ТРИШКА БУДИЛЬНИК (НЕДОРАЗУМЕНИЕ)
ТРИШКА БУДИЛЬНИК (НЕДОРАЗУМЕНИЕ)
(Гротеск)
1918 г.
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРИМЕЧАНИЯ
Тришка Будильник, Куприн Александр Иванович, Год: 1918
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Куприн А. И. Пёстрая книга. Несобранное и забытое.
Пенза, 2015.
Массивная дубовая дверь кабинета в Кремлевском дворце осторожно приоткрылась. Ленин поднял от бумаг низко склоненную голову и уставился на вошедшего тяжелым взглядом воспаленных от работы и бессонницы глаз.
— Ваше вели… — начал было курьер и смущенно осекся.
Тяжелые морщины сбежали с чела диктатора. Лицо выразило мягкую укоризну.
— Зачем? Ну зачем так? — ласково упрекнул Ленин. — Каждый раз, товарищ курьер, я вам об этом напоминаю… Титулов нет, они давно отменены, умерли и похоронены. Я для вас просто старший товарищ… Смотрите, еще ляпнете при посторонних, и они, черт знает, как истолкуют…
— Слушаю, ваше в…
— Вот то-то же… Вы, впрочем, не сердитесь, что я делаю вам замечание. Это я для порядка. Ну, что у вас такое?
— Какой-то человек пришодцы…
— Не пришодцы и не пришодши. Пришел.
Так точно, ваш… — пришодцы. Говорит, что непременно к вам, по самонужнейшему делу и очень приятному для вас…
— Звать как?
— Довольно даже несообразно. На манер селдонима. Тришка Будильник. Вы, говорит, только скажите самому. Одет шикарно.
— Обыскали его?
— Досконально. Оружия нет.
— Ну, ладно, зовите. Да, на всякий случай, следите в глазок. Если я потереблю правое ухо вот так, то мгновенно…
— Так точно… Не впервой…
Через минуту в кабинет быстрыми легкими шагами вошел молодой человек невысокого роста, худощавый и очень гибко сложенный. Рыжеватые волосы на голове вились у него мелкими и короткими барашками, узенькие блестящие голубые глаза смотрели весело и наблюдательно, вздернутый широконоздрый нос придавал всему лицу, скуластому и вульгарному, характер пронырливости и наглости. Одет он был пестро, пышно и нелепо: в прекрасный черный смокинг, шелковый жилет с цветочками, малиновый галстук, серые панталоны и высокие лакированные сапоги, однако почему-то с первого взгляда казалось, что все эти вещи были некогда деланы на разных владельцев. В петлице алел огромный красный бант, из бокового кармана торчал зеленый треугольник платка, золотая цепь в палец толщиною висела от одного жилетного кармана до другого с перехватом, вроде греческого омикрона.
— Здрасте, товарищ,— бойко сказал молодой человек и, вывернув как-то боком из-под локтя правую руку, пожал ладонь Ленина сильными цепкими пальцами. — Позвольте представиться: Тришка Будильник.
Не дожидаясь приглашения, он уселся в кресло, положил ногу на ногу, достал из кармана большой золотой портсигар, украшенный алмазной короной, и протянул его Ленину.
— Не угодно ли?
— Благодарю вас, не курю.
— Не занимаетесь? Так-с. — Он закурил папиросу и, громко щелкнув портсигаром, спрятал его. — Тогда позвольте мне во первых строках письма моего сказать вам громадное мерси-с.
— Не стоит… За что это?
— Чудак-человек! Конечно же не за твою сахарную красоту, а за дело. Ну, нечего коки в оки втирать. Я, брат, сразу в тебе признал фартового.
— Однако, товарищ, вы бы обошлись без тыканья. И, кроме того, я вас совсем не понимаю.
— Ладно. Звони больше. Валяй петрушку. ‘Письмо’-то ведь ты писал. Там у тебя прямо было сказано: ‘а еще, мол, буржуи прячут деньги в бутылки, а бутылки зарывают в землю, а если их откопать и стырить, то это будет дело благородное’.
— Благодарное, а вовсе не благородное.
— Благодарное, благородное — нам единственно, наплевать. А моя маруха Лелька Жук давно уже захороводила одного икряного фрайера. Он по части векселей раньше орудовал, ростовщик, значит. Два раза она меня ночью наводила. Я всю квартиру ошманал. Ни тинь-тилили. Что за черт, думаю. Не могут же деньги в каком-нибудь банке лежать. Кто их по теперешним временам в банках держит? И куда же, думаю, старый пес деньги прячет? Весь свой аглицкий набор перепробовал.— Он достал откуда-то и показал нанизанную на стальное кольцо большую коллекцию отмычек. — Нет, не фортунит. Дело хлам. И вот как-то зашел в нашу блатную чайнуху, спросил газету и сразу же наткнулся на ‘письмо’. Тут у меня в котелке все моментально прояснело. Эге! Вот почему мой елод все около цветочных грядок околачивается. Погоди же! И в ту же ночь произвел ревизию. Три шампанские бутылки с романовскими катеринками и петровками и бидон от керосина с золотыми вещами. Ну, вещи я, конечно, перетырил. Ничего, работа вышла клевая.
С этими словами Будильник вытащил из бокового кармана объемистый бумажник, раскрыл его и шлепнул на стол солидную, дюйма в два толщиною, пачку кредитных билетов.
— На. Получай. Твоя мотя.
— ‘Мотя… Moiti… половина’, — мелькнуло быстро в голове у Ленина. Весь побагровев, он крикнул:
— Черт бы тебя побрал, так ты, значит, вор?
— А то! — гордо вздернул кверху нос Будильник. — Да уж ладно… будет тереть волынку. Получай. Если еще какое дело придумаешь — непременно скажи. В газетах не печатай — зачем? Еще какой-нибудь партач перехватит, и засыпется, и дело сфутерует. Бери, бери… Я по совести, пополам дуваню. Тыщу рублей только уделил Котьке Вокзалу, который стрему держал…
Несколько секунд премьер сидел, точно ошеломленный. Потом нажал какую-то кнопку. Оглушительный перезвон прокатился по коридорам. В кабинет вбежали вооруженные люди.
— Возьмите этого прохвоста, — сказал Ленин, указывая на Будильника, широко раскрывшего глаза и рот. — Отберите от него все вещи и деньги и отправьте их в коммунную кассу. А самому ему всыпьте двадцать пять и отпустите на свободу. Но не очень усердствуйте. Полегче. Он не контрреволюционер, а просто дурак.
Через десять минут Тришка Будильник пересекал Красную площадь, мимо Лобного места. Почесывая окончание поясницы, он недоуменно раздумывал:
— Ну и на перца я налетел! Я к нему по всем правилам, по-товарищески, а он, на-ко поди, на гранд меня взял. И народ же пошел теперь. Идеалисты какие-то, черт меня побери совсем.
P. S. Конечно, все рассказанное — плод фантазии автора. Ничего подобного в действительности не случалось. Ей-Богу сам выдумал.
Фельетон впервые напечатан в вечернем выпуске газеты ‘Петроградское эхо’. — 1918. — No 71. — под названием ‘Недоразумение’ с подзаголовком ‘Гротеск’ и за подписью ‘А.К.’. С новым наименованием ‘Тришка Будильник’ вошел в авторский малоформатный сборник ‘Тришка Будильник’ (1919). С заглавием ‘Недоразумение’ печатался в книге: Куприн А.И. Золотой петух. Повести, рассказы, публицистика. — М.: Панорама, 1999.
Тема честности, опрятности власти поднималась Куприным в статье ‘Все качества’ (1918). Автор говорил о недопустимости слияния власти с преступными элементами. Рассказ представляет собой фантастический гротеск. Речь вора Тришки Будильника изобилует жаргонной лексикой.
— селдоним — псевдоним.
— адамантовые убеждения — т.е. твердые убеждения. Адамант — вымышленное вещество, ранее означало алмаз, бриллиант, у древних греков — металл, сталь.
— вроде греческого омикрона — буква греческого алфавита.
— мерси — (франц.) спасибо.
— коки в оки втирать — (жарг), карточный шулерский прием, обман (шулер во время игры вклеивал, втирал ‘очко’ или замарывал его особым белым порошком.
— признал фартового — (жарг.) фартовый, т.е. удачливый, кому все сходит с рук.
— стырить — (жарг.) украсть.
— маруха — (жарг), любовница, сожительница, содержанка вора.
— икряного фрайера — (жарг), икряный, т.е. богатый, имеющий при себе деньги, фраейр — (жарг.) свободный, вольный.
— ошманал — (жарг.) обыскал.
— ни тинь-тилили — (пермский диалект, поговорка) совсем ничего, нисколечко.
— романовские катеринки и петровки — бумажные деньги, имевшие хождение в царской, ‘романовской’, России. ‘Катеринка’ — сторублевая банкнота с изображением Екатерины Великой. ‘Петровка’ — пятисотрублевая банкнота с изображением Петра Великого. В 1918 г. романовские деньги были в большом количестве отпечатаны большевиками, так как такие деньги пользовались у населения большим доверием, чем ‘керенки’ и др.
-работа вышла клевая — (жарг.) хорошая.
— тереть волынку — (жарг.) лгать, обманывать.
— какой-нибудь партач — (жарг.) новичок, неумеха, не обладающий воровскими навыками.
— пополам дуваню — (жарг.) делить добычу
— валять петрушку — (жарг.) корчить дурака, дурачиться, притворяться.
— на гранд меня взял — (жарг.) на грабеж. — мотя — (жарг.) доля краденого.
Печатается по: Куприн А.И. Тришка Будильник (1919).