С. Канатчиков.
С. Канатчиков.
НА ТЕМЫ ДНЯ.
НА ТЕМЫ ДНЯ.
(СТРАНИЦЫ ПРОЛЕТАРСКОЙ ИДЕОЛОГИИ).
ПЕТРОГРАД
Рабочее кооперативное издательство ‘ПРИБОЙ’.
1923.
СУДЬБЫ РЕЛИГИИ В БУДУЩЕМ.
СУДЬБЫ РЕЛИГИИ В БУДУЩЕМ.
Судьбы религии в будущем, Канатчиков Семен Иванович, Год: 1923
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Религия есть, ‘как более или менее стройная система представлений, настроений и действий. Представления образуют мифологический элемент религии, настроения относятся в области религиозного чувства, а действия — к области религиозного поклонения’, так определяет религию Г. В. Плеханов. И это совершенно правильное определение. Выше мы, в общих чертах, уже рассмотрели под действием каких причин исторически слагались основные элементы современных религий.
Миф один из основных элементов религии, это рассказ об’ясняющий происхождение какого-либо явления. Так напр., библейский миф о происхождении мира рассказывает о том, как бог сотворил мир в течение 6 дней ‘из ничего’ одним своим словом. Или например, миф о сотворении человека из глины. Оба эти мифа относительно позднего происхождения, так в них бог является уже ‘творцом’ — производителем. А это в свою очередь об’ясняется более высоким состоянием первобытной техники, в особенности последний миф предполагает уже, по крайней мере, знание горшечного искусства.
В Египте существовал миф о том, как бог Фта построил мир, подобно тому, как каменщик строит здание. Или, напр., другой миф о том, что богиня выткала мир на ткацком станке. Более ранняя стадия состояния человечества не знает подобного рода ‘творческих’ мифов. Первобытный человек сравнительно мало ‘творит’: его деятельность по преимуществу ограничивается добыванием того что в готовом виде предоставляет ему окружающая природа. Мужчина, обычно, на этой стадии развития занимается охотой на диких животных ловлей рыбы и т. п., а женщина добыванием всякого рода растительной пищи.
Вследствие этого, первобытного человека мало интересует вопрос кто создал животных и растения в его борьбе за существование его больше всего занимает вопрос — где эти животныя водятся каковы их нравы, привычки и т. д.
Эти стороны его деятельности и отражаются в первобытной мифологии,
Один Австралийский миф о происхождении людей и животных рассказывает следующее: в начале земля открылась посреди озера Перигунды и из трещины вышло одно животное за другим — ворон, попугай, страус и т. д. Они еще не были вполне сформированы, и у них не доставало членов и органов чувств, поэтому они легли на дюнах окружавших озеро. Так как они лежали на песке, то их силы возрасли под действием солнца и они стали совершенными людьми и став людьми разошлись по всем направлениям. Здесь как видите бог никакого участия не принимает.
А вот другой подобный ему миф.
Жили были два рыболова. Они ловили вместе рыбу в одном озере. Один из них поймал огромную рыбу, а его товарищ разрезал ее на куски и бросил эти куски в воду. Из каждого куска произошла особая порода рыб.
Близок по своему характеру также полинезийский миф о происхождении мира, который на вопрос откуда взялся мир, отвечает:— однажды бог сидел с удочкой на берегу моря и удил рыбу, и вдруг, когда он потянул удочку, то вместо рыбы вытащил на крючке мир,
Приблизительно тоже самое говорит греческий миф о происхождении людей, которые произошли из камней:— когда Девкалион и Пирра бросали себе за спину камни, то они превращались в людей, когда камень они бросали через правое плечо, то получались мужчины, а когда через левое плечо — получались женщины.
Как видите в последних приведенных мною мифах бог никакого ‘творчества’ не проявляет, а в некоторых из них гипотеза бога даже совершенно отсутствует. Человек этой стадии не преклонялся перед неизвестными ему явлениями, не молил, не просил, а старался при помощи магии воздействовать на них. Словом он исходил из об’ективных причин.
Таким образом, мы видим, что мифы о миротворении и сотворении человека возникают не сразу, а только на известной высоте развития техники. Но чем больше развивается и прогрессирует техника, а вместе с нею растут производительные силы человека и следовательно увеличивается его власть над природой, тем больше вместе с этим утверждается миф о сотворении мира богом.
Так продолжается до тех пор пока развитие техники не подымет власть человека над природой на такую высоту, на которой миф о ‘сотворении мира богом’ становится совершенно ненужным — его заменяет наука.
На место ‘шести дней творения’ эта последняя ставит Кант-Лаплассовекую систему — образование нашей планеты из туманных масс, с ее дальнейшим развитием и дополнением, на место мифа о сотворении богом человека ‘из праха земного’, она ставит теорию Дарвина о происхождении человека из царства животных, путем естественного отбора в процессе борьбы за существование,
Такова диалектика развития человеческого мышления. В данном случае последняя фаза похожа на первую. В начале своего развития человек об’яснял различные окружающие его явления, хотя и вымышленными, но все же причинами об’ективными, естественного порядка, доступными его небогатому опыту. Последняя стадия развития также об’ясняет различные явления окружающей жизни человека причинами естественного порядка. Но по сравнению с первой она неизмеримо богаче содержанием.
Теперь спрашивается, что же остается в таком случае от религии, когда один из основных элементов ее — мифы, выпадает, вместо суб’ективной причины господа-бога, творящего мир, становится наука, об’ясняющая историю миротво-рения’ причинами естественно об’ективного порядка.
Остаются еще два элемента — это настроения и действия.
Остановимся и рассмотрим из них сначала последний элемент — действия, т. е. молитвы, жертвоприношения, коленопреклонения и т. д.
Само собою понятно, что раз если из’емлется из употребления ‘творящий’ суб’ект бог, который являлся причиной всех вещей — награждал и называл людей, то естественно некого будет просить о чем-либо, некому приносить жертвы, некому молиться и некому кланяться.
Раз нет бога, то бессмысленно было бы ему молиться.
Остается последний элемент религии — это настроения, т. е. наши внутренние душевные состояния: благоговение, смирение, покорность восхищение и т. п.
Но и против этого элемента сохраняют силу те же аргументы, которые.мы приводим выше.
В самом деле, если рушится гипотеза ‘бытия божия’, то вместе с этим и рушится тот об’ект, перед которым можно было бы благоговеть.
Правда, многие защитники религиозных суеверий часто приводят в качестве доказательства ‘бытия божия’ тот аргумент, что упомянутые выше наши ‘душевные настроения’ ‘неистребимы’ и являются как-бы прирожденными душевными качествами человека.
Посмотрим, так-ли это на самом деле. Мы знаем, что ‘душевные настроения’ у различных людей бывают различными и никогда не остаются неизменными.
Кроме того, у людей стоящих на более низкой ступени развития культуры чем наша, эти ‘душевные настроения’ очень сильно отличаются от наших. Так, например, Франклин рассказывает, что индейцы обходились со своими богами чрезвычайно фамильярно, перемешивая свои молитвенные обращения с бранью и угрозами.
В Китае, если народ долго молясь своим идолам не добивается своего, богов осыпают упреками, даже ударами. ‘Ах ты собака’, говорят они: ‘мы тебя поставили в великолепном капище, позолотили, отлично кормили, окуривали фимиамом, и после этого ты так неблагодарен, что не исполняешь нашего желания {Леббок — ‘Начало цивилизации’.}.
По полинезийским понятиям верховный бог держит землю на своей спине, говорит Ревилль. Когда ему приходит охота поразмять отекшие члены и переменить положение — начинается землетрясение. Тогда островитяне хватают палки и начинают изо всех сил колотить ими по земле, крича, чтобы бог держал себя потише.
Похожи ли ‘душевные настроения’ этих народов на ‘смирение’, ‘благоговение’ и ‘покорность воли божией’, словом на те настроения, которые переживают в подобного рода случаях верующие христиане? Конечно нет.
Откуда взялись эти ‘душевные настроения’ например, у верующих христиан?
Они воспитывались в течение долгих веков на протяжении всей человеческой истории с тех пор, как появилось социальное неравенство, угнетатели и угнетенные, рабы и рабовладельцы, помещики и крепостные, и вплоть до наших дней, когда этих последних заменили рабочие и капиталисты.
Причем, в зависимости от прогресса техники менялись ‘методы и орудия воспитания’: палку сменил кнут и батоги, розги, шпицрутены, колодки, дыбы, виселицы и т. д., вплоть до последнего слова техники — знаменитой ‘резины’. Так, на протяжении многих веков воспитывались у ‘рабов божьих’ ‘смирение’, ‘благоговение’ и ‘покорность воле божьей’.
Во времена Московской Руси, когда царь Московский с его свитой проезжал по улицам, то все, встречавшиеся на пути его шествия, должны были падать на землю ниц и лежать ‘благоговейно’ до тех пор, пока процессия не скроется из виду.
Само собой понятно, что помимо физических ‘методов’ воспитания существовал также и целый ряд психических методов, которые также действовали в определенном направлении.
Таким образом, эти ‘неистребимые’ душевные настроения являются ничем иным, как самыми земными рабскими переживаниями, воспитанными в ряде поколений всем рабовладельческим строем, перенесенным на небо.
С исчезновением рабовладельческого строя на земле, воспитается новый ряд поколений в совершенно новой социальной обстановке и им будут чужды и непонятны рабские душевные настроения.
Вместе с исчезновением старого капиталистического строя будет отмирать и самая религия.