Е. А. Салиасъ
IV. Дубинка дяди Хозара.
Дубинка дяди Хозара, Салиас Евгений Андреевич, Год: 1896
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Собраніе сочиненій. Т. 16. Андалузскіе легенды.
М., 1896
Жилъ поживалъ давно тому назадъ одинъ веселый человкъ, маленькій, да толстый, по имени дядя Хозаръ. Онъ былъ очень богатъ, но у него было только три любимыя занятія: сть, пить и спать. Никто не могъ състь больше, выпить скоре и спать крпче. И дядя Хозаръ такъ усердно занимался этими тремя завятіями, что скоро съ женой и съ дтьми очутился безъ единаго гроша. Единственно, что осталось въ его распоряженіи — это 365 дней въ году, но сть было уже нечего. Дти кричали и плакали, прося хлба, а жена начала драться всякій день. Хозару, наконецъ, стало не въ терпежъ отъ нихъ и, выпросивъ у жены веревку, онъ отправился въ лсъ съ тмъ, чтобы повситься.
Прицпилъ онъ петлю къ дереву и собирался уже вшаться, какъ вдругъ видитъ: сидитъ на втк блочка, да не простая, а золотая, хвостъ изъ брилліантовъ, лапочки изумрудныя, а глазки, два яхонта, какъ огонь горятъ.
— Дядя Мартынъ, ты что это затялъ? спрашиваетъ блочка пискливымъ голоскомъ.
— Нешто не видишь. Повситься хочу съ тоски, да съ голоду.
— Какъ теб не стыдно. Брось. На вотъ теб кошелекъ, въ немъ всегда деньги будутъ, сказала блка и, бросивъ кошелекъ, пропала.
Мартынъ взялъ кошелекъ, связанный изъ краснаго шелка и смотритъ: въ немъ червонецъ. Онъ вынулъ его, поглядлъ и хотлъ назадъ положить, но червонецъ не лзетъ, ибо въ кошельк другой уже его мсто занялъ. Вынулъ Мартынъ этотъ другой, а тамъ третій… Сообразилъ дядя Мартымъ, какой у него дивный кошелекъ, и весело побжалъ домой…
По дорог случился трактиръ. Дядя Мартынъ зашелъ въ него на минуточку. Видя его ободраннаго, ему не хотли давать ни сть, ни пить, требуя уплаты впередъ. Мартынъ натаскалъ цлую горсть червонцевъ и бросилъ хозяину на столъ, говоря, что у него есть на что всю Испанію купить.
Угостившись чрезъ мру — Мартынъ тутъ же свалился подъ столъ и заснулъ какъ убитый.
Трактирщикъ замтилъ, какая сила въ кошельк Мартына, веллъ своей жен связать поскоре кошелекъ точь въ точь такой же, какъ у Мартына и, пока тотъ спалъ, подмнилъ чудный кошелекъ другимъ, простымъ.
Дядя Мартынъ, проснувшись, пошелъ домой и издали сталъ кричать жен, что досталъ кошелекъ, изъ котораго можетъ наворотить гору золота.
Вынулъ Мартынъ кошелекъ и сунулъ пальцы за червонцемъ, а въ немъ нтъ ничего. Онъ и такъ и сякъ… Ивертлъ, и встряхивалъ, и вьгеорачивалъ его, опять клалъ въ карманъ, и опять вынималъ. Но не тутъ-то было. Нтъ ничего въ кошельк — и конецъ! Жена Мартына безмрно озлилась, думая, что мужъ надъ ней насмхается и, не говоря худого слова, развернулась, да такъ мужа угостила, что тотъ вылетлъ на улицу кубаремъ. Съ горя, да со злости побжалъ онъ прямо въ лсъ, на то же мсто, чтобы вшаться.
А на дерев сидитъ та же золотая блочка.
— Ты что, Мартынъ? пищитъ она.
— Вшаться. Жить не хочу, когда даже твой кошелекъ и тотъ у меня не дйствуетъ. Съ голоду хуже умирать, лучше повситься.
— Ну, полно. Не горюй. На, вотъ теб плащъ. Когда захочешь сть, разстели его по земл и садись.
Блочка пропала, а на дяд Хозар очутился плащъ. Снялъ онъ его, разостлалъ на трав и слъ. И вдругъ видитъ, весь его плащъ покрылся блюдами и винами. Цлый обдъ на десять человкъ.
На радостяхъ Мартынъ нался и напился и, едва двигаясь, чуть не ползкомъ отправился домой. Трактирщикъ, увидя его, смекнулъ, что если Мартынъ — сытъ, да и пьянъ, то что-нибудь да есть у него новое въ род кошелька. Онъ вышелъ къ нему и сталъ приглашать выпить съ нимъ. Мартынъ отказался войти и предложилъ трактирщику его самого угостить. Мартыну хотлось похвастаться.
— Чмъ же и гд ты меня угостишь. Разв открылъ ты трактиръ?
— Вотъ, мой трактиръ! сказалъ Мартынъ.
И, разложивъ плащъ, онъ слъ и веллъ ссть и трактирщику. Плащъ такъ и закрыло всякими блюдами и бутылками съ виномъ. Трактирщикъ онмлъ отъ изумленья и сталъ придумывать, какъ бы украсть плащъ. Онъ притворился пьянымъ, заспорилъ съ Мартыномъ, ползъ на него съ кулаками и такъ его ударилъ, что Мартынъ растянулся на земл какъ мертвый. Трактирщику только того и надо было. Подмнилъ онъ плащъ Мартына своимъ и ушелъ. Мартынъ, придя въ себя, общался мысленно отомстить трактирщику въ другой разъ за побои и отправился скоре домой. Завидя жену и дтей, онъ сталъ звать ихъ обдать.
— Вотъ дай только развернуть плащъ, объявилъ онъ и даже намъ не състь всего того, что на немъ сейчасъ будетъ.
Жема и дти сли. Мартынъ тоже слъ и развернулъ плащъ. Смотрятъ они — блюдъ нтъ никакихъ, а только куча клоповъ поползли изъ плаща на нихъ.
Жена при этой новой насмшк, остервенла отъ злости и, наскочивъ на мужа, начала его колотить чмъ попало, а дти давай ей помогать. Такъ проводили они Мартына чрезъ всю деревню. Побжалъ дядя Мартынъ прямо въ лсъ, съ тмъ, чтобы ужъ непремнно повситься.
А на дерев опять сидитъ его покровительница.
— Что дядя? Или опять плохо? пищитъ она.
— Какъ-же неплохо, когда меня вс бьютъ. Трактирщикъ, жена и даже дти родныя. Какъ же посл этого не повситься?
— Ну, слушай, Мартынъ. Кошелекъ и плащъ укралъ у тебя трактирщикъ. Такъ и знай. Дамъ я теб теперь такую дубинку, что съ ней ты вернешь себ и мои первые подарки и, кром того, съ ней тебя уже никто не одолетъ. Только, помни, это ужъ въ послдній разъ, и если у тебя ее украдутъ, то не прогнвайся — ничего больше не получишь и меня никогда не увидишь. Когда захочешь, чтобы дубинка дйствовала, скажи только: дубиночка, размахнись! Она теб скорехонько кошелекъ и плащъ вернетъ назадъ. Прощай и не горюй!
Блочка пропала, а у Мартына въ рукахъ дубинка очутилась. Пошелъ онъ домой. На дорог тотъ же трактиръ и трактирщикъ на крыльц пьянствуетъ съ гостями.
— А, дядя Мартынъ! Что, хорошо я тебя угостилъ прошлый разъ! кричитъ трактирщикъ. Будешь впередъ спорить?
— Дубиночка, размахнись! вымолвилъ тихонько дядя Мартынъ.
Дубинка выскочила у него изъ рукъ и, прыгнувъ на трактирщика, начала его катать. Гости отъ страха бросились бжать. А Мартынъ сталъ да приговариваетъ:
— Еще, дубиночка, еще!
— Помилосердуй! кричитъ трактирщикъ.
— Отдай мн мой кошелекъ и плащъ, говоритъ Мартынъ.
— Все бери! Хоть трактиръ себ бери! воетъ несчастный трактирщикъ, увертываясь отъ дубинки, которая такъ и свиститъ у него на спин.
Дубинка, наконецъ, повалила его на землю и все бьетъ да бьетъ.
— Жена! Отдай ему скоре кошелекъ и плащъ, закричалъ трактирщикъ.
Мартынъ получилъ отъ жены трактирщика свой кошелекъ и плащъ и, взявъ дубинку въ руки, пошелъ радостный и весельтй домой. Трактирщика подняли и понесли, потому что онъ отъ побоевъ даже на ногахъ стоять не могъ и чрезъ часъ отдалъ Богу душу.
А Мартынъ, подходя къ дому, сталъ звать жену и дтей, говоря, что у него такой кошелекъ, и такой плащъ, и такая дубинка, какихъ они отъ роду не видали.
Жепа, увидя мужа и услыхавъ эти слова, схватила помело и прямо на Мартьтна.
— Такъ ты опять пожаловалъ надо мной насмхаться. Дти, берите по палк…
И вся семья бросилась на Мартына и давай его барабанить, кго чмъ понало. Напрасно кричалъ онъ и уврялъ, что на этотъ разъ онъ не обманываетъ,— жена пуще злилась и пуще била его помеломъ.
— А! Такъ вы вотъ какъ меня приняли! разсердился Мартынъ.— Дубиночка, размахнись!
Дубиночка развернулась и пошла въ ходъ.
— Дубиночка! Не жалй злую вдьму жену, которая учитъ дтей родного отца бить. Валяй на смерть.
Дубинка размахнулась сильнй и такъ треснула жену Мартына, что у ней тутъ же и духъ вонъ.
Оставивъ жену убитую и дтей сильно избитыхъ, Мартынъ вошелъ въ домъ и, развернувъ плащъ свой, сталъ обдать.
Между тмъ исправнику сосдняго города донесли, что Мартынъ убилъ трактирщика, собственную жену и общается убить всякаго, кто только ему слово скажетъ противное. Исправникъ явился съ жандармами арестовать Mapтына. Но дядя Мартынъ только завидлъ ихъ, вышелъ къ нимъ на встрчу и крикнулъ:
— Дубиночка, размахнись!
Чрезъ полчаса вс жандармы были перебиты до смерти, а исправникъ бжалъ съ перешибленной рукой и послалъ донесеніе губернатору, а губернаторъ королю обо всемъ происшествіи. Король приказалъ немедленно схватить Мартына и доставить въ столицу.
Губернаторъ выслалъ противъ бунтовщика цлый полкъ гренадеръ. Но Мартынъ не дался. Дубиночка отработала гренадеръ такъ ловко, что половина осталась на мст, а половина добралась до города, кто безъ руки, кто безъ ноги, а полковникъ съ фонаремъ подъ глазомъ.
Король собралъ вс войска, и самъ предводительствуя цлой арміей, состоящей изъ кавалеріи и пхоты, пошелъ походомъ на дядю Мартына.
Дядя Мартынъ встртилъ войско въ долин. Король послалъ къ нему парламентеровъ, угрожая сдаться или быть казненнымъ. Мартынъ поручилъ дубинк принять пословъ. Она приняла ихъ по-своему, и ни одинъ не вернулся назадъ.
Тогда король веллъ начать сраженіе…
— Дубиночка, размахнись! приказалъ Мартынъ,— да не сломись, ужъ больно много теб работы будетъ.
Сраженіе произошло такое ужасное, что стоялъ свтъ и будетъ стоять, а ничего подобнаго люди не увидятъ. Дубинка работала три дня и три ночи и, расходившись, била зря по чемъ попало. Войска побила и разогнала, короля ухлопала, какъ муху, лошадей искрошила, землю изрыла, городъ сосдній разрушила до основанія и, зацпивъ въ темнот нечаянно по небу, три звзды сшибла разомъ на землю. Самъ Мартынъ перепугался и сидлъ со страху въ кустахъ, боясь чтобъ и его ненарокомъ дубинка не отдула.
Оставшійся въ живыхъ королевичъ собралъ совтъ мудрецовъ и спросилъ: ‘Что длать съ дядей Мартыномъ?’
Мудрецы посл трехдневнаго совщанія ршили, что дубинка дяди Мартына ему досталась отъ нечистой силы и что на такое навожденье только святая сила можетъ подйствовать. Королевичъ приказалъ розыскать одного святого человка, жившаго въ горахъ, и послалъ его къ Мартыну съ тмъ, чтобы его убить.
Святой человкъ согласился итти, но не за тмъ, чтобьи убивать дядю Мартына — этого онъ не могъ взять на себя — а чтобы уговорить его уйти изъ ихъ государства за море, въ Америку.
Такъ и было сдлано. Когда святой человкъ пришелъ къ Мартыну и объявилъ, что онъ отъ имени королевича, то Мартынъ, не долго думая, крикнулъ:
— Дубиночка, развернись!
Но дубинка не двинулась.
Мартынъ, видя, что дло плохо и что святой человкъ грозитъ его связать и самъ отвести въ тюрьму, да взяться стеречь его — согласился покинутъ государство и итти за море въ Америку.
Тамъ дядя Мартынъ былъ избранъ королемъ за свою силу и богатство и самъ основалъ новый городъ. Мартынъ жилъ долго и правилъ мудро. Подданныхъ своихъ Мартынъ угощалъ на своемъ плащ и такъ пріучилъ къ своимъ привычкамъ много пить и сть и драться, что американцы и по сю пору не могутъ отвыкнуть отъ нихъ.
Червонцы у дяди Мартына изъ кошелька не истощались никогда, и такую кучу золота онъ при жизни своей натаскалъ изъ него, что американцы отвели особое мсто Калифорнію и тамъ зарывали его въ землю, а потомъ, когда не хватило уже мста, стали вывозить его. И по сю пору все еще вывозятъ это золото изъ Калифорніи въ Европу и все не могутъ его вывезти.