ТЯЖБА.
ТЯЖБА.
РОМАНЪ САМЮЕЛЯ ВАРРЕНА.
Часть вторая.
ГЛАВА I.
ГЛАВА I.
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/w02.jpg)
Тяжба. Часть вторая, Уоррен Самюэль, Год: 1841
Время на прочтение: 16 минут(ы)
Главный краеугольный камень, недостатокъ котораго вдругъ открылся въ блестящемъ зданіи Титмаузова богатства, такъ-что, взорамъ его испуганныхъ зодчихъ: гг. Кверка, Геммона и Снапа, оно представилось уже грозящимъ рухнуть надъ ихъ головами, былъ одинъ пунктъ, который я, какъ человкъ аккуратный, желалъ бы объяснить читателю, прежде чмъ пойду дале. Но чтобъ сдлать это съ успхомъ, я долженъ вернуться назадъ, къ древнимъ временамъ этой исторіи и къ происшествіямъ, бывшимъ задолго до того періода, съ котораго мы начали нашъ разсказъ. Если разсказъ этотъ имлъ несчастіе привлечь на себя торопливый взоръ поверхностнаго и нетерпливаго читателя романовъ, то я не сомнваюсь ни мало, что такой читатель совершенно упустилъ изъ виду, или позабылъ нкоторую часть того, что происходило прежде и что непремнно должно было обратить на себя вниманіе людей дальновидныхъ, какъ разсказанное не безъ цли и какъ необходимое для объясненія послдующихъ происшествій. Теперь, я полагаю, тотъ читатель, котораго я имю въ виду, то-есть такой, любопытство котораго стоитъ труда возбудить и поддерживать, не разъ ужь задавалъ себ слдующій вопросъ:
Какимъ образомъ гг. Кверкъ, Геммонъ и Спапъ въ первый разъ узнали о шаткости правъ мистера Обри на обладаніе Яттономъ? Случилось это вотъ какомъ образомъ. Знакомый уже читателю мистеръ Паркинсонъ наслдовалъ практику и званіе своего покойнаго отца, очень-почтеннаго юриста и провинціальнаго стряпчаго въ Йоркшир. Онъ былъ въ высокой степени достойный, трудолюбивый и усердный человкъ, и недаромъ пользовался полною довренностью своихъ многочисленныхъ и знатныхъ кліентовъ. Лтъ за двнадцать до того времени, съ котораго начался нашъ разсказъ, мистеръ Паркинсонъ, человкъ очень-добраго сердца, принялъ къ себ въ услуженіе сироту, мальчика, но имени Стеггарса, сначала, просто, для разныхъ посылокъ и для присмотра за конторою. Но этотъ мальчикъ скоро показалъ такую ловкость, исполнялъ съ такимъ успхомъ все, что ему ни поручали, немножко повыше обыкновеннаго круга его обязанностей, что года черезъ два онъ сдлался ужь нкотораго рода клеркомъ и сидлъ и писалъ за тмъ самымъ столомъ, съ котораго прежде единственнымъ дломъ его было — вытирать пыль. Выше и выше онъ поднимался во мнніи своего господина, по-мр-того, какъ время уходило впередъ, сталъ наконецъ совершеннымъ factotum и въ этомъ качеств, разумется, имлъ у себя передъ глазами все теченіе длъ, проходившихъ черезъ контору. Много интересныхъ вещей, касательно обстоятельствъ и связей окружныхъ помщиковъ и аристократіи графства, попадалось такимъ-образомъ ему на глаза и отъ времени до времени, заставляло его подумывать: не можетъ ли знаніе, такимъ-образомъ пріобртенное, какимъ-нибудь способомъ и когда-нибудь, co-временемъ, быть обращено въ его собственную пользу, потому-что, къ-сожалнію, надо сказать, онъ былъ совершенно недостоенъ дружбы и довренности мистера Паркинсона, который и не воображалъ, въ лиц Стеггарса, имть дло съ подраставшимъ плутомъ. Съ такимъ-то характеромъ и съ такими удобствами къ исполненію своихъ плановъ, этотъ достойный юноша завелъ привычку, отъ поры до времени, записывать все, что бы то ни было любопытнаго или важнаго, встрчавшагося въ длахъ, безпрестанно проходившихъ черезъ его руки. Доходило даже до-того, что онъ тщательно переписывалъ длинные документы, въ случа, если они казались ему годными для его цлей, и имлъ возможность длать это, необращая на себя вниманія мистера Паркинсона. Такимъ образомъ онъ пріобрлъ изъ-подъ руки значительную массу свдній, дававшую ему вс средства причинять большія хлопоты и даже наносить серьёзный вредъ, цль же его состояла въ томъ, чтобъ или втереться современемъ въ товарищество къ мистеру Паркинсону (предполагая, что онъ усплъ бы правильнымъ образомъ поступить въ званіе юриста), или даже, просто, вынудить кліентовъ своего господина принять его въ свою довренность, на зло мистеру Паркинсону, такъ, чтобъ ему стоило труда сохранять въ тайн все, что онъ зналъ. При вступленіи въ бракъ мистера Обри съ миссъ Сен-Клеръ, по случаю предположенныхъ имъ въ ту пору, очень-щедрыхъ записей на имя будущей своей жены, полный экстрактъ изъ его владтельныхъ документовъ предложенъ быль мистеромъ Паркинсономъ своему нотаріусу, для приготовленія нужныхъ бумагъ. Вслдствіе запросовъ, сдланныхъ нотаріусомъ, прибавочныя свднія были ему доставлены и породили мнніе несовсмъ-удовлетворительное, изъ котораго я представлю читателю слдующій параграфъ:
‘Кажется, нтъ причины предполагать, чтобъ отъ Стивена Дреддлинтона оставался какой-нибудь потомокъ, но, не взирая на то, такъ-какъ, собственно говоря, нтъ физической невозможности, чтобъ такая особа могла существовать, то, безъ-сомннія, очень-важно, для совершеннаго обезпеченія правь мистера Обри, утвердить неоспоримымъ образомъ годность закладной крпости, совершенной Херри Дреддлинтономъ и посл переданной по надписи племяннику его Джеффри Дреддлинтону, вслдствіе уплаты симъ послднимъ денегъ, занятыхъ его покойнымъ дядею. Происхожденіе мистера Обри отъ Джеффри Дреддлинтона дало бы ему тогда, въ силу означеннаго акта, неразрушимое право передъ лицомъ закона. Но затрудненіе, представляющееся мн съ этой стороны вопроса, состоитъ въ томъ, что если Херри Дреддлинтонъ, совершивъ эту закладную, не пережилъ своего отца (пунктъ, на счетъ котораго я удивляюсь, что мн не сообщено никакихъ свдній), тогда и самый актъ былъ бы не боле, какъ истраченный даромъ пергаментъ, или какъ уступка правъ отъ лица, никогда неимвшаго никакихъ правъ на владніе Яттономъ и, разумется, ни Джеффри Дреддлинтонъ, ни потомокъ его, мистеръ Обри, не могли бы основывать правъ своихъ на такомъ документ. Въ такомъ случа возможность, на которую я намекалъ передъ симъ, то-есть, существованіе какого-нибудь законнаго потомка Стивена Дреддлинтона могла бы имть очень важное вліяніе на право мистера Обри‘.
Все это мнніе, а также и самый экстрактъ изъ владтельныхъ документовъ, по поводу котораго оно было сообщено, переписалъ этотъ дальновидный молодой плутъ, съ первой строки до послдней и спряталъ, какъ важную добычу, у себя въ стол между другими подобными же копіями и выписками, между-тмъ, какъ господинъ его и не воображалъ себ того, что онъ длаетъ. Годъ или два спустя, отношенія, существовавшія между мистеромъ Паркинсономъ и клеркомъ его Стеггарсомъ, были прерваны однимъ, неслишкомъ-благовиднымъ происшествіемъ, а именно, послдній улизнулъ съ суммою семисотъ фунтовъ стерлинговъ, которую онъ посланъ былъ принять по какому-то длу отъ одного изъ кліентовъ мистера Обри. Стеггарсъ бжалъ, но онъ не позабылъ тхъ документовъ, о которыхъ мы говорили, забралъ ихъ вс и привезъ съ собою въ Лондонъ. За несчастнымъ преступникомъ въ тотъ же часъ послана была по горячимъ слдамъ погоня и, три дня спустя по прибытіи своемъ въ Лондонъ, онъ былъ схваченъ на улиц со всею суммою при себ, за исключеніемъ нсколькихъ фунтовъ. Какъ водится, его посадили въ Ньюгетъ. Природная догадливость говорила ему, что дло его плохое, но надежда его не покинула.
— Что, мой ягненочекъ? сказалъ Граспъ, угрюмый, сдоволосый тюремщикъ, проводивъ Стеггарса въ его уютную, маленькую квартирку: — попался къ намъ, а?
— Да, попался, отвчалъ Стеггарсъ со вздохомъ.
— Ну, если вы не хотите хать за море, пока не будете немного постарше, вы достаньте себ защитниковъ, и чмъ скоре, тмъ лучше. Вотъ напримръ, есть гг. Кверкъ, Геммонъ и Снапъ… Господи Боже мой! какъ они опустошаютъ наши квартиры! Ей-Богу! Все дло въ томъ только, чтобъ достать ихъ какъ-нибудь поскоре, потому-что, вотъ видите ли, ихъ на-расхватъ такъ и ловятъ. Прислать вамъ ихъ? Стеггарсъ, разумется, въ ту же минуту согласился.
Чтобъ объяснить это внезапное доброе расположеніе со стороны Граспа, я долженъ сказать, что старый мистеръ Кверкъ съ давнихъ поръ обезпечивалъ себ обширную уголовную практику, черезъ служителей Полицейскихъ Конторъ и Ньюгета, которые отъ него получали, разумется, систематическое вознагражденіе съ тмъ, чтобъ рекомендовать его фирму лицамъ, попавшимся къ нимъ въ руки. Едва усплъ посланный Граспа прійдти въ Сэффрон-Хилль, съ извстіемъ: что въ западн есть обновка, какъ старый Кверкъ тотчасъ же отправился въ Ньюгетъ и допущенъ былъ къ Стеггарсу, съ которымъ онъ пробылъ наедин довольно-долго. Онъ принялъ живое участіе въ новомъ своемъ знакомомъ, выслушалъ разсказъ о томъ, какъ онъ бжалъ и былъ пойманъ, съ большимъ любопытствомъ и вниманіемъ и общалъ сдлать въ пользу его все, что только онъ могъ съ своимъ малымъ искусствомъ и опытностью. Онъ намекнулъ, однако, что, какъ самъ Стеггарсъ, вроятно, знаетъ, небольшая сумма чистыми деньгами понадобится немедленно, чтобъ нанять адвоката. Извстіе это сильно опечалило Стеггарса, который, зная плохое состояніе своихъ финансовъ, воображалъ себя ужь на корабл и на пути въ Ботани-Бей. Мистеръ Кверкъ спросилъ, не иметъ ли онъ друзей, которые согласились бы собрать бездлицу для товарища въ бд, но Стеггарсъ отвчалъ, что не иметъ, и при этомъ увидлъ, что энтузіазмъ почтеннаго стараго джентльмена сильно охладился.
— Но я вамъ, вотъ что скажу, сэръ, вдругъ произнесъ бдный Стеггарсъ: — если у меня нтъ денегъ, то за это, можетъ-быть, есть то, что стоитъ денегъ. Есть у меня маленькій сундучокъ, онъ остался тамъ, на квартир, и т, которые взяли меня, не знаютъ о немъ ничего, а въ этомъ сундучк есть кое-что такое, насчетъ семействъ и имній иныхъ владльцевъ въ Йоркшир, на что очень бы стоило поглядть людямъ, знающимъ какъ разработываются дла подобнаго рода. При этихъ словахъ, старый Кверкъ наострилъ уши и спросилъ своего молодаго пріятеля: какимъ образомъ пріобрлъ онъ такіе секреты?
— О, фуй, фуй! произнесъ онъ потихоньку, когда Стеггарсъ разсказалъ ему продлки, недавно нами описанныя.
— О! вы можете себ говорить: фуй, фуй, если вамъ угодно, воскликнулъ Стеггарсъ съ жаромъ: — но важность не въ томъ, какъ вещь пріобртена, а въ томъ, что изъ нея можно сдлать, когда она ужь въ вашихъ рукахъ. Есть, напримръ, одинъ членъ парламента въ Йоркшир, который, какъ ни высоко поднимаетъ голову, а иметъ такое же право на имніе, приносящее ему добрыхъ десять тысячъ фунтовъ въ годъ, какъ я и какъ вы, и пользуется собственностью нкоторыхъ людей, которые врно не отказались бы заплатить хорошія деньги нкоторымъ другимъ людямъ, еслибъ т помогли имъ отнять у него такое богатство… и это была не боле какъ одна изъ хорошихъ вещей, ему извстныхъ.
Старый Кверкъ погладилъ себ подбородокъ, кашлянулъ, повернулся на стул, снялъ свои очки, вытеръ ихъ, надлъ опять на носъ и потомъ опять повторилъ всю эту церемонію съизнова. Вслдъ за тмъ онъ сказалъ, что ужь имлъ честь дйствовать за многихъ джентльменовъ въ такихъ затруднительныхъ обстоятельствахъ, какъ мистеръ Стеггарсъ, но вс они имли у себя въ рукахъ, по-крайней-мр, хоть пять фунтовъ для почину, когда дло шло о томъ, чтобъ постоять за свою свободу.
— Полноте, полноте, батюшка, горячо перебилъ Стеггарсъ: — я и самъ не хочу хать за-море прежде времени, увряю васъ, если только есть возможность остаться, и я вижу, вы также знаете цну тому, что я имю. Хм! такой человкъ какъ вы, можетъ сдлать пяти-фунтовый билетъ изъ каждаго клочка бумаги, лежащаго у меня въ сундук!
— Все это мечты, мой милый, отвчалъ Кверкъ нершительнымъ голосомъ.
— Да полно мечты ли, однакожь? Быть въ-состояніи сказать владльцу жирныхъ десяти тысячъ фунтовъ годоваго дохода, что вы можете во всякое время, когда вамъ угодно, взорвать подкопъ у него подъ ногами: а какъ вамъ это нравится? Да прибавьте еще къ тому, что никто въ мір не знаетъ, какъ вы добрались до этихъ свдній. Хм! положимъ, что они не захотли бы съ вами раздлаться такъ, какъ слдуетъ, тогда, разв вы не можете пріискать законнаго владльца и разв это не принесетъ вамъ… Боже мой! да это можетъ обогатить съ полдюжины домовъ вашего званія!
Старый Кверкъ былъ немного растроганъ.
— Но не забудьте, сэръ, продолжалъ Стеггарсъ: — если я вывернусь, я не хочу быть отстраненъ отъ этого дла совершенно. Я требую, чтобъ вы приняли меня къ себ въ контору и обошлись со мною добросовстно.
— Боже мой! невольно воскликнулъ Кверкъ, прибавивъ тотчасъ вслдъ за тмъ, торопливо: — да, да, ужь разумется, это совершенно-справедливо, но дайте намъ сперва вывести васъ изъ настоящаго затруднительнаго положенія.
И Стеггарсъ, взявъ съ него сперва письменное общаніе дйствовать самымъ усерднымъ образомъ въ пользу его, Стеггарса, и нанять для защиты его дла двухъ извстнйшихъ адвокатовъ, при Суд Ольд-Бейли, а именно мистера Блёстера и мистера Слянга, далъ мистеру Кверку нумеръ того дома, въ которомъ находился его драгоцнный сундукъ и письменное приказаніе хозяину вручить этотъ сундукъ подателю, посл чего мистеръ Кверкъ дружески пожалъ ему руку, и выйдя изъ тюрьмы, отправился прямымъ путемъ въ названный ему домъ, гд и усплъ получить то, что ему было нужно. Онъ добросовстно исполнилъ условіе свое съ Стеггарсомъ, пригласивъ для защиты его Блёстера и Слянга и приготовилъ ихъ инструкціи съ большимъ тщаніемъ, но, увы! какъ ни напрягали эти знаменитые люди вс свои великія способности, но не успли ни поставить въ-тупикъ судью, ни одурачить присяжныхъ, ни сбить съ толку и срзать свидтелей, въ числ которыхъ главнымъ явился самъ мистеръ Паркинсонъ. Стеггарсъ найденъ былъ виновнымъ и осужденъ на вчную ссылку. Взбшенный такимъ окончаніемъ дла, онъ послалъ на слдующій день за мистеромъ Кверкомъ, и когда тотъ пришелъ, Стеггарсъ очень-рзкимъ тономъ потребовалъ отъ него свои бумаги назадъ. Напрасно объяснялъ ему Кверкъ нсколько разъ сряду его интересныя отношенія къ его имуществу, движимости и вещамъ, а именно, что какъ осужденный преступникъ, онъ не имлъ съ ними ничего боле общаго и могъ отложить всякое попеченіе объ этомъ предмет. Стеггарсъ расходился еще хуже прежняго и намекнулъ прямо, что если его бумаги не будутъ возвращены ему, какъ онъ того требовалъ, то онъ сочтетъ своею обязанностью написать тотчасъ къ мистеру Паркинсону, до какой степени онъ былъ дйствительно виноватъ передъ нимъ и передъ его кліентами. Старый Кверкъ съ большимъ участіемъ отвчалъ ему, что онъ воленъ длать все, что только онъ думаетъ, можетъ послужить къ облегченію его взволнованныхъ чувствъ, посл этого онъ простился въ послдній разъ съ своимъ кліентомъ, пожелавъ ему добраго пути, здоровья и счастія.
— Эй, Граспъ, сказалъ онъ шопотомъ суровому тюремщику, какъ только тотъ затворилъ за бднымъ Стеггарсомъ тяжелую дверь его кельи: — птичка-то теперь немножко взъерошена, а? какъ вамъ кажется?
— Хмъ! сэръ, дло очень-естественное, потому-что вдь…
— Ну, послушайте же: если онъ отдастъ вамъ письмо къ кому-нибудь, то, что бъ онъ тамъ ни говорилъ, а вы отправьте его ко мн въ Сэффрон-Хилль, потому-что, понимаете, вдь онъ можетъ этакимъ образомъ самъ себ повредить.
И старый Кверкъ одной рукой сжалъ дружески дюжую ручищу Граспа, а указательный палецъ другой прижалъ къ своему носу и при этомъ мигнулъ очень-значительно.
— Понимаю, отвчалъ Граспъ, и они разстались.
Не позже какъ черезъ нсколько часовъ мистеръ Кверкъ получилъ чрезъ надежныя руки отъ Граспа письмо Стеггарса къ мистеру Паркинсону, длинное, краснорчивое письмо, написанное именно съ тою цлью, о которой Стеггарсъ намекалъ. Мистеръ Кверкъ прочелъ его съ большимъ удовольствіемъ, потому-что оно обнаруживало чувство искренняго раскаянія и желаніе исправить все зло, надланное авторомъ письма. Онъ, то-есть мистеръ Кверкъ, не былъ нисколько выведенъ изъ себя нкоторыми довольно-рзкими фразами, въ которыхъ имя его было упомянуто, но принявъ во вниманіе все, что могло извинить писавшаго, преспокойно дочиталъ письмо до конца и бросилъ его въ огонь. Въ надлежащее время, мистеръ Стеггарсъ, здоровье котораго пострадало отъ строгаго заключенія, имлъ удовольствіе подышать свжимъ морскимъ воздухомъ, отправляясь, подъ самыми благопріятными предзнаменованіями, въ Ботани-Бей, то отдаленное, счастливое мсто, куда ему такъ рано удалось обезпечить себ назначеніе на всю жизнь.
Такими-то, неслишкомъ-чистыми путями, дошли до мистера Кверка точныя свднія о правахъ мистера Обри. Что жь касается до Геммона, то, услыхавъ объ этомъ, съ самаго начала онъ обнаружилъ истинное или притворное, не знаю, но сильное отвращеніе отъ всякаго участія въ этомъ дл. Впослдствіи, однакожь, онъ смягчился и сдлалъ видъ, будто Кверкъ настоятельными убжденіями своими переспорилъ его и вырвалъ у него насильно согласіе. Достигнувъ до этой точки и имя ужь въ виду цли, о которыхъ мистеру Кверку и малйшей догадки не приходило въ голову, онъ сталъ разработывать данные матеріалы съ такою осторожностью, съ такимъ искусствомъ, энергіею и настойчивостью, которыя скоро довели ихъ до важныхъ результатовъ. Руководимые намеками зоркаго и опытнаго юриста, посл большихъ трудовъ и значительныхъ издержекъ, они успли наконецъ отъискать этотъ драгоцнный образчикъ человческой породы — Титльбета Титмауза, игравшаго ужь такую важную роль въ нашемъ разсказ.
Когда они дошли до изложенія на бумаг результата своихъ розысковъ и разспросовъ, чтобъ предложить вопросъ, въ форм дла, на разсмотрніе гг. Мортмена и Френкпледжа, какъ ужь это было описано, то на бумаг все казалось какъ нельзя лучше, такъ, что даже мистеръ Тресель опустилъ изъ виду недостатокъ, обнаруженный мистеромъ Сёттлемъ. Да и не удивительно. То, что предлагается нотаріусу, какъ фактъ (какой-нибудь особенный случай, напримръ, смерти, рожденія или женитьбы, въ извстное время происшедшій и по самому смыслу дла ужь кажущійся въ высшей степени вроятнымъ), то онъ можетъ легко допустить за истину. Но если, на тотъ же самый пунктъ обращенъ будетъ зоркій и опытный глазъ адвоката, знающаго, что ему придется доказывать свои доводы шагъ за шагомъ, тогда вещи часто принимаютъ совсмъ другой видъ и все, что изъ подробностей дла не выводится наружу самымъ яснымъ и очевиднымъ образомъ, считается наравн съ вовсе-несуществующимъ. Другими словами, какъ говоритъ лордъ Кокъ: — de non apparentibus et de non exisientibus eadem est ratio. Первый практикъ, по части обычнаго права, которому дло поручено было въ самой грубой, необтёсанной и первобытной форм, чтобъ онъ привелъ его немножко въ порядокъ и далъ свой совтъ, вообще, прежде чмъ дло поступитъ въ руки адвокатовъ, былъ мистеръ Траверсъ, молодой юристъ, котораго гг. Кверкъ и Геммонъ собирались выводить въ люди. Онъ написалъ очень-казистое, но поверхностное и ошибочное мнніе и хватилъ кліента своихъ пріятелей, такъ-сказать, съ одного размаха, во владтели Яттона. Кверкъ прочелъ этотъ отзывъ съ восхищеніемъ, но Геммонъ покачалъ головой, съ довольно-насмшливою улыбкой, и объявилъ, что онъ тотчасъ же отошлетъ дло на разсмотрніе мистера Линкса, котораго онъ давно ужь мтилъ въ помощники главному адвокату, на случай, если потребуется вести искъ. Линксъ былъ именно такой человкъ, какой имъ былъ нуженъ. Онъ не хваталъ съ неба звзды и ораторъ былъ не блестящій, но зато ни одна мелочь, ни одна малйшая подробность въ дл не ускользала отъ его зоркаго взгляда. Мнніе его лежитъ передо мною въ оригинал и я намренъ сообщить изъ него читателю нсколько строкъ, чтобъ дать возможность оцнить щекотливое положеніе дла мистера Титмауза.
Чтобъ читателю легче было понять эти строки, то положимъ, что родословная дома Дреддлинтоновъ была въ слдующемъ род:
Читатель, никогда неимвшій передъ глазами узоровъ подобнаго рода, долженъ понять, что ‘Дреддлинтонъ‘, стоящій на самомъ верху таблицы, есть общій родоначальникъ, имвшій двухъ сыновей, старшаго: Херри Дреддлинтона и младшаго: Чарльза Дреддлинтона, изъ которыхъ послдній, точно такимъ же образомъ, имлъ двухъ сыновей: Стивена Д.— старшаго сына и Джеффри Д. младшаго сына, и что мистеръ Обри, ныньче владющій, ведетъ свои права отъ Джеффри Дреддлинтона. Теперь со стороны Титмауза требовалось прежде всего доказать за собственнымъ лицомъ своимъ, ясное и независимое право на имущество, потому-что, какъ говоритъ одинъ извстный докторъ правъ, написавшій цлую книгу о поземельныхъ тяжбахъ: ‘истецъ въ поземельной тяжб долженъ добиваться владнія, основываясь на сил своего собственнаго права, а не на слабости права своего противника’.
Имя въ виду вс эти обстоятельства, посмотримъ теперь, что совтовалъ мистеръ Линксъ. Въ мнніи его сказано было, между-прочимъ:
‘Безъ-сомннія, сдатчикъ истца {См. главу VIII, гд объяснены вс эти судебные термины.}, то-есть Титльбетъ Титмаузъ, въ-состояніи будетъ доказать, что Дреддлинтонъ, (общій ихъ предокъ) вступилъ во владніе Яттономъ въ 1740 году, что онъ имлъ двухъ сыновей: Херри и Чарльза, первый, изъ которыхъ, по окончаніи расточительной жизни, умеръ, повидимому безъ потомства, и что отъ послдняго, Чарльза, происходятъ: Стивенъ — предокъ сдатчика истца (то-есть Титмауза) и Джеффри — предокъ отвтчика. Допуская такимъ образомъ, что происхожденіе Титмауза отъ Стивена можетъ быть доказано, въ чемъ нтъ никакихъ причинъ сомнваться (объ этомъ пункт, между-прочимъ, Линксъ написалъ четыре длинныя страницы) ясное основаніе тяжбы установлено будетъ со стороны сдатчика истца. Такъ-какъ, однакожь, есть подозрніе, что Херри Д. совершилъ закладную крпость на свое имніе, чтобъ обезпечить заемъ, сдланный имъ отъ Эрона Мозеса, то чрезвычайно-важно узнать наврно, когда именно онъ умеръ: прежде или посл смерти своего отца, потому-что, еслибъ открылось, что онъ пережилъ своего огца, тогда закладная, имъ совершенная, длалась бы дйствительною въ отношеніи собственности и представила бы полное опроверженіе на вс претензіи истца. Опасность возрасла бы очевидно, еслибъ оказалось, что долгъ Эрону Мозесу былъ уплаченъ, какъ ходятъ слухи, Джеффри Дреддлинтономъ, меньшимъ сыномъ Чарльза Дреддлинтона, потому-что въ такомъ случа закладная, вроятно, передана была по надписи лицу, выплатившему долгъ Херри Дреддлинтона, и документъ этотъ, находясь во власти отвтчика, мистера Обри, далъ бы ему возможность доказать право на владніе собственностью, превосходящее вс права мистера Титмауза. Необходимо, слдовательно, употребить всевозможныя старанія, чтобъ опредлить съ точностью время смерти Херри Д., пересмотрть тщательно реестры тхъ приходовъ {Приходскія метрическія книги. Прим. пер.}, въ которыхъ семейство могло имть, въ разныя времена свое мстопребываніе, произвести розъиски по церквамъ и кладбищамъ, между надгробными камнями, гербами и проч., принадлежащими роду Дреддлинтоновъ и, однимъ словомъ, сдлать все, что только можно, чтобъ разъяснить, хоть сколько-нибудь этотъ важный пунктъ. Изъ дла оказывается ясно, что Дреддлинтонъ (общій родоначальникъ) умеръ 7 августа 1742 года, вопросъ, слдовательно, просто состоитъ въ томъ: прежде или посл этого времени, произошла кончина старшаго сына его Херры? Должно опасаться, между-прочимъ, что отвтчикъ иметъ, насчетъ этого пункта свднія боле-положителыіыя, чмъ сдатчикъ истца. Естественный порядокъ вещей къ тому же заставляетъ предполагать, что сынъ, будучи моложе и сильне отца, прожилъ дольше его.’
Упомянутое мнніе мистера Линкса, вмст съ мнніемъ мистера Сёттля, вполн его подтверждающимъ (тмъ самымъ, о которомъ шла рчь въ послдней глав) и родословная лежали на стол передъ встревоженными и озадаченными партнёрами, гг. Кверкомъ и Геммономъ. Геммонъ смотрлъ внимательно и съ очень-печальнымъ видомъ на родословную.
— Ну-те-ка, Геммонъ, сказалъ старшій партнёръ: — покажите-ка мн еще разъ, гд эта загвоздка находится. Вы, можетъ-быть, подумаете, что я ужасно глупъ, но чортъ меня возьми, если я понимаю гд она!
— Смотрите же, сэръ: — здсь, вотъ здсь, отвчалъ Геммонъ нетерпливо, ткнувъ раза два пальцемъ на слово: ‘Херри Д.’.
— Ахъ Боже-мой! да не будьте же такъ круты, Геммонъ! Я знаю не хуже васъ, что это тутъ гд-то не клеится… да чтожь такое именно намъ нужно?
— Доказательство, сэръ, доказательство того, что Херри Дреддлинтонъ умеръ, когда бы то ни было — все-равно, только прежде 7 августа 1742 года, и если этого нтъ, мистеръ Кверкъ, то мы вс попросту сли на мель и лучше было бы намъ никогда и не затвать этого дла.
— Вы знаете, Геммонъ, что вы больше моего смыслите въ этихъ вещахъ (только потому, что я не имлъ случая обратить на нихъ вниманія съ самаго начала, когда я посвятилъ себя этому званію). Такъ вы скажите мн, теперь въ двухъ словахъ, какая польза будетъ намъ изъ того, если мы докажемъ, что этотъ человкъ умеръ при жизни своего отца.
— Вы не показываете сегодня обыкновенной вашей догадливости, мистеръ Кверкъ, отвчалъ Геммонъ кротко. Та польза, чтобъ сдлать никуда негодною эту проклятую закладную, которую онъ совершилъ, которую Обри иметъ въ своихъ рукахъ и посредствомъ которой онъ можетъ однимъ ударомъ подрзать насъ подъ самый корень.
— При одной мысли объ этомъ, длается какъ-то такъ… забавно, неправда ли Геммонъ? сказалъ Кверкъ съ смущеннымъ видомъ.
— Да и немудрено, что длается. Теперь, когда мы ужь такъ сильно впутались въ это дло, когда успхъ сопряженъ съ такимъ множествомъ блестящихъ послдствій… впрочемъ, я увренъ мистеръ Кверкъ, что вы всегда засвидтельствуете, какъ неохотно я согласился воспользоваться мошенничествомъ этого бездльника Стеггарса, хмъ…
— Ахъ, Геммонъ, Геммонъ! вы вчно припоминаете это, мн надоли право ваши попреки!
— Но, такъ-какъ мы теперь ужь впутались въ это дло, то я не вижу для чего мы будетъ останавливаться изъ-за пустяковъ. Вопросъ, безъ-сомннія, состоитъ просто въ томъ: остановиться ли намъ или идти дале? Мистеръ Кверкъ смотрлъ на Геммона съ безпокойнымъ и озадаченнымъ видомъ.
— Какъ-бишь это открывается, законнымъ-то путемъ, знаете, когда человкъ умеръ — разумется, естественною смертью? спросилъ Кверкъ, довольно-коротко знакомый съ разными средствами доказать въ-точности время нкоторыхъ случаевъ насильственной смерти, надъ Должницкими Воротами Ньюгентской Тюрьмы {Надъ этими воротами, на стн, окружающей тюрьму, производятся казни.}.
— О, есть разнаго рода средства, сэръ, отвчалъ Геммонъ, безпечно: — Записки въ семейныхъ Библіяхъ, молитвенникахъ, приходскіе реестры, надгробные камни… хмъ, если правду сказать, старый надгробный камень, продолжалъ Геммонъ въ раздумьи: — это уладило бы наше дло.
— Старый надгробный камень! повторилъ проворно Кверкъ: — ахъ Боже-мой, Геммонъ, да, точно уладило бы! Вотъ идея! право, пресвтла я идея! Вдь это было бы именно то, что намъ нужно.
— Да, именно то, повторилъ Геммонъ съ разстановкой. Они молчали нсколько минутъ.
— Снапъ могъ не досмотрть какъ-нибудь, когда онъ былъ въ Яттон, замтилъ наконецъ Кверкъ, тихимъ голосомъ и покраснлъ до ушей, при послднихъ словахъ, чувствуя холодные срые глаза Геммона, устремленные на него пристально, какъ взоръ змя.
— Конечно, недосмотрлъ, отвчалъ Геммонъ партнёру своему, который вертлся на стул, потирая себ подбородокъ, и барабанилъ пальцами по столу.— И теперь, когда вы мн намекнули объ этотъ, я право не вижу тутъ ничего удивительнаго. Вы знаете, вдь это долженъ быть, старый надгробный камень, просто, можетъ-быть, какой-нибудь обломокъ надгробнаго камня, и къ тому же, вроятно, такъ глубоко-погруженный въ землю, что могъ легко ускользнуть отъ вниманія. Не представляется ли это вамъ такъ, мистеръ Кверкъ? Все это сказано было Геммономъ, въ тон какого-то раздумья, очень-тихимъ голосомъ, и онъ былъ въ восторг, замчая какъ глубоко проникали эти слова въ нетерпливую душу его товарища.
— Ахь, Геммонъ! воскликнулъ Кверкъ, отчасти вздыхая, а отчасти посвистывая. (Первое выражало истинное состояніе его души, то-есть, безпокойство, а второе должно было служить знакомъ того, что онъ желалъ показать, то-есть знакомъ равнодушія).
— А? мистеръ Кверкъ.
— Вы дьявольски-хитрая голова, Геммонъ, надо вамъ честь отдать, произнесъ Кверкъ, поглядывая на об двери и какъ-то инстинктивно подвигая стулъ свой поближе къ Геммону.
— О нтъ, сэръ, отвчалъ Геммонъ съ улыбкой почтительнаго отрицанія: — вы приписываете мн качества, которыхъ я не заслуживаю. Право, еслибъ я не опирался на ваше зоркое благоразуміе все время съ-тхъ-поръ, какъ я имю честь находиться съ вами въ связи… о! мистеръ Кверкъ, вы сами знаете, ведете впередъ всегда вы, а я только за вами слдую.
— Ахъ, Геммонъ, Геммонъ!..
— Въ такія минуты и въ такихъ обстоятельствахъ, какъ теперь, мистеръ Кверкъ, я говорю всегда отъ души, перебилъ Геммонъ, важно поднося къ своему носу наималйшее количество табаку, какое онъ только могъ захватить концами пальцевъ изъ огромной табакерки мистера Кверка, между-тмъ, какъ тотъ, каждыя полминуты, запихивалъ себ въ ноздри гигантскіе призы.
— Намъ будетъ стоить очень-дорого, Геммонъ, отъискать этотъ надгробный камень, сказалъ Кверкъ, почти шопотомъ и остановился, смотря пристально на Геммона.
— Кажется, это не тотъ табакъ, что вы обыкновенно нюхали? спросилъ Геммонъ, запуская кончики пальцевъ въ табакерку.
— Тотъ самый, готъ самый, отвчалъ Кверкъ машинально.
— Я въ жизнь свою не встрчалъ человка съ такою, какъ у васъ, способностью распорядиться въ важныхъ и неожиданныхъ случаяхъ, сказалъ Геммонъ.— Я вижу, что вы поняли сразу въ чемъ дло, что, впрочемъ, всегда бываетъ.
— Э! что за вздоръ Геммонъ, вы ни въ какомъ отношеніи не уступаете мн ни на волосъ. Геммонъ улыбнулся, покачалъ головой и пожалъ плечами.
— И эта практическая бойкость ума — какъ вамъ самимъ, впрочемъ, извстно, лучше моего — она-то и поставила васъ на ту высокую степень, которую вы теперь занимаете въ нашей профессіи. Онъ остановился и посмотрлъ очень-наивно на своего старшаго партнера.
— Да, надо признаться, я кое-что смыслю и ужь тамъ, гд понадобится какая-нибудь уловка, за мной дло не станетъ, сказалъ Кверкъ, крякнувъ съ самодовольнымъ видомъ.
— Да, а говоря, между-прочимъ, есть много ловкихъ людей, которые не умютъ держать языкъ за зубами и похожи на курицу, которая какъ-только снесетъ яйцо, пойдетъ да и разкудахтаетъ о томъ гд ни попало, яйцо-то у нея и утащатъ, но вы…
— Ха, ха, ха! славно сказано, ей-Богу! я вотъ такъ кажется и вижу передъ собой вашу курицу. Ха, ха, ха!
— Ха, ха! тихонько повторялъ за нимъ Геммонъ.— Но шутки въ сторону, мистеръ Кверкъ, я хотлъ сказать только то, что я вполн цню вашу высокую осторожность, вслдствіе которой вы не хотите открывать никому въ мір, даже и мн, того, какими именно средствами вы думаете выпутать насъ изъ этого затрудненія. Кверкъ слушалъ его въ сильномъ волненіи, крутя усердно свой часовой ключикъ.
— Хмъ, хмъ! какъ же такъ? Да я, хмъ! мычалъ онъ, устремивъ тревожный взоръ на своего спокойнаго и хитраго собесдника.— Осторожность вещь очень-полезная, но я не думалъ доводить ее до такой степени, Геммонъ, потому-что, какъ говоритъ пословица: умъ хорошъ, а два лучше. Вы сами должны съ этимъ согласиться, говорилъ онъ, находя совсмъ не по вкусу тяжелое бремя отвтственности, которое Геммонъ собирался взвалить цликомъ на его плечи.
— Насъ ожидаетъ теперь, конечно, дло очень-серьёзнаго рода, сказалъ Геммонъ: — и я всегда съ удивленіемъ вспоминаю одно мудрое изреченіе, которое вы мн сказали, лтъ пять или шесть тому назадъ, изреченіе великаго Маккіавелли (О Геммонъ, Геммонъ! какъ-будто вы не знаете, что бдный мистеръ Кверкъ отъ-роду не слыхивалъ даже и имени Маккіавелли!) ‘Когда великія дла приготовляются, такъ, кажется, онъ говоритъ, тогда мастерской, ршительный шагъ долженъ быть заключенъ и запертъ безвыходно въ геніальной голов, его породившей’. Я вижу, сэръ, я понимаю! Я и не хочу поэтому разспрашивать у васъ въ-точности, какими именно средствами докажете вы въ надлежащее время, что Херри Дреддлинтонъ умеръ прежде 7 августа 1742 года. При этомъ онъ вынулъ свои часы: — Ахъ Боже мой! продолжалъ онъ: — какъ время летитъ! ужь два часа, скажите! А я общалъ быть у господъ Грегсонъ въ три четверти вгораго!
— Постойте, постойте! минута или дв лишнія ничего не значатъ. Вдь это… это, говорилъ Кверкъ, запинаясь: — вдь это вы первый вздумали о надгробномъ камн!
— Я, мистеръ Кверкъ? перебилъ Геммонъ съ почтительнымъ изумленіемъ.
— Полноте, полноте, шутки въ сторону, Геммонъ! говорилъ Кверкъ, усиливаясь засмяться.
— Нтъ, никогда про меня не скажутъ, что я пытался присвоить себ славу этого… началъ Геммонъ, но тутъ Снапъ вошелъ къ нимъ въ кабинетъ и положилъ конецъ разговору. Оба партнера разошлись по своимъ комнатамъ. Мистеръ Геммонъ, вроятно, нашелъ, что ужь слишкомъ-поздно исполнить общаніе, данное господамъ Грегсонъ, если только онъ дйствительно что-нибудь общалъ, чего, впрочемъ, по правд сказать, онъ и не думалъ длать. Мистеръ Кверкъ сидлъ съ полчаса въ раздумьи у се