Три ночи, Андреев Леонид Николаевич, Год: 1916

Время на прочтение: 6 минут(ы)

Леонид Андреев
ТРИ НОЧИ

Сон

Часть 1

Когда наступит тот миг и я умру — позовите старых женщин, которые ждут, и пусть они обмоют мое мертвое тело, пока не застыло оно, и, обмыв, пусть оденут его в лучшие мои одежды и положат в гроб, и гроб вы сделайте большой и черный, просторный и глухой: там, где грудь — широкий, и узкий там, где ноги. Пусть свободно ляжет тело в просторном и черном гробу.
И когда будет уложено тело, поднимите на плечи тяжелый гроб и несите его вверх, осторожно и медленно шагая по лестницам, чтобы не уронить мертвеца и самим не погибнуть под его тяжестью, и все вверх несите, минуя светлые залы и темные переходы, где в темноте ткет древние тенета свои паук, и так дойдите до вершины самой высокой башни и там поставьте гроб на черном возвышении: пусть видят его земля и небо.
И черным покровом покройте тело, но лицо мое оставьте открытым, доколе не коснется его тление: пусть небо и земля видят лицо умершего.
И, купив черных тканей, окутайте ими башню и дом, широкими складками спустите до самой земли, и по самой земле пусть ляжет черной тенью черная ткань.
По бокам же гроба поставьте в высоких шандалах четыре толстые восковые свечи: и пусть будет воск хороший и свечи толстые, и пламя от них да не тушит легкий ветер, что всегда веет на вершине. Взад и вперед клонится желто-дымное пламя, но не гаснет, и отрывает его ветер от корня и бросает в холодную пустоту, но не гаснет пламя :вновь родится оно у корня и светлеет во тьме.
И когда наступит первая ночь, то не зажигайте в доме огней, ни единого огня не зажигайте в доме, и те, кому страшно быть в одиночестве, пусть соберутся вместе и стенают во мраке, касаясь друг друга плечами, слыша голоса и вздохи, которыми наполнится мрак, и пусть в одиночестве останутся те, кто смеет. Но кто смеет в одиночестве бороться с мраком? — и страшно будет тому, кто победит мрак.
Я умер.

Часть 2

Не звезды ли отражаются в окнах? Черен дом, и нет в нем ни единого огня, а в окнах мертвый свет. Четыре свечи развевают дымное пламя, и долга первая ночь, томительны часы ее мрака, и колокол звонит редко, но проходят томительные часы, и наступает день.
И когда наступит бледный день, то разойдитесь по полям, нивам, садам и всем владениям моим, по всем тем местам, которыми я владел трудом моим и над которыми трудился, пока не умер, где я жил и радовался и получал наслаждение и боль, пока не умер, где я смеялся и плакал, и где меня целовали, и где я сам целовал, где меня обманывали и я обманывал, где меня любили и я любил.
Войдите в опочивальню, где я видел сны, и скажите ложу моему, стеная и плача горько: зачем стоишь, холодное? — он умер! И исчезнет ложе, и станет пусто на месте том, к которому вы сказали, уйдут испуганные сны, еще реявшие над изголовьем, и станет пусто на месте том, где была опочивальня, и ложе, и сны.
Далее идя, войдите в мастерскую, где я работал и где собраны труды мои, уже сотворенные и только начатые, начатые и неоконченные, — и те труды, неоконченные и неначатые, невидимые и неосязаемые, о которых ведает только воздух мастерской моей, и скажите всем им, рыдая и плача: зачем стоите, бездушные? чего ждете, неведающие? — он умер и больше не придет! И исчезнут труды и зародыши трудов, и станет пусто на месте том, к которому вы сказали.
Далее идя, войдите в сад мой, над которым я работал, где цветы и дерева плодоносные, где дороги золотые и ступени каменные, воды текучие, вызванные из недр, и рыдая и плача скажите каждому деревцу, посаженному мною, каждому цветку, мною взращенному, и каждому семени, мной брошенному и еще не давшему ростков, и каждой капле текучих вод, и каждой крупинке золотого песка: зачем живете? Зачем красуетесь, творя плоды и источая аромат: он умер!
И поблекнут цветы, почернеют, как от мороза, который ударил ночью, свернутся и упадут, и как от вихря внезапного, облетят листья дерев, и со стоном упадут на землю омертвевшие плоды, и повалятся бессильные стволы, и обратно в землюуйдет вода, как пустыня, оголится земля, над которой я работал, покуда не пришла ко мне смерть.
И дальше идите, и войдите, ступая тихо и трепетно, в то горестное место, где уже поджидает вас моя супруга, подруга дней моих при жизни, щедрое лоно материнское, кроткая любовь и слух внимательный, и скажите ей без слез и рыданий,без стенаний и вздохов, без крика, пугающего женское сердце: чего ты ждешь, несчастная? — он умер!
Но не поверит она первому голосу, хотя и ждала, закроет руками лицо и недоверчиво заплачет, и тогда, возвысив голос, скажите ей вторично сквозь непрочную защиту рук и бледных пальцев: взгляни на башню, с которой открывал он миры твоим глазам — не черна ли она от низу до самого верха, как тень ночная? И не четыре ли свечи бросают в пустоту свой пламень? В черном гробу лежит твой супруг, и бледное небо смотрит в его мертвое лицо.
И поверит она, — и станет пусто на месте том, к которому вы сказали.
И пойдите дальше и смело откройте дверь в то радостное место, где мои дети резвятся в неведении, и грозно крикните смеющимся: прочь, призраки бессмертия! Прочь, древний обман! Он умер, и вас нет. И станет пусто на месте том, к которому выкрикнули. Все пусто! Все пусто! Я умер, и все умирает со мною. Все пусто.

Часть 3

И когда наступит вторая ночь, то не зажжется в доме ни один огонь, и неподвижен будет мрак, его наполняющий. Кому стенать и плакать? — уже нет в доме живых, пусты темные залы, и душные переходы не слышат дыхания, и каменные ступени молчат, и медь притаила голос, с последним ударом колокола кончилась жизнь колокола, и вечность неторопливо отмеривает шаги: назад еще близко, а впереди нет конца и не будет.
Безмолвен черный дом, и вокруг дома безмолвие, уже нет дерев, шумящих под ветром, нет цветов, сгибающих нежные головы под сладкою тяжестью сна, нет плодов, в звонком падении которых узнает ухо их томную зрелость, молчит вода, ушедшая в землю, и безмолвием окутано сухое ложе вод.
Один я лежу в просторном гробу моем и тщетно стараюсь услышать хотя бы вздох: безмолвна темнота, молчит остановившееся сердце и кровь застывшая, и складки одежд моих, не колеблемых дыханием, неподвижны и мертвы, молчит даже шелк, вечно живой на живом. Один я лежу в просторном гробу моем и тщетно стараюсь услышать хотя бы дыхание едино, открываю мои мертвые глаза и в ужасе вижу: горят надо мною, догорая, четыре толстые свечи и бросают в пустоту дым и пламя.

Часть 4

Бегите! Бегите! Бегите! День наступил. Бегите, вестники мои, и всюду возвещайте, громко стеная и плача: он умер!
Не скрывайте отчаяния моего, раздирайте одежды, кричите и войте: он умер.
Ворвитесь в белый дом, где на окнах цветы, а в душах веселье, и счастливый жених подает руку счастливой невесте, чтобы вести ее к алтарю, и громко крикните: что вы делаете, безумные? -разве вы не знаете, что он умер!
И побледнеет невеста, как ее платье, и наступит смятение, и закружатся все, как призраки, и с воем унесутся, и станет пусто на месте белого дома.
И ворвитесь, как ветер, громко и страшно стуча многими дверьми в многолюдное собрание, где свет и музыка, и страстные игры, где речи беззаботны и взгляды нежны, где губы красны, а зубы белы, где смерть танцует с голой шеей: и соблазнительно трясет грудями, и крикните им голосом холодного ветра: что вы делаете, безумные? — разве вы не знаете, что он умер! И смолкнет музыка, и свет погаснет, кружась и воя, унесутся призраки в разбитые окна, в хлопающие двери: одна за другою громко и страшно прозвучат многочисленные двери, пока не наступит тишина и безмолвие. Но ждите еще чьих-то запоздалых шагов: кто-то ищет выхода, неверно ступая, и молчит от ужаса, и повторяет неверные звуки шагов его родившееся эхо, но и запоздавшему наступит конец, а с ним кончится и эхо.
Бегите! Бегите! Бегите! Размечите волосы по ветру, вращайте безумными глазами, не скрывайте отчаяния моего, я умер.
И приблизьтесь к храму, где жрец и жертвенник, и молящиеся предстоят жертвеннику курящемуся: из цельных камней сложен храм, упорны и глухи его стены, и врата железные преградят вам путь, и не будет ответа на ваш грозный стук: одиноко простонет железо врат и оттолкнет вас гулом, и да отдастся ярости и гневу сердце ваше: рвите железо врат, ломайте и гните, скручивайте и выдирайте, доколе не опустеют каменные гнезда, и не станет преграды между яростью вашей и жертвенником курящимся, и побледнеет жрец, и ниц падут молящиеся. Став на возвышение, крикните бледному жрецу: молчи, безумный! Или ты не знаешь, что тесен храм и нет в нем места для гроба черного, смотри, вот валятся стены.
И разойдутся стены, сложенные из цельного камня, и падет на голову тяжкий купол, для которого не стало опоры, и станет пусто на месте том, где был жертвенник и жрец, и храм из цельного камня.
И пойдите к морю шумящему и скажите волнам его: о чем шумите, безумные? Куда идете? Или вы не знаете, что он умер, и нет ничего.
И станет пусто на месте том, где было море и волны шумящие. Все пусто! Все пусто! Я умер, и все умирает со мною: все пусто.
И взойдите на гору высочайшую и скажите солнцу, луне и звездам: зачем светите, безумные?- или не знаете вы, что он умер, и нет ничего.
И станет пусто на месте том, к которому высказали, погаснет солнце и луна, и звезды, все светочи вселенной погаснут, и наступит мрак неделимый, тьма единая и ужасная, ибо погас всякий свет.
О солнце прекрасное! О луна и звезды прекрасные! Вас нет, и один я лежу в черном и просторном гробу моем, открываю мои мертвые глаза и в ужасе вижу: погасли свечи надо мною, нет ничего, мрак неделимый, тьма единая и ужасная, ибо погас всякий свет.

Часть 5

И тогда наступит ночь третья и последняя.
Прочитали? Поделиться с друзьями:
Электронная библиотека