Евгений Салиас
VIII. СВЯТОЙ ХРИСТОВАЛ
Из сборника ‘Андалузские легенды’
Святой Христовал, Салиас Евгений Андреевич, Год: 1896
Время на прочтение: 9 минут(ы)
Оборотень: Русские фантасмагории
М., Изд-во ‘Кн. палата’, 1994
Давным-давно тому назад, жил в Испании молодой малый, по имени Оферо. Он был страшного роста и ужасной силы, но нрава миролюбивого. Так как он был сирота, то никто не воспитывал его и не учил смолоду, и он, как младенец, ничего не знал. Было ему уже за двадцать лет, а он и не слыхал никогда, что есть нечистые силы, дьявол и что есть и добрые духи, есть Бог надо всем и всеми.
Вот так-то и жил он, работая в батраках, от зари до зари у одного поселянина, злого и скупого человека. Много заставляли его работать, пользуясь громадной силой, а есть давали ему мало. Никогда не наедался он досыта, всегда был голоден… и — что всего страннее — хоть и много бы подали ему есть, он все уплетет, и все-таки голоден.
Вот однажды Оферо загрустил и стал рассуждать сам с собой вслух:
— Эдак жить нельзя. Помрешь с голоду как раз. Вон другие батраки похуже и послабее меня, а всегда сыты, вечером гуляют по селу с гитарами, песни поют, ночью ходят к невестам под окна. Я один, как оглашенный, живу, ни невесты, ни гитары, да и живот пустой.
— Надо найти такого хозяина, который содержал бы хорошо! — сказал кто-то за его спиной.
Оглянулся Оферо, стоит пред ним старушонка дряхлая, худенькая, чернорожая…
— А где я найду такого хозяина?
— Ступай, ищи. Тот, кто не имеет себе равного по росту и силе, должен служить тому, кто не имеет себе равного по могуществу.
Не долго думав, пустился Оферо в дорогу, искать такого хозяина. Шел он день — есть захотел, шел два — смерть есть хочется, шел три — и не стерпел, сел под каштановое дерево и начал ругательски ругать чернорожую старуху и свою глупость.
— Будь проклята моя несчастная судьба! — выговорил он.
— Раскрой рот! — пискнул кто-то с дерева.
Глядь, а на дереве сидит та же старуха чернорожая и стряхивает ему каштаны с ветвей. Знай Оферо, что есть на свете ведьмы, он понял бы, кто это может сидеть так на каштановом дереве, но он был по этой части несведущ. Поел Оферо каштанов, заморил червячка и говорит:
— Спасибо, бабушка!
Ответа нет никакого. А известное дело, что на спасибо всякий всегда должен отвечать:
— Не стоит благодарности.
Оферо, не слыша этого ответа, удивился и поглядел на дерево. А там нет уж никого.
— Экая прыткая бабушка-то!
Снова пустился Оферо в путь-дорогу и на второй день, голодный и усталый, пришел в один город. Первое, что бросилось ему в глаза, был огромный и великолепный дворец.
— Чей это дворец?— спрашивает он.
— О! Тут живет господин, которому нет равного по могуществу во всей этой стране.
‘Стало быть, мне надо ему служить’,— подумал Оферо и пошел во дворец. Богач, когда увидал такого страшного гиганта, пришел в восторг. Он очень любил охоту на медведя, но держался всегда осторожно и пускал вперед своих охотников и слуг. Они хоть и сильны были, но медведь еще сильнее и каждый раз искалечит то двух, то трех. От этого господину был большой убыток… в слугах. Увидя Оферо, богач обрадовался, потому что такого гиганта никакой медведь не искалечит. Немедленно нанялся Оферо и прямо пошел в людскую ужинать. Глядь, а управительница в доме богача та же старуха, что кормила его с каштана, только — странное дело — рожа у нее чище немного стала.
Поужинал Оферо и, довольный говорит:
— Ну, да будет благословенна моя судьба!
— Спасибо! — выговорила старуха.
— А тебе какое дело?
Но ответа он не получил. Управительницы и след простыл.
— Ну, бабушка, прыткая…— подумал Оферо, почесывая затылок. Лихо выспался Оферо в эту ночь. Храпел так, что жители думали, гроза на небе и гром гремит.
Поутру собрались на охоту. Пришли в лес. Напали скоро на медведя. Как господин увидал его, сейчас и тягу, а Оферо вперед посылает… Этот не дал медведю и опомниться, схапал его и распластал. Господин был в изумлении и в восторге, и чтобы сохранить такого слугу, стал баловать его и осыпать его подарками.
Оферо ел за десятерых, имел гитару, имел невесту и жил себе припеваючи. Управительница за ним ухаживала и — странное дело!— еще белее лицом стала.
Однажды отправились богач и Оферо на охоту и, провозившись с медведем, порядком запоздали домой. До города далеко, а Оферо отощал страсть.
— Пойдемте,— говорит он своему господину,— в город не дорогой, а напрямки. Скорей дойдем!
— Что ты, Оферо? Ни за что! Тут Дьяволов овраг переходить надо.
— Ну, так что ж?
— Ни за что на свете. Я дьявола пуще всего боюсь, а он должен быть в этом овраге, коли названье такое оврагу.
— Да почему же вы боитесь? Я вот не боюсь,— сказал Оферо.
— Молчи, молчи! — закричал господин, побледнев.— Все должны бояться дьявола, не боятся его одни дураки.
Вернулись они домой по дороге, давши большой крюк. Оферо и есть не стал, а глубоко задумался.
— Если мой хозяин так боится дьявола, стало быть, дьявол могущественнее его, а мне старуха сказала, что кто не имеет равного себе по росту и силе, должен служить тому, кто не имеет себе равного по могуществу.
Сказано уже, что Оферо не знал, что такое дьявол, и поэтому он преспокойно сейчас же оделся и, не говоря никому ни слова, отправился в Дьяволов овраг. Ночь была страшно темная. Оферо то и дело спотыкался и падал, и уж стал, было, думать: не вернуться ли назад, а то ведь шею сломишь, однако, думая это, он все-таки шел далее, и далее…
Наконец, спустился он в овраг и видит, вдруг, в одном месте какой-то свет, а огня нигде не горит, подошел он ближе и чуть не задохся. Так и понесло на него запахом серы и фосфора.
Глуп был Оферо, и не в догадку ему было, от кого всегда пахнет фосфором. Известно, что от дьявола.
Стал он удивляться.
— Что за свет такой странный? Что за вонь такая противная?— воскликнул он, затыкая нос.
Подошел он ближе — и видит вход в пещеру.
— Должно быть, это и есть обиталище… Пришел. Слава тебе, Господи!— рассеянно проговорил усталый Оферо.
Но едва он выговорил последние слова, как из пещеры послышались крики, ругательства, проклятья, и оттуда выскочил, как ошпаренный, какой-то господин, в черном плаще. Так зол и взбешен был он, что у него даже искры из глаз сыпались.
— Чего тебе надо? — закричал он.
— Извините, кавальеро,— вымолвил Оферо.— Не здесь ли живет господин дон Дьявол?
— С ним говоришь, бесстрашный. Я сам дон Дьявол.
— Очень приятно-с. Я пришел узнать, не нужен ли вам хороший слуга… Я бы нанялся.
— В слугах у меня никогда недостатка нет. Мне все наперерыв служат! Впрочем, такого, как ты, возьму с удовольствием, и если ты будешь вести себя хорошо, то пожалуй добьешься и до места тайного советника и секретаря.
— Спасибо, сударь.
— Не стоит благодарности. Ступай теперь, поужинай. Там найдешь одну женщину, которая тебя накормит.
Оферо вошел в пещеру и очутился в великолепном дворце. У богатого господина было много слуг, но у дьявола была такая куча, что Оферо изумился. Тысячи людей сидело в людской, всех лет, всех состояний. Тут были и юноши, и дряхлые старики, и замечательные красавицы, тут же были алькальды, губернаторы, адвокаты, священники, генералы и даже министры. Оферо особенно убедило последнее обстоятельство.
— Вот мой настоящий хозяин, потому что видно, что ему нет равного по могуществу.
Спросил Оферо женщину, которая должна была дать ему поужинать. Указали ее. Изумился Оферо, узнав в ней ту же знакомую старуху, но — странное, престранное дело!— старуха начинала уж белеть, когда он увидел ее во дворце богача, а теперь она была еще чернее, еще гаже, чем когда-либо. Вся рожа угольного цвета.
— Бабушка! Как? И ты тоже господину Дьяволу служить перешла?— воскликнул он.
— Ну! Ешь уж…— огрызнулась старуха.
Стал Оферо есть, и случилось с ним чудо. Просто не знал он, что и подумать. Чем больше ест и глотает он, тем голоднее себя чувствует. Просто от каждого лишнего куска живот тощает все пуще и пуще. Бросил он ужин и ушел спать.
На другой день стал он приглядываться и увидел, что он в сущности самый ленивый и худший слуга в доме, что далеко ему до того усердия, с каким служили дьяволу все его слуги.
— Ну, пойдем теперь по делу в одно село,— сказал голодному Оферо его новый хозяин.— Я должен снести обитателям его добрую весть, и боюсь, что они с радости захотят почтить меня чересчур и встретят колокольным звоном. Поэтому, ты беги вперед и предупреди, что я этих почестей, торжеств и разных скандалов не люблю, оставляю их про дураков. Скажи, чтоб они не смели в колокола звонить. Не то рассержусь и уйду.
Пошел Оферо вперед и все устроил, как было приказано. Тут только на селе узнал Оферо, до чего простирается могущество его хозяина. Он принес жителям этого села королевское позволение плясать качучу. Давно уже добивались они и не могли добиться этого права, но дьявол взялся хлопотать и своим влияньем при дворе устроил дело скорехонько. Поэтому Оферо, возвращаясь назад с хозяином, особенно почтительно глядел на него. Хозяин же был очень доволен, что на селе будут плясать качучу (должно быть, это входило в его виды). На половине дороги хозяин достал тавлинку с табаком, угостил своего батрака и сам вдоволь нанюхался.
Пошли дальше. Вдруг хозяин чихнул. Оферо, из вежливости, немедленно вымолвил:
— Бог помочь! на здоровье.
Хозяин его ошалел от ярости. Если б его назвали псом, или жидовским пейсом, или поросячьим хвостом, то он менее озлился бы, чем от слов Оферо.
— Ханжа проклятая!— закричал он, сыпля искры из глаз от ярости.— Если ты хоть раз помянешь Его, я тебя на трех ведьмах женю.
— Простите великодушно! Это так говорится во всем свете, когда один чихнет, то другой прибавляет, что, мол…
— Молчи, окаянный! Не смей повторять этого слова!..— Дьявол дрожал, как в лихорадке, и совсем как шальной бросился на Оферо и зажал ему рот. Оферо замолчал, но, пришедши домой, стал думать.
— Отчего хозяин-дьявол боится одного имени Бога? Должно быть, Бог еще могущественнее дьявола. Стало быть, мне следует служить Богу.
Оферо знал, что есть Бог, но кто такой Бог, он не знал. Видя, что дьявол боится Бога, он решился искать Его, чтоб немедленно наняться к Нему в услужение.
Поутру пришел Оферо в людскую, там старуха дала ему поесть. Удивился он тому, что ее рожа стала из черной — серая.
Попробовал он одного блюда, другого… видит — плохо, опять та же история от дьявольской пищи: чем больше ешь, тем голоднее на желудке. Не сказал он ни слова, вышел из пещеры и пошел искать, где Бог живет.
Долго путешествовал Оферо, устал, и чтоб облегчить себя хоть немного, вырвал дуб по дороге, обломал сучья и пошел далее, опираясь на него, как на трость.
Повстречались ему дети, выходившие из школы, и он спросил, не слыхали ли они чего о Боге.
— Еще бы не знать. Это — Господь, всеправедный, всеведущий, всемогущий, вездесущий…
Долго и длинно описывали дети Господа Бога. Подивился Оферо всему, что слышал, и подумал:
— Да, видно ему нет равного на земле, и мне подобает ему служить, а не кому другому!
— А где Бог?— спросил он.
— Везде!— говорят ему дети.
Пошел Оферо, думая, что если везде, то он его сейчас и встретит. Так шел он и пришел к реке. За ней на противоположном берегу стоит какое-то здание с высокой башней и с крестом. Такие же здания он видал и прежде, поэтому не обратил на это внимания. Перешагнул он реку одним шагом и идет далее. Вдруг видит сбоку, поселянин пашет землю.
— Доброго дня!— сказал Оферо.
— Спасибо. Куда идет ваша милость? Не в дом ли Божий к обедне? Я бы тоже пошел, да времени нету…
— А это Божий дом?— спросил Оферо.
— А то что же? Шутите вы… Это монастырь.
Поблагодарил Оферо поселянина за указание и скорее пошел к этому дому, радуясь, что нашел, наконец, где живет Бог. Подошел он к воротам и говорит привратнику:
— Это дом Божий?
— Да. Входите.
— Не можете ли вы оказать мне услугу большую — попросить Бога, чтоб он принял меня к себе в услуженье?
— Просите сами. Господь Бог всех принимает. А к нам идти охотников немного! Рады всякому.
Повел его привратник к настоятелю монастыря, и этот тотчас же принял его в Божьи слуги. Оферо хотел видеть самого Господа, но настоятель сказал ему, что он допускает до себя только самых усердных и верных слуг и что со временем, может быть, и его допустит. Огляделся Оферо. Слуг у Бога было мало, и все народ простой, смирный, бедный.
Настоятель и братия повели Оферо в церковь и причастили его. Он думал, что это завтрак, и испугался тому, какую маленькую порцию ему отпустили, но когда проглотил даваемое, то понял, что пища Господня не такова, как все то, что он перепробовал в свою жизнь. Сразу пропал его голод и уже более не возвращался.
Наутро взглянул он в окно и увидал красивую белолицую женщину, и — странное дело! очень похожа она была на бабушку, которая кормила его с каштана, потом у богача и у дьявола, только, по лицу судя, и сравненья нет.
Позвал его снова настоятель и сказал:
— Все мы здесь служим Богу, всякий по своим силам. Один работает в саду, другой готовит в кухне, третий пишет книги, четвертый образа, пятый поет псалмы. Ты мог бы делать что-нибудь подобное, но для тебя мы нашли более полезное занятие. К нам в монастырь приходит много богомольцев, и так как моста через реку нет, то всякий из них должен переправляться вплавь. Таким образом, некоторые тонут. Ты невероятно силен и велик… шагаешь чрез реку как чрез ручей. Посвяти себя на то, чтоб перетаскивать богомольцев с берега на берег.
Оферо с удовольствием согласился и, взяв свой дуб, который служил ему тростью, сел на берегу поджидать странников.
Долго так служил он Богу и много перетаскал народу в монастырь. Однажды он видит, к той стороне реки подходит маленький мальчик и хочет плыть.
— Эй, погоди, мальчуган! Я тебя перенесу.— Перешагнул Оферо к нему, взял крошку, посадил себе на плечо и хотел снова как всегда шагнуть назад, но малютка весил страшно, словно целая гора, и до такой степени сдавил плечо Оферо, что этот чуть не обеспамятел и воскликнул невольно и бессознательно то, что слыхал другие восклицали при беде или неожиданности.
— Cristo val! Помоги, Христос.
Ребенок, молчавший до тех пор, проговорил: — Да, я Христос, а то, что ты сказал, да будет именем твоим. Зовись отныне Христовалом.
Тяжесть пропала, и вместе с ней исчез и малютка. Оферо или Христовал сразу понял все и сразу стал истинным христианином. Возвращаясь в монастырь, он встретил молодую девушку чудной красоты и, узнав в ней прежнюю старуху-бабушку, не удивился. Христовал понял, что это была его судьба. Долго жил в монастыре этом Христовал, стал святым и по смерти его остались мощи. В севильской же ризнице хранится до сих пор один зуб святого, величиной в вершок. Нет собора и даже простой церкви в Испании, где не было бы большой картины, изображающей гиганта святого Христовала невероятного роста, опирающегося на целый дуб и шагающего чрез реку с младенцем Иисусом на плече.