Темная вода, Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович, Год: 1896 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 9 минут(ы)

Д. Н. МАМИНЪ-СИБИРЯКЪ
ПОЛНОЕ СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ
СЪ ПОРТРЕТОМЪ АВТОРА И КРИТИКО-БІОГРАФИЧЕСКИМЪ ОЧЕРКОМЪ П. В. БЫКОВА

ТОМЪ ДЕВЯТЫЙ
ИЗДАНІЕ Т-ва А. Ф. МАРКСЪ’ ПЕТРОГРАДЪ
Приложеніе къ журналу ‘Нива’ на 1917 г.

ТЕМНАЯ ВОДА.

Въ окрестностяхъ Петербурга это былъ самый фешенебельный уголокъ, въ который по вечерамъ собиралась вся знать, родовитая, служилая и денежная. Часть экипажей останавливалась только у ршетки сада, и отсюда разряженныя женщины слушали дорогую музыку. Вся публика состояла изъ ‘именъ’, что чувствовали, кажется, даже лошади, сердито грызшія удила и бившія породистыми ногами землю. Русскіе бородатые кучера, съ таліей подъ мышками, англійскіе, сухопарые и подтянутые, лакеи въ ливреяхъ, грумы — все было на своемъ мст, декорируя заколдованный кругъ, въ которомъ вращались только избранники. Именно это особенное чувство избранности овладвало Константиномъ Аркадьевичемъ Бахмутовымъ, когда онъ приходилъ на музыку потолкаться и убить вечеръ. Но сегодня онъ явился въ совершенно особенномъ настроеніи, и все кругомъ ему казалось такимъ маленькимъ, ничтожнымъ и жалкимъ. Ему нравилось теперь итти въ этой разряженной толп. Онъ кланялся направо и налво, но ни съ кмъ не останавливался. Нсколько пристальныхъ женскихъ глазъ съ любопытствомъ проводили его, но онъ продолжалъ итти впередъ, отыскивая кого-то. Еще вчера каждый такой взглядъ его могъ остановить. О, онъ хорошо зналъ, какъ женщины умютъ смотрть, и невольно принималъ одну изъ заученныхъ передъ зеркаломъ позъ, суживалъ глаза и разсянно улыбался. Въ тридцать лтъ Бахмутовъ оставался женскимъ баловнемъ, и это сказывалось въ каждой мелочи, особенно въ лиц. Весь костюмъ былъ пригнанъ именно къ этому лицу, красивому, но съ мелкими чертами и тмъ особеннымъ нахальствомъ, которое отталкиваетъ мужчинъ и неудержимо влечетъ къ себ женщинъ. Бахмутовъ состоялъ въ числ сезонныхъ львовъ, и, когда онъ проходилъ мимо, женщины начинали шептаться, точно втеръ шевелить сухіе листья. Этотъ шопотъ сегодня не занималъ Бахмутова, слишкомъ отдавшагося личному настроенію. Да, онъ явился сюда еще не остывшимъ отъ безумныхъ ласкъ, безумныхъ словъ и безумно проведенной ночи… Счастье налетло вихремъ. Онъ сейчасъ страстно желалъ увидть ту, которая неотступно стояла передъ нимъ весь день, увидть именно сейчасъ, чтобы испытать то немного жесткое чувство наслажденія, которое охватываетъ каждаго побдителя при вид побжденнаго. Его все интересовало: съ какимъ видомъ она войдетъ, какъ отвтитъ на его взглядъ, что будетъ говорить, наконецъ просто какъ будетъ одта. Вдь изъ этихъ мелочей складывается каждая женщина, и всякая женщина характеризуется лучше всего именно этой встрчей посл своего рокового шага. И какая женщина — вызывающая, ршительная, пикантная, съ тми неожиданностями, какія заставляютъ кружиться голову. Въ сущности, онъ не могъ хорошенько представить ее себ. Въ ней было нсколько женщинъ — первая, съ которой онъ случайно познакомился, вторая, за которой онъ случайно ухаживалъ, третья, которая случайно ему отдалась, и четвертая должна была прійти сегодня. Ахъ, какая чудная женщина… Его охватывала дрожь при одной мысли о томъ, что было вчера. Домой онъ вернулся со свиданья какъ пьяный, цлый день оставался въ этомъ пьяномъ настроеніи и привезъ его сюда.

‘А что, если она не придетъ?’ — мелькнуло въ голов Бахмутова.

Эта мысль заставила его даже съежиться, потому что самъ онъ забрался на музыку цлымъ получасомъ раньше условленнаго. Опять онъ старался припомнить ея лицо и не могъ,— да, молодое, красивое, свжее лицо, и только. Оно расплывалось въ какомъ-то радужномъ туман. Что онъ хорошо помнилъ, такъ это волосы, эти чудные шелковистые волосы, днемъ свтло-русые, иногда пепельные, а при огн золотистые. И сейчасъ онъ ощущалъ ихъ ароматъ. Занятый этими соображеніями, Бахмутовъ намренно избгалъ знакомыхъ дамъ и отъ двухъ отвернулся, чтобы не встртиться глазами. Впрочемъ, дв другихъ сами отвернулись, что заставило его только улыбнуться. О, милыя женщины, какъ вы вс похожи и какъ повторяете одна другую даже въ этихъ невинныхъ движеніяхъ. Исключеніе только она одна…

— Ба! кого я вижу…— послышался за плечомъ Бахмутова незнакомый хриплый басокъ.— Бахмутовъ, здравствуйте…

Когда Бахмутовъ оглянулся, онъ прежде всего встртился глазами съ ней и совершенно растерялся отъ такой неожиданности. Она шла подъ руку съ какимъ-то пожилымъ, подержанаго вида господиномъ, одтымъ съ запоздалыми претензіями въ слишкомъ свтлый лтній костюмъ. Бахмутовъ никакъ не могъ припомнить фамиліи этого господина и обстоятельствъ, при которыхъ онъ встрчался съ нимъ.

— Не узнаёте?— продолжалъ неизвстный знакомый, протягивая руку.— А помните Кормакова? Софья Владимировна, позвольте представить вамъ молодого друга…

— Если я не ошибаюсь, мы, кажется, встрчались,— отвтила она съ убійственной простотой невиннаго человка.

— О, да… Я имлъ счастіе…— бормоталъ Бахмутовъ.

— Моя племянница…— объяснилъ старикъ, показывая противные гнилые зубы — у него все лицо было противное, точно проржаввшее, съ какими-то мокрыми желтыми глазами.— Да, моя племянница. Берегитесь, Бахмутовъ… О, я знаю васъ, плутишка! Соня, это ужасный человкъ, берегись его, какъ огня.

— Да-а?— протянула она, глядя на Бахмутова своими сровато-зелеными глазами, такъ же мнявшими свой цвтъ, какъ и волосы. Маленькая рука не отвтила на его пожатіе ни однимъ движеніемъ.— Такъ вы не узнаёте моего дядюшку?— спросила она, покачивая головой.— А между тмъ онъ обезсмертилъ себя на всю Россію… Помните исторію одного губернатора, смщеннаго за…?

— Да, да, помню…— безтактно подхватилъ Бахмутовъ поданную реплику.

— Что же изъ этого слдуетъ, Соня?— обидлся старикъ.— Ну, не стало Кормакова, и только. Былъ и нтъ… Насъ здсь трое такихъ не у длъ шатается по музык, и мы даже кланяемся при встрчахъ.

— Дорого бы я дала, чтобы посмотрть на васъ вмст,— язвила Софья Владимировна.— Милый букетъ…

— Слышали, какъ мы разговариваемъ?..— обратился старикъ къ Бахмутову, ожидая поддержки.— Чего же ожидать отъ чужихъ?.. Да, былъ Кормаковъ и нтъ Коржакова. Впрочемъ, молодые люди, мн необходимо увидть одного господина… да… Надюсь, что вы не особенно будете скучать обо мн.

— Фамилія этого господина Финь-Шампань?— отвтила вопросомъ Софья Владимировна и засмялась.

Бахмутовъ только теперь замтилъ, что смхъ у нея непріятный, съ какими-то сухими нотами.

Когда старикъ ушелъ, она презрительно подняла плечи, сдлала легкую гримасу и замтила:

— Можетъ ли быть что-нибудь хуже такихъ заржаввшихъ провинціаловъ? А вдь когда-то былъ молодъ, подавалъ надежды, и даже находились женщины, которыя увлекались имъ… Ха-ха!.. Подъ старость вы будете такимъ же, Константинъ Аркадьевичъ….

— Благодарю. Вы сегодня въ дурномъ расположеніи духа…

Она быстро взглянула на него и строго сложила слегка подкрашенныя губы. Онъ съ наслажденіемъ любовался ея блымъ лбомъ, красивымъ оваломъ подбородка, короткимъ прямымъ носикомъ и чудной крпкой шеей съ двумя грядками золотистыхъ короткихъ волосковъ на затылк. Сложена она была превосходно, хотя и съ замтной наклонностью къ полнот, какъ большинство блондинокъ.

— У васъ такой видъ, какъ будто вы что-нибудь потеряли,— заговорила она, улыбаясь одними глазами.— По меньшей мр губернаторское мсто, какъ мой дядюшка…

— Я слишкомъ счастливъ, Софья Владимировна, и не могу опомниться…

— Разв такъ отвчаютъ?— замтила она и строго покачала головой.

Онъ спохватился и даже покраснлъ. Ужъ, кажется, онъ ли не зналъ, что женщины не любятъ подобныхъ напоминаній, и сболтнулъ совсмъ безтактно. Онъ начиналъ робть, что еще сильне увеличивало его смущеніе. Да, онъ робетъ, Бахмутовъ… Но это именно его и спасло. Она поняла его и улыбнулась той улыбкой, отъ которой у него отлегло на сердц. Онъ опять почувствовалъ себя Бахмутовымъ. И все кругомъ гармонировало съ этимъ настроеніемъ — чудный лтній вечеръ, пестрая праздничная толпа и опьянявшіе звуки моднаго вальса. Они болтали съ часъ т пустяки, какіе говорятся въ такой обстановк — обо всемъ и ни о чемъ. Кормаковъ разыскалъ ихъ, но Софья Владимировна такъ посмотрла на него, что онъ сейчасъ же стушевался. Потомъ у нея на лиц появилось скучающее выраженіе, и она усталымъ голосомъ проговорила:

— Вы меня проводите, Константинъ Аркадьевичъ…

— Съ величайшимъ удовольствіемъ…

Они направились къ выходу. Въ дверяхъ она остановилась и взглянула на него опять веселыми глазами. Нтъ, положительно, каждое движеніе этой женщины составляло своего рода фразу, а сама она казалась Бахмутову чмъ-то въ род вальса — да, какъ это ни странно, но онъ именно такъ и сравнилъ ее про себя.

II.

— Вы меня проводите домой,— повторила она, когда швейцаръ выскочилъ на подъздъ.

Онъ, вмсто отвта, только удивленно приподнялъ брови. Домой, къ ней, въ такой часъ, когда онъ ни разу не бывалъ у нихъ и не былъ даже знакомъ съ ея мужемъ?.. Онъ, впрочемъ, сейчасъ же сдлалъ предположеніе, что она хочетъ его испытать, какъ любятъ длать нкоторыя женщины, именно поставить въ щекотливое положеніе. Да, есть и такія женщины, которыя нарочно форсируютъ возможную опасность и переживаютъ жгучее наслажденіе, если такая опасность еще тсне сближаетъ ихъ съ любимымъ человкомъ. Вс эти мысли промелькнули въ его голов въ одинъ моментъ, пока онъ помогалъ ей ссть въ коляску.— ‘Ты хочешь меня смутить,— думалъ онъ,— нтъ, подождите, Софья Владимировна…’. Ей не нравилось его спокойствіе, которое она объясняла по-своему. Да, онъ торжествовалъ дешевую побду, онъ привыкъ побждать. Если бы онъ могъ заглянуть, что длалось въ этой красивой головк, то увидлъ бы, какъ Софья Владимировна сейчасъ презирала себя, а его начинала ненавидть, какъ это умютъ длать одн женщины. У нея являлось смутное желаніе сдлать что-нибудь жестокое, чтобы онъ чувствовалъ боль. О, какъ бы она была рада, если бы на этомъ самодовольно-красивомъ лиц появилась хотя бы тнь страданія. Теперь она раскаивалась, что послужила живой причиной этого торжества. Еще на музык у ней созрлъ планъ маленькой мести, и она улыбалась, представляя себ, какіе большіе глаза сдлаетъ онъ, когда они прідутъ ‘домой’. А онъ сидлъ и старался припомнить, какъ ея фамилія. Что-то такое довольно вульгарное: Бородулина, Гаврюшкова, Фазанова… Фамилія вертлась у него на язык, какъ это иногда случается, но онъ не могъ ее назвать. Онъ даже гд-то ее встрчалъ, въ мір какихъ-то сомнительныхъ дльцовъ. Во всякомъ случа, это была новая фамилія, еще не вошедшая въ составъ привилегированнаго общества. Въ сущности, какое ему дло до ея фамиліи? Совершенно достаточно, что у нея свой приличный экипажъ и свои приличныя лошади. Кучеръ такъ себ, но съ этимъ можно помириться.

— Вы, кажется, задумались?— спросила она, глядя на него съ сдержанной улыбкой.

— Ахъ, я цлый день хожу въ какомъ-то туман…

Онъ хотлъ взять ее за руку, но она спрятала свою и показала глазами на кучера. Коляска быстро несла ихъ по широкой тнистой алле, на которую выходили своими фасадами вычурныя барскія дачи. Въ окнахъ мелькали огни, на освщенныхъ террасахъ подъ прикрытіемъ экзотической зелени виднлись семейныя группы — было время поздняго вечерняго чая, принятаго въ сезонъ дачнаго кочевья. Къ одной изъ такихъ дачъ съ эластическимъ трескомъ подкатила коляска. Къ садовой калитк выскочилъ лакей. Она не спросила, дома ли мужъ, и пошла впередъ тмъ быстрымъ, ршительнымъ шагомъ, какимъ женщины ходятъ только у себя дома. У него мелькнуло въ голов, что, вроятно, ея мужъ какой-нибудь благочестивый банковскій старецъ, который по вечерамъ сидитъ со своими благочестивыми ревматизмами дома. Дача была хороша, настоящая барская, устроенная въ томъ банно-трактирно-русскомъ стил, который надолъ до тошноты.

Въ передней швейцаръ принялъ верхнее платье и довольно равнодушно посмотрлъ на гостя. Она попросила его кивкомъ головы подождать въ освщенной гостиной.

Когда ея шелковая юбка прошуршала въ дверяхъ, онъ почувствовалъ себя довольно непріятно. Зачмъ она потащила его сюда? Все-таки нехорошо, какъ хотите… Бахмутовъ, во всякомъ случа, не желалъ, чтобы его будущая жена приводила своего любовника въ его собственный домъ. Вообще какъ-то неловко, особенно когда есть такіе удобные рестораны, отдльные кабинеты и просто милые уголки. Окружавшая его обстановка семейнаго дома глядла однимъ нмымъ укоромъ — и мебель, и картины, и бронза, и драпировки. Вдь все это собрала сюда, можетъ-быть, любящая мужская рука, чтобы окружить маленькую женщину всми удобствами.

‘Нтъ, я гд-то заразился благочестіемъ…— подумалъ невольно Бахмутовъ, беззаботно встряхивая головой,— А зачмъ банковскіе благочестивые старцы женятся на молодыхъ двушкахъ и скромно задаютъ чужой вкъ? Э, плевать… На бломъ свт все идетъ, какъ тому слдуетъ итти’.

Онъ подтянулся, когда послышались легкіе женскіе шаги и раздражавшее его шуршанье шелковой юбки. Она остановилась въ дверяхъ, улыбающаяся, пикантная, зовущая… Все было забыто, и онъ видлъ только ее одну.

Они пошли по какому-то коридору, а потомъ она остановилась и дала ему дорогу къ какой-то двери. Когда онъ проходилъ мимо нея, дв маленькія руки обвили его шею и молодое женское лицо припало къ его лицу. Онъ сдлалъ шагъ назадъ, потому что въ открытую дверь увидлъ какого-то господина, который сидлъ въ глубокомъ кресл у стола и смотрлъ на нихъ. Она подтолкнула его въ спину и на ходу проговорила, очевидно, заране приготовленную фразу:

— Greroire, вотъ m-r Бахмутовъ, который былъ настолько любезенъ, что проводилъ меня съ музыки…

— Очень радъ…— отвтилъ глухой, немного печальный голосъ.— Мн кажется, что мы гд-то встрчались… то-есть фамилія знакома.

— Наврное…— весело отвтила она, блестя глазами.

Когда мужъ поднялся въ своемъ кресл и протянулъ въ воздух руку, Бахмутовъ понялъ все: онъ былъ слпъ… Протянутая рука ловила руку гостя, а напряженно-застывшее лицо смотрло на него остановившимися, ничего не видвшими глазами. Самое ужасное заключалось въ томъ, что эти глаза по вншнему виду оставались нормальными.

— Да, мы встрчались…— бормоталъ Бахмутовъ, пожимая ощупывавшую его руку.— Если не ошибаюсь, это было года три назадъ, на какомъ-то офиціальномъ обд.

Лицо слпого оживилось.

— Да, да, именно на обд…

— А потомъ, вроятно, продолжали этотъ обдъ гд-нибудь въ модномъ кабак?— дополнила Софья Владиміровна.

— Кажется, что-то такое было,— уныло согласился мужъ.

На видъ ему можно было дать лтъ подъ пятьдесятъ, хотя въ дйствительности было всего сорокъ два. Несчастіе заставило его посдть и наложило на лицо глубокія морщины преждевременной старости. Когда-то это лицо было красиво, а теперь точно застыло съ выраженіемъ напряженно прислушивающагося человка. Потомъ эта особенная блдность, которая бываетъ только у людей, вынужденныхъ вести комнатную жизнь. Не было мужскаго загара, и кожа приняла дряблый мертвенный цвтъ. Около больного сидлъ сеттеръ-гордонъ и смотрлъ на гостя своими темными большими глазами съ затаенной злостью. Очевидно, это былъ единственный другъ, раздлявшій ужасное одиночество больного, и этотъ другъ теперь смотрлъ на Бахмутова, какъ на тайнаго врага. Софья Владимировна смотрла на гостя и продолжала улыбаться.

— Григорій Иванычъ очень скучаетъ, когда остается одинъ,— объяснила она, наливая стаканы чаю.— Друзья понемногу оставили…

— Я не жалуюсь, Софи,— перебилъ ее мужъ.— Я и самъ, вроятно, такъ же сдлалъ бы, потому что кому и какое удовольствіе сидть со слпымъ. У меня, Константинъ Аркадьевичъ, такъ называемая темная вода… Вообще неизлчимая слпота. Вотъ бдная Софи вынуждена скучать со мной, и я очень радъ, когда она хотя немножко пользуется развлеченіями.

— Обо мн можно и не говорить,— скромно замтила Софья Владимировна, указывая глазами Бахмутову стулъ рядомъ съ собой. Но онъ не согласился и слъ напротивъ, черезъ столъ. Его охватило какое-то злое чувство. Вотъ въ чемъ разгадка всего того, что онъ не понималъ. Онъ даже отвернулся и смотрлъ на несчастнаго хозяина, стараясь припомнить, гд и когда онъ его видлъ. Да, онъ его видлъ, это несомннно, но тогда это было другое лицо, оживленное, умное, энергичное. Завязалась самая неловкая дружеская бесда. Слпой старался поддержать разговоръ зрячихъ людей, войти въ интересы, попасть въ ихъ настроеніе. Его не видвшіе ничего глаза поворачивались къ говорившему, и на лиц появлялось дланное оживленіе. Эти усилія производили на Бахмутова еще боле тяжелое впечатлніе, особенно когда наступала пауза и слпой тревожился, не зная, куда ему слдуетъ смотрть, то-есть длать видъ, что смотритъ. Говорили они о музык, о погод, объ общихъ знакомыхъ, и Бахмутовъ удерживался, чтобы не взглянуть на часы. Софья Владимировна оживленно болтала, а потомъ принесла надушенный листокъ почтовой бумаги и тутъ же на чайномъ стол карандашомъ набросала нсколько строкъ. Принявъ изящную позу, она передала черезъ столъ записку Бахмутову. Это видла одна собака и слабо взвизгнула. Это было уже слишкомъ. Записка заключала лаконическую фразу:

‘Завтра я желаю сказать теб тамъ же, какой ты нехорошій…’

Бахмутовъ вернулъ записку, поднялся и сталъ прощаться…

— Что же вы уходите?— встревожился слпой.— Я такъ радъ… Софи, ты постарайся удержать дорогого гостя.

— Что же я сдлаю, если онъ бжитъ,— довольно грубо отвтила Софья Владимировна, кусая губы.

— Я какъ-нибудь въ другой разъ, Григорій Ивановичъ,— бормоталъ Бахмутовъ, пожимая руку хозяина.— Боюсь опоздать на поздъ…

Она догнала его уже въ гостиной.

— Это что значитъ, мое дитя?— рзко спросила она.

— Это?.. Знаете, Софья Владимировна, этому нтъ названія….

— Вы хотите разыграть порядочнаго человка? Ха-ха…

— Нтъ, но я сейчасъ чувствовалъ себя уже слишкомъ большимъ мерзавцемъ… Есть всему границы. Я здсь не рискую даже тмъ, что оскорбленный мужъ вытолкаетъ меня въ шею.

Она выпрямилась и гордо указала ему на дверь.

Д. Н. МАМИНЪ-СИБИРЯКЪПОЛНОЕ СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙСЪ ПОРТРЕТОМЪ АВТОРА И КРИТИКО-БІОГРАФИЧЕСКИМЪ ОЧЕРКОМЪ П. В. БЫКОВА

ТЕМНАЯ ВОДА.

Читайте также:

Д. Н. МАМИНЪ-СИБИРЯКЪ
ПОЛНОЕ СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ
СЪ ПОРТРЕТОМЪ АВТОРА И КРИТИКО-БІОГРАФИЧЕСКИМЪ ОЧЕРКОМЪ П. В. БЫКОВА