Три богатыря
Три богатыря
Три богатыря, Иванов-Разумник Р. В., Год: 1922
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Иванов-Разумник
Теперь несколько строк о другой радости — уже не нечаянной: о новой небольшой поэме Н. Клюева ‘Четвертый Рим’. Неожиданного в ней нет ничего для знакомых с последними годами творчества этого поэта, с теми его стихами, которые собраны в книге ‘Львиный хлеб’, осознавший свою силу Илья Муромец размахивается в последних своих стихах и бьет, как в былинах, ‘по чем попадя’. Впрочем, Илья по силе (сила — громадная!), он скорее Алеша Попович по хитрости: раньше пробовал рядиться он ‘в платье варяжское’, да скоро увидел, что сила его — в своем, исконном, и не без лукавства сильно ударил по этой струне своего творчества. И силу свою — осознал:
Зырянин с душой нумидийской —
Я родной, мужицкий поэт…
‘Я — Кит Напевов, у небосклона моря играют моим хвостом’… Силу свою он осознал, он знает, в чем и где она, взяв эпиграфом строки Сергея Есенина: ‘А теперь хожу в цилиндре и в лаковых башмаках’, он обрушивается на эти символические башмаки и цилиндр… Нет, не лаковые башмаки в пору ему, говорящему о себе: ‘Это я плясал перед царским троном в крылатой поддевке и злых сапогах’… И не хочет он ‘прикрывать цилиндром лесного чорта рога’…
Не хочу быть знаменитым поэтом
В цилиндре и лаковых башмаках!
Предстану миру в песню одетым
С медвежьим солнцем в зрачках…
И песня эта — для него сила действенная, не Сталь победит мир (нет — ‘…сядет Ворон на череп Стали’!), а духовный взрыв приведет к ‘Четвертому Риму’, в силу ‘стальных машин, где дышит интеграл’, не верит ‘мужицкий поэт’ так же, как не верил в нее и поэт национальный. Но победа — будет, и духовным предтечей ее осознает себя поэт. ‘И сойду я с певчей кобылы, кунак в предвечном ауле’…
Самонадеян захват поэмы, но Клюев — имеет право на самонадеянность: силач! Техникой стиха его недаром восторгался Андрей Белый, но недаром он и боялся того духа, который сквозит за ‘жемчугами Востока’ стихов Клюева. ‘Христос ваш маленечко плотян’ — говорили немоляки о Христе петербургского религиозно-философского общества, что сказали бы они о Христе Клюева! Это подлинно ‘плотяный’ Христос, хлыстовской Христос, и недаром торжественной песнью плоти является вся первая часть ‘Четвертого Рима’…
Но это — тема особая и большая, ее можно только поставить и когда-нибудь к ней подойдут вплотную при изучении творчества Клюева.
Иванов-Разумник. ‘Три богатыря’ // Иванов-Разумник. Творчество и критика. — Пб., 1922. — С. 218-219.