Тяжелые времена, Аверченко Аркадий Тимофеевич, Год: 1915

Драматургия
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Скачать в PDF
Аверченко А.Т. Собрание сочинений: В 13 т.
Т. 8. Чудаки на подмостках
М., ‘Дмитрий Сечин’, 2013.

ТЯЖЕЛЫЕ ВРЕМЕНА
Мелодраматическое представление в 3-х картинах

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Гость.
Хозяин.
Хозяйка.
Горничная.

Действие 1-е и 2-е происходят в гостиной хозяина дома.
Действие 3-е — все равно где, только в открытом месте.
Оркестр музыка.

КАРТИНА ПЕРВАЯ

РАНЬШЕ — КОГДА ПИЛИ

Сцена представляет: налево маленькую переднюю, направо — большую гостиную. Посреди гостиной стоит большой стол, сплошь уставленный закусками, винами и прочим.
Рождественское утро. Календарь показывает 25-е число декабря.
Музыка играет увертюру — веселый бодрый грохочущий марш.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Сцена пуста. Звонок. Через гостиную в переднюю бежит нарядная кокетливая горничная. Открывает переднюю дверь. Входит гость во фраке, сияющий.

Горничная. Здравствуйте, барин! (радостно) с праздничком вас, желаю всего хорошего.
Гость. Спасибо, Луша. Хозяева принимают?
Горничная. А как же, помилуйте! Такой день!

Гость входит в гостиную.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Из других дверей показываются хозяин и хозяйка. Оба нарядные, он в сюртуке.

Хозяин. А-а! (Обнимает гостя, целует). Вот и молодец, что пришли! С праздничком вас! Желаю всего! (Гость здоровается с хозяйкой.) Живеньки, здоровеньки? Ну, ну, мой молодой друг! Не будем терять драгоценного времени — к столу, к столу, к столу — трижды к столу!
Гость. Да я, собственно говоря, уже пил. Прямо-таки не лезет…
Хозяин. Это со мной-то! Да, вы меня кровно обидите! Садитесь! Вам какой? Есть вишневая, есть сливович — крепкий, как собака, есть коньяк… (наливает, пьют.) Поросеночка? Икорки? Колбаски? А ну, еще одну, единственную распроединственную.
Гость. Ни-ни! Увольте. Не могу. И так не знаю, как домой доберусь!
Хозяин. Да мы сделаем очень просто! Мы вас не пустим. Жена! Наливай ему еще одну, а я поросенка отрежу. Луша! Спрячь его пальто и шапку, чтобы он не удрал! Выпили? А теперь мадерки! Ни-ни! И думать не смейте отказаться — такой праздник! Вы шутите с Рождеством? Христианин вы или басурман? А ну, еще по одной!!
Гость (выпивает, встает, пошатываясь из-за стола, и облокотившись на стул, глядит на публику мутным хмельным взглядом). Ф-фу! Од-днако!..

Занавес

КАРТИНА ВТОРАЯ

ТЕПЕРЬ — КОГДА НЕ ПЬЮТ.

Сцена представляет ту же гостиную и переднюю, только без прежней нарядности… Вместо большого стола с закусками, маленький столик в углу, покрытый салфеткой. Сцена пуста.
Музыка играет печальный меланхолический вальс, полный тоски и грусти по безвозвратно ушедшем.
Звонок. Как и в первой картине, пробегает в переднюю горничная, но она уже не в праздничном переднике и чепце, а в затертом.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Входит тот же гость — во фраке, как и прежде.

Гость. Здравствуйте, Луша, с праздничком вас.
Луша (грустно). Спасибо. Что прикажете, барин?
Гость. Ничего не прикажу, чудачка! С визитом пришел.
Луша (бестолково). Нешто вы доктором сделались?
Гость. Зачем доктором?
Луша. А с визитом-то. Которые из докторей, так, действительно, к больным…
Гость. Да нет! Вот оригиналка-то? Понимаешь, я пришел с праздничным визитом. Как вообще. Как приходил в прошлом году, в позапрошлом.
Луша. В позапрошлом? Извольте, я спрошу у барина.
Гость. Да, да, конечно, доложи. Я тут подожду (усаживается, пригорюнившись, в уголку передней. Луша бежит в гостиную, сталкивается с вошедшими из других дверей хозяином и хозяйкой.)

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Хозяин и Хозяйка. Он в халате. Она повязана фартуком. Вид у них затрапезный.

Хозяйка. Кто там, Луша?
Луша. Кунин господин — пришли.
Хозяин (изумленно). Ку-унин? Зачем?
Луша. Не знаю. Говорят, к вам пришли, как в позапрошлом годе…
Хозяин. В позапрошлом? (В недоумении.) А что было в позапрошлом году?
Луша. Не могу знать. Мало ли что было.
Хозяин (к жене). Бузя, ты не помнишь, зачем приходил к нам Кунин в позапрошлом году?
Хозяйка (призадумавшись). Был он несколько раз. А зачем заходил — не помню.
Хозяин. Странно… Праздник нынче, первый день Рождества, а он приходит. Луша! Может, ему что-нибудь нужно?
Луша. А мне откуда знать.
Хозяйка. Может, ему что-нибудь экстренно понадобилось. Такое, что нельзя было отложить до после праздников, — вот он и пришел…
Хозяин. Гм!.. Все может быть. Не на войну ли он едет? Луша! Он, Кунин этот, не в военном костюме?
Луша. Нет-с, помилуйте. Во фраке, при белых перчатках, с цилиндром.
Хозяин. Черт знает что. Я, прямо-таки, теряю голову. Не предложение ли он приехал делать?..
Хозяйка. Ты скажешь тоже… Кому?!
Хозяин. А? Кому-нибудь из нас.
Хозяйка. Умно. Если мне — так я замужем, тебе — так ты мужчина… Лиле? Так Лиля умерла когда еще… Зинке? — Зинке, положим, тринадцатый год, но все-таки…
Хозяин. Луша! Пойди просто спроси его: по какому делу он приехал? Что ему нужно?
Луша (выходит в переднюю). Что вам нужно?
Гость. Как… что мне… нужно? Я с визитом пришел! Понимаешь? Теперь Рождество, — вот я и пришел, Луша!
Луша. Вот вы и пришли? Ну мне что, я — скажу. (Возвращается в гостиную.) Говорит, с визитом.
Хозяин (пораженный). Господи! Нашел время визиты делать!.. Ну, что же делать, — зови его.
Луша (возвращаясь). Пожалуйте. Просят.
Гость входит в гостиную…
Хозяин (удивленно). Сергей Николаич? И во фраке? Чему это приписать столь торжественный вид?
Гость. Помилуйте, ведь Рождество. Первый день Рождества.
Хозяин. Ну?
Гость. Рождество, говорю.
Хозяин. Так-с.
Гость. Как же не надеть фрака!
Хозяин. А зачем?
Гость. Да с визитами-то — не в пиджаке же ездить?
Хозяин. Ах, да! Вы с визитом? Так, так. Бывает. (Задумывается, подходит к окну, глядит в него. Гость стоит против хозяина и всем своим видом показывает, что он чего-то ждет. Молчание.)
Хозяин (с усилием). Ну-с… вот, так, значит.
Гость. Да-с. Праздничек, что называется.
Хозяин. А вы, значит, с визитом?
Гость (со вздохом). С визитом. (Стоят. Молчат. Гость с неискусно сделанной рассеянностью хлопает себя по коленке шапокляком и вздыхает.)
Хозяин. Да-а! Дела!
Гость. Гм!.. Как поживаете?
Хозяин. Да так все. Ни шатко, ни валко. А вы?
Гость (в сторону). Совру-ка я ему что-нибудь… (Вслух.) Да что я! Был сейчас с визитом у Будаговых… Ну, конечно, дело праздничное, — по рюмочке того сего, закусили.
Хозяин (оживившись). Ах, вы значит, уже закусили?
Гость (испуганно). Очень, очень мало. Самую малость. Почти ничего не ел. Так, только рюмку коньяку выпил, рюмочку водки.
Хозяин (угрюмо). Да, позвольте, где они, Будаговы эти, могли достать коньяку, водки? Не может этого быть.
Гость. Не знаю, но нынче все достают. У Краткополовых я был, — там все есть, у Широполовых… тоже… есть… Все так меня просили, угощали… А я все не хотел… ‘Нет, говорю, не хочу, — увольте. Берегу себя!’ ‘Ах что вы, Сергей Николаевич, для чего вы себя так бережете?’ — ‘А вот, говорю, берегу себя для уважаемого, достойнейшего Николая Памфилыча’. Это — вы, стало быть.
Хозяин (оглядывая потолок). Н-да-с. Так-с. Вот оно что. Спасибо на добром слове. А только, согласитесь сами, какой же нынче праздник, когда напитков — ни синь пороха нет? Одна грусть.
Гость. Да. Печально до чрезвычайности. А я, знаете, — мне предлагают и то, и сё, а я говорю — нет-с! Не хочу обижать милейшего Николая Памфилыча…
Хозяин. Ну, чего там… Я на это не обижаюсь.
Гость. Все-таки, знаете… ‘Скушайте, говорят, и того-то, и этого-то’, а я себе думаю: ‘да мне приятнее у Николая Памфилыча скушать какой-нибудь кусочек ветчинки, чем все эти ваши разносолы’…
Хозяин (угрюмо). Пойдем. Так и подумали?
Гость. Так и подумал.
Хозяин (сурово). Я, конечно, никакого стола у себя не устраивал, но кусочек чего-нибудь найдется (подводит гостя к маленькому столику, стоящему в углу.. Снимает салфетку: на столике хвост и голова селедки и обгрызок поросенка. Тычет пальцем на поросенка.) Вот — ешьте!
Гость, (взяв на вилку селедочную голову, ищет взглядом чего-нибудь спиртного… Вздыхает). Селедка?
Хозяин. Селедка. Что ж вы?.. Есть-то хотели…
Гость. Я… сейчас (оглядывает комнату, подходит к цветку на окне, нюхает его и говорит многозначительно поглядывая на хозяина). Хороший цветочек. Одеколоном как будто пахнет.
Хозяин (сухо). Чего ему одеколоном пахнуть? Обыкновенный фикус.
Гость (топчется на месте). Да? Замечательно. Дожди все нынче были. Что это, как будто поросенок цветочным одеколоном пахнет. Одеколон, вероятно, тут на столе стоял, поблизости?
Хозяин. Нет, не стоял.
Гость (обнюхивая плечо хозяина). А от вас чем-то тоже хорошо пахнет. Это уж, конечно, одеколон.
Хозяин (сухо). Да.
Гость. Хороший. Персидская сирень?
Хозяин. Черт его знает. Неважно.
Гость. Ага… А у меня, знаете, с утра голова болит, так что ужас.
Хозяин. Дома бы вам посидеть нужно, не выходить. Еще простудитесь.
Гость. Да нет: я думаю, если виски одеколоном потереть, так пройдет.
Хозяин (злобно поглядывая на гостя). Дать?
Гость. Чего?
Хозяин. Одеколону-то. Виски натереть.
Гость. Дайте, дайте мне, пожалуйста! Я немножко…

* * *

Хозяин (приносит пульверизатор с какой-то мутноватой жидкостью в бутылочке, и говорит угрюмо). Дайте, побрызгаю голову.
Гость (держа на вилке селедочную голову, открывает рот). Брызгайте.
Хозяин. Так чего же вы рот-то открываете? Еще в рот попадет!..
Гость. Нич… чего. У меня и это… И зуб тоже болит. Брызгайте, брызгайте!..
Хозяин (побрызгав). Ну, что, легче?
Гость (закусывает селедкой. Облизав губы, и повертев вилкой, со вздохом говорит). Ну, вот и закушено. Пойду уж.
Хозяин. Куда ж вы так рано? Ну, до свиданья! Луша, проводи барина, всего хорошего, заходите когда-нибудь осенью…
Гость. Ну… до свиданья.
Хозяин. Что?
Гость. До свиданья, говорю.
Хозяин. Хорошо. Луша, проводи!

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Луша провожает гостя в переднюю. Хозяин уходит в правую дверь. Слышны голоса хозяина и хозяйки за сценой:

Хозяйка. Ушел.
Хозяин. Убрался.
Хозяйка. Как это люди, ей-Богу, не понимают. Ничуть! Ни стыда, ни совести.
Хозяин. Фрак еще нацепил. Чего, что — спрашивается. А в руках кляк и перчатки — будто чучело огородное.

В это время гость, надев пальто, тянется привычным жестом к подбородку горничной, но под ее изумленным взглядом опускает руку. Вынимает полтинник, задумчиво вертит его в руках, почесывается и снова прячет полтинник. Горничная возмущенно поворачивается и уходит.
Гость остается один. Стоит, задумавшись, потом вынимает платок, утирает слезы. Поворачивается спиной к публике, уткнувшись лицом в угол плачет.
Музыка тихо начинает играть тот же печальный меланхолический вальс. Занавес тихо опускается.
Вальс постепенно переходит в печальный щемящий душу марш…

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

АПОФЕОЗ

При поднятии занавеса — видна улица. Медленно движется под звуки марша процессия. Два человека несут на носилках огромную бутылку. Сзади ведут под руки плачущего гостя. Еще сзади хозяин, хозяйка, горничная и двое красноносых пьяниц.

Гость (плачет. Кричит истерически). Пустите меня к ней! На кого она нас покидает?! (Рыдает.)
Первый пьяница. Воды, воды, скорее!.. Стакан воды.
Второй пьяница. Лучше стакан водки!
Первый пьяница. Тсс! Не надо говорить о покойнице. Это ее расстраивает.
Гость (рвется вперед). Пустите меня к ней!!! (Его удерживают. Процессия скрывается под звуки марша.)

Занавес

КОММЕНТАРИИ

Публикуется впервые. Пьеса написана на основе рассказа ‘Сухой праздник’, опубликованного в сборнике ‘Осиновый кол на могилу зеленого змия’ (1915).
Аверченко Аркадий Тимофеевич
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Галочка, Аверченко Аркадий Тимофеевич, Год: 1916
  2. Двойник, Аверченко Аркадий Тимофеевич, Год: 1916
  3. Старики, Аверченко Аркадий Тимофеевич, Год: 1912
  4. Тихое помешательство, Аверченко Аркадий Тимофеевич, Год: 1916
  5. Знаменитый паноптикум, Аверченко Аркадий Тимофеевич, Год: 1922
  6. Телефон No такой-то, Аверченко Аркадий Тимофеевич, Год: 1916
  7. Ключ, Аверченко Аркадий Тимофеевич, Год: 1916
  8. Власть тьмы, Аверченко Аркадий Тимофеевич, Год: 1908
Электронная библиотека