ТОРЖЕСТВО 50-ЛТНЯГО ЮБИЛЕЯ П. А. КАРАТЫГИНА.
ТОРЖЕСТВО 50-ЛТНЯГО ЮБИЛЕЯ П. А. КАРАТЫГИНА.
‘Нива’, No 11, 1873
‘Нива’, No 11, 1873
Торжество 50-летнего юбилея П. А. Каратыгина, Каратыгин Петр Андреевич, Год: 1873
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Въ четвергъ, 1 марта, праздновался 50-ти-лтній юбилей артистической дятельности нашего высокодаровитаго комика, писателя для русскаго театра, режиссера и учителя драматическаго искусства, П. А. Каратыгина. Въ лтописяхъ русской сцены не встрчается такого долгаго и вмст съ тмъ, такъ сказать, наслдственнаго служенія ей. Семья Каратыгиныхъ впервые появляется на театральныхъ подмосткахъ въ 1794, въ лиц Андрея Васильевича, отца юбиляра, и Александры Дмитріевны, его матери, знаменитой драматической артистки, въ 1820 г. восходитъ новое свтило, трагическій талантъ, петербургскій Мочаловъ, сынъ ихъ, В. А. Каратыгинъ, вскор къ нему присоединяется его супруга, Александра Михайловна, славная Колосова, три года спустя, выступаетъ младшій братъ трагика, Петръ Андреевичъ, достойно завершающій въ наши дни эту артистическую плеяду.
Петръ Андреевичъ родился 1805 года въ Петербург — и десяти лтнимъ мальчикомъ вступилъ въ театральное училище, въ число учениковъ восптаго Пушкинымъ балетмейстера Дидло. Но семейныя преданія были слишкомъ обаятельны для того, чтобы остаться безъ вліянія на юношу — и вотъ, съ 1818 года онъ начинаетъ появляться на публичныхъ спектакляхъ въ роляхъ пажей и т. п., а 1-го марта 1823 года выпущенъ изъ театральнаго училища въ драматическую труппу на роли вторыхъ любовниковъ. ‘Въ прежнихъ комедіяхъ’, разсказываетъ Петръ Андреевичъ въ своихъ воспоминаніяхъ, ‘но большей части авторы выводили двухъ любовниковъ: одинъ — повса, негодяй и вертопрахъ, а другой — нравственный, скромный и благовоспитанный молодой человкъ. Первый изъ нихъ обыкновенно тшитъ публику и смшными фразами, и комическимъ своимъ положеніемъ, а второй, кром скуки, ничего не выжметъ изъ своей роли, за что и получаетъ въ конц пьесы обычную награду и, какъ счастливый смертный, соединяется съ своей возлюбленной’. Такъ какъ для питомца театральнаго училища служба въ теченіи 10 лтъ обязательна безъ контракта, то и Петръ Андреевичъ лишь по прошествіи этого срока выбился изъ роли скромныхъ счастливцовъ на комическія амплуа — настоящую дорогу, соотвтствующую его врожденному юмору и веселому характеру. Съ этихъ поръ собственно и начинается его сознательное служеніе драматическому искусству — и Каратыгинъ становится творцомъ такихъ типическихъ ролей, какъ Загорцкій въ ‘Горе отъ ума’, Клейстеръ въ ‘Булочной’, Пауковъ въ ‘Архиваріус’ и т. д. Высокоосмысленная игра и неизмнно добросовстное отношеніе къ ролямъ, какъ бы ни были второстепенны послднія, скоро обратили вниманіе публики — и донын сохранившей полнйшее сочувствіе къ старйшему изъ теперешнихъ артистовъ, который положительно незамнимъ въ большей части своего репертуара.
Почти одновременно съ поступленіемъ на сцену, Петръ Андреевичъ стяжалъ себ и другую, не мене почтенную извстность — въ качеств писателя, автора многихъ оригинальныхъ русскихъ пьесъ и талантливыхъ передлокъ съ иностранныхъ языковъ, число всхъ ихъ доходитъ до семидесяти, причемъ на долю оригинальныхъ выпадаетъ цлая треть. Достаточно упомянуть о ‘Вицмундир’, ‘Булочной’, ‘Запутанномъ дл’, ‘Знакомыхъ незнакомцахъ’, ‘Заемныхъ женахъ’, ‘Ножк’, которыя и до сихъ поръ служатъ украшеніемъ водевильнаго репертуара.
Что касается педагогической дятельности заслуженнаго артиста, то о трудахъ его на этомъ поприщ краснорчиве всякихъ фразъ свидтельствуютъ имена двухъ его учениковъ: А. М. Максимова и безсмертнаго Мартынова. Сверхъ того, Петръ Андреевичъ находилъ возможность удлять время для устройства многочисленныхъ спектаклей во всевозможныхъ кружкахъ и семьяхъ Петербурга.
Но если высокоталантливый артистъ неутомимо и всестороннее посвятилъ вс свои силы на служеніе дорогому для него искусству, то надо отдать справедливость и обществу, которое съумло достойно оцнить заслуги почтеннаго юбиляра и почтило день его золотой сватьбы съ русской сценой праздникомъ на славу.
Въ день юбилея, утромъ, квартира Петра Андреевича наполнилась депутаціями отъ собранія художниковъ, отъ публики, отъ труппъ балетной, оперной и драматической съ В. В. Самойловымъ во глав,— не считая многочисленныхъ друзей, знакомыхъ и почитателей его таланта. Въ пять часовъ явилась особая депутація съ приглашеніемъ на торжественный обдъ, устроенный въ помщеніи Собранія художниковъ,— и въ то же время юбиляръ подучилъ отъ директора театровъ Высочайше пожалованную золотую медаль ‘за отличіе’, для ношенія на андреевской лент на ше.
Зала Собранія была обращена въ зимній садъ, великолпно иллюминована и украшена красными щитами въ лавровыхъ внкахъ, съ надписями названій всхъ пьесъ, вышедшихъ изъ подъ пера Каратыгина, такія же надписи виднлись и на драпировкахъ сцены, среди которой въ цвтахъ и зелени выдлялся исполненный нарочно къ этому дню художникомъ Дылевымъ бюстъ Петра Андреевича. Посредин залы, въ двухъ большихъ шкатулкахъ, помщались подарки юбиляру: столовый и чайный серебряные сервизы изящной работы.
Прибывъ въ залу, Петръ Андреевичъ былъ встрченъ громкими рукоплесканіями, при звукахъ музыки. За тмъ М. И. Семевскій поднесъ и прочелъ ему адресъ, украшенный превосходной виньеткой Шарлеманя, вкратц резюмирующій заслуги и личныя качества юбиляра. За обденными столами помщалось до ста лицъ обоего пола. Подл Петра Андреевича сидли: знаменитая его свояченица А. М. Каратыгина и дочь его. Во время стола тосты чередовались съ звуками оркестра, подъ управленіемъ г. Вухерпфенига, выполнявшаго разныя, преимущественно русскія пьесы.
Посл тоста, предложеннаго юбиляромъ за здоровье Государя Императора и всего царствующаго дома, когда смолкли крики: ура! и звуки народнаго гимна, М. И. Семевскій произнесъ рчь, въ которой характеризовалъ и подробно развилъ значеніе пятидесятилтнихъ трудовъ Каратыгина для русской сцены. Рчь эта не разъ прерывалась общими рукоплесканіями, криками: браво! и задушевнымъ смхомъ въ то время, когда ораторъ приводилъ дышащія искрометнымъ юморомъ строки ‘воспоминаній юбиляра’. ‘Въ заключеніе’ сказалъ М. И. Семевскій: ‘отъ имени всхъ здсь присутствующихъ, вручаю нашей незабвенной, великой артистк, Александровн Михайловн Каратыгиной, этотъ лавровый внокъ и прошу ее украсить имъ нашего глубоко-уважаемаго юбиляра’. Когда маститая артистка исполнила просьбу присутствующихъ — и глубоко растроганный Петръ Андреевичъ благодарилъ общество,— артистъ . А. Бурдинъ привтствовалъ его отъ лица всей драматической труппы въ краткихъ, но чрезвычайно теплыхъ словахъ, которыми заявилъ между прочимъ, что имя Каратыгиныхъ пребудетъ незабвеннымъ въ исторіи русскаго театра, и выразилъ надежду, что почтенный юбиляръ еще долго и долго будетъ украшать общество драматическихъ артистовъ.
На это Петръ Андреевича, отвчалъ тостомъ за здоровье своихъ добрыхъ товарищей и за процвтаніе русскаго театра, а И. И. Монаховъ прочелъ слдующій экспромтъ:
Въ день нашей сватьбы золотой
Съ родною нашей русской сценой
Мы пьемъ за вашъ союзъ святой —
Онъ не тревожился измной.
А мы, вступивъ со сценой въ бракъ,
Васъ просимъ, чтобъ благословили
Вы молодыхъ прожить съ ней такъ,
Какъ вы полвка съ нею жили.
Въ свою очередь режиссеръ нмецкой труппы, А. К. Толлертъ, обратясь къ юбиляру отъ имени нмецкихъ товарищей по искусству, просилъ позволенія привтствовать его, который вывелъ на сцену петербургскаго нмца (Булочная) слдующими нмецкими стихами (которыя мы помщаемъ въ русскомъ перевод одной изъ родственницъ юбиляра, г-жи Т….):
Когда въ чертог семъ, искусству посвященномъ,
Родная Русь тебя привтствіемъ даритъ,
И на чел, внкомъ лавровымъ осненнымъ,
Звзда прекрасная безсмертія горитъ, —
Дозволь вступить на пиръ благословенный
Твоей съ театромъ сватьбы золотой
И намъ, собратьямъ чужеземной сцены,
И дружески прими привтъ нмецкій мой.
Предъ нами ты стоишь съ достойною наградой,
Нашъ бодрый юбиляръ, артистамъ въ образецъ.
Для родины твоей талантъ твой былъ отрадой,
Но не былъ также чуждъ для нашихъ онъ сердецъ,
Ума и остроты родникъ неистощимый,
Поютъ и хвалятъ вс твой безустанный трудъ,
И поколнія, артистъ высоко чтимый,
Ужъ полстолтія внокъ теб плетутъ.
За постоянное къ высокому стремленье,
За то, что ты всю жизнь прекрасное любилъ,
Искусству русскому за честное служенье,
Которому всегда во всемъ ты вренъ былъ,
Прими сей гимнъ, сочувствіемъ внушенный,
Во имя братства, правды и добра,
Позволь и намъ, изъ глубины душевной,
Теб во славу возгласить: ура!
Затмъ слдовали адресъ балетной труппы, поздравленіе г. Поля-Дево отъ французской труппы, чтеніе многихъ писемъ, привтствій и телеграммъ, присланныхъ на имя юбиляра. Тутъ были присланы поздравленія отъ санктпетербургскаго губернскаго предводителя дворянства, отъ артистовъ драматической, оперной и балетной труппъ московскихъ театровъ, особыя поздравленія отъ г-жъ Снтковой, едотовой, Д. М. Леоновой, г. Нильскаго, слдующая телеграма г. А. Неваховича изъ Берлина:
Взамнъ объятій и букета,
Вашъ старый другъ, другъ юныхъ лтъ,
Въ день торжества артиста и поэта,
Шлетъ электрическій привтъ.
Многочисленные тосты заключились предложеніемъ Петра Андреевича выпить за здоровье всхъ лицъ, какъ присутствующихъ, такъ и, отсутствующихъ, вспомнившихъ объ немъ въ этотъ дорогой для него праздникъ.
При звукахъ музыки общество перешло въ гостиную и оставалось тамъ до поздняго вечера въ оживленной бесд.
Пожелаемъ и мы заслуженному артисту еще многія лта на служеніе нашей сцен, далеко не богатой истинными талантами.