Театр В. Ф. Комиссаржевской, Прыгунов Михаил Данилович, Год: 1931 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 9 минут(ы)

СБОРНИК ПАМЯТИ В. Ф. КОМИССАРЖЕВСКОЙ

1931
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ТЕАТР В. Ф. КОМИССАРЖЕВСКОЙ

Надвигающийся 1905 год,— новые мысли, новые книги, весь по-новому перестроенный подход к искусству, литературе и театру,— заставляет Комиссаржевскую бросить ‘казенные хлеба’ Александрийского театра и создать личной энергией, волей и трудом свой театр.

Мечта о своем театре преследовала Комиссаржевскую давно: ‘Мечтаю о своем театре, где бы я имела возможность сказать свое слово. Театр рисуется мне следящим за всеми новыми течениями европейской литературы и искусства, но не отрывающимся при этом от классического репертуара, от родной литературы и жизни. На казенной сцене мне нечего было играть. Я не могла мириться с выступлениями в немногих старых ролях. Я хотела счастья новой творческой работы, а то, что мне предлагали, очевидно, было обречено на неудачу’… {Н. Тамарин (Окулов). ‘В. Ф. Комиссаржевская о себе’. Сборник памяти Комиссаржевской, под редакцией Е. П. Карпова. С.-Петербург. 1911 г. Стр. 89—90.}

Но, конечно, создание нового театра вызывалось не теми личными условиями, о которых говорит в названной статье автор. Оно диктовалось колоссальным сдвигом как в области новой драматургии, так и в попытках театров найти новую форму.

Литературная плеяда, составлявшая ‘созвездие Максима Горького’, группировавшаяся главным образом около издательства ‘Знание’, в эти годы принесла в литературу, а вместе с тем и в драму, новые идеи и нового героя. Босяки и мещане Горького, никчемные скитальцы-неудачники Найденова, выброшенные за борт жизни, тупые, ограниченные офицеры и военные чиновники Куприна, заскорузлые педагоги провинциального болота Е. Чирикова — все это по-новому формировало мысль, по-новому настраивало волю, звало к протесту, бунтарству, к критике прошлого. И захваченная общим течением, мятущаяся и ищущая Комиссаржевская решила порвать с Александрийским театром и создать новый ‘идейный’ театр.

Собрав привлечением пайщиков небольшой капитал (около 70 тыс. руб.), пригласив в качестве актеров видных провинциальных и столичных артистов, В. Ф. 15 сентября, на Итальянской улице (No 19) в театре ‘Пассаж’, трагедией К. Гуцкова ‘Уриэль Акоста’, в постановке Н. А. Попова, открыла новый театр.

‘Свой театр В. Ф. окрестила ‘Драматическим’. Она не хотела ни громкого, ни ‘обещающего’ названия. Просто — ‘Драматический театр’. Осенью 1904 г., на заседаниях дирекции театра, администрация убеждала ее прибавить к названию театра — ‘В. Ф. Комиссаржевской’, мотивируя свое убеждение тем, что ее имя необходимо для сборов. Она долго не соглашалась, говоря, что ‘Драматический театр’ — театр не ее гастролей, а театр целой труппы, и она занимает в нем такое же место, как и другие актеры. В конце концов она согласилась назвать его: ‘Драматический театр. Дирекция В. Ф. Комиссаржевской’. Предложение же печатать на афишах ее фамилию жирным шрифтом она категорически отвергла и очень огорчалась, когда в начале сезона это почему-то иногда случалось’ {Н. Тамарин (Окулов). ‘В. Ф. Комиссаржевская о себе’, стр. 156—157.}.

Руководящий состав был таков: дирекцию первого сезона составляли пайщики: В. Ф. Комиссаржевская, К. В. Бравич, М. С. Завойко, Ф. Ф. Комиссаржевский, Н. А. Попов и Н. Д. Красов, режиссерами были Н. А. Попов, И. А. Тихомиров и А. П. Петровский, не подписывавший афиш, потому что служил на казенной императорской сцене.

Материальная сторона вновь открытого театра была не блестящая, а те громадные затраты, какие требовались на постановку новых пьес, скоро истощили основной капитал, и Комиссаржевской в перерыв между сезонами в собственном театре приходилось гастролировать для сбора денег на продолжение дела.

В записных книжках ее помощника во всех начинаниях К. В. Бравича, хранящихся в Государственном театральном музее имени А. Бахрушина (рукописный отдел No 12 434), мы находим крайне интересные цифры сборов за ряд лет.

Анализ сборов за все сезоны театра В. Ф. Комиссаржевской и сборы за ее гастрольные поездки говорят о том, что в среднем бюджет театра в зимний сезон был 180—190 тысяч руб. и не всегда он покрывался сборами. Приходилось в угоду кассе ломать репертуар, отступать от намеченной идеологической линии и ставить ‘ходовые’ пьесы, в которых публика привыкла и любила видеть Комиссаржевскую и которые уже не волновали ее, были далекими от нее: она их переросла.

Однако материальные затруднения не расхолаживали В. Ф. и, кончая, как известно, незадолго до смерти, свою антрепризу, она мечтала создать театр-школу, более крепкую своим внутренним содержанием, насыщенную новой формой, но требующую меньше обязательств по отношению к публике, отодвигающую интересы кассы на второй план.

0x01 graphic

Многочисленные материалы (статьи А. П. Зонова, Ф. Ф. Комиссаржевского, Е. П. Карпова, Е. Колтановской и др.), дающие хронику театра Комиссаржевской в ее репертуарном плане, забыли отметить один существенный момент — материальную сторону дела. Каждый из них вскользь, кое-где, упоминал о финансовых крахах того или иного сезона, но никто не вскрыл полностью тех трудных финансовых комбинаций, о которых рассказывает записная книжка К. В. Бравича. К великому сожалению, в данных материалах отсутствуют расходные статьи, а потому невозможно охватить хозяйственную сторону театра {Есть указания близких к В. Ф. Комиссаржевской лид, что кассовые книги как петербургской антрепризы, так и летних поездок целы и находятся в частных руках. Выло бы крайне желательно опубликовать их, что дало бы возможность заново пересмотреть вопрос об антрепризе В. Ф. Комиссаржевской.}.

Переходя от материальной стороны к сущности и содержанию антрепризы В. Ф., мы должны указать, что громадной заслугой ее тентра было привлечение в качестве драматургов новых писателей — Максима Горького, С. Юшкевича, Шолом Аша, С. Найденова, Л. Андреева, а также представителей новой Западной драматургии — Гауптмана, Метерлинка, Ибсена.

Те зерна социальной драмы, что были положены в основу пьес названных молодых драматургов, особенно в первые годы существования театра В. Ф. Комиссаржевской, делали ее театр не только передовым, но и глубоко волновавшим революционно настроенную молодежь. Вот почему летописцы театра Комиссаржевской в ‘Пассаже’ всегда подробно останавливаются и рассказывают о запретительных мерах полиции, о наводнении во время спектаклей зрительного зала сыщиками, об административных мерах и запрещениях, сыпавшихся на театр, особенно в 1905 г.

Чтобы показать, насколько современен был репертуар театра Комиссаржевской, насколько далеко он оставил за собой ‘образцовую’ казенную сцену, приводим параллельные таблицы репертуара трех театров — Александрийского, Московского Малого и театра В. Ф. Комиссаржевской за 1904 г. (вторая половина).

Александрийский театр. Петербург.

‘Виндзорские проказницы’.

‘Ревизор’.

‘Плоды просвещения’.

‘Высшая школа’.

‘Горе от ума’.

‘Дело’.

‘Горячее сердце’.

‘Лорд Квеке’.

‘Старый закал’.

‘Смерть Пазухина’.

‘Предложение’.

‘Не в свои сани не садись’.

‘Жених’ (Утро жениха).

‘На всякого мудреца довольно простоты’.

‘Отец’.

‘Накануне’ (Возможный случай).

‘Фауст’.

Малый театр. Москва.

‘Горе от ума’.

‘Измена’.

‘Женская логика’.

‘Шашки’.

‘Волки и овцы’.

‘Сын Жибуаце’.

‘Последняя жертва’.

‘Первая ласточка’.

‘Таланты и поклонники’.

‘Весенний поток’.

‘Бесприданница’.

‘Один из честных’.

‘Литература’.

‘Иван Мироныч’.

‘Красный цветок’.

‘Эльга’.

Театр Комиссаржевской.

‘Уриэль Акоста’.

‘Нора’.

‘Богатый человек’.

‘Дядя Ваня’.

‘Привидения’.

‘Дачники’.

‘Авдотьина жизнь’.

‘Мастер’.

‘No 13’.

‘Сен-Марс’.

‘Плоды просвещения’.

‘Ревизор’.

‘Сильные и слабые’.

‘Лес’.

‘Красная мантия’.

‘Благотворительница’.

‘Одинокой тропой’.

‘Свои люди — сочтемся’.

Первые два сезона, т. е. 1904/05 и 1905/06 гг.— сезоны наивысшего революционного подъема всей деятельности Комиссаржевской, они нашли громадный отклик среди зрителей, и ее гастрольные поездки с пьесами нового репертуара являлись большим, волнующим агитационным делом. Вот почему на приветствиях, адресах, лентах, преподносимых артистам в провинции, обычно писалось: ‘Весне русского театра’, ‘Актрисе-революционерке’ и т. д.

Популярность театра Комиссаржевской среди молодежи интеллигентной, полуинтеллигентной и рабочей была так велика, что ее имя произносилось с восторгом среди передовой революционно настроенной интеллигенции и служило символом ‘красного’ для реакционеров промышленно-капиталистического мира.

Актерские силы, работавшие в театрах В. Ф. Комиссаржевской и сопровождавшие ее в гастрольных поездках, были таковы: Первый сезон — А. П. Домашева, А. А. Пивоварова, М. А. Ведринская, Е. П. Корчагина, В. И. Николина, П. М. Галина, Н. А. Будкевич, Е. Ф. Пашинская, Н. А. Стремлянская, О. В. Строгонова, А. И. Охотина, Л. А. Ларина, Н. И. Смирнова, Л. А. Каменева, М. В. Кондратьева, П. А. Шихова, Я. А. Лелива и др., К. В. Бравич (он же зав. труппой), П. В. Самойлов, А. И. Каширин, В. А. Блюменталь-Тамарин, В. Р. Гардин, Н. И. Успенский, Н. П. Чудинский, И. М. Уралов, В. В. Александровский, А. Ф. Слонов, Н. А. Викторов, А. Д. Амальин, П. М. Новоселов, H. Н. Урванцов, Н. Д. Красов (он же представитель дирекции театра), В. П. Лачцнов, Т. Г. Василенко и др. Второй сезон — М. А. Ведринская, О. А. Голубева, Е. А. Горная, Л. А. Каменева, Е. Н. Козлянинова, М. В. Кондратьева, Н. И. Коптева, Е. П. Корчагина, Л. А. Ларина, Е. А. Осоргина, Е. Ф. Пашинская, А. А. Пивоварова, Пичнати, А. М. Рамшева, И. Ф. Рудина, Л. Ю. Тарина, В. Холмская, И. А. Чернова, В. В. Александровский, А. Д. Амальин, К. В. Бравич, Т. Г. Василенко, В. Р. Гардин, Д. Я. Грузинский, А. В. Зобнин (суфлер), А. И. Крыжов (пом. реж.), Н. Д. Красов, А. К. Колычев, В. П. Лачинов, А. С. Любош, В. И. Мальцев (суфлер), М. А. Михайлов, А. П. Нелидов, И. А. Слонов, И. М. Уралов, H. Н. Урванцов, А. Н. Феона. Третий сезон — Веригина, Волохова, Ганецкая, Глебова, Горная, Гурлянова, Каменева, Кондратьева, Корчагина, Крыжова, Мунт, Озерова, Пивоварова, Русьева, Сарнецкая, Филиппова, Шиловская, Александровский, Аркадьев, Бравич, Бецкий, Василенко, Голубев, Горенский, Грузинский, Жабров, Красов (он же администратор), Крыжов, Лебединский, Любош, Михайлов (М. А.), Пронин, Таиров, Уралов, Урванцов (H. Н.), Феона. Режиссерами были П. Н. Арбатов и В. Э. Мейерхольд. Четвертый сезон — Веригина, Волохова, Будкевич, Македонская, Черокова, Сафонова, Мунт, Русьева, Чирикова-Иолшина, Тизенгаузен, Нарбекова, Аркадьев, Бравич, Бецкий, Голубев, Грузинский, Лебединский, Любош, Туриг, Киров, Феона, Орлов, Закушняк, Давыдовский, Зонов, Гибшман, Шаров, Унгер. Режиссеры — В. Э. Мейерхольд и Р. А. Унгер.

В последней же гастрольной поездке труппа такова: В. Ф. Комиссаржевская, Н. И. Любавина, О. П. Нарбекова, В. М. Полевая, В. О. Тизенгаузен, Э. Л. Шиловская, А. И. Аркадьев, А. Я. Закушняк, А. П. Зонов, А. А. Мгебров, М. С. Нароков, В. А. Подгорный, А. А. Ставрогин, А. Н. Феона. Режиссеры — Ф. Ф. Комиссаржевский, А. П. Зонов, пом. режиссера — Э. Э. Туриг.

Когда просматриваешь эти списки актерского состава, видишь, что труппы театров В. Ф. Комиссаржевской складывались из трех основных разделов:

1. Артистов казенной петербургской сцены, служивших гласно или негласно в новом театре (Петровский, Каширин, Самойлов и др.).

2. Актерского молодняка, еще не оформившегося, но ищущего ‘нового, интересного’ театра (Феона, Закушняк, Подгорный).

3. Старых провинциальных актеров, прошедших прекрасную практическую школу (Охотина, Уралов, Бравич, Михайлова).

Придя в театр В. Ф. Комиссаржевской, они должны были навыки, принесенные как с казенной, так и провинциальной сцены, сосредоточить около одного общего — исканий новой формы выражения внутренней психологии действующих лиц. Отсюда часто диалог в обычном своем произнесении дробился насыщенными паузами, оттенялся нюансами, мизансцены и движения подменялись пластикой.

Актеры, выросшие и окрепшие в условиях бытового театра, не всегда подходили к таким требованиям, и тогда назревал разрыв между ними и театром. Эти разрывы за 6 лет театра В. Ф. Комиссаржевской, к счастью, бывали нечасты. Но увлечение новой формой, погоня за стилизацией и условностью во время режиссуры Мейерхольда многих из актеров старой школы заставили покинуть театр. Это было приблизительно в третий сезон существования театра В. Ф. Комиссаржевской. Да и сам театр стал другим, нежели в первые годы. И прав А. В. Луначарский, когда он указывает, что ‘театр Комиссаржевской, руководимый Мейерхольдом, хотел сказать что-то свое. Бунт против реальности — такова должна была быть центральная идея культурной проповеди театра, и эта наличность центральной идеи выгодно отличала новый петербургский театр от московского. Бунт против реализма — таков должен был быть принцип сценической постановки, и это давало возможность удешевить и упростить ее. Пропитанные настроением в самом подлинном смысле этого слова (т. е. усталым, жаждущим успокоения, чуждым духу борьбы), руководители театра под бунтом против реальности разумели не действительную и, следовательно, трагическую борьбу с ней во имя идеи, а плаксивый протест против нее и бегство в мечту. Как театр бегства от действительности, театр Комиссаржевской поработил самую душу драматического искусства. Движение, борьбу страстей заменили пластика и живопись: тона, пятна, позы — вот за чем гнались, и жизнь была превращена в какой-то медлительный танец бескровных’ {Луначарский А. В. и др. ‘Книга о новом театре’. ‘Шиповник’, М., 1903 г.}.

Отказ от революционной настроенности театра первых лет его существования и переход к новым условным, стилизованным формам заставили сосредоточить работу на внешней показательности спектаклей, на развертывании замыслов художников, на сугубом применении светоаппаратуры и звуковых деталей. Притушенный свет, музыка, барельефное построение массовых сцен — все это было большой новинкой в русском театральном обиходе того периода, новинкой, далеко ушедшей вперед от новаторства Московского Художественного театра.

При таком построении спектаклей, естественно, театр должен был обратиться к интересным представителям живописи и привлечь их к своим работам в качестве декораторов. За время существования антрепризы В. Ф. Комиссаржевской у нее в театре работали: А. Н. Бенуа, Сергей Судейкин, Евсеев, В. И. Денисов. Анисфельд, Н. Сапунов, Калмаков, Коленда, Бакст и др.

По словам H. Н. Евреинова, ‘заслуга В. Ф. Комиссаржевской в этой области велика и многолика. Ее громкая известность, ее всеми признанный талант, ее искренность и добросовестность в искании новых путей сценического творчества — все это явилось, во-первых, верным руководителем в глазах толпы, что тут не искусственность, не экстравагантность, опережающая моды, и не спекулятивная декадентщина не оригинальничанье, а нечто истинно ценное, наверно глубокое и во всяком случае необходимое как опыт, как известная стадия. Во-вторых, заслуга чисто практического характера со стороны В. Ф. Комиссаржевской заключалась в том, что она популяризировала путем сценических постановок новую, иную, еще гонимую живопись уже признанных теперь больших мастеров кисти. Она заставила публику, чуждавшуюся выставок, преступно равнодушную к новейшей живописи, увидеть эту живопись, познакомиться с ней не мельком, не кое-как, а по необходимости подробно, на протяжении 2—3 часов сценического представления. Для этой революционной живописи В. Ф. Комиссаржевская сыграла большую роль, чем все устроители выставок ‘Голубой Розы’, ‘Золотого Руна’, ‘Венка’ и пр.

Третья заслуга великой артистки — и заслуга, быть может, наиболее ценная в гладах искусства — это мудрая верность принципу взаимного логического соответствия между стилем драматического произведения и его декоративной постановкой’ {Евреинов Н. Н. ‘Художники в театре Комиссаржевской’. Сборы. ‘Алконост. Кн’. 1-я. СПБ. 1911 г., Стр. 122—138.}.

Вновь пришедшие в театр Комиссаржевской худояшики, оторвавшись от мольбертов и маленькой живописной кисточки, тоскующие по громадной фреске и панно, в театре В. Ф. Комиссаржевской нашли большой исход для этой тоски и в изощренности декоративных полотен они не только ‘знакомили’ публику с современными живописными направлениями, но и сами проходили прекрасную школу декоративного мастерства. И когда впоследствии многие из них крепко привязались к театру (Бенуа, Бакст) и отдали ему значительную часть своего творчества, то работу в театре В. Ф. Комиссаржевской они должны были рассматривать как первое начинание.

Новый драматург, новый актер, новый декоратор, новатор-режиссер — все это сделало театр В. Ф. Комиссаржевской ярким и исторически оправданным явлением. И в общей группе борцов за новое искусство в театре начинания В. Ф.— глубоко значительный этап и самое существенное звено в той цепи театральных начинаний и фактов, которые указывали на предстоящий крах старого капиталистического театра и расчищали дорогу для нового пролетарского театра.

М. ПРЫГУНОВ

ТЕАТР В. Ф. КОМИССАРЖЕВСКОЙ

Читайте также: