МАТЬ ПРЕСТУПНИКА
Поэма Теннисона.
‘Встникъ Европы’, No 8, 1889
ИЗЪ ТЕННИСОНА
‘Встникъ Европы’, No 11, 1892
Стихотворения, Теннисон Альфред, Год: 1889
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Стонетъ втеръ, воетъ втеръ у меня въ окн…
Въ втр слышу зовъ Уилли:— Мать, приди во мн!
— Не могу придти сегодня, сынъ мой, не могу:
Ночь свтла… луны сіянье блещетъ на снгу…
Насъ увидли бы, милый, недруговъ глаза.
Лучше — мгла безлунной ночи, буря и гроза!
Въ самый ливень, вся промокнувъ ночью до костей,
Дотащусь въ теб во мрак я на зовъ цпей…
Какъ? Ужели? Быть не можетъ! Кости я взяла,
Съ мста казни окаянной вс подобрала!
Что сейчасъ я говорила?.. Слушаютъ! Шпіонъ?!
Если дубъ лсной срубили — ужъ не встанетъ онъ!..
Кто впустилъ васъ? И давно ли вы пришли сюда?
Вы ни слова не сказали… О, простите!.. да,
Узнаю васъ… Вы, милэди, вы пришли помочь,
Но и въ сердце мн, и въ очи ужъ завралась ночь.
Вы, не знавшая страданій въ жизни никогда —
Что вы знаете о бездн ужаса, стыда?..
Въ часъ ночной, пока вы спали, я нашла его!
Уходите! Не понять вамъ горя моего!
Вы добры во мн, милэди. Умоляю васъ,
Не браните лишь Уилли въ мой предсмертный часъ.
Я въ тюрьм прощалась съ сыномъ… Идя умирать,
Онъ сказалъ:— Меня другіе подбивали, мать.
Преступленіе открылось… Я плачусь одинъ.—
И я знаю: не солгалъ онъ, не солгалъ мой сынъ!
Своевольнымъ да упрямымъ былъ онъ съ дтскихъ лтъ,
Подзадорить кто бывало — не удержишь, нтъ!
Безшабашной головою росъ Уилли мой,
Изъ него солдатъ бы вышелъ — молодецъ лихой.
Но въ безпутнымъ негодяямъ онъ попалъ во власть,
Подзадорившимъ на почту у холмовъ напасть.
Не убилъ онъ и не ранилъ, взялъ лишь кошелекъ,
Да и тотъ друзьямъ онъ бросилъ, бдный мой сыновъ!
Я къ судь явилась. Правду разсказала я,
И Уилли осудилъ онъ… Богъ ему судья!
Мой Уилли былъ повшенъ, какъ злодй, какъ воръ!
Незапятнанное имя… О, позоръ, позоръ!
Самъ Господь веллъ, чтобъ въ землю опускали прахъ,
А Уилли трупъ качался по втру въ цпяхъ…
Богъ помилуетъ убійцу, правый гнвъ смягча,
Но не судій кровожадныхъ съ сердцемъ палача!
Оттолкнулъ меня тюремщикъ рзко отъ дверей,
За дверями лишь раздался жесткій лязгъ цпей:
Сынъ хотлъ сказать мн что-то — но закрылась дверь —
Что такое? мн ужъ больше не узнать теперь…
Съ этихъ поръ глухою ночью и при свт дня
Не смолкаетъ крикъ Уилли, мучаетъ меня!
Стали бить меня за это, стали запирать,
Но немолчно, годъ за годомъ, все я слышу:— Мать!—
Наконецъ, признавъ безумной, дали волю мн —
Но отъ трупа оставались кости лишь одн!
Тло сына расклевали вороны кругомъ!
Я собрала эти кости… Было ль то грхомъ?
Нтъ, милэди, я не врала, взявъ ихъ у судьи,
Я подъ сердцемъ ихъ носила, и он — мои!
Я омыла ихъ ручьями жаркихъ слезъ моихъ,
И въ земл святой, у церкви, закопала ихъ.
Въ страшный день Суда Господня, врю, встанетъ онъ,
Только-бъ люди не узнали, гд онъ схороненъ.
Вдь они его откроютъ и повсятъ вновь!
Боже, Боже! Ты и къ гршнымъ завщалъ любовь.
Прочитайте изъ Писанья, какъ страдалъ Христосъ,
Какъ прощеніе и милость людямъ Онъ принесъ!
Завщавъ долготерпнье, Онъ веллъ прощать,
А земные судьи смертью вздумали карать.
Но послдній будетъ первымъ, по Его словамъ…
Боже мой, и я терпла — это знаешь Самъ —
О, какъ долго! Годъ за годомъ, въ холодъ и туманъ,
Подъ дождемъ, во мрак ночи, въ снжный ураганъ!
Онъ не каялся,— сказали. Но объ этомъ знать,
О раскаяніи сына, можетъ только мать…
Вы слыхали бурной ночью дикій втра стонъ?
Это плачетъ мой Уилли, это стонетъ онъ!
Судъ и милость — въ вол Бога. Умирая, жду,
Что увижуся съ Уилли, только не въ аду.
За него я такъ молилась, что услышалъ Богъ
И меня съ любимымъ сыномъ разлучить не могъ.
Если-жъ онъ погибъ навки по своей вин —
То не надо о спасень говорить и мн…
Уходите!.. Богъ все видитъ, Богъ меня пойметъ!
Вы ребенка не носили… Ваше сердце — ледъ!
О, простите мн, милэди. Но Уилли зовъ
Мн мшаетъ… Я не слышу звука вашихъ словъ.
Снгъ блеститъ и небо ясно… Что же онъ зоветъ?
И не съ вислицы страшной — изъ могилы?.. Вотъ!
Вы слыхали? Ближе… громче… Милый сынъ! я жду.
Мсяцъ скрылся. Доброй ночи. Онъ зоветъ… Иду!
О. М-ва.
I.
ДВ СЕСТРЫ.
Баллада.
Изъ древняго рода мы были съ сестрою,
Она затмвала меня красотою.
Какъ втеръ надъ башней гудитъ угловой!..
Ее обольстилъ онъ. Несчастной паденье
Внушило мн жажду глубокую мщенья.
Графъ былъ красавецъ собой.
Со смертію душу она загубила
И домъ нашъ старинный позоромъ покрыла.
Какъ втеръ надъ башней гудитъ угловой!..
И мыслью съ тхъ поръ я жила ежечасно,
Быть графомъ любимой безумно и страстно.
Графъ былъ красавецъ собой.
На пиръ я послала ему приглашенье,
И въ сердц его пробудила влеченье.
Какъ втеръ надъ башней гудитъ угловой!..
А ночью на лож заснулъ онъ со мною,
Склоняся къ плечу моему головою.
Графъ былъ красавецъ собой.
И страстно въ безмолвь и сумрак ночи
Ему цловала уста я и очи.
Какъ втеръ надъ башней гудитъ угловой!..
Жестокая злоба мн сердце сдавила,
Но я, ненавидя, безумно любила.
Графъ былъ красавецъ собой.
Въ безмолвіи ночи неслышно я встала,
Я сталь отточила сама у кинжала.
Какъ втеръ надъ башней гудитъ угловой!..
И что-то во сн прошепталъ онъ невнятно,
А я поразила его троекратно.
Графъ былъ красавецъ собой.
Онъ былъ такъ прекрасенъ! Я кудри съ любовью
Ему расчесала, склонясь къ изголовью.
Какъ втеръ надъ башней гудитъ угловой!..
И матери графа — подарокъ желанный —
Я трупъ отослала его бездыханный.
Графъ былъ красавецъ собой.
II.
ЛЭДИ КЛЭРА ВЕРЪ ДЕ-ВЕРЪ.
О, лэди Клэра Веръ-де-Веръ,
Для васъ немыслима побда!
Явить могущества примръ
Хотли вы — завлечь сосда,—
Но я, я увидалъ силокъ
И спасся. Мн мила свобода.
Любить васъ я желать не могъ,
Хоть вы и княжескаго рода.
О, лэди Клэра! Вы своимъ
Гордитеся происхожденьемъ,
Но я пренебрегаю имъ,
За гордость я плачу презрньемъ.
Для васъ я жизнь не разобью
Простого, кроткаго созданья,
Ея любовь я признаю
Важнй гербовъ и состоянья.
О, лэди Клэра, не меня —
Другихъ ищите для забавы!
Будь вы царицей — все же я
Въ любви такой не вижу славы.
Какъ велика любовь моя —
.Вы знать хотли изъ каприза?
Увы, къ вамъ холодне я,
Чмъ левъ надъ мраморомъ карниза.
О, лэди Клэра, съ дня того,
Когда похоронилъ я друга,
Три года минуло всего,
А умеръ онъ не отъ недуга…
Вы вспоминали про него
Съ печалью кроткой и красивой,
Но рана на груди его
Была весьма краснорчивой…
О, лэди Клэра, въ страшный часъ.
Когда за матерью послали,
Какія истины о васъ
Мы отъ несчастной услыхали!
Она изяществомъ манеръ
Не отличалась, безъ сомннья,
Какое носитъ Веръ-де-Веръ
Присуще съ самаго рожденья.
О, лэди Клэра, врьте мн,
Садовнику съ его женою
Не снится даже и во сн,
Что длинной предковъ чередою
Гордитесь вы. Всего важнй
Любви священные законы,
А міру доброта нужнй,
Чмъ вс гербы и вс короны.
Я, лэди Клэра, знаю васъ.
Васъ мучитъ недовольства бремя,
И взоръ усталый вашихъ глазъ
Въ тоск нмой считаетъ время.
Съ богатствомъ вашимъ, съ красотой,
Вы все-жъ страдаете порою,
И, съ этой въ сердц пустотой,
Жестокой тшитесь игрою.
О, леди Клэра Веръ-де-Веръ,
Вамъ все даровано судьбою
И милосердія примръ
Могли бы вы явить собою.
Больныхъ и нищихъ разв нтъ,
Въ тоск напрасно вопіющихъ?
Въ сердца пролейте гнанья свтъ
И пріютите неимущихъ!
О. Михайлова.