ТОВАРООБМЕН
ТОВАРООБМЕН
* * *
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
Товарообмен, Аверченко Аркадий Тимофеевич, Год: 1922
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Аверченко А.Т. Собрание сочинений: В 14 т. Т. 11. Салат из булавок
М.: Изд-во ‘Дмитрий Сечин’, 2015.
Застенчивый молодой человек пришел в нашу редакцию и, путаясь в полах необъятно длинного пальто, умильно попросил:
— Разрешите отнять у вас пять минут времени.
Редактор только бросил на него угрюмый взгляд, а я проворчал с сомнением:
— Стоит ли?
— Я, видите ли, писатель… Написал юмористический фельетон.
— Пойти кофейку выпить, что ли? — пробормотал редактор, будто не расслышав. — А вы (обращаясь ко мне) поговорите с этим господином.
Мы остались вдвоем.
— Ну? О чем у вас фельетон?
— Об алтайских киргизах.
— Об этнографе что ли?
— Нет, юмористе.
— Что же вы нашли смешного в алтайских киргизах?
— Очень смешно. Я описываю, как киргиз, затянутый в дамский корсет, с шапокляком на голове и с игрушечными детским граблями в руке — гуляет по алтайским степям.
— Не знаю, — тихо начал я, но в голосе моем уже слышались отдаленные раскаты приближающегося грома. — Не знаю, что вам сказать, но меня всегда удивляло: почему для того, чтобы сшить сапоги, нужно года три прилежно учиться, чтобы сколотить гроб, ученику приходится до этого пять лет получать подзатыльники и нянчить гробовщичес— ких детей… Ведь никакому идиоту не придет в голову сразу пойти в кожевенную лавку, купить там кожу, дратву и сразу усесться дома за шитье башмаков?.. Почему же находятся люди, которые ни с сего ни с того сразу отправляются в писчебумажный магазин, закупают бумагу, банку чернил, ползут домой и, распластавшись у письменного стола, сразу начинают царапать, что пришло в голову, одевают киргиза в корсет и шапокляк, тащат эту стряпню в редакцию и рекомендуются: я, дескать, юморист!
Гром гремел уже под самым ухом начинающего писателя.
Он побледнел и губы его запрыгали, как две медных тарелки на барабане бродячего музыканта.
— Разрешите мне…
— Что? Что я вам разрешу? Если бы моя власть была вязать и вешать, я бы на полчаса повесил вас за ноги к ламповому крюку да и… Гм! Вот вам и разрешение. Извольте видеть. Человек одел какого-то алтайского киргиза в дамский корсет, в шапокляк, сунул в руку игрушечные грабли и думает, что он Марк Твен! Постыдитесь! У вас, наверное, мамаша есть…
— Однако, выслушайте же меня!..
— Как? Еще раз выслушать? Он одевает киргизов в корсеты, а я его слушать должен?!
На грохот моего голоса влетел редактор:
— В чем дело?
— Извольте видеть: я, говорит, юморист! А что за юмор у вас? Я, говорит, одел киргиза в корсет, шапокляк…
— Уходите отсюда, — проскрежетал редактор, даже побледнел от отвращения.
— Но позвольте же мне объяснить…
Мы взяли юмориста за плечи, повернули его, отворили им дверь и скоро грохот на лестнице доказал нам, что посетитель быстро ушел.
Мы оба дрожали от негодования.
— Выйдем на балкон, — предложил реактор. — Пусть нас хоть ветерком обдует…
Вышли, и… первое, что мы увидели, — был начинающий юморист, жалобно простирающий к нам руки с балкона соседнего дома. Как он туда пробрался — ума не приложу.
— Выслушайте же меня, — стонал он.
Я схватил цветочный горшок и метнул им в голову неудачливого дебютанта.
— Эх, вы, — сказал редактор, — и в голову-то попасть не умеете. Вот как надо, смотрите!
С соседнего балкона донесся болезненный крик.
— У нас на кухне как раз сейчас воду в котле кипятили, — озабоченно сказал редактор. — Хорошо, если бы его балкон был ниже нашего. Немножко бы его ошпарить.
— Ну, это уж вы слишком…
— Ничего не слишком!! Пусть не одевает киргизов в корсеты!!
Мы погрозили юмористу кулаками и, задыхаясь, ушли в кабинет.
Сели. Долго молчали.
Вдруг в окне мелькнуло что-то белое:
— Поглядите! Эта мразь вздела на палку газету и машет нам с улицы!
— Не белый ли это флаг — флаг сдачи на наше великодушие?
— Нет, это просто газета. Я даже вижу место, отчеркнутое красным карандашом. Что там такое? Снимите с шеста.
Я распахнул окно. Снял газету с палки, развернул.
— Послушайте. Да это большевистская газета ‘Известия ВЦИК’ от И января.
— А что там отчеркнуто?
— Вот: ‘По сообщению уполномоченного ВЦИК в Киргизии, Сиббюро Центросоюза прислало в Алтайскую губ. для товарообмена 2 вагона цилиндров, 2 вагона дамских корсетов и 1 вагон игрушечных грабель’. Гм! Что вы на это скажете?
— Зря молодого человека изобидели.
— А кто его обижал? Вы ж его и обидели. Разве можно человека цветочным горшком по голове? Гм… да. Оказывается, это не его следовало.
Мы помолчали.
— Вот они там все слова сокращают. Как ихняя-то республика называется?
— Р.С.Ф.С.Р.
— Длинно. Можно еще сократить. Просто Р.И.
— Что же это будет обозначать?
— Республика идиотов.
— Да, это исчерпывающе.
Идут дебаты: кого послать от России на Генуэзскую конференцию — Ленина, Красина или Воровского? По— моему, надо послать одного киргиза в дамском корсете, с шапокляком на голове и с игрушечными граблями в руке.
Тогда бы все сразу все и поняли.
Впервые: Presse du soir, 1922, 15 февраля, No 38. Печатается по тексту газеты.
Идут дебаты: кого послать от России на Генуэзскую конференцию — Ленина, Красина или Воровского? — Генуэзская конференция — международная встреча по экономическим и финансовым вопросам в Генуе 10 апреля — 19 мая 1922 г. при участии представителей 29 государств и пяти британских доминионов. Конференция имела важное значение для правительства Советской России, которое не имело тогда международного признания. Председателем делегации был назначен В.И. Ленин, заместителем — Георгий Чичерин, который в Генуе, куда Ленин не выезжал, пользовался всеми правами председателя. В состав делегации России также входили: Леонид Красин, Максим Литвинов, Вацлав Воровский и др. Поводом для созыва Конференции было изыскание мер ‘к экономическому восстановлению Центральной и Восточной Европы’. Фактически основным вопросом было стремление европейских стран к аккомодации с коммунистическим режимом в Москве. Участие большевиков в Конференции вызвало негодование в среде русской эмиграции.