Стихотворения, Шеллер-Михайлов Александр Константинович, Год: 1864

Время на прочтение: 4 минут(ы)

ЖАЖДА ЖИЗНИ

Жажда жизни, жажда роковая!
Одного ты длаешь рабомъ,
А другаго, злобой опьяняя,
Навсегда усадишь въ мертвый домъ.
Но и тамъ, измученный цпями,
Не надясь волю воротить,
Онъ считаетъ годы за годами,
Для чего-то хочетъ жить и жить.
Въ день голодный женщин безсильной
Тайный голосъ шепчетъ: смерть страшна,
Но попробуй, красота всесильна, —
И ты завтра жь будешь спасена.
И, бдняжка, страшною цною,
Становясь съ постылымъ подъ внецъ.
Иль торгуя нагло красотою,
Право жизни купишь наконецъ.
Вс, чья жизнь во мрак можетъ длиться,
Для кого смертсленъ правды свтъ,
Гонятъ мысль, чтобъ жизнью насладиться,
Наполняя землю духомъ бдъ.
И предъ казнью трепеща постылой,
Въ тишин безмолвствуетъ мудрецъ,
Юность губитъ двственныя силы,
Вдохновенье продаетъ пвецъ.
А. МИХАЙЛОВЪ

‘Отечественныя Записки’, No 8, 1864

* * *

Горе свое я умю терпть,
Стонамъ людскимъ я внимаю безстрастно,
Только на дтскія слезы смотрть
Я не могу безучастно.
Только увижу ихъ — дтство мое
Вспомнится снова: мщанство, наука,
Въ грязномъ угл роковое житье
И одиночества скука.
Вспомнятся храмъ и ограды лужокъ
Нсколько липъ и березъ запыленныхъ,
Множество нянекъ и дтскій кружокъ,
Между акацій зеленыхъ.
Сколько тамъ было веселыхъ дтей,
Игръ, и игрушекъ богатыхъ, и счастья,
Но съ безголовою куклой своей
Не возбуждалъ я участья.
Рано къ дтямъ прививается спсь,
Гордости мелкой ихъ учатъ съ пеленокъ,
Слышалъ и я: что ты длаешь здсь?
Жалкій, мщанскій ребенокъ!
И, чтобъ задобрить дтей, я постигъ
Горькое вкрадчивой лести искусство.
Злобствуя, въ сердц лелять привыкъ
Зависти мелкое чувство.
Тамъ, среди лести и мелкихъ услугъ,
Рано утратилъ я чувство свободы,
И привился ко мн дкій недугъ,
Переживающій годы.
Страшный недугъ, научившій скрывать
Гордости честной и смлой порывы,
Вчно робть, притворяться и лгать
И проклинать молчаливо.
А. МИХ—ЛОВЪ

‘Современникъ’, No 1, 1864

* * *

Для чего пустыя сожалнья?
Если нтъ надежды впереди,
То пускай судьба свершить гоненье
И погаситъ жизнь въ моей груди.
Умереть такъ рано сердцу больно,
Но и жить, какъ я живу теперь,
Жизнью темной, бдной, подневольной,—
Не легко, не сладко мн, поврь!
Мысль и чувства гибнутъ безъ отвта,
Жизни цль становится темна,—
И душа напрасно проситъ свта,
B напрасно счастья ждетъ она.
Нту ихъ и въ будущемъ не будетъ…
Что-жъ тутъ плакать, горевать о чемъ,
Если завтра нищимт, здсь убудетъ,
Если онъ уснетъ спокойнымъ сномъ?
А. М.

‘Дло’, N 1, 1867

ОДИНОЧЕСТВО.

Враги умолкли — слава Богу,
Друзья ушли — счастливый путь,
Осталась жизнь, но по немногу
И съ ней управлюсь какъ-нибудь.
Затишье душу мн тревожитъ,
Пою, чтобъ слышать звукъ живой,
А подъ него еще, быть можетъ,
Проснется кто-нибудь другой.
А. Ш.

‘Дло’, No 12, 1870

ПЕРЕДЪ МОГИЛОЙ.

Передъ тобой холодная могила:
Усопшаго напрасно не буди,
Не говори, что ты его любила,
Что онъ былъ счастливъ на твоей груди.
Не упрекай въ печали поздней Бога,
Не обвиняй въ безплодной злоб свтъ,—
И выстрадалъ и вытерплъ онъ много,
Но ты одна за все отдашь отвтъ.
Не могъ искать онъ у враговъ участья
И отдыха у чуждыхъ очаговъ,—
Лишь ты одна и радости и счастье
Могла бы дать за чистую любовь.
Но вспомни дни: забывъ враговъ угрозы
И гнетъ судьбы, онъ приходилъ домой
И не покой, а ропотъ или слезы
Для бдняка готовились тобой.
Ты плакала, что ты не видишь свта
Что мало ласкъ встрчаешь у него,
Что лучшія ты загубила лта —
Сгубила и сама не знаешь, для чего.
Что онъ совсмъ не дорожитъ тобою,
Что онъ идетъ въ опасный бой съ врагомъ
И жертвуетъ несчастною женою,
Заботятся о счастіи чужомъ.
Отъ горькихъ слезъ мутился взоръ твой Ясные,
Въ волнахъ кудрей склонялась голова…
О, для чего была ты такъ прекрасна!
О, для чего была ты такъ черства!
Онъ, какъ дитя, вымаливалъ прощенье…
И, выливъ ядъ язвящихъ, горькихъ словъ,
Дарила ты ему изъ сожалнья
Такую жъ ядовитую любовь.
Ты каялась, что ты одна тревожишь
Его трудовъ затишье и покой,
Что ты любить разумне не можешь,
Что былъ бы онъ счастливе съ другой,
Обвивъ его змиными руками,
Ты падала въ слезахъ къ нему на грудь
И блдными, дрожащими устами
Шептала: ‘все прости и позабудь.’
И таялъ онъ отъ жгучаго лобзанья,
Какъ мягкій воскъ, волнуясь и любя,
И въ этотъ мигъ восторга и страданья
Онъ оттолкнуть не въ силахъ былъ тебя!
И, какъ Самсонъ въ объятіяхъ Далилы,
Онъ сдлался вполн твоимъ рабомъ
И предъ толпой враговъ, лишенный силы,
Герой поникъ измученнымъ челомъ…
Передъ тобой холодная могила
Усопшаго напрасно не буди,
Не говори, что ты его любила,—
Онъ не былъ счастливъ на твоей груди.
А. Ш.

‘Дло’, No 9, 1869

ЗА РАБОТОЙ.

Чуть теплится предъ образомъ лампада,
Заплывшая свча едва горитъ,
Спятъ старики… Ты сну была бы рада,—
Въ твоихъ глазахъ давно уже рябитъ,
Но, грудь согнувъ надъ спшною работой,
Позывъ ко сну должна ты превозмочь
И, полная истомы и заботы,
Ты проведешь безсонно эту ночь.
Не въ первый разъ, но, можетъ быть, въ послдніе
Ты просидишь до утреннихъ лучей,
Когда начнутъ предъ раннею обдней
Колокола гудть со всхъ церквей…
Ты такъ блдна, ты кашляешь такъ глухо,
Что, кажется, настанетъ скоро часъ,
Когда найдутъ отецъ и мать-старуха
Не дочь, а трупъ, по утру пробудясь.
Припавъ къ нему сдыми головами,
Смочивъ его потокомъ слезъ своихъ,
Они начнутъ святыми именами
Звать къ жизни дочь,— ты не услышишь ихъ…
И старики очнутся въ страх оба
Безъ силъ, безъ средствъ хоть мдный грошъ добыть,
Чтобъ шесть досокъ некрашеннаго гроба
И клокъ земли кладбищенской купить.
И въ первый разъ пойдутъ они съ сумою,
Ненужные на свт никому,
Падутъ безъ силъ на камни предъ толпою
И попадутъ въ больницу иль въ тюрьму.
Въ предсмертный часъ несчастныхъ мысль встревожитъ,
Что, загубивъ для нихъ свои мечты,
И красоту и молодость, быть можетъ,
За жизнь свою ихъ проклинала ты….
Но ты дрожишь,— дрожишь за ихъ невзгоды
И, позабывъ страданія свои,
Ты хочешь жить и мсяцы и годы
И прежній крестъ безропотно нести,
Ты шьешь быстрй, собравъ остатокъ силы…
Но Боже мой! вдь каждый твой стежекъ
Есть новый шагъ къ дверямъ нмой могилы
И этотъ путь тяжелый недалекъ…
А. Ш.

‘Дло’, No 11, 1869

ГОСТИ.

дутъ, бгутъ, суетятся, торопятся,—
Бдные! врно у нихъ изъ родни
Кто нибудь въ это мгновеніе топится
И на спасенье стремятся они,
Или, быть можетъ, великое счастіе! —
Общее дло ихъ просятъ ршить
И къ процвтанью отчизны участіе
Ихъ заставляетъ такъ страшно спшить.
Полноте! бросьте мечты благородныя!
Это не люди, а стаи гостей
Рыщутъ въ столиц, какъ волки голодные,
Ищутъ обдовъ, интригъ, новостей.
Мчатся къ обжор сонливому, тучному,
Словно сороки трещатъ и трещатъ,
И непримтно ему злополучному
Встью о смерти обдъ отравятъ.
Безъ позволенья къ мыслителю честному
Въ уголъ завтный змей проскользнутъ.
Дивнымъ твореньямъ и слогу чудесному
Мужа великаго дань воздадутъ.
Съ грустью замтятъ, что нчто прескверное
Тамъ-то и тотъ-то сказалъ про него,
И, проводивъ ихъ, хозяинъ наврное
Въ день тотъ не тронетъ труда своего.
Труженикъ бдный, живущій работою,
Не отстоитъ передъ ними дверей
И истомитъ свою душу заботою:
Скоро-ли кончится натискъ гостей,
Скоро-ль настанетъ такое мгновеніе,
Чтобъ человку, свершая свой трудъ,
Было возможно не думать въ смущеніи,
Что черезъ мигъ къ нему гости вбгутъ,
Жизнью веселою праздно живущіе,
Глупо довольные сами собой,
Сытно вскормленные чернью, несущею
Въ жертву отчизн свой грошъ трудовой.
А. Михайловъ.

‘Дло’, No 3, 1870

Прочитали? Поделиться с друзьями:
Электронная библиотека