Тьма, Байрон Джордж Гордон, Год: 1816
Время на прочтение: 2 минут(ы)
ДМИТРИЙ ДМИТРИЕВИЧ МИНАЕВ
(1835-1889)
ТЬМА
(Байрона)
I had a dream, which was not all a dream.
Я видел сон, но сном он будто не был.
Угасло солнце в небе неподвижном
И звезды без лучей, без блеска, сбившись
С своих орбит носились, льдяной глыбой
Земля висела в мгле немой, над миром
День не вставал, одни сменялись зори:
Объяты ужасом, как тени, мрачно
В чаду пылающих костров без мысли,
Без страстей бродили люди, все сердца
Слилися в вопль, в одну мольбу о свете.
Вот вспыхнула земля: дворцы и храмы,
Селенья, города — пылали. Люди
Их подожгли, чтоб не остаться в мраке
И у пылающих жилищ, толпами
Сходились, чтоб узнать в лицо друг друга,
Был счастлив тот, кто у жерла волкана
Клочек земли найти мог для приюта,
Тоскливый страх — вот все, что было в мире:
Зажгли леса, но пламя с жадной силой
Их истребляло в пепельные груды:
Мгновенный блеск — и снова царство мрака.
При зареве трепещущих пожаров,
Как призраки, в борьбе теней и света,
То здесь, то там людей вставали группы.
Те — робко ползали в слезах, без звука,
Закрыв глаза, с улыбкой дикой там
В конвульсиях, сжав голову руками,
Сидели люди тупо, с хриплым воплем
Иные бегали, в кострах угасших
Напрасно раздувая чахлый пламень,
Глядели в небо — темно было небо —
Могильный кров скончавшегося мира.
И с скрежетом зубов, с проклятьями, в пыли
Крутились, выли люди, птицы с криком
На землю пали, билися, не смея
Взмахнуть крылом и дикий зверь стал робок,
И змеи ползали в толпе, с шипеньем,
Не смея жалить, — их душили люди
И пожирали. Стихшая на время
Резня опять зажглась, ценою крови
Обед голодным покупался, дико
Друг друга каждый бегал, чтоб трапезу
Свершить кровавую. Любви не стало
В сердцах людей, лишь смерти страх и голод
Мучительный, палящий всех томили
И рвали внутренность. Неумолимо
Вставала смерть — и вымирали люди,
И трупы их лежали без могилы.
Полуживой глодал скелет собрата,
Как дикий зверь хрипя, голодной стаей псы
В куски рвали тела своих хозяев,
Лишь пес один, над трупом измозженным
Стоял, как страж, упорно защищая
Его от псов, людей остервенелых,
Лишь он один, из всей голодной стаи
Над трупами кровавыми издохшей
Забыл о голоде, и с слабым лаем,
С протяжным воем руку трупа долго
Лизал, ласкал, лег рядом с ним и — умер.
Громадный город вымер весь, лишь двое
Еще спаслись от смерти, но то были —
Враги. И подползли они к божнице,
В погасший пепел где, нахально, в грудах
Вещей священных сброшены обломки.
Руками тощими напрасно теплый пепел
Враги, стеная, разрывали, в напряженье
Последних сил — их слабое дыханье
Огонь раздуло в пепле, пламя скудно
Сверкнуло раз — и два: враги взглянули
В лицо друг другу, вскрикнули и пали
Без жизни. Вид их был так мертво-страшен,
Измучен голодом, что, не узнав врага
Один в другом, они упали мертвы
От отвращенья оба:
Мир опустел.
Могучий, шумный мир — немой могилой стал
Без жизни, времени, растений — глыбой
Холодной. Всюду мрак, хаос!.. Озера,
Моря, и океан — сковались смертью
Неумолимой, неподвижной, мрачной
И их покой ничто не возмущало.
Лишь гнили корабли в морях, их мачты,
Обломками гнилыми рассыпаясь,
Не шевелились в мертвой бездне моря,
Зачахли волны, замерли приливы
С тех пор, как месяц скрылся с небосклона,
Ветр не дышал в эфире неподвижном,
И туч не стало, мрак вставал отвсюду:
Весь мир был — тьма, и тьма была всем миром.
Дмитрий Минаев.
— Впервые: Русский мир, 1860, 28 сентября, No75. С.168-169,
То же (с разночтениями): Думы и песни Д.Д.Минаева:
СПб.: Издание типографии В.Головина, 1863. С.43-45,
В сумерках. Сатиры и песни Д.Д.Минаева. Издание В.И.Аристова. СПб.: В тип<ографии> А.Траншеля, 1868. С.120.