Стихотворения, Штейгер Анатолий Сергеевич, Год: 1934 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 3 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

АНАТОЛИЙ ШТЕЙГЕР

ТЕРПКАЯ ГРУСТЬ — ОЧЕНЬ РУССКИЙ ПОРОК

Стихотворения. Предисловие и публикация Виктора Леонидова.

Опубликовано в журнале: ‘Новая Юность’ 2001, No3(48)

Раритет:

Обнимаю тебя кругозором

Гор, гранитной короною скал.

Занимаю тебя разговором —

Чтобы легче дышал, крепче спал.

Эти строки, посвященные Анатолию Сергеевичу Штейгеру (1907-1944), молодому поэту, с детства больному тяжелой формой туберкулеза, принадлежат перу Марины Цветаевой.

‘Наконец-то встретила надобного мне’, — сообщала она.

Если прочитать все множество писем — шедевров эпистолярного жанра ХХ века, — которые писала Цветаева Штейгеру, то вполне можно подумать, что между ними было глубокое и серьезное чувство. В посланиях Цветаева говорит о любви, об опыте жизни, подробно, пристально объясняет молодому поэту, как замечательны его стихи и что надо в них добавить. А между тем они виделись всего один раз, и то, когда весь роман в письмах уже давно сошел на нет. Цветаева выдумала его, как выдумывала многих. Но поэтический талант Штейгера Марина Ивановна разглядела очень точно, когда в 1936 году получила от совершенно незнакомого поэта книгу его стихов ‘Благодарность’.

Анатолий Штейгер происходил из старинного швейцарского рода, его отец, барон Сергей Штейгер, одно время был адъютантом одесского генерал-губернатора, затем депутатом Государственной Думы. Благословенное детство будущего поэта в украинском имении Николаевка и в Петербурге закончилось бегством из Одессы в 1920 году, когда семья Штейгеров чудом прорвалась на английский корабль, оставив на берегу почти все, что было взято с собой.

А дальше — Европа, болезни, путешествия и… признание в мире русского литературного Парижа. Тоненькие книжечки стихов встретили поистине восторженный прием ‘метра’ молодых поэтов Георгия Адамовича. Но все больше времени Штейгеру приходилось проводить в швейцарских горных санаториях.

Во время войны ‘эстет’ Штейгер, так любивший строки об увядших розах и тоске одиночества, занялся составлением едких антифашистских листовок. Немецкие власти в пограничных со Швейцарией областях даже назначили награду за его голову. Уже смертельно больной, Анатолий Сергеевич продолжал работать над новым сборником стихов. Но закончить книгу ему так и не удалось.

Сборник Штейгера ‘Дважды два — четыре’, изданный в Париже в 1950 году, явил, конечно, удивительно одаренного мастера. Вы вполне можете убедиться в этом, познакомившись с текстами из этого сборника.

Виктор ЛЕОНИДОВ,
зав. архивом-библиотекой Российского Фонда культуры.

Раритет:

Терпкая грусть — очень русский порок

АНАТОЛИЙ ШТЕЙГЕР

* * *

Подумай, на руках у матерей

Все это были розовые дети.

И.Анненский

Никто, как в детстве, нас не ждет внизу,

Не переводит нас через дорогу.

Про злого муравья и стрекозу

Не говорит. Не учит верить Богу.

До нас теперь нет дела никому —

У всех довольно собственного дела.

И надо жить, как все, — но самому…

(Беспомощно, нечестно, неумело).

* * *

Глупо, смешно и тяжко

Помнить годами вздор:

Синюю эту рубашку,

Синий ее узор.

Ворот ее нараспашку.

Пояс. На поясе пряжку.

* * *

Стало сердце осторожным,

Утомилось, глуше бьется,

Счастья нет. Ну, что ж… С подложным,

Очевидно, жить придется.

В мире злобном и печальном

Трудно только музыкальным,

Часто очень трудно детям,

Где-то плачет вот ребенок.

Остальные терпят. Стерпим.

Слух у нас не так уж тонок.

Но порою слышит спящий

Будто пенье… Эти звуки

Мир не наш. Не настоящий.

Что тянуть к ним праздно руки?

Завтра в них никто не верит,

Ничего не слышат уши.

Ведь не музыкою мерит

Жизнь глухие наши души…

БЕССАРАБИЯ

Две барышни в высоком шарабане,

Верхом за ними двое панычей.

Все как в наивно-бытовом романе,

Минувший век до самых мелочей.

И не найти удачней декораций:

Дворянский дом на склоне у реки,

Студент с начала самого ‘вакаций’,

Фруктовый сад, покосы, мужики.

Но в чем-то все же скрытая подделка

И вечный страх, что двинется сейчас

По циферблату роковая стрелка…

Уж двадцать лет она щадила нас.

Вечером выйдем гулять по меже.

Сторож внезапно возникнет из мрака.

Спросит огня. Мы закурим. Уже

Осень вблизи дожидается знака.

Ночью иначе звучат голоса,

Глухо и даже немного тревожно.

Каждая пауза четверть часа…

Можно о многом сказать односложно.

Речь про дожди, урожай, молотьбу

(Сдержанно, чинно, ответы-вопросы),

Речь про крестьянскую боль и судьбу…

Лиц не видать. Огонек папиросы.

Красный, тревожный, ночной огонек.

Запах полыни и мокрой овчины.

Терпкая грусть — очень русский порок.

Грусть без какой-либо ясной причины.

* * *

Снова осень и сердце щемит —

Здесь сильнее дыхание грусти.

Эти дни хорошо проводить

Где-нибудь в захолустьи.

Очертания острые крыш…

В небе ратуши темные башни.

Легкий сумрак… Стоишь и стоишь,

Заглядевшись на камни и пашни.

Вдаль уходят пустые поля,

Темнота опускается ниже…

Как ни странно, но все же земля

С каждым годом нам будто все ближе.

* * *

Е.И.Демидовой

…Наутро сад уже тонул в снегу.

Откроем окна — надо выйти дыму.

Зима, зима. Без грусти не могу

Я видеть снег, сугробы, галок: зиму.

Какая власть, чудовищная власть

Дана над нами каждому предмету —

Термометру лишь стоит в ночь упасть,

Улечься ветру, позже встать рассвету…

Как беззащитен, в общем, человек,

И как себя он не считая тратит…

— На мой не хватит или хватит век, —

Гадает он. Хоть знает, что не хватит.

Раритет:

Терпкая грусть — очень русский порок

Читайте также: