Судъ и правосудіе въ Россіи.
Судъ и правосудіе въ Россіи.
Justitia fundamentum regnorum.
Въ судахъ черна неправдой черной.
А. Хомяковъ.
——
В. Водовозовъ.
‘Современникъ’. Кн. V. 1912
Суд и правосудие в России, Водовозов Василий Васильевич, Год: 1912
Время на прочтение: 21 минут(ы)
Въ начал мая Государственная Дума обсуждала смту министерства юстиціи. Посл трехъ дней горячихъ преній смта, разумется, принята, правые, націоналисты и октябристы сдлали свое дло и значительнымъ большинствомъ голосовъ предоставили, такимъ образомъ, министерству юстиціи продолжать свое губительное дло. Тмъ не мене, сдланная съ думской трибуны яркая оцнка нашего безсудья, несомннно, останется въ народной памяти серьезной заслугой не Думы въ цломъ, конечно, но думской оппозиціи. Рчи Маклакова и Гегечкори, заявленіе трудовой группы, а также являющаяся къ нимъ прекраснымъ дополненіемъ рчь министра юстиціи Щегловитова, рисуютъ такую картину, отъ которой становится жутко.
Въ самомъ дл.
Маклаковъ говоритъ: со времени министерства Щегловитова у насъ нтъ несмняемости судей.
Щегловитовъ же возражаетъ: нтъ, у насъ есть несмняемость судей, съ 1906 г. переведено безъ прошеній только 6, совсмъ уволено только 8 судебныхъ дятелей, по закону пользующихся несмняемостью, и изъ нихъ только 5 по причинамъ политическаго характера, три же по причинамъ нравственнаго порядка. Между тмъ, во Франціи посл революціи, низвергшей Наполеона III, было уволено гораздо большее число судей. ‘Оусюда видно, что вопли объ отмн у насъ несмняемости слдуетъ отнести къ пылкому воображенію члена Думы Маклакова’ (аплодисменты справа).
Маклаковъ говоритъ: въ процесс общества Дашнакцютюнъ обвиненіе было построено на слдственномъ матеріал, изобилующемъ грубйшими подлогами, которые учинилъ судебный слдователь Лыжинъ.
А Щегловитовъ на это отвчаетъ:
Въ послдніе дни своей дятельности Лыжинъ, дйствительно, впалъ въ состояніе озлобленія, въ которомъ проявляется склонность уничтожать своими руками собственный колоссальный трудъ, но въ этомъ нтъ ничего удивительнаго, вдь ему угрожали революціонеры и даже былъ обнаруженъ планъ похищенія армянами этого слдователя. Можетъ быть, подъ вліяніемъ озлобленія, онъ и сдлалъ нкоторые подлоги, но вообще онъ благороднйшій человкъ и недаромъ еще нсколько лтъ тому назадъ екатеринодарскій окружный судъ по поводу аналогичнаго обвиненія далъ восторженный отзывъ о его ‘безупречныхъ нравственныхъ качествахъ и образцовой закономрности’ при нкоторой, впрочемъ, страстности, которая могла привести и къ дйствіямъ не вполн закономрнымъ, однако, ‘не несовмстнымъ съ достоинствомъ судебнаго дятеля’ (!!)
Очевидно, такая защита хуже всякаго обвиненія. Нтъ сомннія, что статистика увольненія судей, приведенная Щегловитовымъ отличается весьма и весьма существенными дефектами. Два года тому назадъ Гегечкори въ своей рчи въ Гос. Дум перечислилъ слдующихъ судебныхъ дятелей, которые въ короткій промежутокъ времени между 1907—1909 гг. пострадали потому, что хотли отстоять свободу своей судейской совсти отъ посягательствъ на нее со стороны министра юстиціи: Скарятинъ, Зегницъ, Витте, Мясодовъ, Струве, Старицкій, Давыдовъ, Бибиковъ, бар. Врангель, Веселовъ, Квашнинъ, Сырокомскій, Соболевъ, Шалининъ, Гуль, Благовщенскій, Пальчиковскій, Овчаренко, сенаторы Шидловскій, Смирновъ, Ивановъ {Стеногр. отчеты Гос. Думы, 1909—10, т. II, стр. 2544. Статья была уже написана и набрана, когда въ ‘Рчи’ (No 127, 11 мая 1912) появилось письмо бывшаго члена виленской судебной палаты К. Зегница по поводу упоминанія его имени въ думскихъ преніяхъ. Письмо это проливаетъ настолько яркій свтъ на нашу юстицію, что я приведу здсь большую выдержку изъ него. Зегницъ пишетъ, что въ Вильну министромъ юстиціи былъ командированъ чиновникъ м-ва Глищинскій для разслдованія вопроса объ участіи членовъ судебныхъ мстъ въ комитет прогрессивныхъ избирателей, и этотъ Глищинскій (посл ревизіи назначенный сенаторомъ), прямо сказалъ (Зегницу), что ему инкриминируется ‘систематическая подача голоса за оправданіе подсудимыхъ, обвиняемыхъ въ политическихъ преступленіяхъ’. На мое заявленіе, говоритъ дале Зегницъ, что, состоя слишкомъ 25 лтъ въ должности судьи, я всегда подавалъ голосъ по совсти, независимо отъ рода длъ, въ разршеніи которыхъ я участвовалъ, — г. Глищинскій заявилъ мн (и, очевидно, не отъ своего имени), что въ настоящее время (1907 г.) судьи не могутъ быть чистыми судьями, а должны руководствоваться и (а, можетъ быть, и только) видами правительства. Такъ какъ совмстить въ себ такихъ разнородныхъ качествъ я не могъ, то и пришлось заявить о своей готовности оставить службу, что я исполнилъ на другой же день.
Это мое заявленіе можетъ служить и доказательствомъ того, что намекъ министра юстиціи (во второй его рчи въ Дум) на членовъ судебныхъ палатъ, отсутствіе трудоспособности которыхъ заставляетъ ихъ коллегъ желать ихъ удаленія — ко мн не относится’.
Письмо Зегница вызвало уже опроверженіе Освдомительнаго Бюро, которое категорически и ясно, хотя совершенно голословно, заявило, что Зеницъ уволенъ не за оправдательные приговоры, а за участіе въ комитет прогрессивныхъ избирателей. Къ сожалнію, однако, этому опроверженію, какъ вообще опроверженіямъ Освдомительнаго Бюро, никто не вритъ, но если бы даже на этотъ разъ оно было врно! судья, уволенный за участіе въ незапрещенномъ комитет, когда за участіе въ союз русскаго народа никто не увольняется!}. Но если бы даже было уволено и переведено вопреки закону всего 14 человкъ, то вдь ясно, что и этого вполн достаточно, чтобы лечь тяжелымъ бременемъ на совсть остальныхъ судей, и чтобы судейская несмняемость отошла въ область преданія. Ясно также, что ссылка на революціонный законъ французской республики не можетъ имть никакого значенія для оцнки поведенія министра юстиціи, который вовсе не революціей возведенъ на свой постъ для борьбы съ предыдущимъ режимомъ, а, напротивъ, ведетъ борьбу съ революціей и прикрывается фразами о законности. Вдь во Франціи законъ о несмняемости судей былъ отмненъ закономъ же, принятымъ посл долгой и упорной борьбы въ обихъ палатахъ, и отмненъ на короткое время по отношенію къ групп судей, получившихъ свои мста лишь благодаря государственному перевороту Наполеона III, который самъ закономъ о несмняемости судей стснялся почти также мало, какъ Щегловитовъ, и законъ 1883 г. имлъ вполн революціонный характеръ. Щегловитовъ же длящимся образомъ отмняетъ несмняемость судей въ примненіи ко всмъ судьямъ, посаженнымъ на судейскія кресла, какъ имъ самимъ, такъ и его законными предшественниками, сохраняя въ то же время эту несмняемость въ закон и на словахъ.
Ясно также, что озлобленность Лыжина, вызванная тмъ, что какіе-то революціонеры хотли его похитить, какъ нкую прекрасную дву, нисколько не измняетъ ни характера подлоговъ, ни того факта, что судъ долженъ былъ прекратить разсмотрніе дла Дашнакцутюнъ и направить его къ дослдованію, лишь только узналъ о нихъ.
Государственная Дума, оцнивая состояніе правосудія въ Россіи, была связана однимъ формальнымъ условіемъ: пренія велись по поводу смты м-за юстиціи, и, слдовательно, чтобы оставаться въ рамкахъ смты, нужно было говорить о правосудіи лишь постольку, поскольку оно находится въ вдніи м-за юстиціи. Задача достаточно широкая, но все-таки не обнимающая всего вопроса.
Въ настоящее время везд въ культурныхъ государствахъ отправленіе правосудія принадлежитъ суду, и только суду, и притомъ суду гражданскому. Военный судъ сохраняетъ свою юрисдикцію въ крайне ограниченныхъ размрахъ, исключительно для военныхъ, причемъ не военные, даже въ томъ случа, когда они являются соучастниками въ преступленіяхъ, совершенныхъ военными, судятся судомъ гражданскимъ, нсколько исключеній изъ этого принципа только подтверждаютъ общее правило. У насъ, напротивъ, военная юрисдикція очень широка, и не только потому, что въ послднее время нкоторыя губерніи или узды находились на военномъ положеніи. По положенію объ усиленной охран,— а вотъ уже 30 лтъ, какъ это положеніе является нормальнымъ для значительной части Россіи,— отъ министра внутреннихъ длъ или отъ генералъ-губернаторовъ зависитъ ‘передавать на разсмотрніе военнаго суда дла о преступленіяхъ, общими уголовными законами предусмотрнныхъ, когда они признаютъ это необходимымъ въ видахъ огражденія общественнаго порядка и спокойствія для сужденія ихъ по законамъ военнаго времени’ (ст. 17 Положенія). Право министра и ген.-губернаторовъ въ этомъ отношеніи дискреціонное, и пользуются имъ они весьма широко. Такимъ образомъ, рядомъ съ общегражданскими судами у насъ стоятъ, какъ равноправные имъ, фактически ставшіе нормальными, суды военные съ весьма обширной юрисдикціей.
Но этого мало. Громадный циклъ длъ вовсе изъятъ изъ вднія какихъ бы то ни было судовъ и ршается въ такъ называемому административномъ порядк. Законъ говоритъ о высылк въ административномъ порядк, то есть безъ слдствія и суда, по отношенію къ. лицамъ ‘вреднымъ для общественнаго спокойствія’. Практика чрезвычайно расширила это постановленіе. Надъ лицами, подозрваемыми въ совершеніи политическаго преступленія, производится предварительное слдствіе, которое ведутъ прокуратура и жандармерія вмст,, обвиняемаго допрашиваютъ, допрашиваютъ свидтелей, изрдка экспертовъ, оцниваютъ вещественныя доказательства, и все это въ. отсутствіи обвиняемаго, который ни о чемъ не знаетъ (кром того, о чемъ ему пожелаютъ сообщить ведущіе слдствіе жандармскій офицеръ и прокуроръ). Затмъ надъ нимъ произносится приговоръ:: ссылка подъ надзоръ полиціи въ какой-нибудь отдаленный уздъ Сибири или одной изъ сверныхъ губерній, при чемъ постановленіе длается либо на совщаніи министра внутреннихъ длъ съ министромъ юстиціи, либо по Высочайшему повелнію. Въ недавнее, доконституціонное время, въ административномъ порядк, кром высылки весьма щедро назначалась и тюрьма срокомъ до 4 лтъ, теперь она, кажется, вышла изъ употребленія. Зато сохранилось и даже значительно расширилось примненіе тюрьму срокомъ до 3 мсяцевъ за нарушеніе., ‘обязательнаго’ генералъ-губернаторскаго, губернаторскаго или градоначальническаго постановленія единоличнымъ губернаторскимъ постановленіемъ даже безъ подобія предварительнаго слдствія, просто на основаніи донесенія полиціи или по собственному усмотрнію. Ничего подобнаго такому административному произволу, конечно, не знаетъ Европа, и нужно замтить, что даже нашъ законъ, знаетъ только отдаленное подобіе этой процедуры, она цликомъ создала практикой въ обходъ закона. По оффиціальнымъ даннымъ, сообщеннымъ въ смт министерства внутр. длъ, къ 1 янв. 1911 г., число административно-ссыльныхъ въ отдаленныхъ губерніяхъ достигало весьма значительной цифры 6946 (не считая добровольно послдовавшихъ за ними женъ и дтей), но, скромно говорится въ смт, число это должно сократиться, такъ какъ ‘министерство старается ограничить примненіе административной высылки только случаями крайней необходимости’. Цифра — 7000 чел.,— объ этомъ стараніи министерства, впрочемъ, не говоритъ. Въ приведенную цифру не входятъ заключенные губернаторскимъ постановленіемъ въ тюрьму, или же предварительно сидящіе въ тюрьм въ ожиданіи административной высылки, а число тхъ и другихъ, особенно первыхъ, должно быть тоже весьма значительно.
Такимъ образомъ, мы знаемъ три независимыя другъ отъ друга юстиціи: юстиція въ административномъ порядк {Не слдуетъ смшивать съ административной юстиціей, которая существуетъ въ большинств современныхъ государствъ и обозначаетъ совершенно другое, а именно особенный порядокъ для возстановленія нарушеннаго права, когда виновницей нарушенія является администрація.}, юстицію военную и юстицію гражданскую. Каждая изъ этихъ юстицій иметъ свои характерныя черты. Юстиція въ административномъ порядк своеобразнымъ образомъ обслуживаетъ, напримръ, Гос. Думу: въ силу ея дятельности были изъяты изъ оборота т лица (Прокоповичъ, Е. Смирновъ и др.), которыя принимали участіе въ работахъ соціалъ-демократической думской фракціи, участвуя въ созданныхъ ею комиссіяхъ для изученія обсуждаемыхъ въ Дум законопроектовъ, для подготовленія вносимыхъ ею запросовъ и т. д. Они были арестованы, имъ было предъявлено обвиненіе въ принадлежности къ незаконной партіи, это обвиненіе не было, конечно, доказано, (само по себ содйствіе депутатамъ, хотя бы и соціалъ-демократической фракціи, конечно, не доказываетъ принадлежности лица къ какой бы то ни было партійной организаціи), и затмъ, посл краткаго и таинственнаго слдствія, но безъ всякаго суда, эти лица были высланы изъ Петербурга на боле или мене значительные сроки. На основаніи той же юстиціи въ административномъ порядк В. Богучарскій ‘какъ изобличенный въ преступныхъ сношеніяхъ съ политическимъ эмигрантомъ Бурцевымъ, согласно постановленія г. министра вы. длъ, подлежалъ высылк въ Вологодскую губ. подъ гласный надзоръ полиціи на три года, но взамнъ сего въ январ 1910 г. высланъ за границу, съ обязательствомъ не возвращаться въ предлы Имперіи ране 16 января 1913 г.’,— такъ гласитъ одинъ офиціальный документъ, исходящій отъ такъ называемой ‘охранки’. На основаніи той же юстиціи въ административномъ порядк были арестованы и высланы нкоторыя лица, которыхъ либо соціалъ-демократическая партія, либо трудовая группа собирались выставить кандидатами на выборахъ въ Думу. Въ административномъ порядк высылаются и подвергаются -аресту также лица, прикосновенныя къ рабочимъ стачкамъ, и даже лица, виновныя только въ устройств школъ или чтеніи лекцій для рабочихъ и т. п. Это одинъ циклъ длъ.
Юстиція военная пользуется репутаціей исключительной суровости и непреклонности, но эта репутація ея совершенно незаслуженная: военные суды бываютъ иногда чрезвычайно снисходительны, въ особенности если преступленіе совершено офицеромъ, а жертвой его является солдатъ или же простой смертный, не имющій чести носить военнаго мундира, не говоря уже о томъ крайнемъ случа, когда жертвой является еврей.
21 октября 1908 г. на извощичьей пролетк мчались по Надеждинской ул. въ Петербург два брата Коваленскихъ: корнетъ и пажъ, сыновья бывшаго директора д-та полиціи, въ то время — сенатора. Пролетка столкнулась съ встрчнымъ автомобилемъ, при чемъ, по показанію всхъ свидтелей, вина въ этомъ столкновеніи падала на извозчика, такъ какъ онъ халъ по лвой сторон улицы, халъ очень быстро и не своротилъ съ дороги, несмотря на гудки шоффера. Пажъ упалъ съ пролетки (по показаніямъ свидтелей онъ былъ пьянъ, что косвенно подтверждается фактомъ многократныхъ взысканій за пьянство, которымъ онъ подвергался въ корпус), а корнетъ усплъ соскочить совершенно благополучно. Къ нему подошелъ шофферъ, чтобы извиниться, но съ гордостью показывалъ на суд самъ корнетъ:
— Шофферъ не извинился, онъ и не усплъ бы извиниться, потому что я сразу сталъ бить его по лицу.
На мсто побоища сбжалась публика, дворники, городовые, и пытались успокоить расходившагося офицера, дйствуя, однако, исключительно убжденіемъ. Коваленскій отвтилъ ударомъ по лицу одного человка изъ публики, а когда тотъ потребовалъ у присутствующей полиціи ареста Коваленскаго, то этотъ послдній выхватилъ револьверъ и началъ стрльбу. Первымъ былъ раненъ въ голову кучеръ Ивановъ, затмъ городовой Химичевъ, пытавшійся арестовать преступника, оба тяжело, съ полной потерей трудоспособности, и еще два человка изъ публики, тоже тяжело, хотя лишь съ временной потерей трудоспособности. Братья были все же арестованы, но пажъ освобожденъ немедленно, а корнетъ черезъ два дня, такъ какъ военная прокуратура нашла, что преступленіе совершено въ запальчивости и раздраженіи. Въ декабр 1908 СПБ. военно-окружный судъ разсмотрлъ дло братьевъ Коваленскихъ. Защитникъ подсудимыхъ полк. Рычковъ доказывалъ, что въ дл главная вина падаетъ на городового Химичева, такъ какъ арестовывать офицеровъ городовые, по его мннію, не имютъ права, и что со стороны подсудимаго была только законная самооборона. Посл четырехдневнаго разсмотрнія дла военный судъ постановилъ: пажа Петра Коваленскаго признать по суду оправданнымъ, а корнета Григорія Коваленскаго подвергнуть аресту на 3 мсяца на гауптвахт безъ ограниченія правъ и преимуществъ по служб. Приговоръ былъ кассированъ, но при вторичномъ разбор дла въ апрл 1904 г. военный судъ подтвердилъ первый приговоръ. Вотъ характерный текстъ его резолюціи:
‘Признавая корнета Коваленскаго виновнымъ въ учиненіи противныхъ ограждающимъ общественный порядокъ постановленіямъ дйствій, неожиданнымъ послдствіемъ коихъ было нанесеніе тяжкой раны кр. Иванову и нанесеніе ранъ нападавшимъ на него тремъ лицамъ, безъ нужды, уже посл отвращенія грозившей его жизни опасности, и невиновнымъ въ покушеніи на убійство четырехъ лицъ, въ запальчивости и раздраженіи…. судъ постановилъ подвергнуть корнета Григорія Коваленскато содержанію на гауптвахт на 3 мсяца безъ ограниченія правъ и преимуществъ по служб’.
Такимъ образомъ лицо, начавшее стрльбу въ Петербург на. одной изъ людныхъ его улицъ оказалось виновнымъ только въ нарушеніи общественной тишины и спокойствія, т. е. въ чисто полицейскомъ правонарушеніи, неожиданнымъ послдствіемъ котораго были раны, а городовой, пытавшійся арестовать убійцу, посл того, какъ одна изъ его жертвъ лежала въ крови съ прострленной головой, оказался нападающей стороной!
Это ли не правосудіе, это ли не снисходительность!
Какъ же говоритъ о суровости военныхъ судовъ! Тутъ четыре тяжело раненыхъ, изъ нихъ одинъ (городовой) при исполненіи имъ своихъ обязанностей, нсколько человкъ избитыхъ и оскорбленныхъ ударами по лицу, и въ результат простая гауптвахта, т. е. возможность весело провести время въ сообществ съ милыми сердцу постителями и постительницами!
Наконецъ, третій циклъ входитъ въ вдніе обычныхъ, гражданскихъ судовъ. Увы, и въ этой области дло обстоитъ чрезвычайно печально. Конечно, Маклаковъ сильно преувеличилъ, когда противупоставилъ ныншнюю конституціонную юстицію, юстиціи въ дореволюціонное время, стоявшей будто бы на совсмъ исключительной высот. И тогда политическія дла велись коронными судами безъ присяжныхъ и почти всегда при закрытыхъ дверяхъ, и тогда въ политическихъ длахъ суды довольствовались тою степенью доказательности, которая для нормальной человческой логики совершенно недостаточна, и тогда зажимали ротъ подсудимымъ, если ихъ оправданія оказывались почему-либо неудобными, и тогда судебные приговоры нердко поражали своею ни съ чмъ несообразною суровостью, а иногда и совершенной неожиданностью. Стоитъ вспомнить хотя бы знаменитое дло 193, разсматривавшееся въ особомъ присутствіи правительствующаго сената съ октября 1877 по январь 1878 года. Было создано громадное дло о тайномъ сообществ, въ дйствительности никогда не существованіемъ. Къ длу было привлечено около 300 лицъ, ихъ морили въ предварительномъ заключеніи отъ 3 до 4-хъ лтъ, объясняя это продолжительное предварительное слдствіе необходимостью раскрыть вс нити заговора и желаніемъ судить всхъ преступниковъ вмст, въ результат чего многіе подсудимые умерли, вовсе не дождавшись суда, такъ что на судъ явились только 193 человка. На суд, вопреки прямымъ общаніямъ прокуратуры, подсудимые были раздлены на 17 группъ и во время разсмотрнія дла одной изъ нихъ въ залу суда, не допускались другія. На суд свидтели не разъ говорили о тхъ угрозахъ, которыя длались имъ на слдствіи для полученія отъ нихъ необходимыхъ показаній, не разъ говорили, что ихъ показанія на предварительномъ слдствіи были написаны подъ диктовку прокурора. Наконецъ, на этомъ суд предсдатель, сенаторъ К. К. Петерсъ, позволилъ себ два раза торжественно общать, что взамнъ отсутствія публики на засданіи суда будетъ напечатанъ полный стенографическій отчетъ процесса, и, дйствительно, разршилъ адвокатамъ на свой счетъ пригласить стенографовъ. Но когда стенографическій отчетъ былъ отпечатанъ особой книгой, то онъ былъ конфискованъ и сожженъ.
Дло 193 не представляетъ исключенія, точно также велись и другія политическія дла. Попытка Маклакова идеализировать нашъ прежній судъ такимъ образомъ должна быть признана безусловно неправильной. И тмъ не мене никакого сравненія между судомъ до 1905 года и ныншнимъ быть не можетъ. Я только что указалъ, какъ въ дл 193 предсдатель суда, сен. Петерсъ, далъ ложное общаніе. Общественное мнніе было глубоко возмущено -этимъ фактомъ. Но все же лично Петерсъ можетъ считаться отвтственнымъ только за то, что не сумлъ настоять на исполненіи своего слова, въ исполненіе котораго онъ, вроятно, врилъ, а не за то, что цензура сожгла отчетъ, не считаясь съ торжественнымъ общаніемъ судьи. Между тмъ, въ наше время сенаторъ Варваринъ говоритъ подсудимому Лопухину: вы ваше заявленіе можете сдлать поздне, въ вашемъ послднемъ слов, а когда Лопухинъ хочетъ сдлать его въ послднемъ слов, то тотъ же самый Варваринъ спокойно говоритъ ему: ‘вы должны были дать ваше объясненіе раньше’. Ложь въ первомъ случа, и ложь во второмъ случа, однако, между тмъ и другимъ случаемъ имется значительная разница. И эта разница чрезвычайно характерна для судовъ стараго и новаго образца, для суда Петерса и суда Варварина.
Чтобы представить себ картину нашего суда во всей ея полнот и широт, во всей ея своеобразной красот, для этого нужно имть въ виду вс три отрасли юстиціи, не обходя ни юстицію военную, ни юстицію въ административномъ порядк. Кто у насъ несетъ тяжесть наказанія, въ какомъ размр и за что, и кто выходитъ оправданнымъ или приговореннымъ къ смхотворному наказанію, какъ корнетъ Коваленскій, независимо отъ того, гд онъ судится, въ военномъ ли суд, въ суд ли гражданскомъ, или въ жандармскомъ или охранномъ застнк,— вотъ тема, которая заслуживала бы цлыхъ томовъ изслдованій. Въ свое время они, вроятно, будутъ Написаны будущими историками. Я ограничусь здсь нсколькими отдльными, почти случайно выхваченными изъ жизни, примрами.
О дл Лыжина говорено уже довольно въ Дум. Оно настолько характерно, что читатель, надюсь, не постуетъ на меня, если я остановлюсь на немъ подробне и напомню т факты, которые въ свое время были не оглашены съ думской трибуны, но теперь можетъ быть уже позабыты.
Нсколько лтъ тому назадъ Лыжинъ былъ судебнымъ слдователемъ по важнйшимъ дламъ при новочеркасскомъ окружномъ суд. Было возбуждено дло о такъ называемой новороссійской республик, т. е. о групп революціонеровъ, дйствовавшихъ въ Новороссійск въ конц 1905 г., одно изъ тхъ многочисленныхъ длъ, которыя создавались въ цляхъ ликвидаціи революціоннаго періода 190506 г., и Лыжинъ велъ слдствіе по этому длу. Оно было направлено въ военный судъ, въ которомъ въ іюл 1909 г. и разбиралось. Благодаря усиліямъ защиты (всего боле Н. Д. Соколова) было выяснено, что слдователемъ произведенъ рядъ подлоговъ. Въ результат военный судъ оправдалъ большую часть подсудимыхъ (70 чел. изъ 100), а изъ остальныхъ только (!) восьмерыхъ приговорилъ къ каторг (впослдствіи приговоръ былъ кассированъ и при новомъ разсмотрніи было назначено нсколько смертныхъ казней), но кром того тотъ же военный судъ… Впрочемъ, во избжаніе подозрнія въ сгущеніи красокъ, я лучше приведу цликомъ слова товарища министра юстиціи Веревкина, сказанныя имъ по этому поводу въ засданіи Гос. Думы 26 февраля 1910 г.,
‘Военный судъ при производств помянутаго дла вошелъ въ оцнку дйствій слдственной власти и затмъ постановилъ о ряд дйствій, допущенныхъ Лыжинымъ, довести до свднія екатеринодарскаго окружнаго суда. Съ своей стороны, екатеринодарскій окружный судъ, обсудивъ сообщеніе временнаго военнаго суда въ связи со всми собранными данными, опредленіемъ отъ 29 октября 1909 г., призналъ, что отмченныя военнымъ судомъ незакономрныя дйствія, допущенныя Лыжинымъ при производств слдствія о безпорядкахъ въ г. Новороссійск, относятся къ числу подлежащихъ разсмотрнію суда уголовнаго, почему вопросъ, объ отвтственности судебнаго слдователя подлежитъ разсмотрнію Соединеннаго Присутствія Правительствующаго Сената. Придя къ такому заключенію, общее собраніе отдленій суда, зная предыдущую дятельность судебнаго слдователя Лыжина, признало себя обязанными засвидтельствовать, что судебный слдователь Лыжинъ, при безупречныхъ нравственныхъ качествахъ, образцовой закономрности, всегда отличался строгимъ и точнымъ исполненіемъ возлагаемыхъ на него обязаностей, что событія, имвшія мсто по длу, разсмотрнному въ Новороссійск, несомннно, могли на него повліять до нкоторой степени угнетающимъ образомъ, вызвать нкоторую, быть можетъ, страстность (!), которою характеризуется незакономрность дйствій, обнаруженная военнымъ судомъ. Тмъ не мене, общее собраніе не допускаетъ возможности предполагать, что судебный слдователь Лыжинъ, при производств новороссійскаго дла, преслдовалъ какія-либо цли, несовмстныя съ достоинствомъ судебнаго слдователя’.
Незакономрность, какъ деликатно выразился судъ, была, слдовательно, налицо, и эта незакономрность характеризовалась страстностью (это со стороны судебнаго дятеля, тогда какъ именно безстрастность и безпристрастіе являются главными достоинствами суда). Дло было перенесено въ сенатъ, всегда дружелюбный Щегловитову, и только въ сенат преступленіе Лыжина было, наконецъ, до нкоторой степени прикрыто: сенатъ усмотрлъ въ его дйствіяхъ ‘нкоторую небрежность’ (это, очевидно, эвфемизмъ, какъ слово ‘благодарность’ иногда для благозвучія замняетъ грубую взятку), и ‘опредлилъ разъяснить ему о допущенныхъ имъ неправильностяхъ въ отдльныхъ дйствіяхъ’. Сообщивъ объ этомъ стыдливомъ постановленіи сената, Веревкинъ счелъ нужнымъ еще разъ выдать Лыжину дипломъ о ‘беззавтной преданности долгу службы и высокой честности въ исполненіи служебныхъ обязанностей’ и призналъ его заслуживающимъ ‘всемрной нравственной поддержки’, тмъ боле, что на него ‘именно въ настоящее время (т. е. въ 1910 г.) возложено производство предварительнаго слдствія по громкому длу о преступной партіи, извстной подъ именемъ ‘дашнакцютюнъ’ {Стеногр. отъ Гос. Думы, сессія 1909—10 г., т. II, стр. 2576—78.}. Вслдъ за этимъ заслуживающій всемрной нравственной поддержки за свои ‘отмченныя военнымъ судомъ незакономрныя дйствія’ судебный слдователь получилъ совершенно исключительное повышеніе и былъ назначенъ членовъ виленской судебной палаты. Теперь, наконецъ, даже министръ юстиціи, все время оказывавшій и оказывающій ему ‘всемрную нравственную поддержку’ долженъ былъ допустить возбужденіе противъ него дла по обвиненію въ новыхъ подлогахъ.
Такимъ образомъ, судебный слдователь, человкъ, которому вврена судьба множества людей и вмст съ тмъ достоинство правосудія въ государств, и который, для того ли, чтобы обнаружить свое служебное рвеніе, или по другимъ мотивамъ, по подводилъ цлый рядъ невинныхъ людей (во всякомъ случа, признанныхъ таковыми военнымъ судомъ), этотъ судебный слдователь выходитъ изъ суда въ первый разъ оправданнымъ и тотчасъ же вслдъ за тмъ получаетъ почти небывалое повышеніе, во второй разъ за то же дяніе онъ… но о томъ, что будетъ во второй разъ, мы еще ничего не знаемъ, кром того, что его беретъ подъ свою высокую защиту министръ юстиціи. Но люди, преступленія которыхъ онъ разслдовалъ, эти люди судились на основаніи представленнаго имъ слдственнаго матеріала (изъ котораго были уже на суд изъяты только непосредственно опороченные документы), были приговорены судомъ къ различнымъ наказаніямъ, до каторжныхъ работъ включительно, и въ настоящее время отбываютъ свое наказаніе.
Въ январ 1906 г. въ Люблин въ нсколько пріемовъ было разстрляно 17 человкъ, въ возраст отъ 15 до 20 лтъ, по большей части рабочихъ. Суда надъ разстрлянными не было, ни гражданскаго, ни военнаго. Сдлано это было въ силу распоряженія варшавскаго ген.-губернатора Скалона за ‘анархическую пропаганду, изготовленіе бомбъ, покушенія съ ними и грабежи’. Когда нсколько присяжныхъ повренныхъ принесли на это жалобу въ сенатъ и сенатъ затребовалъ объясненій, то былъ полученъ офиціальный отвтъ, что ‘въ виду заявленія представителей военнаго и гражданскаго и прокурорскаго надзора о сомнительности осужденія названныхъ злоумышленниковъ при возбужденіи противъ нихъ судебнаго преслдованія (!) по обвиненію въ преступныхъ дяніяхъ, предусмотрнныхъ ст. 100 У. У., ген.-адъютантъ Скалонъ призналъ необходимымъ въ силу полномочій, предоставленныхъ ему 12-ой ст. правилъ о военномъ положеніи, подвергнуть смертной казни безъ суда черезъ разстрляніе 17 лицъ, участіе которыхъ въ террористическихъ актахъ. подтвердилось агентурными свдніями’.
Смертная казнь надъ несовершеннолтними отмнена Уголовнымъ Уложеніемъ, и судъ не иметъ права примнять ее, но смертная казнь безъ суда, въ особенности, если она совершена и о т о и у, что агентурныя улики показались одинаково неубдительными, какъ гражданской, такъ даже и военной прокуратур, такъ что нельзя было надяться на обвиненіе данныхъ лицъ судомъ, хотя бы и военнымъ, что же это: казнь, или…? Скалонъ ссылается на 12-ю ст. военнаго положенія. Статья разршаетъ главноначальствующему въ мстности, объявленной на военномъ положеніи, принимать ‘чрезвычайныя мры, которыя не предусмотрны въ семъ приложеніи’, (т. е. въ правилахъ о военномъ положеніи). И вотъ убійство безъ суда оказывается въ глазахъ тен.-губернатора такою чрезвычайною мрою. Что же сдлалъ сенатъ?
Въ I д-т сената обнаружились разногласія. 13 особъ, не входя въ разсмотрніе вопроса по существу, высказали мнніе, что надзоръ сената не распространяется на главнокомандующихъ арміей, а между тмъ Скалонъ пользовался правами главнокомандующаго.
9 особъ, и въ ихъ числ сенаторъ Коваленскій, отецъ тхъ молодыхъ людей, о которыхъ у насъ шла рчь выше, оказались еще остроумне, едва ли не вдохновившись нкоторыми произведеніями Щедрина: они признали, что ст. 12 военнаго положенія не даетъ права казни безъ суда, но вмст съ тмъ необходимо ‘жалобу присяжныхъ повренныхъ, какъ принесенную не потерпвшими (т. е. не самими разстрлянными), оставить безъ разсмотрнія’.
Одна особа (И. А. Дедюлинъ), нашла что Скалонъ дйствовалъ въ предлахъ своихъ полномочій.
Дло въ конц 1908 г. перешло въ общее собраніе сената, потому въ консультацію при м-ств юстиціи и въ конц концовъ оставлено безъ послдствій {‘Право’ 1909, No 4.}. Итакъ — казнь безъ суда, казнь по собственному признанію казнящаго, безъ достаточныхъ уликъ, по мннію нашего верховнаго судебнаго установленія, есть либо законно принимаемая чрезвычайная мра, либо не можетъ быть преслдуема, пока на нее не пожалуется самъ разстрлянный, либо находится вн компетенціи суда, если она совершена военнымъ начальствомъ.
Въ 1905 г. на границ Пруссіи было арестовано нсколько контрабандистовъ вмст съ грузомъ, состоявшимъ изъ нелегальныхъ книгъ и оружія. Оказалось, однако, что контрабандисты были агентами виленскаго охраннаго отдленія, и что грузъ провозился для этого учрежденія въ цляхъ провокаціи. Оно тотчасъ же вступилось за своихъ агентовъ и, конечно, легко добилось ихъ освобожденія. Но пограничники, принявшіе отъ нихъ взятку, были арестованы и военнымъ судомъ осуждены. Дло перешло въ главный военный судъ, который освободилъ ихъ отъ наказанія, на томъ основаніи, что они, хотя и съ злымъ умысломъ, но длали дло по существу не злое, ибо контрабанда провозилась съ благою цлью охраненія государственнаго порядка. По этому поводу былъ сдланъ запросъ въ Гос. Дум и Макаровъ, тогда еще товарищъ министра вы. длъ, не отвергалъ изложенныхъ фактовъ {Засданіе 18 ноября 1908. Стеногр. отъ 1908—09, т. I, стран. 1469 и сл.}.
Вотъ, слдовательно, еще одинъ образецъ мягкаго приговора. Вс оправданы, и контрабандисты — провокаторы, охранявшіе государственный порядокъ посредствомъ раздачи оружія революціонерамъ, которыхъ они подстрекали къ революціоннымъ дйствіямъ, и пограничники, принявшіе взятку. Чего же лучше!
Оправданъ былъ судомъ въ 1909 г., и тоже военнымъ судомъ, нагентъ охраннаго отдленія Хорольскій, который 16 іюля 1908 г. въ одномъ поселк близъ Донецко-Юрьевскихъ металлургическихъ заводовъ, подбросилъ бомбу рабочему {Стеногр. отъ Гос. Думы 1910—11, т. I, стр. 1977, рчь октябриста Пилипенко.}.
Нсколько печальне судьба начальника владивостокскаго охраннаго отдленія поди. Заварницкаго. Дло состоитъ въ слдующемъ. Подполковникъ Заварницкій съ двумя своими агентами подбрасывалъ различнымъ лицамъ нелегальную литературу и бомбы, затмъ производилъ обыски. На основаніи этой его дятельности значительное число лицъ было арестовано. Несмотря на то, что вс обстоятельства многочисленныхъ длъ, возбужденныхъ Заварницкимъ, наводили на мысль о злостной провокаціи, подсудимые одинъ за другимъ приговаривались къ тяжкимъ наказаніямъ отъ крпости и ссылки на поселеніе до смертной казни включительно, и эти приговоры приводились въ исполненіе. Извстно 29 лицъ, подвергшихся такимъ наказаніямъ. Долгое время это сходило Заварницкому съ рукъ. Но, наконецъ, Заварницкій зарвался и, при помощи такихъ же сфабрикованныхъ имъ документовъ, вздумалъ доказать принадлежность къ партіи соціалистовъ революціонеровъ ни много, ни міало, какъ командира владивостокскаго порта бар. Ферзена и военнаго губернатора ген. Флуга. Это было уже черезчуръ, дло сорвалось, и Заварницкій оказался въ тюрьм. Въ конц 1908 г. онъ судился военнымъ судомъ и былъ приговоренъ къ 4-мъ годамъ арестантскихъ отдленій, одинъ изъ его агентовъ оправданъ, какъ дйствовавшій исключительно по приказаніямъ своего начальника, а другой, Бадировъ, съ гордостью признавшій себя на суд ‘россійскимъ провокаторомъ’, приговоренъ къ 3 недлямъ тюремнаго заключенія.
Такимъ образомъ, правосудіе восторжествовало, и преступникъ на этотъ разъ былъ приговоренъ къ наказанію. Правда, наказаніе это не находится ни въ какомъ соотвтствіи съ смертными казнями и каторгой его жертвъ, но в.се-таки оно могло бы дать нкоторое удовлетвореніе общественной совсти, если бы изъ этого приговора были сдланы соотвтственные выводы. И вотъ ‘Наша Газета’, изложивъ обстоятельства дла, ставила меланхолическій вопросъ: ‘неужели дла, въ которыхъ участвовали въ качеств обвинителей Заварницкій и его агенты, не будутъ пересмотрны?’
Съ тхъ поръ прошло боле 3 лтъ, и жизнь дала вполн опредленный отвтъ. Повшенные были, конечно, повшены, но и приговоренные къ каторг остались на каторг и остаются на ней до сихъ поръ. Судьба Заварницкаго въ самомъ непродолжительномъ времени была значительно смягчена, и онъ въ настоящее время находится на свобод.
Въ связи съ Заварницкимъ можно было бы сказать нсколько словъ объ Азеф, но его исторія слишкомъ хорошо извстна, чтобы стоило напоминать ее.
Все это примры великой снисходительности нашего суда.
Можно привести не мало примровъ, что онъ также весьма остороженъ въ своихъ дйствіяхъ. Въ Финляндіи были осуждены убійцы Герценштейна, во время процесса были сдланы ясныя указанія на то, что убійство было организовано въ Россіи, указывались опредленныя организаціи и лица, въ томъ числ извстный д-ръ Дубровинъ. И вотъ русская судебная власть не пожелала исполнить требованія финляндской власти о вызов Дубровина, хотя бы въ качеств свидтеля, а о привлеченіи участниковъ этой организаціи къ суду по обвиненію въ организаціи преступленія не могло быть и рчи.
5 марта 1908 г. въ Екатеринослав въ собственной квартир былъ убитъ д-ръ Караваевъ, членъ 2-й Думы. Много времени Спустя одинъ членъ союза русскаго народа далъ сенсаціонное показаніе, что убійство совершено двумя рабочими, членами союза русскаго народа, Шальдо и Щекапенко. Оба лица, указанныя союзникомъ, были предъявлены прислуг Караваева и одной изъ его паціентокъ въ день убійства, ожидавшей доктора Караваева въ его пріемной, предъявлены они были не отдльно, а въ значительной групп лицъ, и тмъ но мене сразу опознаны и прислугой, и паціенткой. Тмъ не мене, судебная власть нашла, что нтъ основаній не только для признанія этихъ лицъ виновными,— этого до суда никто, конечно, не требовалъ,— но даже для привлеченія ихъ къ суду. Дочь Караваева, которая желая обжаловать постановленіе о прекращеніи дла, ходатайствовала о выдач ей копіи протоколовъ предварительнаго слдствія, этихъ копій не получила, а затмъ представитель министерства юстиціи говорилъ въ Дум, что до истеченія законнаго срока никмъ жалобъ на прекращеніе дла принесено не было {См. письмо Н. Караваевой въ ‘Рчи’ 10 дек. 1911, No 339.}. Тутъ мы видимъ съ одной стороны поразительную осторожность судебныхъ властей въ привлеченіи къ суду лицъ, на которыхъ падаетъ серьезное подозрніе въ совершеніи тяжкаго преступленія, а съ другой стороны нсколько произвольное обращеніе съ истиной въ его офиціальныхъ заявленіяхъ министерства въ Гос. Дум.
Совсмъ на этихъ дняхъ, въ самомъ конц апрля 1912 г., въ Кіев въ одномъ ресторан, офицеръ требуетъ отъ музыкантовъ, чтобы т сыграли какой-то саратовскій маршъ. Музыканты его не знаютъ, и играть не могутъ,— офицеръ выхватываетъ шашку и музыкантъ — убитъ. Будетъ ли наказанъ офицеръ? Мы этого не знаемъ, но за то знаемъ, что офицеръ, на которомъ тяготетъ обвиненіе въ убійств, уже освобожденъ, всего черезъ нсколько дней, отъ предварительнаго ареста.
Итакъ — снисходительность и осторожность, вотъ черты, которыя мы пока видли въ дятельности нашихъ судовъ. Разстрлъ четырехъ лицъ на улиц — и три мсяца гауптвахты, казнь 17-ти малолтнихъ и несовершеннолтнихъ безъ суда — и некомпетентность судебныхъ учрежденій возбудить преслдованіе, подбрасываніе бомбъ — и оправданіе, систематическое подбрасываніе бомбъ, и въ результат четыре года арестантскихъ отдленій, и то только тогда, когда жертвами провокаціи могутъ сдлаться высокопоставленныя лица, подлоги въ судебномъ слдствіи,— и повышеніе слдователя до званія члена суд. палаты, крайняя осторожность въ привлеченіи къ суду убійцы, изобличаемаго, какъ сознаніемъ его товарища, такъ и опознаніемъ его свидтелями и т. д. и т. д. Къ этому можно было бы прибавить еще безконечно длинный рядъ именъ и фактовъ. Не довольно ли, однако? Вдь вс эти факты говорятъ все о томъ же, о снисходительности и осторожности…
Правда, въ эту снисходительность и осторожность, какъ бы вкраплены другіе случаи: повшеніе, разстрляніе, каторжныя работы, поселеніе по суду и высылка безъ суда… И число случаевъ, говорящихъ не о снисходительности и не объ осторожности можно сдлать тоже безконечнымъ.
Вотъ, повшенный по приговору военнаго суда, Глускеръ, который потомъ оказался безусловно непричастнымъ къ тому. длу, по которому онъ обвинялся.
Вотъ дло Рапопорта. Давно, въ революціонный еще періодъ, въ Екатеринослав былъ убитъ ген.-губернаторъ Жолтановскій. Виновнымъ въ убійств былъ признанъ 16-ти лтній мальчикъ Рапопортъ, воспитанникъ коммерческаго училища, и приговоренъ къ 12-ти годамъ каторжныхъ работъ. Посл его обвиненія, одинъ русскій революціонеръ И. К., находящійся въ настоящее время въ Париж, публично заявилъ, что убійца Жолтановскаго — онъ. Парижская Лига Правъ человка, въ которую входятъ выдающіеся и благородные общественные дятели Франціи, проврила, насколько это было возможно, заявленіе И. К. и поврила ему, а повривъ, обратилась къ предсдателю совта министровъ Коковцову съ ходатайствомъ о пересмотр дла Рапопорта, о томъ же офиціально ходатайствовала мать обвиненнаго. И что же? Оба ходатайства были спокойно отвергнуты. Въ самомъ дл: И. К. находится вн предловъ досягаемости, и вроятно поэтому паша судебная власть не считаетъ стоющимъ пересмотрть дло невиннаго, какъ не считаетъ оно нужнымъ пересмотрть 29 длъ жертвъ Заварницкаго.
Вотъ еще одно въ высшей степени характерное дло. Во время процесса о блостокскомъ погром защитникъ подсудимыхъ Гиллерсопъ произноситъ рчь. Предсдатель суда не находитъ въ этой рчи ничего особеннаго и не длаетъ даже замчанія защитнику. Но прокуроръ требуетъ занесенія въ протоколъ нсколькихъ выраженій адвоката, между прочимъ его пожеланія, чтобы завты Великаго Новгорода осуществились. И адвокатъ предается суду Виленской судебной палаты и приговаривается въ году крпости.
Гиллерсонъ былъ обвиненъ на основаніи 129 ст.. У. У. Эта статья сама по себ заслуживала бы спеціальнаго юридическаго изслдованія Существенная ея часть гласитъ:
‘Виновный въ произнесеніи или чтеніи публично рчи или сочиненія или въ распространеніи или публичномъ выставленіи сочиненія или изображенія, возбуждающихъ:
1. Къ учиненію бунтовщическаго или измнническаго дянія,
2. къ ниспроверженію существующаго въ государств общественнаго строя,
3. къ неповиновенію или противодйствію закону…,
6. вражду между отдльными частями или классами населенія…’ наказывается различными наказаніями отъ исправительнаго дома до ссылки на поселеніе, а если послдствіемъ дйствія подсудимаго было, дйствительно, учиненіе какого-либо тяжкаго преступленія, то и каторгою.
Статья эта, несомннно, очень сурова, чрезмрно сурова. Но она — само воплощенное милосердіе въ сравненіи съ тмъ, что сдлала изъ нея судебная практика. На основаніи этой статьи осужденъ Гиллерсонъ за рчь, не вызвавшую предсдательскаго замчанія, на основаніи этой статьи недавно признанъ виновнымъ и приговоренъ одинъ издатель научнаго труда по исторіи соціализма, въ которомъ ему инкриминировались цитаты изъ программъ австрійской и другихъ соціалъ-демократій и между прочимъ даже изъ журнала нмецкаго публициста 30-хъ годовъ Бюхнера ‘Гессенскій Депутатъ’, имвшаго чисто-мстное значеніе даже не для Германіи, а для одного Гессена и т. д. и т. д. безъ конца {Вообще 129 статья явилась главнымъ орудіемъ въ борьб съ нашими газетами и журналами, но этой борьб, унесшей такое количество жертвъ, я надюсь въ недалекомъ будущемъ посвятить особый этюдъ.}. А въ то время печатаніе прокламацій съ призывомъ къ еврейскимъ погромамъ, сообщеніе завдомо ложныхъ свдній въ бьющихъ на эффектъ брошюрахъ и листкахъ о ритуальныхъ убійствахъ, будто бы совершаемыхъ евреями, изданія монаха Иліодора и Почаевской Лавры съ натравливаніемъ на интеллигенцію и т. д., никогда еще не вызывали кары на основаніи 129 ст., хотя вс они, очевидно, вполн подходить подъ буквальный смыслъ 6 пункта.
Двое мръ и двое всовъ,— вотъ характернйшая черта нашей емиды. Охранникъ провозитъ контрабанду и подкупаетъ пограничную стражу — это не преступленіе, но то же самое длаетъ революціонеръ или простой контрабандистъ изъ-за куска хлба — и тяжкое преступленіе готово. Убитъ кадетъ Герценштейнъ или трудовикъ Караваевъ, и для привлеченія къ суду убійцъ необходима такая осторожность, которая привела бы въ изумленіе даже англійскаго судью. Убитъ бдный ресторанный музыкантъ, и убійца пользуется исключительной льготой свободы до суда, а что будетъ на суд,— этого мы еще не знаемъ. Не найдетъ ли судъ, что жизнь какихъ-то музыкантовъ не заслуживаетъ уголовной защиты, какъ не заслуживаетъ ея жизнь городового Химичева. Весьма вроятно. Но убитъ ген.-губернаторъ Жолтановскій, — и можно схватить, на основаніи ничтожныхъ уликъ какого-то мальчика, совершенно къ длу неприкосновеннаго, и. держать его на каторг несмотря на сознаніе дйствительнаго убійцы {Само собою разумется, что совершенно особенно склоняются всы нашего правосудія, когда на одной чашк всовъ лежитъ въ качеств ли обвиняемаго, или въ качеств жертвы — еврей. Въ текст я не счелъ нужнымъ говорить объ этомъ потому, что эта тема такая обширная и столь безгранично печальная, что ее нельзя трактовать мимоходомъ.}.
Въ отвтъ на заявленіе Маклакова о паденіи престижа нашего суда Щегловитовъ отвчалъ, что только Маклаковъ нашего суда не уважаетъ. Увы, это неврно. Въ Варшав по политическому длу осуждена нкая Малецкая, англійская подданная, выросшая, однако, въ Россіи и по своимъ симпатіямъ и чувствамъ, являющаяся русской, точне говоря, полькой. Россія не Персія и не Китай, она не знаетъ консульской юрисдикціи для иностранцевъ, и потому русскій судъ былъ въ прав судить Малецкую, если она совершила преступное дяніе въ предлахъ Россійской Имперіи. Въ этомъ не можетъ быть ни малйшаго сомннія, и если бы русскій судъ пользовался довріемъ и уваженіемъ, то никто, по крайней мр, ни одно офиціальное лицо не посмло бы сказать ни много слова противъ его приговора. А между тмъ въ англійской палат длается по этому поводу запросъ, и англійскій министръ пн. длъ Грэй, не соціалистъ и не радикалъ, а человкъ, занимающій мсто на правомъ фланг либеральной партіи, безусловный и горячій сторонникъ союза Англіи съ Россіей, къ тому же всмъ своимъ общественнымъ положеніемъ обязанный къ исключительной осторожности выраженій, говоритъ публично въ парламент:
‘Малецкую хорошо знаютъ и уважаютъ многія лица въ Англіи, живо интересующіяся этимъ процессомъ и не склонныя покровительствовать лицамъ, участвовашимъ въ преступныхъ дяніяхъ, правительство тщательно разсмотритъ подробный отчетъ о судебномъ разбирательств, какъ только это будетъ возможно’.
— Отдаетъ ли Грэй себ отчетъ въ той бур, которая поднимается въ Англіи по этому поводу, а также въ томъ, чего отъ него ждутъ?— спрашивалъ одинъ депутатъ.
— Мы вполн сознаемъ глубокій интересъ, который проявляется къ этому длу, осторожно, но по существу — утвердительно отвчалъ Грэй.
Слова эти являются серьезнымъ приговоромъ англійскаго общественнаго мннія надъ русской юстиціей. Ничего подобнаго Грэй не посмлъ бы, конечно, сказать, по поводу дла во французскомъ или нмецкомъ суд.