Стихотворения, Щепкина-Куперник Татьяна Львовна, Год: 1912

 
 Т. Л. Щепкина-Куперник Стихотворения ---------------------------------------------------------------------------- Русские песни и романсы. Классики и современники. М., 'Художественная литература', 1989 ---------------------------------------------------------------------------- СОДЕРЖАНИЕ 'Говорят, я мила... Говорят, что мой взгляд...' Глаза На родине * * * Говорят, я мила... Говорят, что мой взгляд То голубит, то жжет, как огнем. Звонкий смех мой весельем звучит, говорят... Ты не любишь? Так что же мне в нем! Говорят, небеса вдохновенье дарят Часто музе капризной моей. Моя жизнь для людей дорога, говорят... Ты не любишь? Так что же мне в ней! 1898 ГЛАЗА В одни глаза я влюблена, Я упиваюсь их игрою, Как хороша их глубина! Но чьи они - я не открою... Едва в тени густых ресниц Блеснут опасными лучами - И я упасть готова ниц Перед волшебными очами. В моей душе растет гроза, Растет, тоскуя и ликуя... Я влюблена в одни глаза... Но чьи они - не назову я. <1901> НА РОДИНЕ От павших твердынь Порт-Артура, С кровавых Маньчжурских степей, Калека, солдат истомленный, К семье возвращался своей. Спешил он жену молодую И малого сына обнять, Увидеть любимого брата, Утешить родимую мать. Пришел он... В убогом жилище Ему не узнать ничего: Другая семья там ютится, Чужие встречают его... И стиснула сердце тревога: Вернулся я, видно, не в срок... 'Скажите, не знаете ль, братья, Где мать? Где жена? Где сынок?' - 'Жена твоя... Сядь... Отдохни-ка... Небось твои раны болят'. - 'Скажите скорее мне правду... Всю правду!' - 'Мужайся, солдат. Толпа изнуренных рабочих Решила пойти ко дворцу Зашиты искать... С челобитной К царю, как к родному отцу - Надевши воскресное платье, С толпою пошла и она... И... насмерть зарублена шашкой Твоя молодая жена...' - 'Но где же остался мой мальчик? Сынок мой?..' - 'Мужайся, солдат... Твой сын в Александровском парке Был пулею с дерева снят'. - 'Где мать?' - 'Помолиться к Казанской Давно уж старушка пошла'. Избита казацкой нагайкой, До ночи едва дожила...' - 'Не всё еще взято судьбою! Остался единственный, брат, Моряк, молодец и красавец... Где брат мой?' - 'Мужайся, солдат!' - 'Неужто и брата не стало? Погиб, знать, в Цусимском бою?' - 'О нет! Не сложил у Цусимы Он жизнь молодую свою... Убит он у Черного моря, Где их броненосец стоит... За то, что вступился за правду. Своим офицером убит'. Ни слова солдат не промолвил, Лишь к небу он поднял глаза. Была в них великая клятва И будущей мести гроза... 1905 Т. Л. Щепкина-Куперник Стихотворения ---------------------------------------------------------------------------- Царицы муз: Русские поэтессы XIX - начала XX вв. / Сост., автор вступ. статьи и коммент. В. В. Ученова. - М.: Современник, 1989. ---------------------------------------------------------------------------- Содержание Гармония Верный друг В полях Осенний свет Белая ночь Закат Сосны Песня брюссельских кружевниц Гармония Тяжел мне вечный шум житейской суеты И утонченный яд беседы злой и праздной, Пустой калейдоскоп, всегда однообразный, Мучительной для глаз и яркой пестроты. Он утомляет ум, несет усталость взгляду... Люблю я тихие часы с тобой вдвоем, Когда, счастливые, молчим мы - об одном, Впивая сумерек спокойную отраду. Благословляю я святую тишину, Что дышит нежностью задумчивой и ясной. И наши две души сливаются в одну, Как две мелодии в гармонии согласной! Верный друг Если ты покинут и один, И забыт безжалостной судьбою, - Знай, остался верный друг с тобою, Твой слуга, - твой добрый господин. Он в твое смиренное жилище Принесет довольство и покой, Вкус придаст твоей убогой пище, Разлучит усталый ум с тоской. Он пошлет блаженный дар забвенья, Если гнет в душе твоей лежит! Тихой ночью, в час отдохновенья, Нежно он глаза твои смежит. С ним - зима холодная теплее, Слаще - отдых, солнце - веселее! Верный друг, хранитель добрый твой, - Это труд, труд честный и живой! В полях Я бродила в полях... а кругом тишина Свои сладкие сети плела. И чуть-чуть мне касался волос ветерок, Точно ласковым взмахом крыла. По отлогим холмам зеленели поля, Голубели полоски овса, И узорным ковром - самотканым ковром Расстилалась цветов полоса. Аромат свой медвяный сливали в одно Алый клевер и тмин кружевной, Испаренья земли и дыхания трав Поднимались душистой волной, Пробегал ветерок по цветущим полям, Стебли шелковых трав шевеля, И лилось щебетанье невидимых птиц, Будто пели, звенели поля. Я мятежною грудью припала к земле, И душа моя стала светла... А кругом тишина, точно нежная мать, Надо мной свои сети плела. Осенний свет Какая ласковая осень! Покой мечтательный везде, Кармин, и серебро, и просинь Играют блестками в воде, Скользят, мерцают в влаге зыбкой, Не ярко, нежно, все нежней - Как бы с усталою улыбкой Последних тихих, теплых дней. Прозрачны краски небосвода, Ясна задумчивая даль... Какая ширь, простор, свобода - Какая нежная печаль! На красный ствол сосны нарядной, Как стрелы, падают лучи, Они уже не горячи Порою осени прохладной. Пустеет. Ночью огоньки Уж друг от друга далеки, И окна ставнями забиты И - как глаза во сне - закрыты! Белая ночь Эта ночь не похожа на ночь: Это - день, утомленный без сна. В бледно-розовом небе встает Только призрак луны - не луна. И скользит мимо полной луны Облаков голубая гряда... Так скользят мимолетные сны, Исчезая вдали без следа. Тишина... Тишина... Тишина... Самый воздух загадочно-нем, И как будто бы тихо дрожат В нем слова позабытых поэм. Закат Как дивно рдеют небеса, Закатной роскошью блистая, И пышный пурпур - золотая Перерезает полоса. Но над зарей - совсем высоко - Уж нет ни света, ни теней, Там ночь темнее и темней - Там странно, холодно, жестоко. Еще сияет красота, Еще глаза блестят порою И смех невольною игрою Румянит яркие уста. Но там - в душе - совсем глубоко, Где недоступно для людей - Там все темнее и темней, Там странно, холодно, жестоко. Сосны Высокие стройные сосны Стремятся задумчиво к небу, Но дунет бушующий вихрь, Промчится мятежная буря - И ветви в смятеньи дрожат, И клонятся гордые сосны. Высокие чистые мысли Стремятся восторженно к небу, Но дунет всесильная страсть, Охватит мятежное чувство - И гордые мысли в смятеньи, И падает в бездну душа. Песня брюссельских кружевниц Прежде О, Бельгии счастливой, небеса! Наш край родной, богатый и свободный! Арденские могучие леса, Сады и нивы Шельды многоводной. Работают большие города, Стучат станки, и движутся машины, - Но тихи гор цветущие долины, И в них пасутся мирные стада. Наш край родной искусствами украшен: За гордою охраной старых стен Как много в нем дворцов, церквей и башен - И есть два перла: Брюгге и Лувен. В святую сень собора-исполина Идут молиться толпы без числа... И радостно звонят колокола, Колокола старинного Малина. Но громче их - коклюшек наших стук. На целый мир звучит, напоминая, Что кружевом горда страна родная И славен край - работой наших рук. То кружево прекрасно, точно грезы, На царство в нем венчают королев!.. И всем, кому знаком Бельгийский лев, - Знакомы и бельгийских кружев розы. Трудом упорным Бельгия жива... Гордимся мы своим любимым краем, И в дорогие наши кружева - Мечты о счастье родины вплетаем! Тяните, тяните Воздушные нити, Стучите, коклюшки, - узор уж готов. Пусть ловкие пальцы На легкие пяльцы Набросят рисунок из звезд и цветов. И будут повсюду Дивиться, как чуду, Работе крестьянок брабантских долин. Названье тех кружев всегда драгоценно, Оно остается везде неизменно: Вот гордость Брабанта - Брюссель и Малин. Теперь О, Бельгии несчастной небеса, О, бедный край, великий, благородный! Стоят в огне Арденские леса, Потоки крови в Шельде многоводной. Разрушены большие города, Молчат станки, и сломаны машины... Людскою кровью залиты долины, Разграблены крестьянские стада. Поруганы народные святыни, Разрушены твердыни старых стен, Все сожжено: не существует ныне Безжалостно погубленный Лувен. В святой сени собора-исполина Лежат убитых груды без числа... И, как набат, звучат колокола, Колокола старинного, Малина. Но пусть наш стон несется громче их, На целый мир звучит, напоминая О благородстве маленького края, О том, что стал он жертвой за других. Быть может, он падет в борьбе кровавой... Но мощно в нем кипит священный гнев! И всем, кому знаком Бельгийский лев, Знаком теперь и стяг бессмертной славы. Навеки слава Бельгии жива, Неугасимо вечной правды пламя... И залитые кровью кружева Поднимет мир, как дорогое знамя! Тяните, тяните Кровавые нити И пойте великую песнь свою: О Бельгии верной, О жертве безмерной, О славных, о павших в неравном бою. И будут повсюду Дивиться, как чуду, Великим героям брабантских долин... Их подвигов имя всегда неизменно, Оно, как молитва, звучит вдохновенно: Вот гордость Брабанта - Брюссель и Малин! ПРИМЕЧАНИЯ ЩЕПКИНА-КУПЕРНИК Татьяна Львовна (1874-1952). Русская советская писательница. Родилась в Москве, в семье адвоката Л. Куперника. Детство провела в Петербурге, затем жила в Киеве, где в 1891 г. окончила гимназию, после чего переехала в Москву. По линии матери правнучка знаменитого русского актера Михаила Семеновича Щепкина. В связи с чествованием юбилея М. С. Щепкина и написано первое стихотворение начинающей поэтессой, опубликованное в газете 'Киевское слово' в 1886 г. В 1893 г. осуществлена постановка одноактной пьесы Т. Л. Щепкиной-Куперник 'Летняя картинка'. Начинается ее активное сотрудничество в периодической печати, интенсивная работа над новыми стихами, рассказами, переводами драматических произведений и собственными пьесами. Первый сборник стихов 'Из женских писем' выпущен в свет в 1898 г. Он был переиздан в 1903 г. В 1901 г. вышел новый сборник 'Мои стихи' и в 1912 г. - 'Облака' Огромной популярностью пользовалось стихотворение 'От павших твердынь Порт-Артура', ставшее народной песней. После революции Т. Л. Щепкина-Куперник занималась, по преимуществу, переводами произведений Шекспира, Гольдони, Кальдерона, Лопе де Вега, В. Гюго и др. 'Гармония', 'Счастье' печатаются по изд.: Из женских писем. 2-е изд. М., 1903, 'Верный друг' - по изд.: Щепкина-Куперник Т. Л. Мои стихи. М., 1901, 'В полях', 'Осенний свет', 'Белая ночь', 'Закат', 'Сосны' - по изд.: Щепкина-Куперник Т. Л. Облака. М., 1912. Последние два стихотворения - по изд.: Щепкина-Куперник Т. Л. Избранное. М., 1954. Песня брюссельские кружевниц. Отклик поэтессы на первые сражения первой мировой войны. Татьяна Львовна Щепкина-Куперник Стихотворения ----------------------------------------------------------------------------- Русские поэтессы XIX века / Сост. Н. В Банников М.: Сов. Россия, 1979. Дополнение: Русские песни и романсы. 'Классики и современники' М.: Художественная литература, 1989 ----------------------------------------------------------------------------- СОДЕРЖАНИЕ Люблю тебя 'Счастье' В родных полях Неурожай Больное утро Петербургский ноктюрн Розы ТАТЬЯНА ЛЬВОВНА ЩЕПКИНА-КУПЕРНИК 1874-1952 Т. Л. Щепкина-Куперник родилась в Москве. Отец ее - московский адвокат Л. Куперник, мать - музыкантша. По матери Щепкина-Куперник приходилась правнучкой великому русскому актеру М. С. Щепкину. Детство она провела в Петербурге, затем жила в Киеве, где в 1891 году окончила гимназию, после чего переехала в Москву. Не раз бывала за границей, слушала лекции, в Лозаннском университете (Швейцария), в Москве играла на сцене Малого театра. Одновременно сотрудничала в журнале 'Артист'. Первое стихотворение Татьяны Львовны, написанное по поводу столетия со дня рождения М. С. Щепкина, было напечатано в газете 'Киевское слово', когда автору шел тринадцатый год. В 1892 году в Малом театре была поставлена одноактная комедия-водевиль Щепкиной-Куперник 'Летняя картинка', вслед за которой поэтесса написала несколько пьес в стихах: 'Месть Амура', 'Вечность в мгновеньи' и др. На текст 'Мести Амура' композитор А. С. Танеев впоследствии создал оперу. Щепкина-Куперник приобрела известность как переводчица драматических произведений в стихах. Она переводила пьесы Ростана ('Принцесса Греза', 'Сирано де Бержерак'), Гюго, Шекспира, Лопе де Вега, Кальдерона, неизменно находившие свое воплощение на русской сцене. Издала несколько сборников своих стихотворений - 'Из женских писем' (1898), 'Мои стихи' (1901), 'Облака' (1912). Выходили в те годы и книжки ее рассказов - 'Странички жизни', 'Ничтожные мира сего', 'Незаметные люди'. За свою долгую жизнь Щепкина-Куперник встречалась со многими выдающимися деятелями русского искусства: А. П. Чеховым, М. Н. Ермоловой, Вл. И. Немировичем-Данченко, о чем она позднее рассказала в своих мемуарах. Стихи ее, писавшиеся в молодости, за редкими исключениями сентиментальны, отдают мелодрамой, слабы по технике. Исключительная судьба ждала стихотворение Щепкиной-Куперник 'На родине' ('От павших твердынь Порт-Артура'). Написанное под впечатлением расстрела манифестации петербургских рабочих у Зимнего дворца 9 января 1905 года, оно было сначала напечатано за границей, но, как вспоминала впоследствии Щепкина-Куперник, 'раньше уже ходило по рукам в Петербурге и сразу стало одной из любимых песен рабочего люда и молодежи. Музыки на него никто не писал. Это было в полном смысле слова народное творчество. Популярность песни объясняется тем, что в ней нет ни слова вымысла: все упоминаемые факты имели место, я просто свела их воедино'. ЛЮБЛЮ ТЕБЯ Люблю тебя, как любит солнце мая Цветущих яблонь розоватый снег, Люблю тебя, как любит, замирая, Волна морская - недоступный брег. Люблю тебя, как любит в час прилива Луну ночную гордый океан, Как любит пруд поникнувшая ива, Как любят горы - голубой туман. Как эхо любит горное ущелье, Как ландыш любит нежная весна, Как слезы - грусть, как звонкий смех - веселье, Так я тебя любить обречена!.. 'СЧАСТЬЕ' Причудливо смешались свет и тени, Вдали аллея солнцем залита. Ищу я 'счастье' в лепестках сирени, Привычною мечтою занята. Узором странным теневые пятна Меняются на золотом песке... Вся белоснежна, дивно ароматна, Сирень в пылающей руке. - А 'счастья' нет! - шепчу я безнадежно: Ужель найти его не суждено? И вдруг... сирень отброшена небрежно: Шаги - ты здесь... О счастье! вот оно. В РОДНЫХ ПОЛЯХ Простор полей родных. Бледнеют краски неба, И тени алые на землю полегли. Поля - свободны уж от убранного хлеба... Лес темной полосой синеется вдали. Осталась на полях солома золотая, Густой щетиною торчат ее стебли. По небу тянется птиц перелетных стая, То - дружно поднялись к отлету журавли, На юг, на дальний юг свободно улетая. Безлюдно все кругом, куда ни поглядишь: Давно последняя была полоска сжата! И всюду - тишина в час розовый заката. Не та опасная, тревожащая тишь, Которою полны Италии заливы, Когда молчат они, лукавы и ленивы, Как кошка, что сквозь сон подстерегает мышь. Не та немая тишь, что, сумрачны и горды, Таят Норвегии таинственные фьорды, Но та блаженная, святая тишина, Какой проникнута бывает лишь Россия, Когда в заката час молчат поля родные И в отдых сладостный земля погружена. Ее могучая, загадочная сила Колосья пышных нив взлелеяла, взрастила, Она дала нам хлеб - и отдых сладок ей, До нового труда, до новых вешних дней. И вот теперь она так отдалась покою, Что, глядя на нее, смиряется душа И сердце не болит, не бьется мысль с тоскою, Благословенною отрадою дыша. - Приди и отдохни! - Так, матерински нежно, Как будто шепчет мне усталая земля. И затихает ум, грудь дышит безмятежно, А сердце кажется свободно и безбрежно, Как эти мирные безбрежные поля! НЕУРОЖАЙ Истощена земля: не в силах хлеба дать. Напрасно к небу шлют моленья люди, Несчастная - примолкла, точно мать, Которая боится зарыдать, Держа ребенка у иссохшей груди. А он виновный без вины - Страдает, плачет он, не зная, За что его карает грудь родная.. Так плачет и народ моей страны. С отчаяньем его рыданьям внемлю... Повсюду слезы, слезы... Сколько их!.. Но, видно, мало слез людских, Чтоб напоить сухую землю. БОЛЬНОЕ УТРО Какой печальный день! Нависли облака Тяжелою и серой пеленою, Дождь моросит... Гнетущая тоска... И кажется земля усталой и больною. Не видно солнца! Скрывшись в небесах, Оно свой путь свершает невидимкой, Блестящий шар в свинцовых облаках, Задернут траурною дымкой. Оно исчезнет... в небе не блеснет Заката луч прощальною улыбкой... Как будто этот день и солнечный восход - Все было... только странною ошибкой. Так иногда невидимо пройдет Жизнь серого труда и будничных забот, - Без ярких радостей, без яркого страданья, Ни громкий смех, ни страстные рыданья В ней пламенным волненьем не мелькнут, Ей не блеснет восторг любви минут Хотя на миг роскошною улыбкой... И скроется она под тяжестью земли, Как будто эта жизнь и эта смерть прошли Какой-то странною ошибкой. ПЕТЕРБУРГСКИЙ НОКТЮРН Петербургский, серый, громадный, Похожий на тысячи - дом, С угрюмым колодцем-двором, И полон тоски безотрадной Ряд клеток, устроенных в нем. Окна днем - словно взгляд незрячий, С темнотой в них зажгутся огни, Под каждою лампой висячей Умирают скучные дни. Живут там усталые люди, О, как низки у них потолки! Мне кажется - тесно их груди, Мало воздуху - много тоски. Спит серого дома громада, Ее окна зловеще темны, Лишь кой-где мерцает лампада... Людям снятся тяжелые сны. Отчего ж, когда ночь немая Все охватит, скроет кругом - К темным окнам глаза поднимая, Я смотрю на сумрачный дом С светлой радостью в сердце моем? Пусть скрывает ночи бесстрастье Очертанья серого дома, - Но мне и во мраке знакомо, Что таится в этих стенах. Там живет мое светлое счастье, Там прячется нежная сказка, Там доверье и тихая ласка Мне сияют в любимых глазах. И мне веет весною отрадной, И мне кажется чудным дворцом Петербургский, серый, громадный, Похожий на тысячи - дом. РОЗЫ (Из летнего альбома) В рассветном тумане стоят острова, Скрывается море за серою далью, Несет к нему гордые воды Нева, Сверкая то чернью, то жидкою сталью. Как сторож суровый и верный, гранит Красавицу реку безмолвно хранит, И только с далекого моря, свободный, Бушует и рвет ее ветер холодный. Всё мрачные, серые всюду тона, Блестящая звездами ночь - холодна, Деревья шумят своей темной листвою С какою-то тайной тоской роковою, А длинные, черные крылья теней От звездного света черней и страшней. Не спит еще город, - и мчатся коляски, Спеша уносить за четою чету. Смех, говор, слова беззастенчивой ласки Звучат в этот утренний час на мосту. Усталые лица... небрежные позы... Пресыщенность поздних ночных кутежей... А рядом вдруг - голос: - 'Душистые розы! Вот розы! Вы роз не найдете свежей!..' То жалкий бедняк, озираясь с опаской, Тревожно и долго бежит за коляской, Стремясь обогнать поворот колеса, Охрип, весь оборван, прикрыт еле-еле, Лохмотья на тощем, продрогнувшем теле, В глазах - выраженье голодного пса, А в грязных руках его свежие розы, С улыбкой своей бессознательной грезы!.. Не в пышных садах благодатной земли Италии светлой те розы цвели, Не роскоши дерзкой нероновских оргий Они в упоенье венчали восторги: На Севере бледном взрастали цветы. В позорных и пестрых притонах разгула Мгновеньем их юная свежесть мелькнула... Там к стройным ногам покупной красоты Несла их толпа раболепною данью, Покорна греха и позора созданью. Свое отыграли - и брошены прочь. Бедняк подобрал их под страхом угрозы, И так простоит он до утра всю ночь. Взывая напрасно: - 'Душистые розы! Купите, вот розы, вот свежие розы!..' Я помню, я где-то преданье прочла: 'В Тюрингии дальней графиня жила, Как ангел прекрасна, добра и светла, Небесная кротость! Само состраданье!.. Судьба наградила святое созданье Супругом, подобным исчадию зла. Однажды графиня, - гласило преданье, - Несчастным голодным несла подаянье Тайком от жестокого графа, как вдруг - О ужас - ей встретился грозный супруг! - Что вижу? Нарушив мои запрещенья, Ты снова подачку несешь беднякам? Скорей покажи мне, что прячешь ты там? И если то хлеб, так не будет прощенья: Своею свободой поплатишься ты! - Цветы! - прошептала бедняжка в смущенье... - Давай-ка... взгляну я на эти цветы! - И что же? Увидел господь ее слезы И хлеб превратил он в душистые розы'. Всевышний, на трудном житейском пути Когда-то помогший прекрасной графине, Скорей сотвори ж свое чудо и ныне, И розы те в хлеб бедняку преврати! ПРИМЕЧАНИЯ Тексты стихотворений сборника взяты из прижизненных и посмертных изданий произведений поэтесс, а также из различных литературных альманахов и журналов. В тех случаях, когда это было возможно, тексты сверялись по советским изданиям. Стихотворения в подборках расположены не всегда в хронологической последовательности, а часто группируются по тематическим признакам. Даты написания стихотворений воспроизводятся только по печатным источникам, часть стихотворений датировать не удалось. Не разысканы и не воспроизведены, к сожалению, также портреты А. А. Волковой, А. И. Готовцовой и Н. С. Тепловой. Чтобы показать творчество поэтесс конца XIX столетия более целостно, в состав сборника включены и стихотворения, написанные ими в начале XX века. Т. Л. Щепкина-Куперник 'Счастье' (стр. 229). Стихотворение было положено на музыку композитором А. С. Аренским.