Свобода совсти — самая стихія и условіе жизни Православной Церкви.
Свобода совсти — самая стихія и условіе жизни Православной Церкви.
‘Москва’, 2-го августа 1868 г.
Свобода совести — самая стихия и условие жизни Православной Церкви, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1868
Время на прочтение: 8 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова.
Общественные вопросы по церковнымъ дламъ. Свобода слова. Судебный вопросъ. Общественное воспитаніе. 1860—1886
Томъ четвертый.
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) 1886
Нельзя не сожалть, что статьи о свобод совсти, появившіяся въ ныншнемъ году въ нашей журналистик, не подверглись, со стороны нашей духовной среды, никакому серьезному обсужденію. Мы не можемъ назвать серьезными т замтки, которыя, по поводу ихъ, были помщены въ нкоторыхъ духовныхъ и недуховныхъ періодическихъ изданіяхъ. Конечно, эти замтки важны для насъ тмъ, что обличаютъ точку зрнія на свободу совсти, если не всего духовенства, то по крайней мр самихъ авторовъ — духовныхъ лицъ. Мы въ первый разъ встртились въ нашей печати съ защитой насилія въ дл вры — отъ имени и во имя церкви. Но, къ сожалнію, защитники, вмсто опроверженія доводовъ, вмсто отвта на вопросы, поставленные довольно ясно и точно, обрушиваются на своихъ противниковъ съ запальчивыми и безцеремонными обвиненіями въ безвріи, въ религіозномъ индифферентизм, въ умышленномъ оскорбленіи достоинства служителей церкви. Такъ г. Н. П. въ стать г. редактора ‘Современныхъ Извстій’ (по поводу писемъ игумена Паренія и священника . В.) нашелъ только глумленіе надъ духовенствомъ и ‘сочувствіе къ расколу’! (см. 12 No ‘Русскаго’ за іюль сего года). Таковой же силы его возраженія и нашимъ статьямъ. Во всхъ этихъ выходкахъ, въ этомъ гнв и раздраженіи, мы не можемъ не пригнать значительной доли недоразумнія, поэтому-то такъ и нужно было бы объясниться. Очевидно, что вопросъ о свобод совсти не былъ даже и постановленъ въ нашемъ общественномъ сознаніи, не было даже и надлежащихъ попытокъ къ его теоретическому разршенію, такъ что, поднятый теперь въ литератур и въ жизни, онъ засталъ почти всхъ насъ врасплохъ Между тмъ вопросы толпятся одинъ за другимъ. Невозможно доле, съ прежнею безпечностью, пробавляться господствующею у насъ неопредленностью и путаницею ходячихъ понятій,— и такъ какъ вопросъ о свобод совсти стоитъ на очереди, то разработка его и оказывается настоятельно нужною. Потому-то мы рады и тмъ скуднымъ возраженіямъ на наши статьи, какія появились въ печати. Самымъ краснорчивымъ образцомъ упомянутаго нами недоразумнія является, по нашему мннію, письмо одной ‘почтенной духовной особы’, какъ выражается многоуважаемый редакторъ ‘Русскаго’, помщенное въ томъ же 12 No этой газеты. Сказавши, что ‘разсуждать о свобод совсти такъ, какъ разсуждаетъ ‘Москва’, боле чмъ странно’, авторъ письма говоритъ дале… Но это мсто стоитъ того, чтобы выписать его подлинникомъ, а потомъ, для отвта, мы разнимемъ его на части:
‘Объявить свободу совсти! Да кому же поручить сдлать это дло? Сама православная вселенская церковь этого сдлать не можетъ, въ Противномъ случа уже не будетъ единой вселенской церкви. Ибо что это за церковь будетъ, когда пастыри ея будутъ говорить съ каедры: возлюбленные о Христ братіе и сестры! досел мы васъ учили блюсти единство вры, какъ мы сами научены апостолами, пророками’ и пр., ‘а теперь мы вамъ говоримъ: поступайте въ длахъ вры, какъ кому угодно, пусть ваша совсть руководитъ васъ, какъ она знаетъ, и если она заведетъ васъ въ дебри, мы, вопервыхъ, умываемъ руки, а вовторыхъ, можемъ успокоить васъ тмъ, что при свобод совсти и дебрей вовсе нтъ. Ужь то, что вы длаете свои дла по совсти, это и значитъ, что вы поступаете именно такъ, какъ Богъ повелваетъ’ ..
Поистин удивительныя строки, въ которыхъ вс понятія точно сдвинулись съ своихъ основъ, точно соскочили съ рельсовъ, и не легкій трудъ возстановлять каждое изъ нихъ на свое мсто. Но для насъ важно именно то обстоятельство, что авторъ говоритъ здсь отъ имени церкви. Дйствительно, чтобы разршить недоразумніе, надо подвергнуть обсужденію вопросъ о свобод совсти съ двухъ сторонъ: со стороны отношенія къ нему самой церкви и со стороны отношенія къ нему государства. Въ томъ-то и бда, что наши духовные оппоненты становились, въ своихъ возраженіяхъ, на точку зрнія государственную, думая держаться точки зрнія церковной, или наоборотъ: отношеніе къ свобод совсти со стороны государства обсуждали съ точки зрнія церкви. Между тмъ об эти точки зрнія, какъ и самыя области церкви и государства, никакъ не должны быть смшиваемы. Напротивъ, только при строгомъ ихъ раздленіи и возможно правильное разршеніе вопроса. Пусть наши оппоненты отложатъ покуда заботу о послдствіяхъ свободы совсти для государства (о чемъ будетъ у насъ рчь впереди) и ограничатся теперь, вмст съ нами и нашимъ авторомъ ‘духовною особой’, одной сферой церковной.
‘Объявить свободу совсти! Сама православная церковь этого сдлать не можетъ’… Да нечего церкви и объявлять о свобод совсти (къ чему ее никто и не приглашаетъ), потому что свобода совсти отъ нея неотъемлема, потому что свобода совсти, свобода воли, вообще дарованная Богомъ человку свобода духа есть ея,— потому наконецъ, что самое понятіе о церкви, предполагоетъ уже свободную совсть. Разв можетъ быть церковь Божія понята вн вры въ Бога? Конечно нтъ, отвтятъ, нимъ,— это безсмыслица. А можетъ ли быть вра не по совсти, вра вн совсти? Немыслимо, ибо вра есть союзъ человческой совсти съ Богомъ. Если такъ, то говоря ‘совсть’, разумемъ ли мы здсь совсть свободную или несвободную? Конечно только свободную, ибо несвободная совсть не есть уже совсть, а отрицаніе совсти. Подойдемъ къ длу съ другой стороны. Если спрашивается отъ людей вра, то какая: искренняя ли и чистосердечная, или же фальшивая и лицемрная? Отвтъ несомнненъ. Возможно ли же совмстить искренность вры съ неискреннею совстью? Это опять безсмыслица. Стало-быть, когда спрашивается отъ людей вра, то этимъ самымъ спрашивается отъ нихъ искренняя совсть. Не такъ ли? А можетъ ли быть искреннею совсть насилованная, т. е не свободная совсть? Вопросъ, кажется, излишенъ. Поэтому, если церьковь не можетъ быть понята вн, то, стало-быть, она не можетъ быть понята и вн свободной совсти. Не ‘объявлять о свобод совсти’ требуется отъ церкви, потому что эти понятія неразлучны, а требуется только не насиловать совсти вншнимъ, вещественнымъ способомъ, иначе: блюсти во всей чистот существенную стихію вры, слдовательно и стихію самой церкви, т. е. искренность и чистосердечіе вры, другими словами — свободу совсти.
Дале. Авторъ — духовная особа — очевидно ‘свободу совсти’, безъ которой немыслима никакая вра, съ самимъ содержаніемъ вры. Это доказывается его словами, что если совсть заведетъ христіанъ въ дебри, то они, въ силу, будто бы, теоріи газеты ‘Москва’, могутъ ‘успокоиться тмъ, что при свобод совсти и дебрей-то вовсе нтъ: уже то, что они длаютъ дла по своей совсти,— это уже-де и значитъ, что они поступаютъ именно такъ, какъ Богъ повелваетъ’. Въ нашемъ требованіи ‘свободы совсти’ автору мерещится требованіе разноврія въ единой вселенской церкви, и онъ справедливо приходитъ отъ такого противорчія въ ужасъ. Йо откуда же пришла автору подобная мысль, будто мы отождествляемъ понятіе о свобод совсти съ понятіемъ объ истин? Свобода совсти сама по себ не есть ни вра, ни истина, точно такъ, какъ и сама вра не есть еще истина. Можетъ быть вра истинная и ошибочная, вра правая и неправая: слдуетъ ли изъ этого, что самое понятіе о томъ дйствіи человческаго духа, которое называется врою, должно быть исключено изъ понятія о церкви? Свободная совсть можетъ быть направлена и къ вр и безврію, и къ истин и ко лжи, именно потому, что она свободна,— но она составляетъ необходимое условіе, духовный матеріалъ (а не содержаніе) всякой вры, и правой и неправой, такъ что никакая — ни самая правая, самая истинная вра немыслима безъ свободной совсти. Авторъ очевидно пугается слова ‘свобода’, и мы поможемъ ему разсять его недоразумніе, замнивъ это слово. Почтенная духовная особа, безъ сомннія, требуетъ искренности и чистосердечія вры. Она вроятно допустила бы даже, чтобъ и сама церковь единая, вселенская, объявила такое требованіе своимъ чадамъ. Но разв искренность и чистосердечіе ограждаютъ человка отъ ‘дебрей’? Разв поступать искренно и чистострдечно значитъ поступать непремнно ‘такъ, какъ Богъ повелваетъ’? Разв не можетъ быть искренней ереси, чистосердечнаго заблужденія? Правильно ли однакожь будетъ заключеніе, что вслдствіе этого не нужно для истинной вры ни искренности, ни чистосердечія? Не отвернется ли авторъ самъ съ негодованіемъ отъ такого вывода? А между тмъ не точно ли такой же выводъ сдлалъ онъ изъ понятія о свобод совсти, которое однако заключается въ понятіи объ искренности и чистосердечіи!
Именно потому, что свободная совсть можетъ направиться и ко лжи и къ истин, и ко злу и къ добру, и къ неправой и къ правой вр, на обязанности церкви и лежитъ направлять совсть къ истин, къ добру, къ вр правой,— къ душеспасенію. Но какъ направлять? Такъ, чтобы при этомъ удержалось необходимое свойство вры — искренность и чистосердечіе: другими словами, чтобы совсть сохранила свою свободу. Ибо гд нтъ свободной совсти, тамъ нтъ и вмненія, въ богословскомъ смысл слова, а гд нтъ вмненія немыслимы ни заслуги, ни награды, ни душеспасеніе, точно такъ же какъ съ другой стороны немыслимы ни грхъ, ни паденіе, ни погибель. Безъ свободы совсти немыслима и церковь, ибо въ духовной свобод человка лежитъ причина бытія (raison d’tre) самой церкви, весь смыслъ ея призванія. Свобода человческаго духа составляетъ такимъ образомъ не только стихію церкви, но и самый, такъ сказать, объектъ ея дйствія,— не только единственное поле ея дятельности, но и тотъ необходимый, единственный матеріалъ, на разработку котораго устремлена вся ея дятельность. Понятно посл того, что въ этой стихіи свободнаго духа самая дятельность, направляющая этотъ духъ, можетъ быть только духовная и дйствовать орудіями только сообразными съ природою свободнаго духа, т. е. чисто-духовными. Другими словами: церковь, раскрывая человку единую истину, указуя ему единый истинный путь, просвщаетъ, учитъ, убждаетъ, наставляетъ, руководитъ, т. е. приводитъ свободную совсть человка къ свободному союзу съ Богомъ, къ свободному соглашенію съ единою истиной, къ свободному послушанію Богу и истин въ церкви. Свободное же послушаніе есть то, которое можно опредлить выраженіемъ Апостола: ‘не за страхъ, а за совсть’, т. е. иначе: не за страхъ человческій, не за страхъ уголовныхъ наказаній, а за страхъ Божій. Между тмъ изъ словъ почтенной духовной особы и вообще всхъ нашихъ возражателей, возстающихъ, во имя церкви, на свободу совсти и отстаивающихъ, во имя же церкви, грубое физическое насиліе въ дл вры, въ форм различныхъ взысканій гражданской власти,— изъ словъ ихъ мы имли бы право заключить, что они домогаются союза съ Богомъ, соглашенія съ истиной, послушанія церкви — не свободнаго, не за совсть, какъ выражается Апостолъ, а именно за страхъ, т. е, не за страхъ Божій, а за страхъ жандармскій и полицейскій… Нужно ли еще посл этого опровергать намъ мысль автора письма, будто свобода совсти разрушаетъ единство вры и церкви? Мы, кажется, достаточно показали, что если свобода совсти сама по себ не есть истина, то только свободою совсти можно придти къ истин. Истина едина, слдовательно и истинная вра едина. Единствомъ свободно, т. е. не лицемрно, а искренно исповдуемой истины вры обусловливается и единство церкви. Стало-быть, истинное единство церкви предполагаетъ искреннее, на свободной совсти основанное, единомысліе членовъ въ исповданіи единой вры. Если же такого искренняго, на совсти основаннаго единомыслія нтъ, а есть единомысліе только наружное, вншнее, соблюдаемое неврующими или уклонившимися отъ истины, только изъ страха уголовной кары, кулака, палки, тюрьмы, только вслдствіе вншняго насилованія ихъ совсти,— то будетъ ли это единство? Безъ единства внутренняго въ церкви, единство наружное, искусственное, насильственное — есть ложь, есть грхъ.
Нтъ, не т слова должны раздаваться съ каедры церковной, которыя, не понявши нашихъ статей, влагаетъ авторъ въ уста пастырей церкви. Иное всегда вщала и вщаетъ церковь. ‘Возлюбленные о Христ братія и сестры’ — такъ должны сказать и скажутъ истинные пастыри (позволимъ и мы себ употребить пріемъ автора и строй его рчи): ‘досел мы васъ учили блюсти единство вры, какъ мы сами научены апостолами, пророками и пр., и теперь васъ учимъ, и повторяемъ, что нтъ иной истинной вры, нтъ инаго истиннаго пути ко спасенію, кром указуемаго вамъ церковью. Но потому и говоримъ вамъ: просвщайте неослабно вашу совсть тмъ свтомъ, который обильно изливаетъ вамъ церковь, да будетъ ваша вра не лжива, не лицемрна, не по имени только, не по наружности только исповдуема, изъ страха земной кары, изъ желанія земныхъ благъ,— но да будетъ она искренна и правдива, свободнымъ дйствіемъ вашей свободной, просвтленной истиною совсти. Совсть свободную, чуждую вншнихъ, вещественныхъ, мірскихъ разсчетовъ выгоды и страха, несите въ даръ Богу. Свободные, будьте рабами свободы Христа, примите плнъ истины. Ибо знайте, потому именно, что вы соедини отъ Бога свободными, подлежите вы и отвту предъ Богомъ за злоупотребленіе свободы. Знайте, что свобода ваша можетъ равно привести васъ и въ рай и въ адъ, и въ рабство Христу, ид же истина, свобода и жизнь, и въ рабство грху — неволи, лжи, смерти. Поэтому, наложите на вашу свободу иго Христово, которое легко есть, и послушайте церкви ревнующей о спасеніи душъ вашихъ и единой способной руководить во благихъ путяхъ свободу вашу. Вы не можете ея не послушать, вы должны ея послушать, ибо вн церкви нтъ истины, ибо непослушные готовятъ гибель душамъ своимъ. Вдайте же вс уклоняющіеся истины, въ церкви пребывающей: церковь молитъ и не перестанетъ молить Бога о вразумленіи вашемъ, о возвращеніи васъ въ ея лоно, она не оскудетъ ни проповдью истины, ни словомъ любви и убжденія, никакими орудіями духовными, обращенными къ вашему омраченному духу, но если и затмъ вы не отречетесь отъ лжи, то постигнетъ васъ мечъ духовный: подобно апостоламъ, отрясавшимъ, по завту Христову, прахъ съ ногъ своихъ на порог непринявшаго ихъ дома, такъ поступитъ съ вами и церковь, отрекшись отъ васъ, предавъ неврующихъ отлученію отъ среды врующихъ’. Вотъ, какъ намъ кажется, рчи свойственныя пастырямъ церкви, съ которыми ни въ чемъ не противоречатъ и наши статьи о свобод совсти,— а не т рчи, которыя измышлены ‘почтенной духовной особой’, на основаніи будто бы ученія ‘Москвы’.
Ясно ли теперь то отношеніе, въ какомъ, по нашему разумнію, должна стоять и стоить церковь къ свобод совсти? Гд же тутъ ‘индифферентизмъ’, ‘равнодушіе’, ‘безразличное отношеніе къ вр’, которое видитъ въ нашихъ статьяхъ г. Н. П. въ томъ же 12 No ‘Русскаго’? Не индифферентизмъ, а ревность о чистот вры, о внутренней правд и объ истинномъ единств церкви выражается требованіемъ свободы совсти, съ точки зрнія церковной. Въ этомъ же требованіи выражается и другое требованіе: чтобы церковь, имя въ виду и почитая свободу человческаго духа, неослабно подвизалась въ ученіи, проповди, наставленіи, просвщеніи, руководств, неослабно дйствовала, едиными ей приличествующими и свойственными, орудіями духовными, и не давала ржавть имъ въ пыли и забвеніи, призывая на смну имъ мечъ гражданскій. Вотъ къ этой-то духовной дятельности и не выражаютъ сочувствія г. Н. П. и большинство нашихъ возражателей, предпочитая вразумлять заблуждающихся въ истин — посредствомъ полиціи, помощью тюрьмы, арестантскихъ ротъ, Сибири. Оно, разумется, для духовенства покойне. ‘Духовенство,— говоритъ простодушно г. Н. П., въ своей стать ‘Оправданіе для духовенства’ (?),— тмъ мене можетъ дйствовать на народъ (относительно пьянства), что онъ, народъ, находится въ большомъ невжеств’. Конечно, просвщенныхъ просвщать легче, да ихъ ужъ и просвщать нечего. Но какъ же апостолы-то просвщали немудрыхъ и низкихъ??
Надобно не терять изъ виду одного:
Упраздняя необходимость свободной совсти и духовныхъ орудій для церкви, духовныя особы, намъ возражающія, упраздняютъ тмъ самымъ призваніе, причину бытія, необходимость самого духовенства….
Посмотримъ теперь на вопросъ о свобод совсти съ точки зрнія государственной.