Н. А. ЛЕЙКИНЪ
Мдные лбы.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., No 2
1880
У ЖИВОПИСЦА.
У живописца, Лейкин Николай Александрович, Год: 1880
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Утро. Въ скромную квартиру, на дверяхъ которой написано: ‘Художникъ Тарасъ Даниловичъ Корабленко’ и помщающуюся на двор въ пятомъ этаж, звонится подстриженная рыжая борода, въ енотовой шуб съ воротникомъ, поднятымъ на манеръ кибитки. Ему отворяетъ кухарка въ тиковомъ передник.
— Господинъ художникъ дома?
— Да ужъ не знаю какъ вамъ и сказать… заминается кухарка.— Вы не изъ лабаза?
— А что, видно, вашъ хозяинъ въ лабаз-то набралъ, да не платитъ? Нтъ, умница, мы не изъ лабаза, а подрядчики, по строительной части будемъ.
— То-то смотрите. Вамъ, все равно, ничего не очистится, а мн за васъ перепадетъ отъ хозяина ловко. Жида, и купца изъ лабаза пущать не велно.
— Говорю, что не изъ лабаза. Дворъ съ строительными матеріалами у насъ есть, это точно. Я не за деньгами, а самъ съ деньгами пришелъ.
— Ну, такъ, дома, пожалуйте въ комнату.
Купецъ снялъ шубу и калоши, и поскрипывая сапогами, вошелъ въ гостиную. Гостиная была очень бдно омеблирована и совсмъ съ голыми стнами. Купецъ озирался по сторонамъ. Изъ другой комнаты вышелъ гладкостриженный среднихъ лтъ мужчина въ усахъ и поклонился, спросивъ: ‘что вамъ угодно?’ Купецъ попятился.
— Неужто господинъ художникъ будете?
— Онъ самый.
— Вотъ уха-то! Кабы не въ вашемъ дом былъ, ей-ей, не поврилъ-бы. Вдь у художниковъ такая мода, чтобъ по долгогривой вр ходить, на манеръ поповъ, а у васъ и волосъ-то въ умаленіи и даже съ проплшиной. То же и насчетъ бороды… Художники все съ бородатымъ косматіемъ, а у васъ усы гвардейскіе.
Художникъ улыбнулся.
— Это прежніе художники носили длинные волосы и бороды до чреслъ, какъ у Іоанна Многострадальнаго, а ныншніе ничмъ не отличаются.
— Ну, вотъ! Еще въ прошломъ году строилъ я домъ на Васильевскомъ остров, такъ видлъ, ихъ по трактирамъ: и зврское косматіе, и длиннобрадіе, и попона вмсто пальта. А шляпа такъ и не разберешь: гнздо воронье или шляпа. Ну, да все равно. Купецъ Подстегинъ я, подрядчикъ по строительной части. Товарищъ вашъ, архитекторъ Трезубцевъ, меня къ вамъ прислалъ. Работка для васъ есть.
— Очень пріятно. Прошу покорно садиться.
— Сидя-то толкомъ не разскажешь, да и пояса у меня нон все ноютъ отъ сиднья. Пейзажикъ-бы мн вотъ съ себя снять требовалось. Только ужъ очень вы не похожи на этого самаго живописца. Опять же и на стнахъ у васъ ни одной картинки. Конечно, портной всегда въ дырявомъ сертученк щеголяетъ, а у сапожника сапоги каши просятъ, но все-таки на вашемъ мст и зная живописное рукомесло, я-бы вс стны себ картинами обвсилъ, да и по потолку-то купидоновъ съ букетцами пустилъ-бы.
— А для себя, господинъ подрядчикъ по строительной части, выстроили вы домишко? спросилъ художникъ.
— Нтъ, не стоитъ возжаться съ домомъ! Для чужихъ строить лестне.
— Ну, вотъ, видите-ли. И такъ, къ длу. Вы желаете, чтобъ я съ васъ портретъ написалъ?
— Такъ точно- Есть у меня, признаться сказать, малеваньице моего лика, длалъ тутъ одинъ вывсочныхъ длъ мастеръ, да безъ медалей и безъ мундира, а я теперь и медали и мундиръ получилъ, такъ во всемъ парад хочется. Цну-то, поди, страсть какую заломите?
— Двсти пятьдесятъ рублей я съ васъ возьму.
— Фю-фю-фю! просвистлъ купецъ.— Цна-то совсмъ трежуравле! А съ меня въ т поры тотъ молодецъ, вывсочныхъ длъ мастеръ, дв красненькія взялъ за портретъ-то.
— Такъ вдь то вывсочныхъ длъ мастеръ, а я классный художникъ.
— Ну, вдвое и возьми, а ужъ ты ломишь несообразное. Правда, тамъ безъ мундира и безъ медалей, но все-таки… Ну, на мундиръ еще двадцать рублевъ накинь, да на медали десять.
— Мн ршительно все равно, что въ сюртук васъ писать, что въ мундир, что въ халат, а только я меньше двухсотъ рублей ни съ кого не беру. Ну, двсти рублей извольте.
— Значитъ и трехъуголку можно подъ ту-же стать на коленку поставить?
— И трехъуголку, и шпагу, а только двсти рублей послдняя цна.
— Шпага-то на мундир будетъ настоящаго золота?
— Золотомъ никогда портреты не пишутъ. Живописи не будетъ.
— Ну, вотъ видишь! А хочешь дв радужныхъ сорвать. За что-же тогда?.. Ежели-бы еще золотая краска, то я понимаю — позолота дорого стоитъ, а то вохры напустишь. Слышишь, возьми сотенную…
— Нтъ, я вижу, намъ долго торговаться.
— И сотню съ четвертной не возьмешь?
Художникъ отрицательно покачалъ головой. Купецъ подумалъ и сказалъ:
— Тогда нельзя-ли къ старому моему портрету мундиръ и медали придлать? Ну, и чтобъ трехъуголка… Возьми посходне и переоднь меня.
— Можно-то можно, но только я за это не возьмусь. Пускай ужъ вся моя работа будетъ .
— Больно уже дорого цнишь ликъ-то съ одежей. Вижу ужъ я, что теб полторы сотенныя взять хочется, погрозилъ художнику купецъ и прибавилъ: — Ну, некочевряжься, бери полторы-то сотенныя. И такъ барыша-то барка.— А коли напишешь мн портретъ схожій, то у меня для тебя и другая работа найдется. Жену на старомъ портрет подмалевать маленечко надо. Тоже вывсочникъ ее писалъ. Въ т-то поры она была субтильная, ну, а теперь, въ пять то лтъ, поокруглилась, поплотне стала, такъ вотъ мн и хочется тлеса-то ея подправить. Самъ знаешь, баба полнотой красится. Да серьги брилліантовыя ей къ ушамъ придлать. Прежде у ней серегъ не было, а теперь я, какъ разбогатлъ, то купилъ ей вотъ съ какими брилліантами! Ну, и платьице по фигурне… Теперь она стала всякой мод подражать. А то на старомъ-то портрет ейное платье должно быть полиняло, что-ли…
— И полноту сдлать, и серьги, и платье новое! всплеснулъ руками художникъ.— Да вдь это совсмъ новый портретъ. Какая-же тутъ подправка?!
— Зачмъ новый? Новаго она еще не заслужила, отвчалъ купецъ.— А ты старый подмалюй. Ну, думай!
Художникъ подумалъ и сказалъ:
— Съ васъ за портретъ я, такъ и быть, полтораста рублей возьму, а исправлять чужія работы не стану.
— Эдакій ты чудакъ человкъ! А отчего же мы, по нашей строительной части, чужія работы исправляемъ? То этажъ надстроишь, то пристройку сдлаешь къ старому дому. Платили-бы деньги…
— Вы и я — огромная разница. Я художникъ.
— И архитекторъ тоже художникъ, однако къ старому плану новый фасадъ даетъ. Вотъ и ты моей жен новый фасадецъ дай. За передлку жены пятьдесятъ рублей. Деньги хорошія.
— Нтъ, не возьмусь.
— Упрямъ какъ быкъ. Ну, да Богъ съ тобой. Пиши съ меня одного. Когда-же за работу примемся? Мн нужно, чтобъ портретъ былъ непремнно къ выставк готовъ. Ахъ, да! На выставку-то въ академію вы имете-ли право картины выставлять?
— Я классный художникъ и у меня уже для выставки приготовлена картина.
— Такъ вотъ и съ моей физіономіи пейзажикъ на выставку выставьте. Зато только и полтораста рублей плачу. И чтобъ внизу была надпись: ‘Купецъ и кавалеръ. Денисъ Савельевъ Подстегинъ’. Да чтобъ и въ каталогъ мн попасть.
— Это зачмъ-же вамъ?
— А чтобъ вс видли, что вотъ молъ какой онъ, купецъ и кавалеръ Подстегинъ. Зачмъ? Само собой, чтобъ повеличаться въ мундир и въ медаляхъ. Мы почетъ тоже любимъ. Изъ-за почета въ пріюты и за мундиръ вносимъ. Сиротамъ ежели, то у насъ и свои сироты есть.
— Этого я вамъ не могу общать.
— Отчего-же? Ужъ ты мн общай. Этого мн только и надо. Изъ-за этого я только къ теб и пришелъ, а то съ меня вывсочникъ и посейчасъ за мундирный портретъ пятьдесятъ рублей проситъ. Но вся штука, что отъ него на выставку картинъ не принимаютъ, такъ вотъ я теб и переплачиваю. Нтъ, ты рши, а то мн и портрета не надо.
— Какъ вамъ будетъ угодно, упрямился художникъ
— Эдакій ненасытный! вздохнулъ купецъ.— Прибавки хочешь? Ну, да ладно, бери двсти съ выставкой. Только ужъ дай подписку, что наврно выставишь. И чтобъ каталогъ…
— Не могу.
— И двухъ-сотъ-пятидесяти не возьмешь?
— Не возьму, потому что не могу успть къ выставк.
— Коли такъ, прощай! Пойду другаго мордомазку искать. Пятьсотъ рублей за портретъ просолю, а ужъ добьюсь, чтобъ на выставк покрасоваться! закончилъ купецъ и вышелъ въ прихожую.
— Марфа, шубу! кричалъ ему вслдъ художникъ.