться — там нет науки, там только книжничество, способное на все презренное. Наука уже потому не сходна с книжничеством, что наука нравственна.
Чего вы испугались, что закрывают богадельни казенной науки? Найдите в своем искреннем служении истине, найдите в силе своего мозга и силе своего труда способность докончить свое образование, где бы вы ни были и при каких бы то ни было обстоятельствах.
У вас не будет книг — просите у общества, в которое судьба внесет вас. Найдите в себе силу слова — создайте около себя публичные библиотеки.
У вас не будет инструментов — создайте около себя публичные музеи.
Заводите школы.
Заводите больницы, зовите к себе старших товарищей, создайте около себя клиники.
Пускай закрывают университеты!
Устройте кафедры в городских залах и в волостных избах, в своей комнате и на базарной площади.
У вас была устроена касса для бедных студентов — продолжайте сбор для помощи ссыльным товарищам, теперь никакой педель не помешает вам в ее учреждении.
А пуще всего судьба вас толкает в губернии, т. е. в села, в жизнь сельскую, в жизнь народную, вглядитесь в нее, поймите основания, из которых она слагается, поймите склад будущей русской, свободной общественности, который из них разовьется и разовьется при пособии вашего слова и вашего дела.
Ничтожный случай — появление какого-то японского адмирала2 — разрубило запутанный узел и указывает русскому юношеству его великое назначение — создать всюду свободные школы, где каждый, без различия пола и сословия, может быть учеником и проповедником.
Вперед, юное поколение! Из душных аудиторий схоластики в ширь свободного понимания и общественной деятельности! Оставь мертвую букву и создай живую мысль. Иди воином во имя общей истины и народной свободы!
Пускай закроют университеты, и да возникнет живая, повсюдная наука!
1 Воззвание Огарева обращено к студентам столичных и провинциальных университетов, закрытых правительством на более или менее продолжительное время в связи с студенческим движением осенью и зимой 1861—1862 гг. Впервые было опубликовано за подписью Огарева в особом прибавлении к ‘Колоколу’ ‘Михайлов и студентское дело’, выпущенном в Лондоне 15 января 1862 г. (‘Прибавление к 119—120 листу ‘Колокола», стр. 1002). Печатается по тексту ‘Прибавления’, местонахождение рукописи неизвестно.
2 ‘Японским адмиралом’ Герцен и Огарев иронически называли министра народного просвещения Е. В. Путятина — бывшего адмирала.