Стихотворения, Захарьин Иван Николаевич, Год: 1876

Время на прочтение: 6 минут(ы)

СОНЪ.

I.

На желзную цпь ворота заперты,—
Опочила обитель святая,
Не домчится сюда шумъ мірской суеты
И грховная пснь удалая:
Всюду мракъ и покой,—и могилой сырой
Монастырь этотъ смотритъ уныло,
Сколько жизни цвтущей и силы младой
Здсь на-вки схоронено было!…

II.

Охватила степная, томящая ночь
Эти кельи — могилы живыя,
Слышна пснь соловья: гонитъ сны она прочь
И смущаетъ молитвы святыя…
Ароматомъ весны отъ цвтущихъ садовъ
Ветъ, словно дыханьемъ любви,
Эта ночь много-много нарушила сновъ,
Зажигая желанья въ крови!…

III.

Въ душной кель святая лампада горитъ,
Въ темный садъ отворилось окно,
Разметавшись въ постел черница лежитъ,—
Гршный сонъ ее мучитъ давно:
Снится ей тотъ чудесный, невдомый міръ,
Что лежитъ за оградой святою —
Тамъ и псни, и смхъ, и веселый тамъ пиръ,
Всюду ветъ тамъ жизнью иною.

IV.

Снится ей, что на бал блестящемъ, она,
Прислонившись къ колонн стоитъ —
Любопытства, испуга и нги полна,
Въ грудь высокую сердце стучитъ…
И такъ страненъ на ней монастырскій нарядъ —
Эти чётки и ряса черницы,
На нее съ изумленіемъ гости глядятъ,
Полны жизни и счастья ихъ лица.

.

Отдлясь отъ толпы, къ ней подходить одинъ
Тихо шепчетъ ей страстныя рчи:
‘Сбрось печальный, тяжелый нарядъ инокинь
И открой свои юныя плечи,—
И звздою роскошной и первою здсь
Станешь тотчасъ же, милая, ты!
Полюблю я тебя и отдамся я весь
Дивнымъ чарамъ твоей красоты!..’

VI.

И внимая мольб, она нжно къ нему
Протянула прекрасныя руки,
Поклялася отдаться на-вки ему,—
И полна была счастья и муки…
И сняла она черный клобукъ съ головы
И, блдня, откинула прочь,—
И разсыпались до полу на дв волны
Ея темныя косы, какъ ночь.

VII.

Пробудившись мгновенно отъ сладкаго сна,
Она въ ужас встала съ постели,—
И босая, стыда и испуга полна,
Затворила окно своей кельи,
И повергнувшись ницъ предъ иконой святой,
Она долго и жарко молилась,—
И смущенною сномъ, молодою душой
Она вновь въ небеса уносилась.
Ив. Якунинъ.

‘Живописное Обозрніе’, No 2, 1876

* * *

Въ творчеств каждомъ мы близкихъ людей вспоминаемъ невольно —
Память о нихъ сохранить въ образахъ ясныхъ хотимъ.
(Такъ, надъ могилами милыхъ существъ, опочившихъ на-вки,
Камни надгробные мы ставимъ, на память о нихъ).
Врною кистью художникъ рисуетъ жену дорогую —
Тло нагое ея блещетъ изяществомъ формъ,
Въ стату дивной, изъ камня, скульптора рзецъ намъ оставилъ
Формы античныя той, счастьемъ которой онъ жилъ,
Въ музык чудной и полной мелодіи, страсти и нги,
Строгій маэстро сложилъ гимны богин своей,
Въ псняхъ волшебныхъ и стансахъ поэтъ воспваетъ на лир
Ту, что надъ сердцемъ его властной царицей была.
Пахарь же, землю взоривъ, смена въ нее робко кидая,—
Думаетъ лишь объ одномъ: ‘Боже! пошли урожай!…’
Ив. Якунинъ.

‘Живописное Обозрніе’, No 4, 1876

* * *

Давно почила ты…. Въ гробу, въ земл сырой
Покоится твой безмятежный прахъ….
Но я люблю тебя и мертвую, съ тоской
Припоминаю я о тхъ блаженныхъ дняхъ,
Когда я был ь любимъ такъ горячо тобою —
Моею путеводною звздою….
Прости меня за вс твои мученья!
И если можешь ты молиться въ небесахъ,
То вспомни обо мн въ своемъ моленьи, —
Какъ о теб молюсь я здсь, склонясь во прахъ.
Ив. Якунинъ.

‘Живописное Обозрніе’, No 27, 1876

ПСНЯ КРЕСТЬЯНКИ.

(Подражаніе народнымъ мотивамъ.)

Что не буйный втеръ въ пол травку клонитъ.
Что не солнцемъ жаркимъ ее жжетъ и сушитъ,
— Сушитъ-сушитъ меня мать-свекровь злодйка,
Какъ былинку гнетъ къ сырой земл, склоняетъ…
Ужъ какъ мой ли мужъ, что сизый голубь тихій,—
Заступиться за меня не сметъ:
Передъ матушкой молчитъ онъ и робетъ.
Я за все, про все предъ нею виновата:
Вина первая — пригожа уродилась,
А вторая—мужъ-де много тебя любитъ,
Покоръ третій — бднаго я роду,
А четвертый — старый свекоръ больно ласковъ…
Пропадай краса моя на-вки.
Околй ты, старый свекоръ, поскоре! —
Только ты люби меня, желанный,
Сизый, тихій голубь, любый мужъ мой!
Ив. Якунинъ

‘Живописное Обозрніе’, No 28, 1876

МЕРТВЫЯ ПОЛЯ.

(Изъ эскизовъ ‘Опять въ деревн’.)

Вокругъ меня опять поля —
Пространства тощихъ жнивъ…
Слды отъ солнца и огня
Легли на волны нивъ.
Какъ рдокъ колосъ на поляхъ,
Какъ все мертво кругомъ!
И даже нива на холмахъ —
И та бдна зерномъ.
Хозяинъ, видно, подъ-хмлькомъ
Тебя слегка вспахалъ,
Веселымъ слылъ онъ мужичкомъ,
Заботушки не зналъ,
Потомъ, наемною рукой
Засяли тебя,
Затмъ, кривою бороной
Прохали шутя,—
И стала, нива, ты бдна,
Мертва и въ-ширь, и въ-даль….
Моя родная сторона,
Ахъ, жаль тебя мн, жаль!
Ив. Якунинъ
Дер. Шелохово.

‘Живописное Обозрніе’, No 31, 1876

ПОСЛ БУРИ.

Боже мой! туча свинцовая
Въ неб опять собралась —
И разразилась, громовая.
И — пронеслась.
Съ корнемъ повырваны, бдныя.
Въ лс деревья лежатъ,
Сила стихійная, буйная,—
Имъ вдь не встать.
Ив. Якунинъ.
Дер Шелохово.

‘Живописное Обозрніе’, No 33, 1876

НЕВСТА.

И въ цвты, и въ одежду роскошную
Ее снаряжали къ внцу,—
Находя ея блдность тревожную
Такъ мило идущей къ лицу.
А она въ это время любила другого
Всей страстью и чувствомъ глубокимъ,
И образъ далекій предъ нею былъ снова —
Съ печальнымъ упрекомъ и горькимъ.
Ив. Якунинъ.

‘Живописное Обозрніе’, No 35, 1876

ПОЭТЪ И КОРОЛЬ.

Пвецъ къ народному кумиру
Пришелъ въ чертогъ его златой:
‘Дозволь моею скромной лирой
Служить теб, владыка мой!
Своими вщими устами
Я лжи и лести не пою —
И просвтленными очами
Я въ даль грядущаго смотрю….
— О, нтъ! сказалъ ему владыка:
Не надо горькихъ псенъ мн!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Кчему твоей мн лиры звуки
И безпокойныхъ псенъ рой? —
Они, тревожные какъ муки,
Нарушать только мой покой.
Ив. Якунинъ.

‘Живописное Обозрніе’, No 37, 1876

* * *

‘Человкъ призванъ бжать отъ этого міра’.
Платонъ.
Когда людьми напрасно оскорбленный
Бываю я, порой, —
И злобой ихъ глубоко возмущенный.
Теряю мой покой,
Когда порокъ надменно торжествуетъ.
Забывъ и стыдъ, и страхъ:
Когда толпа, безумствуя, ликуетъ
На чуждыхъ ей пирахъ:
Когда на бой, по вол тяжкой рока.
Идутъ стада людей,
Когда молчитъ святая пснь пророка
Въ родной стран своей: —
Тогда, въ душ еще сильнй страдаю.
Мн жалокъ этотъ свтъ!
И смерти я спокойно ожидаю. —
Гд лжи и злобы нтъ.
Ив. Якунинъ.

‘Живописное Обозрніе’, No 40, 1876

ПЕРЕДЪ ГРОЗОЙ.

Снова туча въ неб показалась, —
Слышишь крикъ испуга—и проклятья?…
Бдный другъ мой! я — одна осталась…
Поспши скорй ко мн въ объятья.
Припади горячей головою,
Какъ дитя, на грудь мою склонися,—
Я спасу тебя и успокою,
Ты задремлешь, милый.—и смиришься.
Намъ ли съ черной тучею сражаться,
Со стихійной, грубой силой биться!
Потерять тебя, вдругъ,— и разстаться!…
О. скорй же станемъ мы молиться:
Да спасетъ Господь всхъ безпріютныхъ.
Беззащитныхъ, въ пол одинокихъ!
Да подастъ имъ силъ въ минутахъ трудныхъ
И въ молитвахъ тихихъ и глубокихъ!…
Ив. Якунинъ.

‘Живописное Обозрніе’, No 43, 1876

ГИБЕЛЬ АЛКИВІАДА.

(По Плутарху).

Въ объятьяхъ ласковыхъ Тимандры молодой
Онъ тихо засыпалъ,— исполненный тоской
О дальней родин… Вдругъ, шумомъ пробужденный,
Увидлъ онъ свой домъ со всхъ сторонъ зажженный,
Толпу убійцъ вокругъ, съ ихъ гнвомъ покупнымъ,—
Что не осмлились героя взять живымъ.
Схвативъ кинжалъ раба, съ желзомъ вмсто знамя,
Пробился смло онъ сквозь душный дымъ и пламя,
Но дальнею стрлой сраженный, молча палъ —
Вдали родныхъ бреговъ, вдали пирейскихъ скалъ
И тло милое Тимандра молодая
Покрыла собственной одеждой и, лаская,
Снесла его въ огонь,— чтобы враги не смли
И мертвымъ имъ владть, какъ въ жизни не владли.
Ив. Якунинъ.

‘Живописное Обозрніе’, No 45, 1876

ОБНОВЫ КРЕСТЬЯНСКИХЪ ДТЕЙ.

(Изъ Шевченки).

Въ свтлый праздникъ, собирались
На гумн толпою дти, —
И играли, и смялись,
И рзвились беззаботно.
Наигравшися, устали —
И услись на солом,
И обновами тутъ стали
Другъ предъ другомъ похваляться:
— Мн, на праздникъ, мама сшила
Новый, красный сарафанчикъ:
— А мн крёсна подарила
Въ косу ленту голубую,
— Мн привезъ съ базара тятька
Шапку новую на лто,
— Мн на праздникъ купилъ дядька
Сапоги козловой кожи….
И была тутъ между ними
Лишь сиротка безъ обновокъ:
Ей не шили, не дарили
Ни родные, ни чужіе.
— Похвались и ты обновой,
Сирот сказали дти.
— Я обдала съ поповной,
Имъ сиротка отвчала….
Ив. Якунинъ.

‘Живописное Обозрніе’, No 47, 1876

ОТЧЕГО КРЕСТЬЯНЕ ПЬЮТЪ.

Какъ ни пріду въ деревню родимую
Вчно все сердце изноетъ во мн:
Въ зиму-ль холодную, въ лто-ль дождливое —
Вчно картины одн!
— То, слышишь, хлбъ у нихъ градомъ повыбило.
То, вдругъ, овины спалило огнемъ,
Два кабака по сосдству ихъ прибыло.
Пала скотинка кругомъ.
Т же разсказы и т же все случаи
Мн сообщаютъ въ деревн всегда….
‘Какъ вамъ живется, болзные,—лучше ли?’
Спросишь крестьянъ, иногда.
— Знамо, намъ лучше теперь, съ этой волею,—
Дай Богъ здоровья и вку царю!
Только, вотъ, пьянства-то стало поболе….
‘Вамъ бы не пить’, говорю.
—Экой ты умный!… Не пить!— удивляются:
Сами мы знаемъ, что это раззоръ,
Знаемъ доподлинно, что наживается
Нашъ цловальничекъ-воръ.
Только, вдь, какъ же не пить-то намъ! Съ молоду,
Мы, словно лошадь, въ работу идемъ.
Много мы терпимъ и горя, и голоду,—
Съ горя, глядишь, и запьемъ…
Свадьба-ль, родины-ль въ семь у крестьянина, —
Первое дло, онъ шлетъ за попомъ,
Ну, а потомъ уже надо хозяину
Слать въ кабачекъ за виномъ,
Померъ ли въ дом кто, братья ли длятся.
Помочь ли длаетъ самъ старшина.
Идешь въ извоз зимою, въ метелицу,—
Какъ же тутъ быть безъ вина?!…
Разныхъ ‘собраньевъ’ намъ не полагается,
Что въ городахъ есть для умныхъ господъ,—
Ну, круглый годъ въ кабакахъ и сбирается
Нашъ православный народъ.
Ив. Якунинъ.
Дер. Шелохово.

‘Живописное Обозрніе’, No 50, 1876

,
Прочитали? Поделиться с друзьями:
Электронная библиотека