ТРЕТЬЕ ПУТЕШЕСТВІЕ ВЪ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗІИ, H. М. ПРЖЕВАЛЬСКАГО.
ТРЕТЬЕ ПУТЕШЕСТВІЕ ВЪ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗІИ, H. М. ПРЖЕВАЛЬСКАГО.
Изъ Зайсана черезъ Хами въ Тибетъ и на верховья желтой рки. Спб. 1883 г.
‘Восточное Обозрніе’, No 41, 1883
Третье путешествие в Центральной Азии, H. М. Пржевальскаго, Пржевальский Николай Михайлович, Год: 1883
Время на прочтение: 6 минут(ы)
До шестидесятыхъ годовъ Монголія была страной почти недоступной для нашихъ изслдованій. Русскіе путешественники знали только Кавказъ и западный Туркестанъ, въ предлахъ же Китайской имперіи намъ была открыта только одна дорога изъ Кяхты въ Пекинъ, по которой обыкновенно провозили нашу пекинскую духовную миссію. Три дороги, идущія рядомъ между Ургой и Калганомъ, были боле или мене подробно описаны нашими путешественниками и этимъ ограничивалось наше знакомство съ Монголіей. Вся западная Монголія и южная ея часть, т. е. боле чмъ три четверти всей страны, оставались намъ мало извстными. Въ 60-хъ годахъ Китай сдлался доступнымъ для европейцевъ, въ тоже время къ Россіи былъ присоединенъ Амурскій край. Послднее обстоятельство вызвало рядъ русскихъ путешествій на Амуръ и въ сосднія страны, т. і. Манджурію и Японію. Въ числ путешественниковъ въ Амурскій край встрчается и имя г. Пржевальскаго. Закончивъ свое путешествіе по Уссури, г. Пржевальскій направляется въ южную Монголію и такимъ образомъ прокладываетъ первый путь для русскихъ путешественниковъ въ эту еще не обслдованную страну. Это было смлое путешествіе, съ горстью людей, г. Пржевальскій достигъ до береговъ оз. Кукуноръ и р. Муруй-Усу (вершины Голубой рки), и такимъ образомъ совершилъ самое отдаленное путешествіе въ нетронутыя европейцами страны, какое когда либо совершалъ другой русскій путешественникъ. Достигнутыми результатами онъ какъ бы намтилъ область для русскихъ географическихъ изслдованій въ будущемъ, по своему нравственному значенію, эта первая экспедиція важне всхъ послдующихъ путешествій того же путешественника, хотя они и были, можетъ быть, богаче своими научными открытіями. Посл перваго путешествія г. Пржевальскаго, число русскихъ путешественниковъ по Монголіи умножилось, мы можемъ назвать имена Пвцова, Адріанова, Позднева, Пяссцкаго и Сосновскаго, почти вс они однако ограничиваются Монголіей, и Тибетъ остается до сихъ поръ ареной исключительно одного г. Пржевальскаго. По вроятно и здсь, рано или поздно, число русскихъ путешественниковъ начнетъ увеличиваться.
Знаніе Монголіи и Тибета для насъ интересно во многихъ отношеніяхъ. Монголія заслуживаетъ уже потому наше вниманіе, что это страна сосдняя. Она можетъ интересовать насъ въ торговомъ отношеніи, съ сверной Монголіей мы уже завели торговыя сношенія по всей длин нашей государственной границы. Нкоторая доля интереса заключается и въ томъ обстоятельств, что историческія судьбы Монголіи были нкогда связаны съ судьбами Россіи, двухсотлтній періодъ татарскаго ига получилъ свое начало въ монгольской исторіи — и для насъ страна, изъ которой вышли завоеватели, не можетъ не быть интересна. Наконецъ, значительная часть сибирскаго населенія (мы разумемъ бурятъ) говоритъ однимъ языкомъ и исповдуетъ одну вру съ монголами, и, конечно, умственныя движенія у одного изъ этихъ народовъ должны отражаться на другомъ. Тибетъ интересенъ тмъ, что тамъ находится резиденція высшаго духовнаго лица ламаистовъ, въ числ поклонниковъ котораго числятся и русскіе подданные. Развитія нашихъ географическихъ знаній о Монголіи и Тибет надо бы ждать преимущественно отъ главной администраціи Сибири. Англичане говорятъ, что хорошій администраторъ инстинктивно длается хорошимъ географомъ. Это оправдывается отчасти и на нашихъ сибирскихъ администраторахъ. Наибольшее число экспедицій, особенно задуманныхъ на мст, совпадаетъ съ именами генералъ-губернаторовъ Сперанскаго, Муравьева и Казнакова.
Пробловъ въ нашемъ знаніи Монголіи много, до сихъ поръ мы не имемъ еще описанія всхъ горныхъ проходовъ, ведущихъ изъ Россіи въ Монголію. Значительные участки земли, прилегающіе къ Сибири съ юга, еще ни разу не были посщены какимъ-либо лицомъ, свдущимъ и способнымъ составить отчетъ о пройденной мстности, объ административномъ устройств и соціальномъ быт свднія наши скудны и, вроятно, неврны, вслдствіе неумнья нашего смотрть на чужую жизнь безъ предвзятаго мннія. Конечно, изученіе жизненныхъ условій своего собственнаго общества важне изученія жизни сосдей, и заботы о внутренней торговл должны господствовать надъ заботами о торговл вншней,— это безспорно, но дло въ томъ, что у насъ обыкновенно о важности внутреннихъ длъ и предпочтеніи ихъ вншнимъ говорится тогда, когда въ дйствительности ни о внутреннихъ, ни о вншнихъ длахъ серьезно не заботятся, а если замчается иногда вниманіе къ сосднимъ странамъ, то именно у такихъ администраторовъ, которые и въ отношеніи внутренней жизни отличаются особенной дятельностью. Правда, въ послднее время, какъ будто начинаютъ и у насъ сознавать, что администраторъ долженъ знать край или, по крайней мр, литературу о кра, который ввренъ его управленію. Часто даже лицо, получивъ должность, не сейчасъ же детъ къ мсту назначенія, а остается въ столиц мсяцевъ пять-шесть, мотивируя свое пребываніе тамъ изученіемъ края по книгамъ и департаментскимъ архивамъ. Случается однако и такъ, что несмотря на эту продолжительную подготовку, съ администраторами все-таки бываютъ анекдоты въ род такого, напримръ, мучительнаго и продолжительнаго qui pro quo, какое случилось съ однимъ изъ нихъ въ Иркутск, во время визита купца, живущаго въ Нерчинскомъ завод, администраторъ очевидно не зналъ, что кром города Нерчинска есть еще въ кра селеніе, которое называется Нерчинскимъ заводомъ и которое представляетъ центръ горнаго управленія въ Забайкаль, такъ же, какъ Барнаулъ въ Алта. ‘Какой у васъ заводъ?’ спрашиваетъ администраторъ у купца.— ‘Завода никакого нтъ, а живу я въ Нерчинскомъ завод, говоритъ смущенный купецъ.— ‘Фу ты, чортъ? Да заводъ-то какой? Кожевенный, салотопенный, что ли?’ Администраторъ начинаетъ горячиться.— Я не имю завода, а только живу въ Нерчинскомъ завод, повторяетъ купецъ,— это такое названіе: Нерчинскій заводъ.— ‘Такъ это не вашъ заводъ? Чей же это заводъ?’ И такъ дале. А между тмъ, купецъ этотъ длалъ попытки завести торговлю въ Монголіи, посылалъ туда нсколько каравановъ, очень интересовался вообще заграничными длами и работалъ по этому вопросу въ журналистик. Онъ разсчитывалъ, что и въ администратор встртитъ соотвтствующій интересъ къ этому длу, и шелъ собственно получить необходимый для него совтъ. У насъ нтъ привычки и умнья пользоваться услугами частныхъ лицъ въ видахъ государственной пользы, англичане нердко поручаютъ купцамъ заведеніе новыхъ оффиціальныхъ сношеній въ иностранныхъ владніяхъ отъ имени своего правительства, мы же не пользуемся ими даже просто для увеличенія вашихъ географическихъ знаній. Ни наши канцеляріи, ни даже отдлы географическаго общества не снабжаютъ торгующихъ людей инструкціями и едва ли даже знаютъ ихъ имена. У англичанъ намъ слдовало бы и еще взять полезный урокъ въ умньи воспользоваться, для той же цли, выгодами того, что въ числ нашихъ подданныхъ есть племена, родственныя населяющимъ Китай. Англійское правительство Индіи воспользовалось туземцами для изученія Тибета, который китайцами былъ сдланъ недоступнымъ для европейцевъ. Полковникъ Монгомери, обучивъ нкоторыхъ индйцевъ употребленію геодезическихъ и астрономическихъ инструментовъ, послалъ ихъ въ Тибетъ. Благодаря этой мр, было совершено нсколько въ высшей степени интересныхъ изслдованій въ Тибет. У насъ единственный, сколько мы знаемъ, подобный случай представлялъ Чеканъ Валихановъ, киргизскій султанъ, совершившій въ 50 годахъ поздку въ городъ Кашгаръ подъ видомъ купеческаго сына изъ сартовъ. Не одни киргизы или башкиры могли бы быть намъ полезны въ подобныхъ случаяхъ, но также и буряты, послдніе въ особенности для обогащенія науки свдніями о Тибет. Мы не только не цнимъ значеніе услугъ частныхъ лицъ, гд они могутъ дйствовать совмстно съ оффиціальной дятельностью, но даже относимся къ нимъ иногда недружелюбно. Путешественникъ, который проситъ у начальства на свое путешествіе не десятки тысячъ, обыкновенно получаетъ упреки, высказываемые въ вид сомнній въ успх предпріятія, а его безкорыстіе не всегда встрчается съ распростертыми объятіями мстной администраціей, для которой это не желательный прецедентъ въ тхъ случаяхъ, когда она хочетъ подобныя порученія давать своимъ любимцамъ.
Путешествія г. Пржевальскаго, намъ кажется, тмъ и важны, что они увлекаютъ наше вниманіе къ предметамъ, которые, по нашей лпи и нерасположенію къ усложненію административной дятельности, иначе оставались бы вчно вн нашихъ обсужденій.
Въ третье свое путешествіе г. Пржевальскій только вышелъ въ Россію тмъ же путемъ, какимъ выходилъ и въ первое свое путешествіе, передній же путь, почти весь, онъ совершилъ по мстамъ, которые еще никмъ не были пройдены, исключая небольшой участокъ въ Тянь-Шан, между Боркулемъ и Хами, гд до него проходила уже экспедиція Сосновскаго, и небольшой участокъ въ Тибет, около р. Муруй-Усу, гд путешественникъ былъ въ свое первое путешествіе. Новое путешествіе г. Пржевальскаго было такъ же богато научными открытіями, какъ и предъидущія. Кром новыхъ формъ растеній и животныхъ, найденныхъ здсь, путешественникъ обогатилъ науку и чисто географическими открытіями. Сверовосточный уголъ Тибета пройденъ имъ въ разныхъ направленіяхъ, озеро Куку-Норъ обойдено кругомъ, хребетъ Напь-ПІапь, образующій сверную окраину Тибета, пересченъ въ двухъ мстахъ, столь отдаленныхъ другъ отъ друга, что сверный предлъ тибетскаго нагорья, въ его восточной половин, опредлился теперь въ достаточной степени. Роскошный оазисъ Ша-чжеу, жизнь въ теченіи мсяца на альпійскихъ поляхъ Нань-Шаня, гд степная флора прямо переходитъ въ альпійскую, безъ посредства лсной полосы, кочевая жизнь среди цайдамскихъ монголовъ, перевалы черезъ тибетскіе хребты, между Голубой ркой и Брамапутрой, достигающіе колоссальной высоты до 17,000 ф. въ горныхъ проходахъ, часть верхней долины желтой рки,— все это картины, интересныя по своей новизн. Сочиненіе г. Пржевальскаго снабжено двумя картами и многими видами и портретами туземцевъ. Разсказъ веденъ въ книг просто, не прибгая къ украшеніямъ въ слог. Вниманіе читателя поддерживается, кром занимательности, которая всегда соединена съ описаніемъ новой страны, тми мстами книги, гд авторъ разсказываетъ о жизни дикихъ зврей и птицъ, давая читателю чувствовать свое близкое знакомство съ этимъ міромъ. Слабе у автора этнографическая часть, и его характеристики, окрашенныя съ очень субъективной точки зрнія, можетъ быть, впослдствіи окажутся неврными, но этотъ недостатокъ истекаетъ изъ своеобразнаго склада путешественника. Все, что нашелъ онъ въ туземцахъ симпатичнымъ или несимпатичнымъ, что привело его въ восторгъ или вызвало въ немъ презрніе, онъ съ такой откровенностью излагаетъ, не заботясь о томъ, согласуется или нтъ съ общественнымъ мнніемъ, что его книги могутъ послужить впослдствіи для біографической характеристики самого путешественника. Такимъ образомъ, читатель иметъ передъ собой живого человка, душевныя расположенія котораго въ ту или другую сторону оттняютъ описываемыя картины природы или народнаго быта. Наконецъ, очень много усиливаетъ интересъ книги и то обстоятельство, что тутъ приходится слдить за жизнью небольшой кучки русскихъ людей, забравшихся Богъ всть куда, какъ гнздо орлятъ по выраженію ‘Слова о полку Игорев’, залетвшее въ ‘землю незнаему’.