Турецкая война в царствование Феодора Алексеевича, Попов Александр Николаевич, Год: 1857 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 42 минут(ы)

Турецкая война въ царствованіе еодора Алексевича.

Нимвегенскій миръ успокоилъ западную Европу посл долгой и трудной войны, возбужденной властолюбивыми замыслами Лудовика XIV противъ Голландіи. Онъ началъ войну въ союз почти со всми европейскими державами, и несмотря на успхи оружія, долженъ былъ окончить ее, потому-что почти вся Европа обратилась противъ него. Передъ началомъ мирныхъ переговоровъ въ Нимвеген, Голландія уже находилась въ союз съ Римскою имперіею, Бранденбургомъ, Испаніею и Англіею. Одна Швеція оставалась на сторон Франціи и, конечно, не могла оказать ей значительной помощи. Лудовикъ XIV принужденъ былъ заключить миръ, который имлъ важное вліяніе на судьбы государствъ западной Европы. Но еще большее значеніе имли эта война и миръ въ отношеніи къ восточной Европ. Съ этого времени она входитъ въ союзъ съ государствами Запада, и въ смысл политическомъ Европа начинаетъ составлять одно цлое. Конечно, то время, о которомъ мы говоримъ, представляетъ только начало, и первая попытка западной Европы привлечь къ союзу государства восточной была неудачна, однако же съ этого времени очевидно утверждаются боле и боле постоянныя связи восточной и западной Европы.

Польша, съ которою Франція издавна была въ сношеніяхъ, находилась въ войн съ Турками, тогда какъ Лудовикъ XIV началъ военныя дйствія противъ Голландіи. Въ то же время возмущенная Венгрія враждовала противъ Имперіи. Такое положеніе длъ представляло Французской политик важную задачу помирить Турокъ съ Поляками и тхъ и другихъ обратить противъ Имперіи подъ тмъ предлогомъ, чтобы оказать помощь Венгріи. Возбуждая вражду между Польшею и Имперіею, Франція необходимо, сверхъ того, поставила бы Польшу въ отношеніе, враждебное къ Бранденбургу. Съ одной стороны Поляки, съ другой союзница Франціи, Швеція, пославъ войска въ Померанію, конечно отклонили бы курфирста отъ дятельной помощи Голландіи.

Такимъ образомъ, Франціи удалось бы разрушить непріязненный ей союзъ государствъ, уменьшить число своихъ враговъ, и потому съ большимъ успхомъ дйствовать противъ Голландіи. Польша, ослабленная внутренними распрями и опустошительными походами Турокъ, должна была желать мира. Но люди, дорожившіе славою отечества, конечно понимали, что миръ только и возможенъ безславный, и потому желали поддержать союзъ съ Имперіею и Бранденбургомъ, и особенно съ Россіею, и слдовательно, продолжить войну. По Андрусовскому договору, Россія обязалась помогать Польш въ войн съ Татарами и Турками. Ея войска дйствовали на Днпр противъ гетмана Дорошенка, который, отказавшись отъ подданства Польш, предался со всею заднпровскою Украйною Туркамъ. Польша не могла заключить мира иначе, какъ вмст съ Россіею, которая однако же вовсе не желала мира. Вліяніе Франціи привлекало Польшу въ союзъ съ нкоторыми западными державами, вліяніе Россіи удерживало ее отъ этого союза, вслдствіе особенныхъ видовъ московскаго правительства того времени на заднпровскую Малороссію, и также потому, что Россія находилась въ союз съ другими изъ державъ западной Европы, которыя враждовали съ Франціею.

Голландія, давно находившаяся въ торговыхъ сношеніяхъ съ Россіею, старалась въ это время заключить съ нею и политическій союзъ, наступательный и оборонительный. Она хотла возбудить Россію къ войн съ ея старинною соперницею на свер, съ Швеціею, общая дятельную помощь съ своей стороны. Сверхъ того ея цль заключалась въ томъ, чтобы продлить союзъ Россіи съ Польшею и тмъ отклонить возможность заключенія преждевременнаго мира съ Турками.

Задача голландской политики заключалась въ томъ, чтобы Швецію лишить возможности помогать Французамъ, дйствуя противъ ея союзника курфирста Бранденбургскаго, и упрочить свои союзъ съ Римскою имперіею. Не опасаясь ни Турокъ, ни Поляковъ, Имперія свободно могла помогать Голландіи въ войн противъ Лудовика XIV.

Два враждебные между собою европейскіе союза единовременно обратили вниманіе на восточную Европу: одинъ желалъ присоединить къ себ Россію, другой Польшу. Но первыя попытки къ тому оказались неудачными. Хотя Франціи и удалось склонить Польшу къ заключенію мира съ турками, но этотъ миръ, безславный для Польши, заключенъ былъ уже въ то время, когда сама Франція, истощенная войною, приступила къ переговорамъ съ своими врагами. Голландіи вовсе не удалось вовлечь Россію въ войну съ Швеціею, хотя политика московскаго двора, согласная въ этомъ случа съ ея видами, старалась продлить войну Поляковъ съ Турками. Государства восточной Европы еще не составляли одной политической системы съ государствами западной, и потому послдствія дйствій вовсе не соотвтствовали намреніямъ и желаніямъ.

Ни Польша, ни Россія не принимали участія въ Нимвегенскомъ конгресс. Миръ съ Турціею, заключенный Поляками подъ вліяніемъ Франціи, только отклонилъ Польшу отъ союза съ нею и привелъ, напротивъ, къ союзу съ Имперіею. Не долго спустя польскія войска дрались вмст съ имперскими противъ Турокъ, и Собсскій спасъ Вну. Въ отношеніи къ Россіи заключеніе этого мира имло еще большее значеніе. Вражда съ Польшею, скрывавшаяся подъ видомъ союза, выразилась явно, пока еще только въ дипломатической переписк, и то лишь потому, что Польша не въ силахъ была начать войну съ Россіею не только одна, а даже и въ союз съ Турками. Но заключивъ отдльный мирный договоръ съ ними, она, конечно, оставляла свою союзницу, Россію, въ войн съ Портою. Россія не могла, въ свой чередъ, заключить отдльнаго мира съ Турками: она владла Чигириномъ и тою частію Заднпровья, которую Польша, послднимъ мирнымъ договоромъ, уступила Порт. Такимъ образомъ, дятельное вмшательство въ дла европейскія окончилось для одной Россіи вой _#ною, для всхъ другихъ державъ — миромъ. Во время воины, европейскія государства призывали Россію къ союзу, Голландія, Имперія, Польша, Данія и Бранденбургъ искали ея помощи. Во время мира, когда для одной Россіи началась война, никто не думалъ помогать ей. Москва всего боле могла желать помощи со стороны Польши, но знала напередъ, что Польша не окажетъ помощи, и приняла вс мры къ тому, чтобы одной выдержать войну съ новыми врагами, которыхъ сила еще ужасала западную Европу. До сихъ поръ она еще не воевала съ Турками: въ 1677 году въ первый разъ принуждена была готовиться встртить ихъ съ оружіемъ въ рукахъ.

Чигиринъ, оставленный гетманомъ Дорошенкомъ во власть Русскимъ, средоточіе въ это время заднпровской Малороссіи, составлялъ послднее пріобртеніе Россіи: на него преимущественно слдовало ожидать нападенія Турокъ. Уступленный. Порт со всмъ Заднпровьемъ Поляками, отданный еще прежде въ ея подданство самимъ гетманомъ Дорошенкомъ, Чигиринъ со всею страною, ему подвластною, по убжденію Турокъ, принадлежалъ имъ по праву и былъ несправедливо занятъ Россіею. Посл того, какъ сложивъ гетманство, Дорошенко сдалъ Чигиринъ воевод царскому, князю Григорью Григорьевичу Ромодановскому и гетману Самойловичу, тамъ начальствовалъ стольникъ и полковникъ Матвей Кравковъ, состоявшій въ полку генерала Аггея Шепелева (1). Въ ожиданіи нападеній, исправленіе укрпленій Чигирина и усиленіе гарнизона составляло первую заботу московскаго правительства. Но,въ этомъ отношеніи, важный вопросъ представляло слдующее обстоятельство: въ Чигирин былъ верхній и нижній городъ, собственно крпость и посады, какъ это бывало во всхъ городахъ русскихъ: кто станетъ защищать тотъ и другой, гд будутъ находиться московскія войска и гд малороссійскія? Чигиринъ составлялъ часть Малороссіи, подданную въ собственномъ смысл гетманству малороссійскому, и потому московскимъ войскамъ не могла быть поручена исключительная защита Чигирина. Между тмъ, не вполн довряя Малороссіи, естественно, что Москва, въ то время какъ помогала ей въ защит Чигирина, должна была позаботиться о безопасности своихъ войскъ. Поэтому вопросъ, гд будетъ находиться собственно московскій гарнизонъ, былъ для правительства однимъ изъ важныхъ вопросовъ. Кром того взгляды Москвы и Малороссіи на Чигиринъ совершенно различались. Москва не придавала ему особенной важности и предполагала даже вовсе уничтожить укрпленія чигиринскія, Малороссія, напротивъ, считала его ключомъ ко всей заднпровской Украйн, и потому гетманъ Самойловичъ считалъ необходимымъ сильне прежняго укрпить Чигиринъ и усилить его защиту.

Важне Чигирина въ глазахъ Москвы, впрочемъ и всей Малороссіи, былъ Кіевъ. По Буджановскому договору Польша уступила его Туркамъ со всмъ Заднпровьемъ. По договору Журавинскому, хотя вновь она пріобрла отъ Турціи часть Заднпровья и Кіевъ, но онъ находился въ рукахъ Русскихъ, и виды на него какъ Москвы, такъ и Малороссіи, совершенно измнились въ сравненіи съ прежнимъ временемъ. Россія считала его своею собственностію, а не простымъ временнымъ закладомъ, какъ это было по договору Андрусовскому. Необходимость принудила Россію принять послднее условіе, впрочемъ какъ временную мру въ простомъ срочномъ перемиріи, какимъ и былъ Андрусовскій договоръ. Сама Польша избавила Россію отъ тяжелой необходимости возвратить ей со временемъ Кіевъ: она уступила его Порт договоромъ Буджановскимъ. Съ тхъ поръ Москва считала Кіевъ взятымъ у Турокъ и даже отстраняла всякое на него притязаніе со стороны Польши. Это мнніе еще боле утвердилось, когда Дорошенко, гетманъ всей заднпровской Украйны, принявшій турецкое подданство, предался потомъ Россіи со всею страною, ему подвластною если не на самомъ дл, то по крайней мр по праву.

Готовясь къ войн съ Турками, опасаясь въ то же время и Поляковъ, Россія всми способами старалась защищать Кіевъ. Въ март мсяц уже произведенъ былъ осмотръ всхъ кіевскихъ укрпленій, и составлена опись того, что нужно исправить или вновь устроить. Немедленно, по полученіи въ Москв, эта опись была доложена малороссійскимъ приказомъ въ царской дум, которая постановила ‘послать въ Кіевъ государеву грамоту тотъ часъ’, поручая воевод исправить по описи укрпленія и вообще ‘учинить, гд пристойно, всякія крпости, чтобы во время непріятельскаго прихода за помощію Божіею сидть было безстрашно’. Въ Кіев, по распоряженію Иноземнаго приказа, постоянно находились иностранные инженеры, которымъ поручено было производить работы, заготовлялись запасы и сосредоточивались войска. Въ продолженіе короткаго времени воеводы смнялись тамъ три раза. Въ начал года тамъ воеводствовалъ бояринъ князь Алексй Андреевичъ Голицынъ, за тмъ окольничій Алексй Андреевичъ Головинъ и потомъ бояринъ князь Иванъ Борисовичъ Троекуровъ (2).

Несмотря на то, что преимущественное вниманіе московскаго правительства устремлено было на Кіевъ, однако же оно заботилось и объ укрпленіи Чигирина, уступая въ этомъ случа желанію малороссійскаго гетмана. Въ январ уже мсяц чигиринскій воевода увдомлялъ, что ‘верхній и нижній городъ деревянный’ слдуетъ совершенно исправить. Вслдствіе его донесенія, къ гетману Самойловичу былъ посланъ указъ, которымъ повелвалось сдлать распоряженіе о томъ, чтобы чигиринскіе и другихъ малороссійскихъ городовъ жители заготовили необходимые для исправленія укрпленій лсъ и другіе припасы. Но гетманъ, еще до полученія царскаго указа, отправилъ генеральнаго хорунжаго, Григорья Карпова, полковникомъ въ Чигиринъ, и поручилъ ему исправить укрпленія нижняго города своими ратными людьми, а верхній городъ должны были по его распоряженію укрплять Русскіе. Жителямъ городскимъ онъ предписалъ приготовить лсъ. Такимъ образомъ, защиту Чигирина, еще до утвержденія царскаго, по общему порядку, заведенному въ Малороссіи, гетманъ раздлилъ между войсками московскими и малороссійскими. Когда въ Москв получили извстіе о распоряженіяхъ Самойловича, кіевскому воевод поручено было предписать Кравкову немедленно приступить къ починк чигиринскихъ укрпленій по соглашенію съ полковникомъ Карповымъ. Но веллъ за тмъ, вроятно не полагаясь на достаточныя познанія чигиринскаго воеводы въ дл укрпленія, на его мсто былъ назначенъ иностранецъ, генералъ-майоръ Трауернихтъ, которому въ помощь отправленъ изъ Кіева инженеръ ФонъФростенъ (3).

Трауернихту поручалось немедленно хать въ Кіевъ и потомъ, когда отпуститъ его воевода Троекуровъ, спшить въ Чигиринъ. Извстія о намреніяхъ Турокъ напасть на Украйну, постоянно приходившія въ Москву, усиливали поспшность къ принятію всхъ мръ для обороны. Самойловичу, въ начал апрля, вновь было предписано распорядиться о скорйшемъ укрпленіи нижняго города Чигирина, которымъ завдывали Малороссіяне. Извстія о случившемся тамъ пожар, истребившемъ часть деревянныхъ укрпленій, и о побгахъ стрльцовъ со сторожъ, еще боле заставляли спшить московское правительство (4). Трауернихта, на пути къ Кіеву, въ Свск, настигло новое предписаніе царское, которымъ повелвалось ему, не зазжая уже въ Кіевъ, хать прямо въ Чигиринъ, куда направлены были и стрлецкіе приказы, ему приданные въ Москв для усиленія чигиринскаго гарнизона. Прибывъ въ крпость, онъ долженъ былъ принять ‘воинскій нарядъ и запасы’, составить, по обычаю, опись всему и сообщить въ приказъ малороссійскій. Ему вмнено было въ обязанность, ‘о служб государевой дломъ. радть неоплошно’, держать караулы по городу, острогу, башнямъ и стнамъ крпостнымъ и часто ихъ осматривать, чтобы какъ-нибудь Татары и Турки нечаянно не пришли къ Чигирину и ‘дурна какого не учинили’, въ отношеніи къ жителямъ — ‘ласку и привтъ держать и во всемъ ихъ оберегать’, и стараться, чтобы Русскіе жили въ мир съ Малороссіянами, и наблюдать, чтобы не было перебжчиковъ съ нашей стороны, а выходцевъ изъ Польши строго допрашивать о Туркахъ, крымскомъ хан, польскомъ корол, и ‘о всякихъ встяхъ’, которыя узнаетъ, немедленно сообщать въ Москву, въ приказъ малороссійскій, и кіевскому воевод (5).

Чигиринъ составлялъ передовое укрпленіе, на которое прежде всего должны были напасть Турки, дабы не оставить его въ тылу у себя, еслибъ задумали идти къ Кіеву. Но за нимъ находилось Запорожье. Въ борьб противъ Турокъ оно могло оказать важную помощь, угрожая съ тылу турецкимъ войскамъ, еслибъ они предприняли осаду Чигирина, или отвлекая Татаръ нападеніемъ на ихъ отряды и даже на самый Крымъ. Но Запорожье, несмотря на присоединеніе Заднпровья, еще не вполн считалось въ подданств одной Россіи. Хотя московское правительство обходилось съ Запорожцами, какъ съ своими подданными, но въ то же время и не отрицало ихъ подданства Польш, признаннаго Андрусовскимъ договоромъ. Запорожье, собственно говоря, только находилось подъ покровительствомъ обихъ державъ, равно желавшихъ полнаго его подданства. Это обоюдное покровительство давало возможность полной свободы въ дйствіяхъ Запорожью въ войн Россіи съ Турками, съ которыми Польша заключила уже миръ. Естественно что при такомъ положеніи длъ московское правительство должно было заботиться о томъ, чтобы склонить Запорожцевъ на свою сторону и возбудить къ войн противъ Турокъ. Того же, конечно, желалъ и гетманъ малороссійскій, но Самойловичъ, мечтавшій о владычеств надъ всею Украйною, не былъ расположенъ къ Запорожью, ему неподвластному, и между нимъ и кошевымъ Срко таилась вражда. Храбрый, пользовавшійся всеобщимъ уваженіемъ не только своихъ казаковъ, но и всхъ сосдей, кошевой запорожскій твердо отстаивалъ самостоятельное положеніе своего войска. Онъ желалъ блага Украйн, не любилъ ни Татаръ, ни Турокъ, ни Поляковъ, но не хотлъ считать себя подвластнымъ Самойловичу. Такимъ образомъ, отношенія къ запорожскому кошевому московскаго правительства и гетмана малороссійскаго существенно различались.

Москва постоянно ласкала Срка, желая привлечь его на свою сторону, но вс сношенія съ Запорожьемъ однако же производились не иначе, какъ черезъ гетмана, или съ его вдома. Самойловичъ исполнялъ порученія правительства московскаго, но въ то же время старался всми способами внушить недовріе къ запорожскому кошевому. Поэтому въ этихъ отношеніяхъ не было искренности, таились подозрнія, московское правительство не могло вполн полагаться и на самую Малороссію: тамъ постоянно продолжалось волненіе. Хотя Дорошенко и сошелъ съ поприща дйствій, но былъ еще гетманъ польскій, Турція приготовляла своего, Малороссія оставалась раздробленною по прежнему. Выходцы, казаки изъ Польши, приверженцы Дорошенка, лазутчики Турціи, волновали народъ, внушали недовріе къ Самойловичу, который самъ держался наиболе силою Москвы. Судъ надъ Рославцемъ и его товарищами, составившими заговоръ противъ гетмана, еще продолжался въ это время, а между тмъ Рославецъ пользовался народнымъ уваженіемъ. Государь разршилъ гетману судить его и сообщниковъ по законамъ малороссійскимъ, по войсковому праву. Войсковой судъ присудилъ ихъ къ смертной казни, но Самойловичъ, желая показать Малороссіянамъ, впрочемъ уже привыкшимъ къ жестокостямъ гетмановъ, свое милосердіе, даровалъ имъ жизнь, и просилъ у государя дозволенія прислать ихъ въ Москву съ тмъ, чтобы они были сосланы въ Сибирь (6). Государь согласился на желаніе гетмана, который въ то же время нашелъ случай удалить и Дорошенка изъ Украйны, гд онъ проживалъ въ своихъ помстьяхъ: онъ отправилъ его въ Москву, опасаясь, вроятно и не безъ основанія, что такой человкъ, какъ Дорошенко, не останется спокойнымъ зрителемъ происшествій и при первомъ удобномъ случа можетъ вмшаться въ дла общественныя (7). Гетманъ искалъ всми способами пріобрсти довріе къ себ московскаго правительства, одинъ, а иногда и двое изъ его сыновей постоянно пребывали въ Москв, какъ гости, но въ-то же время, какъ заложники, хотя правительство вовсе этого не требовало отъ него, оно принимало и содержало сыновей со всми возможными почестями. Въ это время онъ прислалъ меньшихъ сыновей, Григорья и Якова, а старшаго Симеона выписалъ обратно въ Малороссію. Симеонъ былъ уже въ полномъ возраст и потомъ дйствовалъ въ войн противъ Турокъ (8).

Хотя московское правительство и довряло лично Самойловичу, однако же, не разсчитывая на спокойную преданность всей Малороссіи, постоянно ласкало Запорожье, несмотря на нерасположеніе къ нему гетмана.

Въ Запорожье ежегодно посылалось ‘царское жалованье’, запасы военные и подарки старшинамъ и кошевому, а иногда и всмъ казакамъ, если бывала съ ихъ стороны особенная заслуга. И въ этомъ году, въ ма мсяц, съ такимъ порученіемъ и грамотою къ Срку и ‘всему поспольству’, отправился изъ Москвы стряпчій Перхуровъ въ Счу. Проздомъ въ Запорожье, онъ долженъ былъ захать въ Батуринъ, явиться къ гетману и съ его проводниками отправиться въ Счу. Прибывъ туда, онъ не засталъ кошеваго, который находился на паск, верстахъ въ пяти отъ Счи. Извщенный о прізд московскаго гонца, Срко на другой же день прибылъ въ Счу и позвалъ Перхурова на кошъ: его встрчали торжественно съ пушечными выстрлами. Посл свиданія съ гонцомъ, когда Срко узналъ, что онъ привезъ грамоту царскую и жалованье войску запорожскому, онъ собралъ раду. На рад онъ выслушалъ рчь гонца, принялъ грамоту изъ его рукъ и въ знакъ уваженія положилъ ее на голову, поцловалъ печать и отдалъ войсковому писарю для прочтенія. Выслушавъ грамоту, казаки ‘били челомъ государю на его жалованье’, однако же кричали, что прислано мало суконъ, ‘подлиться не чмъ, только де прислано имъ по одной рукавк’, между тмъ какъ они ‘всегда врно служили отцу государеву и ему служить готовы постоянно и сражаться противъ бусурмановъ’. Кошевой съ своей стороны жаловался на рад Перхурову, что будто бы казаки ему недостаточно повинуются, потому что у него ‘государева жалованья, знамени и булавы нтъ’. Ему хотлось знаковъ гетманскаго достоинства, или точне сказать, ему хотлось быть гетманомъ заднпровской Украйны, вмсто Дорошенка. Но въ этомъ отношеніи московское правительство поставлено было въ затруднительное положеніе, оно всегда было готово признать заднпровскимъ гетманомъ кого бы то ни было, даже соглашалось прежде признать это достоинство за Дорошенкомъ, если того захотятъ казаки, но эта мысль была противна Самойловичу, стремившемуся къ полному обладанію всею Малороссіею, не люба и самимъ Малороссіянамъ, сколько-нибудь понимавшимъ политическое положеніе своей родины. Но воззрнія государственныя не могли быть понятны запорожскимъ казакамъ. Желая гетманства своему кошевому, Запорожцы постоянно негодовали на Самойловича, постоянно придирались къ различнымъ мелочнымъ обстоятельствамъ. На этой рад они, между прочимъ, кричали противъ него, говоря, что онъ отнялъ у нихъ Переволошинскій перевозъ, безъ платы перезжать черезъ него не позволяетъ, и не присылаетъ запасовъ для войска (9). Между тмъ и Самойловичъ постоянно жаловался на Срко, и эти жалобы тоже имли основаніе. Въ лист отъ 2 іюня онъ писалъ государю: ‘До сего времени никогда ничего добраго отъ него кошевого не исходило, такъ и нын дется.’ Гетманъ писалъ къ нему и просилъ_г чтобы онъ не входилъ ни въ какія сношенія съ крымскимъ ханомъ, несмотря на то, Срко заключилъ съ нимъ перемиріе. ‘Чаять навсегда,’ прибавляетъ Самойловичъ, донося объ этомъ въ Москву, хотя перемиріе Запорожцевъ съ Крымомъ было заключено только до Петрова дня. Хотя подобныя перемирія съ Татарами постоянно заключали Запорожцы, находясь съ ними въ близкихъ сношеніяхъ, но, быть-можетъ однакожь, Срко заключилъ его безъ вдома и противъ воли гетмана, желая показать свою самостоятельность. На его приглашеніе, пріхать въ Батуринъ для совщанія о совокупной защит края, онъ явно выразилъ свое недовріе къ Самойловичу, говоря, что опасается хать, чтобъ онъ не захватилъ его и не ‘заслалъ въ Сибирь на вчное житье, какъ Дорошенка’. Преданные Дорошенку казаки истолковывали отправленіе его въ Москв. какъ ссылку, и обвиняли Самойловича. Срко не только показывалъ нерасположеніе къ гетману, но даже жаловался ему и на московское правительство. ‘Великимъ удивленіемъ дивлюсь, писалъ онъ къ нему,— что не получалъ даровъ, какіе посылались ему при цар Алекс Михайлович, для чего то дло длается, вдаешь, ваша милость! я здсь на славномъ Запорожь много времени не стадо пасу, но по вол Божіей и по любви всего войска есть надъ войскомъ начальный сего мста вожъ, не домашнія дла длаю, но служа великому государю, для цлости отчизны воински тружаюсь.’ Сообщая это письмо Срка въ Москву, Самойловичъ писалъ къ думному дьяку Иларіону Ивановичу, что получивъ царскую грамоту, Срко вслухъ, предъ всмъ войскомъ, говорилъ, что письмами насъ только ‘манятъ, на которыя не надючися, надо намъ самимъ о своей цлости промышлять. Вдаете ихъ оборону, далася намъ знать’. (10) Несмотря на взаимныя ссоры, въ кошевомъ запорожскомъ было не мене любви къ своей родин, какъ и въ гетман обихъ сторонъ Днпра, но характеры ихъ существенно различались: Самойловичъ, хотя и въ грубомъ вид, былъ уже человкомъ государственнымъ и смотрлъ далеко впередъ, Срко былъ предводитель дружины, блистательно-храбрый, но вовсе не понимавшій политическаго значенія Украйны въ это время.

Между тмъ. Турція готовилась къ походу еще съ осени прошлаго года. Заключивъ миръ съ Поляками, Турки намревались оказать помощь Венгріи и начать войну съ Имперіею.Это предположеніе казалось въ настоящее время вроятне, нежели когда-либо, ибо верховный визирь Ахметъ-Кюприлю внезапно умеръ, и на его мсто назначенъ былъ Кара-Мустафа, благосклонно расположенный къ Венграмъ. О томъ же старался и французскій посланникъ въ Константинопол, Нуантель, но извстіе, что Дорошенко со всмъ Заднпровьемъ покорился Россіи, принудило Турцію начать войну съ нею. Но прежде, нежели начать войну, Турція употребила то же самое средство, какимъ постоянно пользовалась Польша, теряя владычество надъ Украйною. Ей нужно было создать вншній призракъ обладанія надъ страною, не находившеюся уже въ ея власти, выставить знамя, подъ которое бы стекались вс безпріютные сыны несчастной Малороссіи, ей нужно было назначить гетмана, признающаго ея верховную власть. Силы оружія не слишкомъ было бы достаточно дйствовать въ стран, привыкшей къ битвамъ, защищаемой войсками могущественной державы Московской. Сила измны скоре всего могла бы даровать удачу мусульманскому оружію. Въ примрахъ возможности такого предпріятія не было недостатка: Дорошенко былъ самымъ недавнимъ.

Но кого сдлать гетманомъ Малороссіи? Совтъ патріарха цареградскаго какъ нельзя лучше помогъ Турціи въ обстоятельств затруднительномъ.— Въ темницахъ Цареграда шесть лтъ томился человкъ, носившій великое для Малороссіи имя, это не былъ Богомъ данный ея избавитель, но родной и единственный сынъ Богдана, Юрій Хмльннцкій. Ребенкомъ онъ остался по смерти отца, и несмотря на малолтство, былъ избранъ въ санъ гетмана. Любовь народа къ Богдану была причиною избранія, а въ то же время и происки генеральнаго писаря Виговскаго, назначеннаго въ опекуны къ Юрію. Но это опекунство было не продолжительно: удаливъ Хмльницкаго въ Кіевъ для того будто, чтобъ продолжать ученіе, Виговскій сдлался гетманомъ, съ цлію подчинить Украйну, по прежнему, Польш. Намреніе это произвело рядъ, кровавыхъ войнъ, стоившихъ Малороссіи безчисленныхъ жертвъ. Андрусовскимъ перемиріемъ были пріостановлены войны, но не были окончены. Раздливъ на части Малороссію, этотъ договоръ самъ послужилъ поводомъ къ новымъ войнамъ. Походъ Турокъ подъ Чигиринъ былъ ихъ продолженіемъ. Во все это время Юрій Хмльницкій два раза получалъ гетманскую булаву, но не умлъ удержать ее, постригся въ монахи, попалъ въ плнъ къ Полякамъ, вмст съ епископомъ Тукальскимъ, и вырученный оттуда, снова плненъ былъ Татарами, которые отправили его къ султану. Узникъ Семибашеннаго Замка, онъ ожидалъ казни за попытку къ побгу, когда ему пришли возвстить о назначеніи его по вол султана княземъ всей Украйны. Патріархъ Парееній вывелъ его изъ темницы, драгоманъ порты, Маврокордато, снялъ съ него монашескую одежду и облекъ его въ золотой кафтанъ, далъ ему оружіе, денегъ, лошадей изъ султанской конюшни и отправилъ его волновать Малороссію. Въ март мсяц онъ торжественно выхалъ изъ Царьграда къ войскамъ турецкимъ, которымъ назначенъ былъ походъ къ Чигирину подъ предводительствомъ Ибрагима-паши. Крымскому хану также предписано было соединиться съ Турками и дйствовать противъ Малороссіи (11).

Юрій Хмльницкій, отправившись въ походъ, передъ появленіемъ въ Украйн, разослалъ повсюду универсалы, приглашалъ казаковъ вспомнить его отца и подчиниться ему безъ сопротивленія, какъ законному владтелю Малороссіи. По свидтельству лтописцевъ, универсалы Хмльницкаго поразили казаковъ неожиданностью: его считали давно умершимъ, имя Хмльницкаго звучало преданіемъ дорогой старины, и вдругъ воскресло великое имя и снова взволновало Украйну. Признаки волненія народнаго прежде всего оказались въ Запорожьи, по крайней мр гетманъ Самойловичъ уврилъ царя, что Запорожцы желаютъ поддаться Хмльницкому. ‘Я писалъ къ Срку, чтобъ онъ не мирился съ Татарами, а паче, чтобъ къ Хмльниченку не предавался, однако вижу — свое длаетъ, и къ Хмльниченку многожды посылаетъ,’ писалъ гетманъ къ царю въ начал іюля (12). Дйствительно, посл полученія универсала Юрія Хмльницкаго, Запорожцы отправили къ нему посланцевъ въ Тягинъ (Бендеры), но съ тмъ, чтобъ онъ упросилъ султана отпустить ихъ плнниковъ. Вроятно, только съ этою цлію Запорожцы показывали видимое расположеніе къ Хмльницкому, которое въ глазахъ не любившаго ихъ Самойловича казалось предательствомъ. Впрочемъ, онъ скоро и самъ измнилъ свое мнніе о Запорожьи, и московскому гонцу Карандеву въ іюн мсяц говорилъ, что онъ уже согласился съ Срко, какъ дйствовать совокупно противъ Турокъ. Когда гетманъ и князь Ромодановскій подойдутъ къ Чигирину, кошевой запорожскій съ своей стороны общалъ ударить на непріятеля. Говоря объ универсалахъ Хмльницкаго, гетманъ разказалъ, какое впечатлніе произвело на Запорожцевъ его приглашеніе, чтобы Срко вышелъ къ нему на встрчу со всмъ войскомъ. Когда на рад прочли универсалъ, казаки закричали: ‘Турки то же хотятъ съ нами сдлать, что сдлали съ Уманью,— насъ выманить въ поле, а кошъ разорить и остальныхъ побрать въ плнъ.’ Къ счастію передъ войною водворилось согласіе между Самойловичемъ и Сркомъ, чего и желалъ постоянно московскій дворъ. Несмотря на извты гетмана, онъ ласкалъ Запорожцевъ и постоянно внушалъ ему дйствовать согласно съ Сркомъ, уговаривать его не мириться съ Крымомъ а защитить Запорожье, отправивъ часть своихъ войскъ въ Кайдакъ. На послднее предложеніе Самойловичъ отвчалъ, ‘что Кайдакъ находится подъ обороною запорожскаго войска и тмъ городомъ завдываетъ Срко, для обереганья туда посылаются Запорожцы. Они для обороны Кайдака людей не просятъ, и потому не согласясь напередъ съ ними, значило бы учинить имъ злобу.’ Въ такое важное время благоразумный гетманъ отложилъ личное нерасположеніе къ Срку и, какъ доказываютъ его послднія слова, избгалъ уже всякаго случая къ ссор или недоразумнію. Впрочемъ, онъ общалъ царю, когда пойдетъ съ княземъ Ромадановскимъ къ Чигирину, писать объ этомъ къ Срку (13). Появленіе въ Кайдак малороссійскихъ войскъ Самойловича могло показаться Запорожцамъ желаніемъ, съ его стороны, подчинить ихъ постепенно своей власти и, вроятно, не могло быть пріятно Срку во всякое другое время. Но Срко въ этомъ случа поступилъ не хуже гетмана, онъ предупредилъ его сношенія и самъ предложилъ ему, вмст съ товариществомъ кайдацкимъ, прислать туда запасовъ усилить гарнизонъ своими войсками (14). Но нкоторые изъ городовъ заднпровской Украйны, опустошенные прежними нашествіями Турокъ и Поляковъ, почти беззащитные, послушались универсаловъ Хмльницкаго. Кальникъ, Немировъ, Умань и нкоторые другіе признали его гетманомъ. Бездомные казаки также являлись къ нему на службу, но вообще ихъ было весьма не много: во глав двухъ или трехъ сотъ казаковъ онъ явился въ Украйну, вмст съ Турками и Татарами.

Всти о движеніи Турокъ постоянно приходили въ Москву и служили поводомъ къ распоряженію объ отраженіи непріятелей. Желая имть боле точныя свднія о пути, которымъ Турки пойдутъ къ Чигирину и Кіеву, призвали еще въ апрл мсяц, въ Посольскій приказъ для распросовъ, бывшаго гетмана Дорошенка, знакомаго съ мстностію южной Украйны и Турціи. Думный дьякъ, Ларіонъ Ивановъ, разспрашивалъ его, во сколько времени и какими путями Турки могутъ придти къ Кіеву. Дорошенко объяснилъ три пути — на Каменецъ, Тягинъ и Запорожье, каждый отъ пяти и боле недль ходьбы, и прибавилъ, что у рки Хартицы, близь урочища Докучкасъ, Турки замышляютъ построить крпость, и еще другую у Кайдака. ‘Если, Боже оборони, т мста непріятеля осадятъ, то ужь ни единаго въ Занороги козака не пропустятъ, а на нихъ уже нельзя наступать будетъ ни водою въ землю ихъ ходить, на море не пропустятъ уже козацкихъ челновъ. Тогда, заключилъ Дорошенко, навчно пропадетъ Запорожье.’ (15) Показанія Дорошенка послужили поводомъ къ предписаніямъ о поспшномъ продолженіи укрпленій Кіева и Чигирина, усиленіи гарнизоновъ и приготовленіи къ походу какъ гетмана Самойловича, такъ и князя Ромодановскаго. Въ начал іюня гетманъ уже прислалъ въ Москву турецкихъ плнниковъ. Около Юрьева дня онъ посылалъ станицу изъ ста казаковъ къ Каменцу, они въ расплохъ напали на Турокъ, перебили ихъ и привели плнниковъ, которые сообщили уже о движеніи всего турецкаго войска къ Днпру. Желая показать особенное расположеніе къ малороссійскому гетману и тмъ боле привязать его къ себ, московское правительство отправило къ нему нарочнаго гонца съ подарками. Прибывъ въ Батуринъ, стрлецкій голова Карандевъ объявилъ гетману милостивое царское слово, вручилъ ему соболей на 375 рублей и ‘атласу благо веницейскаго самаго добраго’, а также значительные подарки и всмъ старшинамъ войсковымъ. Карандеву поручено было объявить также гетману, что въ отношеніи къ длу Рославца съ его товарищами царь согласенъ исполнить его желаніе: они будутъ сосланы въ Сибирь. Сверхъ того были и еще дла, о которыхъ поручено было гонцу переговорить съ гетманомъ.

Дорошенко скучалъ въ Москв. Буйная, воинственная его природа рвалась на родину, гд загорлась война. Ему, столько лтъ постоянно дйствовавшему съ оружіемъ въ рукахъ и въ переговорахъ съ сосдними державами, не сидлось въ Москв, подъ бдительнымъ надзоромъ правительства, ему хотлось на волю, въ степи украинскія. Конечно, его бы не отпустили по его только желанію, и потому онъ, по всегдашнему своему обычаю, употребилъ хитрость. Въ Москв постоянно жаловался правительству на Самойловича, будто бы онъ по личному недоброжелательству не отпускаетъ къ нему его жену и удерживаетъ ее въ Малороссіи, къ Самойловичу, напротивъ, писалъ постоянно и просилъ: ‘ради Бога не уморить его съ печали’ и, вызвать въ Малороссію, согласно съ присягою, которую дали гетманъ и русскій воевода, что ему дозволено будетъ жить въ его помстьяхъ. Посольство Карандева объяснило дло: гетманъ никогда не думалъ задерживать жены Дорошенка, ему и хотлось, можетъ-быть, повидаться съ женою, но не въ Москв, а на родин. Главная же цль Дорошенка заключалась въ томъ, чтобы находиться въ Украйн въ смутное время. Но онъ не возвратился уже на родину, а прожилъ вкъ и умеръ въ Ярополчей слобод, отданной ему въ помстье, въ Звенигородскомъ узд, близь Москвы. Лаская Самойловича, московское правительство однакожь опасалось Малороссіянъ. Карандеву поручено было повидаться съ княземъ Ромодановскимъ и тайно спросить его, что въ случа измны малороссійскихъ войскъ въ Чигирин, могутъ ли Русскіе одни держаться въ верхнемъ город. Удовлетворительный отвтъ воеводы, который доказывалъ возможность держаться однимъ даже Русскимъ противъ Турокъ, и вмст съ тмъ довренность его къ Малороссіянамъ успокоили московскій дворъ. Не одно московское правительство, во и гетманъ съ своей стороны опасался Малороссіянъ, не совсмъ къ нему расположенныхъ, и желалъ дйствовать не иначе, какъ вмст съ московскими войсками. Поэтому онъ просилъ царя предписать князю Ромодановскому соединиться съ нимъ, поручить ему устроить мостъ на Днпр, и оставаясь по ею сторону рки, охранять переправу въ то время, когда гетманъ поведетъ свои полки за Днпръ, но съ тмъ вмст онъ желалъ, чтобы при немъ постоянно находились хотя человкъ триста русскихъ воиновъ. Опасаясь, чтобы въ то время, когда вс московскія и малороссійскія войска соберутся близь Чигирина, ханъ крымскій не ударилъ на Малороссію, Самойловичъ просилъ царя послать къ Переяславлю ‘хотя малую часть войскъ для славы имени своего’. Онъ же съ своей стороны отправилъ снова два полка въ Чигиринъ, Рубана и Жураковскаго, жалованье тамошнему гарнизону и взялъ съ него присягу на врную службу царю и гетману, и чтобы никакихъ сношеній ни съ Турціей, ни съ Хмльницкимъ не имть (16).

Но въ Москв не мене гетмана заботились о защит Украйны. Блгородское войско, усиленное новыми отрядами, присланными изъ Москвы, простиралось уже до сорока двухъ тысячъ. Изъ Смоленска бояринъ князь Владиміръ Дмитріевичъ Долгоруковъ и думный дворянинъ Богданъ Ивановичъ Ордынъ-Нащокинъ привели новые полки къ князю Ромодановскому. По желанію гетмана, ему велно были выступить въ походъ. На мсто его рати въ малороссійскіе города послана была новая, подъ предводительствомъ князя Василья Васильевича Голицына.

Изъ Кіева постоянно приходили всти о Туркахъ, но еще не были извстны ихъ намренія. Еще въ начал іюня гетманскій гонецъ говорилъ въ Посольскомъ приказ, что въ ‘Малороссіи все смирно, вс полки по домамъ, но готовы къ походу, про Турокъ ничего не слышно’, три станицы, посланныя гетманомъ въ степь для развдыванья о движеніи Турокъ, еще не возвращались. Однако, въ то же время получено было достоврное извстіе о переправ всего турецкаго войска черезъ Днстръ подъ Тягинымъ, и движеніи къ Чигирину, съ тмъ чтобъ, взявъ эту крпость, идти на Кіевъ. Шесть дней простояло тамъ турецкое войсковъ ожиданіи Татаръ, и соединившись съ ними 13-го іюля, двинулись къ Чигирину, предположивъ въ шестнадцать дней прійдти къ городу. Немировскій староста Куницкій, ища случая поддаться Россіи, увдомлялъ о Туркахъ гетмана и архимандрита Гизеля, его извстія подтверждались и другими лицами. Носились слухи, что турецкое войско простирается до ста тысячъ, что первоначальное намреніе Ибрагима было ударить на Запорожье, но будто бы Срко общалъ поддаться Хмльницкому и тмъ заставилъ пашу измнить свое предположеніе и двинуться прямо на Чигиринъ.

Вслдствіе такихъ извстій, гетманъ немедленно веллъ двинуться всмъ малороссійскимъ полкамъ къ Днпру, извстилъ князя Ромодановскаго о своемъ поход и просилъ царя прислать ему драгунскій полкъ, находившійся подъ начальствомъ полковника Гамильтона. Царь немедленно предписалъ Гамильтону выступить изъ Свска, гд онъ находился съ полкомъ, идти къ Самойловичу и поступить въ его распоряженіе. Въ половин іюля полкъ уже прибылъ въ Батуринъ, а 1-го августа вмст съ гетманомъ выступилъ въ походъ (17).

Вмст съ тмъ, вслдствіе извстій о движеніи Турокъ къ Чигирину, изъ Москвы былъ отправленъ стряпчій Леонтьевъ съ грамотами къ гетману и князю Ромодановскому, которымъ предписывалось съхаться и, переговоривъ между собою, составить планъ совокупныхъ дйствій, къ которымъ и приступить немедленно. Для соображенія воевод и гетману отправлены были предположенія о военныхъ дйствіяхъ, составленныя въ Москв. Имъ предлагалось посылать за Днпръ разъзжія станицы, чтобъ имть врныя извстія о движеніи Турокъ къ Чигирину или къ Кіеву. Если же Турки пойдутъ за Днпръ Муразскимъ шляхомъ, на полки князя В. В. Голицына, то гетману и воевод предписывалось помогать ему своими войсками. Полкъ князя Голицына былъ незначителенъ, ему предписано было двинуться къ Переяславлю, если гетманъ и воевода и сочтутъ это за нужное, и даже къ Лубнамъ и Днпру, и вообще дйствовать совокупно съ ними. Леонтьеву поручено было подробно переговорить съ Самойловичемъ и княземъ Ромодановскимъ, вс ихъ рчи записать въ статейный списокъ и представить потомъ въ Москв.

Россія вовсе не могла надяться на помощь Польши, однакоже князю Ромодановскому поручено было писать къ гетманамъ литовскому и коронному, и требовать, чтобы они съ своей стороны ‘чинили промыслъ надъ турками’, но Поляки находились уже въ мир съ Турками и недоброжелательно смотрли на Россію. Запорожье колебалось и, какъ кажется, боялось принять ршительно сторону Россіи, въ самой Малороссіи, привыкшей уже къ войнамъ междоусобнымъ, казаки постоянно волновались въ это время. Была одна надежда на войска московскія, но они еще далеко находились отъ Чигирина, къ которому приближались уже Турки. При такихъ обстоятельствахъ естественно, что положеніе Украйны сильно безпокоило московскій дворъ. Одинъ вслдъ за другимъ отправлялись гонцы къ гетману и князю Ромодановскому. Вслдъ за Леонтьевымъ отправленъ былъ стольникъ Карандевъ. Поводомъ къ его отправленію были извстія, полученныя отъ Трауернихта и гетмана Самойловича о томъ, что Турки уже появились въ виду Чигирина, а между тмъ въ Москв не имли еще свдній о томъ, достигли ли мста своего назначенія войска московскія и малороссійскія. Карандеву поручалось хать ‘на спхъ днемъ и ночью’ и напомнить Гетману, что онъ ‘общалъ государю приходомъ своимъ не токмо къ Днпру, но и къ самому Чигирину помочи подавать и отъ непріятеля ихъ оборонять, а нын великому князю извстно подлинно, что они августа 8-го были около Ромна, а Ромны не только отъ Чигирина, но и отъ Бужина въ дальнихъ мстахъ, и имъ слдовало поспшать, чтобъ обнадежить чигиринскихъ сидльцевъ’. Боярину, гд бы его ни встртилъ Карандевъ, ему поручалось ‘выговаривать’ за медленность похода, однакоже ‘полегче, только напомянуть о Чигирин общательный промыслъ’. Вообще, какъ гетману, такъ и воевод поручалось спшить къ Чягкрину, укрпить переправу на Днпр и всми силами помогатъ осажденному городу, а вмст съ тмъ какъ можно чаще увдомлятъ государя о своихъ дйствіяхъ. Съ этою цлію устроена была особая скорая почта по Калужской дорог (18).

Въ это время войска русскія и малороссійскія уже приближались къ Днпру, августа 1-го гетманъ выступилъ изъ Батурина, а князь Ромодановскій 18-го числа того же мсяца изъ Курска. По взаимному условію между собою они должны были соединиться въ 25 верстахъ отъ Ромновъ, у рки Псела. Приближаясь къ Ромнамъ, гетманъ получилъ извстіе изъ Чигирина, 4-го августа, что Турки уже показались въ виду этой крпости. Черезъ три дня, когда его полки прошли Сулу и стояли на Блой Вод, новый гонецъ привезъ ему извстіе о начал осады. Увдомивъ царя и князя Ромодановскаго, гетманъ просилъ воеводу поспшить походомъ. Августа 10-го, войска московскія и малороссійскія соединились на Артаполат и вмст продолжали походъ къ Днпру. Безпрерывно встрчали ихъ новые встники изъ Чигирина, разказывали о трудномъ положеніи осажденныхъ и просили помощи. Изъ-подъ Снятина воевода и гетманъ ршились наскоро отправить вспомогательный отрядъ въ Чигиринъ, состоявшій изъ одного полка сердюковъ и тысячи русскихъ драгунъ. Отправивъ напередъ этотъ отрядъ, соединенныя войска медленно продолжали походъ и только въ конц августа (24-го) подошли къ Днпру, къ Чигиринской Дубрав, но замтивъ, что берегъ въ этомъ мст неудобенъ для переправы, подвинулись къ Бужинскому перевозу (19).

Между тмъ Чигиринъ уже цлый мсяцъ находился въ осад. Іюля 28-го пришелъ въ городъ казакъ, находившійся въ плну у Турокъ, и увдомилъ о приближеніи непріятеля. Черезъ два дня появился въ виду города отрядъ татарскій, человкъ въ полтараста, и отогналъ городское стадо, которое паслось на лугу въ виду города: Августа 2-го, снова показались Татары уже вмст съ Турками, и пробывъ нсколько времени, возвратились назадъ. Это были передовыя станицы, которыя въ то же время показывались и въ виду Канева. Полковникъ каневскій, Пушкаренко, лишь только замтилъ татарскій отрядъ, человкъ въ двсти пятьдесятъ, какъ сдлалъ вылазку, отбилъ ихъ и взялъ нсколько плнныхъ. Наконецъ, 3-го августа, подошло къ Чигирину все турецкое войско и остановилось на Крымскомъ пол. Дв незначительныя вылазки были отбиты и возвратились съ потерею назадъ. На другой день Турки подошли ближе къ городу и расположились на возвышеніяхъ, его окружающихъ, въ 216 саженяхъ, гд былъ старый валъ. Турки немедленно начали длать траншеи и апроши. Въ продолженіи одной ночи они успли построить дв батареи, вооруженныя, каждая, двумя 20-фунтовыми пушками и на другой день открыли огонь по верхнему городу. Восемь дней они не стрляли въ нижній городъ, вроятно въ надежд преклонить Малороссіянъ, которые его защищали, къ добровольной сдач. Дйствительно, Юрій Хмльницкій прислалъ листъ въ Чигиринъ, въ которомъ предлагалъ Малороссіянамъ признать его гетманомъ и сдаться безъ бою. Постановленный султаномъ въ гетманы, онъ однакоже не стыдился подписаться: ‘Божіею милостію Юрій Гедеонъ Венжикъ-Хмльницкій, князь Сарматскій и Малороссійской Украйны, и вождь войска Запорожскаго’. Но приглашеніе не произвело дйствія, какъ и выставленныя имъ знамена съ изображеніемъ креста. Чигиринскіе воеводы отправили листъ его въ Москву и приготовились къ защит, но имя свднія о значительныхъ силахъ Турокъ и Татаръ, просили помощи.

Осажденные не унывали, узнавъ въ тотъ самый день, какъ началось бомбардированіе, что полки московскіе и малороссійскіе приближаются къ Днпру къ нимъ на помощь. Эту всть имъ принесъ казацкій отрядъ, состоявшій изъ пятисотъ человкъ, посланный для подкрпленія чигиринскаго гарнизона гетманомъ Самойловичемъ, который въ этотъ день вошелъ въ крпость, не будучи замченъ непріятелемъ. Въ продолженіи слдующихъ двухъ дней, Турки съ удивительною быстротою строили змеобразно траншеи, постоянно подвигаясь впередъ, и въ близкомъ разстояніи отъ стнъ успли построить новую батарею. Дйствіе Турокъ противъ одного верхняго города, дйствительно, если не поколебало довріе Русскихъ къ Малороссіянамъ, то внушило однакоже подозрніе генералу Трауернихту. Чтобы увриться въ преданности казаковъ, онъ назначилъ въ ночь на 7-е число вылазку изъ тысячи Малороссіянъ и восьмисотъ Русскихъ на передовыя траншеи непріятеля. Въ полночь отправилась вылазка, вооруженная скирами, полупиками иручными гранатами, и въ расплохъ, во сн, захватила Турокъ, не ожидавшихъ нападенія. Подл вала, у контръ-эскарпа, находился резервъ изъ мушкетеровъ. Турки бжали съ передовыхъ траншей, до тысячи ихъ было побито, по сказанію плнниковъ, между тмъ какъ Русскіе потеряли до 30 убитыми и 48 было ранено. Удачная вылазка однако же не могла разстроить осады, производившейся огромными силами въ сравненіи съ осажденными. Въ ту же ночь, усиливъ стражу, Турки все ближе и ближе подвигались къ городу. Въ тридцати саженяхъ отъ вала возвели новые шанцы, противъ Спасской башни устроили батарею, а прежнія дв вооружили большимъ числомъ пушекъ 36-фунтовыхъ и мортирами, бросавшими 80-фунтовыя бомбы въ верхній городъ. Спасская башня, стна вокругъ нея и церковь Николая Чудотворца, находившаяся неподалеку отъ стны, были сильно повреждены. Въ нсколько дней семнадцать пушекъ были совершенно подбиты и башня обезоружена. Но осажденные однако же не унывали: за стною была устроена новая, хотя тоже деревянная, а между обими стнами насыпана земля, приготовлялась и новая вылазка. Хотя, какъ говоритъ современное сказаніе, ‘Русскимъ людямъ и казакамъ было великое утсненіе отъ верховыхъ нарядныхъ гранатъ, телги, запани и платье разметало и пожгло’, однако же по жеребью досталось стрлецкому голов Иль Дурову вести вылазку на турецкіе шанцы, и онъ повелъ ее какъ на праздникъ. По двсти избранныхъ изъ трехъ стрлецкихъ полковъ, въ нарядныхъ платьяхъ, вмст съ 800ми казаковъ отправились 9-го августа въ полдень изъ крпости, напали на передовыя укрпленія и прогнали Турокъ. Разбитые въ передовыхъ траншеяхъ, они бжали съ большимъ урономъ за второй рядъ укрпленій, откуда имъ не было подано помощи. Русскіе потеряли 26 убитыми и почти вдвое боле ранено. Но удачныя вылазки не останавливали общаго хода осадныхъ работъ. Посл этой вылазки Турки приняли боле предосторожностей отъ внезапныхъ нападеній, фашинами покрыли траншеи, удвоили въ нихъ стражу и вооружили пиками и длинными шестами съ желзными крючьями на концахъ. До этого времени они щадили нижній городъ, ихъ батареи дйствовали преимущественно на верхнюю крпость, разсчитывая на измну Малороссіянъ, какъ ожидалъ Юрій Хмльницкій. Послдняя вылазка, въ которой большею частію дйствовали казаки, убдила ихъ въ противномъ, и съ тхъ поръ съ возрастающею силою артиллерія ихъ дйствовала на нижній Чигиринъ, траншеи все боле и боле приближались къ стнамъ и строились новыя батареи. Но упорно защищались осажденные, быстро исправляли поврежденія и съ своей стороны не переставали перестрливаться, хотя уже много пушекъ было сбито и уничтожено Турками, стны верхняго города во многихъ мстахъ повреждены, и въ нижнемъ город множество домовъ совершенно разрушено.

Потерявъ надежду принудить городъ къ сдач, Турки ршились на приступъ. Единовременно начаты были три подкопа, но счастливый случай спасъ осажденныхъ. Негръ, находившійся въ услуженіи у одного изъ пашей, поссорился съ своими, бжалъ въ городъ и указалъ, въ какихъ мстахъ длаются подкопы. Осажденные принялись за работу и начали копать глубокій ровъ у самой стны, но это не помогло. Одинъ подкопъ у Спасской башни былъ взорванъ Турками 17-го числа, около 5 часовъ по полудни, часть вала разрушилась, и Турки бросились на приступъ, сбили Русскихъ и заняли проломъ, но чрезъ нсколько времени осажденные прогнали ихъ съ сильнымъ урономъ, дйствуя преимущественно ручными гранатами, и ночью снова задлали проломъ. Два другіе подкопа обрушились сами собой, отъ сильной пальбы изъ орудій.

Неудача однако же не остановила Турокъ: они еще сильне открыли огонь, подбили вновь четыре пушки въ крпости и ближе подводили траншеи къ городскому валу. Укрытые фашинами, они работали какъ подъ землею, находясь уже въ полутораста шагахъ отъ городской стны. Осажденные почти не могли вредить имъ, владя незначительнымъ уже количествомъ пушекъ, которыя. большею частію находились безъ лафетовъ, между тмъ какъ непріятели продолжали безпрерывно пальбу, бросали горючіе снаряды на деревянныя укрпленія города и производили пожары. Только пять мортиръ съ успхомъ дйствовали у осажденныхъ, но и для тхъ не доставало бомбъ, днемъ и ночью они обтачивали камни, которыми и стрляли.

Турки заложили новыя мины. Еще 17-го числа одинъ перебжчикъ Молдаванъ увдомилъ объ этомъ осажденныхъ. Подкопы шли къ башн Козій-Рогъ и къ Крымскому и Дорошенкову бастіонамъ. Осажденные укрпляли стны и въ этомъ направленіи стрляли изъ тяжелыхъ орудій, въ надежд, что отъ пальбы подкпоны обрушатся сами собою. Но приходилось уже трудно отсиживаться: десять вылазокъ въ продолженіе трехъ недль убавили число войскъ, снарядовъ и орудій почти не было, стны укрпленій во многихъ мстахъ были разрушены.

Въ такомъ положеніи находились осажденные, когда 20-го числа, рано утромъ, по мосту черезъ Тясминъ, съ распущенными знаменами, при звук трубъ вошелъ въ Чигиринъ вспомогательный отрядъ, отправленный къ нимъ на помощь княземъ Ромодановскимъ и гетманомъ. Отрядъ состоялъ изъ шестисотъ пятнадцати блгородскихъ драгунъ, подъ предводительствомъ полуполковника Фаддея Тумашева, и восьмисотъ сердюковъ. Они принесли всть о скоромъ прибытіи русскихъ и малороссійскихъ войскъ. Князь Ромодановскій просилъ осажденныхъ продержаться еще нсколько дней, общая выручить ихъ. Дйствительно соединенныя войска уже приближались къ Днпру.

Отрядъ, посланный въ помощь Чигирину, шелъ быстро и растерялъ но дорог много людей. Солдаты и лошади были утомлены. Ночью онъ переправился черезъ Днпръ и, не замченный непріятелемъ, вошелъ въ городъ. Отъ стороны Днпра Татары осаждали Чигиринъ. Они пришли въ турецкій станъ поздно и въ незначительномъ количеств. Крымцы, вмст съ блгородскими Татарами.составляли не боле пятнадцати тысячъ. Но во всякомъ случа ихъ было достаточно для того, чтобы не пропустить въ Чигиринъ вспомогательнаго отряда. По разказамъ плнныхъ, Ибрагимъпаша былъ чрезвычайно недоволенъ ханомъ, упрекалъ его за нерадніе и грозилъ гнвомъ султана. Но, кажется, не простое нерадніе заставляло такъ дйствовать Татаръ: они находились въ перемиріи съ Запорожцами и вовсе не желали войны.

Вступленіе вспомогательнаго отряда въ городъ, ожиданіе скораго прибытія соединенныхъ московскихъ и малороссійскихъ войскъ вдохнуло мужество въ осажденныхъ. Турки упали духомъ, однако же не оставили осады, но еще усилили ее, въ надежд взять городъ до прибытія русскихъ войскъ. Августа 22-го взлетлъ на воздухъ подкопъ близь Дорошенкова укрпленія и взорвана часть вала. Самое укрпленіе обрушилось отъ силы удара, и развалины упали на турецкіе отряды, приготовленные для приступа. Этотъ случай такъ перепугалъ Трокъ, что они не отважились начать приступъ. На другой день взлетлъ на воздухъ новый подкопъ, близь самой крпости, съ частію городскаго вала. Но осажденные знали напередъ объ этомъ подкоп и потому заране отвели оттуда войска и сзади вала устроили ретраншементъ. Въ сторон они держали наготов триста избранныхъ казаковъ, которымъ поручено было немедленно посл взрыва занять проломъ и удержать приступъ. Лишь только открылся проломъ, Турки бросились было на приступъ, но замтивъ казаковъ, готовыхъ уже встртить ихъ съ оружіемъ, и новый ретраншементъ за валомъ, отступили назадъ. Пальба съ непріятельскихъ батарей продолжалась по прежнему и даже съ большею силою, но несмотря на то, часто казаки выходили изъ города ночью, врывались въ укрпленный турецкій лагерь и возвращались съ добычею. Осажденные не теряли духа, ожидая скораго прибытія русскихъ войскъ.

Августа 23-го, въ Чигирин, слышали сильную пальбу и полагали, что Турки встртили русскія войска у Днпра и дали сраженіе. Въ слдующіе дни осада продолжалась съ большею силою, но въ турецкомъ лагер, однако же, замтно было особенное движеніе. Осажденные ожидали общаго приступа, какъ 28-го августа замтили, что Турки сняли лагерь. Посланный для развдыванія отрядъ нашелъ уже, что вс траншеи и подступы были оставлены непріятелемъ. Турки потянулись въ обратный путь къ Дунаю, бросая по дорог боевые снаряды и запасы, между тмъ какъ ихъ вовсе не преслдовали, ‘чая какого обмана’, какъ разказывали посл чигиринскіе сидльцы. Въ город оставалось боевыхъ припасовъуже не боле, какъ на три дня, укрпденія были почти разрушены. Еслибъ русское войско нсколько дней опоздало подойдти къ Днпру, Чигиринъ былъ бы взятъ, но недостатокъ продовольствія въ лагер и страхъ сразиться съ сильнымъ непріятелемъ принудили Турокъ къ поспшному отступленію.

Между тмъ, въ конц августа, князь Ромодановскій и гетманъ Самойловичъ подошли къ Днпру. Татары уже занимали противоположный берегъ. Узнавъ о приближеніи Русскихъ, Ибрагимъ-паша отправилъ хана съ частію турецкихъ войскъ препятствовать переправ. Весь противоположный берегъ былъ занятъ непріятелемъ, котораго силы все расли и расли. Почти двое сутокъ съ обихъ сторонъ не прерывалась пальба изъ ружей.и пушекъ. Трудная предстояла переправа, и медленность начальниковъ соединенныхъ московскихъ и малороссійскихъ войскъ въ этомъ случа съ каждымъ часомъ затрудняли ее боле и боле. Наконецъ, по совщаніи между собою, гетманъ и воевода ршились на судахъ отправить передовыя дружины, которыя ночью смло перешли черезъ рку, и ударивъ на передовыя сторожи непріятелей, прогнали ихъ. Вслдъ за ними показался силный отрядъ Татаръ, но былъ разсянъ пушечною пальбою съ другой стороны Днпра. Первый успхъ обезопасилъ переправу. Во всю ночь, наканун 27 августа, перевозились войска черезъ Днпръ. Нсколько барокъ достигли благополучно до берега, но одна пошла ко дну, люди были однакоже спасены. Князь Ромодановскій постоянно находился на берегу, распоряжаясь переправой. Когда потонула одна изъ барокъ, онъ призваль къ себ генерала Гордона, поручилъ ему вынуть изъ воды барку и переправить на ней свой полкъ. Гордонъ принялся за дло, а между тмъ къ слдующему утру переправилось уже до 5,000 войска на противоположный беретъ Днпра. Воевода, ожидая нападеній со стороны непріятеля, предписалъ немедленно строить земляныя укрпленія. Въ то время, какъ передовой отрядъ укрплялся на одной сторон Днпра, съ другой, къ слдующему дню (28-го августа), переправились три казацкіе полка: Нжинскій, Гадячскій и Полтавскій, и часть полка генерала Кравкова. За ними вплавь переправились казаки-охотники и немедленно, въ числ сорока всадниковъ, отправились въ лсъ, въ надежд на добычу. За ними пошли пшіе московскіе люди и казаки за дровами, безъ всякаго оружія, между тмъ какъ въ лсу сидла засада, замтивъ казаковъ, Турки сдлали залпъ изъ ружей. Не ожидая нападенія, казаки въ безпорядк бросились назадъ. Турки напали на пшихъ и безоружныхъ. Преслдуя ихъ, они приблизились къ укрпленіямъ, которыя успли уже построить Русскіе. Конные казаки посл первой неудачи возвратились и завязали дло, но Турки подвигались впередъ, пока залпъ изъ небольшихъ пушекъ съ укрпленій, находившихся по ею сторону Днпра, и пальба съ другаго берега не остановили ихъ напора. Турецкій отрядъ состоялъ не боле, какъ изо ста человкъ, онъ ожидалъ подкрпленія, но другой отрядъ въ двсти человкъ подходилъ иною дорогою, а потому, вслдъ за новымъ залпомъ изъ девяти орудіи съ противоположнаго берега Днпра, они отступили, потерявъ однакоже трехъ человкъ и семь лошадей, тогда какъ Русскихъ и казаковъ пало тридцать семь человкъ.

Первое нападеніе произвело тревогу. Князь Ромодановскій, опасаясь, чтобы вслдъ за тмъ непріятели съ большими силами не напади на передовые отряды Русскихъ, только что переправившіеся за Днпръ, хлопоталъ, какъ можно боле перевезти войскъ на другой берегъ. Встртившись съ генераломъ Гордономъ, онъ спрашивалъ его мннія. Гордонъ отвчалъ, что переправившееся войско укрпило слишкомъ малое пространство, которое и такъ наполнено людьми. При переправ большаго количества необходимо укрпить большее пространство, онъ полагалъ, что бояринъ хочетъ переправить все войско. Особенно считалъ онъ необходимымъ занять лсъ, находившійся не вдалек отъ берега, откуда Турки и длали нападенія. Бояринъ нашелъ совершенно правильнымъ предложеніе Гордона и поручилъ ему немедленно съ его полкомъ и другими, которые онъ веллъ за нимъ переправить намревался, привести его въ исполненіе. Гордонъ переправился съ своимъ полкомъ черезъ Днпръ, и встртивъ генерала Шепелева, убдилъ его занять большее пространство земли укрпленіями. Хотя онъ и отказывался недостаткомъ людей для работъ, однакоже, убжденный доводами Гордона, согласился и отправилъ полковника Росеворма къ князю Ромодановскому просить подкрпленій. Бояринъ немедленно послалъ цлый пхотный полкъ.

Осмотрвъ мстность, Гордонъ, посл долгихъ споровъ съ начальниками полковъ, убдилъ ихъ однакоже приступить къ постройк новыхъ укрпленіи и занять сосдній лсъ. Подъ вечеръ вс полки двинулись къ своимъ мстамъ и начали строить укрпленія на протяженіи слишкомъ 1,500 саженей. Часа два продолжалась работа, какъ замтили сильный огонь со стороны Чигирина. Полагали, что Турки идутъ къ Днпру, чтобы напасть на русское войско. Это обстоятельство заставило работать съ большею ревностію, и укрпленія были готовы къ утру 29-го августа. На разсвт этого дня, передъ русскимъ станомъ, на холм, показались Татары, но встрченные выстрлами съ батареи, устроенной Гордономъ передъ его полкомъ, обратились вспять. Полковникъ Косоговъ, немного спустя, съ сотнею казаковъ и нсколькими охотниками пошелъ за ними. Онъ раздлилъ свой отрядъ на дв части: одну поставилъ въ засаду, съ другою санъ дйствовалъ около непріятеля, желая завлечь его между двухъ огней. Но Татары, съ своей стороны, длали точно то же, главныя ихъ силы скрывались за лсомъ, наткнувшійся на батарею былъ только передовой отрядъ, который, не вступая въ открытый бой, мняясь нсколькими выстрлами съ отрядомъ Косогова, надялся съ своей стороны завлечь его въ опасное положеніе. Однакоже ни русскому полковнику, ни Татарамъ не удался ихъ маневръ, дло окончилось ничмъ. Но Татары оставили однакоже свои посты и потянулись къ Чигирину. Русскіе не преслдовали ихъ, опасаясь засады.

Въ этотъ день съ отдльнымъ отрядомъ, въ которомъ было боле пятнадцати тысячъ человкъ, пришелъ князь Василіи Васильевичъ Голицынъ и сталъ лагеремъ противъ разрушеннаго мстечка Вороновки. Хотя новый воевода враждовалъ по мстническимъ счетамъ съ княземъ Ромодановскимъ и не входилъ съ нимъ ни въ какія сношенія, но во всякомъ случа значительныя силы, уже сосредоточенныя, общали успхъ надъ непріятелями. Сильный огонь, замченный со стороны Чигирина, смущалъ однако воеводу. Полагая, не взятъ ли уже Турками городъ, князь Ромодановскій послалъ шестьдесятъ рейтаровъ для развдыванья. Шесть изъ нихъ въ полночь возвратились въ главную квартиру генерала Шепелева съ извстіемъ, что вслдъ за ними идетъ все турецкое и татарское войско на Русскихъ. Извстіе взволновало весь станъ, но чрезъ. нсколько часовъ оказалось ложнымъ. Небольшой татарскій отрядъ, вроятно посланный для наблюденія за движеніями русскаго войска, завидвъ приближавшихся къ нему русскихъ рейтаровъ, спрятался въ лсъ. Не замтивъ ихъ присутствія, рейтары спокойно подавались впередъ. Вдругъ Татары съ гикомъ бросились на нихъ. Испуганные нечаяннымъ нападеніемъ, не зная силъ непріятеля, рейтары побжали въ станъ и принесли всть о приближеніи войскъ въ то время, какъ въ свой чередъ испуганный малочисленный татарскій отрядъ безъ оглядки бжалъ къ Чигирину. Вслдъ за этою тревогою явился изъ Чигирина капитанъ и увдомилъ воеводу, что Турки сняли осаду и, побросавъ запасы и пушки, поспшно отступаютъ. Отправивъ его съ этимъ извстіемъ къ государю, князь Ромодановскій созвалъ всхъ начальныхъ людей своихъ войскъ выслушать милостивое слово царское, привезенное къ нимъ гонцомъ Карандевымъ. Гонецъ халъ съ предписаніемъ о немедленномъ продолженіи похода къ Чигирину и дйствій противъ Турокъ, и прибылъ въ станъ воеводы и гетмана въ то время, когда война уже, окончилась. Переправивъ вс остальныя войска черезъ Днпръ, князь Ромодановскій и гетманъ 5-го сентября пошли къ Чигирину. Осмотрвъ городъ, распорядившись о починк укрпленій, воеводы не преслдовали непріятеля. Трехтысячный отрядъ отправленъ былъ только къ Черному Лсу, чтобы разузнать о Туркахъ. Чрезъ три дня онъ возвратился и привезъ плнныхъ, которые извстили, что Турки перешли Ингулъ и Инулецъ, Татары провожали ихъ до Буга и потомъ отправились въ Крымъ. Преслдовать непріятеля дйствительно уже было невозможно: слишкомъ много было пропущено времени. Медленно переправлялись соединенныя войска черезъ Днпръ, и еще медленне ршались воеводы на дйствія наступательныя.

Такимъ образомъ окончился походъ, и 10-го сентября войска уже вновь начали переправу черезъ Днпръ и движеніе на зимнія квартиры. Одно приближеніе войскъ устрашило Турокъ, бжавшихъ безъ оглядки, и освободило чигиринскихъ сидльцевъ, блистательно выдержавшихъ осаду. Въ Москв не надялись на казаковъ, опасались, чтобы въ Чигирин не возникли ссоры у нихъ съ Московцами. Однако, во время осады, они были въ полномъ согласіи между собою: ‘казаки приходили изъ нижняго города въ верхній и русскимъ людямъ помогали, и русскіе люди ходили въ нижній, бились вмст съ казаками. Начальные люди исполнили свои обязанности и генералу были во всемъ послушны. Трауернихта, несмотря на его происхожденіе, полюбили казаки и Русскіе и потомъ говорили, что ‘онъ къ ратному осадному длу знающъ и недробокъ’.

Турки отступили отъ Чигирина 27-го августа, въ день празднованія преподобнаго Пимена, когда въ Кіев но случаю войны совершался торжественный крестный ходъ, ‘какихъ не бывало прежде’. Малороссійскіе лтописцы считаютъ это отступленіе чудомъ (20).

Что принудило Турокъ къ такому быстрому отступленію, которое скоре можно назвать бгствомъ? По ихъ сказаніямъ, войско Ибрагима-паши состояло изъ сорока тысячъ. На пути къ Чигирину, къ нему присоединились небольшіе отряды Молдаванъ, Валаховъ, и ханъ крымскій съ значительною ордою. До трехъ сотъ казаковъ, находившихся при Хмльницкомъ, можно и не брать въ разсчётъ. Но Крымцы, находясь въ мир съ Запорожцами, неохотно помогали Туркамъ. Упорная защита Чигирина, въ продолженіе цлаго мсяца, вроятно много поубавила числительную силу ихъ войска. Неудачное дло при переправ черезъ Днпръ, гд, но сказанію Турокъ, легло до десяти тысячъ, и страхъ сразиться съ свжимъ русскимъ войскомъ, значительно превышавшимъ силу Турокъ, представляютъ не только естественнымъ бгство Ибрагима-паши, но и необходимымъ: онъ могъ бы потерять все войско.

Но въ этомъ случа показанія нашихъ источниковъ не совсмъ согласны съ турецкими. Войско Ибрагима-паши, по извстіямъ плнныхъ Турокъ, простиралось до 80 тысячъ. Къ нимъ присоединилось 400 Валаховъ, 1000 Молдаванъ, и крымскій ханъ, по всей вроятности, съ ордою не мене какъ въ 15 или 20 тысячъ. Русское войско въ полномъ своемъ состав едва ли не было малочисленне, считая даже и чигиринскій гарнизонъ, простиравшійся до 10 тысячъ, изъ которыхъ однакоже посл долгой осады боле трети выбыло изъ рядовъ. Въ поискахъ князя Ромодановскаго считалось слишкомъ сорокъ тысячъ, число гетманскихъ войскъ неизвстно, но конечно, не превышало числа московскихъ и даже, но всей вроятности, было малочисленне. Присоединивъ къ этому отрядъ князя Голицына, простиравшійся до 15-ти тысячъ, получимъ такое число военныхъ силъ, противъ котораго дйствительно было трудно держаться Туркамъ, изнуреннымъ продолжительною осадою.

Но даже современники происшествій не довряли показаніямъ плнныхъ, Гордонъ, говоря, что число турецкихъ войскъ не было извстно положительно, думаетъ однакоже, что оно простиралось въ полномъ состав только до 65 тысячъ. Конечно, посл неудачной четырехнедльной осады Чигирина и сраженія при Днпр, ему ничего не оставалось боле длать, какъ отступить со всею поспшностію, особенно если принять въ соображеніе недостатокъ провіанта, аммуниціи, болзни и приближеніе осени.

Другое противорчіе находимъ въ показаніяхъ Турокъ и Русскихъ о битв при переправ черезъ Днпръ. Первые говорятъ, что при этой битв пало на мст до десяти тысячъ человкъ. Такая потеря свидтельствуетъ о сильномъ пораженіи, между тмъ какъ ни гетманъ, ни московскій воевода, ни Гордонъ, свидтель битвы, не придаютъ ей такого важнаго значенія. Естественно, Турки оправдывали свое отступленіе отъ Чигирина пораженіемъ при Днпр, сваливая всю вину на Татаръ. Но, очевидно, битва не была такъ значительна: иначе русскіе воеводы не упустили бы случая описать ее въ донесеніяхъ государю.

Меньшее число войска, истомленнаго долгою осадою, недостатки въ пищ и военныхъ припасахъ, неохотное участіе Татаръ въ военныхъ дйствіяхъ и отчасти страхъ — вотъ причины, принудившія Турокъ къ постыдному бгству, которымъ окончился ихъ первый походъ подъ Чигиринъ.

ПРИМЧАНІЯ

(1) Малоросс. дла въ Москов. архив министерства иностранныхъ длъ. 1677 г. No 8.

(2) Малоросс. дла въ архив мин. иностр. длъ въ Москв 1677 г. No 5. Приводимъ подлинную опись кіевскихъ укрпленій: ‘Городъ Кіевъ большой: деревяного рубленого острогу черезъ ровъ, въ которомъ Михайловская калитка, 24 сажени с полусаженью, и обрубъ — ветхи и згнили. Отъ того по стен старого города до роскату 48 саженъ, во многихъ мстехъ стена осыпалась и ходить по ней не мочно, бес передлки быть нелзя. Роскатъ 15 саженъ, тарасы и обламы згнили и розвалиись, и томъ мсте довелось здлать выводъ земляной для очищенья валу обоихъ сторонъ. Отъ того роскату до нового валу 107 саженъ, стена осыпалась. Отъ нового валу до боераку, и которомъ калитка к малому городку, 94 сажени, бой земляной, во многихъ мстехъ обламы развали.шсь. Боеракъ поперегъ 27 саженъ, и немъ клтки рубленые шириною 3 сажени насыпаны землею и отъ клтокъ до башни острогъ згнилъ, башня не покрыта. Отъ той башни земляного валу 37 саженъ, здлоно уско, ходить нелзя, и томъ же мсте ниско, доведетца здлать върубъ вышиною противъ большого валу. Отъ того до Печерскихъ воротъ на 60 саженихъ тарасы розвалились. 21 сажень острогу и городе передъ Печерскими вороты у выводу около башни доведетца здлать. Отъ Троицкого выводу до нового поперечного валу 132 саженисъ полусаженью, тарасы и обламы ветхи.’

Окончаніе описи найдено мною въ другомъ мст:

Отъ Золотыхъ воротъ к Егоргиевскому выводу 73 сажени, тарасы и обламы згнили. Отъ угла пробитого валу до Лвовского 87 саженъ, валъ и бой худъ. Башня пол-3 сажени ветха и кровли нтъ. 30 саженъ обламы розвалились. Меншой городъ. Половина Михайловскаго вывода внутри не выкладено дерномъ, мрою 20 саженъ. Бой земляной изнутри дерномъ не выкладенъ, мрою пол-3 аршина. Около Киевскихъ воротъ 26 саженъ тарасы ветхи. У дву воротъ и у дву калитокъ притворовъ и черезъ ровъ подъемныхъ мостовъ нтъ. Впрозжихъ воротехъ притворовъ и подъему мосту нтъ. У калитки притворовъ нтъ и мостъ не додланъ. У прозжихъ воротъ притворовъ и подъему мосту нтъ. У калитки дверей нтъ.

‘Всего и болшомъ город по стене валу осыпалось на 155 саженехъ. На 87 саженехъ валъ и бой худъ. На 404 саженехъ тарасы и обламы ветхи, а иные розвалшись, на 27 саженъ въ боераке клтки рубленые и острогъ згнили. На 27 саженехъ доведетца здлать взрубъ. На 21 сажени доведетца здлать острогъ. Башня доведетца здлать, 3-хъ саженъ. Въ меншомъ город: довелось выкласть дерномъ половину вывода мрою 20 саженъ, да бой полы 3-я аршина. На 26 саженехъ тарасы и обламы ветхи. У двупрозжихъ ворогь и у дву калитокъ притворовъ и черезъ ровъ подъемныхъ мостовъ нтъ. У прозжихъ воротъ притворовъ и подъему мосту нтъ. У калитки притворовь нтъ и мостъ не додланъ. У калитки дверей нтъ.

‘Обоего болшомъ и маломъ городе кром воротъ и мостовъ и калитокъ довелось починить и вновь здлать на 772 саженехъ.’

Построеніемъ новыхъ укрпленій и исправленіемъ старыхъ завдывали сначала полковникъ и инженеръ Николай фонъ-Залемъ и потомъ полковникъ и инженеръ Яковъ фонъ-Фростенъ. Заготовленіе хлбныхъ запасовъ длалось различно: покупали привозимый въ Кіевъ хлбъ, давали подряды кіевскимъ мщанамъ, привозили, частью сухимъ путемъ, частью по Десн на стругахъ изъ Брянска и Трубчевска, сдланъ былъ даже опытъ денежной выдачи полковникамъ, которые должны были сами закупать запасы по числу стрльцовъ и отдавать отчетъ воеводамъ, деньги же имъ выдавали ‘противъ настоящей меншой цны’ хлба.

(3) Тамъ же No 8. Указъ царя гетману Самойловичу отъ 29-го февраля. Въ март явилось въ Москву отъ гетмана судья Домонтовичъ и писарь Прокоповъ объявить о распоряженіяхъ гетмана въ отношеніи къ чигиринскимъ укрпленіямъ. 7-го апрля посланъ царскій указъ кіевскому воевод и въ этомъ же мсяц отправленъ Трауернихть. По случаю его отправленія Ямской приказъ не нашелъ ‘примровъ’, по скольку давать подводъ генералъ-маіорамъ, и поэтому Трауернихта пожаловали въ стольники. Но посл однакоже примры были сысканы,— Царскій указъ отъ 19 апр. къ Троекурову объ отпуск въ Чигиринъ фонъ-Фростена.

(4) Пожаръ въ Чигирин случился 24-го апрля: сгорла Крымская башня и вокругъ нея стны. Кравковь въ конц марта извщалъ, что ‘съ караулу съ Крымскихъ воротъ бжало съ ружьемъ Московскаго выборнаго Аггея Шепелепа полку 324 человка’. Въ наказ Трауернихту отъ 14-го апрля поручается, между прочимъ, наблюдать, ‘чтобъ русскіе люди воровски или какою измною чрезъ Чигиринъ въ шпынскомъ и въ чернеческомъ плать зарубежъ въ Полскую и Дитовскую сторону и въ иные ни въ которые государства, въ Турки и въ Крымъ ни каковъ человкъ не прохалъ и не прокрался никакими мрами.’ Тамъ же No 8.

(5) Въ Свекъ Трауерннтъ прибылъ 4-го мая, въ іюн былъ уже въ Чигирин и 20-го іюля прислалъ въ малороссійскій приказъ извщеніе о принятіи города. Тамъ же No 8, и Р. Gordon’s tagebuch II гл. 2, стр. 418. Съ Трауернихтомъ отправлены въ Чигиринъ стрлецкіе приказы Григорья Титова, Никиты Борисова и Ильи Дурова.

(6) Тамъ же. Малоросс. дла этого года NoNo 12 и 14.

(7) Тамъ же NoNo 2 и 8. Gordon’s tagebuch II, стр. 416. Февраля 17-го Дорошенко прибылъ въ Москву, на другой день представлялся Государю. Онъ помщался на новомъ Греческомъ двор и получалъ по 6 алтынъ и 4 деньги въ сутки жалованья, да на мелкое по 3 алтына по 2 деньги.

(8) Малоросс. дла NoNo 2, 4 и 19. Симеонъ Самойловичъ съ своею свитою получалъ жалованья по 27 руб. въ день.

(О) Тамъ же No 10. Перкуровъ выхалъ изъ Москвы 12-го мая, 1-го іюня прибылъ въ Батуринъ, 4-го, съ двумя провожатыми отпущенъ въ Запорожье, куда прибылъ 19-го и пробылъ тамъ до 25-го іюня. На возвратномъ пути, 30-го іюня, былъ въ Батурин, откуда выхалъ 2-го іюля и возвратился въ Москву 12-го.

(10) Малоросс. дла No 11. Письмо гетмана къ Ларіону Иванову 11-го іюля: привезъ его посланецъ казакъ Евстратовъ.

(11) Ригельмана: лтоп. повств. о Малой Россіи, кн. IV, гл. XXII, XXIII, Бантышъ-Каменскаго Исторія Мал. Росс. часть II, гл. XXII, ХХІІI. Маркевича Ист. Малорос. ч. II, гл. XXIII, XXIV, XXV. Гаммеръ: Histoire de l’Empire Ottoman liv. LVIII.

(12) Письмо отъ 2-го іюля. Малоросс. дла No 14. Маркевича Исторія Малороссіи, т. IV, No XIX.

(13) Тамъ же No 12. Карандевъ похалъ изъ Москвы 21-го іюня съ дарами къ гетману, 5-го і.kя былъ въ Батурин.

(14) Письмо Срка къ Самойловичу отъ 20-го мая, а товарищества казацкаго отъ 24-го. Малоросс. дла No 13.

(15) Тамъ же No 8. Апрля 10-го Дорошенко былъ на разговорахъ у думнаго дьяка Ларіона Иванова въ Посольскомъ приказ.

(16) Малоросс. дла No 13.

(17) ‘Въ поляхъ же къ Каменцу и около Дуная лежатъ на разныхъ мстахъ три ватаги’, объявилъ 12-го іюля посланный отъ Самойловича гонецъ Савва Гавриловъ въ Посольскомъ приказ, каждая ватага въ сто человкъ. Одна подъ начальствомъ Щербины-Торговицкаго, другая сына гетманскаго, а третья Бабченка: Малоросс. дла NoNo 15 и 20. Царская грамота, предписавшая походъ войскамъ къ Днпру и Гамильтону о соединеніи съ Самойловичемъ отъ 18-го іюля. Листъ Самойловича съ увдомленіемъ о движеніи Турокъ отъ 28-го іюля.

(18) Малоросс. дла No 17. 24-го іюля велно Леонтьеву выхать изъ Москвы. Грамота царская къ князю Ромодановскому отъ 3-го августа No 22. Авг. 18-го посланъ Карандевъ.

(19) Тамъ же No 20. Романъ Кнышъ, гонецъ отъ гетмана, сообщилъ эти извстія августа 11-го Посольскому приказу. Тамъ же No 32. Письмо гетмана Самойловича отъ 21-го октября къ литовскому гетману Пацу, Gordon’s Tagebuch, т. II, гл. 2.

(20) Осада Чигирина подробно описана у Гордона, Tagebuch, т. II гл. 2-я, но онъ находился въ войскахъ князя Ромодановскаго и потому гораздо врне его указаній Трауернихтовъ дневникъ осады, который Гордонъ переписалъ въ своихъ запискахъ. Въ нашемъ разказ мы преимущественно пользовались этимъ дневникомъ (Gordon’s Tagebuch т. II. стр. 434—446), соображая оный съ показаніями плнныхъ Турокъ, записанными въ то время въ Посольскомъ московскомъ приказ (малоросс. дла NoNo 26 и 29. Сравн. 1678 No 2), и съ ‘описаніемъ Турского бою подъ Чигиринымъ’, которое гетманъ Самойловичъ при письм отъ 21-го октября отправилъ къ литовскому гетману Пацу. Этотъ послдній докуменгъ, весьма замчательный и досел бывшій неизвстнымъ, мы прилагаемъ вполн, онъ сохранился въ Малоросс. длахъ этого года въ Московскомъ архив мин. иностр. длъ.

‘Еще зимою и на весну 1677 года господинъ гетманъ имлъ вдомость отъ розныхъ языковъ о намреніи турскомъ, что они съ силами своими погаными въ Украйну, именно подъ Чигиринъ прійти смли, чего ради съ своего начальническаго мста по обыкновенной своей бодрости прилежное имлъ попеченіе, чтобъ тмъ злымъ бусурманскимъ замысломъ упредить возможно было. В скоромъ времяни его царскому пресвтлому величеству о томъ извстивъ, бивалъ челомъ, чтобъ онъ великій государь своими государскими ратными людьми Украйн подавалъ помощь: тогда великій государь по своей милости, кром ближняго своего боярина князя Гр. Гр. Ромодановскаго, всегда въ Украйн съ войсками его государскими обртающагося, изволилъ на оборону Украйны вновь послать б. кв. В. В. Голицына съ тов. со многими своими государскими ратми, и указалъ особыхъ своихъ людей послать въ Чигиринъ, гд и г. гетманъ регименту своего выборныхъ людей выслалъ ис полковъ съ хлбными и воинскими запасы, а полкамъ всмъ приказалъ на войну готовитца. Потомъ въ іюл мсяц, когда и языки и подлинные вдомости г. гетману прилучалися, что ужъ подлинно и непремнно т непріятели отъ Дуная рушились, и переправляяся на Днстр, къ Чигирину правились, тогда вдая, что въ Чигирин ратныхъ людей къ оборон мало обрталось, покамстъ самъ с войски рушился, выслалъ на оборону той крпости полкъ пхоты доброй съ полковникомъ Герасимомъ, также роту драганіи своей и 3 сотни городовые не полку Галицкого и Лубенского, которые люди прежде непріятельского пришествія въ Чигиринъ вошли. Самъ г. гетманъ с войсковыми тягостми рушился изъ Батурина 1-е число м-ца августа, и когда с полками уже и поле стоящими, совокупився, приближался к Роми’, тогда 4-го числа м-ца августа пришла изъ Чигирина вдомость, что изъ дикихъ поль отъ турскихъ войскъ силной подъздъ 30-го числа поля въ понедльникъ подъ Чигиринъ ударилъ, съ которого подъзду чигиринское войско, взявъ языка, увдомилися, что уже недалече Ибрагимъ-Шайтанъ-Паша съ войски своими погаными идетъ къ Чигирину, тогда тотчасъ ту вдомость г. гетманъ послалъ к Москве къ его царскому пресвтлому величеству, также и к бояромъ съ ратными его государевыми людми будучимъ, и зело просилъ, чтобъ войска государскіе вскоре поспшили на отпоръ тому непріятелю. И когда г. гетманъ со всми своими полками, перешедъ Сулу, сталъ таборомъ и поляхъ на Блоц Вод, тогда въ 7 день августа, пришла вдомость изъ Чигирина, что т непріятели с великими своими силами въ 3-го дни на 4-е число августа подъ Чигиринымъ стали, гд, имя с собою воинскіе промыслы, тотъ городъ осадили и шанцовыми промыслы и великимъ наступленіемъ учали приступать: тогда и о томъ г. гетманъ вдомость учинилъ великому государю, также и бояромъ, паче же кв. Гр. Гр. Ромодановскому, проси, чтобы поспшалъ с войсками государскими. И бояринъ поспшилъ со всми при немъ обртающимися войсками государскими, и совокупився съ г. гетманомъ и с войскомъ запорожскимъ на Артаполоте въ 10 числ августа, и совокупяся бояринъ з гетманомъ, с войсками своими шли к Днпру.

‘В томъ шествіи встрчали не Чигирина посланные изъ осады и лазутчикахъ с прилежнымъ прошеніемъ, чтобъ Чигирину и ратнымъ осаднымъ людемъ учинить помочь и отъ непріятелей свободу, и о томъ учинили вдомо, что непріятели силно на Чигиринъ наступая, великую чинятъ трудность, также и нсколко дней вс пушки на роскатехъ и на стенахъ и нижнемъ и в верхнемъ городехъ из ломовыхъ своихъ пушекъ позбивали и примтнымъ своимъ не пушекъ стреляніемъ не дали нашимъ людемъ появитися на верху стены для отпору. И когда ближе свои шанцы непріятели приводили, такъ пушечною стрелбою, какъ метаніемъ страшныхъ гранатовъ, зело нашимъ досаждали. Тогда Государскіе ратные люди сами не возмогли крпости оборонить, и для того по нсколко сотъ Казаковъ из Нижнего города всегда перемною к себ призывали. В той осад чигиринской турскіе войска обрталися отъ страны татарской, а на сей стран Тясмины отъ Черкасъ везд стояли орды с Нурадымъ Салтаномъ и с частью янычанъ, не дая нимало отдохнуть. Тогда на помочь из своего шествіи из под Снятина г. Гетманъ полкъ пехоты Сердюковъ с полковникомъ Дмитромъ, а бояринъ тысячю драгуновъ и Чигиринъ послали и 17 числ августа и приказали имъ, чтобъ поспшали днемъ и нощію, которые, поспшивъ к Днпру, ночь переправився на ту сторону, смло шли к Чигирину и в друтую ночь под городомъ, сквозь орду прошедъ и янычанъ, с Ордою побивъ, предъ очима войскъ Турскихъ, и городъ вошли, чего ради и осад великая учинилась радость. О чемъ непріятели не печалились, понежъ свои шанцы и самой ровъ подвалъ верхнего городка и нижняго приведъ не толко из ломовыхъ пушекъ стену с клтокъ деревянныхъ землею насыпаныхъ, збивали, но и силною стрелбою и ручными дробными гранатами великое прежденіе безпрестанно чинили, обаче нсколько подкоповъ в подлиныхъ мстехъ учинивъ, надежны были ко своимъ злымъ намреніемъ и благополучію ихъ, когда еще и то время своими силами ханъ Крымской пришелъ на помочь, о чемъ Турки зело величались. Бояринъ и г. Гетманъ с войсками къ Чигиринъ-дуброве пришедъ, выразумли, что берегъ Днпровый неспособенъ к переправе войскамъ и обратились к Бужинской пристани ускимъ путемъ черезъ Сулу на строеніе моста не возмогли со всми силами итти, особно шелъ г. Гетманъ с своими полками к Днпру и тамъ стал у Днпра у Бужинской пристани въ 24 числ августа, гд когда у пристани съ полками своими появился, тотчасъ множество Татаръ с сыномъ ханскимъ и с Нурадынъ Салтаномъ будучихъ, и поляхъ Бужинскихъ с той страны явились, измежъ которыхъ и янычаня отстреливали нашихъ черезъ Днпръ отъ берега, наши тожъ противъ ихъ, стреляли и и той день до вечера, и потомъ въ 25 числ августа черезъ Днпръ противно стрелялижъ. Бояринъ кн. Ромодановскій с войсками государскими пришелъ тамъ же к пристани въ томъ же числ на ночь, купножъ пришелъ на оборону той стороны пристани самъ ханъ с Ордами и Ибрагимъ-Шайтанъ-Паша со всми шпаги и с выборными янычаны, имя при себ нсколко пушекъ, также Волоское и Мултянское войско, оставивъ подъ Чигиринымъ пехоту: тогда жестоко нашимъ войскамъ с той стороны непріятели стояли и широко поля Бужинскіе заняли к горе, и когда г. Гетманъ з бояриномъ на берегъ Днпровской свои полки устроили, непріятели силно стрляли и с пушекъ и из мелкаго ружья черезъ Днепръ, понежъ на мстехъ прикладныхъ янычанъ своихъ понадъ Днпру поставили, которые нашихъ смло отъ пристани отбивали, противъ которыхъ и наши из пушекъ и из мелкого ружья стреляли и черезъ весь той день и бою пребыли. Потомъ бояринъ и гетманъ, посовтовавъ межь себя, прежде суды, сколко ихъ было, собрали на пристань и потомъ такъ из московскихъ войскъ, какъ и с черкаскихъ добрыхъ людей устроивъ полки, в 3-мъ часу ночи противъ 24 числа августа, выслали ихъ вскор на тхъ судахъ на ту сторону Днпра и на помочь имъ с сей стороны Днепра вс войска и пушки войскъ обоихъ навели, тогда какъ т войска наши на ту сторону смло шли, янычаня, которые пристани той стороны берегли, увидвъ, учали кричать и силно стрелять противъ нашихъ на воду и потомъ вс силы турскіе и татарскіе на отпоръ пришли было, но когда высланные черезъ Днепръ с сей стороны войска крпкой давали имъ отпоръ, ис пушекъ по нихъ стреляли, тогда, хотя ночью то было, однако множество непріятелей побито было, гд видя непріятели жестокое на себя наступленіе, возвратились назадъ отъ пристани, однако чрезъ всю ночь на нашихъ наступали, а наши помощію Божіею и счастіемъ великаго государя на той сторон пристани одерживая, тотчасъ ошанцовалися и крпко непріятелемъ давали отпоръ. Войска вс московскіе и казацкіе, видя нетрудную переправу, безпрестанно на ту сторону возилися и пушки переправляли. Видя то, непріятели жалобны были зело, что ихъ силы от войскъ нашихъ побжденны были и не оборонили пристани: о семъ же наипаче печалились, что Чигиринская крпость подведеніемъ подъ валъ шанцовъ и подкоповъ, аки бы и устахъ ихъ будущая, костью имъ и горле стала, понежъ прежде 3 подкопы на караулахъ черкаскихъ уготовивъ, когда въ нихъ положенные порохи одн по однихъ зажигали и тми учиненные дыры въ валу видя, ко взятію града обратилися были, гд зело много своихъ янычанъ потеряли, понеже казаки крпкой имъ отпоръ давали и здсь противъ войскъ государскихъ и казацкихъ не имли благополучія. Тогда вс съ ханомъ и съ Ибраимъ-Шайтанъ-Пашею непріятельскіе силы подъ Бужиномъ черезъ понедльникъ и вторникъ 27 и 28-го числа мсяца августа сильно наступали на войска наши, на томъ боку будучіе, обаче наши крпко имъ сопротивилися, понеже и тхъ бояхъ много шпаговъ турскихъ, и мурзъ и агъ татарскихъ, межъ которыхъ, по сказк языковъ, и сына ханскаго и двоихъ сыновъ нкотораго наши убили: особо же янычанъ и черныхъ Татаръ множество полегли. Тогда побеждени непріятели зело убоялися, видя силу войскъ государскихъ и казацкихъ и тиснулися к переправ Днепровой, опасаясь вящшаго разоренія своего. И 28 числа мсяца августа к вечеру исчезли от очей войскъ вашихъ: гнались наши за ними, обаче они не оглядываяся, бжали х Крылову и оттуда поза Тясминомъ поспшали къ Чигирину, гд и ночную пору пришедъ, тотчасъ янычанъ своихъ из шанцовъ испод крпости Чигиринской взяли и бесчестно съ трепетомъ въ тужъ ночь ушли, гд одна не вс свои воинскіе тяжести и запасы всякіе, гранаты, зерна, пушечные и иные наряды и всякую рухлядь к нужд и прокормленію войсковому належачую при шанцахъ и подкопахъ своихъ, под крпость подведеныхъ, покинули: откуду со страхомъ ушли и прилежно днемъ и ночью со тщаніемъ оставляя по долинамъ буйволы, паче же Турки съ Блогородскою Ордою бжали, не оглядываяся ни мало на войска наши, за которыми гоняясь и не имя себ нигд до самого Днестра не только ночлегу, но и пристанища никакова на пути, а орда особо за великимъ Ингуломъ въ три дни испод Чигирина, паки отъ Ингула въ 4-й день стали у Днепра подъ городками своими въ 4 день сентября, не смотрили какъ давно прежде перевозу, но шли въ плавь вс, занявъ пристани, на 5 верстъ черезъ Днестръ тснились. Тогда Чигиринъ съ людми, будучими в немъ, выдержавъ толикое насилство непріятельское, посл четыренедльной осады, свободился въ 29 число мсяца августа.

‘Г-нъ гетманъ и бояринъ кв. Ромодановскій, переправилися черезъ Днепръ, посылали выборные государскіе войска конные въ погоню за непріятелемъ, московское войско с столникомъ и полковникомъ з Григ. Косаговымъ, а черкаское войско с полковникомъ Переяславскимъ с Лысенкомъ, но оные, бывъ в поляхъ дикихъ у Ингула, не нагнали непріятелей, понеже они, убоявся, зело скоро бжали назадъ нолями въ свою сторону, метая запасы и статки по дорозе. Бояринъ и г. гетманъ с войски своими, будучи подъ Чигиринымъ, чинили промыслы и направу и томъ разореніи, которое учинилося отъ непріятелей. Тамъ же видли есмы вс дивные промыслы непріятельскіе и шанцы, которыми всю гору передъ крепостію и кругъ крпости и передъ стеною городовою вс мста отвсюду обступили страшные рвы и ямы неслыханные, частые и плетеные, которыми ежедень близь крпости шанцовалися. Но понеже наши осадные ратные люди начали ихъ выласками вредить, тогда хитро о тхъ рвахъ поганый народъ лесами и землею покрывался, при которыхъ и роскатовъ 310 высоко высыпано было и высокими шанцами путь к нимъ заложенъ, построено. И то учинено для нетруднаго преведенія пушекъ и для частого прізду дозирателей и началныхъ людей. И с тхъ роскатовь из ломовыхъ и из малыхъ пушекъ безпрестанно стреляли на городъ и на крпость, которымъ стреляніемъ всю крпость и стены башни и роскаты подыравили и стены зело вредили и хоромы въ нихъ вс сокрушили. В копаніи шанцовъ и камень единъ непріятелемъ не былъ препоною, понеже и нсколкихъ мстехъ и самую скалу, ко пробитію неудобную, пробивали. Тамъ же и подкопы чинили, каменія сокрушая, ис которыхъ три, какъ прежде речеся, злый случай принесли, и несколко ихъ самыхъ трудныхъ скалою подъ роскаты крепостные подведенныхъ, несовершоныхъ осталося. Передъ самыми воротами крепостными давный шанецъ кирпичной одаль выведенъ: непріятели тотъ шанецъ отнявъ, с того мста зело великій валъ земляной передъ собою копали, которымъ между иными промыслы ровъ заставили и нетрудно и самыхъ воротехъ проходъ себ учинить и крепость отнять мыслили, что едва уже не учинилося. Отъ всхъ тхъ набеговъ силно оборонилися в осаде, сколко кратъ на выласкахъ непріятеля зело поразили и много ихъ побили и дырахъ, подкопами починеныхъ, наипаче же и одномъ ихъ непріятелскомъ приступе, когда на самый валъ крепосной учали наступать. Подлиныхъ такожь г. гетманъ, какъ т непріятели стояли подъ Чигиринымъ, приказалъ не полковъ своихъ выслать конныхъ охотныхъ и дикіе поля на шляхи непріятелскіе, которые охотники непріятелскихъ людей из ихъ земли подъ Чигиринъ и назадъ из подъ Чигирина идучихъ и поляхъ часто громили, охотники жъ Полтавского полку не малый табаръ из подъ Чигирина высланъ, надъ которымъ было 300 Турковъ ратныхъ, прежде ихъ непріятелского пришествія, на Великомъ Иигуле перенявъ, побили, Турковъ всхъ вырубили, с добычею и лошадей множество и воловъ нсколко сотъ и буйволовъ немало и городы на корысть себ привели. Т побитые непріятели видены были отъ всхъ непріятелскихъ силъ, изподъ Чигирина бежащихъ,— зело убоялися. Бояринъ князь Голицынъ с войсками государскими по непріятелскомъ отступленіи к Днепру и подъ Максимкою таборомъ сталъ. Бояринъ з гетманомъ все, что надлежало, и Чигирин устроивъ и шанцы непріятелскіе войсковымъ трудомъ загладивъ, возвратилися и перевезлися черезъ Днепръ на ею сторону въ 9-й день сентября, потомъ бояра кн. Голицынъ и кн. Ромодановскій, также и г. гетманъ со всми войсками государскими рушилися отъ Днепра въ 11-й день м-ца сентября и шли хваля Бога, во свояси.’

Считаемъ долгомъ указать, вмст съ источниками, на которыхъ основанъ нашъ разказъ, и на предшествовавшія сочиненія, служившія намъ нкотораго рода руководствомъ. Лтопись Велички. Т. II гл. XVIII. Лтопись самовидца стр. 66—67. Лтопись Грабянки стр. 301—303, Синопсисъ Гизеля изд. 1823 г. стр. 144—147 повторяетъ слова Грабянки, а напечатанное г. Калачевымъ, въ No 20, ‘Временника’, стр. 2—3 Смси, сказаніе ‘О турецкомъ приход подъ Чигиринъ’ есть не боле, какъ извлеченіе изъ Синопсиса. Конисскаго: Исторія Руссовъ стр. 177—178. Ригельмана Лтописное Повствованіе о Мал. Росс. кн. IV стр. 156 и d, Бантышъ-Каменскаго: Исторія Мал. Россіи. Т. II стр. 153 и слд., Маркевича: Исторія Малороссіи, Т. II стр. 249—251. Изъ иностранныхъ писателей: сл. Theatrum Europeum. T. XI изд. 1679 г. стр. 1051. La Croix: Guerres des Turcs avec la Pologne, la Moscovie etc. изд. 1689 г. стр. 101—103. Engel: Geschichte der Ukraine стр. 267 и слд.— Hammer: Histoire de l’empire Ottoman, liv. LVII.

А. Поповъ.

‘Русскій Встникъ’, No 3, 1857

OCR Бычков М. Н.

Читайте также: