Константин Мазурин
Константин Мазурин
Из ‘Строф Нирузама’
Из ‘Строф Нирузама’
———————————————————
Строфы Нирузама, Мазурин Константин Митрофанович, Год: 1901
Время на прочтение: 4 минут(ы)
* * *
Переживая дни мученья и печали,
Мы в мире, что ты дал, все временно гостим
И, не узнав того, чего бы знать желали,
Мы из него уйти, хоть нехотя, спешим.
Так кто же разрешит моё недоуменье,
Зачем я создан был, как всякое растенье,
Зачем я мучился, смеялся и страдал,
Любил, надеялся, чудес каких-то ждал,
Стремился проникать в смысл дивного творенья,
И веру в истину бесчисленно терял,
И творчество твоё признал за заблужденье,
И самого тебя всем сердцем осуждал?!..
* * *
Товарищ, приходи! Оставь свою заботу,
Налей из кувшина янтарное вино!
Приди, развеселит с тобою нас оно,
Отнимет, наконец, оно у нас охоту
Трудиться мыслию над вечною загадкой.
Я на ухо скажу тебе тогда украдкой:
‘Пей, больше пей вина, товарищ по несчастью,
Недолог срок, когда смешаемся с землёй,
Лишённые забот, житейского участья,
Мы обратимся в прах, товарищ мой, с тобой…
И вылепят из нас кувшины, статуэтки
И разных петушков, собачек, лошадей,
И будут хохотать над ними наши детки,
Ломать их и играть… ну, а пока налей!..’
* * *
Ты опасаешься любви и увлечений,
Развратом мне не раз ты чувство называл,
Но сам ты, человек, как много преступлений
С расчётом, день за днём, в сей жизни совершал!..
О, если мне Аллах когда-нибудь прикажет
Забыть, что есть во мне душа, чтоб жизнь любить,
Пусть он меня тогда, как вздумает, накажет,
Но никому меня ничем не убедить,
Что созданное им достойно лишь презренья,
Что чувства все души должны мы подавить!..
Мне нужно на земле вседневно утешенье:
Надеяться я должен, и верить, и любить!..
* * *
Сидел я за вином, мечтал и, увлекаясь,
Я думал: ‘Нирузам, ты истинный поэт!
Пускай тебя всю жизнь клянёт, хоть надсаждаясь,
Не только злейший враг, но даже целый свет!’
Но голос вдруг сказал: ‘Напрасно увлеченье,
Ты вовсе не готов для истинной борьбы…
Что также ты — поэт, о, в этом нет сомненья,
Но ведь поэты здесь родятся, как грибы!..’
* * *
Любить своих врагов ты мне повелеваешь?
Любить своих врагов стараюсь я давно,
Что ж делать, если их любить нам всем должно!
По мере сил любить стараюсь их и я,
Но, Боже, на иной ты грех меня толкаешь:
Не будут ли тогда завидовать друзья?..
* * *
Не думай, что врагам завластвовать над нами,
Но бойся, Нирузам, как зла, своих друзей!
Когда твои друзья к тебе придут врагами,
То будут из врагов — враги-друзья сильней.
Не верь любовнице, не расточай ей клятвы,
Она, как жнец, сидит над зреющим снопом
И, гладя пышный хлеб, ждёт только время жатвы,
Чтоб срезать, наконец, отточенным серпом.
Ах, бойся, Нирузам, и своего желанья —
Желанья редко нас ведут к преддверью блага,
И не поможет нам ни сила, ни отвага,
Чтоб выбраться опять из пропасти страданья.
Эй, мальчик, дай вина, хочу забыть тревогу,
Хочу залить любовь, хочу залить мечту!
Какую б на земле ни выбрал кто дорогу,
Он выберет всегда ненужную, не ту!..
* * *
Сегодня грустно мне, — и яства за обедом
Насытить не могли желания души…
Эй, мальчик, вновь вина! налей и заглуши
Тот голос, что тебе по младости неведом.
Но ты поймёшь потом, оставшись стариком,
Всепонимающим, больным и нелюдимым,
Что выше блага нет для смертного ни в чём,
Как глупость, чтоб любить, и счастье — быть любимым.
* * *
Учитель, ты знаешь, бывает как трудно
Учить дураков, но бывает трудней
Учить молодёжь (ведь она всех умней!) —
Тогда-то становится тошно и нудно…
Уча, ты в науку сам глубже вникаешь —
К стыду своему сознаёшь, замечаешь,
Что многого сам ты, премудрый, не знаешь!
* * *
Если б богом я был, я бы ночью и днём
Заставлял бы вино падать с неба дождём,
Если б богом я был, то мой ветр полевой
В мир бы дул ароматом фиалки лесной,
Если б богом я был, настоящим, могучим,
Я перины пушистые сладил бы к тучам,
Чтоб могли на них люди, баюкаясь, спать,
От предела к пределу вселенной летать.
Если б богом когда-нибудь раньше я был,
Ни за что б я вселенную так не творил,
А тем паче в неё дураков не вводил…
* * *
Заря встаёт. Встаю и, покидая ложе,
Гляжу на светлый день, он мне всего дороже!
Пусть струны под рукой привычное звенят,
И услаждают слух, и чувства окрыляют,
Жизнь не вернётся к тем, в земле что ныне спят,
Могилы их к друзьям опять не возвращают.
О, ты, всезнающий, что скрыто в глубине,
На дне души людей, на дне земных могил,
Приди и облегчи, хотя б в последнем дне,
Возможность жизнь любить, как в детстве я любил!..
Дай силы перенесть мои переживанья
И, отрешив мой ум от суеты земной,
Дай до последних дней, до часа воздыханья,
Беседовать с тобой, а там… приди за мной!..
* * *
Свои грехи припоминая,
Я удручён, молчу, скорблю,
Хотя лишь истину люблю —
Я ложь и правду совмещаю.
Когда ж раскаянье сжигает
Мне душу — ум тогда твердит:
Коль раб ошибку не скрывает,
То господин его простит!..
* * *
Попробуй только раз послушать мой совет:
Не одеваться здесь в одежду лицемерья,
Хранить обычаи, не презирать поверья, —
Они на жизнь твою прольют счастливый свет.
Над всяким временем могущественна вечность,
Жизнь мира для людей один недолгий час,
Так пусть же не продаст за миг твоя беспечность
Наследье вечности, доступное для нас.
* * *
В занятьях благами земными
Текут минуты и часы,
И мы становимся больными,
Попав насильно на весы
Судьбы, не знающей прощенья…
Так для чего же заблужденья?
Вглядись в себя, вглядись в других,
Определи точнее цели
И брось борьбу. На самом деле,
В объятьях смерти гробовых
Лежат стремленья прежде бывших,
Как ты, с судьбой своей хитривших,
Чтоб побеждёнными судьбой
В сырой земле найти покой…
Все те, кто знал мирские блага,
Кто жизнь страданьем называл,
Кого к борьбе звала отвага,
Кто счастье гордо покупал,
Кто знал добро, кто ведал зло,
Кто ничего не знал наверно, —
Всем одинаково везло,
И под конец всем так же скверно!
* * *
Я жизнь свою свершу для всех вас незаметно,
Я промелькну средь вас, как тихий метеор!..
Поэзия моя, хотя и многоцветна,
Не тронет ни ваш ум, ни близорукий взор…
Но протекут года, — другия поколенья
Откроют, наконец, забытые листы
И чуткою душой поймут без поясненья,
Чего понять не мог раб мелкой суеты!..
Источник текста: Строфы Нирузама. Вольный перевод К. Герра. М., Т-во скоропеч. А.А.Левинсон, 1901.